Сергей Юрьевич Катканов
Тихая моя родина
Е. И. Чекмарева, всю жизнь прожившая в деревне Пески, ещё в 70-е рассказывала мне, что в годы самых лютых гонений на Церковь одна тайная монахиня предрекла ей: «Верь, Лизутка, Антоньевская церковь вновь откроется». Тогда в это невозможно было поверить, но Елизавета Ивановна всю жизнь в это верила и ждала. Она умерла за несколько лет до возобновления храма. А другие – дождались. Для людей, которые ездили на Богослужение в Вологду, за 80 километров, прийти на службу в храм в собственной деревне – ни с чем не сравнимый дар.
Сейчас и молодежь посещает храм, хотя, конечно, не составляет большей части прихожан. Бывают и местные ребятишки, одни, без родителей, чего в Вологде вы никогда не увидите.
У старожилов 60 лет хранилась большая икона преподобного Антония и Голгофа, спасённые от рук безбожников во время разорения храма. Теперь икона и Голгофа вернулись домой – в храм. Они тоже ждали и дождались.
Есть в антоньевском храме ещё одна реликвия, да такая, какую вряд ли хоть одной закрытой церкви удалось сохранить. Это огромный, на две с половиной тонны, колокол. Он был отлит в 1870 году в Санкт-Петербурге и подарен храму Российским обществом спасения на воде.ведь преподобный Антоний считается покровителем рек и озёр.
Колокол не только созывал православных на службу. Его мощный бас служил ориентиром для рыбаков в туман и непогоду, нередкие на Кубенском озере. Всего на колокольне было 25 колоколов.большевики в одночасье расправились с меньшими собратьями этого гиганта, и его, разумеется, хотели сбросить, но поняли, что без крови это будет не сделать. Старики на защиту встали, а один из них сказал прямо: «Если сбросите колокол, то лишь со мной».
В конечном итоге решили – пусть служит колокол рыбакам. Лишенный возможности указывать путь к спасению души, он указывал по крайней мере путь к спасению жизни. Этот рукотворный голос давно уже стал частью местной природы.
Однако, увы. Стодвадцатилетний старец не может похвастаться тем, что над ним не каплет – течет в три ручья. Нечем закрыть прохудившийся купол колокольни. Нет денег. Ни копейки.
Сразу, как была открыта антоньевская община, в пяти местах установили урны для пожертвований. Определённую сумму удалось собрать, да и члены общины жертвовали на восстановление храма кто сколько мог. На эти деньги сделали оконные рамы и решетки, электропроводку, отремонтировали печи, закупили круглого леса. Всё в основном заботами церковного старосты К. М. Филимонова.
Заезжие, весьма авторитетные господа, имеющие отношение к реставрации, заверили Константина Михайловича, что на реставрацию храма преподобного Антония выделено 100 тыс. рублей. Да вот только с тех пор ни господ этих, ни денег – помина нет. Пытались концы искать – безрезультатно. «И остались мы среди моря без руля», – горько сетует староста.
Был в Песках один приезжий. Чувствовалось, что тысячная бумажка для него – как для нас рублевая. Попросил у него староста денег на храм – отказал, говорит, неверующий я. Соврал приезжий, верующий он. Только молится не на иконы, а на пачки тысячных купюр.
Такие, как он – слепые, с них спрос невелик. Но и у «зрячих» зрение порою так устроено, что не могут рассмотреть самоцвета, если он размером меньше булыжника. Восстанавливаются храмы и монастыри в больших городах и столицах. А на такие вот – в глубинке, кто внимание обратит? Между тем, на них, на сельских храмах, от века держалась Святая Русь.
Спасо-Каменный монастырь, храм преподобного Антония Великого, монастыри Белозерья – это единое и неделимое Золотое Кольцо Вологодчины, Сегодня антоньевская церковь надеяться может только на то, что и про неё не забудут‚ восстанавливая эти святыни.
***
С тех пор, как я беседовал с жителями Песков в 1993 году о судьбе их храма, много воды утекло. Храм преподобного Антония Великого в основном восстановлен. Но не надо забывать, как это было трудно.
«Откуда, как разлад возник?»
Спасо-Сергиевский храм в деревне Спас-Нурма Грязовецкого района стоит на высоком холме. С паперти видна чуть ли не вся округа: перелески, дорога, речка. Даже верхушки электрических столбов, стежка которых пробегает неподалёку, находятся ниже основания храма. Он словно возвышается над землёй.
