Ре Ди
Иное утро
Ч2.
Прозвучали щелчки снятых предохранителей. Люди в черных масках и полном боевом обмундировании навели на них прицелы.
Единственное что было в голове у Арфо это орущая во всю свою глотку бешеная мартышка, и инстинкты, ее голос, твердил в секунде, что надо защищаться. Он сделал неловкий рывок и тотчас получил прикладом по затылку, а после был захвачен сзади.
– Лежать, – сказал человек и накинул на запястья железные браслеты неволи.
Тимия же стояла посередине комнаты и прикидывала нынешний расклад событий. Два военных по углам, еще двое за дверным проемом, один захватил Арфо и еще один приставил сзади нее пистолет к макушке. Все были без каких-либо опознавательных знаков.
– Кто вы? – сказала она стараясь сохранять спокойствие в голосе.
В ответ тишина и звук вторых защелкивающихся наручников. Тимия хотела было отдернуть руку, чисто на моторике, но сразу же остановила себя в этом действии. Эти люди явно не расположены к разговору. Они проникли сюда с ждали их. Мысль/шутка Арфо про заговор правительства начала походить на реальность. Хотя это в какой-то доли, все таки, успокаивало, давало хоть какое-то разумное объяснение и, быть может, решение их проблем. Надо было подчиниться.
Но Арфо был явно других мыслей. Он толкнул солдата плечом и накинулся на того сзади Тимии, и безуспешно, тотчас, упал на лопатки с коленом на шее.
– Хватит! Арфо, перестань! – возмолила Тимия.
Арфо хрипел и смотрел в бездонную темноту дула автомата, смерть еще никогда в его жизни не была так близка к нему, но он почему-то не боялся. Пуля была легким выходом, но они не стреляли.
– Кто вы? – сказала Тимия. – Мы ничего не знаем. Я клянусь вам. Прошу хватит. Отпустите его.
Солдат стоящий в дверном проеме нажал кнопку связи на рации и проговорил какие-то числа. В ответ было только одно “Пакуйте”.
Ч3.
В коридоре у каждой из дверей стояло по военному, и тоже с автоматами через плечо, но уже в другом обмундировании, более похожим на обычных солдат которых показывают на всяческих парадах. Оливково-камуфляжная расцветка, каскообразный шлем с темными очками поверх глаз , бронежилет и тяжелая черная обувь со стальными заплатками на носке. В воздухе стояла тяжелая, непреодолимая и спертая тишина. Не было и звука кого-то выходящего на лестничную площадку или громко включенную музыкальную систему соседей.
Первыми шли два военных, за ними Тимия, потом еще двое и Арфо с замыкающими тремя людьми что ежесекундно держали палец на спусковом курке и смотрели в прицел.
Они спустились колоннадой к выходу за которым тоже следили два человека, а открыв дверь Тимия с ужасом заметила что на ее дворике разместилась целая армия.
Между домами поставили двухметровые бетонные стены с колючей проволокой, смотровыми башнями и ярко сияющими фонарями/софитами. Повсюду стояли палатки, военная техника и у каждого столба или деревца держали службу по двое патрульных. А над головой то и дело летали вертолеты также просвечивая окрестность мощными прожекторами. Но больше всего испугало другое.
Зима прошла, а на улице во всю буйствовало лето. Деревья оперились в зеленую листву, снег растаял и сама почва уже успела просохнуть до трещин.
– Какого… – начал было говорит Арфо, но сразу же его отдернули идти вперед.
Такое происходило, они знали что самую хоть малость, но время в сером мире течет по другому. Однако такого скачка не ожидали. По примерным подсчетам сейчас идет Июль, самый разгар лета в их северных широтах. В голову стали лезть самые ужасные мысли. Если они еще раз перейдут черту их мира, то вполне возможно не вернуться в него вовсе.
Сопровождающая военная шеренга остановилась и разошлась по периметру от Тимии и Арфо, после наставили стволы автоматов и присели на одно колено щурясь в прицел.
– Мы ничего не знаем! – закричал Арфо.
– Прошу не надо! – поддержала его Тимия. – Мы тут не при чем.
Ткань входного проема напротив стоящего шатра поднялась и из него вышел человек в белом халате с седыми волосами и в очках с золотой цепочкой свисающей вниз.
