Виктория Серебрянская
Тариф на предательство
Алекс умолк. А я ошарашенно открывала и закрывала рот, не имея сил издать хотя бы звук. Я хотела узнать планы Алекса по поводу меня? Я пошутила! Я уже ничего не хочу! Алекс повернулся ко мне и пристально вгляделся. У меня, наверное, весь ужас красной краской на лице был прописан, потому что он слабо усмехнулся:
– Я буду приезжать каждое утро и проверять, что ты усвоила за предыдущий день. По вечерам, к сожалению, не могу. Мне еще нужно заново выстроить твою легенду.
Я вздрогнула:
– Какую легенду?
– Кто ты такая и откуда взялась. Думаешь, Ясеневский оценит, если ты ему расскажешь о своей тетушке? Сомневаюсь. Я собирался сделать тебя сестрой Ольги. Но, боюсь, после порции торта, даже диетического, надетого поверх прически, это невозможно. На данную минуту у меня пока нет никаких идей, как быть дальше. Но я что-нибудь придумаю.
Я не сразу сообразила про какую-такую Ольгу идет речь. Но после упоминания десерта все встало на свои места. Значит, это вранье, что в кафе у меня был экзамен? И на самом деле Алекс каким-то образом пытался договориться, чтобы меня назвали родственницей? Проклятое любопытство тут же подняло голову:
– Алекс, но ты же сказал, что в кафе у меня был экзамен на выдержку! Причем тут моя легенда? Я не понимаю!
Вампир блеснул зелеными глазами:
– Одно другому не мешает. Когда я привел Ольгу в ту кофейню, я очень надеялся, что ты тоже догадаешься туда прийти. И хотел посмотреть, ка ты себя поведешь в экстремальной для тебя ситуации.
– А если бы я тебя не заметила? Или бы решила не мешать?
– В первом случае достаточно было бы любого шумового эффекта, не вписывающегося в атмосферу кафе. И ты бы нас заметила. А во втором случае я бы просто поцеловал Ольгу у тебя на глазах. Если бы ты правильно прореагировала, экзамен был бы сдан.
Я вздохнула.
– Во втором случае у меня точно не было бы и шанса сдать экзамен.
Алекс улыбнулся одними губами:
– Учись не реагировать на провокации. У тебя в жизни ежедневно будут такие ситуации, когда твоя выдержка будет подвергаться жесточайшим испытаниям.
Я представила картинку, как вампир на моих глазах целует рыжую стерву и чуть не застонала. Сердце в груди подозрительно сжалось. Нет! Не нужно мне такого зрелища! Я не хочу! Стараясь избавиться от нарисованной воображением картинки, я как можно беспечнее обронила:
– Ну ладно. С этикетом я все поняла. Хотя, даже не представляю, как все это – я с отвращением покосилась на стопку учебников – буду учить. Но у меня есть другой вопрос. Я никогда даже не мечтала взлететь так высоко. Но даже в той низинке, где я обитаю, без опыта работы никуда не принимают. Где я возьму этот опыт? А самое главное, знания?
Вампир тонко улыбнулся мне:
– Последний вопрос самый правильный. Со следующей недели у тебя начнутся занятия по основам экономики, делопроизводства и логистики. Асом логистики тебе быть не нужно. Но большим и весомым плюсом тебе будет, если будешь разбираться в основных процессах. Так же тебе не помешают несколько дополнительных лекций по управлению персоналом.
Я застонала, представив весь этот ужас. Вот уж воистину «любишь кататься, люби и саночки возить»! Хотя, наверное, эта пословица не совсем уместна в моей ситуации. Я смутно представляла себе жизнь личных помощников вице-президентов крупных корпораций. И поэтому не могла сказать, хочу я этого или нет. Нравится мне идея Алекса или нет.
– Аня, что такое? Что с тобой?
– Все в порядке. Если не считать, конечно, что меня до жути пугают твои захватнические планы. И то, что я, вероятнее всего, не справлюсь. И разочарую тебя.
