Петр Ингвин
Всемуко Путенабо
– Попрошу Полину из отдела информации, она сегодня дежурит. Все равно сидит, пусть посидит за моим столом.
– Борисыч не возмутится?
– Утрясем.
Вот за это она ему и нравится. Хотя, если посмотреть шире… и ниже… и глубже…
Н-да, не только за это.
121
На ноги подняты все. Братва, власть, полиция. Приказ прост:
– Достать из-под земли!
Горского и Матвеева. Если точнее – не столько найти их, сколько вернуть деньги. Информация доводится до врачей скорой помощи, водителей общественного транспорта, дворников, продавцов многих магазинов, охранников и вахтеров. Задействуются летучие команды. Осматриваются гостиницы, нелегальные ночлежки и притоны, квартиры, сдающиеся посуточно или на час. Прорабатывается частный сектор. Информируются диаспоры. Камеры на ведущих из города трассах берутся под контроль, на вокзалах проводится визуальный досмотр.
Наиболее умелые люди Сыча занимаются сбором данных по ближнему и дальнему окружению обоих директоров «Риэлтинга». Через пару часов под каждым нужным окном встанет на дежурство свой человек. Пока же на глаза боссу никто старался не попадаться – не с чем.
У Сыча брынькает странным звуком личный телефон. Редко он слышит этот позывной. Звонит человек нужный и высокопоставленный.
– Привет, Борис, – говорит солидный голос без привычной уху Сыча подленькой заискивающей угодливости. – Я попросил и, невзирая на выходные, мои ребята разобрались с документами интересующей тебя фирмы. Есть кое-что любопытное.
Долгая театральная пауза нервирует. Собеседник наслаждается томлением своего визави.
– На счету «Риэлтинга» – абсолютный ноль. А учитывая начисленные и не проплаченные налоги – огромный минус. Больше чем в Антарктиде.
Сыч чувствует, как внутри, глубоко в мозгах, что-то трескается. Словно с гранаты сердца сорвали чеку. Считаем до четырех, и…
Голос из телефона продолжает:
– Перед тем как исчезнуть, Горский лично, за своей подписью, снял с расчетного счета фирмы все деньги. Это еще не все. – По интонации понятно, что телефонный собеседник усмехается, понимая пороговое состояние криминально-делового «партнера». – Незадолго до этого он продал несколько принадлежащих фирме квартир – все генеральные доверенности выписаны на руководителя. Деньги от сделок, как догадываешься, в кассу тоже не поступили.
«И ведь ничего не боялся… – всплывает у Сыча. – Почему?..»
Вслух:
– Еще не выяснилось, кто навел следствие на «Риэлтинг»?
Голос издевательски серьезен:
– Здесь все в порядке. Дело заведено в результате плановой проверки.
«Ах, двурушник!..» – бурлит все у Сыча.
Вслух:
– Спасибо.
– Не за что. Всегда готов помочь старому другу.
Отбой.
Стучится секретарша Жанна.
– Борис Борисович, срочная информация по Горскому.
– Переключай.
Стационарный аппарат оживает.
– «Дискавери» Горского час назад «засветился» на выезде из города в сторону столицы. Нашли в записях с дорожных камер.
– Перехватить! Предупредить гайцов. Узнать, кто из наших и не наших на трассе, чтобы забыли все и искали. И чтоб нашли!
Последнее можно было не добавлять. Стареет, однако.
– Уже. – Голос сотрудника приободрился. – Секундочку… Нашли вторую! «БМВ» с номерами генерального директора «Риэлтинга». Укатила в ту же сторону вчера поздно вечером.
– Работайте. – Сыч отключается.
Дважды из города – и ни разу обратно? Или на второй убыл коммерческий директор? Какого черта Матвеев сбежал, если все денежки прикарманил Горский?
Матвеев, согласно примете, будет жить долго, поскольку сразу следует новое сообщение:
– Про Матвеева. Таксист опознал. Отвозил час назад. Судя по адресу, номер второй отправился к адвокату номера первого. Матвеев был с девушкой. Занимаемся.
– С Богом.
Сыч не верит в Бога. Он сам бог.
