Соня Марей
Невеста для серого волка
«Мы поможем тебе, девочка… Накажем обидчика…»
«Только позволь нам…»
«Проведи нас за собой…»
Тело окутало приятное покалывание, словно я, замерзшая, погрузилась в горячую ванну. Руки потяжелели, как и голова.
Мысли стали ленивыми, вязкими, как кисель – бормотание чудищ убаюкивало. Внезапно все стало казаться таким простым и правильным, а сердце дяди Джеймса, этого предателя и убийцы, гораздо гармоничнее смотрелось бы не в клетке ребер, а в костре. Шипящее и окутанное багряными языками пламени.
Внезапно что-то дернуло меня назад, и я обнаружила, что до побеления пальцев сжимаю рукоятку серпа. Следующий толчок едва не повалил меня на ноги.
– Рози! Очнись!
Эрик?
Стоило мне вспомнить имя принца, как тело пронзила острая боль – лоза опутала мои ноги и живот, не давая сдвинуться с места. Окольцовывая все прочней.
«Ты теперь наша…»
«Куда ты, туда и мы…» – радовались твари, и дядя Джеймс, приплясывая, ликовал вместе с ними.
«Палите костры, братья и сестры!.. Сегодня мы поднимемся в Верхний Мир…»
«Сегодня Сердце Леса умрет навсегда… дверь отворится…»
И, прежде чем я успела осознать весь ужас ситуации и понять, что неожиданно для самой себя поддалась соблазну, я увидела, как волк вырвался из хватки удушающих его лиан и кинулся ко мне.
Он вгрызался зубами в жесткие лозы, и острые шипы рвали морду и пасть. Он лишь глухо рычал, но боль была написана в его взгляде. Обьятия лоз спадали меня вместе с обрывками алого бархата…
Один страшный растянувшийся во времени миг – и я смогла двигаться. А потом рванулась изо всех сил, оставляя ошметки плаща на присыпанной снегом и заляпанной кровью земле.
Глава 45. Сердце
– Рози, скорей! Сердце Леса прямо перед нами!
Я бросила взгляд туда, куда смотрел Эрик – по правую руку, за стеной кривых деревьев, высилось нечто темное, покатое, похожее на холм с уходящими под землю корнями. Они выглядели сморщенными, как кожа древнего старца, покрытыми коростами и болячками с сочащейся сукровицей.
Под оболочкой Сердца ритмично перетекало что-то живое, скользкое – я кожей чувствовала боль, ярость, а еще голод, словно эта громадина хотела поглотить все, что ее окружало, заполнить каждую пору, лишь бы освободиться от боли.
Тук-тук… Тук-тук…
Мерное биение сотрясало землю и отдавалось в подошвах ног, а оттуда поднималось выше – стучало кровью в висках, бахало в затылке, дрожало на кончиках пальцев.
Я хотела сделать вдох, но не могла – воздух застрял в горле.
Сердце ведь не было таким! Не было больным, уродливым, жестоким… И, едва я об этом подумала, как молнией вспыхнуло видение – бесконечная зелень леса, раскинувшегося до самого горизонта, лохматые шапки деревьев, влажные островки мха и россыпь алых, как капли крови, ягод. Все это было едино, монолитно, непостижимо. Сбивало с ног своей красотой и силой, дарило, а не забирало жизнь.
До тех пор, пока человек не возжелал присвоить его магию.
Как же нам все исправить?
Казалось, время растянулось. Но на самом деле прошло всего несколько мгновений после того, как мой плащик оказался сорван, и я осталась без защиты – как бабочка с оторванными крыльями.
А потом чудовища почуяли, что я освободилась от морока, и потекли к нам пестрой бурной рекой…
Успею ли я что-то почувствовать, если они вздумают разорвать меня на части?
Эрик ткнул меня носом в спину – быстрее, не спи!
Мы обменялись взглядами и, не сговариваясь, побежали. Взвыл ветер, усиливая аромат разложения, путая волосы и швыряя их мне в лицо.
Вокруг Сердца толпились в ожидании твари – их было несметное множество. Каждый раз, когда они бросались на него, вспыхивала едва различимая завеса – она колебалась, как тончайшая паутинка, вздрагивала, но не пропускала никого.
