Павел Ан
Поглощённые пустотой. Книга 1
– Это был предварительный осмотр, – буркнул Зверь.
– Но что‑то пошло не так, – сказала Винилин.
Все замолчали, наступила продолжительная пауза.
– Что же пошло не так… – задумчиво проговорила Винилин.
– Пить, дайте пить, воды, – застонала Алорон. Она открыла глаза и потухшим взглядом смотрела на Винилин.
– Вода, – сказал Зверь. – Пресная вода, там крыша.
– Пошел дождь протекла крыша, точно! – воскликнула Винилин.
– Ух, какая же нелепая случайность, – пробурчал Бари.
– Ладно, всё! Теперь у нас есть всё что нам нужно. Так, смотрите, оно ожило, когда на него попала вода, а соль, нуда, чтобы не было воды, поэтому в соли. Значит нам надо…
– Вытащить его из воды, – сказал Зверь.
Винилин и Бари посмотрели на него.
– Легко сказать, но ты прав, да, давайте думать, как мы это провернём и где.
– Источник, там на площадке, наверху скорпион.
– Ох, да, но он уже давно сгнил. Ух нет, скорпион отпадает, но ты прав. Нам надо пронзить его чем‑то и по верёвке вытащить из воды.
– Деревяшка то может и сгнила, но вместо тетивы у скорпиона стальная струна.
– Проржавела.
– Проржавела, но тут в крепости есть оружейная комната, там в масле должны быть запасные тетивы, для скорпиона, они вполне могут сохраниться, да и сам скорпион мы бы к источнику не протащили, но что нам мешает соорудить из дерева свою конструкцию? Ну а верёвка у нас собой ещё осталась, должно хватить.
– Так, ладно, хорошо, ты прав, надо действовать.
– Оставайся здесь смотри за Алорон и Лезвием, а мы пойдём поищем тетиву, оружейная должна быть в другом здание, потом вернёмся в лес, там срубим веток и соорудим свой скорпион.
– Э нет, я тут не останусь, и они тоже. Берите их на руки и выносите на свежий воздух, пусть лучше полежат на пляже.
– Нам всем уже давно пора выбраться на свежий воздух, – сказал Зверь.
Прошло около двадцати минут, как Винилин вновь сидела на берегу моря возле кромки воды, так что её ноги то и дело заливали волны прибоя. Алорон и Лезвие спали рядом на песке, Зверь и Бари немедленно ушли, направившись в крепость на поиск тетивы для скорпиона.
Винилин ужасно хотелось пить, такая сильная жажда её не мучила даже в созданной мощной магией пустыни.
– Нет, я так больше не могу, – подумала Винилин. – Я сейчас напьюсь этой проклятой морской воды. Надо что‑то делать. Пока гном и наёмник копошатся в форте, Мамлика, верно, будет следить за ними. Оно не может находиться в двух местах одновременно, пойду‑ка я попробую найти хоть какую‑то воду.
Винилин встала и пошла прочь от берега прямиком в лес. Она шла с трудом пробираясь напролом сквозь заросли листьев. Лес кругом нее гудел множеством различных существ, вокруг нее роилась какая‑то мошкара, под ногами ползали змеи, всё говорило о том, что Мамлика поблизости не было. И вот ослабевшая Винилин зацепилась ногой за корень растения и упала. Падая, она схватилась за ствол растущего возле нее, толи дерева, толи высокой травы и обломала его.
У Винилин уже не было сил подняться, она только перевернулась на спину и бессильно смотрела в зелёную листву, закрывавшую собою небо. Но вдруг она почувствовала, что её рука намокла, она поднесла руку к лицу, в неё по‑прежнему находилась часть ствола растения, из которого струйкой текла прозрачная жидкость. Винилин облизала руку, жидкость была очень водянистой и чуть сладковатой на вкус. Винилин внимательно посмотрела на сердцевину растения. Оказалось, что она была мягкой и пористой, и в ней было ещё много этой жидкости. В итоге Винилн принялась разламывать стебель и выжимая из сердцевины жидкость пить её. Это несколько утолило её жажду. Сев и увидев, что она сидит в зарослях этих растений, она встала и принялась рубить их бывшим у неё топором, добираясь до сердцевины и выдавливая из нее сок. Винилин довольно долго провозилась с растениями, но ей удалось вполне себе напиться.
