Ольга Васильевна Ярмакова
Сны за полночь
– Они ловят любого, кто зазевается на улицах города ночью. – Голос Капитана став глухим и отдалённым, казалось, витал зловещим призраком над трубами. – Любого. Не брезгуют бомжами и проститутками. Особенно обожают детей и таких, как мы.
– И зачем они ловят людей? – Род нервно глотнул воду из бутылки и едва не поперхнулся. – Просто чтобы убить?
– Они охотятся на них и съедают. Я это видел. Рыжий это видел, – произнёс Капитан.
– Что?! Они нападают на людей, как звери и едят их?! Этого не может быть! Это же город! – Род закричал от страха, ущипнувшего его за поясницу резким порывом ветра.
– А что, ты думал, в городе живут только ангелы? – напустился вновь на него Рыжий. – Ты ещё себе не представляешь, каков этот ад, этот Нью-Росс!
– Рыжий, заткнись! – осёк его суровый окрик Капитана. – Род, они хуже, чем обычные люди. Поверь мне, я видел и знаю, о чём говорю. Однажды я проследил за одним из них. Дня не пожалел, но следил за этим ублюдком. Днём он скрывал и таил внутри себя звериную сущность, но ночью, выйдя на улицу, стал подобием дикого зверя.
– Они что, оборотни? – неуверенно спросил Род, готовясь услышать поток шуточек.
– Лучше бы они были оборотнями, – выдохнул грустно Капитан. – Они ведь остаются людьми при разуме и памяти, но ночью в них просыпаются жуткие звериные потребности в убийстве и еде. Я видел, как втягивал тот тип воздух. Жадно так втягивал, как волк. И я видел, как блестели его глаза жёлтым отблеском, как он крался тёмными сторонами улиц, пригибаясь и чуть ли не вставая на четвереньки, стараясь оставаться незамеченным. Видел я и то, как расправлялись эти твари с жертвами. Ты не представляешь, Род, они терзали ещё живого человека, зубами вгрызались и отрывали куски мяса, поглощая с явным удовольствием и завыванием! Ужаснее в жизни ничего не видел.
– Это из-за них с вами нет больше тех парней?
– Да. Жгут, Чудик и Рыжий задержались у одной пищевой свалки. Там всегда есть, чем поживиться. Была их очередь, нести еду группе. За той зоной, – Капитан указал в темноту, где лежала промзона, что днем они обошли, – их уже ждали. Эти звери охотятся только стаей. В одиночку не ходят. Мы их волками кличем, очень им подходит. Так вот, там на них напали. Рыжему повезло, он шёл первым и чуть дальше от ребят, поэтому ему удалось убежать.
– Я не виноват! Что я должен был остаться и дать себя разорвать этим тварям? – Голос Рыжего дрожал, Роду показалось, что ещё чуть-чуть и тот заплачет. – Я слышал, как кричал Чудик, звал, долго кричал. Они его долго разделывали. А вот Жгута прикончили сразу. Он и пикнуть не успел.
– Они что же, голыми руками? – устрашился новичок. Аппетит пропал совсем, да и о какой еде может идти речь, когда страх наполнил собою желудок, возмутив дремавшую желчь.
– И зубами, парень. Рыжий, успокойся, – примиряющее добавил Капитан. – Никто тебя не винит. Я тем более. Это была западня. Ты мог идти позади и поменяться местами с Чудиком и Жгутом. Но такова судьба и промысел сверху. Не будем об этом. Понятно тебе, новенький? Они люди, но людского в них ничего нет.
– Вот почему вы сейчас говорили о том, чтобы сменить место, – догадался Род.
– Да. Теперь тут небезопасно. Они нас выследили или могли проследить за Рыжим. Это было два дня назад. Так что от всех требую одного этой ночью – молчать и лежать неподвижно. Нам нужно пережить эту ночь, во что бы то ни стало. Назло этим волкам. А они вернутся, зуб готов дать на это. Будут рыскать и нюхать.
– Вы поэтому днём спали? – догадался Род.
– Да, ночью мы следим сверху, а днём отсыпаемся, чтобы ночь продержаться.
– Почему вы не уйдёте из города? – поразился новичок. – Они живут только здесь?