– Вы, мисс Шульц, как раз таки имеете к этому делу непосредственное причастие, – сказал старик и махнул рукой. Военные опустили оружие. – Ко мне. Обоих.
– Есть! – Ответили люди в черном.
– И наденьте им ошейники.
– Есть!
В шатре находилась целая научная лаборатория с механизмами и оборудованием названия которых не знала даже Тимия. Она была обычным инженером, и не особо разбиралась в том что делала для военных. У нее были чертежи, она сама кое-что проектировала, но суть работы некоторых устройств было сложно определить/узнать/оценить. Она была инженером, а человек в халате должен был быть ученым.
Однако в чем она точно была уверена – их ошейники не для прогулок на привязи изощеренных мазахистов, а настоящие бомбы которые должны были взорваться по одному только сигналу. Их она помогала делать на второй год своей работы в компании. Такие заказы от правительства часто осуществлялись, и никто особо ничего не говорил. Все все делали и получали за это хорошие зарплаты, отпускные, больничные и выходные, а кроме того им и нравилось делать что-то такое вместо нового тостера по заказу для малоизвестной компании однодневки. У ошейника было две функции: первая заключалась собственно в направленном взрыве который учинял минимальные проблемы окружающим, вторая цель была в том чтобы заключенного нервировать постоянным пищащим звуком напоминающим ему о собственной участи в случае неповиновения. Это были главенствующие задачи для отдела Тимии. Но так же был и расширенный функционал добавленный после и уже не ими. Ошейники были способны как вводить различные лекарства посредством микроскопических игл, так и прослеживать жизнедеятельность заключенного выводя его на отдельный дисплей на устройстве или отсылая прямиком к заказчику. Это в шутку называли “оружием будущего”.
Но будущее наступило слишком быстро. Через полгода Тимия увидела устройство в деле. Новостная лента разрывалась заголовками “Террористы уничтожили наших солдат неизвестным орудием” или “Хаоситы пригрозили ударять по нашим вооруженным силам неизвестным оружием”. Однако на фотографии, в отдельных регионах подпольного интернета, можно было увидеть все в мельчайших подробностях и заметить маленькую деталь дающую Тимии понятие что это именно их работа. Защелка имела за собой сложный титановый сплав и чтобы добавить в него электромагнитные схемы требовалось провести ухищрения с конструкцией что та становилась изогнутой по небольшому, и мало заметному несведущему человеку, градусному изгибу. Замок был из титана, и по заверениям Макса перед правительством, был способен использоваться повторно ввиду своей прочности и долговечности даже после взрыва. Макс держал в секрете этот проект, и сказанные слова были скорее восприняты в шутку. Шутка оказалась взрывной.
Тимия, поняв что перед ней, попросила Арфо больше не сопротивляться и полностью довериться военным.
– С чего это? Что это за хрень? – говорил он шепотом.
– Просто не дергайся.
Слышали их разговор военные или нет, но Тимию это не волновало, она и попросила Арфо только для того чтобы избавиться от ненужных проблем. А проблем нежелательных у них двоих в последнее время как-то изрядно прибавилось. Только минут десять назад она смотрела на сюрреалистичных монстров играющих в салочки, как теперь сидит в кандалах перед докторишкой который всеми своими силами вцепился в планшет и усердно что-то в нем накликивал одним пальцем.
Через минут пять он походу разобрался в устройстве этой сложной машины и повернул экран лицом. После секундной паузы кто-то на другой стороне покашлял и доктор ответил “Связь установлена”, сам же экран оставался черным.
– Здравствуйте, и извиняюсь за столь нерадушный прием, но сейчас, сами понимаете, другие времена. Хотя, скорее, нет, не понимаете. Чтож, меня зовут Виталий Соколов и я на данный момент главенствующий в проекте по устранению угроз серого мира. И мне сл… – он сделал паузу, – Виктор! – крикнул он. – Мать вашу, почему камера трясется?
– Ох! Одну секунду.
Что стало ясно это то что доктора звали Виктор и он не особо хорошо разбирался в технике домашнего использования. Это смотрелось малость странным. Положив планшет на стол и услышав неодобрительную брань в свою сторону он закопошился в больших картонных коробках за каким-то из оборудований и достал держатель. Закрепив планшет Виктор извинился и исчез из палатки, попутно наказав солдатам снять наручники с заключенных ввиду их ненадобности.
