Павел Ан
Поглощённые пустотой. Книга 1
Глава 25
Есть целый мир, упав в него нельзя вернуться вновь домой.
Нельзя рассеять мглу, пронзить надеждой темноту.
Ты сам пришёл ко мне со мной,
Ты погрузился в Пустоту…
(Из рукописи неизвестного автора)
Наступил вечер. Солнце опустилось за горизонт, начали сгущаться сумерки. Винилин и Алорон сидели в той же самой каюте. Лезвие они теперь и вовсе переселили, отправив её в каюту Винилин, где ей было более комфортно, чем здесь раньше. И вот в дверь тихонько постучали. Винилин открыла её. На пороге стоял Бари, выглядел он довольно угрюмым. Винилин жестом пригласила его войти в каюту и закрыла за ним дверь.
– Так и знала, что ты придешь, – сказала Винилин с ухмылкой, входящему в каюту гному.
– Да уж… Ещё бы я не пришел… Всё случилось так как ты мне рассказала сегодня утром, и говорили мы о том же, и на обед было то, что ты мне сказала, и наемник умер. Ладно, сознавайся в чём фокус.
– Ты ещё не понял, глупый гном?
– Нет, не понял. Ты что стала провидицей?
– Э нет, тут дело похлеще. Я путешествовала во времени! Представь себе, вернулась из будущего и поэтому знаю, что произойдет дальше. Надеюсь, ты теперь убедился, что я действительно знаю, что будет.
– Ну, допустим, убедился. Получается, что где‑то рядом есть мощный источник магии, и ты в него влезла?
– Ох, все кроме меня знаю об этом?!
– О чем об этом? Если ты про путешествие во времени, я об этом слышал, ну так, пару легенд, но, честно говоря, я считал это байкой.
– Но теперь ты видишь, что это не байка?!
– Да, и хорошо, что ты меня подготовила к этому, рассказав о том, что будет сегодня днем. Но теперь я внимательно слушаю окончание твоего рассказа. Где же находится этот источник магии?
Тогда Винилин продолжила свой утренний рассказ, вплоть до момента, как они сюда вернулись, а потом добавила к этому объяснение Асоле.
– Проблема в том, что я совершенно не доверяю этой вертихвостке. Она наверняка что‑то недоговаривает нам или откровенно лжет.
– Даже если это и так, больше неё про это никто из нас не знает. Мы‑то и в это путешествие отправились, доверившись ей. Она единственная кто знает дорогу в Тагалак, да и на той карте, которую она нарисовала. Она могла ведь всё это выдумать, а сама завести нас куда‑то в гиблое место. Такой шанс есть, и я постоянно помню о нем. Да и ты сама нам рекомендовала довериться ей, а теперь не доверяешь.
– Я ей и тогда не доверяла, она та ещё штучка. Я просто переживаю за свою собственную шкуру, а вдруг все произойдет не так, как она нам рассказала, и мы попросту умрем?
– Это мы узнаем только тогда, когда всё произойдет само собой. Тут уж ни я и никто другой из нас тебе не поможет и не подскажет. Нам остается только слепо верить Асоле. – Она либо обманет нас, либо нет, – развел руками Бари.
– Ох, садовая твоя голова! Ну дай нам хоть какой‑нибудь путный совет! Ты же толковый гном!
– Ну сейчас, погоди, для меня это всё очень неожиданно. Да ты сама успокойся. Ты воин или кто? В скольких передрягах и битвах ты побывала и сохраняла мужество, а теперь боишься смерти от действия магии.
– Я всегда боялась и боюсь, чтобы ты знал. И чтобы бороться со страхом, мне нужно что‑то делать, предпринимать, а я не знаю, что мне теперь делать!
– Успокойся. Хорошо, давай попробуем порассуждать. Асоле сказала вам, что если события будут развиваться естественным образом, в какой‑то момент появится два ваших я сознания и два ваших тела и одно из них исчезнет. Тут, конечно, запутанно, но её объяснение, более‑менее логично. Понимаю, ты от меня ни это хочешь услышать… Ладно, давай думать дальше. Если мы ничего не предпринимаем, то просто ждем нужного времени и смотрим, что произойдет. Если она права с вами всё будет в порядке, если нет, последствия будет невозможно исправить. Но что мы можем сделать ещё? Ну, пожалуй, только повторить все события, как они были. Если вы, допустим, придете в эту башню в то самое время, или даже раньше и снова войдёте в неё, то что тогда будет? Вас будет уже трое?
