Виктор Васильевич Ананишнов
Реликтовая популяция. Книга 1
Свим изогнулся и распрямился сильной гибкой пружиной, посылая тело Ф”ента прочь от себя…
И мгновенно лес рук возник перед летящим выродком. Он на скорости, приданной ему дурбом, ударился о первые твёрдые, будто крепкие палки, руки, залаял от боли, отлетел назад и упал на землю. Скуля и перебирая только передними конечностями, он пополз подальше от обидчиков,
– Сволочи! – крикнул страшное ругательство Свим неизвестно кому. – Я ещё до вас доберусь! Вы у меня…
И осёкся…
Люди, так жестоко прервавшие полёт Ф”ента, вдруг как по команде расступились и создали широкий коридор. Можно было видеть и оценить ширину опоясывающего кольца – не менее десятка человек стояли в затылок передним.
Свим было рванулся в прорыв, ухватив за руку Клоуду, и готовый на ходу позвать за собой команду, однако тут же остановился.
В образованный проход, с трудом переставляя негнущиеся ноги – все четыре, медленно входило какое-то существо не более бермета высотой в холке…
С первого взгляда трудно было признать в появившемся монстре хопперсукса, произошедшего, по всей видимости, от бегемотов и собак. Он представлял собой некое извращённое создание, появление которого на свет не могло произойти, кроме как в результате целенаправленной селекции какого-то шутника-биолога или не вполне нормального учёного древних. Пропорции того и другого вида, от которых произошёл хопперсукс, исказились до гротескности. Толстые, одетые в броню, бегемотовы ноги заканчивались громадными собачьими лапами с длинными, что кинжалы, когтями. Потому-то это творение невесть кого не могло нормально ходить, а лишь ковыляло. Мощная передняя часть чуть вытянутой личины большой дыне образной головы прикрывалась фривольной белёсой чёлочкой, а широкие ноздри зияли в обрамлении длинных вислых усов. Шерсть росла клочьями на боках и груди и отдавала серебром. Бочкообразное длинное тело было прикрыто на груди и в пахе плотной синей тканью из невечного материала, а длинный безволосый хвост, что волочился по земле, украшал красный бантик, повязанный на самом кончике.
При том при всём хопперсукс не производил отталкивающего впечатления, но назвать его гармоничным или хотя бы сообразным было невозможно. Вернее всего он походил на беззлобную карикатуру, призванную не унижать или раздражать, а развлекать.
И вот это-то нелепое создание безраздельно, по всей вероятности, владело сознанием несчастных людей, управляло ими. Это оно заставило их окружить Свима и его команду и не выпускать из круга.
– О-о! Какой у нас сегодня удачный день! Какой прекрасный улов! – проговорило оно приятным грудным голосом. Нос у него задёргался, усы встопорщились. – Вы даже не знаете, как мы рады вашему приходу! Несказанно рады! Надеюсь, радость наша продлиться вечно!
В его возвышенной, какой-то неожиданной для невольных слушателей, тираде были искренние радость и доброжелательность, радушие, располагающее собеседника облегченно вздохнуть и расплыться в счастливой улыбке и ответить подобным же образом – радостно заявить о нечаянной встрече с такими милыми хозяевами… И только сознание попасться под его гипнотическое влияние через силу заставило Свима сдержаться в желании незамедлительно наговорить ему любезностей и раскрыть свои объятья.
Однако искушение было таким сокрушительным, что Свим сделал шаг вперёд и стал разводить руки для братанья. Его одёрнул К”ньец и, едва шевеля губами, предупредил:
– Бойся его! Это он виновник всему! И он не один…
У Свима, словно шоры спали с глаз. Он помотал головой, стряхивая наваждение, и посмотрел за пределы круга. Там, за первым уродливым хопперсуксом виднелись ещё не менее двух таких же существ. Их могло быть и больше, но проход в людской толпе не расширялся, и что там за ними творилось, не было видно.
Следующее действие Свима было совершенно вполне осознанно. Он шагнул навстречу существу и твердо, с жёсткими нотками в голосе, сказал:
– Что здесь, мутные звёзды, происходит? Почему эти люди не дают нам пройти? И почему они в таком состоянии? Поверьте, у нас нет времени здесь задерживаться. У нас свои дела и мы хотим продолжить свой путь!