Но как только доктор покинул шатер то сразу вернулся обратно и включил микрофон, помедлив и поразмыслив с секунду включил и видеосвязь.
Виталий Соколов тоже не особо хорошо разбирался в технике и позиционировании себя относительно камеры. Ракурс брал его, и без того жирное, лицо и превращал в то что заполняло от края до края красное месиво с огромными бездонными дырами-ноздрями и лесами Амазонии вместо бровей.
– На чем я остановился? – прохрипел он. – Так…вы меня видите?
Сложно было ответить “Нет”, но смысла в том чтобы видеть его тоже было мало. Скорей всего это было реликтом с тех времен когда военные представляли себя народу и желали всеобщего одобрения и их повиновения, быть может они думали что связь по видео это что-то вроде личной встречи и каждый должен видеть друг-друга вне зависимости от изначальной цели этого разговора. Суть оставалось одной и той же – на Тимию с Арфо смотрел начальник, и его ракурс “сверху-вниз”, хоть планшет и был поставлен ниже их, дополнял эту суть.
– Да, вас видно, – сказала Тимия, – но мы ничего не знаем.
Арфо же в свою очередь осматривался по сторонам и не замечал ничего кроме неизвестной ему техники и куч коробок, военных и одного только выхода из этого наспех сделанного шатра. Если только под ним. Да и тут проблема. Стенки все были прибиты деревянными реечками который по видимому служили для закрывания щелей. Выход был один и если бежать то только сквозь двух вооруженных человек. Хотя идея побега была нелепым образом выкинута из головы молодого райтера-художника здравомыслием и инстинктом самосохранения. Ошейник то оставался на месте, и хоть Арфо не знал его точного предназначения, но где-то на подкорках мозга мачил червячок/мысль что это вряд ли это подарок от добросердечных главных. Да и военные это не обычные полицейские с которыми он имел дела со своего шестнадцатилетия когда сбежал из приюта напиться с друзьями “с воли”. Если те понимали твое положения, и хоть как-то старались в него войти и предлагать способы решения этих проблем мирно, то военные знают, и умеют/практикуют, только одно и самое верное и самое действенное решение – пуля в лоб. Здравомыслие брало свое и он просто осматривался для целей ему даже не известных. Пусть говорит Тимия, а он не из тех кто будет с пеной изо рта твердить что он не тупой – пусть говорит Тимия.
Тимия, в свою же очередь, лягнула парня локтем.
– А? – отозвался парень.
– Ты что-то знаешь? – говорила она сжав зубы так сильно как могла.
Немного поразмыслил Арфо покачал из стороны в сторону головой.
Соколов вздохнул.
– Хватит врать, это во-первых, а во-вторых мы все знаем. Знаем что вы бывали на той стороне, знаем что вы видели монстров там, и мы, уверяю, знаем где ваши друзья, близкие, где ваши родственники и все ваши соседи, как вы могли заметить – под стражей. Под нашей… опекой. Я не шучу и не пытаюсь вас припугнуть, – в паузах Соколова начинала чувствоваться его надменность, – мы лишь хотим разобраться что происходит в мире и тут вы нам поможите. Хотя что-то вы не особо и пытаетесь. Попробуйте вспомнить.
– Мире? – сказала Тимия.
– Верно. А что вы думали это коснулось только вас? – Соколов усмехнулся. – Это началось в Шестом, но на данный момент обелиски появились в каждом уголке земли, моря и океана с точнейшим расстоянием меж друг другом в десять километров. И что я хочу вам сказать, – Соколов, судя по звуку и тряске камеры, сменил положение в своем удобном кожанном кресле, – мы ваши единственные друзья, так что, прошу, доверьтесь нам и расскажите что вы видели. Попробуйте вспомнить.
– Друзья? – сказала Тимия в которой уже начинало что-то кипеть. Она только часов пять назад была в своем “нормальном” мире, пила плохой кофе листая новостную ленту и искала информацию по их делу, а тут их забросило в будущее и без каких-либо объяснений нацепили на них наручники и… – А вот это что? – Тимия дернула пальцем за ошейник.
