Софья Лямина
Тайна Чертиков
Однако через час, когда узоры леса сменились знакомыми видами окраины Чертиков, она почувствовала, как внутри закрадывается тревога. Машина продолжала двигаться за ней, поддерживая ту же дистанцию.
Паранойя. Мысленно одёрнула себя Кира, скользнув взглядом по зеркалу заднего вида. Мистика последних дней, эти разговоры о жертвах, странные вывозки леса – всё это могло подорвать уверенность даже у закалённого журналиста. Она попыталась отвлечься, включив радио, но треск эфира только усилил чувство нереальности происходящего.
Когда наконец показалась гостиница, Кира почувствовала облегчение. Она свернула к обветшалому зданию, припарковалась на привычном месте и вышла из машины. Прохладный воздух слегка охладил её раскалённые тревогой мысли.
Но как только она направилась к крыльцу, боковым зрением заметила знакомую машину. Она медленно проезжала мимо, водитель, казалось, не спешил и явно наблюдал за ней. Непроницаемое лицо, лёгкий наклон головы в её сторону.
На секунду Кира застыла, напряжённо пытаясь понять, кто это может быть. Человек за рулём был незнаком. И всё же её интуиция подсказывала, что это не совпадение.
Машина проехала мимо, скрывшись за поворотом, а Кира осталась стоять у входа, глядя вслед. Её пальцы сжали ремешок сумки чуть сильнее, чем обычно.
Это не паранойя. Она глубоко вдохнула, привела мысли в порядок и вошла в гостиницу, старательно напустив на себя видимость спокойствия.
Глава 12
Проснувшись в постели Макса одна, Кира долго лежала, глядя в потолок. Экстрасенса рядом не оказалось. Почему?
Девушку даже между делом посетила мысль, что маг мог сбежать, но она тут же её отбросила – куда он денется в Чертиках? Да и не был похож Макс на мужчину, который сбегает после ночи с женщиной. Тем более после такой ночи, где они лишь обнимали друг друга.
Хотя в этом, пожалуй, было даже что-то более интимное, чем в обычной близости.
Кира тяжело вздохнула, села на кровати, прижав ноги к груди, и невольно улыбнулась. Ночной разговор с экстрасенсом крутился в голове, заполнив собой каждую мысль. Мягкая усмешка, касание пальцев к её руке, короткий, но выразительный взгляд – все это было настолько естественным, что пугало. Она привыкла к дистанции, к играм, к загадкам, а тут – честность и тепло, простое, почти бытовое.
Об этом журналистка думала тот час, пока бодрствовала. Впрочем, если бы кто-нибудь прямо спросил, чем заняты ее мысли, девушка бы никогда не сказала честно. Кира так привыкла держать лицо, что уже и не помнила, когда говорила честно о том, что ее беспокоит.
Как дела? Отлично, как сам?Американская модель поведения глубоко въелась в её кровь. Придуманная лёгкость, дежурная улыбка, ни к чему не обязывающий оптимизм. На самом деле, она уже и не помнила, когда в последний раз говорила честно, по-настоящему, без попытки уклониться от темы. В чём-то это было удобно. Зачем кому-то знать, что творится у тебя внутри? Пусть видят красивую оболочку, этого всегда хватало.
Коллеги с канала не преминули бы назидательно вздохнуть: вот оно, пагубное западное влияние!
Когда журналистка закончила приводить себя в порядок у зеркала в своём номере, в дверь раздался стук. Кира приподняла бровь, бросив взгляд на отражение. С минуту она стояла в задумчивости, будто решая, стоит ли вообще открывать, но затем всё же отложила кисть для макияжа и направилась к двери.
На пороге стоял Макс с двумя стаканчиками кофе на вынос и небольшим крафтовым пакетом, откуда уже уловимо пахло чем-то съестным.
Мужчина выглядел безупречно. Кира хотела бы съязвить, но при всем желании не смогла бы: высокий, с уверенной, чуть ленивой улыбкой, которая, казалось, могла растопить лёд в любом разговоре. Коротко стриженные чёрные волосы лежали идеально – небрежность, над которой явно поработали. Ровно подстриженная борода подчёркивала резкие черты лица, а спортивный костюм, выполненный из дорогого, дышащего материала, сидел как влитой.