Если я теперь не помру от всего этого, то так вполне себе можно добывать воду. У меня есть пустой бурдюк для воды, можно набрать в него этого сока.
Винилин срубила ещё несколько стволов и, наполнив соком бурдюк, отправилась обратно в заросли по направлению к морю. Теперь, когда с жаждой было покончено, Винилин почувствовала, что она очень хочет спать. Всё‑таки в последние несколько ночей отдохнуть толком и не удалось. Но теперь, когда она утолила чудовищно мучавшую её жажду, силы вернулись к ней.
Она вышла из леса и внимательно окинула взглядом пляж кругом, но ни Лезвия, ни Алорон, она не увидела. Наконец, она заметила место, где они были раньше, там было натоптано на мокром песке. Она подошла к месту, где лежали её спутницы и по следам увидела, что они просто встали и ушли в сторону форта.
– Да как же… Что за… Они были едва живы и мертвецки пьяны, они не могли вдвоем стать и уйти! Если только не…
Винилин выругалась и, повернувшись, бросилась бежать по следу в сторону форта. Наблюдая за следом, она увидела, что он ведет через открытые со стороны гавани ворота прямиком в форт. Винилин вбежала в проулок, держа в руках топор. Она добежала до выломанной двери и осмотрелась. Если бы Зверь и Бари были бы здесь, они её давным‑давно заметили и подали бы знак, но кругом было тихо.
– Так, что‑то тут совсем плохое происходит, может мне всё это мерещится? Но нет, я‑то как раз напилась воды, а вот остальные, напились вина, от него жажда только усилилась. А разум помутился. Что же теперь делать? Нет времени искать Зверя и Бари надо найти девчонок.
Винилин ломанулась было в дверной проём большой залы, и едва смогла отклониться в сторону от удара топором. На неё выскочила Алорон с обезумевшим взглядом. Она стремительно бросилась на Винилин ударив её топором наотмашь, но Винилн теперь была вполне себе собрана, она без труда парировала удар и второй рукой резко толкнула Алорон в лицо, так что она ударилась затылком о стену. Удар был не очень сильным, но изнурённая жаждой Алорон всё равно потеряла сознание и упала.
Винилин напряженно замерла. Глядя в дверной проём она ожидала, что на неё выскочит Лезвие, но тут она услышала сзади шорох и почти инстинктивно отклонилась в сторону. На неё уже летел с топором ни кто‑нибудь, а сам Зверь. Винилин едва успела уклониться от мощнейшего удара, который в итоге пришёлся в стену. Впрочем, Зверь был какой‑то ослабший и вялый, Винилин вывернулась и ударила Зверя обухом топора по затылку, от чего он вырубился.
Винилин отскочила в сторону, оглядываясь по сторонам, и тут в неё едва не попал скинутый сверху камень. На втором этаже из окна на её смотрела Лезвие.
– Не попало! – крикнула ей Винилин.
И тут из‑за угла на неё вышел Бари с двумя топорами и, размахивая ими, начал приближаться к ней.
Винилин развернулась и стремительно бросилась бежать прочь по закоулку к воротам. Гном бросился бежать за ней, сверху из окна спрыгнула Лезвие и тоже начала преследовать её. Но шансов догнать её у них, конечно не было. Винилин выскочила в ворота и тут же нырнула за створку затаившись там. Как только гном подбежал к воротам, она с силой ударила его створкой, от чего он потерял равновесие и упал. Винилин вышла из‑за створки и ударила его сапогом в лицо от чего едва живой от жажды Бари потерял сознание. Теперь перед ней осталась только Лезвие, которая была самой неопасной.