– Здесь или где ещё, какая разница? – небрежно отозвался белобрысый мальчик с пушком под носом. – Ты сам прекрасно знаешь, какие шансы протянуть зиму в любой паршивой деревеньке или городке. Но здесь у нас есть такой шанс, здесь для всех хватит места и еды. Ты не представляешь, сколько даровой еды отменного качества можно найти на свалках Нью-Росса! Люди бросаются едой направо и налево. Нам нужно сменить место ночлега и всего то.
– Но вы сами еда для других! Найдёте другое место, а сами будете бояться темноты и не спать ночами, карауля тени за спиной у себя. Если на вас напали один раз, могут напасть и в другой, и в третий. Пока всех не прикончат. Неужели вы думаете, что доживёте до весны?!
– Лучше рискнуть всем и попытать удачу здесь, чем околачивать нищие улицы где-то там в одиночку, – отрезал Капитан.
– Это чушь! Там тоже можно жить, – разволновался Род, он тёр ладони, пытаясь согреть оледеневшие кончики пальцев.
– Тогда что ты забыл здесь? Зачем припёрся в Нью-Росс, если тебе так хорошо там? – съязвил Рыжий.
– Да, братан, ты что-то не похож на счастливчика и любимца судьбы, – вставился Ковбой. Глаза Рода уже привыкли к темноте и хорошо различали четкий силуэт нелепой шляпы.
– Я хотел посмотреть, – ответил мальчик.
– Просто посмотреть? Да брось! Ни фига ты не хотел смотреть, ты сразу хотел получить себе прописку на улицах Нью-Росса. – Неожиданно вступил в беседу Шейх. – У тебя на лице всё написано-прописано. Правда, Художник? Наш Художник сам, что хошь нарисует.
– Ну, я… – замялся Художник.
– Мямля ты! – обозвал его Бизон. – Хоть и малюешь правильно, но мямлишь, аж раздражает. Разве пацан так должен говорить?
– Так. Успокойтесь все! Тихо! – шёпотом прикрикнул на ребят Капитан. – Вы чего галдите? Забыли про уговор? Может, ещё сами спуститесь и горло им подставите? Идиоты!
Мальчишки стихли, и повисла тишина меж гудевших труб.
– Эй, Род, – тихо позвал Капитан мальчика. – Подползай сюда. Отсюда всё хорошо видно. Только молчи. Чтобы ни происходило, лежи, словно мёртвый.
На маленьком пяточке площадки, за трубами, ближе к краю Капитан постелил несколько старых, рваных курток, принесённых из общей кучи тряпья, и улёгся с одной стороны, оставляя место новичку подле.
– А другие? – спросил Род.
– Бизон и Рыжий на другом краю дежурят, а Художник и Ковбой будут спать. Они днём дежурили.
– Но ты же сказал, что днём опасность не угрожает.
– Опасность может возникнуть всякая, не только от волков, да и в любой момент. В группе должны быть люди, следящие за остальными, кто спит днём. Чтобы разбудить вовремя. А ночью мы их стережём. И разбудим, если надо будет.
Род лёг на живот и почувствовал под собой выпирающие бугры слежавшегося тряпья, которые захотелось расправить, чтоб было не так неудобно лежать.
– Не ёрзай. – Предостерёг его Капитан. – Тебя заметят или услышат. Ты не представляешь, какой у них слух.
– Вы давно вместе? – шёпотом спросил Род после минутного молчания. Ему было не по себе, а сгущавшаяся внизу темень беспокоила всё сильнее.
– Чуть больше года, еслис не считать Шейха и Художника. Они присоединились к нам полгода назад, – не сразу ответил Капитан, он тоже лежал на животе, его бледное лицо упиралось острым подбородком в сложенные накрест руки. – Бедняга Жгут, мы с ним объединили этих ребят, собрали нашу группу.
– Давно его знал?
– Он стал первым моим настоящим другом после того, как я оказался за бортом. Понимаешь о чём я?
– Конечно, – ответил еле слышно Род, готовясь внять истории с несчастливым окончанием.