Близко могилы – кладбище рядом с храмом. В некоторых оградах над одной могилой крест, а над другой – звезда. Эти люди и жили так же, как упокоились – рядом, но не вместе. И после смерти они разлучены чуждыми друг другу непримиримыми символами.
В Спас-Нурме всего шесть дворов, да и раньше было немного. А храм большой и по городским меркам – двухэтажный, некогда пятиглавый. Поражает контраст между этим величием и скромным окрестным житьем. «Откуда, как разлад возник?»
В конце ХIV века от Радонежской обители расходились по всей Руси волны благочестия, ученики преподобного Сергия приходили и в здешние места, в непроходимый Комельский лес. Они, покинув людей, искали мира с Господом, отринув земные блага, стремясь приблизиться к небу душой. Преподобный Павел Обнорский в 1414 году на берегу реки Нурмы основал Свято-Троицкий монастырь. Несколькими километрами ниже преподобный Сергий Нуромский основал Спасо-Нуромский монастырь. По одним источникам это случилось в 1389 году, по другим – в 1426 году.
В 1764 году, когда начался повсеместный упадок монастырской жизни, монастырь был упразднен, а главный храм обители, Спасо-Сергиев, был обращен в приходской. Уже тогда эта церковь была своего рода осколком былого духовного мира. Дальнейшее можно было предвидеть.
В 1934 году настоятель храма протоирей Константин Цивилев был арестован и увезён в неизвестном направлении. Сам храм был закрыт и обращён в зернохранилище. Рассказывают, как после закрытия снимали с колокольни главный колокол. «Умельцы» надеялись, что, когда перепилят балки, колокол, подтянутый за язык к окному проёму, благополучно скатиться вниз по кровле. Но медный гигант рассудил иначе. Вырвавшись, он с грохотом проломил потолок, пол и зарылся в землю под храмом. Пришлось подкапываться под него и подкладывать динамит, чтобы разбить на части. Целиком его поднять не могли.
Когда в зернохранилище отпала нужда, Спасо-Сергиев храм продолжал стоять, как величественно-бесполезный памятник былой духовной монолитности. Русь зависла между землей и небом, но ближе к земле, между звездой и крестом, но ближе к звезде.
В 1991 году протоиерей Алексей Бриленков, служащий в Грязовецком районе, заронил в дишу местных жителей мысль о возобновлении Богослужения в Спасо-Сергиевом храме. Предложили пенсионерке З.П. Исправниковой, живущей в Спас-Нурме, принять на себя труды председателя приходского совета. Зинаида Петровна рассказывает: «Сначала отказывалась, но пришлось взяться, раз народ оказал доверие. Да и за церковь душа болела. Живу напротив неё, всю жизнь кресты в глазах. Особо верующей раньше не была, в партии состояла. Но всегда старалась людям добро делать, вот и сейчас стремлюсь по мере сил».
Видите, как всё просто. Реставрация храмов и реставрация человеческих душ связаны неразрывно, да и не имеет смысла одно без другого.
Хлопоты были немалые. С одним только оформлением документов сколько поездила Зинаида Петровна и в районную администрацию, и в епархиальное управление. Наконец, в октябре 1992 года было выдано областным отделом юстиции свидетельство о регистрации общины. Владыка Михаил благословил её создание.
Начались поиски благотворителей. Материалами и деньгами на реставрацию помогли совхоз «Ростиловский», целый ряд других местных организаций. 3.П. Исправникова пытается установить контакты с теми, кто строит дачи в здешних местах, ведь это в основном люди состоятельные. С некоторыми из них удалось найти взаимопонимание.
Храм большой, отреставрировать весь ещё не скоро удастся, предполагают первоначально привести в состояние, пригодное для Богослужения, лишь некоторую его часть. Хорошо бы, думают местные православные, в будущем иметь своего приходского священника. Уже прикидывали, где ему можно было бы поселиться. A без прихожан храм не остался бы – вокруг десятка два деревень, которые и раньше составляли нуромский приход.
Сегодня внутреннее состояние храма, как и вся наша жизнь, наполняет душу ощущением зыбкой неустойчивой двойственности. Общарпанные, избитые стены, проломленные потолки, но уже начинают настилаться полы из свежего теса, кое-где вставлены застекленные рамы. Мертво валяются полусгнившие балки, и аккуратно лежат мешки с цементом.
