Софья Лямина
Тайна Чертиков
Он выдохнул, будто с облегчением, и добавил:
– А ещё, вы знаете, тут не только страх. Здесь своя сила есть, своя энергия. Может, и опасная, но всё равно родная. У нас земля плодородная, скот всегда здоровый, дети растут крепкими. И люди тут особенные – те, кто смог остаться, не боятся трудностей. Мы научились уважать эту землю, как бы она ни была непростой. И если не лезть туда, куда не надо, жить можно. Вот и живём. По ночам, конечно, иногда мурашки по коже, когда вой слышен или огни те вспыхивают. Но что делать? Это наш дом, и мы его не бросим. Люди здесь крепкие, с корнями, и пока будем жить, пока будем беречь это место, всё будет хорошо.
Он снова посмотрел на журналистку, его взгляд был спокоен, но в то же время твёрд.
– Вы же знаете, как оно бывает. Привыкаешь. А если и страх, так только напоминает, что живём не зря, что есть что-то большее вокруг нас, что мы, может, и не понимаем, но уважаем.
Вскоре после этого Иван попрощался и все же отправился на помощь сыновьям. Вот только Кира уже чувствовала в себе особенный, совершенно абсурдный и, возможно, даже безумный порыв.
– Что скажешь про это кладбище? Проверим? – сказала девушка и, нужно заметить, сама испугалась собственных слов.
Вот бывает такое у женщин. Широта взглядов и безумность мыслей самих себя пугает, а все равно живут в такой парадигме. Потому что: а чего бы и нет?
Артём, до этого молчаливо стоявший рядом, поднял глаза на Киру. Он слегка усмехнулся, увидев её задорный взгляд, но в его глазах всё ещё было видно сомнение.
– Проверим? – переспросил он, будто взвешивая все за и против. – Ты же понимаешь, что это не просто байки? Местные тут не зря такие настороженные. Но если ты действительно хочешь попробовать, можем пройтись до того кладбища. Правда, не уверен, что что-то увидим… или, может, наоборот, слишком многое увидим.
Он поправил камеру на плече и, уже более серьёзным тоном, добавил:
– Но если уж и пойдём, давай делать это осторожно. Местные верят в эти истории, а я, признаюсь, не хочу вляпаться в неприятности на чужой территории. Хотя, конечно, дух авантюризма и в журналистике, и в съёмках никто не отменял.
Артём бросил быстрый взгляд на дом фермера, откуда доносились приглушённые звуки вечерних забот. Потом снова посмотрел на Киру:
– Так что, решаемся? Только ты первая, я за тобой с камерой. Че-то стремно мне.
Кира и Артём решили, что всё-таки рискнут. Да не просто зайти на кладбище, а постараются дойти до старой его части, что находится чуть дальше. Не зря же еще дед Ивана видел жуткие вещи?
Несмотр на ранний час, вокруг уже сгущались сумерки, и деревня постепенно погружалась в тишину. Тёплый вечерний свет уступил место холодному серому полумраку, который казался густым и почти осязаемым. Журчание ночных насекомых и лёгкий ветерок, шуршащий в листве, создавали атмосферу настороженного покоя.
Кира шла впереди, крепко держа в руках фонарик, луч которого выхватывал из темноты узкую тропинку, ведущую к старому кладбищу. В фонарике еще не было как таковой необходимости, но с ним она чувствовала себя увереннее. Артём следовал за журналисткой, его камера была готова к съёмке, и каждая новая деталь местности казалась интересным кадром, но одновременно вызывала лёгкое беспокойство.
Тропинка, по которой они шли, была узкой, но все же протоптанной. Поначалу путь был относительно простым – открытое пространство между домами деревни постепенно сменилось редкими деревьями, а затем плотной стеной леса. Здесь тьма становилась ещё более глубокой, и фонарик Киры пришелся очень кстати. Лес вокруг был тих, лишь изредка слышался шелест листвы и тревожный крик какой-то припозднившейся птицы.
