Ре Ди
Иное утро
Ч4.
Они бежали по широкой улице от ногобородого существа, пробежали четыре квартала и когда поняли что он окончательно от них отстал – остановились. Арфо держался за ноги и старался не выкашлять свои легкие на асфальт.
– Под… подожди, – сказал он хрипя и кашляя. – Год как от полиции не бегал, а мы тут марафоним.
Ноги Тимии тоже отказывались сделать еще хоть один шаг. Пусть все монстры мира напрыгнут на нее и сожрут – плевать, она более не сделает ни единого шага. Страх и адреналин хорошие инстинктивные помощники, но даже у них как для тела есть свои ограничения. А тело Тимми не обладает хоть какими-то экстраординарными запасами энергии. Она инженер, ученый, деятель умственной работы, а не как не олимпийский бегун.
– Надо передохнуть. Я не вижу и не слы… – и тут Тимия обратила внимание на Арфо. – Ты чего?
Парень стоял с откинутой назад головой, открытым ртом и глазами вывернутыми белками.
Вдалеке прозвучал оглушительный вой, будто несколько тысяч волков со львами в один голос зарычали, завыли и замурчали, а после накинулись друг на друга и отдались печали рыданий. Злоба, грусть и тоска разошлась дребезжащим эхом между серых домов, прошлась вибрацией по асфальту и оглушила Тимию. Она упала на колени и закрывала как только могла свои уши, но ее тоненькие ручки из обычного человеческого мяса на обычных человеческих костях, и с самой обыкновенной кожей, не могли сдержать этот рев мира. Грудь сдавливало, зубы начали болеть, а в глазах появилась рябь. Ни мысли, ни идеи не могли формироваться в ее голове, но одно было понятно: мир заставит ее ползти, раз она больше не может бежать. Ясная, строгая, прямая мысль и идея ворвались в ее голову с этих оглушительным ревом.
Тимия постаралась хоть немного подовинуться к Арфо, но тот уже залез в рюкзак.
– Ар…
Парень достал коктейль Молотова, вытащил тряпку и прислонился к горлышку губами.
– Арфо… – постаралась возвать Тимия, но тот бы не услышал ее даже криком.
И она сделала то что делает каждый человек каждый свой день, каждую минуту и раз в несколько секунд – она моргнула.
Ч5.
Нас не пугает страх смерти – нас пугает страх неизвестности. С начала времени человечества как самоосмысляемого существа люди боялись того что находится за гранью их “привычной” жизни. Мы создали ритуалы дабы хотя бы немного уменьшить этот страх. Переходя на красный свет светофора человек верит что его не собьет машина и отказывается от мяса – не зная что его, в конечном счете, убьет рак. Все это маленькие ритуалы от которых, казалось бы, в нашем индустриальном и развитом времени отказались, однако это не так. Ритуалы просто переместились в более социально незаметный пласт. Мы все так же верим что завтра откроем глаза, что завтра солнце встанет из-за горизонта, и что жизнь наша будет течь своим чередом до той грани, пока…
Пока не перейдем черту жизни. И тут появляется множество религий и ответвлений от них. Религия это сконцентрированная и упорядоченная вера. Всякий кто ищет ответа что же будет “там” находит толстую книжку и людей в черных одеяниях объясняющих что “на самом деле” будет там. И нет, они там не были и не видели, но верят. И ты тоже начинаешь верить, потому что обратного не доказать.
А верить в пустоту тоже не хочеться. Какой смысл делать что либо в жизни если после нее все это будет напрасным? Мы в корне своей человечности – бесчеловечны. И эгоистичны. Сколько бы написано трудов о достижении неким лирическим героем бессмертия? А сколько средств нынешняя фармацевтика получает? Мы хотим прожить дольше, мы хотим оставить “след” в истории, хотим быть хоть кем-то. Но пустота ждущая за чертой думает иначе.