– Я не родился на улице, как впрочем, никто из нас. У меня были мать и отец, – продолжил Капитан. Голос его преобразился, из него исчезли остатки детства, будто с Родом говорил зрелый мужчина. – И я думал, что я самый счастливый из детей. Все так думают, Род, до определённой поры. Все. Просто у каждого в свой черёд заканчивается детство, и вся сказочная мишура осыпается, становясь грязным мусором. У Рыжего это случилось четыре года назад. Он сбежал из дома от отчима-садиста, который растил его на правах опекуна, мать-то его отдала Создателю душу, и больше некому было защищать парня от издевательств и побоев. У Бизона и вовсе не было семьи, он рос в детском доме, в котором нетерпимость и суровость граничили с тиранией и бездушием. Он удрал оттуда год назад, и мы приняли его в свою группу, здесь он нашёл свою первую семью, Род.
Капитан замолчал, новичок хотел что-то спросить, но передумал, в подобных разговорах неуместны излишние расспросы, история сама себя выскажет.
– А Шейх, этот пронырливый шайтан, – внезапно продолжил светловолосый мальчик, – Он же рос в благополучной семье. У него были хорошие родители, братья и сёстры. Семья большая, а он самый младший в ней. Как он попал на улицу? От подобного не застрахован никто! Пожар одной злополучной тёмной ночью забрал у Шейха всё благополучие и всю семью. По счастливой случайности он захотел в туалет ночью и проснулся. Кто-то поджёг в тот момент дом, завистников и недругов всегда в избытке у людей с достатком. Шейх стоял на улице и смотрел, как горел его дом и слышал, как кричали его близкие, задыхаясь в дыму и умирая. А после он никому не оказался нужен из родни, от него избавились и сплавили в детский дом, в котором он познакомился с Бизоном. Вместе они и убежали.
– Сколько зла от людей! – вырвалось из уст Рода.
– Ровно столько же, сколько и добра. Одно не может без другого, – ответил Капитан. – Если человек знал добро, он его никогда не забудет. Его запах, его звук, его пение и мысли. Тоже самое и со злом. Не бывает абсолютно злых или абсолютно добрых людей. Может быть лишь перевес сторон, но полного единоличия нет. Иначе суть человеческая умрёт, и вместо человека будет робот.
– Ты оправдываешь тех, кто так поступил с твоими друзьями и с тобой? Ведь и тебе наверняка досталось по полной!
– Род, в той прежней жизни у меня было имя, меня звали Кристиан. Мой отец учил меня прощать и понимать людей, принимать их с недостатками. Он был буддистом и передал мне свою любовь ко всему живому. После его смерти первое время во мне с трудом уживались миролюбие к окружающему меня миру и отторжение к той непонятной злобе, которую питают люди за пределами своих домов. Но я сохранил в себе учение отца и свет памяти о нём.
– А мать? Ты не сказал о матери.
– Она ушла в лучший мир давно, мне не было и четырёх лет, – выдохнув облачко пара, сказал Капитан. – Меня вырастил отец.
– Почему ты отказался от имени и взял себе прозвище? – спросил Род.
– Капитаном меня назвал Жгут. Он считал, что родное имя слишком личное для улиц, которым на тебя плевать. Имя нужно беречь внутри себя. Это единственная крупица и самое драгоценное сокровище, что остаётся у бездомного мальчишки. Ты тоже можешь взять себе прозвище.
– Не хочу, я с трудов вспоминаю своё полное имя. Не хочу его полностью забыть. Не хочу забыть о них.
– О родителях. – Капитан повернул лицо в сторону Рода. – Я знаю, ты их потерял. Как и все мы.
– Они погибли. – Род считал нужным высказаться. Слишком давно он это держал внутри и далеко ото всех. – В их машину врезалась другая, когда они ехали домой с работы. Мы должны были пойти в кино все вместе. Я так ждал их, так сильно ждал. Даже тогда, когда мне сообщили, что мама и папа погибли, и я их больше никогда не увижу. Никаких кино, никаких дней рождений, никаких завтраков и ужинов вместе. Ничего! Но я ждал. Я надеялся, что это ошибка, что они вернутся. Вот-вот позвонят в дверь, и я услышу мамин смех и папин возглас. «Привет, дружище, давно ждёшь? Соскучился?». Он так всегда говорил, когда возвращался домой с работы…. Но настал день похорон, он-то и открыл мне глаза на чудовищную правду. И с того дня я остался один. Родни не оказалось у родителей, взять меня было некому, да и я не хотел быть приживалой. А перспектива интерната, как-то совсем не улыбалась. Я собрал вещи в рюкзак и ушёл из дома. Вот и вся история о Родионе, который стал Родом.