– Да уж, запутанно всё это. Но в одном ты прав. Единственное, что мы можем сделать, чтобы изменить ход событий, это вернуться в эту проклятую башню до того момента, как наступит время, когда нас будет двое. Но что же тогда с нами будет?
– Тут у меня не хватает смекалки, уж извини, спроси у Асоле.
– Ну уж нет. Я не верю ей, и ты молчи. Вообще молчи обо всём и не рассказывай никому, что ты в курсе этого дела. Ну что же. Ещё есть немного времени. Давай ещё раз всё это хорошо обдумаем и завтра поговорим об этом снова, может быть, у нас будет толковый план действий.
Бари пожелал им спокойной ночи и ушел.
– Ты уже что‑то затеяла? – спросила настороженно Алорон.
– У меня просто появился один интересный план, но мне его надо хорошо обдумать.
– И что это за план? Я чувствую, он не предвещает нам ничего хорошего.
– Это очень рискованно, наверное, но вот что я подумала. Если бы мы смогли с тобой вернуться в прошлое достаточно далеко, то просто предотвратили бы всё это. Представляешь, если бы мы вернулись с тобой в то время, когда ещё не было этой злосчастной экспедиции. Тогда бы не было бы всей этой истории с Апосом, ты бы была примерной перспективной ученицей, Антелин была бы обычным человеком, как она того и хотела. Все гномы были бы живы и здоровы, и до нас никому не было бы никакого дела.
– Это было бы чудесно, но как же это сделать?
– Надо войти в башню и всего‑то. Но видишь, магия теперь нас перенесла не очень далеко, а вот если бы мы смогли попасть в центральную башню, вот тогда бы нас уже перенесло бы гораздо дальше во времени, я уверенна в этом.
– Но туда ведь невозможно попасть. Даже то, что мы смогли добраться до малой башни, стоило нам неимоверных усилий и это было очень опасно.
– Должен быть какой‑то способ, и мы должны это провернуть.
– Это невозможно. Винилин. Если только мы сможем как‑то сломать всю эту систему башен, но мы ведь даже не понимаем толком, как она работает. Только Асоле что‑то понимает в этом, но ей ты не веришь.
– Не верю, она играет в свою игру. Так, решено. Пойдем к той проклятой башне вновь и попробуем всё сломать. Уж это‑то мы умеем. Да и риск оправдан. А в помощь возьмём гномов, чтобы уж добраться наверняка. А корабль с Асоле останется ждать нас возле берега, чтобы она не смогла помешать нам провернуть это дело.
Прошла ещё одна беспокойная ночь. Размышление о новом, авантюрном плане Винилин и связанное с этим волнение не давали Алорон заснуть. Шуточное ли дело пойти на столь явный риск. Но вдруг у них получится, как получалось уже неоднократно раньше. Ведь это действительно был бы выход. Выход, позволяющий исправить всё, превратить весь этот ужас в простой ночной кошмар, спасти от страшной гибели тысячи людей, спасти мир от катастрофы. Шанс вернуть всё столь близкое и дорогое, вернуть свой небольшой домик, подруг и тихую безмятежную жизнь. А если выйдет так, что они окажутся в куда более раннем времени? Да ради такого дела Алорон готова была бы пройти полностью всю учёбу заново. Это было бы очень непросто, но дело того стоило.
Ох, но как же всё это провернуть? Нет Винилин хочет сделать невозможное. Вот и теперь она тоже верное не спит и постоянно ворочается с бока на бок. Нет сомнения, что все её мысли направлены только лишь на то, чтобы реализовать этот безумный план. Пожалуй, это самая большая авантюра в её жизни и самая опасная.
Алорон продолжала думать. Она думала и думала, пока, наконец, не устала от собственных мыслей. Она хотела было уснуть, но сон к ней не шёл, и только лишь эти будоражащие мысли крутились по кругу. Наконец, уже под самое утро, она ненадолго забылась сном, в котором повторилось видение прошлой ночи.