И в конечном счете эта пустота поглотит все. Ничто не вечно, ничто не бесконечно. И в конце концов последний атом, и последняя частица что образовала собой этот атом – умрут. Если к ним конечно можно использовать слово “умрут”. Они исчезнут. А вот люди умирают. Только вот какая между ними разница и где появляется “человек”?
И Тимия с Арфо должны были умереть в глазах друг друга, но были живы. И это пугало. Они сидели и пили безвкусный чай, думали, и в мыслях своих путались. Они лишь сейчас друг с другом только потому что их связывает это… происшествие.
– Я тут кое что подумала…– начала было Тимия, – хотя нет. – И закончила.
Арфо сидел поникшим, на шатающийся табуретке, сжимал кружку обеими руками и смотрел в пол.
– Чего? – сказал он и сделал глоток.
– Мне показалось странным то что ты бросил молотова в витрину.
– Там был монстр.
– Нет, нет. Я про другое.
– М? – Арфо понял глаза, но в них не было жизни. – Тогда про что?
– Смотри, – Тимия взяла салфетку, – эм, есть ручка или карандаш?
Арфо отодвинул сахарницу и выудил обломок карандаша. У него дома везде и повсюду были эти обломки.
– Излишки профессии, – сказал он пытаясь улыбнуться. Не получилось.
Тимия начертила две противоположные друг другу линии.
– Смотри. Вот это дорога по которой мы бежали, а вот это ты, – Тимия ткнула карандашом в центр, потом отрисовала перпендикулярно стрелку, – ты смотрел туда, верно? Там был монстр?
– Что-то, – Арфо прищурил глаза, – вроде того.
– А какие магазины стоят на дороге?
– Не до конца понимаю.
Тимия начертила по сторонам дороги квадратики.
– Магазины тут, а не на дороге, а ты смотрел и… переместился в наш мир по другому. Понимаешь?
И тут, самая обыкновенная и самая простая геометрия дала сбой. Арфо вскочил чуть не проля “чай”.
– Точно! – воскликнул он. – Монстр был на дороге, я бросил коктейль на дорогу, но попал в магазин. Точно!
– Именно.
– Но почему ты не хотела про это говорить?
– Потому что в этом нет смысла, – Тимия отложила карандаш и оперевшись спиной о стенку закрыла глаза. – То где мы бываем… оно неправильно в своей сути, и то что ты оказался в нашем мире, но в другой стороне это… это по меньшей мере нормально. Ты мог быть впечатанным в стенку или сразу же попасть под машину, или поезд.
– Там нет поездов.
Тимия цокнула.
– Что еще расскажешь? Что время идет по секундам?
– Ты про что?
– Забудь, – Тимия вновь посмотрела на чуть-чуть желтоватый чай, – надо уезжать.
– Зач… – И тут до Арфо дошла последующая мысль. За ним скорей всего скоро приедет полиция по делу о вандализме. Или еще похуже статьей. Ему еще чудом повезло что не приехали раньше. – Ладно, но куда?
– Поедем ко мне. Хоть нормального чая выпьешь, а не вот этого…
Тимия и не замечала какой иногда она могла быть бесчувственной. Да у Арфо практически нет денег, и живет он в “одиннадцатом”, но говорить вот так напрямую об этом… Хотя он и сам понимал что это не лучшая для него жизнь. Но она только начиналась. Столько планов и столько идей. Вот-вот уже скоро о нем начнут говорить. Хотя уже начинают. Он этого не знает, но та дама купившая последнюю картину в данный момент разговаривает с деловым партнером и высоко оценивает работу некого “уличного” художника. Но пока, да, он живет в “одиннадцатом” с героиновыми наркоманами по соседству, с вебкамщицами снизу и алкоголиками сверху. Мир движется и жернова жизни не всегда должны перемалывать тебя. Жизнь способна и помочь тебе идти дальше. Ведь в этом и заключается ее смысл? Данный людьми смысл. А тот мир, который серый и заполнен чудовищами, он… существует и мешает тому чтобы Арфо стал тем кем он хочет быть.