– Сочувствую, парень. Мы братья по несчастью, – произнёс тихо Капитан и вдруг напрягся. – Погоди, вроде я что-то вижу, вон там!
Род изо всех сил стал сверлить темноту, что внизу лежала жирными сгустками. Он заметил не сразу какое-то движение. В сторону перекрестка кто-то шёл.
– Это они? – спросил он Капитана.
– Нет, этот не крадётся и идёт спокойно. И он один, – ответил Капитан, но напряжение не ушло из его голоса и застывшей позы тела. – Они всегда охотятся группами. В одиночку не ходят. Ты знаешь, они даже дерутся меж собой.
– Это как же?
– Как мы поняли с парнями, существует несколько таких стай этих волков. Но меж собой они не ладят. Наверное, из-за территории. Однажды я видел, как они дрались. То ещё зрелище я тебе скажу! Такой шум стоял, визг, рычание и человеческий крик! Ни единого словца! Они не люди – это уж точно!
– Ну и жуть! – вздрогнул Род.
– Не веришь? Думаешь это всё розыгрыш новичка? – возмутился недоверчивому тону Рода его сосед. – Вот увидишь, скоро увидишь, они придут. Тогда я посмотрю, куда денется твоя вера, новичок.
– Я не говорю, что не верю, просто я привык доверять тому, что можно увидеть или услышать. Хотя и глаза могут обмануть.
Одинокий силуэт медленно приближался впотьмах к перекрёстку, стало заметно, что это мужская фигура, чуть сутулая и закутанная в объёмную верхнюю одежду. Род надеялся, что всё обойдётся, человек пройдёт мимо эстакады и продолжит свой путь по одной из четырёх дорог, минуя роковое пересечение. Но тут его внимание приковало движение чуть поодаль. Оно было странным и не похожим ни на что виденное мальчиком раньше.
Движение раздробилось и разбежалось в разные стороны, но всё же оно шло целенаправленно в ту же сторону, что и первая одинокая фигура, образуя чёткий полукруг. У мальчика перехватило дыхание от волнения, когда он различил в темноте мерцание горящих, жёлтых, парных огоньков, а после догадался, чем они являлись.
– Это… они? – Как он не хотел ответа на свой вопрос!
– Они! – утвердительно произнёс холодный и крайне отчуждённый голос Капитана. – А теперь молчи, ради всех богов мира и завтрашнего утра! Молчи, чтобы не увидел!
Лунные огоньки приближались, и теперь Род в ужасе наблюдал, как неясные движения обретали контуры и черты живых существ – не людей, но и не животных. Они приближались прыжками, пользуясь всеми четырьмя конечностями. Если бы Род сам не видел этого, то ни за что не поверил бы.
Тем временем одинокий прохожий, что первоначально привлёк внимание ребят, подошёл достаточно близко к перекрестку и попал в зону дорожного освещения, отчего его стало довольно хорошо видно. Молодой бородатый мужчина с рюкзаком, наброшенном на левое плечо поверх толстого пуховика, не казался бомжом или каким-то иным асоциальным типом, но так странно было видеть его в столь позднее время одного и в таком мрачном месте. Отчего-то Роду этот одинокий путник представился отважным путешественником или разбитным музыкантом, искателем приключений, а может, просто в его доме произошла размолвка и он, накидав сгоряча вещей в рюкзак, отправился, куда глаза глядят. Ведь именно с таких поспешных и необдуманных решений начинаются тысячи путей длиною в жизнь.
Мальчику захотелось крикнуть незнакомцу, предупредить об опасности. Но он молчал, кричало его сердце, задававшее бешеный ритм крови. Род не мог подставить ребят, принявших его в свою пусть временную, но обитель, деливших с ним хлеб и воду и спавших рядом с ним. Это было бы предательством, а ещё это было бы равносильно сумасшествию.
Мужчина с рюкзаком что-то насвистывал, может, отгоняя тревожные мысли, а может, отпугивая ночь и то, что в ней таилось. Но он замолчал, он тоже почувствовал неладное позади себя, потому что резко развернулся и замер.