Состоящая из сплошных складок личина существа оскалилась в чуткой улыбке, маленькие глазки совсем потонули под толстыми припухлыми веками.
– О-о! Не всё сразу, не всё сразу-у, – пропело существо, словно наслаждаясь звуками собственного голоса, к которому оно прислушалось, а, может быть, оно обрадовалось возможности вообще поговорить, потому как остальные люди, так и стояли неподвижными истуканами, не выражая никаких чувств. – Ах! Ответы, ответы, ответы… Как же, как же! Они, естественно, будут. Как не быть ответам? И вы всё узнаете. Как вам не узнать? Но!.. Всему своё время. К тому же вам теперь некуда торопиться. Да, да! Не-ку-да!.. Ведь сказано, кто торопится, тот мало живё-ё-т… Ха-ха! Хорошо сказано? Не думайте, что это моё, но хорошо сказано! Ах, как хорошо сказано!..
Существо и смеялось по-человечьи приятно, сочно, показывая в смехе самое главное, чем обладает любое разумное, – искренность. Искренность и добросердечность.
Оно почти всем неповоротливым с виду и в натуре телом повернулось. Люди, управляемые им, тут же оттеснились от него на несколько шагов. Существо посмотрело на своих соплеменников, таких же необычных и некультяпистых, как и оно, всем своим видом призывая их посмеяться вместе с собой. И они засмеялись, как от хорошей дружеской шутки. Их смех раскатисто переходил от одного к другому, так дети, играя, перебрасывают туда и сюда мяч.
Они наслаждались, нет, они упивались смехом.
– Ну, хватит! – прокричал Свим, чтобы пересилить звуки, издаваемые смеющимися монстрами. – Кто вы? И кто эти люди?
Чересчур развеселившиеся существа прекратили смех и с обиженным недоумением уставились на дурба.
– Ну вот, ну и во-о-от, – пропело первое из них красивым баритоном. – Вот мы, наконец, и добрались до официального знакомства. Вы даже не представляете, но мне очень и очень приятно будет вам сообщить, что с сего момента вы уже приняты в общество забывших себя и других… И дру-уги-и-их. А мы – учредители этого общества!.. Ха-ха-ха!..
Оно затряслось от шутки, смех, казалось, лучился каждой частичкой его карикатурного тела. К нему вновь присоединились соплеменники…
– Весельчаки, – заметил Ф”ент и вывалил язык.
– Весёлого мало, – пробормотал К”ньец, – Они же развлекаются сами по себе. А вы, люди, будьте настороже. Они могут на вас обрушиться в любой момент.
– А вас они могут? Как нас… людей? – спросил Свим с надеждой услышать отрицательный ответ.
– Кто знает, – уныло проговорил хопс. – Если здесь нет путров, то это не означает, что их нет в таком же состоянии в других местах. Об ином и думать не хочу.
Смех, наконец, закончился, существа утробно прокашлялись, словно выколачивали из себя остатки смеха, готовясь к серьёзному разговору.
По-видимому, так оно и было. То, что появилось первым, важно заявило:
– Мы – арнахи! – Существо помолчало, давая возможность запомнить название. – Мы – вечные! – И опять помолчало. – И этим всё сказано! Но! Но-о… Потому мы и арнахи, что мы вечные… Потому мы и вечные, что арнахи! И о нас никто ничего не знает! И даже не подозревает о нашем существовании! И… Никогда не узнает! Вот!
Арнахи? Каждый из команды Свима прокручивал в своей памяти название, ища что-либо похожее на это слово, и не находил. Как будто бы очень простое слово, но за ним ничего не стояло, и слышали они его впервые.
Не повышая голоса и сдерживая охватившее его бешенство, Свим проговорил:
– Ты прав. Мы не знаем арнахов. И не слышали о вас… И были рады с вами познакомиться. Всё это так. Однако у нас есть свои неотложные дела и нам надо идти.
Его слова обрадовали арнаха.
