Татьяна Меньшикова
Новая семья для Надежды
– Здравствуй, Наденька.
– Если честно, я вас уже не ждала, – ответила она, тщательно скрывая легкую досаду. На языке вертелась поговорка про незваного гостя.
– Не сердись. Приехал сразу, как только смог. Некоторые дела невозможно отложить…
– Проходите. Чай? Кофе?
– Не будем терять время.
Герман Захарович выставил перед собой кейс. Из темно-бежевой телячьей кожи. Такие кейсы популярны у деловых людей, которым часто приходиться иметь дело с бумажными документами.
– Ты сейчас вызовешь такси. И поедешь с этим кейсом на "зубастый" мост на Сходне. Скажешь таксисту, чтобы остановился в аварийном "кармане" перед мостом. К тебе подсядет мужчина, назовется Володей. Сразу же отдай ему кейс. Он скажет, когда тебе можно будет выйти.
– Постойте, постойте. Ничего мне дальше не говорите! – запротестовала Дина. – Я не буду никому ничего передавать. У меня уже был печальный опыт. Найдите себе другого человека.
– Я никому не могу довериться. В этом кейсе вся моя жизнь. Прошлая и будущая.
– Нет, – твердо заявила Дина.
Лицо Германа Захаровича окаменело. В одно мгновенье из пожилого человека он превратился в бездушного матерого волчищу. Стеклянным взглядом, не сулящим ничего хорошего, он впился в лицо Дине.
– Ты должно быть, Наденька, ничего не поняла, – очень аккуратно произнес он. Ее имя, с уменьшительно-ласкательным суффиксом прозвучало из его уст пугающе тяжело, словно стоит ему захотеть и не будет никакой Наденьки.
Внутренне напрягшись, Дина приготовилась к продолжению разговора.
– У тебя не осталось выбора. Свое право выбора ты потеряла, когда в тюрьму сел мой сын.
– Вы же сами этого хотели… – осмелилась возразить Дина.
– Хотел. И сделал. И теперь я хочу, чтобы ты исполнила мою маленькую просьбу: передать кейс нужному человеку. Для меня очень важно, чтобы все мои желания исполнялись. Не для того я всю жизнь ходил по краю, чтобы мне на старости лет отказывали в пустяковой просьбе.
– Не то вы и меня определите рукавицы из брезента шить? – нервно хихикнула Дина, проклиная себя за свою доверчивость. И это после того, как ее предупреждал Артур!
– Что ты, – отмахнулся Герман Захарович. – Такую красивую девушку и в тюрьму?
Вдруг он опять превратился в добродушного человека. Тепло улыбнулся, потрепал ее по плечу, отправился гулять по комнате. Комната была самая обычная. Двадцать два квадратных метра. Так что прогулка надолго не затянулась. Несколько шагов вдоль дивана к окну, несколько шагов обратно.
– Обещаете, что, как только завершиться мой вечерний променад на такси, вы забудете о моем существовании?
– Не в твоем положении требовать от меня обещания… Но пусть так.
– Хорошо. Я согласна.
– Вот и договорились. Отдашь кейс Володе и можешь вернуться на свою любимую работу. Клиентов обещаю не отзывать. Кстати, до меня дошли слухи, что ваша фирма неплохо справляется.
– Рада слышать, – буркнула Дина.
– Прощай. Не затягивай с такси. Через час ты должна быть на мосту.
Кейс остался на диване, матово поблескивая дорогой кожей, он воплотил в себе физический образ слов "Не доверяй!"
Тратить время на одевание не пришлось, только накинула плащ и натянула кроссовки. Набрала номер такси, который ей настоятельно порекомендовал Красун. Буквально через две минуты пискнул телефон, принимая ответное сообщение. Такси у подъезда.
Подхватив кейс, он оказался довольно легким, Дина поспешила на встречу к неизвестному Володе.
Белая машина такси, почти новая на вид, ожидала перед подъездом. Водитель, мужчина славянской внешности с широкими плечами и хмурым взглядом исподлобья, проворчал что-то типа приветствия.
– "Зубастый" мост, – уточнила она на всякий случай.
– Пристегнитесь, – скомандовал он.
– Зачем? Я ж на заднем сиденье.
