Виктория Серебрянская
Тариф на предательство
Отвратительная черта нашего времени – если упадешь на улице, то к тебе вряд ли придут на помощь. А если и подойдут, то скорее, чтобы обобрать. На мгновение мое сердце сжалось. Выругавшись раз, мужчина барахтался молча, шипя сквозь зубы от боли. Подняться, опираясь только на одну руку, у него не получалось. Вторая же рука плетью висела вдоль тела. Хорошо, если сильный ушиб. Я решительно направилась в его сторону.
– Подождите, я вам сейчас помогу.
Меня смерили злым взглядом темно-карих глаз. Барахтанья возобновились с новой силой. Но по закону подлости мужчине не удавалось найти достаточную точку опоры на отшлифованном ногами льду. Я огляделась. Мужик габаритный. Если захочет, и я рядом с ним на тротуар прилягу. Но вот если встать под деревом… Я без раздумий, под удивленным взглядом жгучих глаз, переступила через бордюр и встала на газоне. Земля, в отличии от снежной каши на тротуаре, еще не до конца промерзла. И я ощутила, как проваливается в незатвердевшую грязь подошва сапог. Наклонилась к мужчине:
– Давайте руку!
Для большей устойчивости я вцепилась другой рукой в начинавшееся тут же дорожное ограждение. Мужчина недоверчиво на меня посмотрел. Потом на забор и мою руку. А потом все же протянул свою руку. Я поспешила вцепиться в его ладонь.
Представляю, как же глупо мы с ним выглядели на одной из центральных улиц города. Ни дать, ни взять, Бабка, Дедка и Репка. Но больше, кроме меня, никто не изъявил желания помочь ему подняться на ноги. Мужское полупальто оказалось безнадежно испачкано. Я потянулась в сумку за салфетками. Но меня остановили властным движением руки:
– Оставь. Это не поможет. Его теперь только на помойку. Если химчистка не справится. – Мужчина шевельнул правой рукой и поморщился: – Удачно я. И как теперь за руль?
Вопрос вроде и риторический, но я непроизвольно пожала плечами:
– Позвоните кому-то из родных или знакомых. Пусть вас заберут.
Я была совершенно точно уверена, что мужика вижу впервые. И тем не менее, неприятное чувство узнавания мешало, как камешек в модельной туфле. Я украдкой изучала сердитый хищный профиль, украшенный серебристой сединой на висках. А мужчина пытался левой рукой достать телефон из правого кармана. Хватило его ровно на тридцать секунд. А потом, сцедив сквозь зубы очередное ругательство, он скомандовал мне:
– Достань мне телефон!
Я только брови приподняла. Он обалдел? Спустя пару ударов сердца мужчина добавил раздраженно:
– Пожалуйста!
Я осторожно обошла его и запустила руку в карман полупальто. Не успел потертый смартфон увидеть белый свет, как поступила новая команда:
– Блокировка шесть-девять-девять-шесть. Найди в телефонной книге Тараса.
Я молча посмотрела на неблагодарного нахала. Вот так и помогай после этого людям! Мужик скривился и добавил:
– Пожалуйста! Найди, пожалуйста.
Происходящее мне нравилось все меньше и меньше. Я молча нашла требуемый контакт. И уже по своей инициативе нажала на вызов, пихнув трубку в ладонь невоспитанному хаму и намереваясь после этого повернуться и уйти. Не успела. Разговор был до боли коротким:
– Тарас, забери меня. Я не могу сесть за руль.
Секундная пауза на ответ невидимого собеседника. И мужчина, скрипя зубами, разорвал соединение. И едва не швырнул трубку под ноги. Темно-карие глаза впились в меня. Я тут же пожалела обо всем. И о том, что помогла ему встать. И о том, что не сбежала сразу после того, как передала ему смартфон.
– Ты водить машину умеешь?
Я молча смотрела в ответ. Все равно я ему ничем не обязана. Мужика от моего молчания слегка перекосило. Видно, не привык, чтобы ему перечили.