Кира взглянула на Артёма через плечо. В её глазах можно было прочитать смесь решимости и лёгкой тревоги.
– Всё нормально? – спросила она негромко, словно боялась нарушить тишину леса.
Артём кивнул, хотя и сам чувствовал, как напряжение медленно, но верно, подкрадывается к нему. Тем не менее он продолжал идти за ней, снимая каждый их шаг, каждое движение тени в лесу. В какой-то момент тропинка резко свернула в сторону, и они оказались на небольшой поляне, окружённой старыми деревьями. На её краю виднелись силуэты крестов и надгробий – это и было кладбище.
Журналисты, уже потерявшие большую часть прежнего азарта, не развернулись. Хотя что-то внутри них требовало вернуться в гостиницу. Почему-то именно к экрасенсам. Какими бы шарлатанами те не были, по мнению Киры, а все же с толпой рослых мужчин всегда было как-то спокойнее, когда вокруг начиналась смута. Тем более, если речь шла о мистике, а толпа рослых мужчин были экстрасенасми. Вот такие причуды психики!
Тем временем журналистф шли дальше. Воздух здесь был каким-то плотным, почти осязаемым, и всё вокруг будто погрузилось в странное молчание. Кира остановилась у края поляны, осветив фонариком несколько могил, которые выглядели заброшенными и забытыми. Трава на могилах была высокой, а сами кресты выглядели старыми и ветхими, многие из них были наклонены или наполовину разрушены.
– Ну вот и оно, – тихо произнесла Кира, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Она перевела луч фонарика на старые надгробия, и тени от них ложились на землю, словно какие-то причудливые узоры.
Артём молча снимал, стараясь захватить в кадр каждый уголок этого мрачного места. Он чувствовал, как по спине пробегает холодок, но заставил себя сосредоточиться на работе. Ничего необычного пока не происходило, но сама атмосфера казалась настолько напряжённой, что каждое движение или звук казались громкими и значительными.
В этот момент Кира заметила, что лес за их спинами словно стал ещё более тёмным, почти поглощая весь свет фонарика. Она медленно повернулась к Артёму и едва слышно прошептала:
– Артём, тебе не кажется, что здесь… как-то слишком тихо?
Артём едва заметно кивнул, продолжая снимать, но внутренняя тревога всё больше нарастала. Они стояли на краю старого кладбища, окружённого тьмой и тишиной, и чувствовали, как что-то неуловимое витает в воздухе, как будто само место неохотно принимающее чужаков, напряглось, готовясь открыть свои тайны.
Внезапно вдалеке замелькали огни. Кира замерла, следя за ними взглядом, её сердце учащённо забилось. Вечерняя темнота, которая только что казалась густой и непроглядной, внезапно ожила. Светлые пятна огней начали двигаться между могилами, как будто играя в прятки с тенями, которые то исчезали, то вновь появлялись в свете фонарика.
На миг Кира и Артём словно застыли на месте, охваченные странным, парализующим страхом. Всё вокруг вдруг стало нереальным, как будто они оказались на съёмочной площадке какого-то дешёвого фильма ужасов, где все события тщательно спланированы, а жуткие сцены – всего лишь выдумка. Их разум отчаянно цеплялся за логику, за рациональные объяснения: огни могли быть чьей-то шуткой, отблеском луны, а тени – игрой света. Но что-то в этих огнях было неправильным, нарушающим все привычные законы природы. В этот момент всё, что они раньше считали суевериями и деревенскими байками, начало рушиться. Жуткое ощущение, будто они стали участниками мистической постановки, заполнило их сознание, а холодный пот проступил на лбах. Но даже тогда они пытались убедить себя, что это просто их воображение, что ничего сверхъестественного не может происходить на самом деле.
