Софья Лямина
Тайна Чертиков
ГЛАВА 8
Кира и Максим оказались у колодца совершенно неожиданно, словно сам лес решил преподнести им этот мрачный сюрприз. Их встречал резкий контраст: холодный, сырой мрак подземелья сменился ясным утренним светом. Солнечные лучи мягко падали на колодец, стоявший в центре небольшой, почти круглой опушки, как будто природа сама оградила его от всего остального мира. Каждое солнечное пятно, пробивающееся сквозь листву, казалось, лишь подчеркивало мрак и тайну, окутывающие это место. Словно сами лучи были прокляты, освещая только то, что должно оставаться в тени.
Колодец выглядел древним и таинственным. Камни, из которых он был сложен, были покрыты мхом и трещинами, напоминающими сеть старых шрамов, что терялись в памяти времени. Эти камни были овеяны множеством тайн и легенд. Казалось, они стояли здесь веками, словно сам лес вырос вокруг них, поглощая их в своё мракобесие. Глядя на них, можно было почувствовать, как из глубин их старинного основания исходит холодный ветер, напоминающий о давно забытых событиях.
Но что-то в этом месте было не так. Свет, который обычно приносил чувство покоя, здесь казался холодным и отчужденным, как будто природа не радовалась его присутствию. Тени деревьев стлались по земле, изгибаясь под неестественными углами, и отбрасывали на камни колодца узоры, похожие на зловещие символы. Воздух здесь был густым и тяжёлым, несмотря на утреннюю свежесть, и казалось, что он наполнен шёпотом прошлого, ускользающим от слуха. В этом воздухе было что-то зловещее, словно невидимое присутствие следило за каждым их движением.
Кира ощутила странное напряжение в воздухе, как будто что-то невидимое смотрело на них из темноты этого колодца. Каждое шорох или треск казался чрезмерно громким в этом гнетущем молчании. Пальцы женщины невольно дрожали, когда она пыталась успокоить своё сердцебиение, которое теперь било в висках так громко, что её собственные мысли казались глухими и отдалёнными.
– Где это мы? – почему-то вдруг шепотом спросила Кира, оглядываясь. Она не могла отделаться от чувства, что они попали в ловушку, и злилась сама на себя за собственный страх. Ну разве может быть такое? Глаза её метались по сторонам, как будто пытались найти утешение в окружающей зелени. Словно эта зелень могла как-то защитить её от неведомого ужаса.
Взрослая женщина, а испугалась колодца! Смех да и только! Кира, всегда привыкшая полагаться на факты и доказательства, почувствовала, как её сердце замерло на мгновение, когда она посмотрела в темную глубину колодца. Глубина колодца была непроглядной, как бесконечная тьма, в которой невозможно было различить, что скрывается за пределами видимости. Её скептицизм начал медленно таять под натиском этого места, словно внутренний голос предупреждал её о невидимой угрозе. Это был не просто старый колодец – это было окно в другой мир, темный и опасный.
И хотя солнечный свет продолжал заливать опушку, создавая иллюзию спокойствия, Кира знала, что этот колодец – не просто остаток прошлого, а дверь в нечто неизведанное и пугающее, что может никогда не отпустить тех, кто осмелится заглянуть внутрь. Лес вокруг колодца был словно застывший в ожидании, каждое движение, каждый звук казались усиленными в этом месте, как если бы сама природа чувствовала их присутствие и собиралась их выпроводить.
Максим, погруженный в свои мысли, долго не отвечал. Его взгляд был устремлен на колодец, как будто он пытался увидеть сквозь его древние камни, чтобы понять, что именно они скрывают. В его глазах читался смешанный ужас и волнение, и Кира видела, как он сосредоточенно сканирует каждый сантиметр каменной конструкции.
Он подошел к колодцу и осторожно провел рукой по старым камням, покрытым мхом и плесенью. Его пальцы коснулись вырезанных на поверхности символов, и он мгновенно отдернул руку, как от удара током. Экстрасенс всматривался в символы на стенах колодца, едва различимые и стертые временем. Эти символы были как магические знаки, о которых ходили легенды в старинных книгах. Их мистическая природа пугала и привлекала одновременно, оставляя ощущение неотвратимости.