– Послушай, я тебе заплачу. Сотка баксов за вечер, если мне поможешь. Я уже опаздываю на встречу.
Теперь скривилась я. И не удержалась от едкой реплики:
– Непривычно, да? То, что не все можно купить?
Как мужик не взорвался, я не понимаю. Но все же сдержал свой порыв прибить меня на месте.
– А что ты хочешь?
Я пожала плечами:
– Оплатите мне дорогу домой. И учтите, я только недавно права получила. И за рулем таких монстров, – я покосилась на огромный внедорожник у поребрика, – мне еще не приходилось сидеть.
Мужик обреченно махнул левой рукой с зажатым в ней смартфоном. Мол, да черт с ним! Я кивнула и наклонилась за валяющимися ключами.
Как я трогалась с места – отдельная история. Впервые оказавшись за рулем огромной полноприводной машины, я вдруг почувствовала себя слепым беспомощным котенком на льду. Когда в какой-то момент колеса машины чиркнули по бордюру, я думала, что мужик меня за шкирку выволочет из машины и бросит на проезжую часть. Но он даже не поморщился. Хорошо собой владеет. Только линия челюсти заметно окаменела. Минут через десять я худо-бедно приловчилась управлять железным монстром японского производства. Кстати, марка вполне распространенная и не так чтоб уж совсем недоступная по цене.
На встречу мой нечаянный наниматель все-таки опоздал. Водитель из меня еще тот. Но тем не менее, мужик невозмутимо выбрался из салона, даже не скривившись. Хотя больную руку задевал постоянно. Я с беспокойством смотрела на кисть его правой руки. Опухли пальцы? Или только кажется?
– Идем со мной. Я не знаю, сколько там пробуду. Не имеет смысла торчать на холоде. Замерзнешь.
Надо же, какой заботливый.
Я первая осознала всю засаду ситуации. Встреча должна была состояться в закрытом кабинете одного из самых фешенебельных ресторанов. Я незаметно поежилась. Мои простые джинсы и самая обыкновенная клетчатая рубашка тут были как бельмо на глазу. Уйти бы. Но мужик вряд ли отпустит. Черт меня дернул согласиться ему помочь. Дура мягкотелая. Пусть бы такси вызывал, или другим знакомым названивал. Мне-то какая разница? Теперь уже поздно. Как говорится, назвался груздем – лечись дальше. К тому же, у мужика повреждена правая рука. Наверняка ему понадобится помощь. Да хотя бы что-то записать.
Пока я молча шипела сама на себя, мы дошли до нужного кабинета. Сидевшие за столом в небольшой комнатке двое мужчин встали при нашем приближении:
– Добрый вечер, Борис Викторович! Эмм… доброго вечера вашей спутнице.
Мой наниматель только молча кивнул, прошел вперед и отодвинул сначала один стул, кивнув на него мне, а потом второй. Мы расселись. Над столом на мгновение зависла тишина. А потом мой спутник повернулся ко мне:
– Как тебя зовут-то?
Лица мужиков после этой реплики надо было видеть! На них промелькнула целая гамма эмоций и переживаний. От «Это кто?» до «Где он ее подобрал?» Но мой спутник не обратил на них никакого внимания, продолжая изучать мое лицо.
– Анна.
В меня впились серые глаза. Как два стилета.
– Анна, значит. Мою жену звали Анной.
От тона, каким это было сказано, у меня мурашки по коже пробежали. На что это он намекает?
– А я Борис Викторович Ясеневский.
Меня словно молнией к стулу пригвоздило! Ясеневский! Корпорация «ИнтерЛог»! Так вот откуда у меня жуткое ощущение, что я его знаю. Понятно, почему я его сразу не узнала. По сравнению с фотографиями, которыми меня снабдил Алекс, в жизни Ясеневский выглядел значительно хуже. Не могу сказать, что старше. Потому что по нему вообще оказалось невозможно определить возраст. И в то же время, он был весь какой-то словно пылью столетий припорошенный.