– О-о! Какая учтивость! Каков слог! Давно я не общался с подобной учтивостью… Однако! Учтивость, не знак сообразительности. Это к слову, чтобы вам можно было бы понять последующее. Мы всё говорим и говорим… Хорошо говорим. Но! А почему вы не спросите, почему никто не знает арнахов?
– Почему? – вздохнув, спросил Свим.
Рука его лежала на рукоятке меча. Он готов был уже крикнуть своим и наброситься на этих, якобы, вечных. Но медлил и понимал это, ведя бессмысленный, по сути своей, разговор с экзотическими существами. Ведь совсем ясно, что беда, захватившая встреченных ими людей, от арнахов, и только от них. Это они воздействуют на людей. И если удастся их убить, лишь тогда можно будет надеяться на освобождение не только этих несчастных, но и самих себя…
Не находятся ли они уже под воздействием их гипнотических наводок, и он потому никак не может решиться напасть на них? – беспокойно подумал Свим.
– А потому, – наставительно отвечало существо. – Некому было о нас рассказывать. Вот оно что! Отсюда, то есть от нас, арнахов, ещё никто не ушёл, чтобы о нас рассказать! Вот вам и наша тайна. Так что откуда вам знать о нас?
– Но зачем вам люди? Вот эти? Или мы, в конце концов?
– О-о! Хороший вопрос, но… – арнах шумно вздохнул, будто разочаровался в Свиме, – но слишком тривиальный. Оттого, думаю, он будет последним. Поверьте, так утомительно отвечать на вопросы, которые люди почему-то умудряются всегда задавать одни и те же. Ax-ax!.. A ведь мы могли бы поговорить об… э-э… искусстве! Да-а. О достижениях науки!.. Но какая теперь у людей наука? А искусство? Всё прах и тлен…
– Свим, пора! – мяукнул К”ньец, трепеща всем телом,
–… или о мастерстве ремесленников!.. О…
– За мной! – выкрикнул Свим, легко преодолел расстояние между ним и продолжающим разглагольствовать арнахом и взмахнул своим страшным мечом, намереваясь покончить с этим чудовищем одним ударом.
Дальше произошло то, о чём предупреждал К”ньец, и чего они все боялись.
Свим яростно взмахнул мечом и так и застыл изваянием, а меч вывалился из его рук и, сделав пару вялых оборотов в воздухе, воткнулся в землю недалеко от него.
Воткнулся, ковырнул утоптанную землю и беззвучно упал плашмя.
Глава 33
Страшно закричала Клоуда и бросилась к Свиму.
И также застыла с остекленевшим взглядом вылезающих из орбит глаз и раскрытым в крике ртом.
Метнувшиеся на защиту своего командира выродки преодолели не более трёх коротких шагов. Оружие из их лапин выпало. Они сели на землю, охватили головы лапинами и с жутким воем закачались от невыносимой боли, обрушившейся на них…
Всё это Камрат видел как во сне. В страшном сне. Такого не могло быть с его друзьями в яви, а только во сне, где всё так нереально и нелепо…
Он тоже закричал, даже не понимая, почему он это делает, и кинулся на обидчика, до замирания сердца ожидая того же ужаса, который только что пережили его друзья.
Шаги его были легки и стремительны. Он кричал. Успел сделать шаг, потом второй, третий… Его быстрые ноги неумолимо несли к монстру.
Камрат набегал на арнаха, и ничего с ним такого не происходило. Он бежал! И – нечего!
Что-то шумело в его голове, какие-то слова прорывалась в сознание, уговаривали, предупреждали, грозили, но они не останавливали его. Напротив, будто подстёгивали.
И он добежал до арнаха!..
Увидев перед собой исказившуюся от удивления и нарастающего страха личину монстра, он что есть силы поразил её гладиусом. Лобная кость, возможно, могла бы выдержать мальчишеский удар, однако Камрату не надо было раздумывать, куда с наибольшим успехом вонзить клинок, так как уже прекрасно представлял, куда следует бить на поражение,
Всё то время, пока арнахи веселились и вели никчёмные разговоры, он старательно изучал их со всех, доступных ему с того места, где он стоял, сторон. Благодаря тому, нашёл несколько, как ему показалось, уязвимых точек у монстров. И первое из них – широкий чёрный нос с вывернутыми наизнанку ноздрями,
Гладиус легко вошёл по рукоятку, длины клинка хватило достать до мозга весельчака. Арнах еще стоял, а Камрат уже резко выдернул своё оружие из его головы и устремился, протискиваясь между его и остолбеневшими людскими телами, к спутникам поверженного арнаха.