Его интуиция подсказывала, что здесь происходило нечто важное и ужасное. Эти древние знаки, едва заметные на потрескавшихся камнях, напоминали ему о магии и ритуалах, которые лучше оставлять забытыми. Колодец словно излучал энергию, наполняющую воздух странным напряжением. От него веяло холодом, и в этом холоде чувствовалась не просто пустота, а нечто чуждое и враждебное. С каждой минутой, проведенной в этом месте, ощущение зловещей силы становилось всё более подавляющим.
– Это место силы, – наконец произнес он, и его голос прозвучал неожиданно громко в гнетущей тишине. – Ведьмин круг, судя по всему, был как-то привязан к этому месту. Сам колодец связан с чем-то древним, и эти символы – печати, удерживающие что-то внизу.
Кира подошла ближе, пытаясь разглядеть то, что так насторожило Максима. На первый взгляд, символы казались просто древними знаками, вырезанными веками назад. Но при внимательном рассмотрении она заметила, что некоторые из них были изуродованы, как будто кто-то пытался их стереть или повредить. Этот факт только усиливал её тревогу. Разрушенные символы напоминали о чём-то, что было возможно только в самых тёмных уголках человеческой фантазии.
– Что удержать? Кого удержать? – её голос дрогнул, но она старалась сохранять спокойствие. И это было нечто большее, чем просто старая легенда или миф. В её глазах отразился страх, который она сама пыталась скрыть.
Кира решительно не понимала, почему задает эти вопросы. Очевидно же, что экстрасенс сейчас наплетет ей чего-то мистического, что её мозг, напуганный атмосферой, с удовлетворением проглотит. И пока рациональность мышления будет бороться с этими сказками, саму девушку ждет беспокойная ночь. Будет пугаться звуков, силуэтов и прочая шляпа. Но спросила же зачем-то? Зачем?
– Понятия не имею, что там, – ответил экстрасенс предельно честно. – Но ничего хорошего точно. Кажется, что здесь было что-то настолько ужасное, что даже время и тьма не смогли это стереть. Это место, кажется, хранит память о страданиях и зле, которые происходили здесь.
– Кто-то пытался уничтожить эти символы? – спросила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – И что здесь произошло?
– Не уничтожить, – ответил Максим, все еще глядя на колодец. – Повредить. Нарушить баланс. Может быть, тут когда-то пытались провести ритуал освобождения, но что-то пошло не так. Возможно, это место было запечатано, и кто-то пытался освободить то, что находилось внизу. И если это действительно так, то то, что находилось в этом колодце, может быть освобождено, если символы были разрушены.
Он огляделся, замечая на земле остатки старых свечей и высохшие следы, которые напоминали кровь. В его голове начала складываться мозаика, но картина была слишком странной и тревожной, чтобы обсуждать её вслух. Экстрасенс не хотел напугать девушку.
Кира и Максим продолжали изучать окрестности колодца, прислушиваясь к своему внутреннему ощущению и стараясь найти какие-либо подсказки. Кира заметила, что лес вокруг был необычно тихим, даже для такого отдалённого места. Ни пение птиц, ни шелест листвы не нарушали этой жуткой тишины. Каждый звук, который доносился откуда-то издалека, казался оглушительным и тревожным.
– Слушай, Кира, – наконец произнес он, – я не стремлюсь тебя напугать, но нам стоит держаться подальше от этого места. Я чувствую… что-то очень нехорошее. Здесь происходило нечто ужасное, и это… – он замедлил речь, подбирая слова, – это место, похоже, живое. Как будто оно помнит.
– Слушай, Кира, – наконец произнёс он, – я не стремлюсь тебя напугать, но нам стоит держаться подальше от этого места. Я чувствую… что-то очень нехорошее. Здесь происходило нечто ужасное, и это… – он замедлил речь, подбирая слова, – это место, похоже, живое. Как будто оно помнит.
