Петр Ингвин
Всемуко Путенабо
Часть 7. Через месяц
– Отлично! Переходим к заключительной части.
– Выжигалов жалуется, что его роль беспредельно сократили.
– Да ну? Проспался и сразу жалуется? А неустойку за простой съемочной группы на него не повесить?
– Говорит, что в контракте…
– Стажер, отвянь. Скажи, что когда покажем дубли, где в кадре не труп, а сопящая пьяная рожа, по контракту не мы ему будем должны, а наоборот.
– Скажу. Но он… – Слова летят в никуда.
Мысли режиссера далеко. Мировой информационный поток подхватил и распылил на атомы. Он уже не человек. Он – Творец.
– Чего рты разинули?! По местам! Работаем!!!
8
– Я искупаюсь?
– Да, милая. – Он провожает глазами ее великолепную фигурку.
В лицо бьют морские брызги, они долетают даже на такую высоту. Свежесть, бодрящий грозовой запах озона, йод. Анатолий еще не привык, но ему нравится. Не может не нравиться, ведь рядом – она.
По выложенной итальянской мозаикой площадке гуляет ветер, остекленная терраса слепит глаза. Дом похож одновременно на крепость и на сказочный дворец, волшебным заклинанием сотворенный для прекрасной принцессы. Разница в том, что ажурный дворец он только внутри и со стороны скал, а неприступная крепость – для тех, кто попытается проникнуть от пролегающей неподалеку туристической трассы. Территорию элитного поселка, где расположился окруженный зеленью особняк, охраняет специальная служба, каждый кустик снаружи и внутри – под видеонаблюдением. Соседи прячут здесь от посторонних свое богатство, а Анатолий – свое счастье. Счастье требует уединения. Оно хрупкое. Если разбилось один раз, нет гарантий, что беды не повторится.
В домашнем халате он сидит в шезлонге, на носу – солнцезащитные очки, в руке – собственноручно сделанный коктейль. Прислугу Анатолий не жалует. Только изредка приходящую, для определенных работ в определенные часы. Меньше любопытных глаз – спокойнее сон. Лучше было бы, как многие, податься за границу, в том же Лондоне родное правосудие при всем желании не достанет. Но достанут другие, противоположные правосудию. «Левосудие».
К черту Лондон, к черту Берлин, Париж, всю Европу, Америку и прочие Канады-Австралии, от педантичных дойчей до чванливых англосаксов. Там всегда будут коситься, как на людей второго сорта. Белые негры – так они называют приехавших русскоязычных. А если не называют вслух (политкорректность, крокодить ее за ногу), то подразумевают. Достаточно пообщаться пару часов, и тебе обязательно намекнут взглядом или намеком, кто ты для них на самом деле.
А если не в так называемый цивилизованный мир, то куда? В других местах еще хуже, там даже от длинной руки закона защиты нет. К тому же, для заграницы нужно знать хотя бы один язык, а для этого требуются время и желание. Два новичка с плохим знанием языка всегда бросятся в глаза, о них будут знать все соседи. Это опасно. На родных просторах раствориться намного проще.
Что и сделано. Анатолий отхлебывает из бокала и снимает очки – они мешают любоваться счастьем.
Алена идет к бассейну. В доме два бассейна: открытый и закрытый. И огромная сауна. И сад. И небольшой зоопарк. И еще много чего. Когда-то, отдыхая на этом Черноморском курорте, Алена обмолвилась, что хотела бы здесь жить. Анатолий запомнил. Поставленная себе галочка вылилась в конкретные действия: приобретен роскошный участок земли, началась стройка. Дом в скалах над морем отнял океан денег и времени.
Потом она ушла.
Однажды он прочитал у Арканова: «Когда мать сказала Мише, что познакомилась с бывшей княгиней, Таль отреагировал достаточно своеобразно: – Мама! Княгиня не может быть бывшей, как не может быть бывшим сенбернар … Это порода, а не должность. Бывшим может быть секретарь обкома».
Так и любовь. Она не может быть бывшей.
Алена скидывает шелковое кимоно и грациозно входит в воду. На ней закрытый бирюзовый купальник. Стесняется. Опять. Вернее, все еще. Его. С которым раньше…
А потом – с другим. От этого хотелось вскрыть вены или устроить атомный взрыв.
