Павел Игоревич Коломиец
Один полевой сезон
– Друзья мои, каждый год я начинаю с того, что говорю о том, каким будет этот сезон. И как многие годы подряд, я предрекаю ему быть хорошим.
За столом улыбнулись, Борис продолжил:
– Завтра нужно успеть поставить столовую, столы, хозяйственную и продуктовые палатки, душ, а также камералку4. Послезавтра готовим дорогу на раскоп. Работы много, но все успеем. Дождей не предвидится. Пожелать хочу легкой работы и богатых находок, – при этих словах у Лени скривился уголок рта. – А еще спокойного сезона. Ну, будем!
С этими словами Борис махом опрокинул рюмку и закусил нанизанной на вилку рыбкой. Остальные повторили его жест. Олег, Леня и один из водителей запили газировкой. Остальные закусили. Дальше обряд повторился несколько раз и пошли задушевные беседы. Из них Степан узнал многое о предыдущих полевых сезонах. Впрочем, не он один. Водители также с удовольствием вникали в археологический быт.
Помимо веселых случаев, Степан с интересом впитывал информацию и об искомой археологической культуре. Старожилы рассказывали про найденное: бусины, керамические сосуды, наконечники от стрел и копий, и, к особому удивлению Степана, упомянули золото.
– Здесь есть золото? – с искренним удивлением спросил он.
Часть собравшихся, будто не услышали вопроса, продолжили обсуждать предыдущие сезоны, а некоторые с интересом посмотрели в сторону Бориса.
– Кто-то, кажется, обещал почитать про махаоновскую культуру, – с язвинкой укорил Борис вопрошающего.
– Да как-то так… – замялся Степан.
– Это, конечно, не скифское золото, но периодически находки из этого металла появляются, – начал все-таки объяснять Борис. – Не сказать, что часто, но в сезон может попасться до двух артефактов.
– А что это за артефакты? – с интересом продолжил спрашивать Степан.
– Ну, может, быть бусина или фигурка. Лет пять назад нашли золотой гребень. Он выставлен сейчас в краеведческом музее. Наверное, ты туда не ходил? – вновь с язвинкой отметил Борис.
– В школе еще водили, но никакого золота я там не помню.
– Махаоновская культура относительно молодая. Ее нашел Юрьевич под закат Союза. А как выяснилось, что у махаоновцев было золото, привлек меня. Первое время скрывали, сам понимаешь, время было какое. Но отчеты писали. Отправляли даже ходатайство, чтобы прислали на раскоп сторожа, да государству тогда не до науки было. В итоге я договорился с местными, они вроде как охраняют, а я их балую добряками от спонсоров.
– Хорошо охраняют?
– Сперва все ладно было. Но позже, в начале 2000-х, здешнее золото стало достоянием гласности. На черном рынке стали появляться золотые артефакты. Нелегальные археологи «стараются». Гордей слово держит, даже, говорит, подстрелил одного, не насмерть, конечно, но и они стали действовать хитрее. Так или иначе, время от времени узнаем, что продается очередная безделушка.
– А чем черные археологи отличаются от обычных, ну кроме, разумеется, того, что действуют неофициально?
– Черные внаглую используют металлоискатели, отчего наносят нам непреодолимый ущерб. Видишь ли, мы разбиваем несколько раскопов в год, копаем по квадратам. Каждая находка нивелируется5, и впоследствии мы можем иметь четкую картину прошлого. Вот здесь, к примеру, был очаг, а значит, жилище, здесь кости животных, здесь наконечники от стрел и частички доспехов. Находили даже захоронения и что-то напоминающее храмовый комплекс. С каждым годом мы узнаем о махаоновцах все больше и больше. Черные действуют иначе. Пройдут с металлоискателем и копают, где что прозвенело. Может быть, золото, но чаще другое. В итоге весь слой они портят. Благо на наш раскоп не суются, севернее рыскают. Ну, что тут говорить? Будем!