Тех, кто ожидал нас в кабинете, Ясеневский представлять не стал. В процессе беседы выяснилось, что маленького, худенького и рыжего зовут Глеб. А невзрачного широкоплечего крепыша – Василий. Я особо не вслушивалась в беседу. Меньше буду знать – крепче буду спать. Да и салат из морепродуктов, что стоял передо мной был выше всяких похвал. Так что до поры, до времени, беседы мужчин меня не интересовали. Насторожилась я только услышав скандально известную в узких кругах фамилию Городничий.
Примерно пару недель назад Алекс рассказал мне как некий Григорий Городничий заключал контракты на перевозку грузов, не имея при этом никакого автопарка. Брал задаток. Нанимал кого попало. Платил копейки. И таким образом доставлял грузы. Ему все сходило с рук до тех пор, пока он не заключил контракт на перевозку большой партии спиртного. Я до сих пор была в недоумении, как ему это удалось. Но факт налицо – контракт был заключен. И выполнен как попало. А именно – часть груза оказалась разбита. Я подозревала, что под бой было списано похищенное спиртное. Но доказательств не было ни у меня, ни у нагло обворованных заказчиков. Так как новоявленный Гудини-Городничий умудрился подвести все под форс-мажор. Дескать, я не виноват, что такие дороги плохие! При тряске бутылки и побились!
В той истории было немало темных моментов. Алекс даже задействовал своих информаторов, чтобы вызнать подробности. Но яснее от этого не стало. И вот я слышу скандальную фамилию от владельца крупнейшей логистической конторы нашей страны! Неужели не в курсе?
Я отложила вилку и начала прислушиваться. И почти сразу поняла, что Ясеневский с товарищами обсуждают возможную покупку «фирмы» Городничего. На меня напал ступор. Я даже не знала, что можно предположить!
– Анна, вас что-то заинтересовало в наших рассуждениях?
Я словно ото сна очнулась: на меня насмешливо и цепко смотрел рыженький Глеб. По спине пробежал озноб. Я сразу вспомнила в чьем обществе я нахожусь. И на мгновение растерялась. Раз показала, что что-то знаю, значит, нужно объяснять откуда. И что сказать? Вампир рассказал? Учитывая, в чьем обществе я вкушаю салат, это очень остроумная идея. А на меня уже уставились все трое. Нужно было решаться. Я небрежно подхватила вилку:
– На прошлой неделе в салоне красоты одна блондиночка жаловалась, что из-за некоего Григория Городничего она осталась без бриллиантовых серег. Мы ей все посочувствовали. А кто-то поинтересовался, как так случилось, что господин Городничий лишил ее вожделенной ювелирки. Что данный господин заключил с ее папиком такой контракт, что папик чуть без штанов не остался. И слег с инфарктом. Господин Городничий согласно контракта полностью доставил груз. Но в таком виде, что все пришлось списать в утиль. Подробности не спрашивайте. Самой интересно. Но подозреваю, что та блондиночка просто была не в курсе.
Я договорила и потянулась за стаканом с водой, незаметно переведя дух. Моя история шита белыми нитками. Но доказать что-либо нереально. Кто вспомнит женский треп в парикмахерской недельной давности? Правильно, никто.
Мужики переглянулись. Ясеневский тяжело глянул на Василия:
– Вася, проверь, что за история с некачественно выполненным контрактом. Предложение этот Городничий сделал в высшей степени соблазнительное. Мне сразу как-то показалось, что тут что-то нечисто. Поэтому, Вася, хоть носом рой землю, но добудь факты!
Вася недружелюбно на меня покосился. А Ясеневский тяжело встал:
– Все. Продолжим после того, как появится хоть какая-то информация. Господин Городничий пусть ждет. Аня, идем.
Мне не оставалось ничего, кроме как встать и пойти следом.
Еще на выходе из ресторана я заметила, что рука Ясеневского действительно начала опухать. Поэтому, устроившись за рулем и прогревая машину, поинтересовалась:
– В какую больницу вас отвезти?
Ясеневский скривился.
– Домой меня. Само пройдет.
Я даже подпрыгнула на сидении.