Из пяти куполов, некогда венчавших храм, до нашего времени уцелели два. Оба, на удивление, с крестами. Недавно один купол накренился, угрожая рухнуть. Он пережил всю эпоху разрушений и сдал, когда уже началась реставрация. Может, свалить его и заменить на новый? Или купол с крестом ещё крепок изнутри, и его достаточно лишь подправить?
Святой горы больше нет. Ho она есть.
Мне бы хотелось, чтобы это бесхитростное письмо в редакцию осталось где-нибудь в истории нашей епархий. С годами начинаешь обостренно чувствовать большую ценность подобных свидетельств, довольно типичных и обычных, вроде бы не содержавших в себе ни чего особенного, но ведь тут – судьба, одна из миллионов судеб, составляющих историю Русской Церкви.
K. А. Фролова писала: «Место, где раньше стояла церковь Казанской Божьей Матери, мы по-прежнему называем Святой горой, хотя сейчас уже нет не только церкви, но и самой горы. Её срыли, весь песок развезли по дорогам Междуреченского района, но и само это место мы считаем святым, часто ходим туда молиться. Хотя бы небольшую часовенку здесь построить, чтобы лучше было молиться людям.
Как бы надо было, чтобы на нашу просьбу о строительстве часовни откликнулись те, кто может помочь. За доброе дело Господь вознаградит обильно, а за сохранность часовни, если она будет построена, можно не беспокоиться – Господь не допустит, чтобы там занимались тем, чем человеку не положено.
He удивляйтесь, что я так верю в святость этого места. У одной моей приятельницы есть книга, в которой написано, сколько человек исцелилось у Казанской иконы Божьей Матери, указаны деревня, фамилия, имя, отчество, год. И со мной произошло тоже самое в 1952 году.
Я сильно болела, думала, помру, такая была худая. Мне и говорят знакомые старушки: «Надо тебе, милая, на святую гору сходить разочка три, помолиться». В то время ни машины, ни автобусы не ходили, а до горы от нашей деревни – 25 километров. Уже снег стаял, дороги начало распускать, но я рано утром отправилась в путь. Думала, мне не дойти, но ничего, дошла с Божьей помощью. И сходила не три раза, а и до сих пор хожу. Болезнь отошла, сейчас мне 76 лет, хватает сил и на даче работать.
Посмотрите, как сейчас все люди ринулись в храмы, Значит, у русского человека ещё не погас огонек веры. Ведь все храмы в праздники переполнены‚ так люди обрадовались».
***
А ведь «Святая гора» – самая что ни на есть объективная реальность, то есть нечто существующее совершенно независимо оттого, что мы на сей счёт думаем, и думаем ли мы об этом вообще. Известные православные понятия «намолёное место», «промоленое пространство» вполне могут иметь строгое научное объяснение.
Если где-то в течение длительного времени собираются для молитвы люди, они привлекают не только к себе лично, но и к самому этому месту благодать Божию, божественную энергию, которая благотворным образом влияет на духовное состояние и здоровье человека. Могут происходить удивительные энергетические изменения на обширных пространствах, причем изменения эти носят зачастую устойчивый, долгосрочный характер.
Почему же мы, оказываясь в таких местах, чаще всего не ощущаем этого? Потому что маловеры и неверующие лишены воспринимающей способности. Например, транзистор, несмотря на то, что пронизан со всех сторон радиоволнами, «не запоет» без блока питания, который обеспечивает воспринимающую способность. Согласитесь, что такое понимание веры в деле исцеления сильно отличается от концепции самовнушения.
В России намолёных мест очень много, одним из них, очевидно, является и Святая гора в Междуреченском районе, о котором рассказывала Клавдия Александровна. Это уникальное национальное достояние, которое скапливали наши предки на протяжении многих веков. Мы же, чаще всего, не только не можем им воспользоваться, но даже и не подозреваем о его существовании, а в конечном итоге «от жажды умираем над ручьем».
Одно утешает – богатство этих заповедников духа невозможно расхитить нечистыми руками. Вот уничтожили церковь на святой горе, мало – уничтожили саму гору, а она как была, так и есть – та же святость места, та же исцеляющая тело и душу благодать Божественных энергий.
