Павел Игоревич Коломиец
Один полевой сезон
– А ладно, не везет в картах, повезет в любви, – сказал он, снимая с плеч погоны в виде шестерок.
– Какую тебе любовь, Степа? Ты же женат! – с ехидной улыбкой заметил Игорь.
– Ну, значит, уже повезло. Так повезло, видишь, что до сих пор в карты проигрываю. Ладно, раздавай третью.
Третья игра показала, что для любви еще осталось везение, поэтому Степан предложил разыграть еще одну партию. Игорь отказался, оставив счет 2:1 в свою пользу. По его словам, необходимо было начинать готовить. Степан позволил себе не поверить, поскольку времени, как ему показалось, было в избытке. Так или иначе, они принялись за приготовление пищи. Ближе к концу к ним подошла Вика, предложив свою помощь. В шесть рук они закончили приготовление и сервировку стола с удивительной быстротой. Долг платежом красен, заметил Степан, глядя, как Вика аккуратно нарезает хлеб.
Вернувшиеся с раскопа снова принесли неутешительные вести о том, что еще один раскопанный слой не принес золота. Правда, индивидуальная находка все же была – бронзовый нож. Возможно, от этого Борис выглядел еще более веселым, нежели после обеда. Поужинали с аппетитом, никто из первокурсников ни от чего не отказался. Помыв посуду и включив генератор, Степан подошел к Сане, Игорю и Наташе, игравшим в карты. Они разыграли несколько партий, в результате чего каждый примерил шутовской колпак дурака. Затем Саня переключился на игру в нарды с Олегом, а Игорь отправился к сидевшим в палатке Бориса Матвею Юрьевичу и самому хозяину палатки. Позвал и Степана, но тот отказался. С Наташей они немного поговорили про раскоп, рассказали друг другу пару историй из жизни и уже собирались расходиться, как Степан вспомнил и задал еще один вопрос, на который хотел получить ответ.
– Наташ, – спросил он, – а почему вы переехали с Кувалдой от Дьячкова к Борису?
Наташа удивленно подняла брови, то ли от самого вопроса, то ли оттого, что не поняла, о какой Кувалде Степан вел речь.
– Кувалда, значит? Я думала, вы ее называете Клювдией. Клаву это сильно раздражало. Лучше ей не знать, что у нее появилось новое прозвище.
– Извини, вырвалось. А что насчет Бориса?
– Все просто. Он сам позвал Клаву копать у него, а я перебралась вместе с ней.
Глава десятая
На следующий день Степан наконец-то отправился на раскоп. Дневальным назначили Витька, а мыть керамику остались Наташа и нахальная Оля. Судя по всему, Наташа хотела первую половину дня объяснять девушкам, как моется керамика, а во вторую половину идти на раскоп. Это имело смысл. Самому же Степану не терпелось попасть на памятник и приступить к раскопкам. На месте оказалось, что два снятых вчера слоя – это примерно сантиметров 20 от того уровня, каким он запомнил его на раскопе. То есть один археологический слой составлял около 10 сантиметров. Не так уж и много.
В какой раскоп спускаться, Степан не знал, поэтому просто стоял и смотрел за тем, как остальные работники занимают в них свои места. Борис с Матвеем Юрьевичем, а также Леня с Олегом уселись в правый раскоп. Кувалда, студенты, Вася Борзых и двое рабочих, которые приехали с ним, заняли тот, что был слева. Эти новые работники, в отличие от Васи, оказались очень приятными парнями. Степан нормально познакомился с ними вчера, когда подошел к Борзых стрельнуть сигаретку. Тот сделал вид, что не услышал и отошел в сторону, а парни угостили его. Они курили сигареты разных марок, поэтому Степан угостился из обеих пачек, а заодно узнал у парней их имена. Одного звали Гришей, а второй оказался тезкой Степана. Парни приехали в этом году в первый раз, до этого, так же как и Степан, ни разу не бывали ни на одном раскопе. Да и в этом году прибыли только потому, что польстились на приличную зарплату. Гриша оказался каким-то Васиным знакомым, а тезка Степана потянулся уже вслед за Гришей. Большого интереса к археологии они не проявляли, но тоже мечтали найти золото. Оказалось, за это платят дополнительно. И уже не сданным зачетом и не банкой сгущенки, как студентам, а настоящими деньгами. Степан удивился, так как ни Саня, ни Борис, ни кто-нибудь еще ни словом не обмолвились о таком пункте соглашения. Он попытался найти после знакомства с ними Саню, чтобы уточнить этот момент, но тот снова куда-то пропал, должно быть, снова отправился к леснику Гордею.