– Ну, что тварь, давай! – крикнула ей Винилин. Но ничего не произошло, Лезвие просто вдруг потеряла сознание и рухнула на землю.
– Так, ладно, – подумала Винилин. Она достала бывший у неё бурдюк с соком и подойдя к лежащей на земле Лезвию, подняла ей голову и стала поить её соком. Лезвие вздрогнула и практически сразу пришла в сознание, как только вода коснулась её высохших губ. Она принялась жадно глотать сок, но ей полагалось всего несколько глотков, которые практически не могли утолить её жажду. Впрочем, теперь она была вполне в своём уме, правда по‑прежнему оставалась очень пьяной. Оставив её, Винилин принялась поить гнома, который внезапно тоже очнулся сразу же, как живительная влага коснулась его губ. Бари застонал и схватился за голову, но он тоже был вполне себе в здравом рассудке.
Глава 33
Иногда победа над самим собой и над врагом внешним совпадают.
(эльфийское высказывание)
И вот прошло около получаса, как все члены отряда покинули форт и отойдя от него в лес, принялись рубить траву, содержащую в своих стеблях сок, и жадно пить его.
– Ох, я‑то сколько раз видел эти растения в лесу, оказывается у них ствол полный воды, – сказал Бари, который уже вполне себе напился живительного сока. – Эх, сколько бы мы избежали неприятностей!
– Ага, скажи спасибо, что мы вовсе узнали про это, а также за то, что я вас вытащила из этой передряги.
– Честно говоря, я совершенно ничего не помню, просто забвение какое‑то.
– Ладно, неважно. Давайте тут напивайтесь скорее, а то уже темнеет. Сейчас вернёмся на берег и берем наш плот и отправляемся на юг, будем плыть пока этот злосчастный лес не закончится.
– После всего произошедшего я не против этого, но мы так и не запасли с собой воды. Давайте вернемся в форт, наберём там глиняных сосудов и наберём достаточно воды, чтобы уж больше не возвращаться в этот злосчастный лес.
– Да, разумно, – сказал Зверь.
– Хм, разумно то оно разумно, но вот у меня очень плохое предчувствие, не стоит нам возвращаться в этот форт, – сказала Винилин. – Сами же сказали, что это содержащее воду растение много где встречается, если что, причалим к берегу и нарубим ещё.
– Нет, это глупо. Сколько мы ходили по этому форту, и оно ничего кроме морока нам не сделало, да и то, когда мы сильно захотели пить, – сказал Бари. – Лучше действительно покончить с этим и больше не будем возвращаться сюда. Взять кувшины – дело пяти минут.
– Уже почти стемнело.
– Вот поэтому надо поторопиться. Пойдёмте не будем тянуть время зря.
И вот, отбросив в сторону сомнения, они вытащили бывшие при них кристаллы, покинули лесные заросли и, освещая себе путь, вновь отправились к опустевшему форту. Шли они на этот раз все вместе, так как после ранее бывших случаев морока, никто не хотел оставаться один. Когда они уже почти приблизились к форту, Винилин, отвлекшись от бешенного потока своих мыслей, вдруг обратила внимание на то, что бывший рядом с ними лес совершенно стих, остались только звуки прибоя.
Но её спутники теперь не замечали этого и небыли настроены на разговор по этому поводу. Они стремительно продвигались вперед и, уже совершенно не от кого не таясь, вошли в форт через выходящие в гавань ворота. Они цепочкой прошли по проулку и немедленно отправились в зияющий проём, ведущий в комнату с отравленными гномами. Здесь теперь стояла кромешная тьма, и вид этой комнаты был особенно мрачным и зловещим. Даже Винилин почувствовала острое желание ни за что не ходить в это пронизанное смертью место, но впереди них решительно шёл Зверь, который на корню отметал все возможные страхи.
