Софья Лямина
Тайна Чертиков
Уже на выходе журналисты записали адреса тех, к кому стоило обратиться для составления сценария. Анатолий любезно подсказал самых колоритных свидетелей паранормального. С некоторыми из них они уже были знакомы заочно, по роликам.
– Ну что, перекус и пойдем по гостям? – предложила Кира и, заприметив восторг в глазах оператора, добила парня предложением: – А раз уж оказались за городом, да еще погода такая хорошая, может вечером шашлык пожарим, а? Ну так захотелось!
Сразу после этого у оператора Артема, если и были какие-то вопросы к напарнице, то те решительно отпали. Вот только Кира, подумав, все же решила объяснить:
– Тема актуальная, понимаешь? Лес везде вывозят, а здесь еще места, можно сказать, глухие. Выпили весь лес, никто и не заметит, а местные примут за решение администрации. Вопросов же никто не задает. Я не предлагаю эту тему брать в выпуск про нечисть, просто соберу вводные, может что-то и нароем. Затем передам Владу, он посмотрит. Согласует – снимем, забракует – ну и пусть. Все равно все по пути, так сказать.
Артем понятливо кивнул.
– Просто история с твоим направлением в глушь мутная, как Толик про Антона сказал. Ты же типа телеведущая, новости рассказываешь. А тут вдруг сослали. И Влад так загадочно говорил, что нужно дождаться, пока все затихнет.
Ответил оператор спокойно, даже без особого любопытства в голосе, однако легкую толику беспокойства телеведущая уловила. Пугать парня в ее планы не входило, как и особо посвящать в эту тему. Хоть и разница между ними была в каких-то два года, Кира восприняла напарника как младшего и менее опытного. Словно он нуждался в своеобразной опеке и наставничестве. Быть может, сыграл «сестринский инстинкт», который периодически давал о себе знать в отношении молодых парней, неуловимо похожих на ее младшего брата. За годы сестринства у девушки сформировалась устойчивая проекция.
– Ох, Темка, это все издержки журналистики! – посмеялась Кира, подхватив оператора под локоток. – Про одного не то скажешь, второго не в том материале упомянешь, третьему фотка не понравится. Столько всего. Обычные рабочие вопросы, они всплывают время от времени, иногда с ними ничего не сделаешь. Просто ждешь, когда отстанут и особо не отсвечиваешь. Понимаешь?
Оператор прекрасно понимал. И про «не отсвечивать», и про претензии на ровном месте. Еще он понимал, что Кира недоговаривала, но вопросов задавать не стал. «Издержки», так «издержки». Ему-то что? В этой работе действительно, чем меньше знаешь, тем крепче спишь.
Сразу после обеда в гостиничном буфете, где малоувлеченная работой женщина с сетчатой шапочкой на голове предложила им меню группы детского сада, журналисты отправились дальше по рабочим делам. Признаться, шагая по деревенской улочке, Артем получал немалое удовольствие: грело воспоминание о вкусной паровой куриной котлетке и пюре. На десерт их ждала творожная запеканка со сгущенкой и компот. Шутка ли! Сам он не мог освоить ничего сложнее варки макарон, а тут такие домашние изыски.
Тем временем, подходя к дому, где проживал их будущий герой передачи, журналисты еще издалека заметили толпу людей. Кира невольно нахмурилась: если идет съемка, они не успеют поговорить со Станиславом Павловичем, заприметившим в лесу темный силуэт, который преследовал его до самой калитки дома. Такие данные следовали из ролика в соцсетях. Придется идти до следующей героини, а она, как подсказывала интуиция, стояла как раз в этой толпе наблюдателей и едва ли оторвалась от такого зрелища.
– Напоминаю, уважаемые, что мы не подходим близко к магам. Слышите меня? Работает чернокнижник, у него в руках могильная земля. Не трогаем, если не хотите чего-то зацепить! – вещал Антон, обращаясь к шеренге из трех человек, бледных и напуганных. В ней стояли зрелые, казалось бы, серьезные люди: двое женщин лет сорока и один мужчина постарше, тот самый Станислав Павлович.
Что примечательно, по их лицам нельзя было сказать, что они злоупотребляют алкоголем, после чего можно было бы увидеть и не только темный силуэт. Ни характерной красноты, ни отеков, ни стеклянных взглядов. Обычные, явно работящие люди, приличные с виду.