Хоть и проспала она недолго, казалось, что прошла целая вечность. Ведение внезапно оборвалось. Алорон проснулась от того, что кто‑то стучит в дверь. Она села на кровать, Винилин лежала на соседней кровати и задумчиво смотрела в потолок, полностью отрешившись от реальности. Алорон еле смогла встать с кровати, чтобы открыть дверь. У неё была какая‑то сильная слабость. За дверью стоял Бари, у которого был весьма взволнованный вид.
Доброе утро, хотя уже и не совсем утро. Хм, честно говоря, думал, что вы придете ко мне ещё засветло, но вы тут как‑то тихо сидите после всего вчерашнего. Вот решил зайти к вам сам. Ведь времени теперь мало, а нам надо что‑то решать.
Он прошел в каюту, и Алорон заперла за ним дверь.
– Мы уже всё решили, – ответила ему Винилин, садясь на кровать. По её внешнему виду было понятно, что с ней что‑то не так. Она была необычно бледной и выглядела какой‑то очень уставшей.
– Боюсь даже представить, что вы тут нарешали. Смотрю, эту ночь ты не спала, Винилин. С тобой всё в порядке?
– Дело такое, что теперь не до сна. Да и посмотрела бы я, как бы ты спокойно спал, будучи на моем месте. Ладно, перейду сразу к делу. Я уверена, что тебе не понравится эта идея, но наиболее благоразумным действием теперь я вижу вновь попытаться использовать силу этой мощнейшей магией для нашей пользы, точнее для пользы нашего безнадежного дела.
– Этого я и боялся. Ты хоть даешь себе отчёт в том, что ты теперь предлагаешь? Это ведь какая мощная сила делает всё это. Да одно неверное движение и нас просто испепелит.
– Но оно того стоит. Суди сам. Мы теперь в столь прескверном положении, что нам просто некуда деться. По морю следовать дальше мы не можем, по суше тоже, так как там заколдованная пустыня.
– Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, хотя ещё не совсем понимаю, что ты хочешь сделать с этой магией. Ты хочешь как‑то разрушить эту систему башен и вернуть эти земли в нормальное состояние?
– Нет, я не про это. Путешествие во времени. Представь себе, если бы мы смогли вернуться хотя бы на полгода назад. Да ничего бы этого не было. Понимаешь, не было бы этих проблем с Апосом, не было бы этой вертихвостки Асоле, и всё оставалось бы так, как было. А было‑то, оказывается, весьма неплохо.
– Ох уж, да… Знаешь, Винилин, верно говорят утро вечера мудренее. Лучше бы ты спала, чем занимала свою голову этой ерундой. Я‑то думал, ты о деле размышляла, а ты.
– А чем же это не дело?
– Неужели ты сама не понимаешь? Ладно, хорошо, расскажи мне свой план, который ты придумала этой ночью.
– Всё просто. Мы проберемся к башне, только не к той самой, к которой подошли раньше, а к центральной башне. Я уверена, что именно там основной источник магии. Мы нарушим равновесие, и магия вернет нас в прошлое, возможно в гораздо более дальнее прошлое, чем в этот раз и тогда всё получится.
– Что получится? Ух, ты вообще уверена, что у тебя это получилось хоть раз. Путешествовать во времени таким способом.
– Что?! И ты ещё спрашиваешь! Разве ты не слышал моего вчерашнего рассказа, как всё это сбылось.
– Я‑то слышал твои рассказы, но всё это не может быть вот так вот просто. Ох, я помню и то, что я считал легендой по этому поводу. А суть то тех историй, что вы уже влезли в столь опасное дело и кругом вас теперь всё фокус, морок.
– Как это морок? Ты мне теперь что мерещишься что ли? Я, по‑твоему, сплю и не могу проснуться? Ну нет, ты меня в этом никогда не убедишь.
– Слушай, я не могу тебе это вот так вот объяснить, разложить всё по полочкам, я сам толком не понимаю, как работает. Давай поговорим откровенно с Асоле, я уверен, она точно знает, что происходит.
– Нет уж, только ни с ней, и сам не смей ей ничего говорить! Слышишь меня! Ух, я рассчитывала на твою помощь, а толку от тебя ноль! Ну ничего, мы провернем это дело сами. А ты ступай и не смей никому ничего говорить про это, слышишь?!