– Правила дорожного движения предписывают пристегиваться всем пассажирам без исключения. Пристегнитесь. Иначе не поеду.
Пробурчав себе под нос не лестное предложение в адрес излишне правильных таксистов, Дина потянулась за ремнем безопасности. На ощупь попыталась вставить металлический язычок в специальную прорезь. Почувствовала, как ноготь на большом пальце попал в ловушку между деталями замка. Мысленно попрощалась с маникюром и выдернула палец, морщась от боли. Не стала повторять попытку всунуть металлическое ухо в прорезь, а просто прижала ремень бедром. Натянуто улыбнулась водителю, обернувшемуся посмотреть, как она справилась с его просьбой.
Водитель попался неразговорчивый. Ловко используя выделенные полосы для автобусов, он не задерживался в пробках. Уже через пятнадцать минут Дина сбилась со счета, считая, сколько правил он нарушил. Не иначе, у него есть пятнадцать племянников, и все они занимают важные посты в структуре ГИБДД. Как еще можно объяснить подобное хамство по отношению к правилам дорожного движения? Плащем-неведимкой?
Аварийный "карман", часто занятый поклонниками селфи на фоне реки, пустовал. Желающих любоваться то ли смогом, то ли туманом в наступающих сумерках, не было. Не успело такси притормозить посреди небольшой площадки, как дверь в машину открылась, и в салон нырнул мужчина.
– Я – Володя, – с ходу представился он и по-хозяйски подтянул к себе кейс.
– Пристегнитесь, – вместо приветствия отреагировал таксист и, дождавшись, когда Владимир исполнит единственно важное для него правило, спросил, – Куда ехать?
– Тут недалеко. Через мост. Второй съезд, потом через переулок и мы на месте.
Не теряя времени и попусту не растрачивая себя на деликатность по отношению к другим участникам движения, таксист с ходу влился в поток. На самой середине моста ни к месту нажатая педаль газа почти заставила такси упереться во впереди идущий автомобиль и, только в последний момент таксист успел нажать на тормоз, да так рьяно, что машина замерла на месте, как вкопанная.
Водитель автомобиля, следующего позади, оказался не таким проворным и, вполне ожидаемо, лакированные бампера автомобилей встретились с четким треском сломанного пластика. Дина больно ткнулась носом в подголовник переднего сиденья, проклиная себя, что сжульничала с ремнем безопасности.
– Что происходит?
– Авария! – рявкнул таксист, выскакивая из машины.
Негромкий хлопок где-то в районе багажника почти сразу сменился ревом пламени. Все еще зажимая разбитый нос рукой, Дина обернулась. Открывшийся от удара багажник загораживал большую часть заднего стекла, но и без того было видно, как ярко-оранжевые языки пламени мощным веером вскинулись из багажника. Тут же в салоне зазмеились едкие клубы дыма.
Владимир, чертыхаясь, возился с ремнем, пытаясь отстегнуться. Замок заклинило. Тогда Владимир стал дергать ремень, пробуя вытянуть длину, чтобы поднырнуть под ленту, но сделал только хуже. От резких движений мужчины ремень окончательно заблокировался.
Не заботясь о своем спутнике, Дина, машинально схватив кейс, вывалилась из машины. Ничего не видя перед собой, она споткнулась о высокий гранитный отбойник, кубарем перекатилась через него и замерла лицом вниз. Едва она ощутила холод от сырого асфальта, как оглушительный взрыв пронесся над ней, заставив вжаться в асфальт, забыв о сырости и грязи.
Взрывной волной на нее отбросило какие-то мелкие части автомобиля, копоть и стекла. Инстинктивно вскинув кейс над головой, под прикрытием спасшего ее отбойника, Дина по-пластунски поползла прочь. Только когда жар над головой от пылающей машины пошел на убыль, она осмелилась приподняться и оглядеться.
Чудовищная свечка освещала дорожное полотно во много раз мощнее любого фонаря. Черный, густой дым поднимался на два десятка метров над мостом, сигнализируя другим автомобилистам об опасном месте. Пламя от вспыхнувшего такси захватило с собой и автомобиль, который стал косвенным виновником этого взрыва.