Хватало одного лишь взгляда, чтобы понять: деревенские точно верили в весь происходящий абсурд. Прямо перед ними, выложив кладбищенскую (или любую другую, кто же проверит?) землю на зеркало, на корточках что-то шептал молодой, крепко сложенный мужчина. Казалось, он полностью игнорирует происходящее вокруг, крайне увлеченный своим делом. Кире даже казалось, что и в самом деле сосредоточен, а не отыгрывает для камер.
Мужчине можно было дать немного за тридцать. Вид он имел самый обычный, даже привлекательный: короткостриженные черные волосы, явно спортивные черные футболку и шорты из характерного, недешевого и дышащего материала, а на руках «рукава» из татуировок. Со стороны было понятно: мужчина не гнушается тренировок. Накаченные икры и руки говорили сами за себя. Таких Кира любила, было в них нечто притягательное, на ее взгляд.
Вот только сейчас журналистка думала совершенно не об этом, потому что прямо под руками «чернокнижника» зеркало стало темнеть. На глазах у толпы, по которой прокатился изумленный гул, зеркало чернело и вовсе не от копоти свечи, зажженной поверх. Фитиль той горел на самом конце и не оставил бы следа. Тут же Станислав Павлович, пристально вглядывавшийся в отражение, воскликнул неровным голосом и отшатнулся, принявшись креститься.
– Что? Вы что-то увидели? – с неподдельным беспокойством вопросил Антон, который стоял сбоку и отражение в зеркале увидеть не мог. Операторы поспешили подобраться ближе.
– Там было оно, оно! – кричать мужчина не мог, из его горла вырывался хрип, а сам он невольно схватился за грудь. Среди съемочной группы и местных начался ажиотаж: кто-то спорил и бурно обсуждал произошедшее, кто-то сам решил присесть, а редакторы принялись отпаивать бедного мужчину водой. Тот уселся прямо на пыльную дорогу и все никак не мог отдышаться.
– Говорил же, зацепит. – хмыкнул экстрасенс, поднимая черную ткань, на которой лежало зеркало и земля. Он крайне осторожно собрал кулек, завязал его и закинул в рюкзак, чтобы не просыпать «могильную» землю.
Поднявшись, мужчина глаза в глаза встретился с Кирой. В его карих промелькнуло удивление, в ее зеленых – абсолютное непонимание.
ГЛАВА 2
– Это что, спецэффекты какие-то? – потрясенно произнес Артем, голос которого неожиданно стих на несколько децибел. Впрочем, шок оператора длился всего доли секунд, после чего он деловито озадачился вопросом: – Типа фокусов, че-то? Как оно почернело?
Экстрасенс вопрос проигнорировал с широкой, загадочной улыбкой, зато на него охотно ответил подоспевший Антон.
– Это магия, коллеги. – отозвался ведущий, дружелюбно похлопав оператора по плечу. Тот, впрочем, на уловку не повелся. Артем не знал его как человека, но испытывал неприязнь, объяснить которую он не мог сам себе. Словно вся его интуиция твердила: не доверяй этому человеку. – Вы интервью брать пришли? Видимо, придется вам немного подождать, Станислав Павлович в некоторой растерянности. Щас придет в себя, его наши подснимут, а потом передам в ваши надежные руки.
Как ни странно, к разговору съемочной группы деревенские не прислушивались – так заняты были сплетнями. До Киры то с одной, то с другой стороны доносились обсуждения свидетелей «чуда», которые по несколько раз повторяли одно и то же. Впечатленные наблюдатели, казалось, совершенно выпали из окружающей действительности. Людей распирали эмоции.
– Кажется, нам стоит разводить дни съемок, – вздохнув, была вынуждена признать девушка. – После ваших… манипуляций мы общей картинки не получим. Станислав Павлович говорит бессвязный бред про магию. Никакой документальной съемки не выйдет.
– Почему же? – улыбнувшись, подал голос экстрасенс, до того с интересом всматривающийся в новые лица. Улыбка у мужчины вышла шальная: широкая, искренняя и слегка, совсем отдаленно, сумасшедшая. Карие глаза блеснули тьмой.