– Что это? – голос Киры дрожал от волнения и страха. Она всматривалась в мрак, пытаясь понять, что происходит.
– Не знаю, но надо снять это, – Артём, стараясь не шуметь, двинулся ближе к огням, удерживая камеру в готовности. Он медленно шагал вперёд, каждый его шаг был осторожным, словно он боялся потревожить невидимое, но ощутимое присутствие чего-то чуждого.
И тут внезапно земля под ним провалилась. Крик вырвался у Артёма, когда он исчез из виду, проваливаясь в скрытую яму. Кира, в ужасе, рванулась к месту, откуда только что слышался его голос.
Артём корчился на дне, пытаясь встать на ноги. Кира, переборов страх, протянула ему руку и, напрягая все силы, начала вытаскивать его из ловушки. Земля была скользкой, а сама яма – глубокой, но ей удалось помочь ему выбраться на поверхность. Всё это время её взгляд лихорадочно метался по кладбищу, но огни и тени, которые только что заполняли это место, исчезли, оставив их в полной тишине.
Артём, тяжело дыша, присел на землю, чувствуя, как страх постепенно отпускает его. Он взглянул на Киру, его лицо было покрыто грязью и потом, но в глазах читался живой ужас.
– Что это было? – выдохнул он, всё ещё не веря в произошедшее. – Чертова деревня.
– Похоже на то, – Кира нервно оглядывалась, сердце всё ещё билось как бешеное. Её разум подсказывал, что здесь они больше не в безопасности. – Нам нужно вернуться в деревню. Сейчас же.
Они оба понимали, что здесь что-то необъяснимое, что-то, что лучше оставить в покое. Не сговариваясь, они поспешили обратно по тропинке, ведущей к деревне, оглядываясь на старое кладбище, теперь вновь погружённое в глубокую тьму.
ГЛАВА 5
Кира и Артём ворвались в гостиницу, их одежда была испачкана землёй, а лица всё ещё отражали шок от пережитого. Как только дверь за ними закрылась, тёплый свет и тишина гостиницы стали едва ли не единственным убежищем от внешнего мира, который минуту назад казался опасным и зловещим. Но едва они сделали несколько шагов в холл, как их тут же окружили другие постояльцы – экстрасенсы, маги, и медиумы.
Должно быть, до этого у них был какой-то общий сбор, потому как все они здесь присутствовали. И, надо сказать, помятый вид съемочной группы не оставил им вопросов. Что-то произошло.
Кира чувствовала, как ее сердце билось где-то в горле. Перед глазами все плыло. И вовсе не от бешенного темпа бега.
– Что у вас произошло? – спросил ведущий шоу и первым подошел к ребятам, осматривая их со всех сторон. – Выглядите, словно за вами черт гнался. Где вы вообще были?
Кира открыла рот, чтобы ответить, но её голос едва не сорвался. Она почувствовала, как её дыхание сбивается, а разум всё ещё пытается осмыслить то, что они видели. Артём, стоявший рядом, выглядел не лучше. Он тяжело дышал, его взгляд был рассеянным, словно он всё ещё находился на кладбище, среди тех зловещих теней и огней.
– Мы были на кладбище, – взяла себя в руки девушка. Ее голос был хриплым и прерывистым от бега, но тон звучал уверенно, как и выражение глаз, паника в которых стремительно уступала место контролю.
Толпа вокруг них начала оживлённо перешёптываться, вопросы сыпались один за другим.
– И что там? – настороженно вопросил Антон. – Почему вы вообще пошли туда одни? Предупреждал же, что здесь не местные спятили, а вы.
Договоривать он не стал, сам себя оборвав на полуслове. Его взгляд столкнулся с тяжелым, немигающим взглядом Киры. В её глазах плескалась злость и усталость.