Сквозь дым и огонь с места, где остановилась девушка, было не возможно разглядеть, кто стоял на противоположной стороне. Дина старательно гнала от себя прочь мысль, успел ли выбраться Володя из машины до взрыва, в глубине души понимая, что мужчину будут хоронить в закрытом гробу.
Внимание всех глаз было приковано к горящим автомобилям, и девушку, прижимающую к груди коричневый кейс, никто не замечал, чему Дина была несказанно рада, спускаясь с моста.
Оглушенная и растерянная она машинально переставляла ноги, пока не очутилась в каком-то парке вдали от оживленных магистралей. Вдруг окружившая ее тишина, при мутном свете низких парковых фонарей, помогла прийти в себя. Дина остановилась, огляделась вокруг.
Неровную, с щербинками асфальтовую дорожку с обеих сторон подпирали давно не стриженые кусты. За ними, там, куда не доставал свет от слабеньких фонарей, серыми нестройными столбами виднелись стволы деревьев. Под каждым фонарем притулилась лавка с высокой спинкой, с одной стороны подпираемая мятой урной. Мрачное место. Вполне под стать моему настроению, подумала Дина и присела на ближайшую скамейку.
Праздногуляющих в парке не было, только за кустами виднелись несколько человек. Судя по тому, что они периодически выкрикивали слова "нельзя" и "ко мне", можно было сделать вывод, что это были "собачники" выгуливающие своих питомцев.
Первоначальный испуг схлынул, а вместе с ним и безразличие к погоде. Сырые доски скамейки неприятно холодили бедра. Тонкая ткань джинсов и плаща была ненадежной преградой. Дина подсунула под себя ладони, перевела взгляд на кейс и задумалась. Нужно было звонить Герману Захаровичу. Случись подобное еще несколько часов назад, она бы не раздумывая ни секунды попросила о помощи. Сейчас же, предстоящий разговор с ним, напротив, пугал.
Мобильный телефон в кармане плаща вдруг резко завибрировал. Дина скорее почувствовала, чем услышала звонок. Красун.
– Ты где, Диночка?
– В каком-то парке, – ответила Дина, по тону собеседника легко догадалась, что тому уже доложили о трагедии.
– Где кейс?
– У меня.
– Отлично. Как ты себя чувствуешь? Ты не ранена?
– Нет. Со мной все в порядке.
Выяснив у собачников, в каком именно парке она очутилась и следуя указаниям Красуна, Дина вернулась на лавочку. Красун пообещал, что через десять минут ее подберут и доставят домой.
Собачники разбрелись, бросив Дину в полном одиночестве. Где-то далеко, за деревьями, беззвучно мелькали автомобильные фары. Там продолжала кипеть жизнь, питаясь энергией большого города.
Ссутулившись на лавочке, сунув руки в карманы тонкой курточки, Дина оцепенело наблюдала, как ветерок играет сухими листьями в голубовато-сером свете фонаря. Листья с тихим шорохом то дружно кружились в хороводе, то сердито толкали друг друга, перелетали с место на место и обреченно замирали, попавшись в ловушку черного зеркала лужи в очередной вмятине старого асфальта.
Звука шагов прохожего она не услышала. Услышала только слишком ритмичное, чтобы быть естественным, шуршание крошившихся под подошвами обуви листьев. Высокий мужчина прогулочным шагом шел по аллее, делая вид, что смотрит себе под ноги. Дина насторожилась. Одна. В темном парке. Слишком тяжелым может стать искушение для мужчины склонному к пороку.
Любая червоточинка в душе у человека при таких условиях вмиг вспыхнет черной путеводной звездой, заставив хозяина слететь с законопослушной колеи в грязь и мерзость человеческих поступков.
Дина стрельнула глазами по сторонам. Десять минут прошли. Вот-вот должны появиться люди Красуна.
Прохожий, поравнявшись с Диной, вдруг остановился, хлопнул себя рукой по лбу, словно вспомнил о каком-то важном, но невыполненном деле и повернулся в сторону девушки.
– Вы не подскажите, который час? – вполне невинно вопросил он и сделал шаг в ее сторону.
