Соня Марей
Невеста для серого волка
Глава 19. У ложа короля
И был там приглушенный свет, и отблески огня на золотом кубке, плотно задернутые шторы и широкое ложе под балдахином.
– Я умираю, сын мой, – раздался слабый, как шелест, голос. А я подошла ближе – меня не видят, и бояться нечего.
На белоснежном белье с золотыми вензелями лежал человек с ввалившимися тусклыми глазами.
Король.
Худые пальцы украшали перстни с самоцветами, руки его лежали в ладонях коленопреклонного молодого мужчины, вчерашнего мальчишки. Это был принц Эрик, я безоговорочно его узнала.
А в тени алькова, как молчаливый страж, замер человек в синем бархатном плаще, с лицом под капюшоном – видна была только окладистая борода. Массивная золотая цепь, как знак достатка и богатства – на груди. Но ни золото, ни бархат не могли скрыть увечья – одно плечо его было выше другого, одна нога короче второй, а правая рука висела плетью вдоль тела.
– Я не готов, отец. Еще слишком рано, – Эрик коснулся лбом руки отца, а мне захотелось дотронуться напряженных плеч, опустившихся под бременем горя. Я никогда не знала принца, но боль во взгляде Эрика была мне хорошо знакома.
– Мой час пробил, и теперь ты займешь мое место. Но прежде, чем это случится, послушай, что я скажу тебе, любимый мой сын, – король облизал сухие губы и перевел дух – каждое слово давалось ему с трудом.
Я видела, как принц метнул недоверчивый взгляд в сторону застывшего у изголовья человека, но отец поспешил его успокоить.
– У меня нет секретов от Рупперта. Он мой старый друг, правая рука. Слушай его, как слушал бы меня, Эрик.
– Я клянусь, что ничто сказанное не выйдет за пределы этой комнаты, – глухой голос донесся из-под капюшона, а король продолжил:
– Минует век железа и стали, наступает век пороха и науки. Но даже сейчас в мире осталось место для героев и волшебства. Нет-нет, не смотри на меня так, я еще не выжил из ума, я осознаю каждое свое слово. Эрик… ты помнишь, я рассказывал тебе о клинке, который тысячу лет передавался в нашем роду от отца к сыну?
– Он был похищен задолго до моего рождения, еще при моем деде.
– У меня не вышло, но ты должен его вернуть. В достойных руках он станет могучем оружием, но в руках человека с черным сердцем, как инструмент в руках музыканта, начнет играть мелодию тьмы. Верни меч, пока не стало слишком поздно.
Я слушала, затаив дыхание, и глядела во все глаза. Но не на принца и не на умирающего короля, а на бородача. Он приподнял лицо так, что стали видны глаза – он коршуном смотрел на молодого принца, будто хотел наброситься и растерзать. Предчувствие беды вдруг захлестнуло меня, и я едва удержалась на ногах. Оно хлынуло ледяной волной вниз, проморозило до кончиков пальцев.
– Поклянись, что вернешь его.
Эрик коротко кивнул, и губы его сжались в жесткую линию.
– Я клянусь, отец.
Глава 20. Тяжесть трона
Порыв холодного ветра распахнул окно в кабинет Лорда Регента и по-хозяйски ворвался внутрь, разметал бумаги, опрокинул чернильницу. Человек, склонившийся над столом с пером в левой руке, выругался – брызги веером полетели ему на грудь, пачкая безупречный камзол из синего бархата с золотым шитьем. Но уже через пару мгновений исчезли без следа, будто их и не было.
– Левзея? – он откинулся на спинку кресла, оглядываясь.
Мужчина был некрасив. Неизвестная болезнь изуродовала лицо: правая его половина походила на плотную бугристую маску, уголок рта поплыл вниз, как и бровь, и веко. Правое плечо с безвольно висящей рукой было опущено вниз, тогда как левое казалось вздернутым непропорционально высоко. Лоб его пересекал тонкий золотой венец с крупным сапфиром посередине, будто целью его было показать не столько богатство хозяина, сколько отвлечь от внешнего уродства.
– Ты здесь?