Чьи-то руки облапали мои бедра, чьи-то когтистые пальцы выдрали клок волос, кто-то вцепился в юбку…
Во мне будто проснулись неведомые доселе силы, я наотмашь полоснула серпом по морде метнувшегося ко мне чудища, другому в горло вцепился Эрик. Он драл их когтями и зубами, давая мне шанс уйти, прочищая путь…
Я ни с кем не билась до сегодняшнего дня, вообще считала, что я на это не способна, но тело в минуту смертельной опасности пыталось себя защитить. Я толкалась, брыкалась, молотила кулаками дряблые скользкие тела.
Пробивалась вперед, словно сражалась со штормом.
«Возьми с собой…»
«Мы нужны тебе…»
«Позволь нам… Выбери нас…»
Треск ткани, когда кто-то оторвал рукав моего платья. Жгучая боль, когда кто-то выдрал очередной клок волос. И запах, этот тошнотворный сладковатый запах, который заменил весь воздух в Запретном Мире.
Вдруг я осознала – осталось совсем чуть-чуть, последний рывок!..
Для меня одной.
Потому что Эрик остался позади.
И тут, словно по команде, голоса зашелестели:
«Брось его…»
«Отдай его нам…»
«Он тебе не нужен в Верхнем Мире… Возьми нас, мы дадим тебе все…» – шипели, мычали и галдели со всех сторон, а в каких-то десяти шагах билось в агонии погибающее Сердце.
Поджилки затряслись от обуявшего меня ужаса. Наверное, даже волосы зашевелились на голове.
Быстрый взгляд назад – в тусклом свете луны сверкнуло занесенное лезвие… А Эрик не видел, он рвал когтями бледное тело очередной твари.
Я не думала – времени не было. С невнятным стоном метнулась, припадая ему на шею, пытаясь оттолкнуть или заслонить собой.
Бок обожгла боль, словно меня проткнули раскаленным металлическим прутом, и я приоткрыла рот в немом крике. К горлу подкатила тошнота, а ноги внезапно подкосились. Наверное, я бы упала, если бы не держалась мертвой хваткой за шею Эрика.
Моего Эрика, которого я им не отдам!
– Рози! – в голове зазвенел голос, и волк прыгнул.
Преодолел со мной на шее оставшиеся шаги до волшебной границы, через которую не могли прорваться твари.
Толчок, удар – от падения из меня выбило дух. Но приземление вопреки всем ожиданиям было упругим – Сердце оказалось не холодным куском деревяшки, а теплым, как живая плоть.
В тот миг, когда моя кровь пролилась на него, внутри что-то задрожало, забилось быстро и неровно, словно хищник обрадовался пойманной жертве.
– Гр-р-р… Дер-ржись! – Эрик смотрел на меня широко распахнутыми глазами-блюдцами, и в них отчетливо читался страх.
За меня.
Совсем рядом скакали и кривлялись порождения этого злобного мира, кидались на завесу и скребли ее когтями, но я видела только своего друга. Слышала только его тяжелое дыхание. И казалось – сквозь волчью маску проглядывает его настоящее лицо.
Лицо, что я видела во снах, а после часто вспоминала наяву.
– Я не хотел этого, Рози… Прости… – голос его задрожал, и зверь мотнул головой. – Лучше бы меня убили, чем задели тебя.
Его шерсть слиплась от нашей крови – уже и не поймешь, где чья. Только вблизи стало ясно, как сильно его ранили в схватке.
– Не говори глупости. Я в порядке.
Вранье… Длинный нож, предназначавшийся Эрику, глубоко ударил меня в бок – в этом месте платье потемнело и набрякло от крови. Ее вытекало все больше с каждым ударом сердца, она все сильней пропитывала одежду, стекала по ноге.
– Совсем дурная! Зачем подставилась? Тебе что, жить надоело?! – вспыхнул он вдруг, и испуганный голос прогремел в моих мыслях, хотя сам волк мелко дрожал и едва стоял на лапах. – Своевольная девчонка…
– Не ворчи… Пожалуйста…
Морщась от боли, я присела.
– Не ворчи?! Вот выберемся, я тебя отшлепаю! – пообещал он, а я улыбнулась.
В сумке должен быть чистый отрез ткани, который я брала на случай, если Эрику придется делать перевязку. Действуя так быстро, как только могла, я вытряхнула бинт и наскоро обмотала вокруг себя, понимая, что этого катастрофически мало.