Дина его не слышала, она с ужасом смотрела на предмет в его правой руке. Рваный по краям, жестяной треугольник, высотой сантиметром тридцать, был крепко зажат его рукой в черной перчатке. Она даже успела разглядеть с одной стороны треугольника остаток черной цифры на бело-желтом фоне, перед тем как оказалась за лавочкой. Ее подсознание оказалось быстрее разума и дало единственно правильную команду телу. Не бежать, сломя голову по аллее, тем более, что бег никогда не был ее сильной стороной, а прыгнуть за лавочку, создав таким образом преграду между собой и мужчиной.
– Ну, куда же ты, дурочка, – проговорил мужчина и подошел вплотную к лавке. Хмурый взгляд исподлобья, приплюснутые к голове уши. Сомнений не осталось. Это был водитель такси.
– Что вам надо? Уходите, а не то я буду кричать! – выкрикнула она.
– Кричи, сколько душе угодно. Тем более, что ей осталось недолго, – нагло хмыкнул он и сделал рывок в ее сторону, полоснув перед собой металлической полосой.
Дина едва успела отпрянуть. Мужчина бросился в обход лавки. Дина не стала убегать в кусты, а побежала в противоположную от мужчины сторону. Завершив круг вокруг скамейки, они замерли на своих местах.
– Вы еще успеете убежать. Сейчас за мной придут! – заявила Дина. – Оставьте меня в покое, и я никому не скажу, что виновником аварии были вы!
Водитель хмыкнул, сплюнул себе под ноги и без предупреждения бросился через скамейку на Дину. Его длинные ноги легко, за два шага преодолели препятствие, и он почти дотянулся до девушки металлическим огрызком… В последний момент она с трудом увернулась, чувствуя, как металл черканул по ткани куртки. Используя столб фонаря, как ось центробежной силы, Дина оказалась по другую сторону лавки. Теперь они поменялись местами.
– Ты сам напросился. Мои люди не оставят тебя в живых, – выдохнула она, чувствуя, что ее тонкий от страха голос не вяжется с угрозой.
– Ладно, ты имеешь право знать. Я и есть "люди", которых ты ждешь. Мне Красун подсказал, где тебя искать.
– Неправда!
– Ты должна была умереть в машине. Как тебе удалось отстегнуть ремень? Я сам все проверял. Замок должно было заклинить намертво, как и случилось с другим…
Он не закончил фразу и бросился за девушкой, намереваясь выиграть несколько метров форы на счет фактора неожиданности. Но он ошибся.
Многие мужчины ошибаются, когда имеют дело с девушками. Они всегда забывают о такой милой черте женского характера, как непредсказуемость. И если у мужчин всякая "непредсказуемость" предварительно планируется и многократно рассчитывается, то у женщин это в крови. Они и сами не могут предугадать, когда этот "талант" вдруг решит в них сработать.
Дина не стала метаться вокруг лавочки, а бросилась в кусты, скрываясь в темноте. Слова таксиста про Красуна пробудили в ней злость и ярость. До каких пор мужчины будут пользоваться ее доверчивостью?
Живая изгородь в человеческий рост и шириной метра два из кустов то ли боярышника, то ли калины встретила тугими ветками, то и дело зло хлестающими по лицу. Практически на ощупь, догадавшись, что кусты закончились, Дина открыла глаза, сделала два шага влево и, вжавшись спиной в стену из веток, замерла. Треск и хруст веток раздался с задержкой в несколько секунд. Должно быть, таксист, перед тем как броситься за ней в погоню, подобрал забытый на скамейке кейс.
Как и Дина, он вынырнул из кустов с закрытыми глазами. Царящая темнота и вовсе сделала его на пару мгновений слепым котенком, и уж чего он вовсе не ожидал увидеть, когда глаза привыкли к темноте, так это летящий ему в лицо кулак с зажатым между пальцами стальным жалом ключа. Руки его были заняты кейсом и куском железа. Инстинктивно отклоняя голову от удара, он со всей силы своего роста и мощи тренированного тела врезался виском в шершавый ствол столетней сосны, гордо возвышающейся над парком. Сосна даже не колыхнулась, великодушно позволяя человеку, потерявшему сознание от стремительной встречи головы со стволом, мягко спланировать на свои узловатые корни.