Виталий Соколов опустил камеру ниже, отдернул воротник водолазки и показал точно такой-же ошейник и на его голове.
– Мы с вами в одной лодке, – сказал командир и вновь усмехнулся гнилестной улыбочкой, – я же вам сказал.
Ч4.
Нельзя сказать что мир погрузился в хаос таким образом которым нам показывали апокалипсис в любом из фильмов-катастроф. Нет. Мир продолжает более-менее функционировать. Не осталось экономических институтов, закрылись мировые бренды уличной еды, старики в пансионатах остались без строгих вожатых, а заключенные в тюрьмах без надзирателей. Мир изменился таким образом которым его конец никто не ожидал.
Первый обелиск появился в Шестом районе и после него еженедельно появлялся новый. Просто “появлялся”. Никто и ни разу не заметил как он вырастает из под земли или падает с неба, никто не заснял на любительскую камеру своего телефона, и ни одна камера видеонаблюдения этого не засекла. Хотя сказать что на этих роликах не было обелиска тоже сказать нельзя. Ученые постановили что человеческий глаз, и наш разум, просто отводит глаза, отводит наше внимание в сторону когда обелиск “появляется”, они говорили что чисто технически на пленке есть момент его появления, просто мы, как вид, не можем посмотреть на него и наш разум отводит глаза в сторону.
В этом заключалась основная проблема исследования обелисков – люди не хотели его исследовать. Всякий раз когда к нему кто-то приближался, как это описал один из ведущих ученых, у человека возникало “глубинное чувство непричастности”. Хоть обелиск и был реальным, и отображался на снимках или на него можно было смотреть не отводя глаз, но трогать его не хотелось и изучать тоже. Многие так же сообщали о возникших впоследствии кошмарах, нарушении сна, галлюцинациях и бредовых идеях. Решение данной проблемы казалось было на поверхности – просто собрать образцы посредством запраграмированного робота-помощника. Но и тут обелиск смог себя защитить.
Собранные данные не хотелось читать, анализировать, собирать воедино и подводить хоть к каким-то логическим заключениям. Цифры на экране расплывались, начинала болеть голова, а всякая мысль, более-менее ведущая к осознанию, пропадала через секунду.
Разум и восприятие вот что стало не тем с момента падения человеческой цивилизации – люди начинали сходить с ума. Но и с этим утверждение тоже все было не так гладко как могло было бы показаться. Сумасшедшие, несомненно, существуют но они были и до масштабной трагедии. Но тут было одно “но”. Все сошли с ума так или иначе. А когда все больные – никто не болен.
Люди начали видеть, слышать, чувствовать то чего не существовало или существовало и проходило у других людей. Так называемая “телепатия” начинала иметь за собой хоть какие-то научные доказательства и их можно было проверять. Люди видели сны других людей, слышали что хотели им сказать их домашние питомцы, слепые обрели зрение хотя их сетчатка глаза все еще была повреждена как и зрительные нервы. Люди не сошли с ума и это стоит понимать точно – ведь их ум просто изменился.
Однако обелиски возникшие по всему миру пугали. И пугали они так сильно человеческую душу что некоторые сходили с ума по-настоящему. В ряде стран были приняты законы о массовых чистках “несогласных со знанием обелиска”, а где-то появились религиозные течения соединяющие все остальные верования.
Социокультурологи назвали бы это “массовой истерией”, что они и делали, но потом пришел июнь и все в корне изменил.
Ч5.
Когда мир катиться в ад, зачастую, люди особо хитрой наружности пытаются этим воспользоваться и бесщадно начинают врать чтобы набить себе какие-то баллы социального рейтинга в обществе. Врут они не из-за своей какой-то там абстрактной злости на мир, а только из-за того что хотят в этом безумном мире прожить чуть-чуть больше и чуть-чуть лучше. Они начинают ходить под властями, втираться в доверие, выдумывать небылицы и наживаются на горе тел.
Но как часто водится в пруду всегда будет рыба побольше. И на всякую крысу у нас будет своя сова. Или найдётся волк с клыками поострей, а паутина большого паука вовсе не паутина, а маленькое гнездышко из которого выпрыгнет хозяин и утащит тебя в недра. Если это относить к людям то можно сказать – всегда кто-то будет умней тебя. Или хитрей. Или все вместе. А тогда и страшней.