Он видел перед собой только расплывшиеся личины обеспокоенных монстров, начинающих понимать серьёзность создавшегося положения для них самих. Они уже получали от своего вожака или старшего по возрасту сигнал бедствия – словно ожёг молнии. Впору было спасать себя, а не заниматься людьми, которых они держали в повиновении. Их сила стала убывать.
Но Камрат не рассуждал в эти короткие мгновения, он держал в поле видимости врагов и стремился добраться до них быстрее, а то, что стало происходить вокруг него, осталось за пределами его представлений.
А позади Камрата со страшным шумом завалился на землю убитый им наповал арнах. Стремясь к оставшимся хопперсуксам, мальчик не знал и не видел, что пришедший в себя Свим, тряся головой, никак не может сообразить, где он находится, что с ним только что случилось, и что он должен делать дальше. К его чести такое состояние неуверенности и забывчивости продолжалось считанные мгновения. Он поискал глазами свой меч и нашёл его. Ожила Клоуда и продолжила крик отчаяния. Избавились от мучительной боли в голове выродки, и уже стояли на ногах с оружием в руках, хотя и чувствовали себя едва живыми, как после долгой драки, в которой они были нещадно избиты. У них кружилась голова, и их взгляд блуждал, не имея возможности остановиться на чём-нибудь определённом.
Зашевелились и люди.
Смерть арнаха вывела их из-под его контроля, а другие арнахи были заняты налетающим на них Камратом. Но этим несчастным людям требовалось значительно больше времени по сравнению со Свимом, побывавшим в их состоянии всего несколько моментов, чтобы не только получить свободу движения и осознания не подвластности контролирования за их нервной системой со стороны, но и понять, что вокруг них происходит. Поэтому помощи какой-либо от этих людей нельзя было ожидать.
Да и никто и не ожидал…
Второй арнах встретил Камрата ощеренной пастью с рядом острых, как лезвия, сахарно-белых зубов с выделяющимися конусообразными клыками. В раскрытой пасти мальчик мог бы поместиться полностью со своим заплечным мешком, и там ещё бы осталось свободное место. Передние лапы, на которые арнах опирался при разговоре с пришельцами, высвободились – он встал на задние ноги и стал значительно выше.
Он поднимался и поднимался, а мальчик рядом с ним превращался в пигмея. В высоту арнах достигал теперь не менее двух с половиной берметов.
Стоя чуть с наклоном вперёд, он заколотил перед собой толстыми лапами с длинными острыми когтями, не давая мальчику приблизиться к себе и угрожая убить его одним касанием конечности. Камрат запрыгал вокруг него, лишенный возможности поразить вставшего на дыбы арнаха в намеченные заранее уязвимые места.
В это время третий арнах бросился бежать с пола боя.
Краем глаза Камрат заметил, как из бестолково шевелящейся толпы оживающих людей разъяренным зверем выскочил Свим и, улучив момент, когда арнах пренебрёг им и повернулся к нему боком, следуя за танцующим перед ним мальчиком, что есть силы, полоснул мечом по незащищенному брюху поперек туловища.
Арнах на мгновение замер. Кожа на его брюхе под тяжестью внутренностей начала рваться с противным звуком, и наружу стали вываливаться кишки и ещё что-то. И, тем не менее, несмотря на страшную рану, монстр стал живо разворачиваться к Свиму, а тот стоял рядом с вновь выпавшим из рук мечом, и окаменевший.