– Не пройдет! Я почти уверена, что у вас перелом. Поэтому, либо я вас сейчас везу в больницу! Либо разворачиваюсь и ухожу! А вы уж сами дальше, как-нибудь!
Ясеневский насмешливо блеснул глазами в мою сторону:
– Ишь шустрая какая! И не жалко старика?
– Жалко! Именно поэтому настаиваю на поездке в больницу!
– Я завтра своему врачу покажусь. А сейчас домой.
– До утра вы окочуритесь от заражения крови, вызванного некролизом поврежденных мягких тканей.
Ясеневский недоверчиво уставился на меня. Но я сохраняла независимый и уверенный вид. Если блефовать, то до конца. Надеюсь, он не полезет прямо сейчас в интернет, чтобы проверить мои слова. А потом уже будет не актуально.
Я и сама себе не могла объяснить, почему для меня так важно доставить главу «ИнтерЛог» в больницу именно сегодня. Не было никаких предчувствий. Молчал внутренний голос. Я была противна сама себе, но продолжала спорить с упрямым стариком.
Ясеневский сдался минут через пять нескончаемых препирательств, и согласился, чтобы я отвезла его в дежурный травмпункт. Трогая машину с места и вливаясь в общий поток, я в последний момент проглотила ехидное замечание на счет его «своему врачу». Не мое это дело.
В травмпункте было самое горячее время. И у меня появилась отличная возможность от души проклясть свою инициативу – в очереди мы застряли надолго. От скуки Ясеневский начал выпытывать подробности моей жизни. Факты я выдавала дозированно и осторожно. Пусть думает обо мне что хочет. Никогда не мечтала проверить прочность и достоверность своей легенды на главном чистильщике. Хотя, с другой стороны, если поверит – мне бояться в корпорации нечего. Просто так в чужом грязном белье копаться никто не будет.
Сильнее всего я боялась, что Ясеневский обратит внимание на характерный шрам на моем левом запястье. Он постоянно выглядывал из то и дело сползающего рукава. Дело в том, что после того кровопускания, когда я спасала Алекса, против всяческих ожиданий остался странный шрам в виде крыла бабочки. Это стало неприятным сюрпризом не только для меня, но и для Алекса. Вампир вообще был уверен, что его кровь без следа может залечить любые повреждения. Оказалось, не любые. И объяснения этому странному явлению у Алекса не было. А я с тех пор щеголяла диковинной отметиной с двумя явными точечками от клыков. И теперь каждую секунду обмирала, ожидая, что чистильщик схватит меня за руку и уличит в добровольном кормлении вампира. Вот что значит не чистая совесть.
Но Ясеневский мой шрам упорно не замечал. Или ему было глубоко плевать. Или, что наиболее вероятно, он принял меня за жертву вампира.
У чистильщика оказался сложный перелом со смещением. Не знаю, что больше меня вывело из равновесия: то, что доктор, объявляя диагноз, назвал меня «дочкой» чистильщика. Или растерянное и жалобное выражение лица Ясеневского, когда он понял, что примерно на месяц лишается правой руки. Я почти пожалела его, когда он в полном ступоре наблюдал, как его руку упаковывают в гипс. А после подвязывают к шее на его собственном шарфе. Все мое сочувствие испарилось, как дым на ветру, стоило только чистильщику открыть рот и скомандовать мне сейчас отвезти его домой, а завтра не позднее восьми утра забрать. Лучше в семь тридцать.
Я вскипела мгновенно. Но предпочла промолчать. Отвезу старикашку домой. А потом пусть хоть ламбаду танцует, но я с ним нянчится не буду!
Проживал Ясеневский в охраняемом вип-поселке на западной окраине города. Фактически, за городской чертой. Уже на пол пути к поселку я оценила всю продуманность Ясеневского, который предложил мне на выбор либо заночевать у него, либо взять его машину. Такси в такую даль и в такую погоду вряд ли поедет. Я уже скрипела молча зубами на торжествующий блеск глаз чистильщика, когда неожиданно мне крупно повезло: из поселка как раз выезжала заветная машина с шашечками. И порожняком!