Был. Горский и Матвеев поколебали веру в него. Придется восстанавливать со всей строгостью, чтобы не появилось будущих Люциферов. Сыч всемогущ, но, в отличие от Всевышнего, не вечен, а потому не всепрощающ.
Трудно быть богом. Слишком нервно.
120
Госпожа-Удача, курирующая дело о похищении, проснулась и повернулась к Алексу тем местом, которым надо. Наконец-то. Никто не любит тайн.
Горбатый делился изысканиями:
– Сайт «Ложись» у них вроде места встреч. «Ложись» – вульгаризированное сокращение аббревиатуры ЛОЖИС, истинное название сайта и его посетителей – «Лига обиженных женщин, ищущих справедливости».
Брови Алекса непроизвольно скакнули, хотя «всемука» уже объяснила многое. Стали понятны странные движения Кристины на момент приезда полиции.
Связано ли это с похищениями?
Вряд ли. Игры взрослых детей.
– Почему уровень безопасности сайта столь низок?
Горбатый скребет затылок и ищет нужные слова.
– Понимаешь… Есть люди айфона и люди шансона. Защиту сайта доверили вторым.
– Непрофессионалам?
– Для их уровня – достаточным специалистам. Для моего – любителям.
– Не смогли найти настоящего профи?
– А оно им надо? Кому очень нужно, любую хитрость обойдет. Зачем переплачивать или тратить лишнее время, если главное – защита от случайных вторжений?
Они сидят в заваленном аппаратурой закутке компьютеропоклонника, безостановочно глушат кофе и пытаются во всем разобраться. Информации сутулый Горбатый накопал выше крыши.
– Сайт висит где-то за океаном, но вести его, как понимаешь, можно из любой точки мира. Здесь следы запутали основательно, любо-дорого посмотреть. Про хакерскую группу «Анонимы» и им подобных слыхал? Так же не узнать, откуда сигнал идет.
– А ты говоришь – любители.
– Это ты говоришь. Я говорю – проблемы они решают в соответствии с уровнем необходимости. Смотрим далее. Почти все Ай-Пи-адреса пользователей за парой исключений принадлежат местным провайдерам. – Сосредоточенно щурясь, компьютерный гений глядит на календарь. – Суббота? Черт. Сегодня не получится, нужные каналы отрезаны. Гарантирую, что в понедельник адреса обретут материальность.
Это, конечно, незаконно. Много всего происходит не так, как положено. Но если на кону жизни…
Поэтому Алекс здесь.
Ухватившись за данные Кристининого ноутбука, Горбатый потихоньку вытягивает и распутывает всю цепочку.
– Вот переписка респондентов между собой. Вскрыть удалось пока трех, у остальных соединение отсутствует. Как только появится… – Не договорив, он грузит следующую страницу. – А это видео с их машин. Я хорошо поработал?
– Стоп! – вскидывается рука Алекса.
На скачанном ролике – Горский.
119
Вопреки всемирному женскому девизу, не все мужики козлы. Мужчин Лиза делит на козлов и ослов. Ослы не разбираются в женских капризах и комплексах. Козлы разбираются в них больше, чем нужно. Но с теми, кто не козлы, скучно.
Лиза мерзнет.
Ждала возможного козлоосла Евгения – прибыла расчудесная девица-раскрасавица Евгения на шикарной карете, иными словами на роскошном личном автомобиле. Кажется, шансы Лизы тают, как сахар. Сладость сладостью…
Того, чем собиралась брать она, у соперницы не меньше, а шарма и денег больше. Полный провал. Понятно, почему Кирилл не сладкоежка. Обожрался. Алена, Женя…
– Женя?
Взгляд у Жени странный, словно та давно ее знает. Лиза молча ждет ответа. Возгорается надежда: может быть, просто прохожая? Через минуту придет настоящий Евгений, очередной козел или осел, и тогда…
– Лиза?
Снова облом. Все бабы – стервы. А эта… Эта – просто сучка.
118
Чего хочет настоящий мужчина? – спросил однажды Ницше. И сам же ответил: опасности и игры.