От портьеры отделилась черная тень – тонкая женщина с глазами светлыми и холодными, как мартовское небо, обошла кресло кругом и замерла по ту сторону стола. Статная, высокая, зрелая, как доброе вино. Ее темные волосы были собраны в высокую прическу и перевиты нитками жемчуга, а на шее, как капля расплавленного золота, блестел медальон.
– Уже да.
– Можно и постарательней помогать мужу, а то тебя не дозовешься, когда нужна, – проворчал Регент и раздраженно сдвинул ворох бумаг в сторону. Его второй день мучила мигрень, которую не снимали ни снадобья, ни магия.
– А кто, по-твоему, тебе и так всю жизнь помогает? Если бы не я, где бы ты был? – голос зазвенел обидой, и она гордо вскинула подбородок. Уже не юная, но удивительно красивая, будто время обошло ее стороной.
– Если бы не я, ты бы горела на костре. Впрочем, ведьма из тебя оказалась весьма и весьма посредственная.
– Не смей оскорблять меня, Рупперт. Ты сам во всем виноват, – она сложила руки под грудью и поджала губы. – Я с самого начала тебе говорила, что королевский род не поддается воздействию магии. Тем не менее, мне удалось внушить королю, что ты его друг, и заставить его тебе верить. И после этого я бездарна?
– Мальчишку надо было тоже подчинить или убить, – отмахнулся он устало, будто этот разговор повторялся уже в сотый раз и надоел донельзя. – Да толку с тобой разговаривать…
– Я много лет искала способ, которым можно было бы поработить его разум. Но кто знал, что проклятье сработает именно так?!
– Кто знал?? Он сбежал и два года прячется в том проклятом лесу, а я вынужден все это время жить, как на иголках, – Регент со злостью отодвинул кресло и заковылял к камину. Остановился, вглядываясь в пламя. Тени плясали на лице, делая его еще более отталкивающим.
Ведьма устало вздохнула и закатила глаза.
– Он не вернется, Руп, – тон ведьмы сделался примирительным. – Осталось потерпеть два жалких месяца, и тебя объявят законным королем. Проклятье с Эрика не снять, кто в здравом уме захочет отдать жизнь за блохастого зверя?
– А что на счет девчонки?
Левзея усмехнулась так, будто муж ее сказал несусветную глупость, а потом вдруг разозлилась:
– Эта дрянь избила мою любимицу подсвечником! Но зато благодаря ей я смогла выследить свою старинную подругу, Лаванду. Заклятую подругу. Подумать только, королева фей пала так низко! – женщина соединила кончики пальцев и коснулась губ, подошла и встала рядом с мужем. – Девчонка – ничтожное и бесполезное создание, нам не о чем волноваться. Если все-таки будет мешать – уберем. Но пока все идет как надо.
– Ты говорила то же самое тридцать лет назад. А теперь посмотри, во что я превратился!.. В урода… – Регент с ненавистью оглядел свое увечное тело. – Говорила, я стану магом, обрету силу! "Только укради меч, пронзи Сердце", – передразнил Рупперт, зло сверкая глазами.
– Ты просто оказался слишком слабым, твое тело не смогло вместить магию, – невозмутимо парировала ведьма.
– Зато теперь в этот проклятый лес даже не сунешься, там творится что-то невообразимое. Запретный Мир все-таки не сказки, и я повредил дверь, его запирающую.
– На наш век хватит, какая разница, что будет после?
– Просто признай, Левзея, твои планы всегда были провальными, – Регент обличающе ткнул в сторону жены пальцем, будто хотел пригвоздить ее как бабочку, к стене.
– Никто не заставлял тебя на мне жениться и следовать моим планам. Нашел бы себе другую ведьму.
– Пфф…– фыркнул презрительно. – Если б я знал, чем это закончится, никогда бы с тобой не связался. Ты глупая и жалкая. Пустой сосуд.
Она смотрела на него долго, не мигая, а потом начала говорить, и красота ее облетела, как сухая листва:
– Твоя жадность погубила тебя, Рупперт. Ты всегда зарился на чужое. Но подожди, совсем скоро твоя мечта исполнится, ты сядешь на трон. Только не придавит ли тебя его тяжестью? Тебе ведь даже некому его передать, тебя все забудут – совершенно пустая и никчемная жизнь. Народ будет тебя презирать, даже моя магия не заставит их тебя полюбить. До героя и народного спасителя ты не дотягиваешь, а быть негодяем… Для этого нужен талант.