– Вот так повезло! Так тебе и надо! – проговорила Дина, услышав глухой стук и скорее догадавшись, чем, разглядев, что произошло. Выхватив кейс из расслабленной руки преследователя, девушка торопливо продралась через намечающийся тоннель обратно сквозь кусты.
Фонари по-прежнему бесстрастно освещали аллею, продолжая томно взирать, как ветер загоняет опавшие листья в мокрые ловушки.
***
Через минутную пробежку Дина вырвалась на залитый электрическими огнями и светом фар, тротуар. Автомобили сплошным потоком двигались по проезжей части, расцвечивая ее в два цвета: бледно-желтый, тот, что спешил навстречу и ярко-красный, тот, что двигался с ней по пути. Редкие прохожие не обращали на нее никакого внимания. Привычных к разного рода фрикам, москвичей вряд ли могли удивить растрепанные волосы и грязные колени.
Отдышавшись, Дина выбрала прогулочную скорость, и небрежно помахивая кейсом, направилась к ближайшей станции метро.
Домой она добралась, когда уже большая часть жителей города уютно устроилась в своих постелях. Родная девятиэтажка горела окнами, как новогодняя елка.
Панельный дом в пределах МКАД по московским меркам был довольно приличным жильем, но не настолько, чтобы его жильцы раскатывали на черных мерседесах, своей специально грубой формой похожих на модельки из конструктора Лего.
Автомобиль приткнулся у соседнего подъезда, вплотную к ступенькам, нарушая принятые жильцами правила парковки – вплотную к подъездам машины не оставлять. Не местная машина. Чужие люди.
С места, где стоял Дина, наблюдая за двором, было не разглядеть, есть ли кто-то внутри или автомобиль в одиночестве дожидается своего хозяина. Первоначальный план – затаится на время в своей квартире, разрушился, наткнувшись на острые углы Гелендвагена.
Запасной план куда-то запропастился, горько усмехнулась про себя Дина, отчетливо понимая, что ее квартира стала для нее недосягаема.
Звонок мобильного телефона вынудил ее броситься дальше от двора, чтобы случайно не привлечь к себе чужого внимания.
– Да?
– Диночка, ты где, милая? – елейный голос Германа Захаровича заставил сжаться горло Дины от омерзения. Она с трудом сумела с собой справиться и ровно ответила:
– Я в центре.
– Что ж ты убежала из парка, милая? Мои мальчики тебя искали, искали…
– Как неудобно вышло, Герман Захарович, – припустив в голос сожаление, проговорила Дина. – На меня в парке напал маньяк, и мне пришлось удирать оттуда, спасая свою жизнь.
– Боже мой! Что ты говоришь! Немедленно отправляйся домой! Запрись на все замки и жди меня!
– Как скажите, Герман Захарович.
Она отключилась и вернулась на свой наблюдательный пост. Не прошло и минуты, как голубоватое свечение мобильного телефона осветило салон Гелендвагена. Силуэт водителя поднес трубку к уху. Свечение погасло. Состоялся короткий разговор, свечение ненадолго вновь осветило салон, затерявшись где-то на груди водителя.
К счастью, карманы Дины не пострадали во время ее приключений и благополучно сохранили все то, что она в них положила. Несколько купюр достоинством в тысячу рублей перекочевали из заднего кармана джинсов в карман куртки. Мозг услужливо вытащил из глубин памяти адрес, где она работала когда-то сторожем.
Вряд ли Красун догадается искать ее там. У старых друзей, на работе, у Эдика, в конце концов. Но не в старом вагончике со сторожем-алкоголиком в придачу. Не должно совместиться в его мозгу картинки: Дина с ним в дорогом ресторане и Дина на рваной тахте в окружении стаи псов. А к громилам своего сына за советом он не пойдет – спесь не позволит.
Такси прибыло через пять минут. Автомобиль был без опознавательных признаков такси, и Дина настороженно обошла вокруг белой шкоды. Щуплый мужчина азиатских кровей с легким замешательством смотрел на нее в ответ.
– Почему на вашей машине нет названия агрегатора? – спросила она его через приоткрытое окно.
– Эй, тебе читать нужно или ехать? – воскликнул он, нахмурив брови и коверкая слова на свой лад.
– Ехать, – кивнула Дина.
