Соня Марей
Невеста для серого волка
Глава 50. Свести счеты
Утро ласково золотило сугробы, играло с вершинами суровых елей, и, казалось, в воздухе разливается тягучий праздничный звон.
«С новым годом!.. динь-дилинь… С новым годом!» – напевал ветер, играя с моим локонами.
Когда я стала спотыкаться на каждой кочке и клевать носом от усталости, Эрик взвалил меня себе на спину, говоря, что в противном случае мы и через неделю не доберемся.
– Конечно, я не против побродить с тобой по лесу подольше, – с хитрой улыбкой сказал он. – Но не при такой погоде. У меня самого скоро нос отвалится.
И теперь я обнимала Эрика за шею, удобно устроив подбородок на сильном плече и украдкой вдыхая запах его волос. Мои ноги он подхватил под коленки, так, что юбка задралась, выставив на обозрение тяжелые ботинки и гольфы в бело-красную полоску – их заставила надеть тетушка Лаванда, убеждая, что те отлично держат тепло и не дадут юной деве простудиться.
По дороге я пересказала недавние события, начиная от сожжения дома и заканчивая ранением Глоуда. Переживала, что Эрик осудит меня, но принц долго молчал, а потом произнес:
– Мне очень жаль, Рози, что в тот момент меня не было рядом и я не смог тебя защитить. Я чуть не сдурел от ужаса, когда, прокравшись к твоему старому дому, обнаружил пепелище, а новый отыскать не успел, – его плечи напряглись, и он тяжело задышал. – Этот мерзавец Глоуд еще свое получит, клянусь хвостом, я больше не дам тебя в обиду!
Его уверенный тон окутал теплом лучше любого плаща, и я блаженно прикрыла глаза. А, когда открыла снова, увидела знакомые места – мы миновали холм с волчьим логовом и медленно, но верно, двигались в сторону городка. Странное чувство засвербело в груди, и стало трудно дышать. Хотелось растянуть последние мгновения, когда мы просто вместе, просто вдвоем. Когда он просто Эрик, а не наследный принц, а я… это просто я.
Я мысленно репетировала важные вопросы, но язык прилипал к небу, стоило только собраться задать их в слух.
«Дурочка ты, Рози. Несмотря ни на что, так и осталась маленькой трусишкой».
– Ты что там притихла? – поинтересовался Эрик, перехватывая меня поудобней. – Опять заснула?
– Нет, думаю, – я легла щекой на затянутое курткой плечо. И когда еще выпадет шанс прокатиться на королевской спине?
Из мыслей вырвал голос:
– Рози, посмотри! А вот и первые смельчаки. И кому только дома не сидится в новогоднее утро?
Впереди, между деревьев, мелькали темные человеческие силуэты. Внутренности сжались от дурного предчувствия.
– Не нравится мне это… – я сползла со спины Эрика и поправила юбку.
Но он моего настроя не разделил – крепко стиснув меня за руку, потащил навстречу загадочным визитерам.
– В конце-концов, пора заявить о своем возвращении. Эти счастливцы будут первыми, кому удастся поприветствовать своего принца после долгого отсутствия.
Набрав в легкие побольше воздуха, я шумно выдохнула:
– Слушаю и повинуюсь, ваше высочество, – и последовала навстречу неизбежному.
Я насчитала больше трех десятков человек, и сердце рухнуло в пятки, когда стало ясно – они вооружены. Кто с ружьями, кто с вилами, кто с топорами. Злые, насупленные, невыспавшиеся.
А среди них – я узнала его сразу – Торн Глоуд. С перевязанным плечом, но живой. В длинном черном пальто, с растрепанными волосами и запавшими глазами он походил больше на упыря, чем на человека.
Дышать стало трудно, и я запнулась.
Но тут же рука Эрика сжала мою ладонь сильней – не бойся. Я с тобой.
– Ты была права в своих предчувствиях, – сказал коротко. Исчезли его расслабленность и игривый настрой, осталась лишь мрачная сосредоточенность. – Но мы не будем убегать. Доверься мне.