Кира вскинула голову и встретила его взгляд. В её глазах отразилось не только удивление, но и тревога. Максим выглядел очень сосредоточенным, его лицо было напряжено, а в глазах читалась странная смесь страха и уважения перед тем, что скрывалось за этим древним камнем. Она никогда раньше не видела его таким – спокойным и одновременно напряжённым, как будто он стоял на грани открытия какой-то глубокой истины или столкновения с чем-то пугающим.
Если экстрасенс и играл свою роль, то он делал это чертовски убедительно. Журналистка могла признать это даже с некоторой завистью. Её собственные экранные образы никогда не были так глубоко проработаны.
Или, возможно, экстрасенсорные способности Максима были как бы за пределами её понимания, и это её беспокоило. Его способность воспринимать тонкие энергетические сигналы, воспринимаемые большинством людей как нечто несущественное, в этот раз проявилась в полной мере. А она была слишком напугана, чтобы это признать.
– И что нам теперь делать? – спросила Кира, чувствуя, как холод пробирается к ней сквозь одежду. В её голосе слышался страх, который она не могла полностью скрыть. Она всегда считала себя рациональной и скептической, но сейчас ей стало по-настоящему страшно. Ощущение было таким, будто земля под ногами могла в любой момент рассыпаться в прах. Что, если они действительно наткнулись на что-то, чего не стоило трогать?
Кира не продолжила эту мысль из принципа. Она боялась, что она может стать параноиком, если будет углубляться в свои страхи. Одно было ясно: даже если мистики здесь нет, место просто неприятное. Психологически это было некомфортно и подавляюще. Древние камни и тени леса казались не просто декорациями, а реальными участниками этой сцены ужаса.
– Надо вернуться, – сказал Максим, наконец отворачиваясь от колодца. Он ещё раз оглянулся на него, как будто стараясь запомнить каждый его элемент. – Энергия этого места беспокойна, как будто само пространство несёт в себе память о том, что произошло. Возможно, здесь была последняя ведьма, о которой никто не знает, что с ней стало. Может быть, это как-то связано с ней.
Кира замолчала, обдумывая его слова. В её голове бурлили мысли, и она пыталась сосредоточиться на работе, на программе, которую ей предстояло снять. Однако мысли о проклятом месте возвращались к ней снова и снова. Она чувствовала, как холодный пот начинает собираться у неё на лбу, несмотря на то, что утро было сравнительно теплым.
– Да, лучше уйти отсюда, – наконец сказала она, голос её был полон сомнений и неуверенности. – Здесь как-то… неуютно.
Максим кивнул в знак согласия. Его собственное чувство тревоги не покидало его, он чувствовал тяжёлое давление, словно нечто невидимое следило за ними из темноты леса.
Они решили вернуться тем же путём, по которому пришли. Путь через лес был слишком рискованным – во-первых, далековато, во-вторых, местность им была незнакома. Они боялись наткнуться на болото или столкнуться с чем-то ещё более опасным. Лабиринт из деревьев и густой растительности представлял собой настоящую преграду. К тому же, в доме ведьмы было хотя бы понятно, куда идти – вверх, к потолку. Это было предсказуемо, а здесь было слишком много неопределенности.
Кира была уверена, что Артём, оставшийся на поверхности, уже поднял на уши всю съёмочную группу. Уж они-то смогут помочь им выбраться. Этот факт придавал ей некоторую уверенность. Она знала, что в случае чего у неё есть поддержка из вне.
Без лишних слов они повернулись и направились обратно к узкому проходу, откуда пришли. Каждый их шаг был словно шаг по зыбучему песку, и тишина вокруг становилась всё плотнее. Тревога нарастала. Причём не внешняя, а внутренняя – Кира нервничала и молчала всю дорогу назад, справляясь со стрессом молча. Максим внимательно поглядывал на неё, стараясь поддерживать её морально. Он понимал, что её страхи обоснованны, и старался быть рядом, чтобы помочь ей справиться с этим.
