Виктор Васильевич Ананишнов
Реликтовая популяция. Книга 1
Надо бежать, но куда?
И что следует обо всём этом рассказать друзьям по команде?
Бежать-то придётся всем…
Глава 31
Тонкий размытый лик Луны, едва взошедшей низко над горизонтом, не давал достаточного света. Впереди и под ногами практически ничего не было видно. То и дело кто-нибудь из команды запутывался в траве, оступался на неровностях дороги или царапал себя о ветку внезапно возникшего из темноты деревца или, ещё хуже, развалистого куста.
Плоше всех себя чувствовала Клоуда.
Её ноги! Рейтузы давно уже превратились в одно название, короткая юбка не защищала ни от ветра, ни от всего того, что имеет привычку колоться, царапаться, хлестать и цепляться. К тому же похолодало. Свим же, как мог, помогал и прикрывал её, то требуя идти за ним нога в ногу, то беря за руку. А его куртка уже давно перешла в её владение, хотя идти в ней для неё было мучительно неудобно: тяжелая, широкая, длинная, она весела на ней как на шесте с перекрестием и больше мешала ходьбе, чем помогала. И её постоянно тяготила мысль, что Свим без куртки сам мёрз, она чувствовала его дрожь и холодные руки.
Остальные – Камрат и выродки – шли, падали, цеплялись за ветки, молчали.
Свим, вкратце пересказал членам своей команды о событиях в бандеке, опустив или умолчав некоторые подробности, однако подозрения по поводу благонадёжности и искренности калуб, вернее В”рьельясу, высказал, приведя друзей в явное замешательство. К калубам, их карканью, привыкли.
Неприятное известие отметили долгим молчанием.
Первым в защиту разумных птиц высказался Ф”ент.
– Не знаю, как вы, а я не верю этому, – твердо заявил он. – Они, может быть, противные по своей природе, а у нас, у лис, пользуются дурным нравом, но никто никогда не считал их доносчиками или нарушителями договоров между нашими кланами.
– Конечно, они же тебя не съели, – не преминул объяснить его уверенность К”ньец, и тут же добавил: – Но мне тоже хочется доверять им. Мы спасли В”арьёсу, но и она нам помогала, а В”рьельясу был при ней и тоже помогал нам.
– Зачем бы им нам помогать? – задала вопрос Клоуда.
Она до сих пор ещё не осознала положение дел. Камрат, упомянутый Свимом, для неё казался слишком мелкой добычей, зато Свим, вот кто, думала она, по-настоящему нужен Тескому. Правда, для чего, она даже не задумывалась.
– Зачем?.. Одно, что мы помогли, нет, спасли В”арьёсу. Здесь К”ньюша прав. А вот В”рельясу могли приказать помогать нам, пока нас не захватят, – возразил Свим.
– Ну почему обязательно приказали? – Ф”ент зевнул во весь рот, показывая, что пора бы закончить разговор и лечь спать.
Свим кивнул. Однако тут же разбил планы стехара.
– Я полностью согласен с вами, но считаю…
Он высказал своё мнение, суть которого сводилась к мысли: калубам можно верить, однако лучше с ними пока что никаких дел не иметь, на глаза им не попадаться. Сейчас бы хорошо раствориться в Диких Землях или в Заповеднике Выродков, чтобы никто их не видел. И начинать это следует сразу, с этого минта.
Клоуда едва не расплакалась, представив ночной переход в неизвестность. Без отдыха. А день был тяжёлым.
Тут уже перед всеми встал сложный вопрос, который недавно задавал себе Свим: куда идти, чтобы сбить со следа не только тех, кто мог уже сегодня выйти к руинам по их души, но и калуб? Теплилась надежда, что калубы в течение определенного срока не появятся в небе, их отвлечёт необходимость гнездования и вывода потомства. Это могло распространяться не только на знакомых команде калуб, но и на других из их клана, потенциальных соглядатаев Тескома.
Первое, что отвергли все разом, так это мысль переправляться через реку ночью. Тогда оставались два других варианта.