Я знала, что с такими ранами мало кто выживает. Часто хирурги не брались даже оперировать, заранее зная, что дело это безнадежное. Лезвие вошло глубоко, наверняка задело в печень.
Я думала об этом как-то слишком холодно и отстраненно, будто все это происходило не со мной. Эрик пытался меня подбодрить, успокоить – я понимала плохо. В голове нарастал гул.
– Я могу двигаться… – прохрипела упрямо. – Нам надо наверх.
Волк зарычал и осклабился.
– Будь пр-роклято это место! Сиди здесь и береги силы, я сам! – и, не переставая рычать и ругаться, он стал карабкаться, увязая лапами в мягкой плоти, как в густой грязи.
С каждым разом ему было все труднее выдернуть себя из гниющего Сердца, а корни, побеспокоенные неожиданным и грубым вторжением, начали лениво шевелиться.
Это выглядело жутко.
Тук… тук…
Оно билось в унисон с моим собственным пульсом – когда я это поняла, колени провалились во что-то мягкое и горячее. Кажется, раньше, чем я истеку кровью, мною пообедает ненасытное древнее чудовище.
Страх быть поглощенной Сердцем Леса придал сил – я поползла вслед за Волчком, стараясь не сильно давить на вязкую поверхность.
Под руками противно чавкало, и я пыталась не думать о том, что руки покрывает густая слизь с отвратительным запахом. Боль в боку немного притупилась, но все равно каждое движение заставляло морщиться и задерживать дыхание. А то и давить стоны. Сейчас самое главное – отринуть все чувства и ощущения, сосредоточиться лишь на самом важном.
И я ползла.
Вскидывала голову и видела над собой тень волка – шерсть его в свете неотмирной луны вспыхивала серебристыми искрами, и казалось, они срываются вниз стайками светлячков. Странно, наверное ранение и потеря крови так действовали, но фантазия рисовала карабкающего человека, не зверя.
– Упрямая! – мой друг заметил, что я последовала за ним. – Ну что ты будешь делать…
Не надейтесь, ваше высочество. Я от вас не отстану.
Внизу осталось хлюпающее море чудовищ, кроны перекошенных деревьев, парящие болота. Над нашими головами раскинулось бескрайнее и постоянно меняющееся небо Запретного Мира – сейчас оно казалось мне почти красивым. Даже тусклые звезды мерещились.
Сверху посыпался снег.
Нет… пепел.
Сердце исторгло гулкий вздох, и я покачнулась, но быстро выправилась и поползла скорее. Страх, что мы можем опоздать, гнал выше и выше. Я злилась потому, что с каждым мгновением двигаться становилось все тяжелее. А мне нельзя опаздывать! Эрик уже там…
– Ну же, давай! – его голос вырвал меня из полусонного состояния.
Закусив губу до крови, я сделала последний рывок и буквально выбросила себя наверх. Упала лбом в колеблющуюся, как холодец, плоть.
– Цела? – он склонился надо мной, сверкая глазами. – Ты потерпи еще немного… Я что-нибудь обязательно придумаю, только держись.
Да, надеюсь, ты позаботишься о бабуле, мой друг. Потому что я рискую стать одной из дочерей Запретного Мира.
А он дышал тяжело, сбито, но мне казалось – никого красивее я еще не видела. Вокруг моего волка медленно зрело мягкое серебристое свечение.
– Я нашел меч, Рози. Нашел нашу семейную реликвию! Я должен достать его…
Я проследила за взглядом Эрика – в каких-то пяти шагах из тела Сердца торчала рукоять, инкрустированная россыпью сияющих камней. Зачарованная сталь, направленная рукой человека с темными помыслами, засела в нем ядовитой занозой.
Как же ему, наверное, больно. Не легче, чем мне сейчас.
Глазам стало горячо и мокро – я украдкой смахнула предательскую слезинку. Нельзя расстраивать друга. Не хочу разрыдаться при нем, я и так его напугала этой раной. Совершенно лишняя, в голове мелькнула мысль – и как он собрался вытаскивать меч? Зубами?
Еще небольшое усилие – удалось подползти почти вплотную. Рука потянулась к сияющей рукояти…
Внутри как будто что-то оборвалось. Боль согнула пополам, и я завалилась на бок, подтянув колени к груди.