Он шёл следом за журналисткой, прикрывая их от возможного нападения сзади, внимательно следя за обстановкой. Приятного в узком земляном мешке было мало. Тусклый свет фонарей, пронзающих тьму, только усиливал чувство дискомфорта и напряжённости. А если ещё и ждёшь неприятностей, то и того хуже!
Впрочем, Максим не молчал – потихонечку насвистывал, чтобы сбавить градус напряжения. Звуки, исходящие от него, были едва слышны, но они создавали иллюзию того, что всё ещё может быть в порядке. Для Киры это всё напоминало сцену из фильма ужасов, где главные герои в тревожном ожидании чего-то страшного. И самое обидное, что она, уподобившись всем этим легкомысленным героиням, смело и глупо вошла в подвал к маньяку. Или в тайный ход в доме ведьмы. Это осознание заставило её чувствовать себя глупо и беспомощно.
А как задорно Кира обычно кричала на таких глупышек в фильмах! Даже по лбу себя била, мол, вот такие странные, идут к очевидным неприятностям. Глупые. Да-а, давно она не узнавала так много нового о себе, как в этих «Чертиках». Ирония судьбы в том, что именно она теперь оказалась в роли тех наивных героинь.
Как только они вернулись к месту падения, стали очевидны признаки беспокойства. Команда, которую они оставили снаружи, собралась у того самого места, где произошёл обвал, загораживая проход головами. Они переговаривались между собой, обсуждая, что делать дальше, и выглядели как группа спасателей, ожидающих прибывания пострадавших.
Увидев, что Кира и Максим выбрались, Артём мгновенно встрепенулся. Его лицо осветилось выражением облегчения, но на этом фоне присутствовала и заметная обеспокоенность.
– Где вы были? Мы уже почти вызвали спасателей! – голос оператора звучал взволнованно, но в его глазах было облегчение. Его тело расслабилось, как будто тяжёлый груз был сброшен. – Живые?
– Мёртвые, просто притворяемся хорошо, – хихикнула журналистка, поведя плечами, чтобы сбросить напряжение. Её шутка была лишь попыткой скрыть свой собственный страх и помочь остальным расслабиться. Даже если в её голосе звучала шутка, она знала, что это не совсем правда. Её чувство страха было слишком сильным, чтобы полностью скрыть его.
Пугать оператора ей не хотелось. Странное дело, но для неё он был как младший брат – чувствовала ответственность за то, что он здесь и втянут в это дело. Хотелось показать Артёму, что всё хорошо и беспокойство напрасно. На самом деле она сама не была уверена в своих словах и старалась быть оптимистичной для остальных.
– Мы нашли… что-то странное, колодец, – добавила Кира с деланным безразличием, стараясь скрыть своё внутреннее беспокойство. И не удержавшись, хихикнула, добавив: – Максим говорит, что нам хана.
Артём нахмурился, всматриваясь в её лицо. Он привык к рациональному подходу со стороны девушки и не особую веру в мистику, поэтому её слова показались ему странными и немного неуместными. Стоявший рядом экстрасенс выглядел серьёзно, его лицо было сосредоточенным, и это не предвещало ничего хорошего.
– Ну, теперь это не важно, – сказал он, отмахиваясь. Он решил обдумать услышанное позднее, когда они будут в более безопасном месте. – Главное, что вы целы. Сейчас закинем вам верёвку и вытащим отсюда.
Спустя несколько минут Кира и Максим уже крепко держались за верёвку, которую команда протянула им сверху. Каждый из них был полон благодарности и облегчения от того, что наконец-то выбрался на поверхность. Первым подняли журналистку, вскоре пришла очередь Максима.
Когда Кира наконец выбралась на поверхность, обдуваемая свежим воздухом, девушку охватила волна облегчения. Она оглянулась напровал, из которого они только что выбрались, и почувствовала лёгкое дрожание в ногах. Как будто это место оставило в её душе след. Свет казался таким ярким и приветливым после мрачной тьмы колодца.