– А ты? – кричит вновь обретенная богиня из лазурного сияния, когда замечает, что он наблюдает за ней. – Не хочешь?
Он отрицательно машет ладонью. Он хочет, очень хочет… но боится. Боится оказаться рядом и не совладать с собой.
– Дорогая, ну что же ты? – шептал он в новую первую ночь.
Она отворачивалась:
– Прости. Не могу.
– Понимаю.
Они спят в одной кровати. В огромной кровати, словно бы разделенной железным занавесом. Север и юг. Лед и пламя. Война и мир. Материя и антиматерия – с немыслимой тягой к немедленной аннигиляции.
– Подождешь?
– Сколько потребуется.
Конечно, он подождет. По сравнению с тем, сколько ждал, осталось чуть-чуть.
– Даже если очень долго?
– Даже.
– Спасибо.
Он подождет, время победить проще, чем пространство. Он справился с пространством – неужели не осилит время? Время играет на его стороне. Они с временем – команда, их победа предопределена. Первые плоды уже видны. Он ими наслаждается.
Ее счастливое спокойное дыхание. Ее доверчивое прижимание. Ее благодарный взгляд. Ее долгожданное божественное тело…
Он подождет. Теперь можно. Она – с ним. И никуда не денется. Потому что теперь он будет начеку.
7
До сих пор никто не знал его истинного лица. Даже возвращенная супруга, в той прошлой неприметной жизни видевшая от него только нежность и заботу. Сорокалетний (на тот момент) «старикан», нелепо и яростно пересекшийся с юной очаровашкой – так это выглядело со стороны. У девушки были проблемы. Он сделал так, чтобы их не было. Девушка хотела размеренной стабильности в небольшом городе. Он пошел и на это. Пошел с радостью. Первый раз в жизни он ощутил счастье дарить. Брать – тяжелая работа, это понимаешь только с возрастом и только если брал часто и много. Одаривать оказалось в миллион раз приятнее.
Он посвятил жизнь молодой супруге. Вел непритязательное тихое существование мелкого предпринимателя, оперировал суммами, которые устраивали обоих. Показывать больше было опасно.
– Отсутствие богатства – не бедность, – говорила она. – Бедность – это жажда богатства.
Он кивал, поначалу внутренне усмехаясь. Потом прозрел. Она оказалась права. Нашлось нечто гораздо более значимое, могучее, всеобъемлющее.
А она…
Жестким усилием он подавляет вихрь в душе, и все равно кулаки сжимаются, а в горле першит.
Он простил ей все. Безоговорочно. Даже еще не совершенное.
Потому что любит. Любит как мальчишка, с розовыми слюнями, робкой застенчивостью и искрами при случайных касаниях. С мечтами и грезами о несбыточном. О том, что однажды она ответит ему тем же. «Аленушка, свет моей жизни…»
Однажды, будучи по делам в Москве, он остановился в гостинице и заказал девочку по вызову. Казавшаяся святой Алена только что ушла к негодяю Кириллу. На душе было муторно, неумолкающий вой сердца требовал выхода. Хотя бы такого. Выплеснуть накопившуюся агрессию, взломать чью-то продажную плоть, воображая ее той единственной – самой желанной и ненавистной… Самой влекущей и отталкивающей… Самой любимой и – после измены – почему-то еще более вожделенной. Односторонне перечеркнутая любовь взбухла на дрожжах страшного опустошения и гнева. Неутолимый зуд давил на мозг, не давал думать, требовал что-то срочно предпринять.
План в отношении бывшей супруги к тому времени родился и обрастал деталями. А пока хотелось просто забыться.
Не удалось. Перелистывая предложенные изображения товара, Анатолий остолбенел.
Увеличил.
Приблизил глаза к самому монитору, словно могло чем-то помочь.
Копия Алены. Почти одно лицо.
Он заказал не раздумывая.
Облом-с. Невозможно. Он стал допытываться, выходить на содержателей, грозить связями. Требовал только информации. Сдались, ответили. Сказали – исчезла. Извинились, предложили другую кандидатуру со скидкой.