Почему кто-то думает, что настоящим женщинам не хочется того же? Наблюдаемое на экране компьютера свидетельствовало о жуткой однобокости Ницшевского размышления. То, что некая чудесница вытворяла с Горским, не лезло ни в какие ворота. Если бы Валерия Даниловна, его супруга, увидела – не жить Горскому на свете. А если жить, то, как минимум, хорошим танцором. Или калекой с обширной черепно-мозговой травмой и переломами обеих ног – чтобы больше не бегал и даже не думал…
Нет, не видела. Ролик не новый, судя по дате размещения, но почему-то висит в неиспользованном. Почему? Не успели?
Думать трудно, у Алекса не умолкает телефон. Отправленные «в поля» сотрудники отчитываются по сделкам с переселением, о которых рассказывал Кирилл:
– Номер первый – одинокая старушка в деревне в двадцати километрах от города. Никаких родственников, проживает по указанному адресу, с соседями ладит, обиженной себя не считает. Номер два – алкаш, разведен, наследников нет. Бывшая жена тоже пьет. О переезде бывшего мужа наслышана, ругается, но юридическую несостоятельность возможных претензий понимает. Номер три – одинокий дед, сменявший с доплатой квартиру в центре на дом в деревне, помер в том доме три месяца назад. Родственники не объявлялись, дело о наследовании дома и денег зависло у нотариуса. Прошлый год проверять?
– Проверять, но приоритет снизить.
– Ясно.
По этой линии пока все чисто. Вроде бы, не они.
Вновь заговаривает Горбатый:
– Оставляю, читай, смотри. Тут много всего.
117
Так бывает, когда отрываешься от реальности. Просто Алена забылась. Вообразила, что прошлого нет, и наступило настоящее. Размечталась о будущем.
Жарко. Боже, как жарко. Влажность. Капли на стене. Пот ручьем. Смрад. Ведро с чистой водой опустело, ни помыться, ни глаза протереть. Еще немного, и кожа начнет зудеть от постоянной влажности, покроется красными пятнами, а затем язвочками. Халат давно промок – пыталась вытереться им, как полотенцем. Теперь напоминает использованную половую тряпку.
Наряд, как известно, – предисловие к женщине, но иногда и вся книга. Алена кривит губы в горькой усмешке: в ее случае предисловие оказалось никуда не годным, а то, ради чего книгу приобретали, брошено в пекло геенны огненной и, кажется, забыто здесь навсегда. Седьмой круг ада – для сладострастников. Жизнь – синусоида. Было слишком хорошо – должно стать настолько же плохо.
Вот и стало.
Она находится под землей. Это для полноты сравнения с адом. Освещение – тусклая лампочка. Кормили пока два раза. Первый раз еда ждала на столе, когда Алена очнулась. Второй, после долгих часов мысленного самоубийства и нервного сна, опустили вниз на веревке. Оба раза это сделала женщина в маске.
Иногда сверху слышалась шумная возня. Стук молотка, грохот передвигаемой мебели, даже визжание дрели, которое раньше Алена не переносила. Ее криков никто не слышал. Или не обращал внимания.
Снова шаги. К люку. Алена хватает халат, быстро влезает в неприятную сырую тряпку, та мгновенно прилипает к коже. Сквозь влажную ткань все бесстыдно проступает. Завернувшись в эрзац-одежду, потерявшую свою главную функцию, но дающую хотя бы видимость защищенности, Алена забивается в угол и прикрывается руками.
Скрип. Люк поднимается. Яркий электрический свет. Глазам больно.
– Что вам от меня надо?!
Нет ответа. Женщина. Маска. Прямое разглядывание в упор.
– Чего вы хотите?!
Вниз движется корзинка на веревке. Алена приподнимается и, продолжая прикрываться одной рукой, второй вытаскивает содержимое.
Записка сверху огромными печатными буквами: «Подарок. Чтобы не скучала».
Спустили книги. Все – про любовь.
Сволочи.
116
Алекс отхлебывает остывший кофе. Итого. Что выяснили?
Кристина – активный участник созданного с подругами клуба ЛОЖИСь. Они провоцируют несвободных мужчин на измены, потом сообщают женам. Не брезгуют шантажом для получения средств на существование клуба. Поэтому соблюдают тайну. Все происходящее в обязательном порядке записывается для последующего разоблачения или шантажа и отправляется руководителям данного «клуба по интересам», которые именуют себя Чрезвычайной Комиссией.
