Петр Ингвин
Всемуко Путенабо
Часть 3. Суббота, день
– Запись сделали?
– Сделали запись, лучше сказать так.
– Почему?
– Гм.
– А насчет записи?
– Все как надо. По-моему, немного затянуто. Теряем темп. Зритель устанет.
– Правильно, клип снимаем, а не сериал. Сценарист!
– Понял. Уже поправляю.
– Давай, родимый. Время – не просто деньги, а такие, что тебе и не снились.
– Лишь бы вы не приснились. Кстати, следующая часть нормальная, драйв зашкаливает.
– Прекрасно. Работаем. Фонограмму с того же места. Все на местах? Музычку, и – поехали!
«Тыц-тыц-бомммм, тыц-тыц бо-бомм», – ударные.
«Дрррвжззз…» – трио медиатора, фузза и фленжера.
Голос солиста:
– Любовь…
131
– …А ревности хватило бы
На батальон Отелл.
Мне наплевать на перст судьбы —
Убить тебя хотел.
Да, не себя (я не дурак)
И даже не его.
Причина кто? Да, ты. Вот так.
За что же…
Пронесшаяся на желтый свет машина едва не сносит обоих с дороги. Кристина испуганно хватает распавлинившегося Леонида под руку. Тот мечтательно затихает.
– Серьезно? Это – ты сам?.. – не верит она.
– А то.
– Не думала. – Кристина понимает, что после совместного выхода в люди и чтения собственных стихов провожалки стопроцентно обещают закончиться напрашиванием на рюмочку чая.
Не то, чтобы ей этого не хотелось, но если только в определенных рамках. Идти до конца – не приведи Господи. После вчерашнего все мужики вызывают омерзение. Даже вещавший об истинной любви певец на эстраде, которому еще вчера отдалась бы прямо перед зрителями лишь за один такой взгляд.
Взгляд. А потом? Волосы на груди. Бесцеремонные руки. Мохнатые ноги.
Много мохнатых ног.
Бррр…
– Что с тобой?
Кавалер услужливо заботлив.
– Холодно, – не врет Кристина.
Еще как холодно. Леонид естественным движением обнимает ее. Вроде бы как спасает от мороза.
Они идут. Скоро придут. В партнере растет нетерпение.
– Я слышала, ваш босс в политику собирается? – сводит она разговор на постороннее.
– Не сам.
Она хихикает. Леонид удивляется:
– Что?
– Согласно Гарольду Ласвеллу в политику подаются мужчины, у которых есть проблемы в постели. Крах на личном фронте возмещается успехами на общественном.
Леонид не знает Гарольда Ласвелла, он знает логику.
– Значит, будущих политиков можно выявлять на ранней стадии – по нарушениям в интимной сфере.
Оба смеются.
– А великих политиков – по наибольшим нарушениям?
Смех сближает.
Кристина почему-то вспоминает Кирилла. В свете изложенной теории он никогда не стал бы хорошим политиком.
Она мрачнеет. Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты недавно любил. Она вздыхает. Пар окутывает лицо. Чужие руки укутывают тело.
Проклятый Кирилл.
Всемуко. Всемуко Путенабо.
Она отомстит. И ему, и не только.
130
Три человека – Алекс, Колумб и Горбатый. Алекс руководит, Колумб потому и Колумб, что может открыть все, вплоть до Америки, а Горбатый на самом деле сутулый, как большинство положивших жизнь на алтарь харда и софта.
Все трое – лучшие в своем деле из работающих на Сыча.
Не более минуты понадобилось Колумбу на дверь. Рассредоточились. Из рассказа блондина следовало, что ноутбук находится в детской. Теперь он в спальне, у постели. Настает очередь Горбатого.
Алекс осматривается. Видеокамера, из-за которой разгорелся сыр-бор, обнаруживается быстро. Соединение проводное, картинка шла именно в компьютер.
Взломщики железа стального и электронного молчаливы. Пальцы Горбатого напоминают пойманного за одно крыло мотылька – мельтешат в глазах так, что рябит. Колумб заскучал. Ничего, ему еще закрывать за нами.
– Посмотри еще, может, какой сейф найдешь, – иронизирует Алекс, продолжая осмотр. – Попрактикуйся.
Колумб остается на месте и листает женский журнал, состоящий, кажется, только из рекламы. Кроме картинок и цен – ничего стоящего.