– Ты забываешься, Винилин. Я тебе не мальчик на побегушках. Я руководитель этой злосчастной экспедиции и вся ответственность лежит на мне. Я не позволю тебе всё погубить твоей очередной глупой авантюрой. Ты придумала идти к центральной башне, ну а нам что теперь делать, когда и пути никуда нет?
– Да ничего, мы вернемся в прошлое и всё исправим. Этого путешествие никогда не будет. Ты просто окажешься в кабаке в Доллене с кружкой пива в руках, в компании своих старых друзей. Тебе этого мало?
Бари тяжело вздохнул. Он ничего не ответил и вышел прочь из каюты.
– Не проболтался бы он теперь этой вертихвостке Асоле, – сказала Винилин.
Она встала с кровати и пошла следом за гномом, Алорон поковыляла следом за ней. Бари уже успел выйти из трюма наверх. Винилин пошла за ним по лестнице и вдруг, поднявшись на верхнюю ступеньку, она замерла как вкопанная.
Алорон тоже поднялась за ней наверх и остолбенела. Перед ними была кромешная темнота, пересеченная множеством разноцветных линий, таких которые они видели во сне.
***
Алорон обернулась, теперь не было ни лестницы, ни корабля, кругом была кромешная тьма, и как‑то сыро, воздух кругом был затхлым.
Мы в башне, тихо прошептала Винилин.
И действительно, теперь и Алорон увидела, что они стоят внутри каменной башни, посреди круглой комнаты, в которой ничего не было, кроме бегущих вокруг них линий. Теперь появилось какое‑то странное непонятное ощущение, для описания которого Алорон не могла найти подходящих слов. Прямо перед ними располагалась массивная деревянная дверь, испещренная большим количеством мелких знаков. Алорон обернулась назад, позади них находился пустой дверной проём, за которым была кромешная, непроглядная тьма. Да, они вошли именно сквозь него. Тем более в этом не было сомнении, потому что они теперь были одеты в ту самую переполненную мелкой пылью дорожную одежду, их мучила сильная жажда, и пыль, она была везде, в волосах, во рту, на лице.
– Проклятый морок, как же это так вышло, – сказала задумчиво Винилин. – Мы что же, никуда не путешествовали во времени? Но как же это, всё было так реалистично и прошел не один день. Это не может быть просто мороком! Всё было так реально и явственно! Нет я не верю в это.
– Вот теперь мы вляпались по‑настоящему.
– Похоже, ты права. Ладно, давай сядем с тобой на пол и ещё раз хорошо подумаем, торопиться не надо. Ух, может ты теперь тоже призрак, я боюсь совещаться с тобой.
– Может быть, не знаю, мне страшно. Я думала, что всё понимаю, а теперь я ничего не понимаю.
– Что тут понимать, эта магия, она крутит нам все эти картинки, не факт, что это настоящая реальность. Это может быть очередным бредом. И непонятно теперь сколько этот бред будет продолжаться. Мы так можем путешествовать из бреда в бред и так до бесконечности, пока с ума не сойдем или не умрём.
– И что же нам теперь делать? Придумай что‑нибудь!
– Я уже всю прошедшую ночь думала и устала. Ладно, что у нас есть. Мы пережили с тобой ещё раз часть реальности, бывшую с нами, очень ярко и правдоподобно, но почему‑то эта реальность, якобы реальность, она прервалась. Значит, мы что‑то сделали для этого. Что мы сделали?
– Мы вышли на палубу корабля.
– И что толку! Мы на эту палубу сто раз выходили. Нет, это не то, дурёха, думай. Асоле говорила, чтобы мы ничего не предпринимали, а просто ждали, но мы её не послушались. Мы рассказали недотепе гному и тот сказал нам тоже самое. Он пытался нас разубедить, но не смог, и мы теперь оказались здесь. Тааак. Слушай этот весь морок был для того, чтобы убедить нас ничего не делать и не лезть в башню, но когда это не получилось он прекратился, то есть если бы мы послушались гнома или Асоле до сих пор находились бы в мороке, пока не наступил тот самый день, в который мы попали в башню и тогда….
– Что тогда?