Он вспомнил эту историю, когда дорабатывал план возвращения, так лихо разветвленный неуемной фантазией Чарли. Впрочем, никогда не пришедшая бы самому Анатолию идея наказать прилюдно – замечательна. Все забудется… да, именно все, потому что когда-нибудь забывается все. А такой жизненный урок – никогда.
Он обратился к знакомым столичным ребятам. Они проверили – сбежавшая девица, похожая на Алену, так и не нашлась. Сбежала, утонула, убита или покончила жизнь самоубийством – не важно. Важно, что ее не смогли найти ни «красные», ни «черные». В реальной жизни это означает, что такого человека больше не существует.
Анатолий подкинул владельцу «салуна» информацию о ее новом местонахождении – свой адрес. Чтобы сначала убедиться лично, как будет исполнен шантаж и попытка возврата. Выяснил. Жидковато. Но для нужного результата – самое то. Даже снимки имелись. Как две капли, не придерешься. Моложе? И ладно. Алена и должна быть моложе в прошлые годы. Никто же не разбирался, в какие именно.
Зато как красиво все подалось «господину детективу». Выкрал из борделя! Умора. У того глаза – в блюдца.
Кто же знал, что даже такое не отвратит Кирилла от Алены? Колдунья. Или она успела рассказать о своей жизни все, поэтому новая версия не сработала. Или Кирилл оказался недостаточно внушаемым. Верят те, кто хочет верить, остальных нужно ломать другими методами. И методы были.
А с Аленой, конечно же, все было не так. На самом деле они познакомились на улице. Потерянный взгляд… Желание приласкать… Ей было плохо, он оказался рядом.
Он хотел, чтобы полюбила не за деньги. Просто хотел, чтобы полюбила. Просто хотел.
Открыться ей он думал к рождению ребенка. Рассказать, что раскиданная по стране сеть крупных автосервисов и несколько автосалонов принадлежат ему. Что у него есть солидные счета в иностранных банках и кое-какие акции. И что за неплохие деньги сдается коммерческая недвижимость, а на одном из красивейших берегов Черного моря строится домик мечты.
А она ушла. К никчемушному чудику. К нолю без палочки.
Но, уходя к молодому и, как могло казаться, перспективному, Алена не знала, что ее Анатолий – не ноль. Ирония судьбы – зря морочил ей голову?
Не зря. Если вспомнить любимый роман, в нем герой придумал себе эпитафию: «Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их отсутствия». Такой любви Анатолий не хотел.
Уходила – он отпустил сразу. Плакать? Простите, не по адресу.
Споров об имуществе (известном ей) не возникло, до разбирательств не дошло. Ему осталась их бывшая немудреная квартирка в центре (ни за что не отдал бы ДРУГОМУ) и хиленькая автомастерская. Продажи и раздела он не допустил, вместо этого сказал, что втайне копил деньги и теперь, чтобы у каждого было свое жилье, дарит ей квартиру. Хорошую, в центре, как она мечтала.
Еще она мечтала о доме на Черном море… но разговор об этом был не к месту и не ко времени. Козырь мог еще пригодиться. Мало того, Анатолий был уверен, что пригодится.
Она не могла поверить в счастье – им с НОВЫМ жить было негде, тот тоже ушел из семьи и все оставил бывшей. Алена отказывалась, а потом благодарила и даже расплакалась. Но выдвинула условие: скажет, мол, что от бабушки. Чтобы без вопросов. Ладно, пусть без вопросов. Главное – она знает.
Потому что она должна быть с ним. Только она. Только с ним. Ни деньги, ни власть, ни связи ему не нужны. Все это фикция. Сублимация истинности. Любовь не купишь.
Но ее можно отнять.
6
Сначала он хотел придушить Кирилла. Собственными руками. Проблема решилась бы раз и навсегда. Или можно было заказать его соответствующим структурам, чтобы самому не мараться.
Остановило отсутствие уверенности, что в итоге Алена достанется опять Анатолию. Мученик – он всегда святой. Нельзя из противника создавать святого своими руками.
Тогда он понял: нужно не ликвидировать, а дискредитировать. А заодно подставить, то есть совместить месть с возвратом любви.