– Давайте уйдём отсюда, – предложила она, глядя на остальных. – Чем быстрее, тем лучше.
Остальные члены группы кивнули, собираясь как можно скорее покинуть это место. Никто не хотел здесь задерживаться. Ощущение напряжённости и опасности всё ещё витало в воздухе, и каждый старался держаться подальше от того самого места, где произошёл обвал.
Когда они, наконец, вышли из этого дома и оказались на безопасном от него расстоянии, сразу заприметили ведущего. Его взгляд встретился с Максом. Кира даже не обратила на это внимания – разговаривала с Артёмом – но между мужчинами в это время прошёл молчаливый диалог, который был куда красочнее и содержательнее любых фраз. Даже непечатных. Они обменялись взглядами, полными понимания, и этот молчаливый разговор был гораздо более выразительным, чем любые слова.
Антон молча достал рацию и начал разговаривать с МЧС, отменяя вызов и объясняя ситуацию. Его голос был уверенным и спокойным, несмотря на всё напряжение, которое он испытывал. Это было важно для него – показать, что всё под контролем и они справились с ситуацией.
Все участники съёмочной группы чувствовали себя измотанными, но счастливыми, что это закончилось. Они начали собирать оборудование, готовясь к возвращению в относительную цивилизацию. Впрочем, никто себе не врал, каждый понимал, что что-то в этих местах навсегда останется с ними. Даже если они уедут, тень этого места останется в их памяти.
Кира, закутавшись в куртку, оглянулась в последний раз на лес. Тот стоял, как ни в чём не бывало. Зеленел в лучах утреннего солнца, неспешно покачивался от ветерка. У леса всё было в порядке – мирские проблемы людей его совершенно не беспокоили. Этот лес выглядел мирным и не тронутым, но для Киры он был наполнен зловещим значением.
Почему-то только в эту секунду журналистка вдруг поняла, что их репортаж будет необычным, полным тайн и вопросов, на которые нет простых ответов. Она понятия не имела, что выйдет из этих материалов. Совершенно не знала, как будет это объяснять редактору, как они будут клеить сюжет и какой будет результат. Знала лишь наверняка, что это место никогда не отпустит её полностью, оставаясь глубоко в памяти, как зловещее напоминание о том, что не все тайны стоит раскрывать.
Максим подошёл к ней, заметив её задумчивость.
– Ты в порядке? – тихо спросил он.
– Думаю, да, – ответила она, встречаясь с ним взглядом. Впрочем, затем она сказала то, что вовсе и не стоило говорить, наверное. Даже думать не стоило. – Просто… такое чувство, что мы наткнулись на что-то, чего не должны были видеть.
Максим не ответил. Он знал, что Кира права, но понимал, что говорить об этом сейчас – лишнее. Это было одно из тех мест, куда лучше не возвращаться. Однако то был не их случай. У каждого из них осталась своя загадка и своя тёмная тень, которая будет преследовать их ещё долго.
– Съёмочная группа вернётся сюда завтра со спецснаряжением. Опустим камеру в колодец, посмотрим, что внутри, – произнёс он. – Антон пересогласовывает сюжет с редакторами, раз выискалось что-то интереснее. Они успели подснять хозяйство ведьмы, пока мы с тобой… гуляли. Нам предстоит ещё много работы, но теперь это будет уже не так страшно. Мы знаем, что нас ожидает.
Максим говорил это с уверенностью, но в его голосе всё ещё слышалась нотка тревоги. Все понимали, что возвращение к колодцу будет неизбежным. Но каждый из них также знал, что они должны быть готовы к неожиданностям, которые могут быть гораздо хуже, чем они предполагали.