В переписке часто упоминается завтрашнее ежегодное Событие, второе от основания. То самое, с главной страницы сайта, до которого один день. Ждут чего-то грандиозного. Готовятся, как школьницы к выпускному.
Как это связано с похищениями?
Кофе закончился. Алекс с нетерпением покосился на стол Жанны, сейчас его занимала другая девушка. Новенькая в качестве секретаря тоже хороша. Заполненная белым жемчугом улыбка нежных губок наивна, сосредоточенна и чуточку испуганна. Гонять такую прелесть по мелочам видится преступлением. Жанну можно было гонять. Но Жанна сама всех гоняет, это взаимно и ненапряжно.
Алекс возвращается к размышлениям на нужные темы.
Кристине мог отомстить кто-то из облапошенных клиентов. Надо составлять список. Если не сработают другие ниточки, придется проверять всех.
В отношении Павлика все логично. Но каким боком Алена?
Странно все это.
Алекс встал, размял мышцы. Что за Событие, где, почему вокруг него столько шума? И как бы туда попасть? Спросим по-иному: кого послать? Мужчин, как он догадывается, там не жалуют.
Перед глазами вновь возникает образ Жанны.
Дверь открывается, образ обретает плоть и кровь:
– Заждался?
– Плохо без кофе.
– Я тебе тоже рада. – Грязные каблучки сапожек смачно прочавкали в направлении вешалки для верхней одежды
Жанна непредсказуема. Весела, умна, озорна. С ней можно быть собой.
Ее заместительница облегченно вскакивает и исчезает.
– Держи. – На стол Алекса полетела тугая бумажная пачка. – Спасибо, что Женей назвался, я бы выглядела нелепо, представляясь Дмитрием или Илларионом.
– Это она? – вставляет Алекс.
Скинувшая пальто собеседница понимает, кивает и начинает причесываться.
– Ты с ней говорила?
Мерзопакостная улыбочка в ответ:
– Мало того. Теперь мы лучшие подруги.
– В смысле?
– Забирая пакет, я идентифицировала нашу Елизавету и сразу же стала плакаться о пропащей жизни – что, дескать, усатые-пенисатые до ручки довели. Особенно я крыла на чем свет некоего Алекса, козла безбородого. Говорила, что просто убила бы. Проникшаяся моими проблемами Лизавета предложила помочь.
– Убить?!
– Проучить. Она сказала, что система отработана. Я пригласила погреться в кафе. Через десять минут и два коньяка я узнала о Лиге обиженных женщин и была приглашена кандидатом. Удачно сходила?
– Дай расцелую! Что про Лигу конкретного?
– Раз в год на балу выбирают комиссию. Лиза в списке претендентов.
У Алекса открылось второе дыхание.
– Про бал подробнее.
«Событие?!»
– Бал как бал. В нужный час за каждой участницей приезжает автомобиль. Пока та садится, шофер сидит с закрытыми глазами. Открывает по команде, после того как женщина наденет маску. Никаких лиц. Полная тайна вкладов. В смысле – участниц.
– Что за маска? Новогодняя?
– Карнавальная, вроде венецианских, но в полное лицо.
– Потом?
– Бал. Награждения лучших. БП.
– БэПэ?
Прикрытые ажурной блузкой плечики вспархивают:
– Так Лиза сказала. И не расшифровала.
– За что награждают?
– За труды на общее благо, естественно. В нескольких номинациях.
У Алекса перед глазами – таблица с сайта.
– «Главные, поддерживающие, особые»?
Жанна оборачивается на него, в глазах – веселое изумление:
– Откуда?!..
Алекс доволен – хоть в чем-то утер ловкачке хитрый носик. Но – хороша… Кто мог подумать, что так здорово сориентируется на местности, да еще с таким результатом?
– Может, дальше не отчитываться? – играет в обиду ехидная стервочка.
– Я даже не знаю, что означают эти термины, – сознается Алекс.
В направленных на него красивых глазах – триумф:
– А я знаю.
– Скажешь?
– А поцелуешь?
– Потом. Если захочешь.
– Грубиян. – Ровные бровки насупливаются. – «Главные» – это идейные акции. Как предложенная мне Лизой. С примерным наказанием подлого изменщика. «Поддерживающие» материально обеспечивают существование и деятельность Лиги. «Особые» – это поручения комиссии, истинного смысла которых сами исполнительницы не ведают. Но все – на благо Лиги и во имя торжества справедливости.