Степан так и не спросил за вчерашний день у Санька, что же такого они тащили от Гордея в лагерь. Что-то определено увесистое. Что бы это ни было, в хозку они это не положили, скорее всего, отнесли прям в палатку к Борису. Странная была та встреча. Степан даже сказал бы – загадочная. Да и сам Гордей казался тоже загадочной фигурой. Борис его описывал как своего старого друга, но этот друг ни разу не удосужился показаться в лагере. Он не приходил на ужин, да или просто в гости. Даже на раскопе он ни разу не подошел к археологам, по крайней мере, Степан не мог вспомнить, что хотя бы видел рядом с ними Гордея. Не было видно его и сейчас.
Степан стоял между раскопами, не зная куда спуститься. Он посмотрел в сторону Сани, может, тот подскажет, но Саня вместе со Стасом взяли лопаты и пошли в сторону дальнего правого угла городища. Как оказалось, Борис велел им копать шурфы. Вчерашние шурфы не принесли каких-то важных находок, поэтому сегодня парни должны были разбить еще два шурфа, но уже в правом углу, а не как вчера, в левом. Как позже объяснил Борис, таким образом они ищут наиболее перспективные для находок участки. Когда-то при помощи шурфовки было выявлено, что возле ворот находятся богатые на артефакты места. Что позавчерашний день и подтвердил, когда Лера нашла золотого верблюда.
Видя замешкавшегося Степана, Олег пригласил его в правый раскоп. Степан взял свой совочек и стал снимать слой на указанном ему квадрате. И, как оказалось, сразу же наделал кучу ошибок. Во-первых, культурный слой не роют в привычном понимании этого слова. Его аккуратно подкапывают к себе одной стороной лопатки. А во-вторых, предполагаемые Степаном на глаз десять выкопанных сантиметров оказались пятнадцатью по факту. Он пообещал исправиться и больше ошибок старался не допускать. Но на место одной сложности, пришла другая – скорость работы. Если снимать слой быстро, можно с легкостью упустить находку. Так, к примеру, в его лотке с землей был замечен кусок керамики, когда Олег скидывал землю в отвал. Если же работать тщательнее и медленнее, начнешь отставать от остальных, что и так было неизбежно с учетом отсутствия у него нужного опыта. В итоге первый час работы он уделил больше не самому процессу раскопок, а нахождению приемлемого темпа работы. И работа пошла лучше.
Снимая слой в доверенных ему первых двух квадратах, Степан находил одну лишь керамику, а вот третий одарил его настоящей находкой. Аккуратно и в то же время, быстро работая лопаткой, Степан обнаружил в земле небольшой металлический предмет. Взяв его в руки, он с удовольствием отметил, что нашел самый настоящий железный наконечник от стрелы. Обрадовавшись, он сообщил о находке работавшему рядом Лене. Тот позвал Бориса, который одобрительно кивнул и велел нести рейку. Степан поставил ее на месте, где был обнаружен наконечник, а Борис при помощи нивелира отмерил глубину его залегания. После этого находку положили в индивидуальный прозрачный пакетик, написав на нем маркером следующие данные: дату, номер слоя, номер квадрата и наименование памятника, а Борис отметил место нахождения находки на своем плане раскопа. Это также являлось новинкой для Степана. Еще вчера ему показалось странным, что керамика, которую они мыли, была сложена в отдельные пакетики, которые находились в одном большом пакете. До этого керамику с дерна они просто закинули в общий пакет. Теперь же, на каждый квадрат приходились свои подписанные и пронумерованные пакеты, в том числе и для индивидуальных находок. Каждый новый слой Борис зарисовывал заново, отмечая на нем не только индивидуальные находки, но и расположение лежащих в раскопе камней.