Он, немедля, прошёл сквозь зал и отправился по лестнице на второй этаж. За ним едва успевал идущий вторым Бари, следом шла Винилин, за которой почти вместе шли Лезвие и Алорон.
Зверь стремительно поднялся по лестнице, при этом громко топая сапогами. Он даже не пытался ни от кого прятаться. Однако, поднявшись наверх, он всё‑таки приостановился и подождал своих под отставших спутников.
– Я понял, куда ты хочешь пойти за кувшинами, – сказал Бари. – Но тут есть ещё одно место, нам лучше будет попытать удачи там. Давай, я покажу.
Сказав это, Бари пошёл вперед по одному из коридоров за ним пошёл Зверь, следом Винилин.
Гном шел медленнее и осторожнее чем Зверь, так что по коридору они теперь пробирались не так уж и быстро, и тут у Винилин что‑то хрустнуло под ногой. Она осветила пол, и отчётливо увидела на нём след воды, идущий вдоль коридора.
У Винилин ёкнуло сердце, и она замерла как вкопанная на месте, так что идущая сзади Алорон налетела на неё, не ожидая столь внезапной остановки. Зверь обернулся и недовольно посмотрел назад, но заметив мертвецки бледное лицо Винилин, сам замер на месте. Он смотрел на Винилин и пытался понять причину столь внезапной перемены. Винилин опять осветила пол и указала на него Зверю. Тот сразу увидел мокрый след и немедленно достал бывший при нём топор. Идущий впереди Бари тоже остановился, но никак не мог понять, что теперь произошло и лишь в недоумение стоял месте. Алорон и Лезвие тоже увидели след на полу и пришли в неописуемый ужас. У Лезвия от страха подкосились ноги, так что она теперь просто не могла стоять и медленно сползши по стене, села на пол, трясясь от страха.
Зверь осветил след, внимательно рассмотрев его. Было теперь отчётливо видно. Что след направлялся как раз к той двери, напротив которой он стоял, точнее в этом месте были две двери друг напротив друга, а сам след поворачивал налево, сама дверь слева тоже была сильно намочена водой.
Зверь всё понял. Он сделал Винилин знак прижаться к стене, после чего повернулся лицом к затаившейся за дверью опасностью. Не один мускул не дрогнул на его волевом лице. Выдержав небольшую паузу, Зверь одним ударом ноги вышиб трухлявую дверь и стремительно ворвался в комнату, занеся топор для мощнейшего удара. Но перед ним на груде мусора сидел скелет гнома, рука которого была неестественно согнута, так что он указывал, прямо на Зверя.
И тут дверь напротив стремительно распахнулась и из неё появилось Мамлика. Оно вроде даже никак не ударила Зверя, но тот вдруг подлетел в воздухи и сильно ударился о стену, разломав в пыль сидящий напротив него скелет. Немедленно Мамлика ударило наотмашь, своей длиннющей костлявой ручищей с очень острыми когтями, стоявшую поблизости Винилин, которая едва увернулась, для чего ей пришлось упасть на пол.
Бари к тому времени уже сообразил, что происходит что-то неладное и тоже достал топор и сосредоточился. Однако про то, что Мамлика рядом, он толком и не подумал. Теперь же, когда оно внезапно выскочило из своей засады и атаковало его спутников, гном даже не успел испугаться, а вместо этого инстинктивно рубанул вышедшее из двери существо. Удар был довольно сильный, так что топор, пробив слой тины и грязи, довольно глубоко вошёл в тело существа, однако из образовавшейся раны вместо крови или какой‑то похожей на неё жидкости хлынула обычная, прозрачная вода.