Кира незаметно встряхнула голову, сбрасывая физическое наваждение. С таким давлением на психику и всякое голову придет. Журналистка решила для себя, что «экстрасенс» наверняка был актером, который грамотно отыгрывал свою роль и вне камер. Любой образ поддерживать нужно. Это затем и монетизировать можно, блог вести, доверчивых людей обманывать с пользой для бюджета.
– Съемка выйдет увлекательная: в кадре исключительно живые эмоции. Можно сказать, за вас половину работы сделали, – продолжал тем временем участник шоу, ничуть не сомневаясь в том, какой эффект производит на окружающих.
Он привык, что после его практик на лицах людей застывает растерянность. В лучшем случае. В худшем – шок и нервные срывы. Давно принял как данность, что у большинства людей неестественные, как им кажется, события вызывают неоднозначную реакцию. Некоторые начинают безоговорочно верить и путать реальность с собственным вымыслом, кто-то ищет рациональное объяснение, а бывают и те, кто о паранормальном не думает. Размышляют они так: произошло то, что произошло, а почему так – не их забота.
– Да, работа… – пробормотала телеведущая, про себя подумав, что такую «работу» потом переделывать придется, а людей отпаивать валокордином.
Да и как сдавать такую съемку? Серьезный канал, пусть и на видеохостинг, выкладывать мистицизм не станет. В последнее время рейтинги отчетливо демонстрировали: зрители больше не такие наивные, на все увиденное по телевизору реагируют с активным скепсисом. В экранные фокусы они точно не поверят, а злить аудиторию – карьеру закапывать. В этом Кира была уверена.
– Вы ведь не знакомы? – вдруг спохватился Антон. – Это наши коллеги с Первого канала. Снимают здесь выпуск про местный фольклор. Ведущая, Кира, и…
– Оператор Артем. – вдруг отозвался ее напарник, помахав из-за плеча девушки. Почти двухметровый парень мог вообще не шевелиться, он бросался в глаза исключительно из-за своего роста.
– Максим, – кивнул маг, протянув руку стоявшей ближе девушке. – Пусть будет экстрасенс.
– Очень приятно. – не особо внимательно отвечая на рукопожатие, отозвалась Кира. Взгляд ее блуждал в другую сторону, где оператор проекта снимал Станислава Павловича.
Журналистка как раз уловила момент, когда от героя выпуска отошла съемочная группа, а тот наконец слегка выдохнул и тут же одним махом опрокинул полную рюмку водки, заботливо поданную ему односельчанкой. Девушка решила поспешить поговорить с мужчиной, пока он не утопил шок в градусах и был в состоянии разговаривать.
– Прошу прощения, вынуждена вас оставить. – произнесла она на ходу, осторожно обходя активно жестикулирующих местных, по третьему кругу обсуждающих удивление. Провернула она это быстро. Секундой ранее стояла девушка перед ними, а вот уже до мужчин издалека доносится ее бархатный голос:
– Станислав Павлович? Здравствуйте. Меня зовет Кира, я журналист с Первого канала. Вы как вообще? Позвольте задать вам несколько вопросов.
– Первый канал? – только сейчас обратил внимание Максим, вскинув черную бровь. Откручивая крышку у бутылки с водой, он провожал пронизывающим взглядом худенький силуэт девушки, которая уже активно беседовала со Станиславом Павловичем. Затем глаза его скользнули на Антона и оставшегося рядом Артема: – Для чего вам сюжет про мистическую деревню? Вы о таком говорите разве?
Оператор внимательно смотрел на экстрасенса, пытаясь прикинуть, как тому удалось провернуть свой фокус. Спрашивать в очередной раз он не стал, решив улучить подходящий момент и выведать все у съемочной группы. По его опыту, коллеги-операторы были гораздо общительнее ведущих.
Потому, услышав вопрос, Артем ответил с некоторым опозданием:
– Мы не для эфира, а для проекта на видеохостинге…
– Артем, извини, можно тебя? – окликнула напарника журналистка, уцепившаяся за интересную деталь в речи Станислава Павловича.
Оператор, пожав плечами, обошел съемочную группу, с интересом на них посматривающих, и направился к Кире.