Сейфов в квартире не найдено, как и компрометирующих вещей или бумаг. Кристину можно поздравить – подпольщик из нее получился бы знатный. Значит, вся надежда на Горбатого.
Тот подзывает Алекса.
– Смотри.
Заставка рабочего стола – почти откровенная фотография самой Кристины. Судя по фону за выпяченными прелестями, снимок сделан где-то на югах. Прикрытая газовым парео, она – в центре, сзади – Павлик и некий молодой человек, поигрывающий кубиками пресса. Судя по возрасту Павлика, это было давно. Поверх фотографии встроенная надпись: «Всемуко Путенабо».
– Что это?
– Думал, ты скажешь. – Горбатый продолжает священнодействовать.
Пароль почты оказывается до ужаса простым, всего семь букв и две цифры, Горбатый щелкает, как надкусанный орех, то, что хозяйке казалось секретом.
– Ага…
На планшет Алекса скачиваются контакты. Вся переписка: отправленные, принятые, неоправленные, черновики. Горбатый продолжает искать дальше.
Фото. Странно мало. Никакого криминала.
Видео. Практически отсутствуют. Только новогодний утренник Павлика.
Документы. Отсутствуют.
Всё?
Все трое удивленно переглядываются. Они надеялись, что Кристина не столь щепетильно относится к информации.
– В конце концов, она же не хакер?! – Горбатый скачивает всю историю. Потом посмотрит, вдруг что-то выскочит.
Он просматривает списки в обоих браузерах – в предустановленном, которым тоже пользовалась хозяйка, и в основном.
– А это уже любопытно…
Снова пароль, вскрытый столь же быстро. Нет, Кристина явно не хакер.
– Прошу полюбоваться.
Сайт, который хозяйка чаще всего посещала, именуется Ложись-точка-ру. Вход только для своих, то есть знающих немудреный пароль (ну, детские игры в шпионов какие-то). Первое, что высвечивается, когда сайт открывается, опять знакомое: «Всемуко Путенабо».
129
Полиция только что ушла.
– Спасибо, – говорит Кирилл.
Они опускаются на диван, он слева, Лиза справа. Она кивает, мыслями находясь еще там, на площадке. Уже почти на колени встала, деньги хотела предложить. На все была готова пойти.
Наверное, по ней было видно. Какой стыд…
– Саня – твой парень? – Кирилл снова заходится в кашле.
Кашель их и спас. «Не видите, он болен! – закричала тогда Лиза. – Очень болен! Это мой жених, у нас скоро свадьба».
«Свадьба? – Взор сержанта с нескромной жадностью поднялся по Лизе до груди. – Свадьба это хорошо. А второй?»
«Мой бывший. Никак не смирится».
«Бывший, точно. Глаза б его не видали!» – вставила соседка, будучи не в восторге от прежнего выбора Лизы и с интересом разглядывая новый.
«И что же с ним делать, с вашим бывшим?» – Сержант вертел в руках отобранный нож. Нож хорош. Не столько красив, сколько ценен – у сержанта взгляд знатока.
«Он-то не болен, – цинично заявила Лиза. – Заберите, пусть в себя придет, подумает».
Наряд оказался другого мнения.
«Раз уж вы тут все свои, сами разберетесь. А ножичек, от греха подальше, изымем».
На том и разошлись, Саня под ручки с полицией – подышать свежим воздухом на морозец, «жених и невеста» – в квартиру.
С новыми сухими содроганиями гостя Лиза бросается на кухню. Вода, кнопка электрочайника, заварочный пакетик в чашку. Ложечка. Мед. Что еще?
128
Кирилл разглядывает комнату. Ничего особенного. Похоже, съемная, свои обычно выглядят по-другому. Или же Лиза живет не в квартире, а в выдуманном мире.
– Я застала его с другой, – доносится с кухни насчет злосчастного Сани. – Выгнала. Видно, теперь его и оттуда поперли.
Это любопытно, но по-настоящему интересует другое.
– О чем спрашивали в полиции?
На журнальный столик перед ним опускается чашка со свисающей ниточкой и банка меда.
– Можно, сначала я? Почему ты сбежал?
Рассказать? Зачем? Лишние уши – лишний рот.
– Личные проблемы, – напускает он тумана. – Нельзя мне сейчас в полицию.
– Из-за побега – не только сейчас.
Глаза у Лизы затянуты чувственной поволокой. Кажется, телом она здесь, а мыслями…
Он опять вмешивается в ее то ли планы, то ли мечты:
– Так что же?