Намерение арнаха предугадать было не трудно. Камрат чуть помедлил, чтобы внимание того отвлеклось от него, и, разбежавшись, погрузил в его бок гладиус и длинный свой нож, а, выдернув их, стал безжалостно кромсать тело арнаха. Из-за своего роста он не мог дотянуться, чтобы повредить ему как можно больше. Арнах слепо повёл лапой и смёл мальчика. Камрат перевернулся в воздухе и стал на ноги. Бабкина школа приземляться на ноги сработала безотказно. Зато прикосновение мощной твёрдой лапы не могло не сказаться на его состоянии. Плечо, куда пришлась отмашка арнаха, занемело, а рука вышла из строя. Камрат на некоторое время просто перестал её чувствовать.
Арнах всё ещё поворачивался к Свиму, а тот словно плавал в воде, контроль со стороны хопперсукса над ним ослабевал, но держал пока что на одном месте и не давал возможности воспользоваться мечом или отойти на безопасное расстояние.
Непонятно было, откуда арнах черпал силы. Внутренности его вывалились и волочились по земле, из ран, нанесенных Камратом, струями била кровь. Единственное, наверное, что его удерживало – это ненависть к человеку, вспоровшему ему живот.
И вновь Камрат кинулся вперёд, держа в здоровой руке гладиус, ибо его клинок был много длиннее, чем у ножа и мог причинить монстру больше вреда, проникнув глубже в его тело.
Лезвие погрузилось от небольшого усилия мальчика где-то около нижней части хребта и достало-таки что-то из важных органов арнаха. Хопперсукс тонко вякнул, резко выпрямился, потеряв контроль над Свимом полностью, тут же заревел басом, перешедшим во всхлип, и медленно стал заваливаться на бок.
Земля под ногами Камрата дрогнула от падения поверженного противника.
Очнувшийся Свим остервенело наносил ненавистному врагу удар за ударов, хотя тот уже не шевелился и никакой угрозы не представлял.
К нему подошла Клоуда и, стараясь не смотреть на изрубленное тело арнаха, стала Свиму что-то говорить, а он продолжал размахивать мечом, никого и ничего не замечая.
А вокруг всё пришло в движение.
Несколько человек потерянно ходили среди оставшихся окаменелыми собратьев по доре и бестолково расспрашивали друг у друга: кто они, что здесь происходит? Они не узнавали тех, с кем прожили бок о бок не один, быть может, месяц, а то и годы. Им совершенно непонятна была картина недавней схватки, жертвами которой стали неведомые для них или позабытые напрочь животные или разумные. Только немногие из них когда-то вот так же, как и команда Свима, побеседовали с арнахами, после чего надолго превратились в болванов. Они что-то смутно вспоминали, но их мозг, столько времени лишённый информации и способности работать сознательно, уже начал атрофироваться, поэтому соображения у людей не было ни какого.
Наконец, Свим успокоился. Его взгляд, застланный слепым бешенством, прояснился. Напоследок он ткнул труп арнаха носком сапога, промычал нечто нечленораздельное. Клоуда ни на гран времени не отходила от него и нашёптывала ему успокоительные слова. Она пережила мгновения, когда уже потеряла его для себя навсегда, и теперь старалась быстрее вернуть себе и ему душевное равновесие после пережитого. Её большие повлажневшие от слёз глаза следили за каждым его движением. Она так любила его…
– Третий убежал, – сообщил Камрат, когда они всей командой собрались и смогли что-то связно сказать важное для всех.
– Похоже, многие ещё не пришли в себя. Они находятся до сих пор под гипнозом. Впрочем, это не гипноз и не дора я думаю, это какое-то влияние на умы людей и на нас, путров, – заметил К”ньец, после чего посмотрел на Камрата долгим немигающим взглядом. – Малыш… Ты один смог противостоять им. У тебя чудесное качество, ты не попал под их влияние… Если бы не ты, малыш, мы бы… Я и стехар умерли бы от боли или потеряли разум и превратились бы в диких… Наши головы взрывались изнутри…
– Это не передать словами, какая боль, – поддержал хопса Ф”ент, его язык упал до земли.
– А вот Свим и Клоуда превратилась бы…
– Да, друзья, да! Не хочу говорить красивых слов, но мы, малыш, все обязаны тебе, – устало проговорил Свим, у него до сих пор шумело в голове, руки дрожали, и во рту скапливалась кислая слюна. – Я начинаю понимать смысл твоих занятий хапрой. Ты не внушаем со стороны. Ты владеешь дозволенным оружием. Тебя не смущают особенности противника. Нам повезло, что ты с нами.