Лучше не придумать.
Уничтожить Матвеева физически можно после того, как Алена уверится, что Кирилл плохой, а Анатолий хороший. Он всегда шел ей навстречу. Он один думал о ней больше, чем о себе. Или думал, что так думал. Не важно. Важно – что она ушла. А он остался. Ждать. Любить. Действовать.
В голове вызревал план. Главное было понятно: вернуть Алену можно только уничтожив противника морально.
Итак, пункт первый. Собрать для Алены компромат на Кирилла. Если не найдется компромат – спровоцировать. Подделать, в конце концов. Ради этого вместе с Чарли он создал Лигу.
Пункт второй. Лишить соперника всего, что тот любит и что имеет.
Пункт второй, подпункт «а». Работа. Закрыть фирму так, чтобы Кирилл остался виновен. Пусть обманутые вкладчики ищут его всеми способами – чтобы не мог появиться ни у друзей, ни у родственников. Чтобы земля под ним горела. Чтобы понял, каково быть одиноким!
С этим пришлось повозиться. Анатолий придумал и подкинул Горскому идею бизнеса со вкладами – вроде бы в недвижимость, но собранные деньги предложил крутить у своих знакомых, с которыми не знакомил. Дескать, чтобы не терять комиссионных. На самом деле под видом процентов он регулярно отдавал Горскому огромные суммы из собственных средств. Владимир поверил и, в конце концов, вложил все. Сначала свое, потом чужое. В нужное время Анатолий позаботился, чтобы просочились слухи о скором наезде полиции. Момент был выбран правильно. Погрязший в любовных интрижках Горский изъял и принес оставшееся. Все равно фирму закроют, пусть же деньги крутятся здесь, будут целее и больше. А то, что за жабры возьмут Кирилла… «Ничего, – сказал Владимир, – малый отвертится, он-то ни при чем». Анатолий с удовольствием согласился: конечно, ни при чем. Ни с какого боку.
Можно было действовать дальше. Через Чарли он организовал для соответствующих органов задание расчихвостить фирму, а генерального осторожно предупредить. Полиция по плану должна была взяться именно за Кирилла. Все вышло замечательно. Самого Горского еще в предыдущий день, когда тот принес деньги, Анатолий выключил подмешанным снотворным и переместил в переоборудованный подвал предоставленного Лигой особняка, где готовился бал. Горский был уверен, что лавина событий, от которой он видел только кусочек, его не коснется, и перестраховку посчитал достаточной. Для преступников-нерецидивистов, которым инкриминировались экономические статьи, как раз объявили амнистию, одним из ее пунктов было наличие на иждивении несовершеннолетних детей. Горский убедил супругу согласиться на фиктивный развод. Каждый вел свою игру, а Анатолий сплетал итоги в один клубок, и клубок катился в нужном направлении. Навести Лигу на чрезмерно любвеобильного приятеля проблем не составило, Горская в первой же беседе попросила помощи. Только того и ждали. Найти? Да пожалуйста! (Вообще-то, «козлик» уже в подвале сидит, но эта информация не для посторонних ушей). Наказать негодяя? Нет проблем!
Один раз пришлось понервничать. Горский с такой радостью ухватился за идею вроде бы фиктивного развода, что закрались подозрения: а не захомутал ли его кто-то по-настоящему? Все будущие следы должны вести к главе «Риэлтинга», особенно те, что связаны с Аленой. Требовалось создать видимость его параноидального влечения к ней. Наличие другой кандидатуры разрушило бы план.
Хорошо, что в деле оказалась замешана Роза из Лиги, она всего лишь делала свою работу. Анатолий вздохнул с облегчением.
Теперь следовало избавиться от Горского, тогда будущие шишки, связанные с похищениями, свалятся на него, то есть – на труп. А закон таков: нет человека – нет дела.
Анатолий знал о зависимости Владимира от ксилометазолина, без которого тот не мог дышать носом. Флакончик с лекарством всегда лежал в кармане Горского. Концы в воду удалось спрятать легко, крайними оказались жаждавшие крови обиженные барышни. Прелестно. Никаких зацепок в сторону Анатолия.