– Какая же ты гадина, Левзея, – Регент скривил губы и ударил кулаком здоровой руки по каминной полке. Глаза горели ненавистью. – Какая же ты гадина! Но мы навеки повязаны, если станет известно, что мы сделали и с принцем, и с Сердцем, то поднимут на вилы прежде, чем ты успеешь произнести заклинание.
– Я сумею спрятаться, а вот ты, любовь моя… – она издевательски приподняла бровь, а потом почти тепло улыбнулась. – Но не переживай, я тебя не брошу. Я поклялась любить тебя до скончания веков.
Глава 21. Самайн
Едва наступило следующее утро, утро Самайна, я помчалась к лавке тетушки Лаванды. А к кому мне еще было обратиться? Я не знала никого, кто был более сведущ в колдовстве, чем королева Фей. Она была добра ко мне и не откажет в помощи, если я выложу ей все, что скопилось на душе. Очень хочется поделиться с кем-то, кто не осудит и не посчитает сумасшедшей. О том, чтобы рассказать обо всем бабушке и речи быть не может – ее сердце не выдержит такого потрясения. Она и так что-то чувствует, словно мое волнение передается ей, и часто хмурится.
Немыслимо! У меня появились от нее тайны…
Я вытерла рукавом набежавшие слезы и свернула на улочку мастериц. Даже если фея не захочет ничего объяснять, я вытяну из нее ответы. Она должна мне помочь! Сегодняшний сон взволновал меня настолько, что я проснулась в холодном поту и долго не могла отдышаться. В углах мерещились драконы и, все они шептали мое имя. А стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором всплывали образы старого короля, принца Эрика и незнакомца в синем плаще.
Меч. Сердце Леса. Загадочный Некто, превративший лес в жаждущее крови чудовище.
Все эти загадки не для меня. Я обычная, ничем не примечательная девушка. Рада бы что-то сделать, но как? У меня не было ориентира, и я даже не знала, с чего можно начать.
А тут еще нежеланное замужество, к которому старательно подталкивает дядюшка. Занятая мыслями о лесе и королевской семье, я почти не думала о Торне Глоуде. Сейчас не он моя главная проблема.
Мимо мелькали цветные витрины, дворник привычно скреб метелкой улицу, толстый рыжий кот умывался, сидя на скамье. Я не заметила, как перешла на бег – кровь гудела в ушах, в боку закололо.
Быстрей, быстрей!
Конец улицы, тупик, где краснолистные клены раскинули ветви. Уже почти голые, унылые.
Я застыла на месте, как зачарованная. Сердце колотилось, гулко бахало о ребра. Сверху на меня смотрело сизое небо, готовое вот-вот разразиться грозой, а мне вдруг захотелось рухнуть на землю и истерически рассмеяться.
От "Лавки тетушки Лаванды" не осталось и следа, будто она мне привиделась.
Тупик, деревья и… пустота.
Обратно я возвращалась оглушенная. Или пьяная… не знаю. Шла, еле волоча ноги и налетая на прохожих. Всего этого слишком много для одной меня, лавка феи – последняя капля. Куда исчезла тетушка Лаванда тогда, когда она мне так нужна? Я, наивная, еще недавно считала, что смогу разгадать тайну зачарованного леса и доказать прежде всего себе, что на что-то гожусь. Что я не бесполезная.
Но теперь так тревожно. И страшно до ужаса.
Лес пометил меня и теперь вряд ли отпустит, да и я не смогу повернуть назад. Ради себя, ради моего серого Волчка, который определенно что-то знает. Ради просьбы почившего короля и пропавшего принца Эрика.
Я не имею права трусливо прятаться.
***
Этим вечером мы с бабулей поминали ушедших родных. Как всегда, одни – сегодня все соседи ужинали со своими семьями. Зато у нас были сладкие пирожки с тыквой и общие воспоминания.
На улице уже стемнело, ветер шумел в печной трубе, и казалось – кто-то тоскливо завывает.
– Как тебе этот… Торн Глоуд? – деликатно осведомилась ба. – Мальчишка Джеймс так его расхваливал.