– Одинаковые сюжеты выпускаем? – поинтересовался чернокнижник у ведущего, впрочем, без особого интереса. Уникальность контента, пожалуй, меньшее из того, что его интересовало.
– У них другая задача, – покачал головой Антон. – Будут рассказывать, что местные придумывают себе бредни, а могли бы работать, заводы поднимать, там как раз кадров не хватает. Знаешь же политику их канала. Нам не мешают.
– Зря ты так думаешь, – покачал головой Максим, задумчиво посмотрев на двух журналистов. – Как экстрасенс тебе скажу: попадем вместе с ними. И быстро они отсюда не уедут, другая цель.
Ведущий, поразмыслив над словами чернокнижника, нахмурился. Уточнять, во что им придется «попасть», не хотелось, порой знать некоторые события заранее было даже хуже.
– Отснимут и уедут, – остался при своем мнении Антон. – Мы им поспособствуем. Они не верят в то, что мы тут делаем, а потому задерживаться из любопытства не станут.
Хлопнув приятеля по плечу, ведущий повернулся к съемочной группе, повысив голос:
– Мы закончили на сегодня! Сейчас возвращаемся в гостиницу, отсматриваем материал.
Уход съемочной группы Кира восприняла с очевидным облегчением, поскольку теперь все внимание нервно подрагивающего мужчины наконец принадлежало им. До того во время разговора он все косился на Максима, вокруг которого сейчас столпились люди, пожелавшие узнать ответы на свои вопросы. Он пытался пройти мимо них до микроавтобуса, перевозившего съемочную группу с техникой от точки до точки, но никак не мог обойти стайку местных женщин, решительно настроенных пообщаться. Среди основных проблем значились неустроенная личная жизнь, вопросы к покойным родственникам и профилактика порчи. Все как всегда.
Максим редко сталкивался с иными запросами. Бывали, конечно, случаи поинтереснее: кто-то просил помочь наладить бизнес, кто-то приходил ради черных ритуалов в отношении других людей, а некоторые хотели заключить сделку с дьяволом. Последние клиенты были его любимыми: больших дураков, готовых платить деньги, он не встречал ни до, ни после.
На одном из интервью его спросили, что он отвечает на такие запросы клиентов. Но что он мог сказать? Отговаривать посторонних людей, самонадеянных и уповающих на значимость их единственного ценного «товара», было не в его привычке. Максим молча продавал их души, заключая сделки на перекрестках. На конвейер такая практика еще не вышла, но уже приносила ему определенную пользу от «принимающей стороны». Поставщик душ. Так и было написано в разделе биографии в его профиле – SMM-щик расстарался.
– Станислав Павлович, – вновь позвала мужчину журналистка, когда тот в очередной раз обратил внимание вглубь себя и замолчал. Осуждать его девушка не могла, все же не каждый день у человека такие глубокие потрясения происходят.
– Он же все сказал! – подняв затравленный взгляд на телеведущую, потрясенно произнес Станислав Павлович то, о чем явно думал. – И про Надьку мою, земля ей пухом, сказал ведь! Ну, про то, что ругались мы с ней, что изменял ей, и что приходит она ко мне. Я же знаю, чувствую, как она за спиной стоит! Житья мне не дает: что при жизни, что после! Тьфу! Дурная баба!
– Станислав Павлович, – вздохнула Кира, стараясь не терять самообладания. – Это силуэт бывшей супруги вы видели? Она вас… преследовала?
– А? Да нет, не она это была. Надька у меня такая, по мелочи пакостит, то молоко мне скислит, то вещь какую спрячет – а я же знаю, куда ложил-то ее —, то собак ночь потревожит, они лают до утра! – отмахнулся мужчина от воспоминаний про призрак экс-жены, словно говорил о бытовых вещах: – То другое существо было. Как же назвал-то ее маг этот… бесятина! Во! Точно сказал, я бы и сам иначе не назвал. Оно вот как есть, бес!
Пока мужчина разбирался с наименованием, Артем и Кира переглянулись. В понимании журналистов, слабо разбирающихся в магической терминологии, что призраки, что бесы – не имело это значения. Общая картина была не ясна.
– А суть в чем? – вопросил Артем, скрестив руки на груди.