Но внимание Киры привлекли детали: широкие плечи говорили о регулярных тренировках, а татуировки, обвивавшие его руки, выглядели скорее как часть тщательно продуманного образа, чем как случайные эксперименты. Этот человек явно знал, как подавать себя.
Хоть сейчас фоткай и в соцсеть.
– С каких это пор ты стал стучать? – вопросила Кира, слегка насмешливо, прислоняясь плечом к двери. Не дав мужчине ответить, она тут же добавила: – И где ты добыл кофе?
Макс улыбнулся, проходя в номер с непринуждённостью, словно давно чувствовал себя здесь как дома.
– Специально проснулся пораньше и доехал до соседнего села, где есть заправка. Хотел принести тебе кофе в постель, но, как видишь, не успел. Ты рано встаёшь.
Кира закатила глаза и грациозно забрала стаканчик из его рук.
– И хорошо, что не успел. Кофе в постель – это пошлость и штамп, – заявила она, делая первый глоток. Глаза её тут же сузились, и на лице отразилось что-то между благоговением и мукой. Кофе был отвратительным, горьким и совершенно невыносимым, но в этот момент он казался настоящим благословением. Она так давно не пробовала настоящего зернового кофе, что даже этот казался почти деликатесом.
Отставив стакан, Кира подняла взгляд на экстрасенса, чуть смягчив выражение лица.
– Спасибо тебе. Это очень заботливый жест.
Макс лишь пожал плечами, словно это не стоило никаких усилий.
– В пакете хот-доги. Острые. Артем сказал, что ты любишь такие. Но придётся есть их в машине, – заметил он буднично.
Кира с лёгким подозрением покосилась на пакет.
– Почему в машине?
Макс на секунду задумался, как лучше подать следующую новость.
– Мы вчера с Артёмом прогулялись до Василия и обнаружили несколько интересных деталей, на которые раньше не обращали внимания.
– И ты решил, что эта новость достаточно важна, чтобы лишить меня нормального завтрака? – прищурилась она, но в голосе её слышалось больше любопытства, чем раздражения.
Макс, наконец, посмотрел ей в глаза, и его улыбка стала чуть шире, чем обычно. Это была улыбка человека, который знал, что заинтриговал собеседника, но пока не собирался раскрывать все карты.
– Просто поверь, это лучше увидеть своими глазами.
Кира, нахмурившись, скрестила руки на груди, но затем всё-таки накинула легкую голубую рубашку поверх спортивного комплекта из белоснежного топа и таких же леггинсов.
– Ладно, Максим, – пробормотала она, направляясь к выходу. – Только если это окажется очередным “ничего особенного”, обещаю, ты услышишь всё, что я о тебе думаю.
Макс коротко рассмеялся, а затем галантно распахнул перед ней дверь. Кира с высоко поднятой головой вышла из номера, но внутренне уже мысленно гадала, что же именно они могли найти у Василия. И главное – к чему это приведёт.
На парковке у гостиницы их уже поджидал Артём – оператор, облачённый, как и полагается настоящему охотнику за тайнами: в черном от головы до пят, с рюкзаком, наполненным техникой, как будто это был его единственный спутник. Он сидел на капоте чёрного внедорожника, а в руках держал планшет. На него он смотрел так, будто именно в нём был зашифрован ключ к разгадке всех загадок последних дней.
– Ну что, готовы к небольшому выезду? – спросил он, легко соскочив на землю.
– Зависит от того, куда ты нас тащишь, – отозвалась Кира, одарив его изучающим взглядом. Макс, стоящий рядом, коротко кивнул в сторону машины, по-прежнему сохраняя своё характерное молчание.
Оператор поспешил первым занять место в салоне. Макс же, галантно распахнув перед Кирой заднюю дверь, с лёгким поклоном пригласил её внутрь.
– За деревню, – коротко бросил Артём, настраивая навигатор.
– И что мы там забыли? – Кира, усевшись на заднее сиденье, пристегнулась, бросив взгляд в зеркало заднего вида, где отразилось лицо Артёма.