Камни во время снятия слоя не убирались, а лишь окапывались по кругу. Когда Степан спросил у Бориса, для чего это делается, оказалось, что таким образом нередко можно обнаружить фундамент здания или даже вымощенную камнем дорогу. Послойно отмеченные чертежи представляли довольно точный план залегания находок всего раскопа. Индивидуальные образцы не только отмечались на чертеже, но и фотографировались. Причем Борис также поведал довольно интересную деталь: то, что является индивидуальной находкой на одном памятнике, может не быть таковой на другом. Не обязательно каждый раз нивелировать наконечники от стрел, если ими усеян весь раскоп, как не проделывают это с керамикой. В теории нужно нивелировать каждую, но на практике – только индивидуальные для данного памятника находки. Причем, со слов того же Бориса, в других экспедициях руководители копают также по-разному. Есть те, которые вообще не убирают с раскопа индивидуальные находки, просто окапывая их. Что, по мнению Бориса, большая глупость, так как чем ближе раскоп приближается к материку, тем больше он представляет яму с растущими из него земляными сталагмитами. Благо таких чудаков единицы, но, была бы его воля, он бы всем им запретил выдавать открытые листы и гранты.
Вскоре вслед за наконечником Степана пошли и другие индивидуальные находки. Леня обнаружил частичку ламеллярного доспеха18, а на другом участке Кувалда откопала самое настоящее бронзовое зеркальце. Вернее, если это и было когда-то зеркалом, то со временем превратилось в зеленую орнаментированную ракетку для пинг-понга. Так или иначе, «мастодонты археологии» обрадовались ему куда больше, нежели золотому верблюду, найденному Лерой, и, по мнению Степана, выполненному гораздо искуснее.
– Пошли индивидуалки, – обрадовался Борис. – Чем ниже спускаться будем, тем больше их станет.
Борис расцеловал Кувалду и отправился нивелировать зеркало. Степан вспомнил, как вчера Наташа рассказала ему о том, что Борис сам позвал Кувалду с ее людьми в Махаоновку. Причем до этого у него не сложилось мнения, что Борис хоть как-то лояльно относится к Кувалде, ведь тот даже не поздоровался по прибытии с ее людьми. Хотя, возможно, Борису не нравился только Вася Борзых, поэтому и остальных он тогда проигнорировал. По крайней мере, Вася не оказывал Борису знаков какого-то уважения, хотя и не шел на конфронтацию. Эти умозаключения Степана подтверждались словами Сани, который и вовсе предположил, что Борис согласился принять Кувалду исключительно по просьбе Матвея Юрьевича. Саму Кувалду он и называл приблудой. Хотя какая же она приблуда, если ее пригласили, а не она напросилась? Это являлось еще одной загадкой махаоновской экспедиции.
Когда слой был полностью снят, Борис велел Лене, Олегу и Степану на одном раскопе, а Кувалда Васе, работникам и студентам на другом «зачистить» слой. Зачистка представляла собой аккуратное, меньше сантиметра, срезание земли, которое придавало раскопу единый вид, а также убирало неровности. После этого раскоп вновь превратили в шахматную доску, натянув между колышками веревку. Это называлось разметкой. Как, оказалось, так делали каждый раз после снятия слоя. Фотографировали, зарисовывали, снимали разметку и приступали к снятию нового слоя. Четвертый слой в этот раз снять до обеда, правда, не успели, оставив пакетики с керамикой лежать на квадратах. За час до обеда Борис велел собирать в большой мешок пакетики с керамикой с полностью раскопанного слоя, а также вернуть в лагерь те инструменты, что принесли с собой. Поскольку Стас с Саней не возвращались, Борис велел Лене поторопить их. Те также не пришли с пустыми руками. Шурфы принесли еще одну индивидуальную находку – медный браслет.
– Смотрите, Борис Сергеевич, что нашли, – сказал Стас, протягивая Борису пакетик, в котором находился браслет.
– Подтверждаю, Сергеевич, на следующий год там копать нужно будет! Очень богатое место, посмотри, сколько керамики! поддержал Стаса Саня.
– Отлично, парни! – обрадовался Борис, – Молодцы! Да и мы сегодня не с пустыми руками. Клавдия Ильинична нашла бронзовое зеркальце, Леня – пластину от доспеха, а Степа – наконечник стрелы.