Глава 8.
Ч1.
За окошком медленно падал снег, сновали туда-сюда люди и все было как всегда. Как всегда, но не так как надо и не так как обычно. Арфо смотрел на веселящихся в сугробах детей и понимал как как мимолетны были их с Тимией жизни до этого момента. Все могло, и должно, было быть по другому. Но судьба повелела им встретится вновь. Быть может именно она и привела Тимию на ту выставку.
Они подъехали к дому Тимии, поблагодарили водителя и медленно вышли из машины боясь “перехода”. Все внутри них подсказывало что именно сейчас это случится. Что они слишком долго “тут”, но этого не произошло. Они и не должны быть частыми, но… Но в тот, третий, раз они оба поняли что не сходят с ума, и более того ничего не понимают.
И когда машина двинулась дальше по своим делам, то веки налились свинцом. Моргнуть. Надо. Моргнуть.
И опять ничего. Все на месте.
Тимия выдохнула, а Арфо достал из кармана своей ветровки пачку сигарет.
– Я думал…
– Я тоже, – сказала Тимия и тоже достала сигареты из пальто. – Холодно.
– Да, холодно.
Ч2.
Пока они ждали лифта Арфо заприметил как сильно различаются их с Тимией жилища. Тут не валялись шприцы под окнами, никто не спал на резной лавке, и даже не было ни единого граффити. Хотя райтерам палец в рот не клади как хочеться тэгнуть чистую стену. Впрочем у тех с кем он был знаком существовал некий свод правил. В которые входили такие вот милые, со вкусом, дома. Их – не трогать. Можно рисовать где угодно, но дома которые не выполнены копированием, и за фасадом которых присматривают – не трогать.
А фасад тут и вправду был приятным. Нововыпавший снег сбирали в сугробы по бокам от дорожки, а после, детишки, заливали все водой и делали что-то вроде горок.
Еще одно отличие Арфо заприметил уже дождавшись лифта. Мелодия из трех нот при входе, и, самое главное, не было запаха мочи! Более того тут стояли зеркала. В “одиннадцатом” эти бы стеклянные отражающие штуки давным давно украли. Точнее их и так давным давно украли из Их лифта. Остались только петельки, парочка гвоздиков и миллионы разномастных подписей. С введением нарко-индустрии в интернет, и после создания анонимных мессенджеров, надписей еще появилось еще больше. Впрочем для тех кто оставлял эту “рекламу” нужно было свободное место и они зачастую сами закрашивали старые надписи, или рекламу других магазинов, как муниципалитет граффити на улицах.
– Надо поискать информацию, – прервала томящуюся тишину Тимия. – Вряд ли что-то найдем, но это лучше чем ничего.
– Ты права. Я видел фильм в котором происходило что-то похожее, – Арфо тоже хотел как-то развеять общий настрой недоверия друг к другу и ляпнул первое что напало на язык, – оказалось что во всем виновато правительство в котором были инопланетяне.
– Я вроде видела тот фильм о котором ты говоришь. Давненько уже, и название забыла, но концовка, как помню, мне понравилась.
– А я персонажа оттуда рисовал.
– И где?
– На остановке. В другом городе.
– Ты здесь недавно?
– Два года уже. Как восемнадцать исполнилось дали комнату в одинушке и отмахнулись.
Тимия вопросительно посмотрела.
– Я из приюта, – спокойно ответил Арфо, – но никто меня не взял кроме правительства.
– И хорошо. Там же одни рептилоиды, – Тимия была плоха в юморе, но даже неуместная и неловкая шутка в данном разговоре будет хороша. Теперь то стало понятно почему Арфо живет в гадюшнике и ничего не добился. Жизнь кого-то обильно награждает за ничего, а других отравляет. К счастью до Арфо вроде как этот яд не дотянулся, или, он его обезвредил, ведь парень выглядит бодрячком даже в нынешней ситуации, или, старается им быть.