– Само собой, – фыркает Алекс.
– Всемуко! – мстительно бросает Жанна. – Самый умный, да? А я поинтересовалась на эту тему. Не думай, что там кто-то бабки стрижет. Количество главных, то есть основных, во имя идеи, и материально поддерживающих Лигу акций должно быть минимум один к пяти, чтобы не привить вкус к шантажу.
– Спасибо и на этом, – цедит Алекс. – А попасть в тюрьму за такие «поддерживающие» мероприятия наши дамочки не боятся?
Надменно ухмыльнувшаяся Жанна подкована и в этом вопросе:
– Объединенные возможности позволяют правильно исполненным поддерживающим операциям Лиги оставаться безнаказанными. А также каждый исполнитель извещен: те же действия при попытке совершить самостоятельно расцениваются как предательство истинных интересов. Со всеми вытекающими. Вся мощь организации, как меня не замедлили предупредить, обратится в обратную сторону – на отступницу.
– Логично. Главное – целесообразно.
115
Там мужчины обязаны ходить в туфлях. Все. Если, конечно, себя уважают. Удобно или неудобно – неважно, дело не в этом. Кроссовки – обувь индейцев. Правильный аргентинец никогда не позволит себе выглядеть как индеец.
Говорят, что у нас бюрократия. Блажь. Взять работу медучреждения там. Необходимо получить номерок и отстоять очередь в первый кабинет, где выпишут бумажку для следующего кабинета, где заберут первую бумажку и отправят в третий, и только оттуда пошлют в нужный, где снова нужно взять номерок-талончик и отстоять новую очередь. Понятно, что человек с генной памятью бывшего Союза просто идет в тот кабинет, куда ему надо. Сразу.
Если есть голова и желание, выжить там можно. Жить, если не заладилось с работой – нет. Пришлось вернуться. После Аргентины родные реалии навевали тоску.
Закрутилось. Белая полоса. Внезапная любовь. Возвращенная вера в людей. Роспись в ЗАГСе. Друзья, поднимающие тосты за вечное счастье молодых. Доверие. Крылья за спиной…
Черная полоса. Предательство. Отомстить помог друг. Нет вот так. «Друг», с большой буквы. Так он назвал себя в сети.
Чарли и Друг познакомились в интернете. Там много живущих местью, чересчур много. Но если мужики не плачут, а действуют, то женщины плачут, ищут сочувствия и просят помощи. Почему не помочь? При правильном подходе дело оказывается выгодным во всех смыслах. Обиженная женщина, которая жаждет возмездия – страшное оружие, надо только умело направить.
Оставалось продумать детали. Через пару месяцев в руках Чарли оказалась виртуальная, но реально боеспособная организация. В ней каждый делает свою часть работы и при этом знает лично только одного из членов Комиссии, которую поставили во главе новообразованной Лиги. Бабское царство. Злое и беспощадное. Наблюдая со стороны, Чарли посмеивается – не дай Бог попасть под зуб этого ядовитого террариума единомышленниц.
Почему «Чарли»? Все думают, что это псевдоним из кино. Пусть думают, так даже забавнее. На самом деле имя привычно с детства. Кличку во дворе прилепили по фамилии, потом за границей оно же приклеилось намертво. Так и осталось.
Сейчас Чарли наблюдает за выбранной жертвой. Веб-камера не умеет стесняться, она показывает все. Девушка не знает, что ее снимают.
Красива. Но оттого виновна еще больше. Красота – оружие. Против безоружных запрещено. Это геноцид безоружных, преступление против человечности.
Чарли понимает, что чувства у женщин часто руководят разумом. И что же? Отвечать приходится за поступки, а не за мотивы. Ожидающая своей участи в подземелье виновна, оттого должна быть наказана. Вообще и в частности.
Главным принципом Лиги поставлено: «Зло должно быть наказано». В Лигу идут, чтобы отомстить предавшему человеку и вывести на чистую воду других. Ради высшей цели задвигаются подальше совесть и мораль.
Чудовищное получилось оружие. Но донельзя эффективное.
114
– В общем, Жануля, ты прелесть.