Поначалу он думал взять в сподвижники Кристину. Вариант заманчивый… но нельзя. Она бы его выдала. Не сейчас, так потом. И все же упускать возможность было нельзя, поэтому он подначивал бывшую супругу Кирилла через Лигу, чтобы тоже что-нибудь придумала и отомстила по-особенному.
Далее. Подпункт «б» пункта второго. Сын. Похитить. Потребовать денег, но не отпустить. Потом вернуть Кристине. В конце концов, Анатолий мститель, а не убийца.
Подпункт «в»: похитить Алену под видом приударявшего генерального, свалить вину на него. Придуманный их вроде бы роман «детективы» съели с восторгом. Машины Горского ремонтировались в мастерской Анатолия, все ключи и чипы давно продублированы, и все получилось отменно. Узнать Анатолия в маскарадно одетом толстом увальне было невозможно, голос при похищении он изменил, и ни одна часть тела наружу не вылезла. Этот же костюм с тремя комплектами теплого белья и двумя свитерами использовался в особняке для общения с ожидавшей судьбы Аленой. Один раз Анатолий позволил ей даже выйти помыться. Он готовился ударить ее – если бросится, чтобы открыть лицо похитителя. К счастью, Алена проявила благоразумие.
На допросах многие участницы Лиги, конечно, вспомнят неуклюжего работягу, который устанавливал сцену с лавками, и толстого швейцара, открывавшего им двери на балу… И что? Виденного всеми толстячка в реальности не существует, а для дамочек он обычный разовый любитель заработать, нанятый самим Чарли. Когда произнесут имя Чарли, следствие уйдет в сторону и встанет в тупик, дальше имени никто не продвинется. Никто не знает, кто такой Чарли и как на него выйти. И хотя сам Чарли не хакер, он умелый организатор, и для каждой работы нанимает профессионалов. Он живет в сети, но через сеть (если он сам не захочет) до него не добраться. Итого, Чарли – виртуальный ник без привязки к кому-то реальному. Теоретически, его может вообще не существовать. А практически им может оказаться кто угодно – как случайный прохожий, чьего лица через миг не вспомнишь, так и человек, которого знаешь всю жизнь.
Трюк с алиби, которое всех на время успокоило, прошел «на ура»: записанные в предыдущий день новости телевизор показывал со спрятанного проигрывателя. Скромница не подвела, даже ее знакомая поучаствовала в розыгрыше – видимо, решила, что помогает подруге спрятать романтическое похождение. Но позже подручные Сыча начали копать глубоко, и по отношению к любопытным пришлось принять жесткие меры – объявить на них охоту Лиги. Но все это мелочи, потому как…
Пункт третий. Решающий. Выбор: сын или жена.
Гм. А если бы Матвеев выбрал Алену?
Нет. Кирилл занял достаточно высокий пост в своей фирме потому, что умеет просчитывать и принимать правильные решения там, где другой ударится в панику. Кристина, друзья и коллеги не простили бы Кирилла за иной выбор. И Алена, которая сначала, возможно, была бы рада возвращению, потом собрала бы вещи и ушла. Выбрать женщину в обмен на ребенка – не мужской поступок. Это вода на мельницу Анатолия. Нет, никогда Кирилл не решил бы в пользу Алены.
Пункт четвертый. Подготовить «запасной аэродром». Подчистить хвосты. То есть продать бизнес, недвижимость, ценные бумаги, машины, а также закрыть счета и ликвидировать все, где фигурирует его фамилия. На этом потеряно немало, но лучше отдать часть, чем потянуть к себе ниточку, если кто-то из охотившихся за ним светлых голов свяжет одновременное исчезновение двух Агеенко, и какая-нибудь из организаций, частная или государственная, решит задать кому-то из них пару вопросов. В отношении собственной персоны Анатолий поступил просто: с документами на его имя некий искатель приключений с темным прошлым уехал на Ближний Восток, и там его следы затерялись (оттуда в другую страну, если остался жив, этот умник уезжал бы под другой фамилией). Настоящий паспорт Алены был найден в вещах сгоревшего в автоаварии трупа в горах Кавказа – помогли бывшие компаньоны-подельники. Теперь для закона Анатолий Агеенко находится за границей, а Алена Агеенко, сбежавшая от личных проблем то ли к знакомым, то ли на курорт, куда так и не добралась, официально мертва. Возможные вопросы и претензии направлять не к кому.