Тот ухмыльнулся, но взгляд его оставался серьёзным.
– Помните Виталия? Его рассказ о жертве и магическом заклятье? Думаю, я нашёл нечто связанное с этим. Старый артефакт, в лесу, недалеко от границы деревни.
Слова Артёма повисли в воздухе, как гром среди ясного неба. Кира ощутила, как внутри поднялось знакомое чувство тревоги. Артефакт? В лесу? Вся эта история с магической защитой и ведьмами приобретала пугающе реальный оборот.
– И что это за артефакт? – Макс подался вперёд, глядя на Артёма так, будто хотел разглядеть нечто большее в его ответе.
– Пока не знаю точно, – не отрывая глаз от дороги, признался тот. – Но по описанию похоже на одну из "печатей", которые использовали для создания магической защиты леса. По легенде, такие печати укрепляли периметр, запечатывая магию внутри. Без них заклинание бы распалось.
Кира, поглощённая этими словами, перевела взгляд на пейзаж за окном. Лес, растущий вдоль дороги, казался всё гуще. Солнце пробивалось через густые ветви неуверенным, мёртвенно-бледным светом. Лето вновь решило взять паузу и напугать людей прохладой. Мелькание деревьев напоминало ей замершую киноплёнку – каждое мгновение будто вытягивалось в бесконечность.
Тишину нарушила вибрация телефона. Она вытащила его из кармана, машинально взглянула на экран и замерла. Сообщение.
"Документы готовы, Кира. Позвони мне, как только будет время. Во что ты ввязалась?"
Сообщение пришло от Гоши. Он редко задавал вопросы – особенно такие. Если он что-то спрашивал, значит, ситуация и правда становилась серьёзной.
Кира на мгновение прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Гоша был тем редким человеком, который позволял ей если не всё, то многое. Он сглаживал острые углы, вытягивал из самых сложных ситуаций, был тем самым незаметным стражем её свободы. Его спокойствие порой казалось железным. Но если даже он вдруг засомневался, значит, он нашёл что-то действительно нехорошее.
Она быстро набрала короткий ответ:
"Всё нормально. Перезвоню, как освобожусь. Не волнуйся."
Но её руки, несмотря на сдержанный тон, едва не дрожали. Что Гоша мог найти? И что за документы у него на руках?
Кира убрала телефон обратно в карман и взглянула на Максима, который вёл машину с какой-то пугающей сосредоточенностью. Артем сидел рядом с ним, по обыкновению болтающий о всяких пустяках.
– Что-то случилось? – не оборачиваясь, бросил Макс, уловив её мимолётное беспокойство.
– Нет, – соврала Кира, быстро сменив тему. Макс лишь кивнул, но его взгляд на миг задержался на её лице, прежде чем вернуться к дороге. Артём же, словно не замечая напряжённой атмосферы, вдруг произнёс:
– А вы заметили, как погода меняется? Прямо как настроение в этом авто, – он хмыкнул, уставившись на окно. – Сначала хмуро, потом вдруг проясняется.
Кира чуть улыбнулась, пытаясь подыграть:
– Ты метеорологией увлёкся, Артём?
– Да я вообще универсальный солдат, – отозвался он, небрежно поправляя манжету рубашки. – Вот, например, прямо сейчас предсказываю, что нам осталось ехать минут десять.
Разбитая грунтовка казалась бесконечной; колёса скрипели, а пыль клубилась за машиной, оседая на боковых зеркалах. Лес, густой и сырой, словно тянулся навстречу, постепенно поглощая солнечный свет. Машина подпрыгивала на ухабах, и каждый удар отзывался в их телах, заставляя молчать – даже Артём на этот раз воздержался от комментариев.
Наконец они выехали на небольшую поляну, которую почти полностью окружали деревья. У края стоял внедорожник Антона. Сам он, опираясь на капот, был по обыкновению безмятежен. В сером спортивном костюме, выполненном под 90-ые, и с неизменным прищуром, он напоминал Кире некоего злодея из старого фильма. Ему бы кепочку и семечки – и сразу вот он, колоритный персонаж!
– Наконец-то, – бросил он, когда все трое вышли из машины.
– Дорога как после артобстрела, – пожал плечами Максим, захлопнув дверь.