– Да ничего хорошего. Видишь, как хорошо, что я упрямая.
– Если честно, это не всегда хорошо.
– Ух я сказала упрямая! Целеустремленная, настойчивая. Я поступаю так как считаю правильным и только за это держусь, да. Ладно, этот разговор на заметку. Если нам с тобой опять что‑то такое померещиться, то запомни, мы должны пытаться попасть в башню во чтобы то не стало, и даже если нас кто‑то будет убеждать в обратном, этого ненужно слушать. Так, ладно. Что у нас теперь, большая дверь куда‑то.
– Что‑то не хочется мне её открывать, хватит уже магии. Смотри, там есть проем, через который мы с тобой вошли. Давай просто уйдем отсюда.
– Куда уйдём? У нас пару глотков воды, а снаружи луна, а потом и солнце будет. Нет уж, у нас теперь дорога только вперед, чтобы там ни было за этой дверью, отступать на некуда. Так что идём, будем действовать по ситуации.
– Мне страшно…
– Мне тоже. Время работает против нас, вставай и пошли.
Они подошли к большой закрытой двери.
– Знаешь что, тут тоже есть какие‑то закорючки, испорчу‑ка я и их. Посмотрим, что из этого получится.
Не тратя время зря, Винилин достала лопатку и принялась сбивать закорючки с двери, благо древесина была мягкой и хорошо поддавалась. Винилин провозилась сними довольно долго, однако ничего необычного не происходило. Наконец, Винилин перестала портить дверь. Она повесила на место свою походную лопатку и толкнула дверь. Перед ними была кромешная тьма.
– Возьми меня за руку, на всякий случай, и пойдем, – сказала Винилин. Они взялись за руку и шагнули вместе в темноту.
***
Алорон открыла глаза. Она лежала на кровати в своей каюте, над ней стояла, склонившись Асоле и пристально смотрела ей в глаза. Возле неё стоял Бари. Выглядел он очень взволнованным.
– Ну хоть ты очнулась, – сказала сухо Асоле. Она явно была чем‑то очень недовольна. – Ух, и поругаю же я тебя! Вы тут совсем хотите спятить с твоей подругой? Я же сказала вам, что в случае любых необычных вещей немедленно рассказывать мне, а вы вместо этого поддавшись действию магии, уже придумали какой‑то безумнейший план!
– Какой план? – раздался голос Винилин, которая теперь села на кровать.
– Бари мне всё рассказал. Ты знаешь, что вас обеих нашли лежащими на лестнице, ведущей из трюма на палубу? И даже приняли за умерших, и это было близко к истине. Хорошо, что я смогла привести вас в сознание.
– В сознание? Слушай, я уже совсем запуталась, что из всего этого морок, а что реальность. Может быть это всё теперь ненастоящее.
– Если ты невменяема, для твоего же блага тебя свяжут и закроют на ключ.
– Это не помешает нам снова попасть в башню.
– Вы были в башне?
– Да, – ответила Алорон. – Только что мы оказались внутри башни, там было пусто и сыро и множество разноцветных линий в темноте. А ещё там была массивная деревянная дверь, мы вошли в неё и…
Асоле тяжело вздохнула.
– Так, запомните хорошо одну вещь. Если вы не хотите окончательно сойти с ума, то должны хорошо и крепко спать каждый день, не менее восьми часов. Иначе ваша психика не выдержит, и вы ещё не такое увидите. Вы теперь в ненормальном состояние, считайте, что вы обе больны и на время лечения вам надо соблюдать определенный режим.
– Да!? Больны!? И какое же нам будет от этого лекарство? – спросила Винилин.
– Просто ждать.
– Меня этот ответ не устраивает.
– Ох, хорошо. Мне тут сказали, что ты упрекаешь меня в том, что я многое не договариваю. Ну ладно, для твоего спокойствия я отвечу на любые вопросы, задавай.
– Проблема в том, что я считаю тебя галлюцинацией. Мы на самом деле находимся внутри башни, а это просто бред, и что бы ты мне не сказала, я не хочу тебя слушать.
– Хорошо, а что вы собираетесь делать в башне? Или это секрет?
– Не знаю, просто идти куда‑то и смотреть по обстоятельствам.
– Очень толковый план.