Несмотря на липкий, как паутина, страх, я кивнула и пожала ладонь Эрика в ответ. Рядом с ним действительно было спокойней, он заражал уверенностью, его смелость передавалась и мне.
Скрип-скрип… скрип-скрип… – я отсчитывала шаги и вглядывалась в знакомые лица горожан. Сейчас они казались мне чужими.
– Розалин! – прогремел знакомый голос – от толпы отделился дядя Джеймс, которого я поначалу не заметила. – Ты что себе позволяешь?!
Он был взбешен – лицо побледнело, ноздри раздувались, как два паруса, кисти тонких рук сжаты в кулаки. Не рискуя приближаться к нам с Эриком, дядюшка замер на месте и смотрел, вытянув шею на манер гусака.
– А ну-ка отпусти этого оборотня и иди сюда! – к концу фразы его голос сорвался и взлетел вверх. Смутившись, дядя Джеймс прикрыл рукой рот и нарочито громко кашлянул.
Жалкий трус.
Возможно, раньше я бы послушалась, но теперь лишь крепче стиснула руку Эрика и неосознанно прижалась к его плечу.
– Кто-кто? – переспросил Эрик с усмешкой. – Оборотень? Это так вы меня называете?
По толпе мужиков пробежал ропот – они медленно обступали нас полукругом, не спеша бросать оружие, и казались хищными черными муравьями.
Хрум-хрум… хрум-хрум… – ломался под их ногами наст. И этот зловещий скрип был единственным звуком, нарушающим тишину леса.
– Оборотень…
– Он оборотень!.. – пролетел сдавленный шепоток, полный суеверного ужаса.
– Он не оборотень! – зло выкрикнула я, отчего-то смотря в глаза явно забавляющемуся Глоуду. Он неторопливо скользил взглядом то по мне, то по Эрику, будто размышляя, кого освежевать первым. – Хватит говорить глупости, вы даже понятия не имеете, кто перед вами!
– Сейчас обернется и порвет нам глотки, – обреченно пробубнил охотник в потрепанной собачьей шапке и сделал шаг назад.
В этот момент захлопала крыльями птица, кто-то тоненько взвыл от ужаса и неожиданности и пальнул вверх. Тишина раскололась, как упавшая на пол хрустальная ваза. Горожане загалдели и ощетинились вилами, вскинули ружья. Эти бородатые мужики, эти суровые охотники смотрели на нас исподлобья, как будто ждали сигнала, чтобы броситься и растерзать.
А меня как будто за горло схватили, выпили весь воздух. Я беспомощно вцепилась в руку Эрика – ну почему он молчит?! Только смотрит со спокойным снисхождением, будто эта возня его совершенно не касается.
Мне бы его самоуверенность.
– Добрые люди… – начал он негромко, но все как-то разом притихли. Навострили уши, – Я прошу выслушать меня, а уже после решать, что делать…
– Не слушайте его! – оборвал Глоуд и ткнул в нашу сторону пальцем. – Вы сами прекрасно знаете, что нечисть слушать нельзя. Он – оборотень, а девчонка – ведьма, – безжалостно обличал Торн, и взгляд его горел, как у безумца.
А мне вдруг показалось, что лицо Эрика ему знакомо.
Глоуд – не дремучий охотник и не бедный лавочник, которые ни разу за пределы городка не выезжали. Он много путешествовал и, возможно, когда-то мог видеть принца в столице.
– Погодь, господин! – вмешался Собачья Шапка. – Мисс Рози – хорошая девчушка, не верю, что она могла связаться с темными силами.
Я бросила взгляд на дядю – он молчал, неодобрительно поджав губы. Решил не принимать ничью сторону.
И почему меня это не удивляет?
– Она хотела меня убить! – Глоуд ткнул пальцем в повязку. Он злился от того, что кто-то посмел ему перечить. – И сбежала ночью в лес с огромным волком – этому есть свидетели.
– Да-да, – подобострастно проблеял мужичок с плешивой бородкой и масляными глазками. – А Робби то погиб не случайно, он первый раскусил подлую ведьмину душонку.