Один – идти вниз по течению и выйти на дорогу Перток-Фост или приблизиться к ней, и уже там переходить реку. Но там, у дороги и переправы, обязательно будут патрули тескомовцев. Обмануть их – дело трудное, даже безнадёжное.
Другой – пойти вверх по течению, к Суременным горам.
Назад возвращаться никто не собирался и этот путь не обсуждался из-за его бессмысленности.
Всё-таки самым безопасным они единогласно признали только северный путь. На нём и остановились, хотя он их уводил в ещё более безлюдные места, где никто из команды не бывал, а то, что рассказывали, было столь невероятным, что не хотелось о том и думать.
Притушив костёр и притоптав угли, они вышли в темноту ночи и тут же почувствовали трудности ориентирования. Луна лишь где-то только-только сделала попытку взойти. Звёзды? Но они, мутные, словно нарисованные водой на тёмно-сером небосклоне, лишь показывали какое-то направление. А на земле разумные то натыкались на заросли тальника на берегу реки и долго, с остервенением выбирались из него, исхлёстанные и исцарапанные, то им казалось, что они слишком далеко отошли от реки, тогда круто сворачивали и опять влезали в заросли…
Позже стало чуть легче. В”арьёcy предупреждала, что выше по течению река сужается, пробивая себе русло через незначительное повышение рельефа. Когда они стали слышать отчётливый шум реки, то смогли увереннее выбирать направление движения. С повышением местности почва под ногами стала плотнее, так как сюда летние разливы вод, наверное, не достигали. Идти стало вообще проще – трава росла здесь хуже и меньше путалась в ногах.
Идти стало и веселее. К”ньец принялся рассказывать для Ф”ента и Клоуды о ночном переходе через поле и о встрече со стадом коров, гонимых волками.
– Волки всегда оставались дикими, – бросил небрежно Ф”ент. – Они врождённые тупицы. Им даже Биолог не помог. И вообще, из всех видов собачьих только мы, лисьи, смогли стать по-настоящему разумными. Ты, наверное, слышал о тупых собаках? – обратился он к хопсу.
– Мяув-мурр! Ещё бы! Эти тупые твари так и норовят напасть на любого, кто им повстречается…
Клоуда, хотя Ф”ент и К”ньец старались для неё, разглагольствований выродков не слушала. Она была довольна близостью со Свимом, который смог охватить её плечи рукой и так идти, грея девушку и, греясь сам.
Вполне естественно получилось, что Камрат был предоставлен самому себе. Взаимоотношения между взрослыми людьми его не занимали и потому в случившейся встрече и взаимоотношений Свима с Клоудой он не находил источника ни для размышлений, ни для обсуждения, тем более с кем-то ещё. Темы общения выродков его также интересовали постольку поскольку.
Обрывки разговоров людей и путров, доходящие до его слуха, причудливым образом сплетались с его мыслями, позволяя им течь урывками, отчего они перескакивали с одного предмета размышлений на другой, и по кругу возвращались к началу, но уже с новой подоплёкой.
Камрату всё больше нравилось ощущать себя членом команды Свима, в которой он на равных со всеми несёт все тяготы их пути. Они не мешали ему воспринимать мир таким, каким он ему открылся сразу после выхода из Керпоса: удивительным и прекрасным.
А мир был по истине прекрасен! Поистине удивительным!
В городе, навсегда втиснутого в вечные стены, диктующему горожанину не только строгие, опять же навсегда установленные, нормы поведения, но и последовательность событий и действий в нём, всё было не так и теперь представлялось Камрату каким-то мелким и лживым.
Прокричал одур, и все обращали на это внимание и смотрели с опаской в ту сторону, откуда донёсся крик. Одур – это вне города, в упранах, за стеной, а за нею творятся такие страсти-мордасти, что о них лучше не только говорить, но и не думать, а лучше всего вовсе позабыть.
Или пришёл человек из леса – он лесовик, так что смотри за ним в оба и держи ухо востро, ибо человек, побывавший в лесу и вернувшийся из него – носитель нечто такого, что может повредить тебе и другим.
Показался выродок, a ещё хуже хопперсукс, с той или иной стороны – жди таких-то и таких-то неприятностей: поверье! Если неприятности не от выродков, то от кого-то другого, и жди таких, кои прийти вообще-то не должны, но могут случиться.