– Ух, а что же нам остается делать?
– Вот видишь, Бари, то о чём я тебе и говорила. Нам надо срочно принимать решение о наших дальнейших действиях, а наши спутницы не могут помочь нам в этом. Их сознание повредилось от действия магии, и теперь они блуждают в области полных фантомов.
– Я вижу. Но в таком случае нам придется вернуть их вместе с кораблём в Вессен и определить на лечение в гору.
– Что?! Это как вернуть, ну уж нет!
– Тебе‑то что, Винилин. Это же на самом деле бред, какая разница, что в нём происходит. Вы ведь на самом деле сидите в башне. Если это бред, просто принимай его как бред и жди, когда вы снова вернетесь туда, ну а там ещё что‑нибудь сделаете по обстоятельствам.
Винилин замолчала, напряженно задумавшись.
– Тогда пусть ложатся спать, а нам уже пора идти на совещание, хорошо бы присмотреть кому‑нибудь за ними, но тут такое деликатное дело, что не знаю кого в него и посвятить.
– Так, а ну‑ка хватит! Я не позволю делать из меня сумасшедшую, даже в бреду! – сказала Винилин решительно. – Никаких совещаний без меня, никакого присмотра! Асоле улыбнулась.
– Ну раз так, тогда давайте и начнем совещание, – сказал Бари. – Теперь-то мы знаем куда больше, чем другие, об этом источнике магии и о том, что у нас нет пути в Тагалак.
– Мы должны вернуться к башне, – сказала Винилин.
– Этот вариант не обсуждается, – отрезала Асоле. – Никуда мы вас не отпустим. Будешь настаивать, вернешься в Вессен на лечение.
– Ух…
– Винилин, это либо бред, либо реальность, выбирай. Если это бред, просто не обращай внимания и жди реальности. Если это реальность, выкинь бред из своей головы. В башне ты кроме своей смерти и смерти своих спутников ничего не найдёшь. Выбор за тобой.
– Мне нужны какие‑то гарантии.
– Нет никаких гарантий. Ты либо веришь мне, либо нет.
– Ладно, раз так, тогда я не дееспособна, по крайней мере, пока не пройдет необходимый срок времени. Но нет! Дай мне хоть самой вернуться в башню!
– С тобой всё понятно. Ну а ты, Алорон, тоже хочешь вернуться в башню?
– Я не знаю, я не понимаю, что происходит, и мне очень страшно. Я не знаю, что делать.
– Видишь, как беспомощны смертные существа против мощных сил, скрытых в этом мире. Верное правило держаться подальше от всего этого. А теперь и ты и твоя подруга находитесь на грани безумия, и Винилин гораздо ближе к этому чем ты, потому что она вечно лезет, куда не следует.
– Ладно, хорошо, я верю тебе, Асоле. То, что мы видели башню это бред, и я не хочу никуда идти.
– Хорошо если так.
– Тогда ты пойдешь с нами на совещание, а Винилин останется здесь, как невменяемая.
Винилин ничего не ответила.
Алорон поднялась с кровати и вместе с Асоле и Бари покинула каюту. Гном с беспокойством смотрел на неё идя рядом. Видимо он боялся, что Алорон вновь потеряет сознание. Они поднялись по лестнице на палубу. Был солнечный день, волнения на море практически не было.
Вдруг Алорон увидела на горизонте посреди морской глади белое светящееся пятно, которое стремительно пронеслось в сторону и исчезло из виду. Она немедленно сообщила об этом Асоле.
Та тяжело вздохнула, а беспокойство на лице Бари стало ещё более заметно.
Тем ни менее они прибыли в каюту капитана, где уже собрались все ключевые участники экспедиции, кроме наемников. Бари сообщил собравшимся, что Винилин не сможет присутствовать на собрание по причине болезни, в детали которой он не стал вдаваться.
После этого он обратился к собравшимся с краткой речью, в которой сообщил, что выработанный ими ранее план по высадке на берег отменяется, так как стали известны некоторые скрытые обстоятельства, которые делают их путешествие по суше невозможным. Таким образом, у них остается лишь два варианта. Либо всем вместе вернуться в Вессен и повторить экспедицию через какое‑то время, приняв во внимание всё произошедшее с ними ранее. Либо пробовать плыть вдоль берега на поломанном корабле мимо острова Карок, действуя на свой страх и риск, при том что у них уже практически нет вооруженных людей годных к бою на случай нападения орков или иной нечестии, как на море, так и на суше в случае их успешной высадки.