Я не постеснялась остановить водилу и предложить ему подождать меня, чтобы не ехать в город порожняком. Таксист просиял и радостно согласился. Ясеневский скис. Предполагаю, что главный чистильщик понял, что мой отказ от сотрудничества не пустое кокетство, когда я с удовольствием вернула ему ключи от внедорожного монстра. Но мне было уже все равно. Я не собиралась устраиваться помощницей к Ясеневскому. Так что было безразлично его мнение. Как же я ошибалась!
Двадцать восьмого февраля Алекс вернулся домой с известием, что Марк Гор объявил конкурс на вакансию его личного помощника, поскольку его нынешняя помощница собиралась в скорости уйти в декрет. Я долго пытала Алекса, как он мог заранее знать о таком событии. Ведь готовить меня на это место вампир начал еще пять месяцев назад. Алекс только хитро смеялся вместо ответа.
Первый этап конкурса в виде собеседования был назначен на второе марта. Уверенности в своих силах у меня было еще меньше, чем желания участвовать в отборе. Но этого ожидал от меня вампир. И я неохотно подчинилась.
Охранник проводил меня в отдельный офис на первом этаже. Я предположила, что это отдел кадров. Но стоило только двери открыться, как я замерла. В комнате находилось не меньше десяти стройных красавиц в офисных костюмах и строгих платьях с точно выверенной длиной юбки. Гладкие стильные укладки. Минимум макияжа. И грозный блеск в глазах. Каждая из них уже мнила себя личным помощником Гора.
Мое сердце ухнуло куда-то вниз. Вся напускная уверенность развеялась, словно дурной сон. Очень захотелось развернуться и уйти. Гор на меня даже не взглянет. И это при условии, что я каким-то чудом пройду первый этап отбора. Но уходить просто та я не посмела. Надо же будет что-то и Алексу сказать. Банальное «струсила» он не поймет.
Нас вызывали на собеседование по очереди. И я поняла, что вызывали в том порядке, в каком мы пришли тогда, когда вызвали меня, а в комнате остались только те три девочки, которые пришли позже меня.
Меня провели в небольшую переговорную. За столом ожидал сам Марк Гор. Я его знала по фотографиям в досье Алекса. И пожилая сухощавая женщина с коротко остриженными седыми волосами. На вид ей было хорошо за шестьдесят. Дама окинула меня взглядом и постно поджала губы. Я ей не понравилась. Впрочем, иного я и не ожидала. Гор сразу е углубился в изучение моего резюме. Или сделал вид, что углубился. Я поздоровалась в пустоту и тихонечко вздохнула. Сказал бы уже, что я не подхожу. И я бы с легким сердцем отправилась бы домой. К Алексу. На сердце, как всегда при упоминании вампира, потеплело.
Присесть мне против всех правил не предложили. Это тоже красноречиво говорило о том, как здесь ко мне отнеслись. Несмотря на то, что я сильно похудела и моя одежда тоже была дорогой и в строгом соответствии с офисными нормами, на лице был столь искусный макияж, что его сложно было заметить, я все равно была старше тех юных красоток, что пришли сюда наниматься на работу. А потому, как мне казалось, выглядела белой вороной среди них.
Гор не успел дочитать мое резюме, а я не успела окончательно упасть духом, как распахнулась входная дверь. По офису словно порыв ветра пронесся.
– Марк, ты мне нужен! Когда ты уже с этим разделаешься?
Голос был слишком знаком чтобы я обозналась. Да и Марк Гор, оторвавшись от резюме и широко улыбнувшись, подтвердил мою догадку:
– Борис Викторович, это корову просто купить! А я помощницу себе выбираю. Личную!
– Мальчишка! – Буркнул себе под нос Ясеневский. Я услышала только потому, что он стоял очень близко ко мне. – Я Ипатова найти не могу. Ты не в курсе куда он подевался? Я его когда-нибудь уволю за отвратительную привычку не брать с собой мобильник!
Гор улыбнулся еще шире:
– Ну Борис Викторович! А если, простите за подробности, он в уборную отлучился?