– Что ты так смотришь? Кира, я тебя лично предупреждал – здесь не все так просто. На этом самом месте предупреждал. Какого черта вы вообще ломанулись ночью на кладбище? Да даже если не верить в рассказы местных, черт же возьми, просто нельзя по таким местам ночью шататься! Вы себе даже не представляете, во что вляпались!
– Антон, заканчивай! – оборвал ведущего Максим, вышедший из своего номера на шум. Он хлопнул мужчину рукой по плечу. – Не видишь: они в шоке. Аномальщина не проходит безследно для неподготовленных людей. Оставь. Я сам проведу воспитательную беседу.
– Это место давно известно своими аномалиями, – заметил один из медиумов, его голос был глубоким и полным уверенности. – В таких местах граница между мирами особенно тонка. То, что вы увидели, могло быть остаточной энергией даже от кого-то из нас. Мы проводили ритуалы на этом кладбище. Оно и так беспокойное, а тут мы пришли договориться о поддержке.
Кира почувствовала, как её голова начинает кружиться от всех этих разговоров. Ей не нужны были теории, ей хотелось лишь одного – понять, что с ними произошло и как это объяснить рационально. Но чем больше она пыталась найти ответ, тем сильнее росло в ней ощущение, что её привычные методы не помогут.
К переносице стали подступать слезы. Не от страха или обиды, а от переизбытка эмоций. С ней такое случалось иногда.
Но прежде, чем уйти, девушка повернулась к своему напарнику:
– Ты в порядке? – спросила она Артёма, её голос был полон тревоги за него. Впрочем, для сторонних наблюдателей она звучала ровно. Так и не скажешь, что девушку могло беспокоить что-то еще, кроме состояние коллеги.
Словно не было бешенного стресса, словно привычные ей взгляды не рвались сейчас на тысячи осколков, оседая где-то глубоко внутри неё.
Артём, наконец, встретил взгляд Киры и кивнул, хотя в его глазах всё ещё читался ужас.
– Да, – тихо ответил он, после чего неловко улыбнулся. – Всё в порядке. Просто… надо отдышаться.
Кира почувствовала, как её собственное тело начинает предательски дрожать. Ей нужно было уйти отсюда, чтобы не слышать все эти разговоры о потустороннем, о мистике и аномалиях. Она повернулась и быстро направилась к лестнице, стараясь не обращать внимания на тех, кто пытался задать ещё вопросы.
Поднявшись в свой номер, Кира плотно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В комнате было тихо, слишком тихо, и эта тишина давила на неё, заставляя воспоминания всплывать с новой силой. Она подошла к кровати и села, крепко сжав виски руками. Никакой логики, никакого рационального объяснения тому, что она видела. Как эти огни могли существовать? И эта свежая могила на старом участке кладбища… Почему она там? Для чего? Всё это не укладывалось в её сознание.
Её всю пробирало от этих мыслей. Она скептик. Она не верит в мистику. Точка. Подпись.
Но что это было? Она собственными глазами видела и огни, и эту яму, явно выкопанную под свежую могилу.
Кира пыталась успокоиться, но её разум всё ещё пытался найти хоть какое-то объяснение, хотя внутри что-то уже понимало – может быть, не всё в этом мире поддаётся логике.
Стук в дверь вывел её из раздумий. Она вздрогнула, резко обернувшись к двери, и, неохотно поднявшись.
За дверями стоял Максим. Его фигура слегка затемнена мягким светом из коридора, но даже в полумраке его спокойное лицо выражало непоколебимую уверенность и непрошеную доброжелательность. Кира с трудом подавила раздражение, которое мгновенно поднялось в ней при его появлении. Это было как раз то, чего ей сейчас не хватало для полного счастья – разговор с магом, в который она никак не могла поверить.
Захочешь побыть девчонкой, запереться в комнате и поплакать, так и то не дадут такой возможности. Проклятые экстрасенсы, подумала она с горечью.