Кира посмотрела вокруг. Поляна была покрыта увядшей травой, кое-где поднимались островки ржавого бурьяна. На другом конце возвышались кучи поваленных деревьев, оставшихся после недавней вырубки. Их срезанные стволы, ещё сырые, были испещрены кругами годичных колец, которые казались ей чем-то вроде застывших часов. Лес за вырубкой был густым, тёмным и, как ей показалось, немного враждебным.
– Ну и что мы ищем? – спросила она, прищурившись на Антона.
– Василий говорил, что нужно найти "печать", – ответил тот, скрестив руки на груди. – Сам не знает, что это, но уверен, что поймёте, когда увидите.
– Отличный план, – протянул Максим, хмуро глядя в сторону леса. – Ищем что-то, что никто не видел, в месте, где никто не был.
– Я всё ещё думаю, что это как-то связано с колодцем, – заметил Артём, прислонившись к машине. – Но ладно, не будем терять время.
Артём резко остановился, широко раскрыв глаза.
– Тебя фильмы ужасов ничему не научили? – воскликнул он с притворным ужасом. – Ладно мы с тобой, очевидно, главные герои. Мы никогда первыми не умрём. Но бедолаг-то пожалей! Мужикам ещё жить да жить.
Антон, который уже собирался что-то сказать, замер с открытым ртом. Это, пожалуй, был первый случай, когда его умение находить слова для сарказма не сработало.
– В чём-то я согласен с Темой, – усмехнулся Макс, глянув на друга с подколом в глазах. – Нельзя их вдвоём отпускать. Вдруг что случится? Здесь полно бурьяна, техника брошенная, деревья полусрубленные. Упадёт что-нибудь на голову – и всё.
Кира недоверчиво прищурилась, уперев руки в бока.
– Как показала практика, это нам с тобой вдвоём нельзя идти, Макс. Есть риск провалиться куда-нибудь или снова встрять. Так что работаем с теми, с кем приехали.
– Всё по парам, – хмыкнул Артём, бросая на Антона хитрый взгляд. – Только смотрите, не потеряйтесь там.
Антон, наконец, очнувшись, тяжело выдохнул.
– Вы как дети, честное слово. Не боитесь, что эти шутки вас же догонят?
– Какие штуки? – Артём тут же ухватился за слова Антона, приподняв бровь. – Ты намекаешь на дух леса, который живёт в этих бурьянах, или на дерево-мстителя, которое решит упасть именно на нас?
Антон тяжело вздохнул, явно сдерживая раздражение:
– На вашей стороне только ваши шуточки. Не боитесь, что они вас же догонят?
– Ну, догонят и что? – Артём пожал плечами, как будто его это действительно не волновало. – Ты же с Максом, у вас запас хладнокровия с обеих сторон.
Макс, стараясь сдержать улыбку, повернулся к Кире:
– Если что, кричите.
– Если что, ты тоже кричи, – парировала Кира.
Она повернулась к Артёму, и они вдвоём углубились в лес. За спиной ещё слышался приглушённый голос Антона, явно что-то ворчащего про "ответственных и серьёзных профессионалов".
Кира и Артём шагали через лес, стараясь идти ровно, чтобы не запутаться в высокой траве и не увязнуть в мягкой, словно губка, земле. Лес был мрачным и казался старше самой деревни: его высоченные деревья вздымались к небу, полностью заслоняя солнце, а из-за переплетённых крон здесь царил полумрак. Лишь редкие лучи света пробивались сквозь листву, оставляя пятна света, которые подёргивались, как живые. Воздух тянул болотной сыростью, пахнул гнилью и влажным мхом, словно сам лес выдыхал запах времени.
Кира шла чуть позади Артёма, вглядываясь в тёмную чащу. Она то и дело оглядывалась, машинально запоминая ориентиры, но что-то беспокоило её. Тишина в этом месте была другой, неживой: ни птичьего щебета, ни шелеста ветра. Только хруст собственных шагов и редкие, будто чужие звуки – то треск ветки, то странное шорканье. Лес словно жил своей жизнью, скрытой от их глаз.
