Наталья Барикова
Без права на эмоции
− Ваш ход, Хильза, − с насмешкой проговорил Гюнтер.
Сделав отрывистый выдох, я положила карты на стол и закрыла на мгновение глаза в ужасе, поскольку понимала, что не была готова к такому окончанию. Но, услышав тихое ругательство Гюнтера, я открыла глаза и с удивлением увидела, что была в выигрыше.
− Моя девочка, − довольно прошептал мне на ухо Туз, похлопав по плечу.
Опустив на секунду голову на руки, я едва сумела унять бешенное дыхание.
− Ну так что, кто там у нас кому удовольствие будет доставлять? – расхохоталась я, вскинув голову.
− К вашим услугам, мисс Миллер, − поцеловав мне руку проговорил Гюнтер, которого не сильно то и расстроило, что выиграла именно я.
− И что, я теперь могу пожелать все, что захочу, и вы это должны исполнить? – наигранно восторженно произнесла я.
− Все, что захотите, − спокойно ответил немец.
− Такая удача, это же надо. Я так сразу и не придумаю, что же такое можно попросить у вас. А можно сделать это потом? Позже попросить то, что хочешь?
− Нет. Все играющие в такой день изначально сюда идут с тем, что их волнует. Это не совсем игра, мисс Миллер, с нашей стороны по крайней мере. Здесь порой решаются очень серьезные вопросы. Правила таковы, что выигравший в этот же вечер должен озвучить должнику свою просьбу, − сказал Артур.
− И что, прям при всех это нужно озвучить? – скривившись спросила я.
− А у вас что-то непристойное? – засмеялся Гюнтер, но увидев мой недовольный взгляд перестал подшучивать надо мной и сказал, − Нет, при всех говорить не обязательно.
− Хорошо. Тогда давайте так. Вы меня отвезете домой, и мы по дороге обговорим все, можно? – спросила я у немца.
− Конечно, вы сейчас хотите уехать?
− Да, только попрощаюсь со всеми, − улыбнулась я и подойдя к Катаржине, поблагодарив, обняла ее.
Нинка же, обнимая меня прошептала на ухо:
− Я наблюдала. Он даму скинул был специально. А так ты бы проиграла.
Я удивленно посмотрела на нее, она же, потрепав меня по плечу обняла Туза, который поцеловав мне руку тихо сказал:
− Не натвори глупостей, Оля. Попроси какую-нибудь побрякушку и все.
Я лишь молча улыбнулась, взяла под руку Гюнтера, вышла с ним на улицу и села в машину.
− Вы же меня не завезете куда не нужно, как в прошлый раз?
− Думаю, сейчас такой надобности нет, − ответил мужчина, заводя автомобиль.
− Почему вы даму скинули? – спросила я спустя несколько минут езды.
Мужчина удивленно посмотрел на меня и спросил:
− Вы ведь не заметили этого.
− Я не заметила, это правда. Мне Нина сказала. Ну, так почему?
− Вы так переживали всю игру, что мне стало не по себе, если честно. Порой я предпочитаю, чтобы женщина воспользовалась мной, чем я ею. Поэтому и дал вам шанс выиграть, − спокойно ответил немец.
− Но вы ведь не знаете, что я попрошу у вас. А если это будет что-то такое, из-за чего вы пожалеете о той сброшенной даме?
− Вы не можете пожелать ничего такого, о чем я буду жалеть, − пожал плечами немец.
Отвернувшись к окну я отчаянно начала взвешивать все за и против дальнейшего моего шага. Я понимала, что спросить о том, что действительно меня волновало, я не могла, но узнать у этого человека хоть что-то я должна была. Собравшись с мыслями, я сказала:
− Остановите, пожалуйста, машину.
Гюнтер свернул на обочину и повернувшись посмотрел на меня. Я же достала из сумочки рисунок, который дал мне Туз, и спросила:
− Кто он?
Гюнтер, нахмурив брови взял рисунок из моих рук и едва уловимо покачал головой. Затем достал зажигалку и, прежде чем я смогла что-то сказать, поджег рисунок и швырнул его в открытое окно.
− Что вы делаете!? – возмущенно воскликнула я.
− Вы правы. Я уже жалею о сброшенной даме.
− Гюнтер, кто этот человек? Вы мне должны сказать.
− Мисс Миллер, вы жить хотите? – задал мне вопрос Гюнтер.
− Я хочу знать, кто этот человек! – проигнорировав угрозу сказала я.
− Я у вас спросил, вы жить хотите?
− Я вам уже ответила.