Её сердце всё ещё бешено колотилось, и она почувствовала, как нарастающее раздражение смешивается с усталостью. Ей хотелось одного – покоя. Но вместо этого она получила визит человека, который, казалось, прочитывал её мысли, даже не открывая рта.
Максим спокойно воспринял её резкость, его взгляд оставался уверенным и сочувственным, как будто он понимал всё, что происходило у неё внутри.
– Ничего, – произнёс он, слегка усмехнувшись. – Захотел убедиться, что ты в порядке и не собираешься выпрыгнуть из окна, потому что увидела то, к чему оказалась не готова.
– Я ничего не видела, – отмахнулась Кира с неожиданной силой в голосе, после чего отвернулась и направилась к окну, словно только сейчас заметила его. Она посмотрела вглубь ночи, но её отражение в стекле, искажённое внутренним светом, казалось ей более реальным, чем тёмный мир снаружи.
– Готов поспорить, что нервишки у тебя сдают не просто так. А, значит, всё же что-то было, – усмехнулся Максим, закрывая за собой дверь номера. Его шаги бесшумно утонули в коротком ворсе ковра, не производя ни малейшего звука. Это было странно. Если бы Кира не была так погружена в свои мысли, она бы обязательно обратила на это внимание. От её шагов пол скрипел, как будто специально реагировал на каждый её шаг, словно она нарочно наступала на самые болезненные места. Максим же не издавал ни единого звука. Магия?
Кира вздохнула, осознавая, что просто так от него не избавиться. В конце концов, может быть, разговор с ним поможет ей разобраться в том хаосе, который царил сейчас в её голове.
– Я здесь не для того, чтобы заставить тебя верить мне, – сказал он, по-прежнему спокойно и уверенно. – Я понимаю, что твои убеждения – это важная часть тебя. Но иногда мир вокруг нас больше, чем мы можем себе представить. И если ты хочешь понять, что произошло, я могу помочь. Просто поговорить.
– А тебе и убеждать меня не придётся, – хмыкнула Кира, не удержавшись от саркастической нотки. – Это же ваши фокусы: втереться в доверие в момент эмоциональной уязвимости, и жертва сама во всё поверит. Чего ты в самом деле хочешь? – Она резко развернулась и невольно сделала шаг назад.
Максим стоял ближе, чем она ожидала, вторгаясь в её личное пространство. Он не пытался её коснуться, его руки были скрещены на груди, но из-за его роста и уверенной позы его присутствие ощущалось как давление, почти физическое.
– Я же не мошенник какой, – мягко заметил он, но в его голосе не было ни обиды, ни раздражения.
– Так бы и сказал мошенник, – ворчливо ответила Кира, скорее из желания спорить, чем из искренней убеждённости. В её словах звучала попытка сохранить хоть какую-то дистанцию, но она уже чувствовала, как её напряжение немного ослабло.
Максим не пытался настаивать, его спокойствие постепенно начало действовать на Киру, как успокоительное. Он был настолько уверен в своих словах и действиях, что её сопротивление, казавшееся ещё мгновение назад непоколебимым, начало слабеть. Она поняла, что он действительно не пытается ничего ей навязать, а просто предлагает помощь. И, возможно, это был первый шаг к тому, чтобы она смогла принять, пусть и не всё, но хотя бы часть того, что с ней произошло.
– Хорошо, – наконец сказала она, её голос смягчился. С её характером это согласие прозвучало почти как примирение. – Давай поговорим. Может быть, ты и прав. Может быть, мне нужно просто выговориться.
Максим кивнул, подбадривая её взглядом, и Кира, наконец, села на край кровати, готовая хотя бы на миг открыть для себя возможность, что в этом мире есть что-то, чего она ещё не до конца понимает. Этот разговор мог бы стать первым шагом к пониманию того, что произошло на кладбище, и, возможно, он поможет ей снова обрести уверенность в себе и в своём мировоззрении.