Мамлико видимо, как‑то упустило гнома из виду или просто не рассчитывало, что он при столь внезапном нападение в такой нервозной обстановке решиться дать отпор. Поэтому, получив неожиданный мощный удар топором, оно вроде как даже несколько замешкалось. Однако это были лишь мгновение, оно повернулось полностью лицом к Бари и теперь стремительно наступало на него нанося размашистые удары своими длиннющими ручищами.
Оставшихся за её спиной врагов, оно уже не воспринимало всерьёз и это было вполне справедливо. Лезвие, увидев появление чудовища, немедленно вскочила с пола и стремглав бросилась бежать прочь вниз по лестнице. Алорон же очень перепугалась, так что хоть она и не стала убегать, но и не пытаться как‑то атаковать существо, а так и стояла с топором в руках, войдя в ступор и замерев на месте.
Винилин же, вскочив на ноги, схватила обеими руками топор и размахнулась так сильно, как только могла, обрушила на спину существу довольно мощный удар. Но даже теперь, она не смогла нанести ему сколь‑нибудь серьезную рану, хоть топор тоже пробил слой тины и грязи и из небольшой раны также начала сочиться вода.
Мамлика даже не повернулось в её сторону, продолжая стремительно наступать на гнома, который сначала было пятился, пытаясь отмахиваться от наступающего на него чудовища, а потом и вовсе бросился бежать наутёк. И вдруг его как бы подхватила волна воздуха, гном подлетел и, стремительно пролетев около десяти шагов, укатился куда‑то в темноту. Винилин успела ещё разок хорошо рубануть существо, которое теперь, забыв про гнома повернулось к ней, смотря на неё жестоким взглядом.
Винилин поняла, что теперь её дела очень плохи, она быстро отскочила назад, едва уклонившись от очередного мощного удара, длиннющей костлявой руки и вскочила в дверь комнаты, в которой раньше сидело Мамлика. Оно немедленно принялось преследовать её и тут же оказалось в дверном проёме, бежать было уже некуда.
И тут оно получило сзади мощнейший удар по голове от Зверя. Который несмотря на то, что его здорово кинуло о стену, нашёл в себе силы подняться. И теперь, оказавшись за спиной у существа попытался проломить ему голову. И это у него получилось. Если бы такую рану получил обычный человек он немедленно бы умер, но Мамлика даже не пошатнулось, из его разбитой головы всё также полилась вода. Оно злобно зашипело и, резко развернувшись отвесило Зверю тяжелейший удар своей костлявой ручищей. Щита у наемника не было и единственное, что он успел сделать, так это повернуться полу боком, так что удар пришёлся теперь не в грудь, а в плечо. Своими длинными костлявыми когтями Мамлико просто вырвало из его руки кусок мяса, оставив очень серьёзную рванную рану, из которой в обилие полилась кровь.
Оно было принялось опять наступать на своего противника, чтобы добить его возможно уже следующим ударом, но тут оно как бы оступилось и покачнулось. Вода продолжала течь из полученных им ран особенно из головы, и это стало его уже заметно ослаблять. Почувствовав это, оно вдруг бросило Зверя и стремительно повернувшись, направилось прямо по коридору, туда, где стояла до смерти перепуганная Алорон. К счастью, оцепенение спало с неё, и она просто бросилась в ужасе бежать прочь, но существо не гналось за ней. Оно пыталось пробраться к лестнице, видимо для того, чтобы скрыться.
Винилин поняла, что дела у их противника плохи и погнавшись за ним, принялась наносить удар за ударом, правду у неё не хватало сил, чтобы нанести существу сколь бы то ни было серьезные раны, так что оно почти беспрепятственно добралось до лестницы и принялось стремительно спускаться вниз.
Винилин не стала преследовать существо, оно было ещё достаточно сильно, чтобы покончить с ней одним ударом, а добить его у неё не было шансов. На этом бы потасовка и закончилась, но нет. Зверь решительно не хотел дать существу уйти и, проскочив мимо Винилин, бросился вниз по лестнице догонять отступающего противника.