«Беги! Беги быстрее! Не стой! Нельзя стоять!» – кричал во всю глотку внутри себя Род. Он боялся оторвать лицо от рук, в которые до боли упирался подбородок. Тело налилось свинцом, а ноги стали ватными. Сейчас он казался себе монолитом, гранитной глыбой, которую не сдвинуть никому. Он мог лишь зажмурить глаза и предоставить ушам наблюдать дальше, но не смог. С отчаянием мальчик наблюдал, как быстро сокращалось расстояние между жертвой и её охотниками.
Мужчина, наконец, различил жёлтое мерцание и тех, кому оно принадлежало и тут произошло следующее. Лицо его перекосилось от ужаса, он ещё секунду стоял, как вкопанный, парализованный страхом, но потом рванул в сторону перекрестка. Вязкий снег мешал и тормозил большие отрывистые броски ног, пару раз бородач спотыкался, один упал.
Полукруг погони сузился, существа стали видны глазу мальчиков и того, за кем шла погоня. Род чуть не вскрикнул от ужаса, когда рассмотрел их ближе, но вовремя стиснул губы и для уверенности зажал себе рот ладонями.
Голые сальные человеческие тела с выгнутыми по-звериному спинами, по бокам с проступающими ребрами, с неестественно вывернутыми руками и ногами и с разинутыми ртами, из которых хищно торчали клыки и по которым стекала слюна – картинка не для слабонервных. Волосы слипшимися неровными патлами спадали на блестевшие от пота лица, лишь глаза были хорошо видны. Они не были человеческими, Капитан правильно назвал новую породу людей волками, ибо эти жёлтые, как луна, светочи могли принадлежать только животным хищникам, но не человеческим отпрыскам.
Жуткое рычание полукругом гнало свою жертву, стягиваясь всё уже. Бородач что-то закричал, он наконец-то, добежал до дороги и выбежал на проезжую часть, отчаянно размахивая руками и пытаясь привлечь внимание водителей. Род болел за него, он страстно желал спасения этому незнакомцу. Но те машины, что ещё колесили четыре стороны дорог в полуночную пору, лишь громко предупреждали безумца сигналами клаксонов и уворачивали от него свои машины, будто он был чумной или сумасшедший.
Мужчина хотел было скрыться от преследования по другую сторону дороги, но Род хорошо сверху видел, что погоня, сперва казавшаяся полукольцом, была разбита на две части. С противоположной стороны дорожного полотна к несчастной жертве подкрадывался второй полукруг. Бородач тоже это заметил и, обезумев от страха, заметался на проезжей части, едва не угодив под колеса одной легковушки. Ему поневоле пришлось вернуться на обочину, теперь его и охотников разделяло всего несколько метров рассеянного света от придорожного фонаря.
Страх может довести жертву до исступления и безумия, а безумие до отчаяния. Мужчина схватил рюкзак и стал им размахивать вокруг себя. Это была пустая и тщетная попытка, но просто так он не хотел сдаваться. Волки на четвереньках приближались, они не торопились, их добыча никуда не могла ускользнуть, они лишь садистки растягивали себе удовольствие, мучая страхом загнанную в угол жертву.
Бородач ещё что-то выкрикивал и махал рюкзаком в стороны, когда один из охотников изловчившись и подкравшись совсем близко, пригнулся, как делают хищники перед роковым прыжком и наскочил на несчастного. Бросок оказался слишком внезапным и быстрым, оба упали, и тут же вся стая бросилась к поверженной цели. Мужчина отчаянно брыкался и пытался из последних сил сбросить чудовищ с себя. В какой-то момент Роду показалось, что бородачу удастся это сделать, но круг окончательно сомкнулся, жертва пропала под грудой голой массы тел, а её душераздирающие крики оборвались хриплым гортанным вскриком.
Род не мог сосчитать охотников, но ему казалось, что их не меньше полсотни. Они стащили тело своей жертвы подальше от придорожного света и терзали её, наскакивая друг на друга. До слуха мальчиков долетал слишком хорошо слышимый хруст костей и рычание, сопровождаемое визгом и жутким криком в споре за порцию человеческого мяса.
Мальчик задыхался, его тошнило, но он не двигался. Его пригвоздило к месту, ноги и руки замерзли в лёд, и всё же он не двигался. Ужас сковал его, первобытный страх ожил в нём. Он, кажется, всё-таки вскрикнул, тихо, но испугался этого и вжался лицом в старую вонючую куртку, что служила подстилкой ему. Позже он осмелился поднять лицо и посмотреть вниз. Один из волков рыскал меж стойками эстакады и жадно нюхал воздух. Наверное, он услышал Рода.