Это я-то ведьма?! Внутри вскипело негодование, и я пожалела, что не умею испепелять глазами. Если бы этот дурачок встретился с той же Левзеей, то точно бы не ушел живым.
Я стиснула зубы так сильно, что случайно прикусила щеку – на языке появился металлический привкус. Метнула на Эрика почти безумный взгляд – ну же, скажи им, кто ты!
А он вдруг вскинул руку, призывая ко вниманию – удивительно, но галдящая толпа снова умолкла. И читалась в Эрике какая-то сила, непонятная простым смертным. Сила и стать, прошедшая через много поколений.
Кровь королей.
– На самом деле эта девушка, – он кивнул в мою сторону. – Выполняла важную государственную миссию, – Эрик выдержал театральную паузу, за время которой с меня семь потов сошло. – Спасала наследного принца Эрика, прозванного Некоронованным, от страшного проклятья. И ей это удалось.
Толпа загудела, как улей бешеных пчел. Торн Глоуд что-то кричал, но его голос потонул в шквале других голосов.
– Да ладно!
– Врешь!
– Во дела-а…
Мужчины кричали еще что-то, но я почти не слышала – в ушах будто бахали барабаны. Видела только десятки пар глаз – недоумевающих, недоверчивых, изумленных, широко распахнутых и злобно сощуренных. Кто-то потрясал топором, кто-то крепче перехватывал ружье, а кто-то, напротив, опускался оружие и пытался урезонить соседа.
Я поискала взглядом дядю, еще надеясь, что он скажет хоть слово в нашу защиту. Но тот под шумок отступил подальше. За чужие спины.
– Чем докажешь, что не врешь? – пропищал тот самый, с маслянистыми глазками.
– И где же энтот ваш принц? – прищурился Собачья Шапка. – Уж не ты ли?
Мягко высвободив мою руку, Эрик потянулся к поясу за мечом – все разинули рты. Напряглись. А я стояла, как завороженная, и не могла отвести от него глаз.
– Этому клинку больше тысячи лет, он всегда принадлежал династии Сан-Ульф и переходил от отца к сыну. И сегодня он стал моим, – солнечный свет скользнул по лезвию золотой змейкой, когда Эрик поднял его вверх. И почудилось – меч сияет изумительным неотмирным огнем.
Слезы брызнули из глаз – так это было прекрасно. Союз благородной стали и самого достойного из мужчин.
Я смотрела затуманенным взглядом и пыталась запечатлеть в памяти этот момент, чтобы после воскрешать его и переживать снова и снова. До тех пор, пока мой разум не поблекнет, а душа не отправится на небеса.
Мой Эрик. Мой Волчок. Мой самый дорогой друг.
– Ты глянь, гордый какой, и впрямь принц, – пробасил кто-то, разрушив очарование момента.
– А похож на принца Эрика, я видел его один разок… – подтвердил второй – охотник с ярко-рыжей бородой, и повесил ружье за спину.
И снова нас окружил взволнованный гомон, но я уже не боялась. Я улыбалась.
Мы победили.
Эрик снова взял меня за руку, и я ухватилась с готовностью. В глубине зеленых глаз, успевших стать такими родными, я видела свое отражение.
– Глупое стадо! Чернь! Остолопы! – проревел рассвирепевший Глоуд, и я удивилась, что когда-то считала его красивым. Он был уродлив в своей злости. – Вам что скажи, и вы поверите! Даже если он и впрямь пропавший принц Эрик… – он сделал зловещую паузу, и край его рта изогнулся в торжествующей усмешке. – Об этом все равно никто не узнает!
И вырвал у стоящего рядом охотника ружье.
– Господин, – опасливо проблеял тот. – Может… того… не надо?
Морщась от боли, Торн вскинул ствол и направил его на Эрика.
– Если у вас кишка тонка, я сам прикончу оборотня.
Показалось – ветер замер на вдохе, а снежинки зависли в воздухе. Меня вморозило в лед – не заговорить, не двинуться. Время стало заторможенным, как если бы кто-то остановил стрелки часов, и вокруг не осталось никого кроме нас троих.