Часовенку бы там поставить, молились бы православные и приумножалось бы богатство Святой горы. На таких горах и стоит Святая Русь, как на прочном духовном фундаменте.
Источник жив
В двух километрах от деревни Стризнево Вологодского района есть чудотворный источник. Когда-то здесь была часовня во имя святителя Николая и купель. Да мало ли что когда-то было на Святой Руси. В 1932 году часовню разрушили, местным жителям ходить сюда запретили. Теперь видны только остатки купели – мощные брёвна, почти не тронутые временем. Сам источник тоже жив. Упругие струи бьют и-под земли, уходят ручьем. Родник – обычное природное явление. А когда-то он был явлением духовным.
Удивительный феномен – наши чудотворные источники, каких не мало на Вологодчине. Обращение к Богу среди родной природы, в живописных местах – это ни с чем не сравнимо. Понятия «Вера» и «Отечество», кажется, сливаются здесь воедино, любовь Родине становится неотделимой от устремления к Высшей Реальности. Люди любят бывать в таких местах. Здесь наша духовная восприимчивость обостряется, душа настраивается на особый светлый лад. А если на чудотворном источнике всё разрушено, ничего нет?
У молодого вологжанина Антона Тараканова в тех местах – дача. Антон не раз бывал на источнике, и постепенно у него созрела мысль возродить здесь всё, как было раньше – поставить часовню, обустроить купель. Это начинание поддержал глава поселения Владимир Иванов. Сразу же взялись за дело: привлекли местных жителей, благоустроили территорию, – сделали мостки. Начинание благословил владыка Максимилиан. Проект часовни согласовали в епархиальной комиссии по церковному искусству. Заручились поддержкой некоторых организаций, обещавших помочь. Люди как будто были готовы к тому, что им предложат участие в этом проекте, стоило только мысль заронить.
Спрашиваю Антона:
– А тебе-то самому зачем это надо?
– Хотелось бы восстановить историческую справедливость. Если есть возможность делать добрые дела – надо делать.
Антону – 21 год, он работает юристом в частной фирме. Казалось бы, необычное мироощущение для его возраста и рода занятий? Но для Антона проект восстановления источника – естественное продолжение того, чем он занимается последние годы.
Антон увлекается ретро-музыкой, он дает вторую и третью жизнь песням, которые теперь уже не звучат. В его репертуаре – песни Шульженко, Утёсова, романсы и многое другое. На старых пластинках удаётся находить некоторые песни, которых даже в нотах нет. Вместе с пианисткой из областной филармонии Элиной Денисовой в 2007 году Антон дал 17 концертов почти во всех райцентрах Вологодчины. А в мае 2008 года они стали лауреатами Всероссийского конкурса имени Шульженко, который проходил в Челябинске.
Теперь для Антона проект восстановления часовни и его увлечение ретро-музыкой стали неотделимы. На концертах он объявляет o сборе средств на часовню. Дал в областной филармонии благотворительный концерт, средства от которого так же пойдут на обустройство чудотворного источника.
И вот протоиерей Андрей Смирнов отслужил на источнике водосвятный молебен. Установили и освятили поклонный крест. Антон рассказывает: «Мы думали, что на установку креста придет человек 20-30, а собралось человек 150, причем не только местные, люди приехали из Вологды, из Сокола». Потом был благотворительный концерт в местном доме культуры. Выступил коллектив из Устья, сказали добрые напутственные слова представители власти. Этот праздник, наполненный по-настоящему духовным содержанием, подарил людям не мало радости.
На вопрос o том, как он пришёл к Православию, Антон ответил просто: «Я воспитан в Православии, в детстве ещё в воскресную школу ходил».
Удивительно убеждаться в том, что для значительной части современной молодежи Православие – естественно. Им никто не отравлял душу враждебностью к вере предков и навязывал всем некий обязательный путь. Можно получать радость от того, что даришь радость другим людям. А можно ловить кайф от бесконечного остервенелого зарабатывания денег.
Кстати, в чем разница между «радостью» и «кайфом»? Это очень трудно выразить словами. Может быть, чтобы это понять, надо съездить на чудотворный источник? Иногда полезно просто побыть там, среди святой тишины, остановить на время свой лихорадочный бег неизвестно куда, о жизни подумать. Может быть, это станет первым шагом на пути к обретению чистой и незамутненной радости?