– Стой, дурень! – крикнула ему Винилин. – Стооой!
Но ей никто не ответил, только снизу послышался шум боя.
– Проклятый дурень! – выругалась про себя Винилин.
Она немного помешкала, но потом всё же бросилась вниз по лестнице, чтобы увидеть, чем кончится теперь дело. Зверь и существо спустились на первый этаж. Оно, видимо, сначала просто попыталось убежать прочь, но получив пару увесистых ударов от своего преследователя, теперь остановилось и, повернувшись к нему лицом, стало отвешивать удары своими костлявыми лапами. Впрочем, теперь Винилин заметила, что эти удары были уже не такими резкими и сильными как раньше. Существо действительно теряло силу вместе с вытекающей из него водой.
Однако Зверь действовал слишком отчаянно и самоуверенно, пытаясь наседать на своего опасного противника. Он надеялся как‑то сломить его и обратить в бегство, так что теперь между ними был просто размен ударами. Стоит ли говорить, что Зверь получил ещё пару рваных ран, хотя и Мамлика тоже неплохо досталось, так что оно, наконец, стало даже пятиться назад, отмахиваясь от своего решительно настроенного противника. Впрочем, Зверь сам истекал кровью, которой теперь был залит весь пол.
– Брось его! – крикнула сзади Винилин. – Брось, это приказ!
Это был очень толковый приказ, силы Мамлика явно таяли с каждой минутой, уже не было необходимости наносить ему ещё ран, надо было только осторожно наседать на него, не давая возможности сбежать и просто ждать, пока из него вытечет вся вода. Однако у Зверя появился какой‑то азарт или просто он был очень самоуверенным. И вдруг уже казалось поверженное Мамлика собралось с силами и нанесло своему противнику неожиданно резкий и сильный удар в тот момент, когда он пытался атаковать его. Удар пришёлся частично в голову частично в грудь, так что теперь Зверь получил по‑настоящему опасную рану. Он отшатнулся в сторону и, пройдя не сколько шагов назад, просто упал, истекая кровью.
Винилин немедленно пошла с топором на чудовище, не давая ему возможности добить Зверя, хотя и прекрасно понимала, что ничего не сможет сделать этому существу. На её удачу оно даже не стало сражаться, а просто повернувшись, медленно поковыляло прочь к воде, оставляя за собой мокрый след. Винилин не преследовало его. Мамлико пошатываясь шло по коридору, потом оно остановилось, опершись рукой о стену, потом шипя различные проклятия, оно просто стало сползать по стене на пол. Теперь оно выглядело совершенно высохшим и скрюченным, похожим на вытащенную на берег корягу.
Винилин повернулась к лежащему в лужи собственной крови Зверю и, осветив его кристаллом, выругалась. Зверь был очень сильно изувечен существом у него было очень много серьёзных рваных ран из которых уже даже не лилась кровь, шансов выжить после всего этого у него теперь не было. Винилин склонилась над ним, взгляд Зверя теперь угасал.
Ох, ну и дурень же ты, куда же ты полез на рожон!
Зверь смотрел на неё слабеющим взглядом, его губы зашевелились, он пытался ей что‑то сказать, но уже не смог. Последнее что он сделал, это крепко сжал бывший в его руке топор.
Винилин закрыла ему глаза и пошатываясь отошла, сделав два шага, после чего уселась на пол и, закрыв глаза пыталась отдышаться. Зверь был всего лишь наёмник, он был на своей работе и что там говорить, действительно хорошо выполнил её хоть и непрофессионально. Он вполне мог остаться в живых, но нет… Хотя, может быть он и специально хотел умереть, искал смерти, такой славной, доблестной смерти. Только такая смерть могла вытащить его с этого скользкого тернистого пути, на который он стал когда‑то давно, в годы своей молодости и с которого уже не мог уйти.
– Эй, Зверь! Винилин! – Вдруг услышала она голос Бари.