А уж разговоры о неведомых вупертоках или кокшиках – страшных созданиях неизвестно от кого – велись лишь для того, чтобы острастить не в меру расшалившихся детей. Ещё хуже, кличку такую человеку дадут – Вуперток или Кокшик, потому как никто и никогда из обывателей города ни вупертоков, ни, тем более, кокшиков, прожив всю жизнь под защитой койны стен, не видел. Вот почему человек с каким-либо отклонением от нормы, пропущенный или упущенный Кругом Человечности, – глаза ли разные, ухо ли не на том месте, нос ли большой или кривой – по разумению горожан обязательно похож на этих самых… на кокшиков, не к ночи будь они помянуты!
А мир оказался наполненный ими, страшилищами как будто, а на самом деле обычными выродками с присущими только для них чертами вида происхождения.
Да и вообще, что есть выродки? Они же, как люди, только конфигурация тела у них, посадка головы, устройство конечностей иные. С ними можно говорить о чём угодно, обсудить любую тему, услышать от них новое, выслушать совет и вызвать у них к себе признательность. Конечно, можно говорить, что у них в отличие от человека не лицо, а личина, у них могут быть хвосты – рудиментальные или функциональные, и щелевидные зрачки, а вместо ногтей у них когти. Но не это же определяет их существо, а то, как они ведут себя, придерживаясь общепризнанных среди разумных правил поведения.
Вот К”ньюша, как его называет Свим, и вот Ф”ент. В темноте, не видя их, а, только прислушиваясь к их разговору, можно подумать о дружеской беседе двух людей. Правда, можно отметить странности: один собеседник говорит так, словно лишён всех передних зубов, а у другого простужено горло. Но такое случается и с людьми. Впрочем, возгласы человека и выродка различаются хорошо. Особенно в мгновения опасности или нервозности: К”ньец чаще всего мяукает, a Ф”ент – взлаивает…
Или торн! Разве это не чудо – встреча и знакомство с настоящим регламентированным торном!?
Воспоминание о торне дали мальчику повод обратиться к Свиму. Он повернул голову в направлении, где, по его расчётам, должен был находиться дурб.
– Свим, а когда придёт Сестерций?
– Малыш, это ты? Ты где?
– Здесь я, – Камрат подошёл к Свиму и Клоуде почти вплотную.
– Когда мы с ним встретимся, я точно не знаю. Он-то обещал нас догнать дней через пять. Вот и считай… Да, прошло уже три дня. Будем надеяться, что он объявится послезавтра.
– Хорошо бы пораньше, – с надеждой проговорил мальчик. – Всё веселее было бы.
– Неплохо бы, – согласился Свим. – И ожидание наше его закончилось бы. Как он там? До сих пор водит за собой тескомовцев или… Мало ли что может произойти.
– А ты маяк его включил? – напомнил К”ньец.
– Включил еще днём. Там, на том берегу, как только переправились. Подумал, что другого времени с ним заниматься не будет. И был прав.
– Если он сейчас уже идёт по пеленгу маяка, то, наверное, удивляется, чего это мы туда-сюда бегаем?
– Я бы на его месте не удивлялся, а обеспокоился, – включился в разговор о торне Ф”ент. – Ведь если бегаем, значит, есть причина.
– Думаю, он слишком далеко, чтобы отмечать наши передвижения, – заметил Свим.
Тем временем начался пологий спуск. Шум реки стал тише, прошлогодняя трава длиннее, пошли кочки и рытвины, так что идти стало труднее, и разговор о Сестерции угас сам собой.
Они спускалась всё ниже.
– Мы входим в лесистое место, – предупредил К”ньец. – Густое. Осторожнее! Ступайте за мной, лучше друг за другом, по одному.
– Как ты можешь видеть в такой темноте? – восхищенно поинтересовался мальчик у хопса его способностью.
– Так… – просто отозвался К”ньец.
– Как все кошки, – тут же разъяснил за хопса Ф”ент. – У них ведь глаза ненормальные.