– Ах, малыш… – Клоуда подошла и поцеловала мальчика в лоб. – Спасибо тебе, Камрат! Ты спас не только нас, но и всех, кто здесь мучился. Эти люди… – говорила она сквозь новые слёзы, брызнувшие из её покрасневших глаз целым потоком.
У неё начиналась истерика, и Свиму пришлось плотнее привлечь женщину к себе, чтобы она могла поплакать на его груди.
Камрат не знал, чем и как ответить им на их благодарность. Ведь никто ещё ему никогда в жизни такого не говорил. Сейчас он испытывал двойственное чувство. С одной стороны, ему было приятно, что друзья видят в нём своего спасителя: какой мальчишка не мечтает кого-то спасти, а тем более взрослых! Но с другой, – ему до сухости во рту почему-то было стыдно за себя, и он чувствовал себя неудобно перед теми же взрослыми друзьями. Ведь он сделал только то, что должен был сделать, чтобы их спасти, чтобы не видеть ужаса застывших в немом крике Свима и Клоуды, и катающихся на земле от нестерпимой боли К”ньеца и Ф”ента. О других людях в эти страшные мгновения он не думал. Они оставались со своим горем где-то в стороне от него. Он дрался с арнахами не ради них, а лишь ради своих друзей…
Только после слов Клоуды до него стало доходить значение того, что он, собственно, сделал.
Мальчик посмотрел на всех исподлобья и повторился:
– Третий убежал. С ним могут прийти другие. Много.
– Да, конечно, – спохватился Свим. Добавил для Клоуды, отстранив её от себя: – Успокойся, милая. Нет времени для этого. Всё ещё не так хорошо, как нам кажется.
Зарёванная Клоуда покорно кивнула головой, но продолжала держаться за локоть Свима.
– Тогда нам надо отсюда уходить как можно быстрее, – пролаял Ф”ент, высовывая длинный язык. – Не ждать же их подхода?
– А что будет с этими людьми? – Испуганно спросила Клоуда. От беспокойства за других людей и, найденной какой-то отвлекающей идеи, слёзы у неё моментально высохли.
– Но нам же надо уходить, – притворился непонимающим Ф”ент, хотя прекрасно понимал её заботу и боялся, что Свим и остальные прислушаются к вопросу Клоуды и останутся освобождать всех людей.
Он не ошибся в своих предположениях. Впрочем, иного он не ожидал. Те немногие дни, что он пребывал в команде, не давали ему уверенности в обратном.
– Людей, конечно, надо спасать, – вполголоса произнес Свим, и столько в нём было усталости и безнадежности, что Клоуда вновь взяла его руку и приложила к своей щеке.
– Ты же справился с ним, – проговорила она негромко.
Свим покачал головой.
– Не я, милая. Это Камрат справился с ними со всеми.
– Нет, Свим, – запротестовал мальчик и честно признался: – Ты же видел, я к нему никак не мог подойти, а тебе удалось распороть ему брюхо.
Свим криво усмехнулся.
– Не так, малыш. Ты думаешь, я к нему смог бы так близко подобраться, когда б ты не отвлекал его? Да и вообще подойти… Он же со мной творил, что хотел… Понимаешь, во второй раз, когда он меня поймал и остановил, я всё видел и чувствовал, а пошевелиться не мог. Стою и думаю, сейчас упаду, а не падаю. Как бочка на шпильке. Так что, случись что с тобой, малыш, нам не сдобровать бы.
– А может быть, уйдём, – тянул своё Ф”ент.
– Можешь уходить, – подсказал К”ньец и отвернулся от стехара.
Отвернулся, но в душе он был полностью на его стороне. Что они смогут сделать, если сейчас заявится целая орава этих чудовищ? Выть опять от боли? И может ли Камрат выдержать целенаправленного влияния на него нескольких особей этих весельчаков?
Кто-то из людей подошёл к ним и стал с детским интересом их разглядывать. В его глазах застыл немой вопрос.