– Оказывается, на Владимира Терентьевича нельзя завести уголовное дело. Поэтому завели на тебя.
– Почему нельзя?!
В ответ – пожатие хрупких плеч, колыхнувших то, что так вдохновляло сержанта:
– Не знаю. Ты пей, пока не остыло. Посидишь минутку один? Я переоденусь.
Кирилл не дал ей упорхнуть:
– Подожди. – Ее игривость раздражала. Он пришел именно за ответами. – Что спрашивали? Дословно.
– Все. О директоре, о тебе, о фирме.
Она все-таки унеслась за перегородку.
– Лиза! – позвал Кирилл, подавившись очередным «кха-гррха-а». – Поможешь еще в одном деле?
Он поднялся, диван скрипнул. Красивое личико мгновенно вынырнуло над ширмой, продемонстрировав точеную шейку над обнаженным плечиком:
– Чего надумал? Отлежись, приди в себя. Сейчас принесу градусник, померим температуру…
Он не слушает:
– Мне нужно к адвокату Горского.
– Ты болен.
Отхлебнув чаю, Кирилл ставит чашку на место и направляется в прихожую.
– Постой! – наспех вползая в натягиваемое на бедра домашнее платье, Лиза выскакивает из-за ширмы. – Что нужно сделать?
Он улыбается:
– Вот это разговор. Одевайся. Я побуду еще немного твоим женихом?
Она замирает недоверчиво.
– Что?
– Доведи меня до места без приключений.
– Без приключений? – машинально повторяет она.
Интонация странная, но ему некогда думать о постороннем.
Куртки, шапки, сапоги-ботинки. Готовы. Из соседней двери за их выходом следит соседка. Кирилл приветливо кивает.
– Если тебе негде остановиться… – Лиза догадывается, что жизнь за чертой закона не проста. Она хочет помочь.
Но его ищут и за чертой закона. Полиция – меньшее из зол.
– Спасибо, – говорит он. – Пока не знаю.
Кирилл широко шагает с висящей на локте Лизой, которая так усердно пытается взять его под опеку. Кажется, у девушек это в крови.
Мысли улетают в сторону. Алена, Павлик, теперь еще Горский.
Хорошо, что мороз. Легко прятаться. Особенно с такой помощницей.
Взяли такси. Ехали молча. Кирилл знал, где живет юрист генерального директора, это ни для кого не составляло секрета.
Такси сворачивает в квартал красивых уютных коттеджей – небольших, но солидных, сделанных со вкусом. Около нужного дома Кирилл просит Лизу вызвать юриста, сам остается в стороне. На всякий случай.
Ждать приходится минут пять.
– Кирилл?
– Здравствуйте, Ефим Натанович. – Он выходит из тени навстречу появившемуся из дома юристу. – Простите за беспокойство.
– Молодой человек, после визита плясавшей под чью-то дудку полиции видеть вас на свободе – счастье. – Радушие пожилого адвоката неподдельно. – Чувствую, у вас имеются вопросы?
– Вы сказали – под чью-то дудку? Это точно?
– Заказ виден сразу. Кому-то помешала ваша фирма.
– Кому?!
– Вопрос не ко мне.
– Тогда другой вопрос. Почему на Владимира Терентьевича нельзя завести уголовное дело?
– Согласно недавно объявленной амнистии.
– Что за черт? Какой амнистии? Каким боком здесь Горский?
Пожилой адвокат качает головой: ох, горячая молодость…
– Амнистия распространяется на подозреваемых по экономическим статьям, которые имеют на иждивении малолетних детей, – поясняет он.
Мгла прорезается озарением:
– Скажите, Ефим Натанович… Разводом Владимира Терентьевича занимались вы?
– Бумаги готовил я.
– Из-за спешки?
– Именно, – хитрый мудрый взгляд поверх очков благодарит за понимание. – И как вы уже догадались, детей Горский оставил себе.
127
Они ушли от Кристины благополучно, никто не видел. Квартиру оставили – комар носа не подточит. Спецы. Именно за таких людей и возможности Алекс ценит Сычевскую контору.
Колумб сразу распрощался. Горбатый, едва вернувшись в офис, унесся к подвывавшему дополнительным вентилятором любимому «гробу» с монитором. Будет до упора копаться в добытом. Проктолог. Разве нет? У того и другого найденное в рабочих объектах, как правило, равнозначно.