Винилин открыла глаза, запыхавшийся гном стоял над умершим наёмником и растерянно смотрел по сторонам. Прямо на лбу у него синела здоровенная шишка.
– Всё кончено, – сказала Винилин. Она бросила бывший у неё в руках светящийся кристалл в сторону, где лежало распластавшееся на полу Мамлика.
– Ух, ну вы… Зверь… – только и сказал запыхавшийся Бари.
– Ладно, пусть эта тварь там поваляется, водичка вытечет с неё окончательно, а потом изрубим её на мелкие кусочки и сожжём.
– Нет, не стоит так поступать, Винилин, можем сделать только хуже. Давай лучше запихнём его обратно в гроб, засыплем солью и унесём в сухое помещение. Ну а когда доберемся до Тагалака, то сообщим о ней куда следует. Это будет самый благоразумный поступок.
– Да, пожалуй, тут ты прав. Ладно, подождем минут десять и перетащим его в гроб, закроем и спрячем, а потом уйдём ночевать на улицу, а то мало ли что, начнёт ещё морочить нам голову.
– А Зверь?
– А что Зверь?! Зверь он, всё… Теперь никуда не денется… Ладно. Иди, найди девчонок, а я тут ещё посижу немного понаблюдаю за этой тварью, чтобы оно как‑нибудь не улизнуло.
Бари практически сразу нашёл Алорон, та с топором в руках аккуратно спустилась на первый этаж, не зная ещё чем закончилось дело. А вот Лезвия нигде не было. Бари было пошел искать её во двор, но кругом уже стояла кромешная тьма, так что он немного побродив снаружи снова вернулся к Винилин.
Алорон находилась возле неё, она стояла над телом убитого наёмника с мрачным видом. В принципе, он ей был никто, они толком и не были друзьями. Зверь был молчалив и замкнут, практически ни с кем не разговаривал, только при необходимости и уж, конечно, не откровенничал. Он был просто идеальной машиной для убийства, отчаянно храбрый и при этом опытный и расчётливый. Но теперь, видя его растерзанное тело, Алорон не находила в себе слёз, чтобы оплакать его.
Винилин встала со своего места и подошла поближе к Мамлика, которое теперь лежало совершенно неподвижным и казалось умершим. Однако Винилин была достаточно опытна, чтобы так слепо верить в это. Конечно, оно очень сильно ослабло, но на ещё один смертельный удар у него силёнок вполне может и хватить, тут не следует подходить близко.
Бари отчитался о том, что нигде не смог найти Лезвие, на что Винилин только отмахнулась рукой. Она думала о том, как бы окончательно обезопасить себя от этой твари. Наконец, она придумала.
Они втроём принесли, даже скорее приволокли сверху довольно тяжёлый гроб, наполненный солью. После этого Винилин стала засыпать солью Мамлика, от чего оно зашевелилось и зашипело, но вскоре замерло и смолкло окончательно. И лишь только тогда, когда они полностью засыпали его солью, было решено наконец переложить его в гроб, взявши его за высохшие конечности. К их удивлению, Мамлика теперь было очень лёгким, так что у них без труда получилось осуществить задуманное. Они засыпали чудище солью и крепко закрыли крышкой сверху, решив больше ничего не делать. Они так и оставили его здесь, в проходе, невдалеке от тела убитого наёмника, отложив остальное назавтра.
Теперь же они решили покинуть форт и отдохнуть до утра. Они ещё раз посмотрели нет ли Лезвия внутри форта и, покинув его, отправились вдоль берега к своему импровизированному лагерю. Лезвие вскоре нашлась. Оказывается, что она сразу убежала в лес, причём довольно далеко. Однако, вскоре ей стало страшно в лесу, и она выбралась поближе к берегу, где затаилась, не зная, что ей делать дальше. Заметив свет кристаллов и увидев, что это её спутники, она сама вышла им на встречу.