– А у вас, у собак, носы такие, – пробормотал невнятно хопс, углубляясь в заросли.
Через несколько десятков берметов команде пришлось остановиться – вперёд было не пройти. Сплошной бурелом делал дорогу непроходимой.
– Ну, что ж, – выслушав К”ньеца и несколько раз наткнувшись на колкие ветки, философски заметил Свим. – Всё говорит об одном – здесь остановимся на ночлег, а завтра утром посмотрим, надежно ли мы прикрыты сверху. – Добавил, притаптывая старую траву: – Догоняющие нас по земле пусть рыскают по округе.
Пламя разведённого небольшого костра высветило густое переплетение веток упавших деревьев и длинных побегов кустов, плотно обступивших путешественников со всех сторон.
Распределив дежурство – между Свимом и К”ньецем, – команда улеглась спать.
Утром их разбудил утробный рёв, доносящийся от реки.
– Дикий медведь, – послушав, уверенно определил Ф”ент. – Медведи сейчас вылезают из своих берлог. Плохо будет тому, кто окажется на их пути. Они сейчас после зимней спячки голодные не меньше вупертоков, а вокруг для них пока что еды практически нет. Мыши если только. Он как кошки мышковать тоже любит.
– Где он вчера был? – буркнул Свим. И обнадежил команду: – Ну, к нам он не подойдёт, а подойдёт, так наколется.
– Он сейчас совсем дурной, может и подойти.
– Какой бы он ни был, а нам, друзья, пора уходить. А чтобы судьбу не испытывать, медведя обойдём, – решил Свим.
– Я ещё никогда живого дикого медведя не видел? – заявил Камрат и попросил: – Давайте посмотрим?
Свим сразу согласился. Весь секрет его сговорчивости состоял в том, что он тоже медведей вне неволи не видел. Клоуде предложение мальчика также показалось интересным. И все доводы Ф”ента об опасности и неодобрительное пофыркивание хопса, которому идея встречи с диким показалась ненужной, для людей остались невостребованными.
Лес, вернее, небольшой лесной участок, где команда Свима провела ночёвку, подтягивался к самой реке и продолжался сразу на том берегу. Медведь – «неужели это медведь?» – подумал каждый, – стоял на берегу и свирепо ревел. Был он невелик, тощ и со свалявшейся шерстью, начинающей уже отваливаться клочьями. На вышедших из леса разумных он не обратил никакого внимания: у него были свои какие-то заботы.
Медведь людям не понравился. А сколько о них легенд и рассказов! Но тут стоит на четырех лапах бурое невзрачное создание не больше К”ньеца и рёвом подражает одуру.
– И чего ты нас пугал'? – не удержался хопс, обращаясь к Ф”енту. – Вчера мыши были куда страшнее. Даже для меня. Я уж не говорю о пуриурках.
– Нам просто повезло, что он такой, – оскалился Ф”ент. – Нам попался какой-то щенок. Медведи бывают раз в пять больше этого заморыша.
– Ну да, рассказывай теперь, – не унимался хопс.
– К”ньюша, не груби! – одёрнул его Свим. – Стехар правду говорит. Дикие медведи бывают значительно крупнее. Говорят даже, что больше, чем путры из их видов.
Через реку переправились быстро, без особых трудов и происшествий. Поперёк узкого здесь потока протянулись истоптанные дикими или разумными достаточно длинные стволы упавших, либо сваленных деревьев, как с этого берега, так и с противоположного. Одно неудобство – сучки, норовящие воткнуться то в глаз, то в незащищённое тело, но они не задержали команду.
– Нам вчера не повезло. Вышли бы сюда сразу, то давно бы ушли из этих мест, – заметил Свим, выбирая тропу из нескольких, отходящих от естественной переправы. – Пойдём здесь, – наконец указал он на одну из них. – Она нам по пути и, похоже, идёт через лесок. Под его пологом и пойдём, пока он не кончится.
Однако лес стал быстро редеть и уже свиджа через полтора закончился. Впереди, насколько позволяла рассмотреть атмосферная дымка, раскинулось увалистое пространство, кое-где поросшее отдельными кустами и деревьями.