Алекс расположился в своем кабинете. Секретарша Жанна предложила принести кофе. Секретарша в офисе – одна на всех, старается. Тоже невзирая на выходные. Ее стол располагается прямо в холле. Не столько даже секретарша, сколько хозяйка офиса. Распорядительница.
Принесла, призывно повиляла бедрами. Прикоснулась плотным растекшимся жаром к напряженной спине. Сильные пальчики без просьбы стали разминать ему затекшую шею.
Хорошо…
После ухода жены, бросившей Алекса в тяжелый момент, он сторонился женщин. Жанна – приятное исключение.
– Работаешь? – Наклон. Кошачья грация. Игривый тон.
– Думаю.
– Помочь?
– Всемуко Путенабо – ничего не говорит?
– Это по-грузински или по-японски?
– Спасибо за кофе. – Он склоняется над планшетом.
– Шеф интересовался ходом работ.
– Передай: будут результаты – зайду.
Алекс не в настроении. Он не мальчик на побегушках. От него ждут дел, он и занят делами.
В глазах – сайт. Что бы это значило? А ведь что-то значит.
Умная подружка бесшумно исчезает.
Чертово «Всемуко Путенабо». Под непонятным заглавием на единственной странице сайта – таблица. Около двадцати имен по горизонтали, в названиях столбцов. Все женские. У кого-то вписано не имя, а прозвище. «Артистка», например, или «Скромница». Четыре последних, начиная с «Марго», выделены, они белые на черном фоне.
По вертикали таблица состоит из трех позиций: «Главные», «Поддерживающие», «Особые».
Внутри – цифры. Разные. От нуля до трех десятков. Самые большие – в «Главных», в двух других – нули-единички-двоечки.
Ниже таблицы только сообщение: «До события осталось дней». И цифра в окошке под сообщением – единица. Все.
Взрывается трелью выспавшийся телефон. Объявились с отчетом ребята, проверявшие алиби Агеенко, Горского и жены Горского. Работы продолжаются, поскольку запрет Сыча на постороннее обойти легко – дело Алекса напрямую связано с поисками Горского. По просьбе Алекса ребята задают и другие вопросы.
Отчитывается Дым. Так прозвали за то, что в свои недотридцать – белый как снег. Причем, это не естественный цвет волос, не от рождения. И не краска. О том, что стало причиной, Дым не распространяется, зато каждое слово седого парня всегда выверено и весомо:
– У жены крепкого алиби нет. Вроде бы сидела дома с детьми. Горский вчера уже отсутствовал.
– Агеенко?
– Соседи говорят, что женщины к нему периодически ходят, мужчина видный, неженатый. Про пятницу не помнят. Не видели.
– Плохо. Ищите еще.
Главный подозреваемый, у кого есть мотив – Кристина – к фактам похищений Алены и Павлика не причастна, алиби железное – два любовника и наряд полиции.
Агеенко при личной встрече не ответил на последний вопрос Алекса. Он не удивился, не стал спрашивать, зачем это нужно «детективу, занимающемуся разработкой Кирилла Матвеева».
– Где вы были и что делали вчера вечером? – спросил Алекс перед прощанием. – И кто может подтвердить?
– Не ваше дело, – грубо ответил Агеенко и захлопнул дверь.
Ничего, если понадобится, его снова спросят, но уже другим тоном.
Опять звонок, теперь на проводе Леонид. Напарник интересуется с ленивой ехидцей:
– Успешно?
– А у тебя?
Смешок. Умиротворенно:
– Давно мечтал.
– Что выяснил?
– У нее вся попа в родинках.
Алекс злится.
– Теперь по делу, – мгновенно перестраивается Леонид. – На полную откровенность не вывел, но кое-что узнал. И от нее, и от соседей. – Пауза, набор воздуха. – Бывшего мужа Кристина бесконечно ненавидит, что значит – еще любит. Живет с сыном, при первой возможности спихивает нянькам или Кириллу. Она уже подставляла Кирилла, на время бесследно исчезая с Павликом, чтобы бывший муж понервничал и помучился. Несколько раз срочно занимала у него значительные суммы на лечение сына, на отдых с сыном… В общем, на многое. Деньги потрачены на себя. Потом, что естественно, не отданы. Кстати, одно время даже за возможность видеться и общаться с сыном Кристина требовала платы. Сейчас вроде бы утихомирилась.