И вот, наконец, пункт пятый. Кирилл уже в дерьме и больше не нужен, а Анатолий – весь в белом. Можно завершать партию красивым матом. Рассказать спасенной из ужасных лап похитителей Аленушке о своем великодушии и увезти к морю.
Паспорта на другую фамилию себе и ей он сделал заранее. Чтобы отрешиться от прошлого и начать все заново. Ее такой предлог устроил. Насчет денег и чудесного дома, свалившихся с неба на новом месте, Анатолий лишь загадочно улыбнулся. Сказал, что это приятный сюрприз, дожидавшийся нужного времени. Откуда? От волшебного верблюда. И о деньгах она теперь может не думать. Наступил звездный час – здесь и сейчас сбываются все мечты. Любые. Единственное условие – чтобы совместные. Его и ее.
Она лишь кивнула. А спит в пижаме. В бассейн ходит в купальнике. Часами смотрит в одну точку. От прикосновений вздрагивает.
Ничего. Время – лучший доктор. Лучший терапевт, хирург и проктолог.
5
– Дорогой, подай, пожалуйста, полотенце.
Капли яркими бриллиантами играют на ее коже. С огромным трудом он заставляет себя отвернуться. Идет к дверце ванной. Не глядя, берет первое попавшееся и спешит обратно.
Сказочная наяда выходит из сверкающих вод. Рождение Афродиты. Счастье для глаз.
Он накидывает полотенце ей на плечи и не торопится убрать руки. Она на секунду обращается в дерево, затем медленно оттаивает. Они вместе выходят в заставленный цветами холл.
Его мысли танцуют. Ее… Кто знает?
Но именно ее глаза первыми замечают вольготно расположившегося в кресле человека. Алена прижимается к плечу Анатолия.
Чужак. В ЕГО кресле! В ЕГО доме!
– Кто это? – испуганно шепчет Алена и сдвигается за его спину.
Он – ее защитник. Единственный на этом свете. К сожалению, новая игра идет не по его правилам.
– Здравствуйте, – весело говорит пришелец и поднимается навстречу. – Давно не виделись.
Алекс Акимов. «Детектив».
Анатолий считал, что хорошо замел следы. Возможно, Алена, несмотря на запрет и тотальный контроль, звонила кому-то из старых знакомых. Или отследили связи Анатолия со строителями? Или… мало ли. Поздно над этим думать.
У Анатолия при себе нет ни пистолета, ни даже ножа. Плохо. Слишком расслабился. Вновь поверил, что счастье – это навсегда.
4
– Я с последними новостями, – продолжает без спросу вторгшийся гость. Он вновь садится в кресло. Алена видит, что у него нет оружия, и в целом незнакомец не выглядит опасным. Но как и почему он здесь? – Да садитесь же вы, в ногах правды нет.
– Старый знакомый, – цедит Анатолий.
Под взглядом чужака они шествуют к угловому дивану и усаживаются рядышком. Анатолий закидывает правую руку за мягкую спинку и нервно осматривается.
Незнакомец обращается к Анатолию:
– Насколько мне известно, вы уехали сразу, как вывезли Алену с мероприятия Лиги, значит не знаете, что было дальше.
– Зачем нам это знать? – Алена цепляется за своего мужчину.
Прошлое вернулось. Прошлое, которое хочется забыть.
– Не вам. – Алекс спокоен и беспечен. – Ему. Ваш друг – лицо в этом деле чрезвычайно заинтересованное. Так вот, Анатолий, специально для вас обо всем по порядку. Я, к счастью, а для кого-то – к сожалению, выжил. Отделался несколькими переломами. Мой напарник Леонид не попал за решетку – следствие разобралось в хитросплетениях, которые завели ситуацию так далеко. А видео с участием моего непутевого друга… После всего, что позже обнаружила полиция, эта запись оказалась не компрометирующей, а свидетельской. Имела место явная подстава, как говорят в известных нам кругах.