– Р-рози! – крик прозвучал, как раскат грома над головой, и я увидела склоненное надо мной лицо Эрика.
Пепел кружился в воздухе, как сорванные ветром лепестки яблонь. Оседал хлопьями на его темные волосы.
«Поспеши… Спаси его…» – так я должна была сказать, но мои губы прошептали:
– Какой ты красивый…
И Запретный Мир протянул ко мне свои жадные ладони.
Глава 46. На краю бездны
Я задыхался.
Смотрел, как бледнеет ее лицо, как шевелятся бескровные губы, и не мог сделать вдох, не мог сдвинуться с места. Внезапно стало холодно, и меня затрясло – словно кто-то сдернул шкуру одним махом, оставив стыть на холодном ветру. С неба сыпался мелкий белый пепел, так похожий на снег, и оседал на волосах Рози.
– Какой ты красивый…
Она начала терять сознание, и только тогда я отмер, потянулся к ней и увидел…
Свои руки.
Не лапы дикого зверя, а самые настоящие человеческие руки! В одной кожаной перчатке с буквой «Э». Вместо длинных острых когтей, которыми еще недавно рвал тварей внизу, были обычные пальцы, слегка подрагивающие от пережитого.
Внутри что-то стремительно переворачивалось, вставало с ног на голову. Будто кто-то вонзил под ребра острый крюк и тянул, стремясь вывернуть меня наизнанку.
– Нет… нет-нет-нет! – зашептал в неверии, и обманчивая тишина Запретного Мира отозвалась хриплым смехом.
А я смотрел на распростертую у моих колен девушку и пытался осознать. Проклятье! Оно оставило меня, а это значит…
– Только не вздумай умирать! – я приподнял потяжелевшее тело, но она уже не смотрела на меня. – Рози… – позвал осторожно, надеясь услышать ответ.
Проклятье можно снять только кровью…
Но я не хотел этого… Только не так!
Сколько дней и ночей я желал снова обрести человеческий облик, вернуть трон, а не бегать по лесам за дичью, но теперь моя мечта рассыпалась прахом. Слишком высока оказалась цена.
Я бормотал что-то неразборчивое, прижимая ее к себе, пытаясь согреть своим теплом. И зачем только поддержал упрямую девчонку в этой самоубийственной авантюре? И пусть бы это Сердце сгорело, рассыпалось в прах!
С ненавистью я оглядел уродливую громадину – жадную, голодную, озлобившуюся. Все ее естество содрогалось в рваном ритме, бурлило изнутри.
– Ты довольно?! – крикнул во всю силу легких, и в ответ под ногами пробежала волна.
В памяти замелькали обрывки рассказов Рози. У каждого леса есть своя душа, свое Сердце – оно обладает магией, неподвластной смертным. И, получается, существует одновременно в двух мирах, играя роль двери. Не получив разрешения покинуть свой затхлый мертвый дом, тварям останется лишь дождаться, пока Сердце погибнет окончательно, и тогда…
Я низко наклонил голову, одновременно прижимая голову Рози к груди. Запутался пальцами в ее волосах. Я знал их запах, еще когда был волком. Вера, смелость и доброта этой девушки не позволили мне забыть себя самого.
Она спасла мою душу.
Я приложил кончики пальцев к жилке на шее – та слабо, но билась. Бесконечно бережно я опустил маленькую и хрупкую Рози на землю. Поднялся.
Взгляд выхватил из окружающей серости единственное яркое пятно – рукоять нашего фамильного меча. Я видел это оружие лишь на картинах и в книгах, но узнал сразу. Это его завещал найти отец. Это им негодяй Рупперт пронзил Сердце Леса.
Сейчас я чувствовал недостойное злорадство – за свой поступок регент начал расплачиваться еще тридцать лет назад, и скоро продолжит.
Уж я ему это обеспечу. Как и его ведьме жене.
Осталось только выжить и вернуться.
Пальцы были скользкими от крови – я вытер их о плащ и обхватил рукоять как можно крепче. Металл, узнав хозяина, отозвался едва различимым гулом и потеплел. Я потянул, упираясь пятками в плоть Сердца и проваливаясь в него по щиколотки, как в жидкую глину. Корни, похожие на клубок спящих уродливых змей, зашевелились – почуяли неладное.