– Мутные звёзды! – воскликнул Свим и обречённо дёрнул себя за щетину.
– Да-а, пришли, – поддержал разочарование командира Ф”ент. – Тут идти, все нас увидят.
Минт спустя Свим выступил перед своими спутниками с пылкой речью, содержание которой сводилось к одному: плевать на всех тескомовцев и калуб с их шарами, предательством и прочая, а следует быстро продвигаться на запад, в пределы Заповедника Выродков, а там – все равны. Пусть им не повезёт и придётся с чем-то столкнуться неприятным, но, во-первых, они тоже сила, а во-вторых, и тескомовцам там тоже не поздоровится. К тому же, может так случится, что тескомовцы вообще откажутся идти в пределы Заповедника.
– В конце концов, друзья, – закончил своё выступление дурб, – нет никакого смысла здесь сидеть и поджидать тех, кто за нами гонится. Встретиться с ними что там, что здесь – результат один. Но если мы будем идти, то догоняющие нас не догонят, а встречных мы можем и обойти. Наше спасение заключается в движении! Пока мы с вами не сидим, они нас ловят плохо!
Эмоциональный спич Свима понравился всем, кроме Ф”ента. Он предпочитал осторожность, но его доводы, как двумя праузами раньше о медведе, остались также невостребованными.
Команда Свима смело вышла на открытое пространство и ускоренным шагом двинулась прочь от солнца, медленно вползающего на серый небосклон.
Глава 32
К полудню следующего дня спутники, не снижая скорости движения, свернули к лесистому участку, чтобы поесть и отдохнуть под защитой деревьев.
На поселение тронутых изменением, как им сперва показалось, они наткнулись случайно. Ничто не предвещало его появления, как вдруг они обнаружили себя посередине утоптанной площадки перед небольшой платформой, сделанной из тонких не ошкуренных стволов молодых деревьев. Платформа, площадью примерно два на два бермета, поддерживалась венцом из толстых брёвен меньшего периметра. Вокруг площадки, но в беспорядке – одни ближе, другие дальше, – размещалось несколько конусообразных жилищ, покрытых шкурами диких.
Пока они с недоуменным интересом осматривались, пытаясь понять, куда они попали, из этих жилищ вышли какие-то люди и направились к ним. Они подошли, не торопясь, остановились напротив и стали просто смотреть на пришельцев. Лица их ничего не выражали. И они молчали.
– Тронутые изменением, – прошептал Ф”ент, вывалил язык и поджал под себя хвост.
– Спокойно! Улыбайтесь, – посоветовал своим Свим и миролюбиво обратился к местным: – Мы сейчас уйдём, мы к вам попали случайно.
Тронутые даже не подали вида, что услышали или восприняли слова дурба. Зная кое-что о них, Свим не слишком обеспокоился встречей и таким поведением.
Тем временем подошло ещё несколько человек, среди них были дети. На лицах девочек и мальчиков можно было заметить, хотя и слабую, но заинтересованность, однако и они не издавали ни звука и также упорно смотрели на путников.
– Они общаются между собой внутренним голосом, – сказала Клоуда. – Нам в школе пилотов Тескома рассказывали о них.
– А как нам к ним обратиться вежливее, с тем, чтобы дело закончить миром, не рассказывали?
Клоуда помолчала, потом виновато посмотрела на Свима и смущенно пожала плечами.
– Наверное, говорили что-то, да я не помню. Правда, Свим… Это всё оттого, что я была не слишком прилежной ученицей. Да и говорили нам о них немного.
Людей прибывало…
Команду уже обступили не менее двух десятков тронутых. Откуда они брались, было непонятно. В таких небольших строениях не могло проживать столько людей. Они же всё подходили, словно материализовывались из воздуха. Это были разные люди. Высокие и низкие, полные и худые, рыжие и черноволосые, лысые и заросшие по самые глаза, взрослые и дети, но детей постепенно оттеснили куда-то в тылы. Что могло их собрать в такой глухомани Диких Земель, в преддверии Заповедника Выродков? И они явно были не родственниками, как это бывает у тронутых изменением.