– Так садись. Ехать далеко. Никто брать не будет заказ. Обратно – пустой. Плохо.
Дина села. Хлипкий таксист-азиат, с трудом разговаривающий по-русски. Очередной подставой тут и не пахло.
Смешно тасуя слова на своем языке с русскими ругательствами, водитель всю дорогу по городу причитал по поводу пробок, плохой погоды, маленькой зарплаты. Лишь выехав за город, он поубавил пыл, загрустил, и с каждым километром делался все печальнее и печальнее. Верно, представлял сколько времени и бензина он потеряет зря, возвращаясь обратно без пассажиров.
– Глупый я. Совсем плохо Москва знать. У вас у русских все длинное – что улица, что город.
– Не привык к большим расстояниям? – переспросила она.
– У нас, за это время мы бы уже в другом городе были. У вас еще первый не кончился.
– Мы уже за городом, – возразила Дина.
– За городом – это когда машин нету. Домов нету. Здесь – не за городом!
Бесполезный спор. Дина молча уставилась в окно. Через пару километров она наконец-то приметила нужный поворот. Водитель совсем скис.
Дорога к недостроенному коттеджному поселку не была освещена, и встречные фары не хлестали раздражающе по глазам. Дина вытянула шею в надежде поскорее увидеть свет от прожекторов строительной площадки.
За время, что она отсутствовала, над домами вознеслись крыши, превратив неприглядные кирпичные коробки в симпатичные домики.
Вагончик Потапыча откатили за последний коттедж, освободив место для намечающейся дороги.
– Останови здесь.
– Деньги давай, да?
– Держи, да, – Дина сунула таксисту две тысячи.
– Выходи. Я уехал.
– Подожди минуту.
Приоткрыв дверь на пару сантиметров, Дина прислушалась. Никто не спешил к ней на встречу.
– Казан!
– Иди! Или платить ожидание! – напряженно заявил водитель, подтолкнув ее в спину.
– Сейчас, еще секунду подожди, – попросила Дина и вновь выкрикнула в темноту, – Казан! Потапыч!
Выходить из машины было боязно. Кто знает, что на уме у полудикой собаки? Вспомнит ли ее стая?
Глухой рык раздался где-то позади машины. Дина тут же захлопнула дверь. Опустилась стекло на пару сантиметров.
– Посигналь, – попросила она таксиста.
Сигнал привлек остальных собак. Они вынырнули из темноты, окружили машину. Беззлобно тявкая, собаки бегали вокруг, производя обманчивое впечатление добродушных песиков. Казан, пригнув голову, замер в трех метрах перед машиной. В свете фар его шерсть цвета перца с солью казалась совсем седой.
– Казан, Казанчик, – приговаривала Дина в приоткрытое окно, жадно ловя в движениях, в выражении морды собаки, хоть что-нибудь, что давало бы надежду на узнавание.
Казан вдруг сделал несколько шагов вперед. Его приподнятые верхние губы опустились, прикрывая клыки. Он потянул воздух носом, навострил уши.
– Казанчик, мой хороший, – продолжила уговаривать его Дина.
И тут, не дожидаясь, когда чувство собственного достоинства позволит вожаку признать девушку, к двери метнулась одна из сук. Радостно скуля и виляя хвостом, так, что пыль с дороги стала подниматься вверх, она стала елозить перед закрытой дверью.
Больше не раздумывая, Дина открыла дверь.
– Закрой! Дикие собаки! Бешенные! Сожрут с костями! – заорал таксист, хватая девушку за куртку.
– Все хорошо, – засмеялась в ответ Дина и, отмахнувшись от водителя, вышла на улицу, не переставая ласково подзывать Казана. Тот, прижал уши и, притаптывая задними ногами на месте, махнул хвостом раз, другой. И вот уже начинает казаться, что это хвост начинает вилять собакой, так сильно собачье тело изгибается из стороны в сторону.
Потратив на собачье приветствие не меньше десяти минут, Дина сумела добраться до двери вагончика. Тут перекаты из глотки Потапыча затмили своей мощью повизгивание собак. С улыбкой на лице Дина толкнула знакомую дверь.