Кровь бахала в висках, словно у меня над самым ухом кто-то бил в барабан. Пот застилал глаза, болела каждая рана на теле. Я не видел, но чувствовал – корни поползли по моим ногам, обездвиживая, оплетая колени.
И я тянул, сцепив зубы, напрягая каждую мышцу.
Меч сидел плотно, будто был воткнут в камень. Раз за разом пальцы соскальзывали, но я не собирался сдаваться – только не теперь.
Рози бы не сдалась.
Взгляд упал на ее темную фигурку, к которой уже подбирались щупальца-корни. Сердце хотело набить свою жадную утробу.
Злость придала сил, а гнев спалил последние сомнения. Я закричал – до хрипоты, до боли в глотке, вкладывая все оставшиеся силы в рывок.
Мгновение – и меч поддался, вышел с громким чавканьем, а меня отбросило назад. В том месте, где сидело лезвие, остался багровый след, сочащийся темной жижей.
Тук… Тук… Тук…
Сначала биение было глухим и мерным, а потом пульс будто сошел с ума – зашелся в бешеном ритме, пустился в галоп. Щупальца корней снова бросились на меня, но теперь я не был безоружен – обрубил их несколькими взмахами.
– Прекрати, ты, спятившее чудище!
Я не Рози. Я с ним церемониться не буду. Правда, не уверен, что Сердце меня слышит и понимает. Как будто вопреки этой мысли громадина всколыхнулась, а рана от лезвия начала расползаться вширь, будто кто-то разводил края раны пальцами.
Сжимая меч в одной руке, я бросился к Рози и подхватил ее другой. Она не двигалась, но я чувствовал – жива. Пока еще жива.
– Ты-ы! Слышишь меня, чудовище?! – заорал я в пустоту. – Если ты не поможешь ей, я сам изрублю тебя на куски!
Мне показалось – где-то внутри забурлило, вздохнуло, застонало, а потом…
Поднялся дикий вой.
Я посмотрел вниз – сотни чудовищ, толпящихся у подножья, метались в бестолковой попытке спастись. Их хватали и рвали на части корни, кто-то просто провалился в недра этого мира, как в болото. Они бежали, но вездесущие щупальца не оставляли тварям надежды на спасение.
С тихим шелестом они подбирались и к нам. А рана – зияющая, горящая закатно-алым светом, расходилась все шире и шире, грозя поглотить.
Мое собственное сердце металось в груди, как ошалелое. Глаза начали слезиться и слепнуть от ослепительного сияния.
– Я не боюсь ни тебя, ни твоей магии! – я крикнул, вкладывая всю свою злость на беспомощность перед древней, как мир, стихией. Она поглотит нас и не заметит. – Ты можешь забрать меня, но верни домой хотя бы эту девушку! И исцели ее, это ведь из-за тебя она сюда пришла!
Сейчас я больше всего на свете хотел, чтобы Рози осталась жива. Чтобы встречала каждый день с улыбкой, смотрела на синее небо и щурилась от солнечного света. Чтобы пила ароматный чай на веранде просторного уютного дома и пекла мои любимые пирожки.
Горло стиснула невидимая рука. Во рту разлилась горечь.
Я бы сделал ее королевой, но сейчас остается сжимать в объятиях неподвижное тело и смотреть в глаза неминуемой смерти. Некуда бежать. Край разлома все ближе, свечение невыносимей, а кожу окутывает влажный жар – будто я нависаю над бездной.
– Я не этого хотел… – успел шепнуть и коснуться губами ее волос, прежде, чем под ногами разверзлась пустота.
Глава 47. Познакомиться заново
В какой-то момент появилось ощущение, что я парю в воздухе – это чувство вырвало меня из мутной пелены, в которой я барахталась, как в трясине. А потом наступил холод – до стука зубов и покалывания кожи. Пальцы зачерпнули полную пригоршню снега.
Где я?
Превозмогая усталость и тупую боль во всем теле, я попыталась сесть и оглядеться. Глаза слезились от режущего света, волосы мешали обзору. И, когда я все-таки устранила помехи, передо мной развернулась уже знакомая картина – усыпанные снегом деревья, клочки утреннего зимнего неба и две кривых сосны, вершинами развернутые друг к другу.