– Поздравляю, Степ! С почином! – искреннее обрадовался за него Саня.
– Спасибо, Сань.
С раскопа возвращались с благодушным настроем. После палящего солнца речка была не просто удовольствием, а просто спасением. К тому же в этот раз в подтверждение слов Лени к купанию в речке присоединились девушки. Вернее, пока одна – Ольга. Она пришла на пляж вместе с Наташей и, сбросив верхнюю одежду, сразу же завладела вниманием и мыслями молодняка. Наталья сегодня была в другом купальнике, но выглядела не менее притягательно. Саня, поймав завороженный взгляд Степана, угостил его саечкой, щелкнув ладонью снизу по подбородку.
– Язык подбери, женатый человек, – с улыбкой сказал он.
– Отстань.
– Купаться пошли лучше.
Чувствуя, что сердце стало биться чаще, Степан с разбегу прыгнул в речку. Вынырнув, как в прошлый раз, у другого берега, он подождал Саню.
– Вот скажи, разве не правы девки, когда говорят, что у нас только одно на уме? Неделя на раскопе – и нормальные пацаны и мужики враз превращаются в кобелей, – начал Саня.
– Ты как-то странно, Сань, на жизнь смотришь. Мужчинам всегда нравились женщины, а пацанам – девчонки.
– Особенно женатым мужчинам?
– И женатым – тоже. Что мы – не люди?
– Не стыдно?
– Перед кем?
– Перед супругой.
– А за что мне должно быть стыдно? Я как-то непорядочно поступил?
– То есть вот так глазеть на Наташку можно?
– Смотреть можно, трогать нельзя.
– Как в магазине, что ли?
Степан глянул на Санька, пошевелив челюстью, будто пробуя фразу на вкус, прежде чем нарочито произнести:
– Сань, не делай из себя отца родного и не дави на совесть. Все я понимаю. Контролирую себя.
– Эй, да ты чего? – рассмеялся Саня, я подкалываю тебя. Конечно, все нормально. Настоящего мужика за кольцом на пальце не спрячешь. Да и Наташка, видно, смотрит на тебя благосклонно.
– Ты где таких слов набрался? Благосклонно…
– Игореха научил. Вон он книжки умные читает, меня образовывает, до знакомства с ним я мог только рычать. Теперь, видишь, слова выговариваю. Годика через два, глядишь, диссертацию напишу. А вот, кстати, и твоя зазноба, – сказал Саня, указывая кивком головы в сторону подплывающей к ним Наташи.
– О чем это вы тут шушукаетесь? – спросила она, выныривая.
– Да, вот, Степа тут все про прелести археологической жизни расспрашивает. Попробовать хочет наш археологический нектар, – ответил Саня с явной издевкой.
– Гордееву медовушку, что ли?
Степану очень хотелось сейчас больно стукнуть Санька, но сделать это незаметно в данный момент было невозможно, чем Саня и пользовался, продолжая насмехаться.
– Да, медку ему сейчас явно не хватает, да Степ? – сказал Саня, с невинным видом поворачиваясь в сторону Степана.
– Медовуха? Вы сказали медовуха? Гордей ставит медовуху? Лесник который? – попытался перевести тему Степан.
– Да нет, что ты? Мы про Матвея Юрьевича. Он вместо лекций гонит самогонку и ставит бочку с медовухой, – улыбнулась Наташа.
– Ха-ха, очень смешно, – проворчал Степан.
– Ну, медовуху можно взять и в деревне, но самая лучшая в округе, конечно же, у Гордея. У него здесь своя пасека неподалеку, – ответила Наташа.
– Ни разу не угостил за все время, – начал было Степан, но потом его будто осенило, постой, Саня. Я вас видел позавчера, не медовуху ли вы несли Гордея?
– Вы были у Гордея? Когда? – с удивлением спросила Наташа, обращаясь к Сане.
– Позавчера ночью я пошел прогуляться в сторону раскопа, а оттуда как раз возвращались Саня с Олегом и Стасом, – ответил за него Степан.
– Ночью, к Гордею? – с неуверенностью переспросила Наташа у Сани.