Капитан лежал недвижно подле, ни одним мускулом тела не выдавая своего присутствия. Род с замиранием следил за рыскавшим внизу охотником. Тот медленно переходил от одной стойки к другой, обнюхивая землю. Вот он приблизился к опоре, из которой торчали скобы-ступени. Мальчик перестал дышать от ужаса. Волк поднял лицо вверх, его человеческое лицо было залито кровью, которая ещё дымилась в неровном лунном свете. Роду показалось, что охотник смотрит ему в глаза и зажмурился сильно-сильно, боясь, что блеск глаз выдаст его монстру. Но всё обошлось. Существо опустило голову и вернулось обратно к стае.
Ещё полчаса мальчишки недвижно лежали на старых куртках, пока охотники, насытившись, не удалились прочь во тьму. После этого Рода стошнило прямо на куртку. Он плакал и не мог остановиться, и не мог смотреть в то место внизу, где на снегу образовалось тёмное пятно.
– Такого не может быть! Не должно быть! – повторял, всхлипывая мальчик, когда истерика начала отступать вместе со слезами. – Люди не должны делать такого! Охотиться и жрать людей! Этот… он же… он шёл… он хотел куда-то прийти… а они? Они его убили!
– М-да, новичок, не повезло тебе. Хотя. Как посмотреть. – Наконец нарушил молчание Капитан, он положил руку Роду на плечо и пытался его приободрить. – Нам повезло, что тот нас не заметил, когда ты вскрикнул, как девчонка. Ну, ничего. Мы утром соберём вещи и рвём ноги отсюда. Теперь небезопасно, сам видишь, они облюбовали здесь землю. Долго будут охотиться. Да, жалко того парня, но не он, они другого бы отловили. Думаешь, они наелись одним этим бородатым? Видал сколько их! Им как минимум пятерых нужно съесть, чтобы нажраться.
– Что?! Ты хочешь сказать, что этот… был первым?
– Не знаю, приятель. Первым он был сегодня в меню этих тварей или последним, не хочу этого знать. Наше дело, уцелеть. Мы и так потеряли двоих.
– А вдруг они вернуться?
– Не думаю. Больно дружно они отчалили от наших берегов. Ты если хочешь, иди к Ковбою и Художнику, поспи с ними. Я вижу, что ты не досидишь до утра. Впечатлительный ты ещё, хоть и знаешь улицы с изнанки.
– Нет, я не усну. Я лучше здесь посижу. Хочу здесь встретить утро.
– Как хочешь. Первый раз всегда тяжело. Меня тоже вывернуло трижды, когда я их охоту впервые увидел, – сказал Капитан.
– Как такое может происходить? Как?! – Род спрашивал у себя, у белобрысого соседа, у воздуха, который ещё пах кровью и смертью.
– Не знаю, приятель. Наверное, так же, как и улица стала нашим домом. У некоторых вопросов не бывает ответов.
Они сидели молча, не смыкая глаз до первых лучей солнца. Разговор так больше не возобновлялся. Род винил себя и косвенно считал соучастником убийства. Капитан сидел в не менее угрюмом настроении. К ним подтянулись Рыжий и Бизон. Они не видели той жуткой расправы над бородачом, но слышали достаточно. Ребята пребывали в подавленном состоянии, начались разговоры о сборах и местах, куда можно было бы перебраться.
– Я спущусь, – сообщил Род тихо шушукавшимся мальчишкам.
– Зачем? – Капитан обеспокоенно всматривался в лицо новичка. – Повремени. Скоро Ковбой и Художник проснутся, вместе соберём вещи и спустимся.
– Мне нужно сейчас. Нужно посмотреть, я спущусь. – Род уже свесил ноги и упёрся подошвой правого ботинка в скобу. – Спущусь.
– На мертвяка хочешь взглянуть? – усмехнулся Рыжий. – Там кости остались, да снег в крови. Чего там смотреть?
– Не на него. – Лицо мальчика передёрнуло отвращение от представившейся картины. – Там рюкзак остался. Я хочу посмотреть его вещи, может документы есть.