Торн Глоуд целился Эрику в грудь, и ружье мелко подрагивало в руках. Глаза стали совсем темными, бездумными, будто внутри его головы расверзалась пугающая пустота. Он сжимал челюсти так, что на щеках вздулись желваки, а губы побелели. Палец лежал на спусковом крючке – напряженный, готовый вот-вот сорваться.
– Вы ведь хотели убить зверя, мистер Глоуд, – напомнил Эрик, делая шаг вперед. Подставляясь.
Сумасшедший.
Хотелось крикнуть: «Стой!», но из горла не вырвалось ни звука.
Даже если он сейчас прыгнет и взмахнет клинком, Торн все равно успеет выстрелить – порох быстрее стали.
Но Глоуд отчего-то медлил.
Успею ли я что-то сделать? Оттолкнуть Эрика и снова закрыть собой? Или резкое движение спровоцирует немедленно нажать на курок?
– Если уверены в своей правоте – стреляйте… – еще шаг. Ближе к Глоуду.
Эрик не боялся смотреть в лицо смерти, и в эти наполненные чудовищным напряжением мгновения он вдруг начал казаться больше и внушительней. А его противник – уменьшался, съеживался, как ночная тень с наступлением рассвета.
Возможно, таким, как он, убивать проще в спину. Или чужими руками. Но не так – глаза в глаза, при свете дня, под прицелом чужих глаз.
В Глоуде жестокость боролась со страхом и сомнением – он то отнимал палец, то снова касался курка. Охотники тихо отступили прочь – он остался совсем один, без поддержки.
А потом…
Неуловимое глазу движение, свист стали – и ружье, перебитое клинком, улетело в сугроб.
– Что же вы так нерешительны, мистер Глоуд? Или смелости хватает только девушек обижать?
Торн зло и потрясенно глядел на свои руки, теперь пустые – и пальцы его дрожали. Словно он удивлялся – как это я не смог выстрелить? Я… испугался?
Внезапный удар и хруст заставили подпрыгнуть на месте. Глоуд, зажимая кровоточащий нос, кулем рухнул на землю. А Эрик, виновато глядя на меня, потирал кулак.
– Простите, люди добрые, не сдержался, – пожал плечами. – Свяжите этого человека, его будут судить согласно преступлениям.
И облегченный вздох пронесся над толпой – даже деньги Глоуда не могли заставить простых горожан его любить. Постепенно мужики пришли в себя, оживились – засверкали глаза, понеслись шутки.
– Простите, ваше высочество, что не признали сразу! – повинился Собачья Шапка, а товарищи гулко завторили. – Люди уж не чаяли вас живым увидеть, болтали – сгинул наш принц без следа.
– Да-да, Лорда Регента короновать собирались…
– Обойдется, хрыч старый! Пусть подавится! – дерзко выкрикнул тщедушный мужичок, еще недавно грозящий нам топором, и вскинул вверх кулак.
А меня при воспоминаниях о Рупперте прошиб озноб. Стоил ли трон… этого?
– Слава всем небесным заступникам, наш принц вернулся! – неслось отовсюду.
– Слава его высочеству!
Эрик невесомо коснулся плеча – он улыбался одними глазами. Сейчас, глядя на него, уже никто бы не посмел усомниться в его происхождении. Горожане обступили принца полукругом – на этот раз без намерения убить. Внимательно разглядывали, задавали вопросы. Кто-то нервно топтался в сторонке, не решаясь приблизиться к венценосной особе, кто-то, напротив, пытался пробиться поближе и засвидетельствовать свое почтение.
А мой дорогой друг вел себя непринужденно, словно не он провел два года в невольном изгнании, и не он еще несколько часов назад бродил по Запретному Миру. Но я-то видела, как Эрик устал.
Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, я выскользнула из круга.