Мне не хотелось говорить об этом человеке, и я сжала губы. После визита в его дом и после того, что я там увидела, было чувство, что я обвалялась в грязи. Показалось, будто на меня снова посмотрели темные глаза с лукавым прищуром, в глубине которых таилось пламя.
Я коснулась вспыхнувших щек.
– Очень хороший и деликатный человек, – ответила преувеличенно бодро, но внутри стало противно от собственной лжи. Можно ли оправдаться тем, что я думаю о душевном спокойствии бабушки? – Он был добр ко мне.
Ба покачала головой и вздохнула.
– Что-то мне подсказывает, что ты недоговариваешь, милая.
– Не волнуйся, пожалуйста. Все будет хорошо, обещаю. Я знаю, ты желаешь мне счастья, и я постараюсь стать счастливой, тебе не придется обо мне волноваться.
"Даже если для этого придется выйти замуж за нелюбимого? Смогу ли заплатить такую цену?"
– Лучше скажи, бабуль, ты веришь, что сегодня нечисть ходит по земле? – спросила нарочито небрежно, а у самой холодок по спине пробежал. – Ходит и творит зло.
Мне хотелось отвлечь внимание от щекотливой темы, и я не придумала ничего лучше, чем поговорить о байках Самайна. С детства меня увлекали не только сказки, но и народные поверья, хотя папа, помнится, над ними только смеялся.
Бабушка улыбнулась понимающе и закуталась в шаль.
– Многие века люди в это верили, значит, что-то в этом есть.
– Иногда мне кажется, что ты ничего не боишься. Так легко об этом говоришь. Мне бы хоть толику твоей уверенности.
– Позволь сказать тебе кое-что, Рози, – ба вдруг посерьезнела и повернулась ко мне лицом. – Порождения зла носят множество масок, они могут искушать тебя, обещать несметные богатства и наслаждения, но взамен всегда возьмут намного больше. Но нам дана свобода выбора, а зло может творить свои дела только с разрешения человека. Будешь это знать – перестанешь бояться.
В ее словах было столько уверенности, силы, что я крепко задумалась и спустя некоторое время поймала себя на мысли, что продолжаю дуть на давно остывший чай.
– А ты когда-нибудь слышала о Сердце Леса, бабуль?
– Хм, узнаю свою любопытную Розалин. Столько вопросов… – она наморщила лоб, должно быть, погрузившись в воспоминания. В детстве, когда бабушка рассказывала мне сказки, ее лицо было мечтательным, словно она бродила по волшебным дорожкам и сказочным мирам вместе с героями, но сейчас она выглядела слишком серьезной. – Откуда ты о нем знаешь?
– Да так, слышала краем уха, – туманно ответила я и затаила дыхание.
– Легенды о Сердце Леса рассказывала мне в далеком детстве моя прабабушка. Я всю жизнь считала это красивой выдумкой, но к старости снова начинаешь верить сказкам. Она говорила, что у каждого леса есть свое Сердце, которое прорастает корнями так глубоко, что достает до Запретного Мира. Говорила – его называют Сокровищем, средоточием жизни и светлой магии. Оно может наделить того, кто его отыщет, огромной силой, сделать людским защитником. Но если Сердце осквернит человек с темной душой, то станет оно проводником для зла.
– А если Сердце все же пострадает… как вернуть все назад? – от волнения во рту пересохло, и мысли закружились в диком хороводе.
– Только исцелить, другого пути нет, – пожала плечами бабуля. – Если опоздать – Лес поглотит тьма, и быть большой беде.
Волоски на руках встали дыбом. Меня бил озноб, несмотря на жарко натопленную кухню.
– Но как отыскать Сердце Леса?
Перед своим исчезновением тетушка Лаванда не успела мне об этом рассказать, а во время нашего прошлого разговора я была так взволнована, что забыла половину вопросов. Только спустя время, обдумывая услышанное, поняла – как непростительно мало мне удалось выведать! А думать о том, что с феей случилась беда, мне не хотелось. Хотя могло статься и так, что Лаванде просто надоело в нашем городе, и она перенесла свою лавку в другое место. Волшебные существа такие загадочные – никогда не знаешь, что у них на уме.
Бабуля подозрительно сощурилась, и слепой взор как будто обрел ясность.
– А почему ты интересуешься, Рози?
– Самобытная легенда, интересная. Ты раньше ее не рассказывало, вот мне и стало любопытно.