– Вообще не понимаю, о чем речь, – произносит Анатолий.
– Ладно, возьмем ближе к известным вам событиям. После того, как вы сняли Алену с жертвенного «алтаря», куда сами же ее ранее поместили, и после того, как увезли в неизвестном нам тогда направлении, полиция штурмовала снятый вами особняк.
– Что?!.. – Алена чувствует, как у нее сам собой открывается рот.
Левая рука Анатолия находит и сжимает ее ладонь:
– Успокойся, это недоразумение. Сейчас все выяснится. А молодой человек за свои слова ответит.
Алекс согласен:
– Выяснится. Отвечу, господин Агеенко. Или теперь вас правильнее называть господин Костюшкин?
3
– Мы Костюшкины, – кивает Анатолий. Желваки у него ходят ходуном, в глазах зреет буря. – И сейчас я вызову полицию…
– Могу поспорить, что не вызовете, – улыбается Алекс. – Но это ваше право, можете сделать это прямо сейчас. А я, с вашего позволения, продолжу. Почти никого из женщин, которые присутствовали на «балу», суровая рука закона не тронула. Оказалось достаточным, что их взяли на заметку, причем возникло ощущение, что они только рады своему обнаружению органами правопорядка.
Алена дикими глазами глядит на Анатолия. Он молчит, напряженный и в любой миг готовый вытащить из-за спинки руку с нащупанным пистолетом. Останавливает только присутствие Алены. Столько сил положено на завоевание ее доверия…
– Теперь про Матвеева.
– Про Кирилла? – Алена вздрагивает.
Алекс закидывает ногу на ногу и кривится – видимо, переломы еще дают о себе знать:
– Ефим Натанович, адвокат Горского, разбил в пух и прах статьи по незаконному предпринимательству – их притянули за уши, чтобы исполнить чей-то заказ. Не будем показывать пальцем, чей именно. Прокурор, правда, сразу переквалифицировал дело на статью «мошенничество в особо крупных размерах». Получилось вроде бы хуже и даже опаснее, поскольку деньги с населения действительно собраны и не отданы, но адвокат доказал, что Кирилл преступных намерений не имел, он не являлся ни организатором, ни выгодоприобретателем. Обвинения с Матвеева сняли и перевели его в разряд свидетелей. А ввиду смерти основного подозреваемого дело теперь закрыто.
– Какое отношение это имеет ко мне? – вставляет Анатолий. Его рука немеет от напряжения и холода стали, но пока боится вынырнуть. Ох, Аленушка…
– Как организатору всей цепочки событий это должно быть вам как минимум любопытно. Например, факт, что дело по статьям «похищение людей» и «непредумышленное убийство» открыто именно на господина Агеенко, а у вас очень похожая на него физиономия. Так и хочется сверить отпечатки пальцев в присутствии официальных лиц и понятых. Кстати, стоит заметить, что «непредумышленное» указано временно, до тех пор, пока следствие не установит мотивов. Тогда дело переквалифицируют в более серьезное, и первоначальные улики для этого уже собраны.
– Хватит наговоров, – обрывает Анатолий. На незваного гостя вскидывается тяжелый ствол: – Проваливай, пока я добрый. Алена, уйди.
– Я хочу послушать, – настаивает она.
– Правильно, – кивает Алекс. – Ей есть, что послушать.
– Это только слова! – Анатолий высовывает и показывает язык: – Видите? У меня тоже язык есть. Сказать может каждый все что угодно. Но за навет придется ответить. Алена, выйди!
– Да, за навет придется ответить, – совершенно спокойно замечает Алекс.
У него не дрогнул ни один мускул, поза остается расслабленной.
– Если бы у тебя было, что предъявить… – Анатолий чувствует, что самообладание на пределе. Он даже не заметил, когда перешел на ты.
Будь у Алекса доказательства, здесь хозяйничала бы полиция. Берет на понт?
– Почему думаете, что нет?
Собеседник продолжает держаться в рамках приличий. Это выводит из себя.