Взгляд упал на Торна Глоуда, стоящего в сторонке под охраной двух дюжих мужиков. Тот утратил весь лоск и выглядел помятым, да и сломанный нос харизмы не добавлял. Сейчас я не испытывала к нему ничего – ни злости, ни отвращения, ни страха. Я могла бы посмеяться ему в лицо и сказать что-то вроде: «Ты проиграл, Торн! Теперь ты за все ответишь». Но это выглядело бы слишком пафосно и картонно.
Мне не о чем говорить с этим человеком. Злорадство – плохое чувство.
Перехватив мой задумчивый взгляд, Глоуд криво усмехнулся. Надеюсь, что наши дороги больше не пересекутся. Торнвуд, как и его хозяин, навсегда похоронены в прошлом.
Я отвернулась и зарылась пальцами в пушистый воротник. Снова пошел снег – закружились бабочки-снежинки. Ловить бы их губами и руками, как в детстве…
И вдруг я кое-о-ком вспомнила! Закрутила головой по сторонам – где же дядюшка? Куда делся? И тут, как по заказу, за деревьями мелькнул серый плащ. Так резво, словно за ним гналась свора голодных псов, дядя Джеймс улепетывал в сторону города – только пятки сверкали.
Как же стыдно…
– Рози, ты готова?
Эрик, наконец, вырвался из толпы обступивших его горожан и, протянув руку, переплел свои пальцы с моими. Я кивнула, хотя по-прежнему не хотелось возвращаться.
А он вдруг подтолкнул меня вперед и начал звучно:
– Дорогие мои подданные!..
Эй! Погодите-ка, этого я не ожидала! Ну, Эрик… Теперь точно буду называть его волчьим высочеством – мелькнула мстительная мысль.
Все взгляды устремились ко мне, хотя я с большей радостью превратилась бы в маленькую мышку и спряталась у него в кармане.
А Эрик начал говорить о проклятом лесе, о злом и добром волшебства, и о моей роли во всем этом. С каждым словом сердце стучало громче и громче – неужели это все… обо мне? Он говорил с такой гордостью и воодушевлением, что у меня дыхание перехватывало.
– Без этой девушки, Розалин Эвлиш, я бы не вернул человеческий облик. А лес бы окончательно превратился в чудовище…
Она была смущена и скромно улыбалась, теребя край плаща – это делало Рози еще милей. Если и существует в мире совершенная внутренняя красота – то вот она, передо мной.
Думаю, Рози предпочла бы остаться в тени и умолчать о своих отважных поступках, но в правде нет ничего стыдного или нескромного. Да и пора, наконец, привыкать к вниманию толпы.
А снег все кружился, оседая белым пухом ей на плечи. И ветер ласково шептал: «С новым годом… Динь-дилинь… С новым годом!..»
Глава 51. Важное дело
Конечно, больше побыть вдвоем нам не дали. Но, несмотря на снующих вокруг людей и десятки лишних глаз и ушей, Эрик ни на миг не отпускал моей руки, а еще смотрел так, будто знал какой-то секрет.
– Сейчас я должен встретиться с управляющим, надо отправить гонцов в столицу, а после… – он заговорщически понизил голос. -…будь готова.
– Готова? К чему? – я округлила глаза. – Что ты задумал?
– Узнаешь, – все тот же загадочный тон и ни слова больше.
Узнаешь. И все? Да я просто с ума сойду от переживаний! И к чему столько таинственности? Может… будет какой-то сюрприз?
Эрик перехватил мой вспыхнувший взгляд и улыбнулся уголком рта.
– Терпение – одна из главных добродетелей, Рози. Я подозреваю, о чем ты думаешь. Ты обязательно получишь ответы на все вопросы.
Пока он решал важные королевские вопросы с управляющим и писал письмо в столицу, я коротала день у миссис Беркинс – в снятый Глоудом дом я бы ни за что не вернулась! Немногим позже Люсинда привела бабулю. В том, что женщина выполнит обещание, я не сомневалась – моя любимая старушка была цела, здорова и даже весьма довольна.
– Спасибо тебе от всей души, – поддавшись порыву, я обняла смутившуюся Люси… Или все-таки Бонни? Сегодня был особый день, и сердце мое рвалось на части от переполнявших эмоций. Хотелось то плакать, то смеяться от счастья.