Одежда на всех однообразная. Не униформа, но сделана, похоже, в одной раздаточной. Никакого оружия ни в руках, ни на поясах. Руки у всех безвольно висели вдоль туловищ, глаза застыли в неподвижности.
– Я боюсь, – шепнула Клоуда. – Они как будто неживые. Давайте уйдём отсюда быстрее!
– Ты права, милая. Тут нам делать нечего. Надо уходить, – сказал Свим. – И быстрее.
– Придётся хорошо потолкаться, чтобы выйти, – мяукнул К”ньец. – Они вокруг нас кольцом встали.
– Да уж, – Свим осмотрел тронутых поверх их голов, – плотно стоят… Попробую их попросить расступиться добром.
Он сделал шаг к людям, голосом и жестами стал говорить и показывать, что они хотели бы выйти из их окружения и покинуть поселение. Результат его стараний оказался удручающим. Они даже не шелохнулись и не моргнули, как заметил Свим, во время всей его полу безмолвной речи. С таким же успехом можно было помахать руками и подёргать мышцами лица перед столбом.
Камрат решил помочь Свиму. Он безбоязненно подошёл к высокому худому мужчине и взял его за пальцы руки своей рукой. И тут же отскочил от него назад. Ему показалось, что он почувствовал касание к оледеневшему камню, от которого нестерпимый липкий холод ринулся в него.
– Он замороженный! – со смешанным чувством страха и удивления воскликнул Камрат и отошёл ещё подальше от мужчины. – Попробуй, Свим.
– Я тебе верю, малыш. – Потом обратился ко всем своим. – Тут что-то не так. Я никогда не слышал, чтобы тронутые вели себя подобным образом, как эти. Что-то здесь с ними происходит непонятное. Будьте все начеку! Надо будет, протолкнёмся силой.
Он критически осмотрел своих друзей, привлёк к себе поближе Клоуду и решительно направился на стену, созданную безмолвными и безучастными людьми-изваяниями. Вначале он попробовал действовать деликатно: спокойно подойти и где бочком, где лёгким нажатием сделать проход и вывести команду из круга.
Однако деликатные, а затем и всё усиливающиеся его действия приводили, казалось, к ещё большей незыблемости застывших людей. Их было слишком много, дабы одним нажатием плеча или телом пробить дорогу.
– Ну, всё! – озлился Свим и приказал команде: – Встаньте цепочкой за моей спиной, упритесь руками друг в друга и помогите мне продавать их строй. И не жалейте сил. Я вытерплю. Вперёд!
Объединенный натиск вначале как будто удался. Передний ряд людей прогнулся, показалась крохотная щёлка, в неё-то и устремился Свим, подталкиваемый в спину друзьями.
Он сумел просунуть вперёд руку, следом вдвинул плечо, стал протискиваться сам и… так и застрял, плотно сжатый холодными и твердыми, будто отлитыми изо льда, телами с трёх сторон. Сзади на него давили, не жалея сил, как он приказал, сам он упирался сильными ногами, чувствовал, что задыхается от напора и всё же не двигался с места ни на полшага.
– Назад! – наконец выдавил он.
Не тут-то было. Его уже в спину не толкали, но он не мог вытащить просунутую вперёд руку, её сдавало словно клещами.
– Помогите мне! – яростно прорычал он сквозь зубы и, что есть силы, рванулся назад, в круг.
Рывок был мощным и резким. Ему показалось, что он отлетел от людей на почтительное расстояние, а рука так и осталась между их омертвевшими телами.
– Мутные звезды и проклятый збун! – громко бранился Свим, растирая онемевшие пальцы и кисть высвобожденной конечности.
Он ругался, в бешенстве бегал от одного края замкнутого круга к другому, стараясь хоть как-то привлечь внимание этих людей.
Всё впустую.
Наконец Свим созрел для поступка. Не замечая людей и друзей, он был готов на всё, выхватывая тяжёлый меч.
– Сви-им! Не делай этого! – отчаянный крик Клоуды и подхватившие её выкрики голоса мальчика и выродков наконец достигли его сознания.
Меч опустился концом вниз.