Меня едва не подбросило на месте, а холод сменился прошибающим жаром.
Запретный Мир! Я ведь была там, видела полчища тварей, Сердце Леса… Я карабкалась по нему вверх, истекая кровью. Рука метнулась к боку, судорожно ошупывая, но пальцы наткнулись лишь на дыру в платье – рана чудесным образом исцелилась.
Да что произошло-то? Я все проспала?
Вопросы крутились в голове, как рой потревоженных пчел, а самый главный – что с моим другом? Что с Эриком? И где он?
Волнение все нарастало, сменяясь липким страхом. Нет-нет, он не мог остаться там, он должен быть где-то рядом! Чувствуя, как затряслись губы, я кое-как поднялась и, припадая на левую ногу и обхватив себя руками, – на мне было лишь подранное платье с одним рукавом, – побрела прочь.
Сил почти не осталось, ужасно хотелось спать. Лес нависал надо мной равнодушной громадой, но – удивительное дело – я больше не чувствовала от него угрозы. Как будто с наступлением рассвета попрятались все тени, развеялось злое колдовство, а скверна покинула эти места навсегда.
Тишина давила на уши. Кроме скрипа снега под ногами – ни звука.
И, чтобы развеять это гнетущее безмолвие, я набрала в легкие как можно больше воздуха и закричала:
– Эри-ик! Где ты-ы?!
Сверху посыпались комья снега, вспорхнула ворона, захлопав крыльями. Внутри шевельнулось нехорошее предчувствие – с недавних пор я не люблю этих птиц.
– Эрик! – снова позвала я, бредя вперед. – Отзовись, Эрик!
Ноги проваливались в снег почти по колено, корка наста ломалась с громким хрустом. Холод пробирал до костей.
Не может такого быть, чтобы я вернулась оттуда одна. А как же Вол… принц? Я помнила, помнила отчетливо, что в один прекрасный миг волчья сущность просто растворилась, и вместо дикого зверя я увидела молодого мужчину со спутанными темными волосами и встревоженными глазами.
Тогда он показался мне самым прекрасным из всех, кого я видела в своей жизни. А дальше… наступило полное забытье.
Ох, что же случилось в этом Запретном Мире, что теперь я не могу его найти? Я обернулась – оказывается, прошла всего ничего, след от моего тела на снегу все еще просматривался. Двигаюсь слишком медленно, так я никогда не отыщу Эрика. Если он где-то рядом, без сознания, то ему грозит смерть от переохлаждения.
Я и сама уже на сосульку похожа, зуб на зуб не попадает от холода. Так я и шла, то выкрикивая осипшим голосом имя друга, то размышляя о жестокой судьбе, как вдруг путь повел меня вверх. Я вскарабкалась по склону, обдирая ладони о жесткие кусты – руки почти утратили чувствительность. А потом взгляд зацепился за темное пятно – на мгновение пропал дар речи.
Там, в каких-то десяти шагах, у большого серого камня лежал человек.
Внутренний голос шепнул – это он! В два прыжка я преодолела разделявшее нас расстояние и упала на колени. Перевернула Эрика лицом вверх, и предательские слезы тут же обожгли уголки глаз.
– Очнись… – попросила я тихо, потому что голос осип от холода.
Я осторожно похлопала принца по щеке. Жаль, что нет под рукой нюхательной соли.
Сколько раз я гладила его по мягкой серой шерсти, а сейчас впервые коснулась кожи. И от этого чувства внутри что-то всколыхнулось, сердце застучало быстрей, разгоняя по замерзшему телу кровь.
Казалось, он уснул глубоким сном. О том, что мой дорогой друг жив, говорило теплое дыхание и еле трепещущие ресницы.
Такие длинные, черные.
Я поймала себя на мысли, что не могу наглядеться на своего нечаянного друга, и разозлилась.
Как можно в такое время думать о всяких глупостях?! Дурочка ты, Рози. Голову совсем тебе отбили в Запретном Мире.
Пока я распекала себя мысленно, не заметила, как локон моих волос соскользнул прямо на лицо принца – он вздохнул глубоко, завозился, чихнул и…
Распахнул глаза.
Несколько мгновений, показавшихся бесконечно долгими, мы смотрели друг на друга. А потом Эрик выдохнул, и на лице отразилось такое облегчение, будто с плеч его свалилась целая гора.