– Думаешь, могла забрать сына и спрятать?
– Вариант. Могла придумать так вымогать очередные деньги, зная, что при угрозе ребенку Кирилл в полицию не пойдет. А вообще – знойная женщина… Завтра чем-то занята, а послезавтра снова пойду трудом и потом добывать новую информацию.
Голос Леонида мечтательно подтаивает и к концу рассыпается по нежному бархату восторженными колокольчиками.
– О новых родинках?
– Фу, поручик!
– Как погляжу, тебе все женщины Матвеева нравятся, – замечает Алекс. – То за Аленкой втихую ухлестывал, когда она только появилась…
– Не сравнивай, – обижается соратник. – То было платоническое удовольствие лицезреть, а здесь – ничейный цветок, который никто не нюхает.
– Не надо насчет лицезреть. Ты если берешься…
– А ваша группа что-нибудь нашла? – перебивает Леонид, вспоминая об истинной цели выгула знойной женщины в свет.
– Всемуку путенабу.
– Не понимаю.
– Никто не понимает.
126
Бабушка говорила: «Бог поможет». Не помогал. «Потому что не веришь». А как поверить? Бог бы не допустил.
Вдруг Алена в Москве? Тот сбежавший сутенер мог приехать за ней и вернуть неправедным путем. Не потому ли она села в машину, что знала сидевшего в ней? А напоследок гаденыш решил еще денег сшибить?
Один бы он не справился. Выходит, действовал не один. А Кирилл даже Алексу о визите не сообщил.
– Ефим Натанович, от вас можно позвонить?
– Пожалуйста.
Внутрь юрист не приглашает, вместо этого достает из внутреннего кармана и протягивает сотовый.
Глядя на вынутую из кармана бумажку, Кирилл давит цифры, отворачивается и тихо разговаривает. Лиза с адвокатом ждут.
125
Самое большое разочарование в жизни было родом из детства – что Штирлиц, оказывается, персонаж выдуманный. Сейчас настигло второе.
Выказав неконтролируемую ярость подчиненным, заставив их летать электробобиками, Сыч запирается в кабинете. Неожиданно-спокойно разваливается в кресле. Концерт окончен. Глаза перестают брызгать расплавленным металлом, дыхание выравнивается. Он поправляет галстук и набирает известный только ему номер.
– Полковник, когда же генералом станешь? – говорит радушно, как старому другу.
– Спасибо, Борисыч, дай Бог.
– По моей просьбе ничего?
– Как только, так сразу. Все в курсе, доложат – не забуду, отзвонюсь.
– Жду, Петрович.
Палец тычет в клавишу быстрого набора номер два:
– Выяснили?
– Да. Сам начальник отдела. Фамилия – Бражинский.
– Звание?
– Капитан.
– Номер?
Он параллельно набирает диктуемое на другом телефоне и сразу звонит:
– Капитан Бражинский? Борис Борисович беспокоит. Знаешь такого?
– Здравствуйте, Борис Борисович.
– Горским занимаешься ты?
– Так точно. – Капитану тыканье неприятно, но возразить не смеет. – Сейчас все зависло, оба фигуранта в бегах. Сегодня объявлены в федеральный розыск.
– Начистоту. Почему именно ты?
Пауза.
– Борис Борисович… У меня свое начальство…
– Знаю. А ты знаешь меня. Итак: кто был заинтересован в разгроме фирмы?
– Простите, вопрос не в моей компетенции.
– Выше?
– Я только исполнитель.
– Не юли. Не знаешь?
– Вопрос не ко мне.
– Выше – знают? – Вопрос провокационен. Там только что признались в неосведомленности. Но капитан упорно намекает, что инициатива не его, он только исполнял приказ.
– Не знаю.
– Ладно. Если что узнаешь…
Отбой.
Наняли. На высоком уровне. С просьбой не афишировать.
Не на того напали. Отъехав в кресле на полметра назад, Сыч откидывается на спинку и закидывает ноги на стол. Колесики истошно стонут в напряжении, когда кресло слегка наклоняется. Взгляд в потолок.
Кому-то потребовалось разобраться с «Риэлтингом». Судя по результату, требовалось именно закрыть. Для этого – подставить. Если активы (счета и имущество) ввиду уголовного дела замораживаются, руководство не может вернуть деньги. Вложившиеся – в том числе Сыч – ищут виновных среди руководства фирмы и мстят. Кто придумал такой сценарий?