– Тебе нужно думать не о том, что я буду разочарован, а о том, как ты будешь жить, когда мне придет время двигаться дальше. Ты ведь не думаешь, что я до самого конца буду с тобой? По мимо всего прочего, у твоего окружения возникнет закономерный вопрос: почему все они подвержены влиянию времени, а я не меняюсь. Ты ведь помнишь об этой особенности вампиров?
Я с трудом утвердительно кивнула. Одна только мысль о том, что рано или поздно Алекс уйдет, причинила неожиданную и сильную боль. Словно ледяная игла в сердце воткнулась.
***
За окном занимался рассвет. Чернильная густота неба над городом поредела. А на востоке и вовсе стала стеклянно прозрачной, с легкой розовинкой. Похоже, сегодня будет ветрено.
Я порядком продрогла, сидя на подоконнике. Не смотря на плед, в который завернулась для тепла. Попа от долгого сидения на твердом онемела. И вообще мне было не удобно. Но уйти сил не было. В эту ночь я не спала. Совсем.
Поначалу я, как примерная девочка, переоделась и легла в постель. Сон не шел. Я пробовала считать голубых овечек, отмахиваясь от глупых и болезненных мыслей. Кто б мне еще объяснил, почему в моем воображении овцы имеют оттенок небесной синевы. Странно и глупо. Но факт.
Переучет эксцентричной отары успеха не имел. Я постоянно сбивалась в подсчетах, стоило только вспомнить, как Алекс непринужденно рассуждает о своем уходе. В конце концов, я просто плюнула и с облегчением отпустила нежно-голубые комки шерсти на ножках восвояси. К тому времени простыня подо мной превратилась в шкуру шарпея от многочисленных складок, а подушка в блин. Я все чаще переворачивалась с боку на бок, ища более удобное положение. И стремясь вытряхнуть из головы назойливые и тоскливые мысли.
Было уже далеко за полночь, когда я, не выдержав, вскочила. Видимо, поспать мне сегодня не удастся. Сначала я побродила по квартире, прислушиваясь к тишине мирно спящего дома. Заварила себе травяной сбор, который приобрела на местном рынке. Не такой хороший, как у тети. Но тоже вполне не плохой. И устроилась с чашкой на подоконнике, наблюдая за спящим городом.
Ночь и тишина располагали к раздумьям и самоанализу. Неторопливо потягивая из чашки терпкую горячую жидкость, сладко пахнущую летом, лугом и беззаботным счастьем, я пыталась понять, когда все изменилось. Когда несносный вампир сумел пробраться в мое сердце и отвоевать себе там уголок. Еще утром я могла поклясться на библии, что Алекс для меня только знакомый. Максимум друг. Который хоть и сделал немало хорошего для меня, неприятностей доставил не меньше. Теперь же резкая душевная боль от одной только мысли о его уходе напрочь лишала любых иллюзий. Я горько усмехнулась в опустевшую чашку. Классика жанра! Глупая смертная человечка влюбляется в шикарного аристократичного вампира.
Много разных мыслей я перебрала этой ночью, сидя на неудобном холодном подоконнике. Много дум передумала. Но ни единого умного решения меня так и не посетило. А когда первые лучи еще не видимого солнца стали робко ощупывать небосвод, знаменуя начало нового дня, я, в полном раздрае, постанывая от жуткой боли в затекшем теле, неловко сползла с насиженного подоконника и отправилась встречать начало своей новой жизни. Во всех прочитанных мною книгах в финале влюбленную человечку красавец-вампир обращал в себе подобную. Чтобы разделить с ней счастье до скончания веков. Мне теперешней это вряд ли светит. На меня без слез и не взглянешь. Значит, нужно постараться изменится. Может быть, хоть тогда у меня появится шанс. Я с отвращением посмотрела на стопку учебников.
Обучение легким не бывает никогда. Особенно, если ты учишься сам, по книгам. Когда не у кого спросить. Некого попросить объяснить непонятные или спорные моменты. Я до тошноты учитывалась этикетом. Но многое все равно оставалось непонятным. Или просто не желало укладываться в голове.