Рассказ, возможно, одной из самых жутких и непонятных историй в её жизни, вышел до скорбного коротким. Буквально десять минут – и всё. А что в итоге? Увидели огни, Артём упал в яму, а потом они сбежали, как подростки. Даже у костра такую ерунду не расскажешь – засмеют за бессодержательность «жуткой» истории.
– Непонятно мне, что это за огни были, – вздохнула Кира, скидывая с себя когда-то белую толстовку, которая теперь была покрыта грязью. Она бросила её на стул, словно это была вещь, отслужившая своё время. Сейчас её можно было оставить на том же кладбище. Похоронить, то есть.
Оставшись в простом белом топе на двух тонких лямках, Кира казалась ещё хрупче, ещё тоньше и ещё меньше. В этом простом наряде, с абсолютным непониманием в голосе, с противоречием в мыслях и искренним желанием довериться, в ней было ещё больше очарования, чем обычно.
Многие мужчины боялись её именно из-за этого контраста. Они видели её в другие моменты – всегда ухоженной, всегда при параде, всегда сильной. Боялись, потому что понимали: ей не нужны те, кто не может соответствовать её уровню. А если и нужны, то только временно, пока они способны дать ей то, что она сама заберёт, если захочет.
Впрочем, Максиму, казалось, было вовсе не до её внешнего вида. Он слушал каждое её слово с неподдельным вниманием, словно пытаясь уловить каждую эмоцию, каждый оттенок её переживаний.
– Знаешь, что это могли быть за огни? Ну, по-вашему, по мистическому? – спросила Кира, всё ещё сомневаясь, но в её голосе звучала нотка искреннего любопытства. Она пыталась найти объяснение тому, что случилось, даже если это объяснение шло вразрез с её привычным мировоззрением.
Максим немного помедлил, словно собираясь с мыслями, прежде чем ответить. Его лицо оставалось спокойным, в глазах не было ни тени осуждения или желания убедить её в своей правоте.
– Есть много теорий о том, что такие огни могут быть проявлением чего-то необъяснимого. Некоторые считают, что это духи или остаточная энергия, связанная с местом, где они появляются. Другие верят, что это своего рода «энергетические узлы», где пересекаются силы, которые мы ещё не до конца понимаем. Они могут проявляться как огни, тени или даже звуки, – ответил он, стараясь быть осторожным в своих словах, понимая, что для Киры это всё звучит как фантастика.
Кира внимательно слушала, пытаясь осмыслить услышанное. Её разум всё ещё сопротивлялся, но глубоко внутри она знала, что то, что произошло на кладбище, не поддавалось простому рациональному объяснению.
– Это может звучать странно, – продолжил Максим, – но такие явления нередко происходят в местах с сильной энергетикой. Там, где произошло что-то значительное, оставившее глубокий след в пространстве и времени. Возможно, это просто «отпечаток» прошлого, который каким-то образом проявился в настоящем. Или же это действительно что-то, что до сих пор активно влияет на наш мир.
Кира задумалась, её взгляд был направлен в сторону, но мысли оставались в той жуткой ночи. В её голове всё ещё крутились вопросы, ответы на которые казались такими же неуловимыми, как и те огни. Она всё ещё не могла окончательно принять мистическое объяснение, но и отбросить его уже не могла.
– Значит, ты думаешь, это могли быть духи? – спросила она, пытаясь уточнить, хотя внутри всё ещё боролась с этой мыслью.
Максим кивнул, но в его ответе не было однозначности.
– Возможно. Но я здесь не для того, чтобы заставить тебя верить в это. Важно, чтобы ты сама пришла к своим выводам. Ведь то, как мы воспринимаем такие события, гораздо важнее, чем то, что на самом деле произошло.
Кира снова вздохнула, чувствуя, как внутреннее напряжение немного спадает. В её мыслях всё ещё было много вопросов и сомнений, но теперь они казались не такими острыми. Может быть, это был первый шаг к пониманию того, что с ней произошло. А может, и к тому, чтобы принять, что не всё в этом мире поддаётся рациональному объяснению.