Формулируем вопрос номер два: кому выгодно перессорить бизнесменов с вкладчиками и довести ситуацию до опасного края? Иными словами – кто заказчик?
Вопрос номер три: куда делись руководители фирмы?
Вопрос номер четыре: кто предупредил Горского?
Наконец, главный вопрос, с которого все начинается и которым заканчивается:
Как вернуть деньги?!
124
В офисе тихо. Босс заперся у себя, остальные корпят над планами либо вызванивают своих людей, загулявших по причине выходных. Общий сбор. Свистать всех наверх. Полундра. Деньги босса – дело святое.
Алекс занят тем же, но наполовину. Найдется Горский – найдутся деньги. От Горского зависит и дело Кирилла, потерявшего близких. В поисках генерального директора Алекс на стороне Сыча и всячески помогает. В остальном…
Он всеми силами прикрывал обложенного, как волк, Кирилла. Еще когда тот отправился на несостоявшуюся встречу с похитителями, Алекс позвонил в технический отдел:
– Сотовый Матвеева найден. У меня. Снимайте с поиска.
Там только рады. Одной заботой меньше. Алекс получил возможность беспрепятственно держать аппарат включенным.
А вот и сам добровольно-принудительный скиталец объявился. Звонит с неизвестного номера:
– Разговаривал с адвокатом генерального. Владимир Терентьевич знал о скорых проблемах, принял меры. – Затяжной кашель, похожий на лай осипшей псины, мешает Кириллу говорить. – Хочу выяснить все о последних шагах Горского, собираюсь к его жене. Ты с ней разговаривал?
– Лично нет. Ребята проверяли алиби. Кажется, она ни при чем. Ее саму кинули.
Надо бы остановить…
Алекс удерживается от первого позыва. Пусть лучше Горскую попробует разговорить Кирилл, которого она хорошо знает. От постороннего она многое утаит. И чужой может пропустить важную мелочь.
Главное, чтобы Кирилл все сделал быстро. Махина поиска потихоньку разворачивается, большинство известных адресов взято под наблюдение или будет взято в ближайшие часы. Жены, подруги, юристы, родственники-друзья-коллеги – в первую очередь. Хорошо, что жилье Горского пасет человек Алекса, поставленный на конкретную задачу «найти хозяина» и до поры до времени не осведомленный о «цели номер два». Доклад о неизвестном госте придет именно Алексу. Но следует торопиться, живем в век коммуникаций.
– У тебя есть, где остановиться?
Вина в интонации. И Кирилл понимает. В другое время Алекс пригласил бы к себе, но сеть уже закинута.
– Найду.
Алекс морщится: значит, нет.
– Постараюсь что-нибудь придумать, – говорит он, – сразу сообщу. К юристу как добирался?
– На такси.
– Бери частников. И если соберешься к врачу…
– Понял. Начну с самолечения.
– Только не переборщи.
Кирилл вспомнил еще кое-что:
– Я хотел бы вернуть деньги, при себе держать опасно.
– Ты еще у юриста? Через полчаса подъеду. Наружу не показывайся.
– Лучше я оставлю знакомой, дождется тебя около дома адвоката. Зовут Лиза.
– Доверяешь?
– Приходится. О содержимом пакета ей не скажу.
– Как выглядит?
– Сказочно. С Ефимом Натановичем не перепутаешь.
– Назовусь Женей.
Затем Кирилл рассказывает про Враща. Алекс знает об этом больше:
– Не бери в голову. Он сам ее искал.
– Так, может быть, нашел?
– Искал после.
Слышны скрип, легкие шаги. Без стука появляется секретарша. Сияет.
«Подожди, не до тебя», – машет ей Алекс. Собеседнику:
– Ты знал про московское прошлое Алены?
Молчание.
– Ясно. Прости. Еще вопрос, я вынужден его задать: про Горского ты в курсе?
– Есть новости?
– Я про Алену.
На том конце – смерч, молнии, гром и, наконец, опустошение:
– Что?
Жанна что-то показывает пальцами, улыбается. Алекс опять отмахивается.
– Перезвоню. – Морально сломленный Кирилл отключается.
Телефон снова трезвонит.
– Прости, – говорит Алекс всплескивающей руками Жанне и отвечает на вызов. – Да?
Отчитываются засланные «в поля» ребята:
– Информация по второму «БМВ» с записи. В котором две женщины сидели. Нашли обеих. Проверили. Никаким боком.