На следующий день после моих ночных бдений, как и обещал, появился Алекс. За утренним чаем послушал о моих более чем скромных успехах в неравной борьбе с современным этикетом. Сочувственно покивал. А потом огорошил, что мои тренировки в спорт-центре усиливаются. С понедельника я трижды в неделю буду встречаться с профессором экономики. Так же у меня будет какой-то навороченный онлайн тренинг по управлению персоналом. Алекс уже договорился с одним достаточно известным стилистом, чтобы гуру моды и стиля натаскал меня разбираться в одежде и косметике. Конечно, Алекс выражался совсем другими словами и фразами. Но от ужаса перед представленным все красивые речи пролетали мимо меня. Хорошо, хоть догадалась все кратенько законспектировать. Когда Алекс ушел, а я перечитала и систематизировала насколько это возможно свои записи, то пришла в ужас. На учебу в среднем в день у меня будет уходить около четырнадцати часов. Так начался мой персональный ад.
Другой моей проблемой стал сон. Вернее, сны. Вымотавшись за день до предела, с гудящей головой и ноющим телом, я без сил падала по вечерам в кровать в надежде хоть немного отдохнуть. Но сон словно издевался надо мной. Я подолгу ворочалась на постели, чтобы забыться тяжелым и беспокойным сном уже ближе к полуночи. А затем проснуться через два-три часа. Если мне везло, то под утро, часа в четыре, я снова проваливалась в тяжелый и удушающий, словно болото, сон. Но чаще мне не везло. И я так и лежала до утра, наблюдая как минутная стрелка на часах лениво обходит циферблат.
Иногда мне что-то снилось. Но проснувшись, я не могла вспомнить не то, что подробностей, но даже и общих черт. Оставалась только тяжелая, свинцовая усталость. Словно кто-то пил мои жизненные силы.
Когда бессонная ночь повторилась раза три подряд, я заварила себе на ночь травки по тетиному рецепту. В двойной пропорции. Спать ложилась в твердой уверенности, что теперь уж я точно засну. И я заснула. И не просыпалась до самого рассвета. Несмотря на то, что меня всю ночь жрало какое-то чудовище. Неудивительно, что наутро я встала еще более разбитой, чем ложилась накануне. Усталость накапливалась. Я стала рассеянной. И вскоре случилась катастрофа.
На шестой или седьмой день, после того, как у меня началась бессонница, у меня как раз была тренировка в фитнесс-центре. Надо сказать, что обычной аэробикой я теперь занималась только раз в неделю. Ради изящества движений. Как брезгливо скривившись высказался мой личный тренер. В остальное время я покоряла беговую дорожку и «таскала железо» на тренажерах. Отчего у меня жутко болели все мышцы. Даже те, которых у меня в принципе не было.
В тот день моя тренировка началась с беговой дорожки. Я вполуха выслушала наставления тренера, зевнула, чем вызвала у него непродолжительный приступ бешенства и ступила на тренажер. Мысли в голове со вчерашнего дня представляли собой какой-то зловонный кисель. К счастью, сегодня фитнес-центр был последним занятием. Сейчас отмучаюсь, и домой. Алекс сегодня уже был. Значит, н учебу можно слегка подзабить. Приду домой, наберу себе ванну с ароматическими маслами. Может быть, после такого расслабления и сон придет охотнее. А то я скоро завалю всю учебу. И так уже сегодня стилист остался мной жутко недоволен.
Пока он детально мне разъяснял как правильно выбирать губную помаду, я спала с открытыми глазами. Все его объяснения пролетели мимо меня. И чертов гуру от моды это заметил и разозлился. И чтобы наказать меня, дал задание подобрать три оттенка помады для трех разных случаев. Я медитировала над внушительной батареей тюбиков самых разнообразных цветов и оттенков минут пять. Пока стилист не начал раздраженно дергать мыском туфли. А потом уверенно потянула помаду глубокого сливового цвета. А что? У меня же по легенде темно-бордовое платье.