– И зачем тебе это, парень? – спросил Капитан. – К чему всё это?
– Не знаю. Просто хочу взглянуть. Да и ноги затекли. Разомну.
Он слез со стойки быстрее, чем взбирался на неё прошлым днем. Снег серел под ногами и грузно проваливался вглубь. Он ещё не таял. Под намёрзшей и чуть подтаявшей коркой наста сохранился пушистый слой. Но ненадолго. Это в городе, в душном и кипящем котле испарин и смога, приговор снежной красе выносился быстро, топя и размазывая зимнюю прелесть грязными мазками по плиткам тротуаров и асфальту дорог. Но за пределами этого жаркого муравейника зной сдавал позиции и оставлял кристальному серебру хоть и недолгий шанс, но пожить.
Небо туго затянутое низкими облаками, не пропускало солнце и от этого всё вокруг казалось погружённым в густые серые сумерки. Утро скорее походило на вечер. Род старательно не смотрел в сторону тёмного пятна, нарочито обходя его по окружности. Кровь попадалась везде. Маленькие алые кристаллы, слежавшиеся в комочки, казалось, ею был обрызган весь снег в округе.
Рюкзак, поверженный вместе с бывшим хозяином, лежал совсем близко от дороги. Никто из охотников не позарился на него и его содержимое. Мальчик стоял над рюкзаком, не смея прикоснуться к этой вещи. Наконец, одолев себя, он склонился и поднял поклажу за одну из широких лямок. Рюкзак оказался весьма увесист, потёрт по бокам и пах каким-то знакомым одеколоном.
«Так пахло от него, когда он нёс рюкзак», – подумал Род.
Он расстегнул центральную змейку, внутри лежала свёрнутая в рулоны одежда. Свитера, носки, футболки. Тут же была втиснута пластиковая фляга. Род открыл её, в ней был холодный чай. Поверх одежды лежал пакет с бутербродами и печеньем. Мальчик открыл боковой карман рюкзака. Там лежали всякие мелочи типа дверных ключей, салфетки, небольшая записная книжка с ручкой и паспорт. Именно этот документ и привлёк внимание. Александр Грот, двадцать четыре года. Адресом был указан один знакомый Роду городок на окраине страны. По странному стечению обстоятельств этот населённый пункт лежал по соседству с родным мальчику городом, из которого он ушёл два года назад.
Повинуясь какому-то слепому импульсу, Род положил обратно в рюкзак вынутые вещи и, застегнув все замки, накинул ношу на плечо. Он вернулся обратно к ребятам и показал находку, но не позволил им оставить вещи себе.
– Почему это? – возмутился Рыжий. – Этому они уже не нужны, а тут есть свитер и другие вещи. Нам они пригодятся.
– Я их верну, – неожиданно для всех ответил Род.
– Ну, конечно. Мертвец тебе спасибо скажет и рюкзачок на косточки свои натянет, – ёрничал задира с огненными волосами, остальные посмеялись ему в лад.
– Не ему, – угрюмо ответил мальчик.
– Тогда кому же? – с вызовом спросил Рыжий.
– В паспорте есть адрес, – просто ответил Род. – По нему и отдам.
– Ты что. Собираешься туда пешком топать?! – удивился Бизон. – Это ж такая даль! Ноги сотрёшь.
– Ну да. Не близко. Заодно проведаю свой город. Он совсем рядом от того, где жил этот бедолага, – сказал новичок.
– Род, не глупи. – Капитан забеспокоился. – Зачем тебе тащиться в такую глушь из-за какого-то там рюкзака? Останься с нами. Мы тебя принимаем. Верно, парни? Ты же пережил эту ночь, как договаривались.
– У этого парня было имя, – упрямо продолжил Род. – Наверняка есть и родители. Они должны знать, что с ним стало. Представляешь, они ведь его наверняка ждут, будут ждать. А он не придёт. А они всё равно его будут ждать и надеяться. Это жестоко.
– Знаешь, сколько таких пропадает каждый день? Сотнями! – воскликнул белобрысый парнишка, лицо его окрасил румянец. – И никому дела нет до них. Невозможно жалеть всех. Я это понял после того, как оказался за чертой. На улице есть только один закон – каждый за себя. Это у нас в группе мы ещё беспокоимся друг о друге, а у других всё не так красиво. Подумай, Род. Можешь себе придумать прозвище. Останься.