Ниточка отпала. Остался автомобиль Владимира Терентьевича. Кстати, он у Горского не единственный.
Алекс набирает других:
– Машины Горского? – интересуется он.
– Обе со вчерашнего дня пропали. Гараж пуст, в розыск не объявлялись, с учета не снимались, в городе не показывались.
Жанна хмурит бровки, показывает кулак и агрессивно смотрит на аппарат. Алекс убирает предмет раздора в стол:
– Все, солнышко, теперь я в твоем полном распоряжении.
– В полном-полном? – хитрый блеск в глазах.
– Относительно. – Алекс улыбается. – Чем обрадуешь?
– Нашла твое Всемуко. Пока без Путенабы.
Алекс с трудом перенастраивается. Вникает в сказанное. В руках переламывается карандаш.
– Нашла в интернете, – сообщает Жанна.
– Я пробовал!
– А по слогам?
Алекс, поперхнувшись, давится уязвленным самолюбием:
– Получилось?
Смесь ехидства и величия взирает на него со снисхождением. Молча упивается победой.
– Жанна, ты гений.
– Знаю. Прошу эту фразу написать, подписаться и перечитывать ежедневно.
– Опять?! Обещаю. Так что же там?
Жанна ведет Алекса к своему столу, где открыта нужная страница.
– Пост некой Бетти. Погляди, какая смазливая мордашка. Не узнаешь?
Он хмурит лоб.
– Где-то видел…
Жанна усмехается:
– И я видела. Лежит в распечатке. У тебя такая же в деле Горского и Матвеева. Сотрудница «Риэлтинга» Елизавета Андреевна Крамер. Двадцать три года, не замужем, детей нет. Агент по недвижимости.
Девушка появилась в «Риэлтинге» после ухода Алекса, поэтому он с ней не знаком. В Сычевой разнарядке, кого прорабатывать, – именно это лицо.
– Рассказывает, как ее парень бросил, – продолжает Жанна. – Жалуется, что все мужики – сортиры, иными словами – полны дерьма, либо заняты.
– Когда говорят «все», в уме имеют кого-то конкретного.
– Именно. Елизавета-Бетти имеет некоего Саню, о котором самыми нелестными словами сообщает много нехорошего. А потом твое сакраментальное: Все! Му! Ко! – Жанна давится смешком: – Сокращение по началам слов. Согласись, что все му… в самом деле такие ко…!
– Ешкин кот, как просто. Спасибо!
– За козла?
– За все!
– А поцеловать?
123
Бабушка говорила: «Прочитай Евангелие так, будто его для тебя писали. Получишь ответы на все вопросы». Увы, увы.
Похитители не объявились. Чего тянут? Цену набивают? Условия менять будут, сумму повысят? Алекс, которого набрал Кирилл, отверг все домыслы, новостей не сообщил, желание говорить с Горской поддержал, напомнив об осторожности. За деньгами приедет. А потом…
– Про Горского ты в курсе?
– Есть новости? – Кирилл надеялся, что генеральный директор нашелся. Или почти нашелся. Тогда все беды – под нож. Все замыкается на генерального.
– Я про Алену.
Стоп. Не понял. Горский и… Алена?! Кирилл обратился в лед.
Мрак. Зима в сердце.
– Что? – переспросил он машинально. И сразу: – Перезвоню.
Туу… туу… туу… туу…
Нажать отбой сил хватило. Опустить руку с телефоном – нет.
Не верит. Вспоминает. Неужели?!
И все равно сомневается, невзирая на упрямую видимость правды. Как тот на нее смотрел… А когда танцевали на офисном празднике… Обнимающие руки… Большой и маленькая…
Забыть. Выкинуть. Растоптать.
Еще эти кошмарные снимки, которые показывал Вращ…
Плевать. Кто любит, тот прощает.
Алена…
Кашель не прекращается. Низенькая, по сравнению с Кириллом, Лиза заботливо берет его голову хрупкими ладошками и наклоняет к своему вздернутому носику. Взгляд напряжен. Холодные губы касаются набитого чугуном лба.
– Кирилл, у тебя температура!
Температура. Слабость. Озноб.
Пусть. Какая разница?
– Поедем, Кирилл!.. – Лиза отбирает у него телефон, отдает адвокату и прощается за обоих. Пытается подтолкнуть Кирилла к выходу.