С этими словами Борис вновь опрокинул рюмку и продолжил беседу с сидящим рядом Стасом. По всей видимости, среди архаровцев он был главным. Степан еще некоторое время думал о золоте: а не воруют ли его студенты и остальные работники? Через некоторое время он уже не вспоминал о нем, беседуя с Игорем. Тот рассказывал о своих планах открыть ресторан и о том, что на пушечный выстрел не пустит туда «поганую свору», харчевавшуюся там, где он сейчас кашеварит. На вопрос, кто же тогда к нему будет ходить, просто отмахнулся. Повар очень понравился ему как человек. При кажущемся мальчишеском максимализме было видно, что он уже повидал жизнь. Столкнулся и с предательством, и с несчастной любовью, но к своим тридцати двум не озлобился и удары судьбы воспринимал как должное. Уже совершенно не вызывало вопросов, как такой человек променял высокую кухню на полевую.
К одиннадцати часам Борис сказал, что идет спать, заодно посоветовал и остальным не задерживаться. Что вскоре и произошло. Водители ушли ночевать в автобус, Санек, Игорь и Степан отправились к себе в палатку, архаровцы же уселись у костра, затянув казацкую песню «Ой не для меня». В палатке стояли три раскладушки. Две вдоль входа и одна поперек, у дальней стенки.
– Ого, ничего себе, – удивился Степан.
– Да, Сергеевич прикупил несколько лет назад партию таких. До этого на сколоченных нарах спали, – пояснил Санек, – у Дьячкова до сих пор на нарах спят работники.
– Кто такой Дьячков?
– Конкурент Сергеевича. Так себе личность.
– Ну, все, давайте спать, мужики, завтра день тяжелый, – решил урезонить всех Игорь.
Как только Степан лег на раскладушку и закрыл глаза, он моментально провалился в сон.
Глава третья
Утро началось у Степана с крика дневального, которым вчера был назначен архаровец Леня.
– Подъем! – объявлял он, подходя к каждой палатке.
Саня громко ответил что-то нечленораздельное, давая понять, что они проснулись. Степан разлепил веки, достал из-под раскладушки телефон и посмотрел, который час. Телефон информировал о том, что была одна минута восьмого. На час позже, чем в армии, подумал про себя Степан, натягивая штаны. Отодвинув полог палатки, он заметил, что из всего лагеря уже встали четверо человек: Борис, делавший зарядку, водитель Димон, чистивший зубы в стороне, Игорь, уже нарезавший хлеб, а также дневальный Леня, отходивший сейчас от палатки архаровцев. Из нее раздавались оскорбления. Стас, которого Степан уже утвердил в своих мыслях как главного этой группы, громко посылал в известном направлении Леню. Тот, не подавая вида, что это хоть как-то его оскорбляет или беспокоит, отправился в сторону кухни.
Степан вернулся в палатку, взял мыло, щетку с зубной пастой и также отправился к кухне. Там, возле повешенного на дерево рукомойника, уже старательно занимался гигиеной архаровец Олег. Как он сумел опередить его, Степан не понимал, впрочем, архаровцы – люди здесь не новые, можно сказать, бывалые. Так что ничего удивительного не было. Подойдя к рукомойнику, Степан поприветствовал всех собравшихся и занял очередь за тщательно чистящим зубы, будто в рекламе дорогих зубных паст, Олегом. Затем тот долго умывался, поднимая и поднимая стержень рукомойника. Это было довольно странно: вчера Олег не выказывал признаков педантичного чистюли. Когда тот, наконец, отошел, можно было разглядеть рукомойник. Он был старым, добротным, сделанным из нержавеющей стали. Прямиком из детства. Рукомойник держался на одиноко стоящем посреди лагеря дереве на уже проржавевших гвоздях. Судя по всему, это место было приспособлено для умывания уже несколько сезонов. Поднеся ладони к стержню и приподняв его, Степан наполнил их водой и умылся. Нескольких таких движений хватило, чтобы сполоснуть лицо, шею и руки. В то же время за ним стала образовываться очередь. Каждый подходящий здоровался, кто-то хмуро, кто-то, наоборот, весело.
После обряда полевой гигиены археологи стали занимать свои места у ящиков, служивших столами, каждый со своей миской. На завтрак была гречка с тушенкой и луком. Игорь проворно накладывал каждому подошедшему его порцию. Леня в это время расставлял тарелки с хлебом. Когда все уселись, Стас спокойно спросил у Лени о том, как дела в университете, и получил такой же спокойный ответ. Как будто не было утренней сцены с посыланием. Возможно, такое отношение среди них являлось чем-то естественным и относилось к тому, что Степан вчера посчитал семейностью. А возможно, как раз выходило за рамки этой самой семейственности, представляя собой обычное оскорбление, с одной стороны, и молчаливое принятие такого отношения как чего-то нормального или неизбежного – с другой. По крайней мере, Леня не походил на человека, способного точно так же послать кого-то в лагере, тем более Стаса. А значит, заключил Степан, никакие это не дружеские и уж тем более не семейные отношения, как могло показаться ранее. Просто Леня не смог за себя постоять, проглотив оскорбление в свой адрес. Этот факт переменил отношение Степана к нему с равнодушно-благожелательного, если не на презрительное, то на слегка брезгливое точно.