– Я всё это понимаю, но я решил.
– В этом мире одному не выжить, – настаивал Капитан. – Мы, как и те волки, живём стаями. Одиночке трудно прокормиться и защитить себя. Мы делимся на овец и волков. Это закон такой.
– Я как-то прожил один два года, – заметил Род.
– С каждым последующим годом тебе будет труднее жить одному. То, что ты один протянул пару годков, в этом есть доля удачи и везения. Но так долго продолжаться не будет. Тебе нужна семья. Мы то, что тебе нужно. Мы та сила, что сбережёт нас. Останься, Род.
– Знаешь, Капитан, – Род смотрел прямо в глаза предводителю группы, – ты прав, я был готов остаться. Впервые я нашёл таких, как вы, непохожих ни на кого и таких дружных. Впервые я подумал, что могу стать частью целого. Но проблема в том, что я не хочу пережить ещё одну такую же ночь. Я не овца, которая гадает, придёт её черёд стать чьей-то едой сегодня или это будет в следующую ночь.
– Так ты струхнул после увиденного? – перебил его Шейх. – Так это ж ничего. Мы найдём другое местечко. И будем осторожнее.
– Так-то оно так. Но не по душе мне спать днём и бояться пошевелиться ночью, потому что горсть уродов выходит на улицы и охотится на беззащитных зевак. Да, вы найдёте другое место, возможно, оно будет ещё лучше и надежнее. Но они вас и там найдут. Они найдут вас везде. Если вы ещё не поняли, город – это их охотничья территория, а все вы – их добыча. Я не привык жить в таком страхе. Я хочу спокойно заснуть ночью и открыть глаза утром. Пусть это будет не в Нью-Россе, пусть это будет зачуханная деревня, но там этой заразы нет.
– Значит, ты твёрдо решил? – Глаза Капитана были грустны, но ещё полны надежды. – И мы больше не увидимся?
– Ну почему же, – ответил Род. – Вот отдам рюкзак по адресу, проведаю свой город, а там как знать. Может, потянет меня, и я вернусь в Нью-Росс. И вас отыщу, если вы ещё здесь будете.
– Думаешь, будем? – Капитан прищурился.
– Посмотрим, – ответил Род. – Но я бы хотел дотянуть до возраста этого бородача.
СБЕРЕГИ ПРОШЛОЕ
-Они идут! Идут! Спасайте всё, что сможете! – кричала сморщенная и высушенная годами старуха, воздев к небу жилистые, худые руки.
Марк ошалело пялился на неё, она высилась над ним, затмевая солнце и пугая своим страхом, засевшим в бесцветных глазах и перекосившим старческое лицо, будто его кто-то дёргал за невидимые ниточки сверху.
– Идут! Эти изверги идут! Быстрее! – На редкость живой глас вырывался из тёмного круга рта пожилой женщины. Её жидкие белёсые волосы клоками выбились из-под вязаной шапки и трепыхались на снежном ветру беспокойными волнами.
– Э, мать, а мать? Что тут творится такое? Что за паника? – Марк фрагмент за фрагментом вылавливал на площади фигуры суетившихся людей, с очумелыми, как у старухи лицами. И всё под аккомпанемент невыносимого многократного кошачьего ора.
– Сынок, они идут сюда! С минуты на минуту они будут здесь. Помоги!
Марк ничего не понимал. Он точно помнил, как лёг спать в своей уютной квартире, тесно прижавшись к Яне, запах её песочных волос всегда действовал на него лучше любого снотворного. И квартира их располагалась в элитном доме комфортабельного района с подземным гаражом и охраной. А здесь была площадь размером с футбольное поле в окружении хмурых, деревянных домов высотою не превышавших три этажа.
И ещё всё кругом было пепельно-серым. Дома, люди, даже небо. Никаких красок, только мышиный, безрадостный цвет, словно всё кругом вылиняло. Марк вновь уставился на старуху, если бы не живой блеск её морщинистых глаз, он решил бы, что попал в чёрно-белое кино со свинцовым оттенком. Но, Создатель бери, как он здесь оказался и что это за место такое? И почему он сидел на заснеженной земле в самом центре этой странной заварухи?