– На сорок минут? – Ясеневский ехидно фыркнул. – Я его уже раз десять набирал. Все без толку. Узнаю, что он в рабочее время поперся к своей лахудре – сдам с потрохами жене! Так и знайте!
У Гора смешно вытянулось лицо от озвученной угрозы. И я не удержалась и фыркнула от смеха. И в ту же секунду раскаялась в своей вольности. Ясеневский мгновенно обратил на меня внимание:
– Оп-па! Анна! А вы что тут делаете?
Молчать было глупо. И я просто пожала плечами:
– Пытаюсь устроится на работу.
– К Марку? –Ясеневский недоверчиво посмотрел сначала на меня, потом на Гора.
– А вы знакомы?
Марк мгновенно подобрался. И что-то в его взгляде такое мелькнуло, что мне на мгновение стало жутко. Страшные все же люди тут работают. Или это у меня уже предубеждение против них сложилось?
– Вообще-то, девочка, я тебе очень благодарен, что ты заставила меня вовремя обратится в больницу. – Ясеневский чуть приподнял по-прежнему висящую на перевязи руку, не обращая внимание на ошарашенного зама. – Меня на следующий день просветили, чем могло мне обернуться мое ослиное упрямство. За мной должок. А хочешь… – тут главный чистильщик вдруг стремительно обернулся к заму: – Марк, ты уже определился с выбором?
Я просто физически ощущала, как колеблется Гор. Видно, и вправду уже определился с выбором. Но теперь считает себя обязанным взять на работу меня. И ему это дико не нравится. Очевидно, понял это и Ясеневский:
– Марк, если ты выбрал другую, то я с удовольствием заберу Анну к себе. Мне все равно нужен помощник. А мы уже характеры друг друга испытали. Явно сработаемся.
Гор быстро согласно кивнул. А я икнула. Влипла.
***
Спустя два месяца
Морально тяжелая четырехчасовая встреча закончилась полной победой «ИнтерЛога». Мы заключили длительный контракт на международные перевозки на самых выгодных для нас условиях. Не смотря на жуткую усталость мы все ликовали. Безумная гонка мая завершилась призовым местом.
В переговорную заглянул Литвин. Тот самый Василий Литвин, с которым встречался Ясеневский в ресторане в вечер нашего знаменательного знакомства. Они с Борисом Викторовичем ходили провожать наших новых деловых партнеров. Вечером состоится празднование в банкетном зале ресторана «Континенталь». А пока у нас есть пара часов, чтобы перевести дух.
Василий кивнул мне, приглашая идти с ним. Я собрала все документы и оставила остальное на совесть секретарей-рецепшионисток. Вместе девчонкам не много тут убирать.
– Борис Викторович уже поднялся к себе. А меня отправил за тобой. Давай помогу.
Я без звука передала все папки. Дешевле не сопротивляться в подобных мелочах. Литвин почти сразу начал ухаживать за мной, посмеиваясь над моим злобным рычанием «у меня есть парень!» Предъявить нахалу Алекса я не могла по вполне понятным причинам. А зам Ясеневского по безопасности почему-то считал, что даже если у меня и вправду есть парень, то это не серьезно и ненадолго. А потом я буду его. Ага, после дождичка в четверг!
В лифте я тяжело привалилась к зеркальной стене. Чужие уже не увидят. А перед своими можно не держать марку. Тот же Ясеневский прекрасно знает сколько раз за последний месяц я задерживалась в офисе допоздна, готовя ту или иную бумажку на завтра. Ноги горели огнем. Черт бы побрал эти лаковые лодочки и мою гордость! Но я не могла позволить Инге, помощнице Гора, выглядеть лучше, чем я – помощник генерального директора. Из зеркала на меня устало смотрела шикарная брюнетка в стильном ярко-красном костюме. А на белоснежной блузке с утра ни одной морщинки! Спасибо Алексу с его бесценными советами!