Кира и Артём сели в внедорожник, внимательно обсуждая детали их находки. Между ними шла оживлённая беседа. Максим, впрочем, не хотел участвовать в этом диалоге. Заметив, что у него появилась возможность выдохнуть, он вытащил из кармана толстовки пачку крепких сигарет. Эта пачка каким-то чудом осталась с ним, несмотря на все приключения, и теперь она казалась ему источником маленького утешения. Он поджёг сигарету, глубокий вдох наполнил его лёгкие, и экстрасенс почувствовал, как напряжение, которое накопилось в нём, частично уходит вместе с клубами дыма, растворяющегося в голубом небе.
– Расскажи-ка мне, что там произошло, – неожиданно попросил Антон, который, казалось, появлялся из ниоткуда.
Он стоял рядом с Максимом, взглянув в сторону внедорожника, где за тонированными стеклами были видны только макушки Киры и Артёма.
– Я предупреждал тебя, что эти двое окажутся в гуще событий. Вот и нас за собой тянут, как в веренице, – спокойно ответил Макс, его голос был ровным и спокойным, словно он не испытывал никакого волнения по этому поводу.
– Почему?
– Что, почему? Почему всё вокруг них вертится? – ответил экстрасенс с лёгким прикосновением к сарказму в голосе. Он сознательно использовал множественное число, хоть и знал, что парень-оператор здесь был не причём. Словно не без удовольствия он наблюдал, как Антон пытается понять, что же происходит.
Всё дело в источнике. Нечто потустороннее стремилось к Кире, как мотыльки к огню. И этот чертов колодец был притянут как магнит, создавая череду "случайностей", которые привели их сюда. Стена, скрывающая тайны ведьмы, могла бы простояв ещё десятки лет. Возможно, никто бы и не узнал о тайном проходе в подполье, если бы съёмочная группа просто сняла бы обиталище ведьмы и уехала. Но не в этот раз.
Кира была лакомым куском, и потусторонние силы это ощущали.
– Да черт их знает, – пожал плечами Макс. – Они есть и есть. Я ж не ясновидящий.
– Шутник, – ответил Антон с раздражением. В его голосе звучала нотка недовольства. Он хотел сказать что-то более резкое, но его многолетний опыт в телевизионной индустрии заставили его удержаться от использования нецензурных слов.
Между мужчинами повисла тишина. Звук работающего двигателя и треск от горящей сигареты были единственными шумами в этом уединённом уголке.
– Я знаю, что ты мне врёшь, – вдруг сказал Антон, словно проникая в самые глубины сознания Максима. – Слишком хорошо тебя знаю, Макс. Помяни моё слово – нарвёшься, ой нарвёшься. Правда – это лучшее, что придумало человечество.
– А как же антибиотики? Или чешское пиво, на худой конец? – ответил Макс, пытаясь сохранить спокойствие и сделать обстановку менее напряжённой. Его голос звучал несколько иронично.
– Предпочитаю коньяк, – усмехнулся ведущий шоу, его глаза были серьёзными и проницательными. – Я понял, что дело в журналистке. Хорошенькая, сам засматриваюсь. Но не лезу, раз ты первый застолбил. Просто будь с ней осторожнее, понял меня? Я понятия не имею, что ты затеял и для чего, но и ты пойми: девочка это всё воспринимает как цирк. Думает, что поживет недельку в фильме ужасов, а потом вернётся в свою американскую комедию. Подумай о ней, она же из другого мира. Ей твои чудовища под кроватью не нужны. Или, что ещё хуже, чудовище в кровати.
Антон, с тяжёлым вздохом, взглянул на друга, который молчал, докуривая сигарету до самого фильтра. В его взгляде была смесь понимания и огорчения, как будто он видел, что Макс сам изо всех сил пытается разобраться в собственных мыслях и чувствах.
Максим продолжал молчать. Внутренние переживания и конфликт разрывали его изнутри, и он знал, что признание своих слабостей и беспомощности будет слишком трудным. Слова Антона в его голове звучали эхом, и никакие слова не могли выразить весь спектр тех эмоций и мыслей, которые бушевали внутри.
Антон понимал, что достучался до Макса. Иногда молчание было более красноречивым, чем любые слова.