Жеманно склонив головку, а носочком сапога выписывая забавную дугу, героиня дня с кокетством вздыхает. Словно ждет, чтобы ее приласкали, погладили и вообще.
Алексу не до вообще.
– Черт. Чуть не забыл. – Он хватает телефон, тычет в клавиши, долго слушает. Нужно срочно сообщить Кириллу про Лизу. Лиза и Кристина в одной команде. В команде противника.
Он ждет. Напрасно. Кирилл не отвечает.
Острый штык колет под сердце. Он зовется интуицией. Алекс запрашивает отслеживание номера.
– Одну секунду, – говорят из технического отдела. – Сейчас… Нет такого номера.
– Он есть!
– Среди действующих нет. Появится – сообщить?
– Обязательно. Сразу.
Теперь и Кирилл пропал. Пропащий, воистину. Все вокруг него пропадают. Дети, женщины, начальники. Кто следующий? Алекс?
Всплыла картинка врезающегося неуправляемого тарана, сминающего его автомобиль. А если…
– Прости, Жануленька, дела. – Пригибаясь от укоризненного взора, словно от пулеметной очереди, он сбегает с поля боя, где у противника все козыри.
Ушел почти без потерь. Так, совесть чуть-чуть поныла, и все. Ничего, Жанна поймет. За то и ценят.
Он сверил номера. Пронесло. Эта не та «БМВ», что после похищения проезжала мимо дома Матвеева с женщиной за рулем. И хорошо, случайные совпадения надоели. Но на всякий случай…
Он набирает адрес сайта и подобранный Горбатым пароль. На планшете грузится знакомая таблица. Затем Алекс открывает ее же, как сохранил на момент открытия дома у Кристины. Черт подери.
Изменение в таблице всего одно: в графе «Особые» у некой «Артистки» ноль сменился на единичку.
Ноги сами выносят его из кабинета.
– Горбатый, ты еще здесь?
Алекс врывается в каморку дальше по коридору. В темноте из-за спящего монитора всплывает утренним солнышком сонная недовольная голова.
– Заснул?
– Думаю.
– Можешь подумать еще на одну тему? – Алекс показывает визитку врезавшейся в него женщины, оставленную для связи после составления протокола дорожного происшествия. Внизу прописан и-мейл. – Есть сайт. Есть электронный адрес, с которого пользователь мог заходить на этот сайт. Посмотришь насчет связи между ними?
Внутренний мотор поддал газу. Что-то подсказывает…
– Сайт «Ложись»? Раз плюнуть, – бурчит Горбатый. Он потягивается, любовно поглаживает процессор, напоминающий останки летающей тарелки, побывавшей в руках ребенка, и полностью тонет в нем.
Через минуту:
– Не заходил.
Алекс облегченно выдыхает. Лучше так, чем наоборот.
Горбатый чешет патлы:
– Учти, компьютер выдает не то, что ты от него хочешь, а то, что спросил. Сформулируй задачу правильнее. Кто именно тебя интересует?
Теребя визитку с надписью «Театр-студия "Зеркало"», Алекс сообщает:
– Та, что заходит под ником «Артистка».
Горбатый вновь начинает понятные лишь ему шаманские ритуалы.
– Ага, – говорит он, – только что заходила, отписалась о неудачном завершении какого-то поручения. Адрес другой. – Косится на визитку. – То, что ты дал – почта студии. Личная у твоей «Артистки» иная.
Логично.
Алекс молчит. Интуиция, которая редко врет, подсказывает: Лига открыла на него охоту.
113
– Жанна, я уехал. Будет что-то аховое – звони, остальное на твое усмотрение.
Не первый раз. Понятливый кивок. Умная мордашка. Вообще – умница. Побольше бы таких, да откуда взять. Многие пробовались, но испытания сторонними деньгами не выдержали, сломались, когда предлагаемые за предательство суммы зашкаливали и упирались в непредставимый сектор. Сломанное выбрасывают. Крепкое взращивают.
– Подождите, Борис Борисович. – Жанна, сладкий сон всей мужской части фирмы, бросается наперерез, коленки сверкают, глазки горят, грудки прыгают.