И Арфо умеет смеяться над неуместными шутками друзей.
– Да, порой мне казалось что там именно они и сидят. Столько бюрократии с льготами для сирот, ты бы знала. Они кажется абсолютно не понимают как и чем живет нынешняя молодежь. – сказал Арфо и после добавил: – Или люди вообще.
– Какие речи. Странно слышать такое от двадцатилетки.
– Мне пришлось много думать, – Арфо улыбнулся по настоящему. – По части точных наук я профан, но вот такую “кухонную” беседу – это ко мне.
Лифт открылся и дал понять еще одну разницу между жилищами двух выходящих из него. Тут было светло. На каждом лестничном пролете горела здоровая и целая белая лампочка в сферическом плафоне. Не такие как при подъезде, там то поизящней, но свою роль она выполняла, и более того даже не была покрыта тысячелетним слоем пыли, как это бывает в домах вроде бы “ухоженных”. В этом доме было видно что живут люди которые сторонятся злачных мест, болтают за чашкой кофе, и пьют только по праздникам. Одним словом – приличные. Двумя словами – нормальные люди.
Сейчас много чего стало “нормальным”, а дома вроде “одиннадцатого” уже скорее реликт прошлого, незыблемый памятник людям которые пустили свою жизнь под откос. Или шрам оставленный предыдущими правителями этой страны. Ведь сколько не говори о том чего человек может добиться своими силами, эти силы нужно откуда то да брать. В одинушке, так ее мило прозвали друзья Арфо, не один Арфо был из приюта. И если он научился верить в лучшее будущее, даже с некоторыми оговорками, то те “другие” просто даже не думали об этом. Всю свою жизнь они жили в тех приютах и привыкли к ним, а когда тех выбросили в открытый мир – они потерялись.
Пока Тимия разувалась Арфо смотрел на свою работу повешенную на самом видном месте. Он конечно никогда не принижал своих трудов, но и подумать не мог что кто-то повесит его малевания над зеркалом, прямо напротив входа, туда куда человек вошедший сразу кидает свой взор. На душе стала разливаться теплота и гордость. “Две маски”, так он назвал этот холст, была второй официально проданной картиной, и видеть ее вот так, своими глазами, но в чужом месте… было чарующим. Так или иначе все что создали люди было создано для людей, и каждый творец хотел чтобы его признали. Многие рисуют “для себя”, и Арфо один из них, но теперь можно было полностью понять как такое мнение уничижительно. Рисовать, писать, лепить, или паять – приятно. Это успокаивает душу, дает хоть какие-то светлые эмоции в бескрайнем мраке, но самые сильные можно ощутить лишь тогда когда человек абсолютно тебе незнакомый ценит и признает проделанный тобой труд.
“Две маски” были нарисованы в момент первых мыслей об изменах. Таня стала странно себя вести. Раньше она могла со спокойностью показывать хоть самые стыдливые и омрачающие себя переписки, но в тот момент научилась прятать телефон, и даже поставила пароль. Сам ее голос и манеры поведения так же изменились. Если раньше эта чарующая красотка могла голой проходить из одного угла комнаты в другой – теперь же одевалась в три шкуры. А те моменты соития которые могли длиться часами – превратились же в минуты. Это было видно всем, но не Арфо. Точнее он их видел, он не слепой, но не хотел замечать, не хотел принимать. Люди ведь меняются в долгих отношениях, верно? Быть может она просто изменилась, или на работе какие либо проблемы появились, или… было много “или”, и Арфо всех их принимал лишь бы не видеть настоящего. Тогда и появилась идея двух круглых лягушек похожих на стикеры, на наклейки детские. Одна – улыбается, источает веселье и в глазах ее видны отблески света. Другая – грустит и в тени первой прячется сзади. Обычная полярность которая обыгрывалась до него, и не было ничего в ней нового. И осмысленного. Разумным осмысленного. Где-то в глубине он и был той, второй, жабкой которая пряталась, но не понимал этого. И писал он лишь только потому что хотел сбежать от этой мысли и заключить ее в аэрозольный баллончик и масляные краски.