***
– Это не ты невезучая, а обстоятельства неудачные. В действительности же, если посмотреть с обратной стороны, то ты очень даже везучая. Вон сколько раз должна была умереть, а все еще жива, все еще радуешь моих собачек, – заявил Потапыч, по-отцовски похлопав Дину по плечу.
– Какое ж тут везенье? Мне только и рады полудикие псы. Да и то авансом, в надежде получить от меня палку колбасы.
– Рано гроб начала выбирать. Лучше звони своему Артуру. Порадуй человека – признайся в глупости своей, помощи попроси… Уж очень, мы мужики, любим, когда к нам с лаской, да с покаянием…
– Сдурел совсем, Потапыч? Артур на Красуна за большие деньги работал. Он мне помогал, потому что ему за это платили! Бесплатно он работать не будет.
– Так пообещай! Тоже мне нашла проблему…
Хмыкнув от неожиданной идеи, Дина задумалась. Тяжело вздохнула.
– Не поверит… Он отлично знает мои финансовые возможности.
– Значит, пришло время вскрыть кейс. Не из-за пустой же авоськи вся эта суета.
Коричневый кейс из телячьей кожи с кодовым замком, изготовленный по лучшим стандартам итальянского дома моды, не выдержал напора китайской стамески и тяжелого молотка. Выдранные с мясом кодовые замки, жалобно звякнув, улетели в дальний угол.
Потапыч безжалостно откинул крышку. На первый взгляд дипломат показался пустым. Обтянутый внутри тканью, похожей на черный бархат, он замаскировал черные свертки.
Подцепив один из них, Потапыч оглядел его со всех сторон, нашел шелковый шнурок, дернул и заглянул внутрь.
– Ну вот. Теперь ты можешь нанять хоть черта, – довольно заявил он и высыпал на грязный стол содержимое мешочка.
Застывшие в камне слезы рассыпались по засаленным доскам стола.
– Я конечно не специалист, но уверен, что это не щебень со стройки.
Из горла девушки вырвался короткий стон.
– Это только все усложняет. Красун – не благотворительная организация. Он не позволит воспользоваться этими камнями и не успокоится, пока кейс со всем содержимым не окажется в его руках!
– Тем более, тебе нечего терять!
– Меня смущают некоторые моменты. Если я должна была погибнуть при взрыве, то от кейса бы не осталось и следа. Какой смысл уничтожать такое богатство? – проговорила Дина, задумчиво перекатывая по столу камешки.
Потапыч пожал плечами, сгреб камни обратно в мешок и небрежно бросил его в дипломат.
– Зачем уничтожать? Бриллианты не горят… Хотя… Может, что-то пошло не по плану? Авария была незапланированная и взрыв прогремел раньше времени?
– А Володя? Его тоже хотели убить или он нежданно попал под раздачу? Что-то не сходиться.
Проводив взглядом дипломат, который Потапыч засунул под тахту и завалил ветошью, Дина печально вздохнула. Почти на физическом уровне ощущая, как все глубже ее затягивает в стремительный водовород угроз и опасностей.
– Ты часом не знаешь, почем нынче бриллианты?
– А-а-а! Все-таки решилась! Звони ему прямо сейчас!
– Никому я звонить не буду! Я уеду. Уеду из Москвы.
– Красун тебя найдет.
– Не найдет, – упрямо мотнула головой Дина. – Никто не найдет.
– Ты понимаешь, что такое всю жизнь провести с оглядкой? Ты захочешь выйти замуж, детей. Захочешь путешествовать. Ты можешь попасть в больницу. И везде потребуются твои документы. В наш век цифровых баз данных твое имя всплывет на раз!
– Сменю фамилию.
– Давай поступим так, – Потапыч сдвинул брови к переносице и грозно на нее посмотрел. – Сейчас ты ляжешь спать. Завтра мы поговорим еще раз. Возражения не принимаются.
– Хорошо. Только я все равно не смогу уснуть.
– Значит, сделай вид!
Чистое постельное белье, которым Дина пользовалась, когда работала здесь, по-прежнему лежало в ящике стола. Потапыч устроился в продавленном кресле у окна.
Предчувствие подвело Дину, и она уснула, стоило ей коснуться подушки. Когда уже все решено, когда не нужно переживать и планировать завтрашний день, сон к уставшему человеку приходит быстро.