Всё это привело присутствующих в большое смущение, особенно появление неких странных обстоятельств и внезапная болезнь Винилин, которая, находясь бы и при смерти велела бы принести себя, чтобы отстаивать свою позицию до конца.
Всё это вызывало тревогу, так как дело было явно нечисто. Однако, если Бари не счел необходимым вдаваться в детали, его не стали допытывать о них. Тем более теперь, когда Винилин не участвовала в собрание, а она была главным сторонником того, чтобы любой ценой прорваться в Тагалак, все присутствующие без особого обсуждения единогласно решили возвращаться в Вессен, где, переосмыслив случившееся, предпринять что‑нибудь ещё. Ни Асоле, ни Бари не возражали против этого. Таким образом, как только решение было утверждено, капитан судна немедленно вышел на палубу и отдал приказ сменить курс держать курс с тем, чтобы плыть обратно на север, следуя вдоль береговой линии до тех пор, пока не будет удобного случая свернуть на северо‑запад.
После этого Алорон вернули в свою каюту. Винилин сидела на кровати, облокотив голову на колени, и молчала. В таком положение она осталась, даже не смотря на появление в каюте посторонних.
Асоле теперь постоянно находилась с ними, с тем чтобы контролировать ситуацию и при необходимости вмешаться в неё. Она предложила Алорон принимать кое‑какой травяной отвар, от которого ей должно было быть немного полегче. Винилин она даже не стала его предлагать, так как та явно не приняла бы от неё никакой помощи.
Они постоянно находились в каюте на протяжение длительного времени под присмотром Асоле, которая лишь иногда уходила наверх. Да и в этом случае они оставались под присмотром Бари.
Видения преследовавшие Алорон не прекратились. По совету Асоле она старалась как можно больше спать. Во сне она оказывалась во всё таком же обездвиженном состояние среди разноцветных переливающихся линий. То и дело она видела носящиеся вокруг белые туманные облака. Наяву она тоже видела различные ведения, по мере того как шло время. Наконец, дело дошло до того, что она стала видеть внутри каюты разноцветные линий, которые теперь пронизывали ее насквозь. При этом ей казалось, что внутри стало очень темно. Асоле она теперь практически не слышала и не видела. Она теперь больше походила на тень. После началась страшная головная боль, приступы тошноты подобные тем, которые были во время восхода луны. Теперь Алорон просто лежала на кровати, зажмурив глаза и заткнув руками уши, которые также начали сильно болеть. Перед глазами у неё всё также двигались множество разноцветных линий. Тошнота теперь стала просто невыносима, казалось, что её просто выворачивает наизнанку.
Алорон не могла теперь ни есть, ни пить, хотя её мучила страшная жажда. Ей казалось, что у неё во рту пыль, много пыли и песок. Он как бы скрипел у неё на зубах, забивал ей нос и уши. Ей начало казаться, что поднялся чудовищный по силе ветер и песок, мелкий песок, он был всюду.
Наконец, Алорон почувствовала, что она находится в башне. Она открыла глаза. Кругом стояла кромешная тьма, в которой двигались всё те же самые разноцветные линии. Кругом бушевала могучая буря. Вдруг откуда‑то сверху раздался страшный грохот. Вся башня содрогнулась как от землетрясения.
Алорон подняла лицо вверх. Она стояла как бы на дне каменного колодца высотой в несколько этажей, наверху которого было открытое небо. И тут Алорон увидела наверху башни силуэт огромного дракона. Его глаза светились ярко красным светом, и было слышно его хриплое дыхание. Дракон не смотрел на нее, а осматривал округу, поворачиваю голову в разные стороны. Алорон стало невероятно страшно, ведь она оказалась совсем близко от этого ужасного чудовища! Ана забилась в угол башни в комочек и тихонько плакала, лицо ей продолжала забивать мелкая быль. И вдруг Аплорон почувствовала сильнейший внутренний удар. Яркая вспышка света, и она потеряла сознание.