Эффект от такого макияжа превзошел мои самые смелые ожидания. Я и так всегда была бледноватой. Даже видимые глазом венки имели какой-то нездоровый зеленоватый оттенок. Неделя хронического недосыпа добавила мне интересной бледности и нюдовые тени под глазами. Хотя, нюдовые – это я себе польстила. На самом деле под глазами у меня залегли самые настоящие синяки. Никакой корректор от них не мог избавиться. И когда я подвела губы выбранной помадой, то самой захотелось перекреститься со словами «Чур меня!» Из зеркала на меня смотрел голодный и замученный вурдалак. Орал маэстро моды знатно.
Кое-как отбившись от обозленного стилиста, уверенного почему-то, что я это сделала специально, чтобы поиздеваться над ним, я поплелась на пытку имени здорового образа жизни.
На беговой дорожке мне стоило огромных усилий, чтобы удержать темп и не запутаться в собственных ногах. Я всегда была неуклюжей. Но сейчас моя неловкость из-за хронической бессонницы возросла в геометрической прогрессии. Я с трудом перебирала ногами, вяло размышляя не стоит ли позвать тренера и отложить тренировку, когда одна моя нога предательски подломилась. Пальцы рук мгновенно соскользнули с поручней. Я даже испугаться не успела. Сначала меня резко повело в сторону. А в следующее мгновение меня ослепила боль. И я, кажется, на пару секунд отключилась.
Вернула меня в этот мир старая добрая ледяная вода. Половина лица горела огнем. Тело ломило от боли. Оказалось, что я умудрилась со всего маха шмякнуться лицом о ленту тренажера. Как еще ничего себе серьезно не повредила? Только кожу на лице содрала. До крови. Сознание плыло. Я смутно осознавала, как передо мной стоит навытяжку белый от ужаса тренер в компании полуобморочного администратора. Как кто-то рядом причитал и вопил. Болезненный дурман развеялся только когда меня с лавочки сдернули знакомые сильные руки. Алекс. Он снова пришел меня выручать. Удержать дебильную улыбочку оказалось очень сложно.
Окончательно сознание ко мне вернулось на улице. Когда израненную кожу лизнул холодный декабрьский ветер. Стало так больно, что я не удержалась и застонала. Алекс хмуро буркнул:
– Говорил же: прикрой полотенцем. Потерпи, сейчас все закончится.
Только теперь я осознала, что Алекс несет меня на руках. На нас оборачивались. Перед нами расступались. Одна, видимо особо впечатлительная, даже закатила глаза. Видимо, примерилась грохнуться в обморок. Удержалась она от соблазна, или все же прилегла отдохнуть на холодный асфальт, я не увидела. Мы достигли машины.
Алекс споро устроил меня на переднем сидении, снова ткнув в руки полотенце.
– Осторожней. У тебя кровь идет. Открытую рану лучше бы чем-нибудь прикрыть.
Я дернулась. Вампиры же любят кровь! От ужаса и испытываемой боли губы не слушались. Так что я только с второй попытки сумела невнятно проблеять:
–Может, лучше я сама? Тебе же трудно рядом со мной.
– Вот еще! Как ты сама в таком состоянии куда-то собираешься добираться? Тебя же ноги не держат! И что это за глупая идея пришла тебе в голову?
Я смутилась:
– Ну как же! У меня кровь. А ты… Тебе же…
Выдавить из себя фразу о том, что вампиры жить не могут без свежей крови и набрасываются на любого, у кого идет кровь, как акулы, оказалось невозможно. И я жалко посмотрела на Алекса. Он как раз вставлял ключ в замок зажигания. И, видимо, сам догадался, что я имею ввиду. Ключ прошел мимо скважины, царапнув пластик рулевой колонки. А вампир потрясенно воззрился на меня:
– Что?! Ты меня совсем слабовольным идиотом считаешь? Думаешь, я не в состоянии контролировать жажду? Кроме того, ты, видимо, плохо меня слушала. Я – рожденный вампир! И в качестве пищи кровь мне совершенно не нужна!