– А они не суть… так, гоняют просто. – невпопад ответил мужчина. – Дело как было? Ночь была, но к рассвету ближе. Я от Геннадича шел, мы с ним водку пили. Сын у него приезжал, на рыбалку ездили, а потом сушили рыбу-то. А Геннадич так рыбу сушит! Вот дано мужику, не отнимешь. Сам пропойца пропойцей, а готовит так, что руку по локоть вслед за ложкой съешь. Ну и пили мы с ним водку, да под рыбку-то. Ништяк!
– Ништяк, – согласно кивнула Кира.
Станислав Павлович задумчиво на нее взглянул, явно пытаясь прикинуть, сколько в своей жизни ухоженная блондиночка могла выпить водки. По всяким подсчетам выходило, что немного. С другой стороны, пришла ему в голову история Ленки, дочери его бывшей одноклассницы, так та могла за вечер в одиночку осилить бутыль. И ничего не было девчонке. Пила, как не в себя.
– Ну и пошел я от него под утро уже. Остался бы, да на автобусе должна была его баба приехать. Она у него мегера такая: увидит, что бухает мужик, так сразу орет белугой. Ну че орать-то, скажи? – обратился он к Артему в поисках мужской поддержки.
Впрочем, оператору ответить было нечего. За все его двадцать четыре года Артем встречался с двумя девушками, но ни с одной из них ничего серьезного не выходило. С одной отношения завязались на первом курсе и длились пару недель, с другой – когда он съехал на собственную квартиру, но и те продлились полгода. Других девчонок он и не считал: там «ухватил», тут на свидание сходил, в клубе поцеловал – таким «ништячкам» он просто радовался.
Никто из них не повышал на него голос, да и вообще ничего не требовал. Так и получилось, что на него «баба» не орала. Но какие его годы?
– Ну пьет мужик, да и пусть пьет! Лучше бы закуски настругала, чем орать-то. Ох и дурные же бабы! – выдал Станислав Павлович, почесав затылок. От нахлынувшего негодования он даже упустил из вида мага, который вместе с группой скрылся в микроавтобусе. – Ну и пошел я домой, чтобы, значит, утром вопли не слышать. Иду, а у самого волосы на загривке аж дыбом встали. Темно было, утро почти, фонари у нас в такое время не горят, администрация экономит, понимаешь. Мы им налоги, а они нам – хрен! Ну и пошел я дальше, а как-то так не по людски мне стало: иду, а сам нет-нет, да посмотрю за спину. Спокойнее оно так как-то. Вот и оглянулся… а оно оттуда смотрит.
– Что «оно»? – вопросил Артем, вдоль позвоночника которого пробежали холодные мурашки. Все же близость экстрасенсов, кем бы в самом деле они не были, сбивала душевное равновесие.
– Да черт его знает, что оно! – в сердцах воскликнул мужчина, хлопнув себя по грудине. – Черное, высокое, силуэтом на человека похоже, да только глаза-то горят белым. Я всю жизнь думал, что у чертей красные они, а поди ж ты – как фосфоресцируют в темноте. Белым!
– И что вы сделали? – скрестив руки на груди, вопросила журналистка, прикидывая, как вписать эту историю в программу.
По всему выходило, что сначала придется пустить подборку из таких «страстей», чтобы затем поискать логическое объяснение и разобрать каждую из них на составляющие. Неплохо было бы еще поговорить с представителями местного сообщества, кто разбирался в сказаниях и фольклоре. И, разумеется, необходимо навести исторические справки: как давно жители видят чудовищ? Может это помешательство, которое по наследству передается? У журналистки даже возникла мысль подключить к программе Инессу Григорьевну.
Отдельно стоило бы разобрать ситуацию с психологом, который смог бы объяснить массовую истерию. Но таких специалистов, разумеется, придется искать уже после возвращения.
– Спрашивает ведь еще! – фыркнул Станислав Павлович, поджав губы. – Припустил да так, что пятки перед лицом мелькали! Бегу, а сам чувствую, как оно следом несется и смеется. Смех такой пробирающий, до самых костей смех. И не поймешь, откуда звучит, словно в самой голове. Мчал за мной до самого дома, а как только я за калитку ступил – отошел. Повернулся, а перед глазами уже никого и нет. Даже протрезвел я от такого. А на утро рассказываю соседям, так они тоже смех этот слышали.