Как всегда, при упоминании вампира, на душе потеплело. А еще где-то на дне шевельнулся червячок вины. В последнюю неделю я практически жила на работе, уделяя Алексу минимум внимания. Пожалуй, отпрошусь сейчас у шефа, и устрою моему любимому праздник. Он тоже заслужил! А в ресторане обойдутся без меня. В конце концов, все вопросы уже решены. Помощник на праздновании не понадобится.
Принятое решение как будто придало сил. Или у меня открылось второе дыхание. На выходе из лифта я на ходу скинула опостылевшие лодочки и направилась к приемной босиком, на ходу помахивая туфлями. Василий рядом со мной хмыкнул:
– Красивые ножки! Без туфель даже лучше!
Я ехидно улыбнулась:
– Любуйся, Васенька, пока можно!
Литвин принял игру:
– А что, когда-то будет нельзя? Неужели ты такая жестокая? Неужели откажешь сотруднику в эстетическом удовольствии?
– Легко…
Я замерла на пороге приемной, подавившись окончанием фразы. В приемной толпились люди: Ясеневский, Гор, Леха-охранник, который на самом деле отвечал за обучение новых людей ремеслу чистильщиков и Коля Ипатов, который якобы работал простым бухгалтером. Но, судя по тому, что он сейчас здесь, и как его боится главбух Мария Алексеевна, Коля явно не так прост. Вот только его роль мне еще не была пока ясна, что и заставляло меня держатся с ним настороже.
На стойке ресепшн, за которой обычно я проводила свой рабочий день, стояли бокалы с шампанским и почти пустая бутылка Дом Периньон.
– Анютка, ты чего застыла? Проходи!
Бесцеремонный Литвин почти впихнул меня внутрь приемной, обошел стойку и плюхнул на стол папки с документами. На столе что-то жалобно звякнуло.
– Вася, осторожнее!
Я тенью метнулась к своему рабочему месту. А мужчины засмеялись. Леха добродушно прогудел:
– Гляди, Васек, сейчас тебя Анютка пришибет за бардак на ее рабочем столе.
Смех усилился. Народ стряхивал напряжение последних дней в безобидном веселье. Все в компании знали – безалаберность и неаккуратность Василия столь же велики, как и его профессионализм в сфере безопасности. Как в одном человеке могли уживаться две столь разные черты характера, я не знала. И мне было искренне жаль его будущую жену. Вряд ли у них в квартире хоть когда-нибудь будет порядок.
К счастью, на столе все было цело. Машинально я убрала подальше от шампанского документы и разблокировала компьютер. Иконка почты весело подмигивала мне сообщением о входящем письме. Ясеневский раздал наполненные бокалы. В пол уха слушая о том, как мы все много сделали для сегодняшнего триумфа, я открыла почту. Сообщение было от Алекса. Я заулыбалась. На рабочий компьютер я не устанавливала личную почту. Но Алекс иногда писал мне на корпоративный ящик разные милые глупости. Поначалу я волновалась, что мне за это попадет. Но однажды Ясеневский походя полюбопытствовал:
– Что милый пишет? Ругает, что задерживаешься?
Я молча и широко улыбаясь повернула к шефу дисплей. В письме Алекс в изысканных выражениях описывал, как соскучился за мной. Ясеневский вчитался и уважительно хмыкнул. А я с тех пор перестала волноваться, что мне попадет. Раз сам главный одобряет, значит, все в порядке.
Вот и сейчас я с радостным предвкушением открыла письмо. В душе все пело и звенело. Я окончательно решила сразу же после того, как попробуем шампанское, отпросится у Ясеневского. Вон, и письмо в качестве предлога есть. Я начала читать:
Анна!
Когда ты будешь читать эти строки, я уже буду далеко. Прости, что не сказал тебе в глаза. Но ты утром была так занята, так спешила, что я не решился тебя тревожить своими глупостями. Это не столь важно. Можно сообщить и письмом.
Мне пришло время двигаться дальше. С тобой было очень хорошо. Наверное, лучше, чем со всеми остальными. И, возможно, лучше, чем с теми, которые только будут. Наверное, именно поэтому я так долго откладывал продолжение своего путешествия…
В груди защемило. Сухие строки электронного послания вдруг ожили и запрыгали перед глазами. Я хватанула воздух ртом. Не может быть! Нет! Мне это снится!