Наёмница вдоволь выслушала про себя очень нелесных слов со стороны Винилин, которая была очень сердита. Дело едва не дошло до рукоприкладства, но Винилин была очень сильно измотана и у неё уже просто не было сил. Они расположились на морском берегу, и не оставляя часовых уснули.
Ночь прошла относительно спокойно, все славно выспались. Никому не снились никакие плохие или странные сны, все спали крепко. Лес кругом них теперь ожил и наполнился привычным гамом, обитающих в нём существ. Не тратя времени зря, они вернулись в форт, где всё было также как они оставили минувшей ночью. Мамлика по‑прежнему лежало в гробу засыпанное солью, а окоченевшее тело наёмника лежало поблизости.
Несмотря на то, что им удалось одолеть очень грозного противника, из‑за смерти Зверя у всех было очень скверно на душе. Заслуга в победе над чудищем в основном лежала на нём и конечно же, он в глазах гнома был настоящим героем, да и не только его. Лезвие вместе с Алорон были восхищены его подвигом, только одна Винилин искренне считала его глупцом. К чему теперь была эта красивая смерть? Можно ведь было немного подумать и остаться в живых. И, тем ни менее, было решено организовать для Зверя торжественные, насколько это позволяли обстоятельства похороны.
Бари настоял на том, чтобы захоронить наёмника на вершине небольшого холма, располагавшегося возле форта рядом с дорогой ведущей в Тагалак. Они расчистили часть холма от зарослей, так чтобы место захоронения было хорошо видно с дороги. Потом выкопали найденными в форте лопатами большую яму. Бари волоком перетащил тело наёмника к яме в которую его положили без гроба.
Сделав это, Бари произнёс краткую торжественную речь.
Подвиг – это необходимость, продиктованная нашей жизнью. Этот человек проявил себя очень достойно и доблестно, отомстив сполна за наших павших собратьев, очистив этот лес от обитавшей в нём нечисти и дав нам всем надежду на восстановление давно оборвавшейся связи между нашими древними королевствами. Мы, гномы, умеем ценить и помнить подобные поступки, имя героя будет увековечена в нашей истории, а этому захоронению мы предадим величественный вид в своё время. Ты же, достойный сын земли Вессен, покойся с миром в этих далёком пустынном крае, твоя земля может по праву гордиться тобой! Память и уважение!
– Память и уважение! – повторили хором все присутствующие.
Наступила тишина.
– Не хочешь тоже сказать что‑нибудь? – обратился Бари к Винилин.
– Я провожаю в последний путь всегда молча, это личное, я многих уже вот‑так вот провожала, так что речи не будет.
– Ладно, понимаю. Может быть, из вас кто‑то скажет в напутствие умершему? – спросил Бари, обращаясь к женщинам. Но те просто растерянно молчали, Алорон при всём своём красноречие не знала, что теперь сказать, ей было просто горько на душе. Лезвие же была мрачнее тучи, она провожает в последний путь героя, уничтожившего опасное чудище, а она во время этого боя первая убежала, опять бросив на произвол судьбы своих спутников, которые также дали бой. Так что ей теперь было стыдно и неприятно, и очень хотелось, чтобы это всё как можно скорее закончилось.
– Я была мало знакома со Зверем, и очень жаль, что мы не знаем его настоящего имени, – начала говорить Алорон. – Но когда в страну теней уходит человек, пусть и малознакомый, очень грустно. Очень жаль, что он не сможет продолжить с нами этот трудный путь. Видимо, проведение оставило последующее для нас, а наш боевой товарищ или может даже друг, теперь нашёл место покоя для себя, чтобы отдохнуть среди этих лесов до момента, когда закончиться время. Память и уважение!
– Память и уважение! – повторили хором все присутствующие. – После этого Винилин и Бари взялись за лопаты и принялись закапывать могилу. Они насыпали сверху холм, после чего гном установил памятный камень.