– Как ты обычно справляешься со стрессом? – мягко, но с долей иронии спросил Максим, его голос разорвал повисшую в комнате тишину, словно лёгкий ветерок, который принесёт с собой успокоение. – Намахни коньячку, сделай себе эти ваши женские штучки, не знаю, покричи на редакторов канала. Импульсивный шоппинг не предлагаю – здесь, как ты понимаешь, ничего не ловит.
Кира, усталая и раздражённая, вскинула бровь, её голос прорезал воздух с острым сарказмом:
– Коньяк, женские штучки и крики? – Она посмотрела на него, её взгляд был вызовом, испытанием. – Такой я по-твоему человек?
Максим усмехнулся, легко подыгрывая её напряжению:
– Я понятия не имею, какой ты человек. Просто размышляю стереотипами и тем, как вижу тебя. Точнее, какой ты хочешь казаться: жёсткой, «свойской», ухоженной, в чём-то карикатурной телеведущей. Только вот получается у тебя плохо. По лицу видно – хорошо соображаешь. Интеллект не спрятать ни за губами, ни за ресницами, ни за коньячком и километровой дистанцией с людьми.
Слова его были простыми, но в них скрывалось нечто большее, что заставило Киру насторожиться. Она выпрямилась, словно ощутив невидимую угрозу, но её губы дрогнули в лёгкой улыбке:
– Хорошо. Продолжай размышлять так. Меня устраивает.
В комнате, казалось, повисло молчание, в котором каждый из них чувствовал напряжение, возникшее между ними. Это было новое, неизведанное ощущение, словно они стояли на краю чего-то, что не имело определения, но манило своей неизвестностью. Кира внимательно смотрела на Максима, невольно вспоминая тот момент, когда впервые увидела его: мускулистый, с татуировками, забивающими его руки, и с той самой шальной улыбкой, которая легко могла ввести в заблуждение. Она пыталась игнорировать это, списывая на свою усталость и раздражение. Но теперь эти воспоминания всплыли, и она почувствовала, как её мысли начинают кружиться вокруг него, словно мотыльки вокруг пламени.
Глупости, думала она, пытаясь вернуть себе привычное рациональное мышление. Он же экстрасенс, в шоу снимается. Наверняка известный и публичный человек. И что он вообще здесь делает, пытаясь анализировать её?
Но в этот момент её тело сделало выбор за неё. Её губы коснулись его раньше, чем она успела осознать, что делает. Это было внезапное, импульсивное движение, продиктованное скорее накопившимся за день стрессом, чем настоящим желанием. Но в то же время это было как освобождение, как выплеск того, что копилось в ней всё это время. Стресс, напряжение, неуверенность – всё это нашло выход в одном мгновении.
Максим, казалось, на мгновение был удивлён, но не отступил. Его ответ был таким же неожиданным, как и её импульс, и ещё более жарким. Он не просто ответил на её поцелуй – он впечатывал свои губы в её, словно хотел оставить на ней след, что-то большее, чем просто момент. Это было больше, чем простая страсть, это было как вызов, как знак, который он оставлял на её душе.
Она не успела опомниться, как оказалась на его коленях. Её тело словно само собой нашло место рядом с ним, их поцелуи стали ещё более страстными, а мир вокруг исчез, оставив только их двоих в этом пылающем вихре чувств. Время перестало существовать, и Кира больше не замечала ничего вокруг. Она забыла о тревогах и сомнениях, о том, что было или будет. В этот момент существовали только они, их прикосновения и жар, который вспыхивал между ними.