Всё это ерунда. Лес, как лес. Тёмный, конечно, но ничего особенного. Так успокаивала себя Кира, то и дело реагируя на на хруст под ногами. Она привыкла не поддаваться панике. Детство в провинциальном городке посреди деревень научило её отличать реальные опасности от надуманных. Там тоже любили рассказывать про ведьм, колдунов и проклятия, но всё это были лишь байки. Тогда она смеялась, и даже сейчас, с этими странными историями о деревне "Чертики", её взгляд на мистику оставался неизменным.
Артём, напротив, выглядел сосредоточенным. Его обычно расслабленное лицо стало напряжённым, взгляд скользил по теням между деревьями.
Он вдруг нарушил тишину:
– Ты знаешь, вся эта магия меня вдохновляет.
– Вдохновляет? – Кира замерла, потом ускорила шаг, догоняя его. – Это как?
Артём на мгновение остановился, глядя куда-то вглубь леса, словно пытался уловить то, что не видно глазу.
– Ну, раньше я думал, что мы тут одни в мире. Люди, и всё. Никакой другой силы, никакой тайны. Просто жизнь, которая заканчивается ничем. Вроде делаешь что-то, работаешь, на какие-то материальные вещи зарабатываешь. А дальше-то что? А теперь… теперь я думаю, что мир гораздо сложнее, чем мы привыкли считать.
Кира смотрела на него с удивлением.
– И это тебя не пугает? – осторожно спросила она.
– Ну, раньше я думал, что мы тут одни. Люди, и всё. Просто случайность, эволюция. Однажды какая-то амфибия решила вылезти на сушу. Потом из неё получилась очень работящая обезьяна. А потом – мы. Конец истории.
Кира вскинула бровь, пытаясь понять, к чему он клонит.
– И что, тебя это не устраивало?
Артём остановился, взглянул на неё. Его обычно спокойное лицо стало задумчивым, почти вдохновлённым.
– Да, не устраивало. Потому что это слишком просто. А теперь я думаю: а что, если мы не случайность? Что, если кто-то великий и крутой когда-то подумал, что хочет человека? Создал нас. И вот теперь мы – их потомки – идём по лесу и спорим, был ли этот кто-то великий или нет.
На его лице появилась едва заметная, но тёплая улыбка, от которой Кира почувствовала, как её сердце странно дрогнуло. Она никогда так не думала. Для неё мир всегда был рациональным, упорядоченным, объяснимым. Но в словах Артёма была какая-то завораживающая глубина.
Она отвела взгляд, стараясь не показывать, как её зацепили эти мысли.
– Для меня всё просто. Если есть логика, значит, так оно и есть. Лес – это лес, а магия… это, наверное, просто слухи.
Артём кивнул, но не стал спорить.
– Может, ты и права. Но мне нравится думать, что всё не просто так.
Артём был совсем другим, чем она – возможно, поэтому он сейчас казался ей таким непонятным. Он не рассказывал о мистике, но Кира видела, как в его глазах мелькает то, что не объяснишь словами. Она вспомнила, как в детстве слушала бабушкины сказки и ничего не чувствовала. Её иммунитет к мистике был абсолютным: ни "бабки", ни гадалки, ни карты – ничто из этого не работало на неё. Она просто не верила.
Но сейчас… воздух в лесу был густым, словно что-то невидимое опутывало их двоих. Она хмыкнула и отвела взгляд. С такими разговорами, да в такой обстановке хочешь не хочешь, а начнешь думать на эту тему. Но стоит ли?
Правды в споре не отыщешь, чего бы там не говорили великие. В споре рождется спор и точка зрения, но никак не истина. В лесу этом, к слову, Кира правды тоже не надеялась отыскать. Не под камнями же ее искать.
Однако спустя несколько секунд Артем вдруг остановился и указал на дерево впереди:
– Смотри, видишь это?
Кира присмотрелась к символу, вырезанному на коре. Он был грубым, будто сделан наскоро, но всё равно выглядел слишком странным для обычной метки лесников: запутанные линии, напоминающие руны или что-то вроде обрывков узора.
– Это просто метка лесников, – сказала она, стараясь придать голосу спокойствие. – Такими отмечают деревья для вырубки.