Покончив со своим завтраком раньше всех, Борис во всеуслышание обозначил фронт работ. К сказанному вчера прибавилось несколько новых палаток для тех, кто должен был заехать позже. После этих слов он подозвал к себе Стаса, и они вместе уехали из лагеря. Водители отправились обратно через полчаса после их отъезда. В лагере остались лишь работники и повар с дневальным. Пока Леня мыл котел и сковородку, Игорь не терял времени даром, а помогал с обустройством лагеря. Он вместе с Олегом заправлял электрокосу, пока Саня сколачивал каркас для очередной палатки.
Сам Степан принялся за хозку6. Быстро сколотил каркас, натянул на него палатку и при помощи подошедшего Лени стал закреплять растяжку заготовленными заранее колышками. Он не просил помощи, Леня подошел по собственной инициативе и с удивительной проворностью стал растягивать палатку. Сам факт помощи, а также то, с какой ловкостью она была оказана, вернуло архаровцу некоторое расположение Степана. Проработав большую часть жизни рука об руку с работягами, он уважал труд, а вместе с тем и человеческое достоинство. В его глазах Лене недоставало второго, но это, судя по всему, компенсировалось первым. В конце концов, подумал Степан, не детей же им вместе крестить и стал относиться к дневальному несколько сердечнее.
Как только палатка была установлена, а сверху на нее натянут тент от дождя, Степан стал размышлять о том, как все с умом разложить. Проработав изрядную часть жизни начальником склада, он опытным взглядом прикинул, как их вещи будут сочетаться с инструментами, а затем начал воплощать свое видение. Несмотря на робкие возражения Лени о том, что обычно хозкой руководил Стас, он быстро и красиво привел нутро палатки в отличное состояние. Иваныч обычно говорил так: «Здесь товара на три склада, как ты умудрился распределить все в одном?». После того как все было окончено, одобривший результат Игорь попросил помочь навести такой же «марафет» в продуктовой палатке. В итоге все отметили, что хорошего начальника склада сильно не доставало в предыдущие сезоны. Сам же Степан невольно почувствовал, что постепенно стал вливаться в этот коллектив, а главное, что эти люди ему нравятся.
Ближе к полудню вернулись Борис со Стасом. Привезли свежего хлеба и мяса. Игорь одобрительно закивал, заявив, что к вечеру приготовит плов, а пока часть мяса пойдет на суп. Борис довольно осмотрел лагерь, указал на ряд недостатков, которые следовало исправить, а также отметил отличное обустройство хозяйственной и продуктовой палаток. Заодно назначил Степана новым заместителем по МТО7. Стас ничего на это не сказал, но с виду был не слишком доволен.
Свое недовольство он стал вымещать на Степане. Повел себя, несмотря на разницу в возрасте, куда как вызывающе. Пару раз позволил себе перебить Степана, когда тот рассказывал истории из жизни. А во время ужина и вовсе подрезал его в очереди за пайкой, подойдя с миской к Игорю вместо Степана.
– Здесь как бы я стоял, – последовал резкий ответ на явное хамство.
– Ну, стой. Кто тебе мешает? – с вызовом парировал глава архаровцев.
Леня и Олег переглянулись, Игорь покачал головой, даже Борис с интересом стал наблюдать за развитием событий.
– Я тебя услышал, – также грубо ответил Степан.
Непонятно, с чего он решил, что его выходки останутся без ответа, но факт оставался фактом: щенка необходимо было поставить на место. Поэтому после ужина, во время отдыха, Степан подошел к Стасу, возвращавшемуся из туалета, и без лишних слов схватил его за грудки, прижав к дереву.
– Если ты, мразь, позволишь что-то подобное еще хоть один раз, я тебе нос в затылок вобью! Понял? – тихо, но со злобой в голосе, заявил новый заместитель по МТО.