Сыч притормаживает на ходу и глядит с удовольствием. Секретарша не только фантастически обаятельна, но и не по возрасту мудра, отличая правильное от формального, пусть второе по закону, а первое не совсем. А также она естественна и соблазнительна настолько, что забываешь о возрасте. В словах и отношениях честна, дика, будто кошка, а жизнь воспринимает как вызов. Шикарная смесь. И взрывоопасная.
– Только что сообщили. – Подбежала, запыхалась. Белья, чертовка, не носит – острые выкрутившиеся тюбики в окружении темных корон вспарывают ткань на сдобе выпуклостей. Видит, что видят, но лишь посмеивается лукаво. – Выяснили: наш Матвеев – многоженец.
– О как. – Теряя мысль, Сыч с трудом отводит взор, хмурится. Рассказать бы о нескромном поведении ее отцу…
Альфред, большой человек, с которым не один куль соли сперли (или как там говорится в пословице), когда доверял дочку другу и компаньону, считал, что под крылом верного человека на его родную кровиночку ни одна ворона не нагадит, ни одно перышко не упадет. Знал бы, что представляет из себя дочурка на самом деле…
Альфред долгое время был партнером Сыча. Потом женился. И все, нет человека. Книги, театры, званые вечера в компании светских особ… Одно слово – женатик. Сычу продолжал общее дело в одиночку.
Впрочем, не совсем. Теперь у него есть Жанна Альфредовна. Девочка унаследовала лучшие папочкины гены – те самые, из незабываемых лихих времен.
«За сумму, которую я плачу, мне нужна не просто работа», – в свое время сказал ей Сыч, когда огласил уровень будущей зарплаты.
«Я понимаю», – кивнула пришедшая устраиваться девушка.
«Что понимаешь?»
«Что с меня спросится за сделанное и за несделанное, что потребуется возможное и невозможное, праведное и не очень, – расшифровала Жанна свое понимание. – Правильно? Со всей ответственностью заявляю: согласна. Я сделаю все».
«Все?»
Сыч замер, представляя, как молоденькая козочка встряхнет сейчас очаровательными локонами и вскинется: «За кого меня здесь принимают?!..»
Чистый прямой взгляд встретился с его потрошащими выискиваниями, намекающими на нескромную многозначность упомянутого «всего».
«Все», – твердо объявила тогда Жанна.
Прошедшее время доказало – он сделал идеальный выбор. Довольными от трудового союза оказались все. Жанну соблазн предательства ради денег или положения не коснется. Такая предаст только если предать ее, а этого Сыч никогда не сделает. В общем, идеальная ситуация. Идеальная работница.
Да, побольше бы таких.
– Игнат в этом направлении работает, – продолжает идеальная работница, искря плутовством и провокационно маня открывшимся вырезом. – Сейчас с кем-то разговаривает. Сбросил сообщение, что Матвеев обещал жениться одновременно двум.
Сыч начал пристраивать новый факт к уже известным, а известно, что Матвеев с невестой и сыном от первого брака (о котором бывшая жена думает, что он сейчас с отцом) поочередно исчезли на следующий день после Горского. Позже Матвеев объявился в городе – его видели с девушкой, ищут.
– Только двум?
Сыч прокручивает в голове изменившуюся ситуацию. Банальный поступок ловеласа – или здесь присутствует умысел, как у Горского? Кирилл собирался уйти к другой? А если так: уйти С другой. И с деньгами.
Ход мыслей взламывает ледокол по имени Жанна. Не принимая цинизма начальства, она продолжает серьезно:
– С Аленой, которую пока не нашли, у него через неделю намечена роспись в ЗАГСе. Странно, что при этом Матвеев встречается и со второй, причем тоже не скрывает серьезных намерений.
Черт возьми, какая у нее грудь. Сыч переминается с ноги на ногу. Надо сходить в сауну, отвлечься. Полковник давно приглашал. У него такие телочки – душу высосут. А как умолял хоть разок привезти с собой Жанночку… Губа не дура у старого хрыча. Молчун поганый. Ведь знает что-то, наверняка знает. Капитан никогда бы не решился сам.
Взор опять непроизвольно упирается в вызывающе торчащие бусинки на мячиках, которые зовут хватать и грубо мять все ожерелье.
Он никогда ничего не позволял себе с Жанной. И не из-за дружбы с родителями, а по причине, что работа есть работа. Смазливых баб миллионы, а незаменимая Жанна одна.