Но если бы она отвлеклась хотя бы на миг, то, возможно, заметила бы нечто необычное. Лёгкие, белоснежные искры, покрывающие руки Максима в тех местах, где он касался её, мерцали едва заметно, но всё же ощутимо. Эти искры были не просто светом – они были отражением той силы, которую он нес в себе, силы, которую он так тщательно скрывал. Но Кира была слишком поглощена моментом, чтобы заметить это. Её разум был слишком занят тем, чтобы разобраться с нахлынувшими чувствами, чтобы понять, что происходит на самом деле.
Какое уж тут снятие стресса? Это была настоящая битва за её разум, за её душу, измотанную и измученную за этот треклятый день. Она боролась с внутренними демонами, с сомнениями, с тем, что не могла объяснить. Но в этом поцелуе, в этом моменте, было что-то, что дало ей возможность отступить от реальности, забыть о своих страхах и просто быть здесь и сейчас.
Уже позднее, когда Максим, прервав это безумие, оставил лёгкий поцелуй на лбу девушки, он осознал произошедшее. Осознал яснее и чётче, чем это смогла сделать сама Кира. Для неё это был лишь миг, мгновение, когда она поддалась эмоциям, возможно, как и многие до неё, поддавшись очарованию экстрасенса. Но для Максима это было нечто гораздо большее, чем просто момент страсти.
Даже когда он вернулся в свой номер, его руки продолжали гореть теми самыми искрами, которые едва заметно мерцали на его пальцах во время их прикосновений. Эти искры были не просто проявлением его силы – это был знак, предупреждение, и в то же время свидетельство его удачи. Он осознавал, что ему повезло найти источник чистой энергии, настоящий дар, который крайне редко встречается среди людей. Это была большая удача для него, но и огромная проблема для неё.
Максим вернулся в мыслях к тому моменту, когда впервые увидел Киру. Он вспомнил, как пристально смотрел на неё и как внутри что-то дрогнуло, словно невидимая нить связывала их ещё до того, как они обменялись первыми словами. Вспомнил, как сказал ведущему шоу Антону, что эта встреча станет роковой, что с этими журналистами они будут повязаны. Конечно, повязаны – ведь не только он почувствовал в Кире этот чистый источник энергии, чистую силу, которая словно магнитом притягивала всё вокруг. Местная чертовщина тоже это почувствовала и тянулась к ней, как мотылёк на огонь.
Он вспомнил огни душ, которые они видели на кладбище. Эти огни не были разумными, они действовали инстинктивно, тянулись к тому, в ком чувствовали что-то родственное. Обычно такие огни выходили к тем, кто был связан с прошлым, кто нёс в себе следы давно ушедших поколений. Но к журналистам эти огни рванули не просто так – они рванули к чистому источнику силы, который они почувствовали в Кире.
Люди могли этого не ощущать, их связывают стандарты, запреты, социальные нормы. Максим бы и сам не понял, почему его так тянет к этой девушке. Просто красивая, просто харизматичная, просто наглая. Такой интересно завладеть, полюбить, возможно. Но теперь, когда он осознал, кто, а точнее что попало к нему в руки – разве кто-то бы отпустил? Он знал, что даже если расскажет всё это Кире, она не поверит. Её рациональный ум и скептицизм воспримут его слова как очередную выдумку экстрасенса.
Повязаны. Ещё тогда, только увидев её, он понял это. Мозг не осознал, но его развитая интуиция уловила то, что только теперь стало явным. Эта девушка была не просто человеком, не просто интересным объектом для изучения или отношения. Она была источником чистой силы, такой редкой и такой притягательной. И теперь, когда он осознал всю важность этого открытия, он не мог просто так отступить.
Максим чувствовал, что это не просто случайная встреча, не просто игра чувств или страстей. Это было начало чего-то большего, чем их отношения или работа. Это была судьба, которая свела их вместе в этом странном месте, среди мистики и тайн, чтобы они вместе столкнулись с тем, что находилось за гранью обычного восприятия. И как бы ни было тяжело, как бы ни сопротивлялась Кира, он знал, что они повязаны. Навсегда.