Стас, надо отдать ему должное, попытался вырваться, но захват был крепок, поэтому дальше он не пошел. Тем не менее с таким же холодом в голосе ответил недавними словами Степана:
– Я тебя услышал.
Степан еще некоторое мгновение держал его, пристально глядя в глаза, затем ослабил и опустил руки. Он ожидал, что, освободившись, архаровец попытается вступить в драку, но Стас не решился на это. Он с непобежденным видом поправил одежду и, не оглядываясь, ушел в сторону лагеря.
Вечер вышел достаточно свободным. Все запланированное за день сделали. Душ, камеральная и остальные палатки стояли крепко, ожидая своего часа. Но самое главное, успели завершить столовую. Она представляла собой деревянный каркас прямоугольной формы с полиэтиленовыми крышей и сворачиваемыми стенками. Внутри нее уместили несколько столов в конструкцию П-образной формы. «Преподавательский стол», за которым должны были сидеть Борис, Матвей Юрьевич, а также пара сотрудников университета, располагался у крайней стенки. Он был установлен так, чтобы можно было наблюдать сидящих за другими столами людей. Два других стола стояли перпендикулярно преподавательскому столу и были значительно длиннее. За один из них и уселись во время ужина. Борис ел вместе с коллективом, а не за преподавательским столом. В этот раз он был немногословен, пожелал работникам приятного аппетита и принялся за еду. Возможно, это показалось Степану, но несколько раз Борис переводил на него взгляд. После выходки Стаса он как будто ждал неприятностей и по лицу своего нового заместителя по МТО пытался разгадать его намерения. Степан не подавал виду, что собирается проучить мальца, и ужинал молча, благо плов получился наивкуснейшим. Так или иначе, не проронив больше ни слова, после ужина Борис ушел в свою палатку.
Подходя сейчас к столовой, Степан увидел сидевших за столом Игоря и Санька. Они играли в нарды. Работал генератор. В столовой было светло: свет давали электрические лампочки, протянутые под потолком, а в удлинитель были вставлены несколько проводов для зарядки телефонов. Никого из архаровцев не было видно, хотя по количеству заряжаемых телефонов, парочка точно должна была принадлежать кому-то из них.
– Сильно не бил? – спросил Игорь, кидая пару игральных костей на стол.
Это несколько ошарашило Степана. Он хотел все сделать тихо, и был крайне удивлен, что об этом узнали остальные участники экспедиции. Стас едва ли стал бы докладывать о произошедшем, гордость бы не позволила. Видно, выражение лица выдавало Степана, поскольку Игорь добавил:
– Стаса видели, был чем-то озабочен и вряд ли несварением желудка.
– Да не бил я его, – улыбнувшись, ответил Степан, – так, слегка поговорили.
– Ясное дело, – сказал Игорь, наблюдая за тем, как Санек передвигает свои фишки.
Степан подсел к ним и стал наблюдать за игрой. В голове возникла мысль позвонить супруге, но он быстро отмел ее. Завтра позвонит. Судя по игровому полю, Санек был в несколько лучшей позиции и уже начинал загонять фишки в дом.
– Молодец, что поставил его на место. Впрочем, сильно тоже на него не злись, Стас – пацан горячий, но прямой. Подлости тебе он делать не будет. Сейчас переварит все это и успокоится, – продолжил разговор Игорь.
– Мириться тоже не подойдет, – добавил Санек, загнав в дом еще одну фишку.
– Не подойдет, – подтвердил Игорь, беря в руки кости.
– Мириться со мной нечего, я с ним не ссорился. Только очертил ему границы, – ответил Степан, решив для себя, что победа останется за Саньком.
– Это правильно, – задумчиво отметил Игорь, тоже начав загонять фишки в дом.
– Как он диплом-то защитил? – удивился Санек.
– Да как? Благодаря Сергеевичу и Лене, – ответил Игорь, передавая сопернику кости.
Тут Степана взяло любопытство.
– Мне не показалось утром, что они такие уж большие друзья. Стас не сильно с ним миндальничал.
– Дружат они с первого курса и, поверь, повидали вместе всякое. Сильно к ним не лезь, сами разберутся. Дружба бывает и такая. Уж кто-кто, а Стас в беде Леню никогда не бросит, – ответил Игорь.