…Если помнишь, я никогда не скрывал от тебя своих целей и намерений. Меня и так задержала рядом с тобой та уютная безыскусная аура домашнего уюта, которую ты создала в квартире. Кстати, в качестве компенсации я оставляю тебе квартиру и машину…
– Анька! Ты чего?! Борис Викторович, смотрите, Анька наша рыдает! Сломали девчонку!
Меня кто-то сильно встряхнул за плечи. У меня даже зубы клацнули. Зато немного прояснилось в мозгах. И я осознала, что молча реву, глядя ослепшими глазами на дисплей. Слезы застилали глаза и крупным горохом котились на грудь.
– Господи Иисусе! Да этот урод ее бросил!
Я смахнула слезы с глаз, не заботясь о сохранности макияжа. И обнаружила вчитывающегося в послание Леху рядом с собой. Хорошо хоть не Литвин. С той стороны ресепшн на меня пристально смотрел Ясеневский. От его цепкого, но одновременно участливого взгляда мне стало совсем худо. Слезы хлынули уже сплошным потоком. Меня затрясло.
Кто-то, наверное, Леха, сгреб меня в охапку, давая возможность прислониться к широкой надежной груди.
– Щедрый, козлина! Квартиру и машину оставил! Начистить бы ему хлебальник, чтоб неповадно было!
– Так зачем дело встало? Васятка его быстро найдет!
Мужчины вдруг загалдели у меня над головой, превратившись в стаю сварливых ворон.
– Реально щедрый! Разрешил ей замуж выйти!
Я дернулась. Как, разрешил выйти замуж? Что я не дочитала? Я вывернулась из медвежьих объятий охранника и бросилась к дисплею компьютера, на ходу вытирая слезы.
…Аня, не жди моего возвращения. Я не вернусь. Никогда. Лучше выходи за кого-нибудь замуж, роди ему ребенка и сделай его счастливым. Приданое у тебя теперь есть…
Я опять не дочитала. Просто не смогла. У меня перехватило горло от прочитанного. Черствые бездушные советы острыми крючьями впились в сердце. Кажется, я закричала. Или это кричало от боли мое разбитое сердце? В наступившей гробовой тишине я слышала только свое хриплое надрывное дыхание. Боль рвала душу на части.
– Аня, – никогда не слышала у шефа такого осторожного вкрадчивого тона, – может, пойдешь домой? И на остаток недели я даю тебе оплачиваемые отгулы. Отдохни. Приведи себя в порядок. Ты заслужила. И плюнь на этого идиота. Найдется другой на его место. И в тысячу раз лучше.
Я осторожно выпрямилась и горько улыбнулась. Конечно, другой обязательно найдется. Природа не терпит пустоты. Может, даже действительно будет лучше. Я никогда не считала Алекса совершенством. Но вот вопрос: нужен ли будет мне этот другой Мистер Совершенство? Если сердце намертво прикипело к этому. Несовершенному. Эгоистичному. Самовлюбленному. Но бесконечно любимому.
В напряженной тишине я собрала свои вещи. Всунула опухшие ноги в опостылевшие туфли. И у порога обернулась к застывшим мужчинам. Их рабочий день уже окончен. Впрочем, как и мой. Вот только у них будет другой рабочий день. Завтра. И послезавтра. И после послезавтра. А вот у меня – не уверена. Я не уверена, что мне достанет сил пережит эту последнюю подлянку от судьбы.
Неожиданно, глядя на замерших в растерянности сотрудников, я четко поняла, что мне не нужны никакие материальные ценности и никакие блага без любимого человека. Слишком высокая цена за статус и карьеру. И я не готова ее платить. К черту все! Разбитое сердце отозвалось жуткой душевной болью. Словно, жизнь уже закончилась.
Скомкано кивнув собравшимся в приемной, я шагнула в коридор.
Конец первой книги.
©