– Ты кто? – спросила его Клоуда.
– Ты кто? – повторил мужчина. Черты лица его исказились. Он потряс из стороны в сторону головой. – Простите, я никак не могу сосредоточиться, – медленно проговорил он с длинными паузами между словами.
– Как тебя зовут? Твой нэм?
– Меня зовут? Меня? Меня… Это да… Меня… Каро… Карант Ко-нак… Я вспомнил! Меня зовут… Да, меня зовут Карант Конакрис Кента. Да, да!
– А меня Клоуда Кавели Ковда. А это мои друзья. Свим, Камрат, К”ньец и…
– Мы с вами… – мужчина даже не посмотрел на называемых друзей Клоуды. Он что-то мучительно вспоминал. Наконец он обрадовано произнёс: – Да… Мы с вами, оказывается, софурсники… Мы… – Он улыбнулся летучей улыбкой виноватого в чём-то человека. Его узкое истощённое лицо покрылось сетью морщин. – Благодарю вас, – чопорно раскланялся он и вялой походкой направился прочь от них.
– Если мы с вами решили спасать мир, – крутя головой во все стороны, сказал Ф”ент, – то надо сделать так, чтобы этот мир смог бы нам помочь себя спасти.
– Темно говоришь, – посмотрел на него Свим.
– Какой ещё мир? – презрительно фыркнул хопс. – Хочешь бежать, беги, а то…
– Ты, кошка, повторяешься, а это признак… плохой признак. А я предлагаю спасать их так, чтобы и они, – выродок показал на бродящих без дела людей, освободившихся из плена гипноза арнахов, – поучаствовали в своём спасении. Да и выяснить численность этих бестий, арнахов. Хотя бы примерно.
– Ты прав, стехар.
– Навряд ли они что-либо знают, – возразил К”ньец. – Арнахи для этих людей как бы и не существовали вообще. Посмотрите, они с явным удивлением пялятся на них. Впервые видят.
– Ты, К”ньюша, тоже прав, – поддержал хопса Свим и задумался. – Вы помните, что сказал этот весельчак? Да, да… Первый из них. Так он сказал: мы арнахи, мы вечные. Другое дело, что, говоря о вечности, он перестарался или придумал, чтобы поразить нас, но живут они, по всей видимости, и вправду долго. И так долго, что для нас эти промежутки времени, проживаемые ими, как раз и будут, по сути дела, вечностью. Но долгоживущих существ, это известно было ещё древним, много быть не может. И вот почему. Вечность такая, как я говорил, не любит молодых. Иначе арнахи уже заселили бы Землю сплошь. Другим разумным и диким места не осталось бы. Значит, их не слишком много. Сколько? Давайте подумаем. Я-то считаю так. Было бы их десятки, о них всё-таки что-нибудь да знали бы в бандеке. Поскольку, чем больше особей, тем выше степень их конкуренции, борьбы за сферы влияния. Разумные они или нет, но в природе именно так всё устроено. Им пришлось бы разойтись и проживать на большой территории, и не у всех арнахов могло получаться так идеально в тайне, как случилось здесь.
– Как гараны, – бросил реплику Ф”ент.
– Вот именно. И ещё. Мы, благодаря Камрату, убили двоих из них, а почти половина людей уже освободилась от их контроля.
– Их осталось двое, – быстро подытожил Камрат. – Неужели их только двое?
– Это, малыш, минимум, а максимум…
– Пять! – перехватил инициативу К”ньец в предположениях. – Хотя я завышаю оценку, пожалуй. Все эти люди ими контролировались полностью. И у них ещё имелся запас, чтобы воздействовать и на нас. Тогда их осталось только двое. Нет, трое. Их должно быть трое… Но мы же не уверены, что здесь собрались все люди, которых они поработили. Если такие люди есть в других местах, тогда арнахов больше,
– Хороший расчёт, К”ньюша, – похвалил хопса Свим. – Но тех людей не оставишь без присмотра. Тогда…
– Они могут появиться в любую минуту, – напомнила Клоуда. – надо что-то придумать.