– А кто соседи? – тут же вопросила Кира, поскольку массовые галлюцинации были уже интереснее.
– Я! – с готовностью отозвалась полноватая женщина с короткой стрижкой, которая перед этим подливала Станиславу Павловичу водки. – Любовь Анатольевна я!
– Значит, вы тоже смех слышали? – натренированные голосовые связки с легкостью произнесли вопрос участливо, с беспокойством. Кира знала, что порой разговорить людей проще, выразив неподдельную веру в их слова. Людей это раскрепощает, и они беззастенчиво выдают все, поскольку не боятся, что их осудят. Проанализировать весь поток сознания можно и потом.
– Слышала, да вся округа слышала! – закивала она, сотрясая бутылку водки в воздухе. Ее провожал тоскливым взглядом Станислав Павлович. Что интересно, соседку «дурной бабой» он назвать не рискнул. – Я еще подумала, что это мой старый совсем сбредил и во сне ржет, толкнула его. Но муж спал себе, а уж как проснулся, так мы в окно и выглянули. Интересно же, кто в такое время по улицам ходит, честных людей будит! А там наш Палыч как раз за забор и влез. Да шустро так! Стоит, дышит так, что дальше только легкие выплюнет, и все за оградку смотрит.
– Видели кого-нибудь?
– Нет, – вздохнула женщина с очевидным сожалением. Видимо, хотелось рассказать журналистам историю, да не выходило. – Но смех был… да бесовской был смех! А вы когда интервью брать будете? Нужны вам красивые женщины в кадре?
Любовь Анатольевна кокетливо поправила короткую стрижку, стрельнув глазами в Артема. Тот, растерявшись, на всякий случай посмотрел на Киру в поисках поддержки.
– Красивые женщины всегда нужны! – отозвалась она, стараясь сдержать улыбку при виде покрасневшего оператора. – Мы пока материал собираем, а как сценарий готов будет, так сразу к вам. Предупредим заранее, как полагается, чтобы подготовиться успели.
Такой подход женщине определенно понравился. Мысленно она уже прикидывала, что наденет и как накрасится, чтобы попасть на телевизор в лучшем своем виде. Такие мелочи, как название канала и передачи, женщина уточнить забыла. Впрочем, день у нее выходил насыщенным, некоторая забывчивость здесь в полной мере понятна.
Журналисты отошли от будущих героев выпуска и, не сговариваясь, отправились в сторону магазина, единственного на всю деревню. Обсуждать услышанное они не спешили: каждый анализировал сказанное. Подумать в самом деле было над чем. Артем то и дело косился на напарницу, но Кира шла с безмятежным выражением лица. Ее рассказы не беспокоили лишь по одной причине – она упорно не верила в мистику.
Детство в маленьком провинциальном городке, стоявшем посреди лесов и деревень, давало о себе знать. Девушку не впечатляли истории про призраков, ведьм, гадалок и «бабок», как ласково называли в ее окружении пожилых женщин, умеющих колдовать. Сколько раз ее подруги, ровесницы, да и более взрослые родственники ходили за советом к «бабке», она уже и не помнила. Знала только, что ничего это им не дало – только деньги потеряли. С тех пор у девушки был иммунитет к мистицизму. Кира не верила ни в модные астрологию и таро, ни экстрасенсам, ни свидетелям аномальных событий. Ее мозг сам собой находил логическое объяснение происходящему. Хотя порой, когда они с подругами собирались за бокальчиком просекко, они раскладывали карты. Но то была забава, реальных подсказок от картонок с картинками журналистка не ждала.
Чего не скажешь об Артеме. Он в своей жизни с мистикой почти не сталкивался, но одна история, случившаяся с ним еще в детстве, пошатнула его скептицизм. Тем жарким летом 10-летний Артем с родителями и друзьями семьи отправился на речку отдохнуть. Он первый зале в воду. Пока взрослые занимались столом и палаткой, мальчик все пытался проверить себя на смелость. Хотелось узнать, когда инстинкт самосохранения скажет убираться из воды: ребенок зашел в воду по плечи, потом по шею, но тут вдруг набежавшая волна накрыла его с головой. Если бы он не был так увлечен игрой, то заметил бы, как неподалеку проносился моторный картер, от которого по воде пошли волны.