– Рози! – внезапно он откинул голову и расхохотался легко и беззаботно. – Ты жива!
Чувствуя, как румянец заливает щеки, я немного отодвинулась, чтобы не совсем уж нависать над ним. Мне передалась его легкость – показалось, будто сейчас воспарю над макушками лохматых елок и улечу в бескрайнее зимнее небо.
Благодаря этому мальчишескому смеху Эрик показался мне совсем молодым. Моложе, чем в моих снах. И улыбка у него была чудесная – широкая, белозубая. Так и тянуло присоединиться к веселью, но от смущения я места себе не находила.
– Поверить не могу, мы оба все-таки выжили и вернулись обратно, – отсмеявшись, сказал он и приподнялся на локтях. Его скулы раскраснелись от мороза, волосы растрепались и начали виться от влаги, а над ухом в них запутался маленький тонкий прутик – мне вдруг страстно захотелось его вытащить, пришлось даже пальцы в кулак сжать.
– Я не помню, что случилось в конце…– потупилась виновато.
Нет уж, мой Волчок оказался слишком красивым. Да и нет у меня никакого права называть его своим – он принц, будущий король.
Внезапно глаза Эрика удивленно расширились, как будто он увидел привидение:
– Твоя одежда! Прости, не сообразил сразу. У меня пока с этим туго, – он расстегнул серебряную фибулу, что скрепляла плащ.
Плотная ткань с богатой меховой опушкой показалась горячей – меня окутал еле уловимый запах его кожи, дыма и можжевельника.
От такого простого проявления заботы защемило в груди. Казалось, для Эрика не было ничего естественней этого жеста, но мне, не привыкшей к такого рода вниманию, стало безумно неловко. А еще очень приятно.
Он несколько дольше, чем, казалось бы, было нужно, задержал ладони на моих плечах.
– Но как же ты? – вконец смущенная, спросила я. Наследник престола остался в тонкой куртке, вдруг подцепит воспаление легких по моей вине?
– А мне не холодно, – произнес тихо, так, что у меня от этого тона внутренности скрутились в тугой узел. А потом вдруг спросил: – Можно я тебя обниму, Рози?
Конечно, ответить я не успела – отказываться, между прочим, и не собиралась – Эрик бережно прижал меня к себе, заключив в кольцо крепких рук. А я удобно устроила голову у него на плече.
– Как хорошо, что теперь у меня не волчьи лапы, и я могу не бояться навредить тебе, – раздалось у виска.
Я не хотела даже дышать, чтобы не спугнуть волшебные мгновения. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного.
– Не навредил бы и тогда.
Он взволнованно выдохнул, и кожу за ухом обожгло горячим воздухом.
– А ведь были моменты, когда я почти утрачивал разум, – произнес Эрик задумчиво, и его руки соскользнули с моих плеч.
Сразу стало холодней, и я пожалела, что не обняла его в ответ.
– Все это в прошлом. Тебе не в чем себя винить.
Вспомнился момент, когда я отыскала его в лесу, раненого. И как он на меня рычал и скалился, когда я хотела помочь избавиться от капкана. По взгляду Эрика я поняла – он подумал о том же самом.
– Тогда я просто хотел тебя напугать, чтобы ты ушла и никогда больше не приходила, не рисковала из-за меня.
– Не так уж я и рисковала…
– Ты всего не знаешь. Мое проклятье можно было снять только кровью. «Если найдется человек, готовый пожертвовать ради тебя жизнью»… И я боялся, что этим человеком можешь стать ты.
От этой пронзительной искренности и грусти, что прозвучала в его голосе, болезненно кольнуло в груди. Несколько мгновений я пыталась усмирить разыгравшиеся эмоции – мешали его близость и пристальный взгляд зеленых глаз, которым, казалось, он видел меня насквозь. И еще прутик, что так хотелось вытащить из его волос.
Когда я почти решилась, вдруг пришло озарение:
– Но захотеть пожертвовать и умереть – это разные вещи, не находишь? Главное здесь – захотеть. Но в тот момент… – воспоминание о занесенном над Эриком кинжале заставило передернуться. -… я не думала ни о чем. Как-то все само собой получилось. К тому же, моя кровь все-таки пролилась.