Стоп. Полковник – молчун… Жанна…
Отвернувшись, Сыч вытаскивает личный телефон.
– Петрович, – произносит он, как только абонент отвечает, – как настроение насчет шары покатать? Предмет твоей зависти против предмета моего интереса. Устраивает? Жди.
112
Хочешь что-то сделать – сделай сам. Аксиома.
Руки крутят баранку, взор настороженно прыгает из стороны в сторону. От машины нужно избавляться как можно быстрее, как и от той, первой. Во-первых, когда выезд из города отследят, это сработает на нужную версию. «Объект» сбежал. Ищите ветра в поле. Страна у нас – огромная, а вместе с заграницей – непосильная даже для организаций с неограниченным ресурсом. Во-вторых, как говорится, концы в воду – теперь не только в переносном, но и в прямом смысле.
Снежные просторы искрят ненужной красотой, а запланированный поворот никак не появляется. Но уже скоро.
Он все делал сам. С самого детства. Поздний ребенок, родители стары, брат и сестры уже своих нянчат, не до причуд малолетки. Постигал жизнь самостоятельно. Любил книги о приключениях. Но Майн Рид и Джек Лондон – это было далеко и неправда. Он зачитывался Ильфом и Петровым. Его героем был Корейко с шармом Бендера. Точнее, Бендер с масштабом и предусмотрительностью Корейко. Два в одном. Идеальное сочетание. Золотой теленок в преломлении подростковых амбиций вырос в золотого быка с повадками льва и хитростью гиены. Апис и прочие священные коровы отдыхают. Бык-бог должен стать золотым, чтобы быть счастливым, а не наоборот.
Воспитание принесло плоды. Дворовое детство научило не бояться и надеяться только на себя. Все это пригодилось, когда он стал зарабатывать.
Первые деньги были опасными – процент от фиктивных сделок с госбумагами. Затем – обналичка через фирмы-однодневки. Один раз – фальшивые авизо. Впрочем, его оправдали, ниточки уходили на Кавказ, дальше никто не разбирался. С этих денег через юридическую контору он зарегистрировал фирму за рубежом и качал миллионы на зачетах НДС. Проще некуда: юридическое лицо в России заключало договор поставки выдуманной продукции с иностранным предприятием (в его случае – с принадлежащим ему же и существующим лишь на бумаге), он подписывал накладные за обе стороны, а российский бюджет по предъявлении бумаг возмещал ему налог на добавленную стоимость с суммы фиктивной сделки.
Миллионы. Как просто. Но не один он такой умный, кто-то же писал этот закон под себя. Этот кто-то не любил конкурентов. Мелкий одиночка едва успел соскочить с пути несущегося автопробега гигантов, как жулики-антилоповцы в Ильфо-Петровском романе: «Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями. Искателям приключений остался только бензиновый хвост. И долго еще сидели они в траве, чихая и отряхиваясь.
– Вам не завидно, Балаганов? – сказал Остап. – Мне завидно».
Зависть неконструктивна. Дают – бери, бьют – беги. Всему свое время, как сказал старик Экклезиаст, пускаясь в словоблудие о камнях. Лавочку прикрыли, усложнив до невозможности, кормушку оставили только для избранных. Но он уже обладал достаточными средствами.
Потом было много всего и везде. Далеко и близко, высоко и низко. Иногда очень далеко. Иногда очень низко.
Понимание пришло со временем. Деньги правят мир, но не лечат душу. Они – средство. Счастье не купишь. Его нужно растить. Как дерево. Воспитывать. Как сына. Строить. Как дом.
Фундамент заложен давно. Стены упираются в небо. Осталось последнее.
Вот и нужный поворот. Руль резко вправо, небольшой занос. Режим «офф-роуд» – на максимум. Машина приподнялась на пневмоподвеске и полезла сквозь целину, вгрызаясь в намерзшие торосы. В пути он дважды помогал лопатой и один раз лебедкой, чуть не переломив оказавшуюся хлипкой березу. Полынью у давно присмотренного съезда к реке пришлось прорезать по периметру прогретой в салоне бензопилой – на морозе она все время глохла. И еще кое-где долбить ломом.