Не могла же я признаться в своих намерениях, в конце-то концов!
– Прабабушка говорила, что Лес сам даст подсказку. Проведет запутанными тропами, сквозь болота, мимо волчьего логова, дугою вдоль озера, над оврагами, меж двух кривых сосен, – она перечисляла по памяти, уютно устроившись в кресле и вспоминая те далекие годы, когда была несмышленым ребенком. – Есть всего две ночи в году, когда это станет возможно. И одна из них сегодня.
***
Прокручивая в голове слова бабушки, я мерила шагами комнату. На трюмо коптила пузатая свеча, и в темной глади зеркала я казалась себе гостьей из Запретного Мира – бледная, с исхудалым лицом и запавшими глазами. С растрепанными волосами. Да, именно так они и выглядят. Наверное…
Эти переживания точно до добра не доведут, ох, не доведут!..
Между тем, дело шло к полуночи, бабуля давно спала – я сама заварил ее любимый успокоительный чай. А ко мне сон не шел. Слишком много всего накопилось.
Значит сегодня одна из тех ночей, когда возможно найти Сердце Леса. Самая темная ночь, самая страшная, окутанная старинными поверьями. Нет-нет, мне определенно нельзя об этом думать, а сумасбродные мысли надо гнать прочь. И все же…
Я на цыпочках подкралась к окну и выглянула на улицу. В какой-то момент показалось, что ветер снаружи стих, а вместо него раздался негромкий и грустный вой.
Это он! Мой пушистый друг, я узнала его. Сердце забилось, а грудь сдавило от страха – вот глупый! Зачем пришел в город? Это же верная гибель…
Я схватила плащик, накинула его черной стороной наружу – так буду незаметней. Бесплотной тенью заскользила к выходу.
Вой повторился на этот раз совсем близко. Под окнами? В саду?
И, позабыв о том, что это не простая ночь, а ночь Самайна, я выскочила на крыльцо и нырнула в темноту.
Ветер швырнул в лицо волосы, и я убрала их под капюшон.
– Где ты? – зашептала, еле двигая губами.
Луну заслонили ленивые тучи, звезды потерялись на неприветливом небосклоне, и я подумала, что зря не взяла фонарь.
Волк завыл где-то за забором, на той стороне улицы.
Мысленно ругая неосторожного зверя, поспешила на зов. Кто его надоумил? Неужели не думает, что горожане могут его убить? И понимала – это моя вина, я его приручила. Волчок захотел немного человеческого тепла, которое могу дать ему только я.
Странный он все-таки. Но какой бы ни был, если с ним что-то случится – никогда себе не прощу.
И я бежала мимо спящих домов – редко где теплился огонек свечи – все быстрей и быстрей. Звериный вой вел меня на окраину города в сторону леса.
Торопись, Рози!
Я не чувствовала усталости, ловко перескакивала через кочки, удивляясь, как до сих пор не подвернула ногу в темноте. Полы плаща хлопали за спиной, точно вороньи крылья.
С неба сыпалась крупа.
Похолодало. Щупальца первого морозца пробирались под юбку и щипали за ноги, румянили щеки. Изо рта вырывались облачка пара.
Показалось, что под сенью нахохлившихся деревьев мелькнула огромная черная тень. Вскинула морду к небу и завыла.
– Стой! – крикнула, подхватывая подол. – Подожди, куда ты?
И я последовала за ним, зная каким-то внутренним чувством, куда надо бежать. Темнота не смущала, страха не было – я захмелела от сладости и прохлады этой ночи. Я летела как на крыльях, а кряжистые стволы и колючий кустарник расступались передо мной.
– Волчок! Я уже иду! – крикнула и рассмеялась.
Так хорошо! Сейчас я свободна. Город с его душными улочками позади, дядя Джемс и Торн Глоуд остались в прошлом, там же, где и все горести, где мой старый неуютный дом с хранящей тоскливые воспоминания комнатой, где моя старая…
Бабушка.
Отрезвление укололо разум, и я запнулась. Полетела на землю, ударилась коленом – аж искры из глаз посыпали. И следом горло сковало от подступающего ужаса – что я делаю в лесу ночью Самайна?
Как я здесь оказалась?! Неужели это Лес решил меня провести?..