Мелкие культы поклонению обелиску проросли в умах людей когда в сеть утекла фотография необычайной четкости и собственной притягательно-отталкивающей энергией. Люди смотрели на нее часами и старались вычеленить из своих умазаключений верную мысль. Верной мысли, как казалось, быть не может в том времени когда он только зарождался. Люди глупы по своей натуре. И люди стали приписывать обелиску что-то божественное, что-то инопланетное, что-то вне нашего разума. Были ли они правы? И да, и нет. Они обсуждали только первый возникший из ниоткуда столб. Культ зародился в буйстве теорий и бреда. Но на этом нельзя было как-то навариться. Суп только начинал варился.
В июле овощи окончательно пропарились теориями заговоров и лицезрением чего-то из-рамок-вон-выходящего на фотографиях в других странах и других континентах. Логика в этом присутствовала. Столбы возникали на определенном, и главное, точном друг от друга расстоянии и в точно-определенном промежутке времени. Каждые две недели, семнадцать часов и три секунды появлялся новый обелиск.
В цифрах искали ответ – не находили, в расстоянии искали ответ – не находили, в структуре и в ощущениях искали ответ – но и это тщетно.
Безумие нарастало все в больших и больших масштабах пока не вырвалось в этот мир двадцать седьмого марта в виде катастрофы в западной части Малайского архипелага на острове Суматра.
Первым заметили небольшую группку Бородоногих вальяжно прохаживающихся по теплому песку и лениво облизывающих некоторые понравившиеся им камешки. Потом, как и всегда бывает, возникла полномасштабная паника населения. Еще позже – абсолютное их истребление неизвестными существами.
После двадцать седьмого марта такие происшествия стали повсеместными, и вот их вполне можно было изучать без каких-либо осложнений на желания действий. Монстры хорошо убивались, монстры хорошо вскрывались, монстры хорошо поддавались химическому анализу.
Но, как и в любом предсказании скорейшей гибели человечества, тут были особенные “НО”.
Это были не монстры, а люди. Так показывало полное биологическое исследование, так рассказывали очевидцы и так было записано на пленку в одной из лабораторий в США. Пятнадцатого мая человек по имени Томас Смит на собственном примере показал как один вид превращается в другой.
Томас был самым обыкновенным опездалом на шее у своих богатых родителей, закончил университет за огромную сумму взяток и был принят, так же по блату, лаборантом-подай-принеси в научно-исследовательском центре Мэриленда. И второго августа, перед работой, вынюхал изрядную дозу кокаина. С утра вел себя нестандартно в сравнении с остальными работниками, но вполне обычно для себя. Его отец был крупным вкладчиком и сыну прощали, и закрывали глаза на многие неординарные проступки. Однако утро прошло, начался обед и Томас решил догнаться очередной дозой в туалете, а выйдя из него почувствовал недомогание. По камерам внутреннего наблюдения было заметно как он выходит из кабинки шатаясь, держась одной рукой за живот, а другой опираясь на стены. Дойдя до выхода во двор он упал на колени, сблевал, упал на живот, вывернулся на спину и сблевал еще раз. Спустя две минуты к нему подоспел обслуживающий медицинский персонал, но не дойдя метра Томас взорвался биологической массой во все стороны. По камерам наблюдения, если просматривать в замедленном режиме, было ясно видно что вся его клеточная структура пересобиралась заново каждый момент и секунду. Появлялись новые органы, новые конечности и кости, кожа растягивалась, рвалась, а после расплылась и покрыла собой весь пол. После, казалось бы его смерти, кожа закрылась подобно бутону скрыв Томаса от враждебно-наблюдаемого мира на минуту тридцать семь секунд. И взорвалась выпустив наружу существо подобие червя с многочисленными отростками по бокам в виде слипшихся пальцев рук и ног.
В середине августа уже весь мир железобетонно знал что те монстры убивающие людей это сами люди.
И пошел самый обычный хаос. А за хаосом последовали и ответы на вопрос “как?”.
Томас Смит был безумен. Томас Смит держал в своем подвале двоих маленьких девочек и пытал их ночами. Томас Смит любил хороший кокаин. И Томас Смит родил хаос поглотивший весь мир в середине мая. Ответом было – безумие, а монстров стали называть – послелюдьми.