– Блин, Степ! С тобой вообще в разведку ходить нельзя, – рассмеялся Саня, но, как показалось Степану, слегка нервно, неестественно. – Это был сюрприз. Гордей передал нам несколько тар с медовухой для праздника. Хотели оставить это в секрете.
– Ну так надо было предупредить меня, – серьезным тоном ответил Степан, глядя в глаза Сане.
– Ну, не придал значения.
– Тогда чего ругаешься?
– А когда, говоришь, праздник будет, Саш? – прервала Саню Наташа, прежде чем тот ответил.
– Ну когда-когда? Когда Сергеевич добро даст. Сама же знаешь, без его согласия праздники не устраиваем.
– Медовуха сейчас тоже у Бориса? – спросила она.
– Конечно, где ей еще быть?
– Понятно, – ответила она и поплыла обратно к другому берегу, где Стас намывался шампунем, красуясь перед Ольгой своей мускулатурой.
– Ты бы предупредил, что не нужно было говорить о встрече, – обратился Степан к Сане, когда Наталья отплыла на достаточное расстояние.
– Да брось, ничего особенного. Наташка выпендривается просто. Медовуху эту она больше всех глыкать будет, ну разве что уступит Кувалде.
– Кувалде? Слово понравилось?
– Да знаешь, больше Клювдии подходит. Пацаны тоже оценили.
– Архаровцы?
– Ну а кто же еще?
– Ладно, пойду за шампунем, тоже помыться надо.
После купания, когда все уселись за столы в ожидании обеда, Борис, вместо того чтобы пожелать всем приятного аппетита, как он делал до этого, неожиданно для всех стал держать речь.
– Итак, товарищи работники и практиканты, в лагере закончился хлеб и ряд других продуктов, – начал он, – поэтому после обеда до раскопа будет организована поездка в Махаоновку. Если вам нужно что-то приобрести в магазине, напишите список и передайте его Стасу, он поедет со мной.
Борис Сергеевич, – сказал Стас, поднимая руку – Мы с парнями постираться хотели, пока погода стоит. Неделю уже как тут. Если только Леня или Олег за меня постирают?
– А еще чего ты захотел? – резко отрезал Олег, давая понять, что такая перспектива ему не улыбается.
Стас вопросительно посмотрел в сторону Лени, но тот тоже отрицательно замотал головой. Повернувшись к Борису, Стас пожал плечами.
– Ладно, нет так нет. Кто хочет со мной?
– Я поеду, – заявил Степан.
– И я, – вскочила со своего места Ольга.
Желающих закупиться оказалось много. Весь лагерь. Архаровцы, Саня, Гриша и тезка подошли со своими списками и деньгами к Степану, объясняя, что именно они хотят. Тот запутался от обилия пожеланий и непонятного почерка, поэтому весьма кстати пришлось то, что первокурсники, Кувалда и Наталья подошли со своими списками к Ольге. Вася Борзых тоже попытался сунуть в руки Степану свой список, но тот отвернулся и сел в машину, давая понять, что запомнил ситуацию с сигаретами. Вася с неприязнью посмотрел на него и пошел со своим списком к Ольге. Борис тоже получил список от Игоря. Довольно объемный. Перечитав его несколько раз, он забрался в машину и сигналом гудка дал понять замешкавшейся Ольге, что ей тоже пора садиться. Услышав гудок, она побежала к машине, чтобы занять свое место на заднем сиденье, отчего Степану пришлось отодвигать свое.
Так они и выехали из лагеря: Борис за рулем, Степан спереди на переднем пассажирском сиденье, а первокурсница Ольга на заднем. Пока Борис расспрашивал девушку о том, как ей в лагере, а она, подбирая слова, отвечала, Степан смотрел в окно. Лес достаточно быстро сменился редко стоящими деревьями, а вскоре – полями и огородами. За ними показались дома Махаоновки. По сути, она находилась сравнительно недалеко от раскопа и их лагеря. Приближаясь к деревне, пришлось несколько раз преодолевать мосты.
– Борис, – окликнул начальника Степан, – это все река Махаоновка петляет так?
– Да, это она, – добродушно произнес Борис, – в этих местах половина моей молодости прошла. До того как Юрьевич открыл Махаоновское городище, мы копали в этих же местах, но другие памятники – палеолитические. Там камень в основном, но после Махаоновки стало понятно, что я до конца жизни буду привязан к этому памятнику.