Эрик сердито нахмурился и издал какой-то звук, отдаленно напоминающий «гр-р».
– Кто разберет эти путаные проклятья? Но я от испуга за тебя начал даже Сердцу Леса угрожать.
– Что ты ему сказал? – мне захотелось рассмеяться, и я прижала пальцы к губам.
– Что порублю его на мелкие кусочки. Кстати, где мой меч? – спохватился Эрик.
Меч обнаружился неподалеку. А я, вдруг вспомнив кое-что важное, разгребла снег и приложила обе ладони к земле. Из самой ее глубины донеслась еле ощутимая вибрация – она растеклась по венам, отозвалась благодарным теплом.
– Я чувствую его – Сердце живо, – произнесла шепотом, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Эрик подошел и опустился рядом на одно колено. Устроил свою ладонь рядом с моей.
Какие у него большие руки!
А в голове, совершенно неуместный, запищал внутренний голосок: "Это чтобы крепче обнять тебя, деточка".
Надеюсь, мой друг не замечает, как я краснею от стыда?
– Проход в Запретный Мир крепко запечатан. Лес будет жить, – сказал Эрик уверенно, а потом подхватил меня под локоть и поставил на ноги. – И в этом твоя заслуга, Рози. Если бы не твоя самоотверженность и решимость, случилась бы беда. Ты всех нас спасла. И, если бы в один прекрасный день я тебя не повстречал, то моя жизнь закончилась бы очень печально.
Я смотрела на него, подмечая каждую черточку – родинку над бровью, старый шрам на подбородке – посветлевший и едва заметный. И невольно вспоминала волчью тоску во взгляде, взъерошенную холку, злой оскал.
Сейчас не было ни намека на ту боль и тот ужас, что пришлось пережить Эрику. Он был полон внутреннего света, смотрел на лес, на небо, на меня так, будто увидел впервые и был восхищен открывшимся заново миром. А мне просто хотелось погреться в его лучах.
– Ты так молчалива, я тебя не узнаю, – Эрик разгладил складки плаща на моих плечах и прочесал пальцами опушку воротника.
А я следила за ним, затаив дыхание и не смея шелохнуться.
– Раньше ведь болтала без умолку, хотя собеседник из меня был так себе, – он улыбнулся тепло и открыто, а я вдруг подумала, что готова пойти за этой улыбкой хоть на край света.
– Понимаешь, Эрик, – начала я несмело. – Мне немного непривычно видеть тебя в человеческом облике. Вот и смущаюсь.
Нет, ну что я несу?! Сейчас сквозь землю провалюсь от стыда.
– Конечно, в облике волка я был более харизматичен, понимаю, – согласился он, а потом добавил: – Но сейчас на мне хотя бы нет блох – и это весомое преимущество!
Не выдержав, я рассмеялась, представив его сосредоточенно чешущим шевелюру.
– Кстати, я еще не простил тебе «меховую шапку» и «волчье высочество», – он много значительно взглянул на меня и произнес низко: – Пирожками придется расплачиваться. С мясом. И с капустой.
– Ой, совсем забыла! У меня как раз есть пирожки, – слишком поспешно воскликнула я и зашарила в сумке, что до сих пор сиротливо болталась у бедра.
Я была несказанно рада сменить тему – вдруг припомнит еще что-то из моей легкомысленной болтовни?
И, надеюсь, он забыл тот неловкий поцелуй в нос?
Уже через минуту мы с аппетитом жевали, сидя на расчищенном от снега валуне. Казалось, что с каждой минутой становится все светлей и светлей – мутная серость уходила, уступая место первому утру нового года.
– Объедение. Просто тают в пас… во рту, – Эрик блаженно закатил глаза. – Тебе обязательно надо поделиться рецептом с королевскими поварами.
И вроде впору радоваться, но похвала эта напомнила о пропасти, что лежит между нами. Совсем скоро он вернется в столицу, взойдет на престол и в водовороте государственных дел едва ли вспомнит о смешной девчонке в алом плаще…
А я останусь в своем маленьком городке и буду хранить память об этих чудных событиях, о том, как он обнимал меня, как сидел рядом, касаясь моего бедра своим. Хотелось растянуть эти теплые мгновения, не покидать лес, заботливо укрывший нас от всего мира, как можно дольше.