Дальше играли молча, и, разумеется, победа осталась за Саньком. Впрочем, Игорь тут же предложил матч-реванш, и игра понеслась по новой. Под броски костей вновь завязался разговор. Тема нашлась сама собой, и обсуждать начали отечественный и зарубежный автопром, с явным недоверием к последнему. Хотя Daihatsu Rugger, за которым Борис лично ездил на край страны во Владивосток, уважали оба старожила. Машина служила верой и правдой уже несколько лет, и сказать о ней плохого никто не мог.
Вскоре к ним подошел Леня с пустым и чистым котлом, в котором сегодня готовился плов. В обязанности дневального входила мойка посуды для приготовления. Свою личную посуду каждый мыл сам. Поставив котел возле печки, Леня тоже подсел к игрокам.
– Завтра кто дневальный? – спросил Игорь, передвигая фишку на поле.
– Сергеевич не назначил, – ответил Санек, наблюдавший за ходом противника.
– Интересно почему? – спросил Леня.
– Да по той же причине, по которой ушел раньше обычного, – ответил Игорь.
Все с любопытством посмотрели на повара, но тот, то ли выдерживая драматичную паузу, то ли не придумав, что же это за причина такая, не спешил с ответом.
– Ты ждешь, что тебя просить станут? – наконец, нарушил молчание Санек и как будто специально выкинул дубль.
– Да что тут судить? Дал парням разобраться. Причем еще поразмышлял за ужином, стоит ли, – ответил Игорь.
– Ты за ним следил, что ли? – вновь не унимался Санек.
– Я за всеми за вами слежу во время еды, – с мрачной серьезностью и, выпучив глаза, ответил Игорь, а потом добавил:
– Кто рожу кривит, тому в следующий раз в тарелку плюю.
Все рассмеялись. Славный парень был этот Игорь.
– Слушай, а ты своим «любимым» посетителям из высшего общества плюешь в тарелки? А то так ты их ругал, так ругал, вдруг ни с того ни с сего спросил Степан и улыбнулся.
– Обижаешь, я, что в забегаловке какой-то работаю? Конечно, плюю, – ответил Игорь, и все, кроме Лени, снова рассмеялись.
– Серьезно? – как будто разочарованно спросил он.
– Ты дурак, что ли? Я повар, можно сказать, художник кулинарии. Какой художник свое творение будет портить?
– Я от твоих художеств в прошлом году все отойти не могу, – ехидно добавил Санек.
Игорь сразу посерьезнел и стал держать ответ:
– А вот это уже не я виноват, если у барашка того за душой что-то дурное было, вот он вас всех и отравил.
Снова рассмеялись. Возможно, на хохот, а возможно, уже отойдя от случившегося, из палатки вышел Стас, за ним следовал Олег. Не подходя к собравшимся, Стас направился к находящемуся на зарядке телефону. Посмотрел на него и, сунув в карман, ушел обратно в палатку. Олег остался с остальными. Степану показалось, что Олег несколько раз кинул на него взгляд, но, когда он оглядывался в сторону архаровца, тот смотрел куда угодно, но только не на него.
Еще через минуты две вышел Борис. Он назначил дневального на завтра – выбор пал на Олега – и велел глушить генератор. Игорь быстро распорядился насчет костра, и Леня с Олегом принялись выполнять. Пока суд да дело, к Степану почти незаметно подошел Борис.
– Разобрались? – спокойно спросил он.
– Разобрались, – ответил Степан.
– Ну и хорошо, – добавил он и вернулся к себе в палатку.
Сказал это как будто с облегчением. Что-то в нем все-таки было. Вроде бы деловой мужик, но с ним постоянно хотелось быть настороже. При кажущейся веселости и непринужденности отчетливо было видно, что этот человек любит все контролировать. Он обо всем должен был знать и за всем следить. Что, впрочем, было немудрено, так как он уже много лет руководил экспедицией. Но что-то все же заставляло Степана относиться к новому начальнику с осторожностью.
Второй день принес много впечатлений и еще больше погрузил Степана в этот мир романтиков и авантюристов, которые сами себя называли археологами. С этими мыслями Степан улегся спать на свою раскладушку. Сон в этот день пришел не так быстро, как вчера, но резко оборвал крутившиеся мысли, как оборвала экспедиция привычное городское существование.