Артем пытался кричать, но вода тут же полилась в легкие, пытался выплыть – но не мог, лишь колотил руками по воде. Перед глазами все поплыло и наступила тьма, как вдруг он почувствовал, что его ухватили за руки и выдернули из воды, оттащив к берегу. Пока мальчик пытался откашляться и выплюнуть воду, к нему подбежали родители. В воде не было никого, кроме едва не утонувшего ребенка. И пусть родители сказали, что он сам выбрался на берег, но он точно знал – кто-то или что-то спасло его. Даже сейчас, годы спустя, сознательная часть не могла ему объяснить этого. Он просто знал, что в этом мире существовало нечто, что помогало в самые критические моменты.
Более Артем ни разу не сталкивался с мистикой, да и не пытался все вокруг объяснить полтергейстом или судьбой. Он просто не рассказывал о том случае и знал. Сейчас же, взглянув на почерневшее зеркало, внутри него вновь проснулся этот внутренний голосок. Фокусы? Обман? Оператор чувствовал внутренностями, что там было нечто другое.
В магазине журналисты приобрели мясо, все необходимое для его жарки, овощи и «падаль» – так Кира назвала вредные чипсы, которые в самом деле крайне любила. Не сговариваясь, напарники взяли коньяк. Ведь шашлычок идет под коньячок.
Беседку, которую они планировали задействовать, Артем давно приметил во дворе гостиницы. Она стояла достаточно далеко от здания и, вероятно, в прежние времена использовалась как раз под эти цели. Ведь какая бы власть не руководила страной, в какие времена не был рожден русский человек, а любовь к шашлычку всегда была одинаковой. Так размышлял оператор, устанавливая переносной мангал, который занял большую часть багажника внедорожника.
Еще со студенческих лет, прямиком с первого курса, у оператора появилась привычка брать с собой мангал на любые вылазки за город. Как бы не складывались обстоятельства, он всегда был к месту: и в баньке, и на речке, и на даче. Везде. Однажды во время поездки у них лопнуло колесо на трассе около какого-то дачного поселка из тысячи таких же. Так компания, пока ждала эвакуатор, «метнулась» за мясом и с комфортом ждала его приезда.
Кира в это время деловито нарезала овощи. День близился к вечеру, становилось ветрено. С пруда, расположенного неподалеку, доносилась влажная прохлада. По такому случаю она даже переоделась в простой черный спортивный костюм, в котором среди экстрасенсов могла бы сойти за свою. Могла бы, но пухлые, искусственно накачанные губы, выдали в ней иголку, затесавшуюся в стоге этого сена.
Из переносной колонки, установленной в беседке, доносилась попса с местного радио, а над беседкой раньше положенного загорелся одинокий фонарь. Невольно ей вспомнились слова Станислава Павловича, что под утро они не горят. Кира не без иронии подумала, что если включать их еще днем, то по ночам действительно придется вырубать ради экономии бюджетных средств.
– Угли как надо! Щас выкладывать буду, – оповестил оператор, помахав девушке миниатюрной кочергой.
Девушка невольно подумала, что в офисе она бы сейчас согнулась над монитором компьютера и поправляла текст перед вечерней записью, а «в полях» шашлычок, свежий воздух и музыка. Почти отпуск. Картина рабочего дня складывалась почти идеалистическая.
Ровно до тех пор, пока на поляне около беседки не показалась съемочная группа шоу экстрасенсов. Операторы и «маги» удивленно замерли, заметив опередивших их коллег. В руках они держали второй мангал, угли и большое количество банок с готовым маринованным мясом.
– Гении-то мыслят одинаково! – выдал отчего-то радостный Антон, встретившись взглядом с Кирой. – Мы тут подзадержались, конечно… но примите на свой тусич! У нас и водочка есть!
Кира переглянулась с оператором, пожавшим плечами. На природе чем больше людей, тем веселее компания. Это девушка и прочитала в его взгляде.
– Эх, вот если бы не водочка, Антон! Если бы не она, родименькая! – рассмеялась Кира, жестом приглашая коллег располагаться.
– Вы, пьющие журналисты, мои самые любимые. – крайне довольно произнес ведущий, рукой показывая операторам, куда ставить второй мангал.