На чистосердечное признание пусть не рассчитывает. Разговор, скорее всего, записывается, и Алекс ждет, что какая-нибудь оговорка позволит вывести Анатолия на чистую воду. Нельзя говорить о деле. Нужно принимать меры. Хозяин собственности, в которую проникли без спроса, в своем праве, когда угрожает пришельцу оружием. Это его прямая обязанность – противостоять вторжению. Элементарная самозащита. В некоторых случаях суд оправдает даже применение оружия. Даже с виду неоправданное. Пистолет может легко переместиться в руку трупа вломившегося в частные владения преступника – хозяину как бы повезло в момент драки развернуть ствол…
Но это потом и лишь в случае, если возможная запись разговора не идет сразу в сеть.
– Считаю до трех! Или ты уберешься…
– Считать вы любите. Кириллу выбор давали – жизнь сына или невесты. Тоже считали, пока он делал выбор. Только до пяти, после чего грозили убить Алену.
Анатолий передергивает затвор и вновь вскидывает пистолет в лицо пришельца из прошлого. Палец на спусковом крючке побелел, он дрожит.
Алена вскрикивает. Но не от слов, которые из-за количества информации еще не осознаны до конца, и не от возможности выстрела. Она поочередно смотрит на лоб и грудь Анатолия.
Он опускает взгляд. На сердце – три красные точки.
Из темноты коридора появляются громилы Сыча – почти каждого Анатолию доводилось видеть прежде. На оружии – глушители и лазерные целеуказатели.
– Здрасьте, – ехидно расшаркиваются они, но оружие продолжает глядеть на цель. – Нам сказали, что денежки «Риэлтинга» нашлись. Мы видим, что нас не обманули.
Алена поднимает глаза на Анатолия:
– Что?!
2
Люди Сыча берут Анатолия в кольцо, Алекс забирает у него пистолет.
Финита ля комедия. Запутанная история подходит к концу. Алекс устал от этого дела, хочется поставить долгожданную точку.
– Про Кирилла… Это правда?! Ты специально?.. – у Алены не хватает слов выразить мысль.
Она глядит на Агеенко, тот молчит. В ситуации, когда надо либо разубеждать девушку, либо стараться не выдать компромат на себя в возможной записи со стороны противника, Агеенко выбрал второе.
Алекс оборачивается к Алене:
– Да, ваш бывший и теперь вновь собравшийся стать будущим муж классически подставил его. Именно Анатолий Агеенко организовал весь цирк с похищениями вас и Павлика и выбором между вами, а также собранием озверевших дамочек, поркой и чудесным спасением.
Алена закрывает лицо руками. Плечи трясутся. Нервы не выдержали.
Алекс вежливо приобнимает ее и ведет в сторону выхода.
– Кирилл очень тебя любит, – шепчет он ей в ушко. – Он ждет дома. Очень ждет.
– Правильно, нервных и впечатлительных просим удалиться. – Люди Сыча с ухмылкой смотрят на внешне сохраняющего спокойствие Анатолия. – Чарли, если не ошибаемся?
– Понятия не имею, о чем вы.
– Не важно. Чарли ты или хрен моржовый, – после ухода девушки улыбки резко исчезают, – в любом случае с тобой ждет не дождется поговорить один весьма уважаемый человек.
Из коридора в холл входит Сыч. Анатолия хватают под руки и заламывают, пригибая к полу.
– Ну, господин великий комбинатор, как будем расплачиваться? – вежливо осведомляется Борис Борисович.
Он с удобством располагается в освободившемся кресле.
Для ускорения ответа на Анатолия обрушивается град ударов ботинками и прикладами.
1
Компьютер, едва слышно жужжит и включается. Первым делом она удаляет с рабочего стола ненавистную фотографию, затем срывает портрет со стены. Хватит напоминаний. Ублюдок давно в могиле. И его фифа там же. Друг сделал что-то с тормозами.
После похорон блудливого засранца она устроилась в детский сад рядом с домом – прежнее образование позволяло только это. Можно было пойти в продавщицы, но там пришлось бы терпеть похотливые взгляды и постоянные подкаты, за которые тех, у кого кольцо на руке, хотелось взорвать на месте. В садике пусть шумнее, зато душа спокойна. К тому же, Марина изначально знала, что работа будет временной.