– И они навалятся на нас разом, – покачал головой Свим, соглашаясь с предупреждением Клоуды. – Они, конечно, уже знают о малыше и подготовились. А мы, кроме Камрата, опять выйдем из игры. Как твое плечо, малыш?
Камрат покрутил руками, поморщился.
– Уже нормально. Слегка болит, но уже терпимо. Когда он меня стукнул, рука даже перестала меня слушаться… Да, Свим, а я ведь тоже почувствовал их воздействие. У меня в голове от них шум какой-то появился, и будто слова разные раздавались, непонятные только. – Мальчик оглядел сидящих перед ним друзей. – Когда они сюда будут подходить, то я, наверное, их услышу. И вы…
– Боюсь, малыш, когда ты их услышишь, для нас уже всё будет поздно. К сожалению, мы тебе будем не помощники, особенно в самом начале, пока ты не ввяжешься с ними в схватку. Потом они могут ослабить своё воздействие на нас, занимаясь тобой. Если, конечно, у тебя будет всё получаться как с этими… Поэтому, давайте-ка подумаем, как тебе их достать, выходя один на один… До их брюха тебе не подобраться. Ты и не пытайся. Лапы у них хотя и короткие, однако, защищаться они ими умеют хорошо, как мы уже знаем. Лучше бы тебе подойти к ним так, как ты уложил первого. Со стороны личины они беззащитны, похоже. Другое дело, как заставить их не становиться на задние лапы, а подставить нос? Всё-таки, малыш, первого ты убил внезапно. Они никогда ещё с таким оборотом дела не сталкивались, вот почему так нелепо, на мой взгляд, погиб этот арнах. Другого такого случая у тебя, малыш, может и не быть. Значит, оставляя это одним из возможных вариантов, не будем всё-таки надеяться на несообразительность арнахов. Тогда куда их можно ещё поразить?
– С бока какого-нибудь, – подумав, неуверенно сказал Камрат. – Знать бы с какой стороны у них сердце, тогда можно будет бить наверняка.
– Да, знать следует, – со вздохом сказал Свим. – Придётся у этих посмотреть. Благо, у этого всё наружу выпало.
– Свим! – Клоуду от предложения что-либо смотреть у убитых арнахов, копаясь в их внутренностях, передёрнуло.
– Ты, милая, предпочитаешь то, что с нами уже случилось? – ответ Свима на её восклицание был жёстким. Он смотрел прямо ей в глаза. – Так?
– Не хочу, – отводя свой взгляд от его взгляда, прошептала женщина. – Но… Это так противно!
– Согласен. А ты что предлагаешь?
– Свим… Мне не хотелось, чтобы ты так… думал обо мне. Я всё понимаю. Я просто боюсь.
– Ах, Кло! Бояться не страшно. Страшно осознавать, что будет с тобой, со мной… со всеми нами, если нам не удастся им противостоять. Извини, Кло. Стехар, – обратился он к Ф”енту, – лучше тебя никто этого не сделает. Посмотри, что у них где находится, и подскажи Камрату.
Ф”ент встал с платформы, на которой они сидели после схватки с арнахами, с пожатым хвостом. Ему явно не хотелось заниматься тем, что предложил ему Свим.
– Что ещё у них можно зацепить? – продолжил свои размышления Свим. – Думайте, друзья, все!
Однако вариантов – думай, не думай – вырисовывалось мало.
Самый лучший – если Камрат каким-либо образом внезапно окажется перед монстром и убьёт его через нос. Совсем неплохо – подойти к нему с боку и попытаться разрезать ему брюхо или удачно ткнуть, а вдруг посчастливиться попасть туда, где у арнаха расположено сердце, и достать клинком до него. Терпимо – вонзить нож и гладиус в место, заставившее упасть второго арнаха.
Худший вариант – арнах уже поднялся на задние лапы и молотит перед собой передними. Куда его бить в таком случае?
Вот, пожалуй, и весь перечень возможностей. Совсем не густо, тем более что все они лишь предугадываемые, а как может сложиться на самом деле, ни у кого определённого, тем более уверенного представления не было.
Обсуждалась также, правда, вяло и неохотно, тема помощи Камрату от Свима и выродков, если, естественно, они будут на то способны.