– Твоя бабуля и правда отлично играет в карты, – заметила она, надевая шляпку и брызгаясь духами перед тем, как покинуть дом миссис Беркинс. – Кстати, я тут одну интересную новость подслушала, – она поглядела так пристально, будто хотела залезть мне в голову. – Говорят, вернулся принц Эрик, а Глоуда арестовали. Мне даже страшно спрашивать, какое отношение имеешь ты к этой истории.
Облизнув губы, я скромно потупилась.
– Когда-нибудь я обязательно расскажу, – сказала тихо и снова обняла Люси, сминая идеально разглаженное пальто. – Еще раз спасибо тебе… Бонни.
Она лишь изогнула тонкую бровь – откуда знаю имя? А потом махнула рукой.
– Миссис Эвлиш, миссис Беркинс, малышка Рози, приятно вам провести время. Шлите мне открытки в домик на побережье! – и выпорхнула за порог, напевая известный мотив.
В маленькой кухне пахло хвоей, имбирными пряниками, пирожками с мясом – пышными, с ломающейся под пальцами корочкой, вишневым вареньем и ягодным взваром на меду. Бабуля сидела в кресле у окна, за которым раскинулась вечерняя улица, полная огней, и улыбалась тихой светлой улыбкой.
А у меня сердце колотилось все отчаянней, а в животе туго закручивалась невидимая спираль. Я еле удерживала себя от того, чтобы каждую минуту не бросать в окна взгляды, полные надежды и лютого нетерпения.
Где же Эрик?
После нашего возвращения из леса новость о спасенном принце облетела весь город, и народ получил вместо одного праздника целых два! Древний королевский род был любим и почитаем, а возвращение Эрика – хорошая примета и надежда на лучшую жизнь. Куда ни глянь, горожане поздравляли друг друга, взрывали хлопушки, вытаскивали гулять даже самых нелюдимых соседей. И, конечно, каждый мечтал хоть одним глазком взглянуть на его высочество.
Весь день мы с миссис Беркинс суетились по дому, и во время этой суеты я успела поведать им с бабулей о наших похождениях. Конечно, подробности про Запретный Мир я упустила, нечего им слушать о чудовищах и моем ранении, лучше поберегу пожилым женщинам нервы. Но даже без этого они то и дело ахали, охали, а миссис Беркинс эмоционально всплескивала руками.
– Ой, батюшки-и!.. Ой-ой! Да неужели?..
Конечно, здесь было, чему удивляться. Зато бабуля больше улыбалась, и на лице ее было написано такое выражение, будто она с самого начала знала, чем все закончится.
– Не волнуйся так, милая, – ласково сказала она, тихонько сжимая мою ладонь. – Он обязательно придет.
Мне не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять – щеки залил румянец, будто мне в лицо плеснули краской. Никогда не получалось скрывать эмоции!
И вдруг… громкий стук в дверь.
Бах-бах-бах! – загремело на весь дом, а у меня сердце в пятки ушло.
– Кому там дома не сидится? – из комнаты показался мистер Беркинс с газетой в руках, в нарядном сюртуке и с подкрученными усиками.
– Я открою, – авторитетно заявила его жена, поправила чепец, оттеснила меня грузным телом и гордо поплыла к двери.
Я кинулась к бабушке и соединила наши ладони. Сердце колотилось о грудную клетку, как пойманная птица.
– Ты чего так испугалась, Рози? – спросила старушка.
А из дверей долетел зычный голос:
– Здесь ли проживает девица Розалин Эвлиш?
Я не могла его не узнать… Это голос управляющего – родного деда Робби. Сердце, которое только что билось с воодушевлением, запнулось. Холод пополз по ногам вверх, сковывая тело ледяным коконом.
Что он здесь делает? Если только… Решил обвинить меня в гибели своего внука и отвести в тюрьму.
Тем временем, Беркинс отвечала:
– Здесь-здесь! А по какому делу вы, уважаемый, пожаловали?
– По очень важному. Так сказать, государственной важности, – все тот же суровый тон, вгоняющий в ступор.