– Из-за золота? – поинтересовалась Оля
– Нет, что ты, золото мы не сразу на городище нашли. Но даже без него памятник был перспективным. А когда золото нашли, еще не сразу решили, что с памятником делать.
– Почему? Тут же понятно, что нужно копать дальше. Разве нет? – вновь спросила девушка.
– Это, Оля, девяностые годы были, ты их, слава богу, не застала, тогда, если бы бандюки узнали, что тут есть золото, памятник разрыли бы бульдозерами подчистую, а то и поубивали бы всех в лагере. Поэтому первые годы после открытия золота мы копали очень тихо, малой группой, привлекая только доверенных людей и не афишируя, что нашли золото. Даже первое время вели две документации: для отчетов и для отчетов, но с оговорками. Время страшное было, непонятно, что можно было публиковать, а что нет. Так, чтобы это потом не аукнулось. Поэтому Махаоновка как золотой Клондайк для археологов была открыта только в 2000-х, когда поспокойнее стало. И то, первое время с охраной ездили.
– А сейчас почему без охраны?
– А сейчас все знают, что я тут копаю. Никто против меня не пойдет. Ну, все, приехали, вылезайте.
Машина остановилась возле сельского магазина. Степан вылез, отодвинул сиденье, выпуская Ольгу, и огляделся.
– Ну, такое себе… – слегка разочарованно произнесла Ольга.
И тут Степан не мог с ней не согласиться. Деревня определено переживала свои не лучшие годы: покосившиеся заборы, обветшавшие стены и крыши, парочка домов стояла с заколоченными окнами. Судя по тому, что на улице не было ни одной живой души, можно было предположить: деревня давно заброшена. Лишь магазин с новой вывеской «У колодца» указывал на то, что здесь еще теплится жизнь. Борис прошел внутрь, Ольга и Степан последовали за ним.
Магазин представлял собой небольшой зал, две стены которого были заставлены прилавками, вдоль третьей стояли холодильные шкафы с прохладительными напитками. За кассой сидела полноватая продавщица в фартуке.
– Привет Марусь, – поздоровался Борис.
– Ой, Боря! Ты приехал? Привет! А давно? – зарделась она.
– Неделю как! Мы же заезжали пару раз со Стасиком. Оксана не передала?
– Нет! Негодяйка! Вы надолго в этом году?
– До конца сезона.
– А встали где? Там же, где и всегда?
– Конечно.
– Ой, ну ты заезжай со своими ребятками, у нас тут на днях дискотека в клубе будет.
Ольга презрительно фыркнула, обратив на себя внимание продавщицы.
– Это с тобой ребята? – спросила она у Бориса.
Да, это мои. Ладно, Марусь, мне к деду Нинелу забежать надо, я тебе на прилавок список положу, посчитай, пожалуйста.
Борис вышел, а продавщица с усердным видом стала доставать с полок продукты и укладывать их в пакет, время от времени сверяясь со списком. После того как три пакета были набиты, она повернулась к Степану.
– У вас что?
– У меня тут тоже несколько списков. Каждый нужно рассчитать отдельно.
– Да знаю я, – улыбнулась она, – не первый год ваших принимаю. Вас, кстати, не припомню.
– Я в этом году впервые.
– А, ну понятно… а что это здесь написано?
Степан всмотрелся в корявый почерк Стаса, пытаясь его разобрать.
– Кажется, это чипсы.
– Точно? Ну, чипсы так чипсы.
Разобравшись с покупками для парней и сложив в их пакеты заодно и сдачу, Степан, наконец, решился прикупить и для себя. Помимо сигарет, он взял несколько шоколадных батончиков, поскольку чего ему не хватало в лагере, так это сладкого, а заодно и бутылочку пива с сухариками, тем более что Саня с архаровцами тоже заказали себе пивка.
– А что, пиво можно себе взять? – спросила Оля.
– А тебе восемнадцать-то есть? – решил уточнить Степан.
– Очень смешно, – фыркнула она, подходя к прилавку, – мне вот того пива, бутылочного.
– Ваш паспорт, пожалуйста, – ответила резко посерьезневшая продавщица, видно решившая отыграться за насмешку над дискотекой.