– Навеяли воспоминания? – спросила неожиданно Тимия.
– А? – Арфо рывком обернулся. – Что-то вроде.
По его лицу было видно что парень грустит.
– Она, кстати, многим нравиться, – сказала Тимия и прошла на кухню. – Тебе чай или кофе?
– Чай. Зеленый. Если есть.
Ч3.
Заварной чай в пакетиках был менее отвратительным нежели растворимый кофе, но все равно отдавал какой-то неописуемой нищетой и еле слышимым привкусом металла. Металл скорее отдавался от чайника или воды, а вот вкус нищеты наверняка был от того что в пакетики скидывали труху от “нормального” заварного чая. Тимия лишь краем уха как-то подслушала разговор на перерыве в кафетерии. Макс яро утверждал что так называемый “чай высших сортов” подаваемый в ресторанах есть ничто иное как моча осла, и, вывернутые наизнанку чайные пакетики с табаком в приправу. Он частенько ходил по ресторанам, и был начальником, так что с его мнением считались и уважали. Но не проверяли. Или не могли проверить. Утонченный вкус в вине был схож с чаем, и не каждый мог в полной мере ощутить все те нотки того в китайском зеленом чае.
Но Макс не только корил и журил дешевый чай, но и как верный и достойный друг, которым он себя считал, старался помочь сгладить углы и превратить мочу в, хотя-бы, более-менее, достойный симулякр чая.
Во-первых зваривать любой чай, даже мерзко-пакетный, стоило в горячей, но не кипящей воде. Как только пар сходит с чайника – твой выход. А во-вторых, и что самое забавное, можно добавить капельку лимонного сока. Забавность состоит в том что мало каких ресторанов используют этот казалось бы простой инструмент для чая, хотя стоило бы.
На следующий день как она услышала данную байку Тимия решила проверить ее на правдивость. Сходила в чайный магазинчик и уговорила продавца порекомендовать ей самый невкусный зеленый чай. Тот не сказать что отказывался, но рекомендовал все-же попробовать с варианта для “новичков” и не в пакетиках. Везде были заговоры! Так хотелось это сказать, но продавец сдался и продал коробочку с разными сортами зеленого чая из средней ценовой категории сказав: “Он не плохой, не подумайте, просто… на любителя”.
То что эти пакетики были и вправду “на любителя” Тимия поняла сразу же как вскрыла первый пакетик и заварила его.
– Что за дрянь? – лицо Арфо исказилось в гримасе отвращения. – Что это?
– Добавь, – Тимия подала пластмассовую бутылочку в виде лимона, – поможет.
Арфо неоднозначно посмотрел на девушку.. Одной капли оказалось мало, но как только в воду упала вторая и из ложечки он отпил стало понятно что совет Макса был правдив.
– Ого! Я думал я пил пережеванную коровой траву, а сейчас стало лучше.
– Ты был недалек от правды.
– В смысле?
– Это пропитый чай. – Тимия улыбалась попивая свой кофе из кружки. – Что-то вроде вторичного чая, но некоторым нравиться.
Арфо с поднятой бровью посмотрел внимательно на кружку. Вверх всплыла веточка. Веточка которая скорей всего уже была у кого-то во рту. Вкус… С лимоном то наверное все будет вкусней.
– Ты прав, – Тимия будто прочитала мысли парня, отставила свою кружку и отобрала его. – Давай лучше кофе. Этому чаю уже полгода если не меньше.
– А зачем ты мне его вообще дала?
– Хотела узнать у одной ли меня такие ассоциации были.
– Мерзкие?
– Именно.
– В кофе мне, пожалуйста, две ложки.
– Сладкоежка?
– Надо перебить воспоминание.
Тимия улыбаясь поставила кружку на стол.