А в голове настоящий сумбур, из памяти будто кусок выхватили. Ох, что же я наделала…
– Волчок? – шепнула в темноту и испугалась собственного голоса. Земля под пальцами, разбуженная, пошевелилась лениво и сонно – на меня надвигались темные ветви, тянулись голыми пальцами к лицу, целили в глаза.
Сначала я оторопела, а потом…
– Мамочки! – подскочила и бросилась наутек, разрывая колючий кустарник в надежде, что выберусь к опушке.
Куда я вляпалась? Зачарованный лес, тайны, проклятья, Сердце – с меня хватит! Нет-нет, это все слишком страшно для одной маленькой пугливой Рози. Дернула меня нечистая сила выйти из дому в ночь, когда по земле бродят неупокоенные души и нечисть правит бал. Может, это они, а не Лес, вскружили мне голову?
Я лопатками чувствовала взгляды – кожа горела даже под тканью, шеей ощущала дыхание. Леса ли? Жемчужно-серого тумана, стелющегося из лощины? На несколько мгновений показалось, что кто-то приближается со спины – я вздрогнула и повернулась рывком.
Никого. Только стена деревьев.
Пальцы нащупали мягкую ткань плаща, я вцепилась в нее, ища защиты. И тут как обухом по голове – глупая! Как могла забыть?! Хорошо же меня закружили духи Самайна, опьянила ночь.
Дрожащая от нетерпения, скованная страхом, я стала развязывать ленты, а по земле шуршало, скреблось по схваченной морозцем листве – тонкие серые побеги змеями ползли в мою сторону.
Быстрей!
Руки одеревенели, я едва не уронила плащик. Раз… Два… Три удара сердца, и тяжелый бархат покрыл плечи алой стороной наружу.
Выдохнула и едва не упала – коленки вконец ослабели. И вместе с тем облегчение – тетушка Лаванда обещала, что плащ защитит от всякого колдовства.
– Не подходи ко мне, кто бы ты ни был… – шепнула в темноту, а откликнулся треск сучьев где-то впереди.
Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть ненароком, но звук "ооох" сам просочился сквозь пальцы. Разгоняя мрак, вдалеке замаячил колеблющийся свет фонаря.
Я присела и затаила дыхание.
Кто это такой? Или…что это?
Затерянный среди неприветливого леса огонек плыл в мою сторону, и уже вскоре я различила три человеческие фигуры. Ветер доносил обрывки разговоров, но, сколько бы не прислушивалась, смогла уловить лишь приблизительный смысл фраз.
«Сокровище…»
«…Богатства…»
«…Сила…»
Эти трое, кажется, тоже наслушались старых сказок и решили отыскать Сердце Леса.
Я нервно усмехнулась.
Конечно, никто не должен верить в эти байки, кроме впечатлительных детишек. Да и пойти сюда ночью – неслыханное дело! Повезло же мне наткнуться на эту веселую компанию. Даже не знаю, что хуже – они или резвящаяся нечисть.
Эти трое были пьяны – еле шли, качаясь при каждом шаге. Точно, безобразно пьяны! Просто чудовищно. И как до сих пор ноги не переломали? Трезвого в этот лес и калачами не заманишь, кроме, пожалуй, самых рисковых охотников – но и те никогда не заходили так далеко.
Я попыталась отползти подальше, но то ли двигалась слишком шумно, то ли алый плащик слишком бросался в глаза, поэтому уже через несколько мгновений по нервам ударил хриплый окрик:
– А кто это тут у нас? А ну стой!
Поздно. Меня заметили. Яркий свет резанул по глазам, и я заморгала.
– Это же Розалин Эвлиш! – хрюкнул один из них, внук городского управляющего по имени Робби. Совершенно отвратительный юноша, лишенный всех понятий о приличиях. Когда мне только исполнилось шестнадцать, он очень настойчиво за мной ухаживал и предлагал пойти в содержанки. С тех пор я его терпеть не могу и обхожу десятой дорогой.
Так что мне теперь делать, бежать?
– Гордячка Рози, что ты делаешь одна в лесу?
– Ищешь сокровища? – его приятель, долговязый детина, имени которого я не помнила, шагнул в мою сторону. – Или на шабаш собралась? И-ик!
– Признайся Рози, ты ведьма?