Артём медленно покачал головой, проводя пальцами по неровной коре.
– Нет. Такие я видел раньше, когда мы устанавливали камеры. Но тогда они были гораздо ближе к деревне. Почти у самого края леса.
Кира нахмурилась. Её сердце дрогнуло, а по спине пробежал ледяной холодок. И в самом деле, это место было слишком далеко.
– Ты уверен? – спросила она тихо, не сводя глаз с символа.
Артём обернулся к ней, на его лице была смесь настороженности и странного интереса.
– Абсолютно. Я помню эти знаки, потому что они меня уже тогда насторожили. Я подумал, что это какая-то игра детей или шутка. Но теперь… – Он бросил взгляд на окружающие деревья. – Теперь это уже не кажется совпадением. кто-то делал эти метки не для вырубки. И если они были у деревни, а теперь здесь, это значит, что… – Артём на секунду замолчал, словно подбирая слова, – это значит, что они ведут к чему-то. Или вокруг чего-то. Вокруг деревни, например.
Они оба замолчали, чувствуя, как лес будто сдвинулся ближе, обвивая их невидимыми нитями. Вдалеке, в той стороне, где остались Максим и Антон, послышался глухой звук – то ли упала ветка, то ли кто-то что-то уронил.
– Нам нужно вернуться, – сказала Кира, реагируя на движение в той стороне, где остались участники шоу экстрасенсов. Шутки перед тем, как они разделились, отозвались у нее в голове нервными переживаниями.
Мало ли, вдруг маги действительно провалились? Хотелось убедиться, что они в порядке.
Артём кивнул, но не двинулся с места, всё ещё глядя на символ.
– Ты чувствуешь?
Кира молча смотрела на него, не понимая, о чём он говорит.
– Здесь… как будто что-то дышит.
Кира молча смотрела на Артёма, не понимая, о чём он говорит.
– Здесь… как будто что-то дышит.
Её словно пробрала волна ужаса. Уж слишком напряжённой была атмосфера для таких заявлений. Лес, густой и влажный, словно замер вокруг, и его тишина теперь казалась осмысленной.
Кира уже собиралась что-то ответить, когда вдалеке, из тени деревьев, появились Максим и Антон. Антон первым вышел на залитую солнечным светом поляну, энергично обмахиваясь веткой, чтобы отогнать назойливую мошкару. Его лицо выражало смесь раздражения и усталости.
– Что у вас тут? – спросил он с ходу, останавливаясь у ближайшего дерева. – Ещё одна порция «сенсаций»?
Максим следовал за ним молча, но его взгляд скользил по окрестностям, словно он что-то искал. Наконец он остановился рядом, пристально глядя на символ, который показал Артём.
– Вот, – начал Артём, указывая на ствол. – Такие же мы видели ближе к деревне. И я уверен, это не лесники.
Антон скептически покачал головой, скрестив руки на груди.
– Это деревья, Артём. Кора. Кто-то решил порисовать ножом. Не думаю, что это вообще важно. У нас тут, напомню, тёмная магия, а вы с какой-то граффити раздуваете проблему.
– Это не просто рисунок, – неожиданно твёрдо сказал Максим, подходя ближе. Он осторожно дотронулся до метки пальцами, будто проверяя, есть ли в ней что-то невидимое. – Я чувствую это.
Антон на секунду замер, сбивая ветку с ноги. В его голосе зазвучало больше серьёзности, чем он, возможно, планировал:
– Что чувствуешь? Мы в лесу, тут полно «чувств». Свежий воздух, сырость, муравьи по ногам ползают…
Максим не ответил сразу, его взгляд оставался прикованным к символу.
– Деревья с такими отметками стоят в местах, где ощущается сила.
Кира подняла брови, в её голосе сквозило недоверие:
– Какая сила?
– Магическая, – отрезал Максим, будто это было самым очевидным ответом.
Она всплеснула руками, словно сдаваясь:
– Вот только этого нам и не хватало. Магическая сила в деревьях. Ну, тогда зовите друидов, может, они помогут.
Максим усмехнулся, хотя его глаза оставались серьёзными:
– Кира, радость моя, минутку внимания. Это важно. Среди вырубленных деревьев тоже были такие символы. Это плохо, потому что эти метки – магические узлы.