– Ты можешь примерно вспомнить в какой время ты в первый раз перешел?
Арфо задумался.
– Ну, если ты про первый раз… – сказал он, – я был немного не в себе.
– В каком смысле?
– Ну, я, как сказать… – на “той” стороне Арфо был неунывающим энтузиастом, сейчас-же перед Тимией показалось его неуверенность, – навалилось проблем, так сказать, и я пошел рисовать. Время точно уже не вспомню. Помню что была метель, помню что было темно, но ты и сама понимаешь у нас тут 25 на 8 темно. Телефон разрядился, так что… наверное часа три-четыре. Улицы были пустые. Так что наверное, да, часа три.
– Понятно.
По первому опыту ничего, кроме одного места, схожего – не было. Время, погода, настроение, все так или иначе разное.
– А ты в какой время сегодня… или вчера, вернулась?
– Раньше тебя, но время там ведет себя по другому. Если у тебя случились “глюки” и ты видел как на нас нападали, то и проблемы со временем можно оправдать.
– То было реально, – сказал Арфо и впился зелеными глазами в Тимию.
– Не смотри на меня так. Я просто говорю о чем думаю, – Тимия отмахнулась рукой, – а вернулась я в час ночи, и с тех пор не могла уснуть.
– Ты вообще не спала?
– Это, – Тимия подняла кружку, – четвертая часов за пять. Как только подумаю что могу туда вернуться сон сразу-же пропадает.
– Понимаю. – Арфо уставился в свою кружку. На дне продолжала колебаться чайная веточка, только теперь в омуте из нераспавшегося кофе. – Я после первого раза все никак не могу избавиться от холода.
Тимия лишь вздохнула.
Когда они допили кофе было принято решение спать по очереди. Точнее его принял Арфо уговаривая Тимию заснуть. Никакого результата это могло не дасть, но хоть какую-то ментальную защиту надо было создать. Арфо было немного теплее в большой и ухоженной квартире Тимии, а ей самой голос разума твердил что сон нужен. Но обычные “смены” ничего бы не дали даже если бы это работало. Сон – сном, а проблему надо решать, хотя бы теоретически. Поэтому Тимия дала свой ноутбук и приказала продолжить искать информацию в интернете. Арфо согласился.
В браузере были открыты двадцать две различные вкладки. Первые две по работе, третья – страница поиска, а все остальные бредовые теории заговоров друг на друга похожие, но различающиеся в мелочах. В одной было написано что такой “серый мир” символизирует упадок общества перед дьяволом, во второй писалось про древние ритуалы жертвоприношения для этого дьявола, в третей рассказывали что некий “Буш” скомандовал атаку на две башни потому что они казались ему “серыми”. Про серость было много где написано, но ни в одной не было описано так как ее видели Арфо с Тимией и скорее являли собой что-то метафоричное. Все исследователи, впоследствии поисков, либо оказывались актерами, либо выдавали теории заговоров похлеще “плоской земли”, и конечно-же, они противоречили своим прошлым теориям. Из одной статьи в другую, из одного раздела форума фанатиков в другой. После второго часа поисков Арфо только при появлении знакомой фамилии сразу же закрывал вкладку.
Арфо тяжело вздохнул и увидел что в его кружке не осталось кофе, а телефон опять мигал прося покушать. Он встал и от скрипа стула проснулась Тимия, посмотрела на него невидящими глазами и развернулась боком к спинке дивана. Свернувшись калачиком она казалась ему более мягкой и не такой суровой как прежде пыталась себя показать, но нотки твердости, тем не менее, оставались в строго-горизонтальном положении рук. Арфо поежился от холода и решил накинуть на девушку рядом лежащий плед. Холод быть может и его, но и девушка мирно отсыпающееся на мягкой кровати может замерзнуть.
В коридоре он залез к себе в рюкзак и взял зарядку. На кухне залил еще горячей воды в кружку и удивился почему спустя такое время он еще оставлял за собой температуру.