Они гнусно захихикали и переглянулись с таким выражением лиц, что мне стало по-настоящему страшно. В такие моменты я всегда теряла дар речи и не могла сдвинуться с места.
Трусиха, трусиха, глупая трусиха! Надо бежать!
Я заметалась из стороны в сторону, но дорогу преградил самый крупный из них, а путь к отступлению внезапно отрезал другой. Они оказались не настолько пьяны, насколько я думала.
– Цып-цып-цып! Иди сюда, курочка, не бойся! – Робби гостеприимно распахнул объятия, и ощерился пьяной улыбкой. Даже в неровном свете фонаря я смогла разглядеть паволоку в мутных болотных глазах.
– Мы тебя не оби-идим…
– Не оби-идим…
"Оби-идим" – отозвался лес.
– Тебе мама не говорила, не гуляй по ночам. Иначе придет серенький волчок и укусит за бочок, – продолжал глумиться он.
– Оставьте меня в покое и дайте пройти!
Ответом мне стал издевательский хохот. Эти трое совсем позабыли про цель похода и переключились на меня. Правильно, ведь в существовании сокровищ никто не уверен, а я – вот она, живая, беззащитная и близкая – только руку протяни.
– Не оставим, если не скажешь, что делала в проклятом лесу.
– Да по ней видно, что к любовнику бегала! Ик! – долговязый поставил фонарь на землю и размял пальцы. – Все вы, бабы, одинаковые!
– Это ты только со мной ломалась, Рози? Я для тебя недостаточно богат и знатен?
Происходящее напоминало мне дурной сон, нереальность. Казалось, стоит открыть глаза – и я очнусь в своей постели, в тепле и безопасности, а не посреди темного леса один на один с пьяными мужчинами.
Я судорожно прикидывала, в какую сторону броситься, чтобы они не смогли меня перехватить, когда потерявший терпение Робби с гиканьем метнулся ко мне. Я чудом вывернулась, его грубые лапы только мазнули по ткани плаща, но не вовремя подвернувшийся то ли корень, то ли кочка свалили на землю.
– Ты куда, красотка? Сбежать надумала? – Робби с шипением дернул меня за ноги на себя, и я проскребла ногтями по заледенелой земле, царапая ладони чем-то острым.
– Отпусти! – я лягнулась наобум, но внезапно затрещал подлесок, и воздух сотряс свирепый рык.
"Волчок!"
Хватка на лодыжках мигом ослабла, я перевернулась на спину.
Огромная тень нависала над мигом сдувшимся парнем, распластанным по земле, будто тряпичная кукла. На меня пахнуло влажной шкурой, землей и сыростью.
Зверь наклонился к самому лицу Робби, втягивая его запах, щеря острые зубы, а тот выглядел так, будто сейчас испустит дух.
– Ааа! – тоненько заголосил его приятель, тот самый здоровяк. – Аааай!
Фонарь покачнулся, упал на бок и погас. Пламя полыхнуло и как по волшебству впиталось в мерзлую землю.
Пользуясь тем, что волк увлечен их другом, двое трусливо попятились, а потом дали стрекача. Драли, как зайцы, едва ли не падая – мигом хмель из головы выветрился.
– Грррр…– Волчок клацнул зубами перед лицом Робби.
– Не трогай его, не надо, – я нашла в себе силы подняться. Отряхнула колени.
Зверь поглядел исподлобья, мол, чего лезешь? Моя добыча. А внук управляющего, с которого мигом осыпалась бравада, жалобно захныкал.
– Рроззи… ппомоги ммнее…
Я вздохнула. Ну что мне делать с этим дураком? Нельзя позволить волку загрызть его, но что, если Робби начнет трепать языком о том, что случилось?
Волчок смотрел на меня выжидающе. На морде было написано, что его эта ситуация злит.
"Его надо убить… так будет проще" – шепнул ветер над ухом. Или то была моя мысль?
Парень завозился, но Волчок уперся лапой ему в грудь, пригвождая к земле.
– Рози!.. П-пожалуйста!
Зло творится с разрешения человека.
Я знала, что не смогу приказать Волчку разорвать Робби, каким негодяем бы он ни был. Знала, но почему-то медлила.
– Обещай, что никому не расскажешь о том, что случилось в лесу, – я вздохнула и успокаивающе погладила густую волчью шерсть.