Злость и бессилие перед лицом непонятного опустошили дурба. Он постоял с мечом наголо, тяжело дыша и унимая дрожь. Клоуда всё это время держала его за руку и судорожно переводила дыхание, чтобы не заплакать навзрыд.
– Это никакие не тронутые, – заявил Свим парой минтов спустя, и пошёл по кругу, внимательно вглядываясь в заставшие лица. – Тронутые изменением не такие…
Немигающие глаза странно окаменевших людей смотрели перед собой. Напротив лиц некоторых из них Свим поводил туда-сюда растопыренными пальцами руки, но не обнаружил никакой реакции с их стороны на его действия.
Можно было лишь догадываться, что вдруг случилось с этими людьми после того, когда они подошли и образовали круг с пришлыми разумными посередине.
Что сейчас удерживает их на ногах, если они находится в таком состоянии? Что или кто привёл их сюда и заставил не выпускать людей и выродков? Вопросы возникали у каждого из путешественников, но ответов они не находили. Никто из них не слышал ни о чём подобном и что-либо предполагать о таком не мог.
Клоуда стояла с закрытым ладонями лицом. Она не могла без содрогания видеть омертвевшие черты лиц, окаменевшие позы незнакомых ей людей. Кто бы они ни были, они не должны находиться в таком нелепо страшном виде – это не лица, это не позы людей, контролирующих свои движения и поступки. Как это страшно!
В полнейшем замешательстве находились остальные члены команды. Однако они ещё не теряли надежды выйти из круга мирным путем.
Ф”ент с поджатым хвостом припал к земле и решил проползти между ногами стоящих. Его попытка походила на желание просочиться через частые толстые прутья клетки. Он извивался ужом, вытягивался в скользящее веретено в поисках любой проталины, сквозь которую можно было бы проникнуть за пределы отведённого им пространства круга. Но его заострённая личина едва-едва погружалась в просветы между ногами чужих ему людей – не далее, как до ушей, и прочно застревала, не продвигаясь вперёд ни на волосок его усов.
– Они… – обрубок хвоста под его брюхом мелко дрожал. – Они же каменные! Их ничем не взять. Я пытался укусить… Это камень! Их даже мечом не взять.
Камрат решил проверить утверждение стехара. Он молча подошёл к мужчине, которого уже брал за руку, и ткнул в его ногу гладиусом. Мужчина не дрогнул, не заметил того, что с ним делают, а все усилия мальчика (под причитания Клоуды и ворчание хопса) погрузить в его тело заострённый мелерон хотя бы на кончик ногтя остались втуне. С таким успехом можно было попытаться проткнуть придорожный камень.
К”ньец перестал мяукать и проделал то же самое с другой жертвой непонятного состояния живого человека и изрёк:
– Они находятся в доре, под гипнозом. Есть такая его разновидность, когда все ресурсы организма направляются на пребывание в таком вот окаменелом состоянии. Они сейчас ничего не видят, не слышат, не чувствуют.
– Не мы же виновники этого! – задумался Свим. – Или… Может ли наше появление здесь так повлиять на них?
– Нет… конечно, нет. Мы от них ничем не отличаемся… Хотя… -К”ньец прижал уши к голове. Мяукнул: – Не знаю.
– А может случиться так?.. – Свим опять задумался, прежде чем продолжить развивать своё предположение. – Если не мы, тогда источник их гипнотического состояния может быть где-то радом. В их толпе непосредственно или вне её? Рядом с нами?
Свим подозрительно огляделся, хмуря брови.
– И такое может быть, – сказал К”ньец.
– Они тут все в этой доре, – возразил Ф”ент. – Все не шелохнутся. Источник где-то в другом месте.
– Возможно, ты и прав, – сказал Свим. – К”ньюша, а ты не мог бы снять с них гипноз? Ты же умеешь. Попробуй.
– Чужая дора, чужой гипноз… Не наш гипноз… Привёл бы их в такое состояние кто-то из моего клана хиков, я, возможно, смог бы. А это чужой… И их так много! Был бы один…
– Ну, а загипнотизировать их как-то наоборот… Не знаю, как это может называться. Но пусть они разойдутся хотя бы на шаг, хотя бы на несколько мгновений!