Ну все, я пропала! Он обозлился на меня за внука, он наверняка слышал все сплетни… И что мне теперь делать?! Я ведь ни в чем не виновата!
– И в чем заключается ваше дело?
Почему миссис Беркинс говорит так… весело и непринужденно? Что здесь вообще веселого? Я опустила взгляд на бабулю, сидящую в кресле – она продолжала улыбаться.
Я что, здесь одна, что ли, ничего не понимаю?!
И как главенствующий аккорд прозвучал ответ, от которого я чудом не грохнулась в обморок:
– Сватать невесту пришли, вот что за дело!
Что-о?! Сватать? Меня?
Глаза полезли на лоб, рот непроизвольно открылся, а в голове – ни одной связной мысли.
– Раз пришли, то заходите, не стойте на пороге! – миссис Беркинс посторонилась, пропуская гостей.
Сначала вошел раскрасневшийся от мороза управляющий – высокий, с седыми бакенбардами. Потом двое незнакомых мужчин с коробками, обернутыми яркой бумагой, а следом…
Мой Эрик. В невесть откуда взявшемся плаще алого цвета с меховым подбоем, со снежинками, запутавшимися в темных волосах, с широкой улыбкой на лице.
Дыхание перехватило. Холод стремительно покидал меня, вместо него внутри заискрили бенгальские огни – сейчас сама засияю, как новогодняя елка!
– Ваше высочество! – мистер Беркинс выронил газету и отвесил торопливый поклон.
– Где вы невесту прячете? Чего в угол забилась, как неродная? – рявкнул управляющий и зыркнул из-под кустистых бровей.
Но во взгляде, вопреки моим ожиданиям, не было ни гнева, ни досады – лишь молодецкий задор под маской строгости.
Миссис Беркинс грозно заступила дорогу и уперла руки в бока, а бабуля стиснула мою ладонь, подбадривая и щедро делясь теплом и радостью.
– А мы кому попало нашу Рози не отдадим! Почему именно она?
И тут уже Эрик не выдержал, выступил вперед свата, мягко оттесняя мисс Беркинс и не сводят с меня сияющих чистой зеленью глаз.
– Как почему? Люблю я ее, жениться хочу. За нее горло перегрызу любому.
Подошел, упал перед бабулей на колени:
– Миссис Эвлиш, сжальтесь над несчастным, отдайте мне свою внучку. Обещаю, что обижать не буду!
Он выглядел таким искренним и трогательным, что бабушка, будь она зрячей, обязательно бы пустила слезу умиления. Но вместо нее придется плакать мне… От переизбытка чувств. Они кипели, как в чайнике, грозясь выплеснуться.
– Я согласна отдать Рози, но вы спросите сначала у нее, хочет ли она замуж? – мягко проговорила старушка, поворачиваясь ко мне лицом.
И все взгляды, как по команде, обратились на меня.
Я сначала робко кашлянула, потом выбралась из угла и протянула руки к своему дорогому другу. Прикосновения его ладоней обжигали. Во взгляде – немой вопрос. Неужели сомневается? Не знает, что успел стать незаменимым, как воздух?
Мой ответ желали услышать все, но говорила я только для него:
– Конечно, я согласна выйти за тебя, Эрик, – и, когда он радостях стиснул меня в объятьях, чуть не задушив, добавила шепотом: – Потому что тоже люблю. И обещаю кормить пирожками и не дразнить волчьим высочеством.
– Вот и отлично, вот и славненько! – провозгласил управляющий. – Это нужно как следует отметить, и подарки у нас есть для всех, сегодня ведь новый год, светлый праздник!
У меня, кажется, рот перестал закрываться – так и застыл в блаженной улыбке. А у Эрика – руки, потому что никак не мог выпустить меня из объятий.
– Обещаю, ты не пожалеешь, Рози, – наклонился, почти касаясь моего лба своим, а я вдруг вспомнила тот день, когда впервые ступила под багряно-золотистый полог заколдованного леса.
И поняла, что абсолютно счастлива.