Зверь вздрогнул.
– Оббещщаю-ю… – проскулил тот, и, когда волк разрешил ему подняться, ринулся прочь, дрожа и оскальзываясь.
Когда парень скрылся скрылась за деревьями, я осела на землю.
Как я устала… Голова кружилась от нахлынувших чувств – я тонула в них, захлебывалась.
Волк горячо дохнул мне в шею и толкнул носом между лопаток, мол, вставай, чего расселась!
– Спасибо тебе, Волчок. Если бы не ты, не знаю, что бы со мной сейчас было.
Каким-то внутренним чутьем он ощутил, что мне грозит беда, что мне нужна его помощь.
– Говорят, что у дикого зверя не может быть души, – собрав волю в кулак, я обернулась и зарылась пальцами в густой мех, приблизила волчью морду к своему лицу.
Он смотрел на меня внимательно, будто ждал, что я скажу следом, и от его осмысленного печального взгляда стало вдруг так больно. Краешек луны выглянул из-за туч, и свет осел на шерсть серебряной пылью.
Так красиво…
– Но это ложь, – я помотала головой. – У тебя есть душа, мой добрый друг. Я вижу в тебе что-то, чего никак не могу объяснить. Ты поможешь мне, Волчок?
И я принялась рассказывать ему все, что скопилось на душе, поведала обо всех своих страхах, о сновидениях, о Сердце Леса. А он слушал, только один раз отвел глаза, когда я заговорила о прежнем короле и принце Эрике.
– Ты живешь в этом лесу, ты должен хотя бы догадываться о том, что здесь происходит. Ты ведь знаешь, что творится что-то неладное, злая воля превращает Лес в чудовище. Волшебный плащ может защитить меня от темного колдовства, поэтому, пожалуйста, помоги. В старых легендах говорится, что этой ночью Лес сам укажет путь к Сердцу. Может быть, ты его дух? Хранитель? Если так, то проведи меня к нему, – я погладила морду ладонью и коснулась своим лбом его. Закрыла глаза.
Мы молчали долго, слушая дыхание друг друга. Если когда-то я и боялась Волчка, то теперь чувство это ушло без следа. Казалось, он понимает меня лучше, чем многие люди.
А ночь, тем временем, жила собственной жизнью: наполнялась шорохами, совиными криками, журчанием ледяного ручья за сизыми камнями. Из низины поднимался туман, стелились тонкие лозы со смертоносными шипами, а где-то далеко стучало раненое Сердце.
Наконец, Волчок встрепенулся, махнул хвостом и потрусил прочь. Подобрав юбки, я бросилась следом. Приходилось прорываться через бурелом, высоко задирать ноги, чтобы перешагнуть упавшие стволы, напрягать глаза, чтобы хоть что-то разглядеть в этой темноте. Зверь вел меня резво и уверенно, порой оборачивался, чтобы проверить, как там его медленная человеческая спутница, не потерялась ли, не угодила в болото или в лапы какого-нибудь паука-людоеда?
Я не знала, что буду делать, когда увижу Сердце Леса. Надеялась на подсказку, сейчас главное – дойти.
В тот момент, когда левый бок уже горел огнем и дыхание стало сбиваться, я заметила – плотный сумрак чащи начал сереть. И вот там – знакомый взгорок, а тут – кривая береза, которую я уже видела.
Ночь пошла на исход, а волк привел меня…
– Ты что, все это время вел меня обратно в город?! – напустилась я на него. – А как же Сердце Леса? Я думала, ты собирался мне помочь!
Волчок окинул меня невозмутимым взглядом, а я всплеснула руками от бессилья. Вот как это понимать? Все зря!
– Ты сделал это нарочно! – погрозила ему пальцем, но зверь махнул головой в сторону опушки, мол, иди, откуда пришла.
Со стоном я села на землю и обхватила голову руками, спрятала лицо за алым капюшоном. Хотелось разрыдаться. Какая же я дура, напридумывала себе невесть что!
Сердце Леса… кто-то должен его спасти! Вот только не факт, что этот кто-то – растяпа и размазня Рози. Даже мой друг так думает. Единственное, на что гожусь – плакаться на судьбу и плыть по течению, как дохлая рыба.