К”ньец хлестнул себя хвостом. Что означал его этот своеобразный жест – никто не знал, так как обычно хвост у него оставался эмоционально нейтральным в любых ситуациях. Сейчас это движение, пожалуй, включало многое: несогласие, напряжение, бессилие, потому что несколькими мгновениями позже хопс устало произнёс мяукающим голосом:
– Ты не понимаешь, Свим… Я уже пробовал, но я не чувствую в них никакой искры жизни. Они сейчас мертвы!.. Полностью! И я не понимаю, почему они ещё могут стоять и реагировать на наши потуги. Они же, посмотрите, даже не дышат!
Его заявление стало такой же неожиданность, как и само происшествие, и вызвало в команде новый всплеск переживаний. Они принялись проверять правоту слов К”ньеца, разглядывая во все глаза помертвевшие лица, окруживших их людей,
– Они дышат! – первым, к всеобщему облегчению, заметил Камрат. – Но очень редко.
Люди дышали. Их дыхание можно было уловить, если долго наблюдать за кем-либо из них.
– Так сколько же времени они смогут в таком состоянии продержать нас здесь? – спросил Ф”ент, ни к кому персонально не обращаясь.
– Пожалуй, не слишком долго, – ответил ему К”ньец. – Никакой живой организм, в том числе и этих людей, не может выдержать такого напряжения. Ещё, быть может, блеск или несколько минтов, думаю, они продержатся, но не больше. Иначе полное истощение нервной системы и, как следствие, либо они просто упадут, либо превратятся в идиотов, и тогда никакой гипноз их здесь не удержит. Так что, – хопс помедлил, облизнул узкие губы, – придётся ждать.
– Чего? Когда они попадают?
– Нет, – хопс выгнул спину и прижал уши к голове. – Я думаю, что скоро объявится тот, кто привёл их в это состояние. Он должен знать меру.
– Странно… Если ты, К”ньюша, прав, то мы ему, этому… для чего-то нужны? Или он нас…
– Да, Свим. Вот этого или я и боюсь. Все эти люди попали под чьё-то влияние, и это может грозить нам. Всем. Но в первую очередь, вам – тебе, Клоуде и малышу.
В голосе К”ньеца послышалась горечь, не присущая выродкам.
– Эт-то… серьезно? – Свим с недоверием посмотрел на хопса.
– Ты что, сам не понимаешь? Посмотри на этих несчастных! Здесь только люди. Разве тебя это не убеждает?
На заявление К”ньеца бурно отреагировала Клоуда, находящаяся на грани истерики.
– Свим! – бросилась она к дурбу. – Я не хочу! Я не хочу окаменеть! Свим! Надо же что-то делать!
Свим нервно погладил её волосы, потерявшей какой-либо вид причёски, огляделся по сторонам, как затравленный дикий зверь,
– Вот что, – прокричал он сорвавшимся голосом, будто члены команды находились от него на почтительном расстоянии, а не в одном малом шаге. – Слушайте меня! Я сейчас попробую выбросить малыша из круга. За ним стехара. Тебя, Кло, и тебя, К”ньюша… Вас я брошу на их мёртвые головы, и вам, думаю, удастся пройти по ним туда. – Он энергично махнул рукой перед собой, потом повернулся и махнул ею в другую сторону. – Или туда. За вами я тоже попытаюсь сделать…
– Первый я, – подсунулся Ф”ент. – Я легче всех.
– А-а! Ф”ент… Ладно! Тогда – ко мне! Ближе!.. Как тебя лучше ухватить? За ногу, за загривок? Быстрее!
Выродок, только что предложивший себя в качестве первого претендента покинуть круг таким оригинальным способом, заробел, нерешительно затоптался на месте.
– Всё равно. Как ухватишься, так и бросай, – тем не менее, смело сказал он. – Я потерплю, лишь бы тебе было удобно, и я смог бы через них перелететь. А там я....
Свим нагнулся и подхватил стехара под брюхо, поднял его над головой и двинулся к переднему ряду заставших людей. Ростом он был выше большинства из них и выродок в его руках парил почти на полбермета над людской стеной.