Антон, сбивая с ноги очередного муравья, посмотрел на Максима с лёгким недоумением:
– Узлы?
Максим повернулся к Кире, его голос стал тише, словно он делился чем-то слишком личным:
– Помнишь, мы говорили о Чертиках? Здесь когда-то жило много магически одарённых людей. Сила имеет свойство укореняться в земле, в местах, где её использовали. Я думал, что остатки этой силы просто остались в почве, как след от прошлого. Но теперь ясно, что это не так. Сила впечатана в эти деревья, в их корни. Они и есть магические узлы, а символы – это печати.
Кира нахмурилась, её взгляд стал сосредоточенным. Она чувствовала, как по коже пробежал холодок.
– Ты думаешь, кто-то целенаправленно вырубает эти деревья, чтобы уничтожить силу?
Максим коротко кивнул.
– Может, да. А может, это случайность. В любом случае, именно это может быть причиной пробудившейся силы. О легендах говорили давно, но реальные проявления сверхъестественного начались только этим летом. Всё дело в нарушенных печатях.
– Печати? – переспросил Артём, глядя на символ с новым интересом.
Максим провёл рукой по коре, как будто пытаясь ощутить что-то под пальцами.
– Узлы силы связаны между собой, как сеть. Если разрушить один, магия ослабнет. Но если уничтожить все…
– То что? – голос Киры стал тише, почти шёпотом.
Максим посмотрел на неё, его взгляд был насторожённым и тревожным.
– Тогда это место станет незащищённым. И чёрт его знает, что вырвется из того колодца. Сила была заперта слишком долго, а тела носителей – магов – давно умерли.
– К слову о телах, – Кира сама себе не верила, что произносит это вслух. – Если маги умерли, то куда дели их тела?
На этот вопрос никто не ответил. Антон посмотрел на Максима, но тот хранил молчание.
– Бог с ними, с телами, – наконец пробормотал продюсер. – Ты мне лучше объясни: если из колодца сила вырвется, почему это плохо? Нам, вообще-то, проще будет шоу снимать, если магия выйдет наружу.
Максим резко обернулся, его взгляд стал холодным.
– Нет, это не просто плохо. Это опасно. Ты не понимаешь, что там за сила, и во что она могла мутировать за эти годы.
Кира невольно оглянулась на лес. Теперь он казался ей живым, как огромное существо, наблюдающее за ними через символы на деревьях.
– И что делать? – спросила она, её голос дрожал от сдерживаемого страха.
– Остановить вырубку? – предположил Артём.
– Этого недостаточно, процесс роспуска уже начался, – с усмешкой бросил Антон, стряхивая с рукава прилипший лист. – Да и толку-то? Не эти, так другие сюда придут. Что, предлагаешь каждый день здесь с фонариком бегать, лесорубов искать?
– Я приеду сюда ночью, – спокойно ответил Максим, проигнорировав сарказм. – Проверю, насколько сильно ослабли печати. И будем запечатывать колодец. Других вариантов я не вижу.
Кира почувствовала, как внутри всё сжалось от его слов. Ночь, колодец, тетрадь ведьмы – всё это звучало одновременно абсурдно и пугающе реалистично.
– Запечатывать? – переспросила она, стараясь держать голос ровным.
– Да, – отозвался Максим. – Если процесс уже запущен, нужно действовать быстро. Печати, которые ещё держатся, могут не продержаться долго.
– Вскрываем тетрадь ведьмы, правильно понимаю? – с почти детским восторгом произнёс Артём, его глаза заблестели.
– Вскрываем, – коротко кивнул Максим. – И если там есть инструкции, будем следовать им.
Антон громко выдохнул, в его взгляде мелькнула смесь раздражения и капитуляции.
– Хорошо. Тогда скажите ещё, когда нам в жертвенных ритуалах участвовать. Чтобы я знал, какой костюм надевать.
Кира невольно покосилась на Артёма, который, казалось, был на грани того, чтобы предложить свою помощь с ритуалами. Его энтузиазм всегда забавлял, но сейчас только усиливал чувство нереальности происходящего.