Алекс сердито пихнул ключ и так его крутанул в замке, что я почти ожидала услышать хруст треснувшего метала. Но ключ выдержал. А мотор басовито заурчал. Машина так резко стартовала с места, что меня вжало в сидение. И я сильнее, чем следовало, прижала к лицу полотенце. Боль взорвалась фейерверком перед глазами. Я вскрикнула. Говорить что-либо или возражать вампиру перехотелось. Я притихла, пережидая вспышку боли, и за дорогой, в общем-то не следила. Алекс гнал как сумасшедший. Нам часто гневно сигналили вдогонку. И я ожидала вскоре увидеть приемное отделение ближайшей больницы. Но, когда машина сбросила ход, я отняла надоевшую, пропитанную кровью, тряпку от лица и обомлела. Мы парковались у моего подъезда. И что мы тут делаем? Я осторожно повернулась к вампиру. Алекс все еще на меня злился. Но уже не так сильно. И я рискнула спросить:
– Алекс, а почему ты не отвез меня в больницу?
Зеленые глаза хмуро на меня зыркнули:
– Ты себя в зеркало видела?
Я осторожно покачала головой:
– Нет. А что?
– Если я тебя сейчас сдам вашим эскулапам, то ты на всю жизнь останешься с изуродованным лицом. Слишком сильно размозжены мягкие ткани.
Я похолодела. Это ж надо было так неудачно упасть! Губы противно дрогнули, когда я задавала вопрос:
– И что теперь? Разве, если само будет заживать, хуже не будет?
Вместо ответа Алекс молча покинул машину. Как сквозь смазанное вазелином стекло я наблюдала, как он обходит капот. Дрожали теперь не только губы. Вот это я вляпалась! С изуродованным лицом не то, что хорошую работу, а просто любую, попробуй найди. Я и так далеко не красотка. И с фигурой проблемы. И с волосами. А если ещё и лицо будет в шрамах, то хоть в петлю лезь.
Дверца с моей стороны распахнулась. Алекс, не обращая внимания на мое слабое сопротивление, подхватил меня снова на руки, ногой захлопывая дверцу. Я снова попыталась вывернуться:
– Алекс, пусти! Я сама пойду. Ты не обязан носить меня на руках.
– Хорошо, что ты об этом помнишь. – Тон вампира холодный, как могильный камень. – И чего ты уже ревешь? Больно?
– Нне-ет!
Только когда Алекс сказал вслух, я поняла, что действительно плачу. А как только осознала, меня накрыла истерика. И я почти забилась у вампира на руках. Алекс сильнее меня стиснул. И, кажется, пробормотал:
– Проклятые боги, ну когда же это закончится?
Я не знаю, как Алекс со мной на руках умудрился запереть машину, открыть подъезд, вызвать лифт и отпереть дверь квартиры. Но в себя я пришла от резкого, даже болезненного холодного компресса на раненной щеке. Мда, вампир есть вампир. Даже пожалеть себя всласть не дал. Я попыталась отодрать от своего лица источник холода. Да кто б мне позволил! Алекс мигом поймал меня за руку:
– Не дергайся. Нужно кровь остановить. А то слишком сильно идет.
– А потом что?
Мой вопрос прозвучал не очень внятно. Губы тоже были разбиты. И уже покрылись запекшейся корочкой.
– Увидишь. Не дергайся. Вернем твое лицо.
Я послушно замерла. Холод заморозил боль. Я смогла немного расслабиться. Постепенно на меня начала волнами накатывать слабость, с каждым приступом становясь все сильнее. Жестокий недосып, усталость и травма слились в странный гремучий коктейль. К тому же, рядом с вампиром я чувствовала себя в безопасности. Настолько, что даже про жуткие кошмары не думалось.