– Нет. – Он встает столбом. – Сейчас приедет человек. Женя. – Кирилл достает из кармана сверток. – Здесь документы. Очень важные. Отдашь. Не уходи, пока не отдашь, ни в коем случае. Дай слово.
– Но ты…
– Не беспокойся. Дай слово.
– Хорошо. – Лиза сдается.
У нее нет выбора.
– Я должен узнать последние шаги Владимира. В них ответы на все.
– А потом?
Кирилл отводит взор:
– К тебе нельзя. Будут искать.
Думал – гол. Нет, в штангу. Глаза предусмотрительной Лизы лучатся загадкой:
– Есть решение. У меня дальние родственники уехали, оставили ключ от квартиры, чтобы цветы поливала. Тебе подойдет.
Кирилл в нерешительности. Она так прилипчива… Но где другие варианты?
Лиза протягивает быстро накарябанный на листочке адрес.
– Через час или два приеду, – тихо сообщает Кирилл. – Или через три. Не больше. Если не приеду…
Он вздыхает.
– Обещаешь?
Два взгляда – обреченно пустой и пронзительно жадный – входят друг в друга, пытаясь найти что-то важное.
Ничего общего. Каждый находит свое.
«Она была необыкновенно привлекательной. Но казалось, что она создана только для любви и ни для чего больше», – вспоминается Кириллу прочитанное у Зощенко. Это про Лизу. Алена другая. Алена создана для большего.
Если хочешь большего, меньшее не существует.
122
Он бьет себя по лбу: Лиза с деньгами ждет у адвоката.
Главное в этом – не деньги и не адвокат.
– Черт. Лиза!
Расхожая фраза гласит: «Мужики умнее, но дуры их постоянно обманывают». Эх, Кирилл, Кирилл…
– Вообще-то я – Жанна, – сообщает секретарша с вызовом.
– Прости, не до тебя. – Алекс вылетает за дверь.
Жанна поймет. Он не сволочь, он хороший. Просто работа такая.
– А поцеловать? – повторно несется вслед сразу удрученно и насмешливо.
Алекс уже далеко. Пролетев мимо охранника, он выскакивает на мороз, плюхается в не успевший промерзнуть салон, включает зажигание. Автомобиль приходит в движение. Одной рукой выруливая с закрытой офисной стоянки на проезжую часть, другой Алекс привычно вытягивает, чтобы на ходу пристегнуться, ремень безопасности…
Сбоку – свист тормозов. Узкие фасеточные глаза, хищные ноздри. Неуправляемый «танк» марки «БМВ» вминается в скорлупку Алекса точно в районе водительской двери.
Словно ребенок скомкал бумажку. Одновременный оглушающий хруст и лязг смешиваются в ощущение, что тебя взорвали.
Из немецкой торпеды, чей нос превратил в кашу половину подставленной боком недавней красавицы-яхты, с трудом выбирается женщина. Вопль ужаса. Непомерные блюдца глаз. Дрожь в коленях.
Подушка безопасности и ремень сделали свое дело. Женщина хромает, но бросается вперед и заглядывает в протараненный автомобиль. Ее трясет.
Блюдца превращаются в тарелки: место водителя, где только что сидел человек, пусто. Тарелки катятся дальше и обнаруживают искомое:
– Вы живы?! Слава Богу! Старалась повернуть, но скорость… Тормоза… Лед…
Не справилась с управлением?
Алекс сидит ни жив ни мертв. Сидит на месте переднего пассажира. Скорчившись в невообразимой позе. Сознание пытается восстановить картинку.
Тело двигалось само. Краем глаза угроза – невероятный прыжок вправо из позиции сидя – и уже там Алекса настиг удар, сокрушивший левую дверцу.
А если бы успел пристегнуться?
Что-то везет ему сегодня на баварские машины.
Сбоку шаги.
– Вызвал, будут в течении двух минут, – сообщает охранник.
Женщина куда-то звонит. Алекс с трудом выбирается из покореженного металла, отряхивается от битого стекла. К нему, шатающемуся и местами побитому, но удивительно целому, бросается выскочившая без верхней одежды Жанна:
– Жив?
– Не дождетесь. – Он улыбается.
Из-за поворота приближается сине-красная иллюминация – сюда мчится машина ДПС с включенной мигалкой.
– Жанна, – просит Алекс, – необходимо сгонять в одно место. Срочно. Положиться мне больше не на кого, а здесь я задержусь надолго. Тебе есть, кого за себя оставить?