– Ну вы издеваетесь? Кто с собой паспорт носит в деревне?
– Я ношу, – ответила продавщица, доставая из-под прилавка паспорт в обложке с гербом России.
Степану стало смешно и, чтоб явно не рассмеяться, он сообщил Ольге, что собирается отнести пакеты к машине. Выйдя из магазина со всеми пакетами сразу, он опустил их возле автомобиля. Дернув ручку и убедившись, что машина захлопнута, Степан от нечего делать стал рассматривать деревню. Из всех деревень области, где ему приходилось бывать, Махаоновка больше всех носила на себе отпечаток «святых» девяностых. Когда-то, судя по количеству домов, в этой деревне кипела жизнь, теперь едва ли живет больше сотни человек. Тем временем на улице появились первые местные жители: из одного дома вышла старушка с ведерком, из которого стала сыпать зерно курочкам, вдалеке проехал мотоциклист, а к самому магазину приближались трое парней. Когда они подошли ближе, Степан заметил их опухшие красные лица с заплывшими глазами пьяниц со стажем. Это беда многих деревень: работы нет, молодежь или подается в город, или остается здесь, превращаясь в шатающихся без дела оболтусов. Грустно все это. Поравнявшись со Степаном, пацаны с неприязнью оглядели его, затем вошли в магазин. Недолго думая, Степан двинулся за ними, оставив пакеты с покупками возле машины. Как он и ожидал, пацаны не обошли вниманием Ольгу. Один из них явно клеился к ней и явно неудачно.
– Чего тебе надо? – с вызовов спросила Ольга.
– Да так, познакомиться хотим, ты вроде ничего такая, – сказал парнишка, стоявший к ней ближе всего.
– Не парни, не судьба, – ответила она с нотками недовольства.
– Да что ты ломаешься? Мы познакомиться хотим, нормально. Что ты строишь тут из себя? – не унимался тот.
– Парни, девушка вам ясно дала понять, что знакомиться не хочет, – с металлом в голосе произнес Степан.
Пацаны обернулись в его сторону, продавщица с тревогой засовывала Олины покупки в пакет.
– Гуляй, дядя, иди, куда шел, – прорычал самый здоровый из них.
– Сюда и шел.
– Ну, молодец, пришел – стой, не мешай знакомиться.
– С тобой знакомиться никто не собирается, да, Оля?
– Конечно, – ответила девушка, кажется, ни капли не испугавшись, хотя ее все же выдавало то, что она несколько побледнела.
– А ты с ним типа? – разочарованно протянул тот парень, который еще не подключился к беседе.
– Со мной, со мной, – прорычал Степан.
Продавщица рассчитала Ольгу, и девушка спешно двинулась в сторону выхода.
– Вы археологи? – спросил самый здоровенный и борзый из троицы.
– Тебе какое дело? – спросил Степан.
– Да в гости ждите, заедем к дяде Боре.
– Это к кому ты в гости собрался, племянничек? – спросил внезапно появившийся Борис.
– Здрасьте, дядь Борь, – поздоровался парень, сменив агрессивный тон на миролюбивый, вам привет, от бати.
– И ему передавай, Жека. А в гости зайти хотел зачем?
– Соседи как-никак… Да мы не с пустыми руками, – примирительно сказал он, пожирая глазами Ольгу. – Теть Марин, дайте нам пива пару полторашек.
Продавщица рассчитала их, выдала пару бутылок пива, после чего вся троица вышла. Перед этим тот, кого Борис назвал Жекой, демонстративно бросил угрожающий взгляд на Степана и полный расположения – на Ольгу.
– Не испугались? – спросил Борис у Оли и Степы.
– Да чего бояться? Шпана, – скривился Степан.
– Ну, ты-то да у нас, гроза шпаны. А ты, Оля?
– Да у нас таких на районе полно, выпендриваются только, я их хорошо знаю, – ответила девушка.
– Ну и прекрасно, сколько с нас, Маруся?
Продавщица показала ему листок, на котором записала сумму, Борис расплатился, подмигнул и вышел. Оля и Степан, переглянувшись, последовали за ним. Перед выходом девушка чуть задержала на Степане благодарный взгляд и еле слышно произнесла: «Спасибо».