– Аня! Не смей засыпать! Сейчас лечить тебя будем. – Меня не сильно встряхнули. И я, с трудом разлепив глаза, уставилась на встревоженного Алекса. – Демоны! Не думал, что ты столько крови потеряла. Не смей отключаться! Сейчас все поправим.
Холод исчез. И я почти сразу ощутила, как возвращается пульсирующая, дергающая боль. Спать тут же перехотелось. И я уставилась на Алекса. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как он обычным кухонным ножом полосует себе левую руку. Я в ужасе вздрогнула.
Почти сразу в воздухе появился странный и весьма привлекательный для меня аромат. Я принюхалась, с удовольствием втягивая ноздрями воздух. Запах для меня почему-то ассоциировался с молнией, попавшей в металл. Понятия не имею, будет ли пахнуть в таких случаях железо или какой-либо другой сплав. Но я была уверена, что будет. Именно так.
– Аня, ты чего?
Продолжая блаженно принюхиваться, я пьяно протянула:
– Пахнет вкусно.
Лицо Алекса изумленно вытянулось.
– Что пахнет вкусно?
– Я думаю это. – И я наклонилась вперед. Ближе к его руке.
Чем ближе ко мне был кровавый ручеек, чем сильнее меня манил запах. От угрозы извазюкаться в крови меня спас Алекс, удержав свободной рукой за плечо.
– Аня, остановись!
Я ошарашенно уставилась в его напряженные глаза. Наваждение чуть отступило.
– Что это было?
Во рту было сухо, как в пустыне Гоби. И сколько бы я не проводила по пересохшим губам языком, делу это не помогало. Алекс же молча и напряженно на меня смотрел. Просканировав меня несколько секунд взглядом, он поджал губы и жестко скомандовал:
– Аня, сиди смирно! Мне нужно смазать твои раны, пока там не появилась корка. Иначе никакая пластика в последствии тебя не спасет.
Я согласно кивнула. Постаралась сесть как можно ровнее. И даже ладошки под попу сунула. Чтобы гарантированно не тянуться к источнику вожделенного запаха. Одновременно ломая голову над тем, чем таким волшебным меня собрался лечить вампир.
Оказалось, кровью. И нечего было гадать. Я сначала вздрогнула, когда Алекс, предварительно смочив палец в кровавом ручейке, потянулся к моей щеке. Но под строгим взглядом замерла.
Ощущения были странные и непривычные. В том месте, где меня касался палец, боль стихала почти мгновенно. Словно наложили заморозку. А потом появилось такое ощущение, как будто с поверхности щеки внутрь, под кожу, проникают миллионы тончайших нитей. Прорастают внутрь меня. Как грибница. Было странно и щекотно. А еще сильно будоражил и манил запах. Я сосредоточилась на том, чтобы не сползти, усидеть на собственных ладонях. Которые просто зудели самостоятельно потрогать, почесать, искупаться в вампирской крови. Хуже всего было, когда Алекс стал смазывать пострадавший уголок губ. Будоражащий запах. Пальцы дорогого мне мужчины почти поглаживают чувствительную кожу. И взгляд. Пристальный, откровенный. Глаза в глаза. Я утонула в этом взгляде. Потерялась и потеряла себя. Алекс фактически только смотрел. И смазывал кровью мои ранки. А мне показалось, что одежды на мне уже нет. Тут же захотелось большего. Я подалась вперед, потянулась навстречу. И, не удержавшись, слизнула кровь.
Рот тут же наполнился вкусом пряностей и меда. Горячий и знойный вкус солнца и страсти. Меня тряхнуло. Я даже, кажется, что-то попросила. Или мне это примерещилось? Но Алекс хмуро сдвинул брови и качнул головой. Я чуть не взвыла. Вампир вздохнул и, словно капитулируя, протянул мне руку с тоненьким алым ручейком.
Восторг шампанским вспенился у меня в жилах. Я радостно вздохнула и потянулась к предложенному, когда в голове эхом пронеслось: «Спи!»