− Зачем вам это нужно знать? У нас с вами договоренность. Не ставьте меня в такое положение, когда я буду вынужден напоминать вам о жизни вашей дочери. Я очень и очень не хочу вам угрожать.
− Это информатор? По русским, − решила напрямую спросить я, раз уж он не хотел отвечать сам.
− Да на что вам так сдались эти русские и их информатор?! Какая разница, кто сдает их, Хильза?! Вам, как немке, должно быть все равно, кто их сдает! Главное, что он это делает и все! И если вас по этому автопортрету интересовала только эта информация, то нет, это не информатор! Довольны?
− А кто он? – не унималась я.
− На волнующий вас вопрос я уже ответил, более я вам ничего не должен. А насчет того, кто этот человек, если вы узнаете, мне придется убить вас, − проговорил мужчина и заведя машину направил ее к моему дому.
Всю оставшуюся дорогу я молчала. Сказал ли Гюнтер правду, я не знала, но почему-то была уверена, что так оно и было. Смысла лгать мне у него не было. Подъезжая к дому, я увидела большие клубы дыма, взмывающие вверх за стоящими зданиями. Смутное предчувствие беды всколыхнуло меня изнутри, и я напряглась, ухватившись за дверную ручку автомобиля. Гюнтер тоже понял, что случилось что-то неладное и нахмурившись добавил скорости автомобилю. Когда машина выехала из-за поворота и едва притормозила, я пулей вылетела из нее и побежала к дому, в котором мы остановились. Здание пылало необъятным пламенем, пожирая все, что было в нем. Вокруг дома столпились зеваки, которые о чем-то перешептывались и недоуменно качали головами. Солдаты громко кричали и суетились, пытаясь загасить пожар. Я словно в тумане шла, расталкивая людей и моля бога о том, чтобы не случилось то, чего я так боялась. В стороне я увидела группу немцев во главе с фон Герценом, который отдавал какие-то указания, и Свету, чумазую, испуганную, с вымазанным в сажу мишкой в руках. Девочка стояла судорожно вцепившись в китель немца своими тоненькими пальцами, словно боясь того, что если она его отпустит, то с ней случится что-то ужасное, и смотрела куда-то в сторону. Переведя взгляд туда, куда смотрела малышка, у меня внутри все оборвалось. На земле, накрытые тканью, лежали три тела, одно из которых было женским, скорее всего служанки. Судорожно хватая воздух, я остановилась, не в силах сделать ни шагу. Гюнтер, который все это время молча следовал за мной, осторожно взял меня за предплечье и сказал:
− Не нужно, не смотри.
Я же только зло вырвала у него руку и пошла к телам. Фон Герцен увидел меня и крикнул Гюнтеру, поняв, что мы пришли вместе:
− Уведи отсюда ее!
Гюнтер попытался остановить меня, но я с таким ужасом от него отшатнулась, что он невольно отступил. Подойдя медленно к лежащим на сырой земле людям, я тихонько опустилась на колени и откинула ткань, скрывавшую от меня, как мне казалось, ещё один ужасный кошмар в моей жизни. На земле лежали рядом, словно спали, Гордеев, немецкий архитектор и горничная. Все трое были застрелены. Меня словно водой холодной обдали. Андрея среди погибших не было. Испытав невероятной силы облегчение, я засмеялась. Затем опустила голову и оперевшись на землю вонзила в нее свои пальцы, словно благодаря ее за то, что она в этот раз не пыталась забрать у меня того, кто был так дорог мне. Раз среди погибших Андрея не было, то была хоть маленькая вероятность того, что он был жив. Подняв голову, я посмотрела на стоящего рядом Гюнтера и прошептала:
− Его здесь нет! Он не погиб!
Затем я погладила по волосам Гордеева и, поцеловав на прощание его в лоб, протянула руку Гюнтеру, который помог встать мне на ноги. Отряхнув колени, я направилась к фон Герцену и подойдя к нему лишь взглядом задала вопрос.
− На дом было совершено нападение, − ответил мужчина. – Все трое были застрелены, а господина Штольца ранили и увели. Девочка все видела.
Кусая губы от напряжения, я опустилась подле Светы на присядки и спросила:
− Ты все видела?
− Да. Я была в маленькой комнате, играла с Тимми, − сказала она, указа на медвежонка. – Потом услышала шум на первом этаже и тихонько вышла на лестницу. Двое мужчин зашли в гостиную со стороны черного входа и застав всех врасплох расстреляли. Господина Штольца ранили в плечо и схватив потащили к выходу. На шум выбежала служанка, и они ее тоже убили. Один из них приказал другому проверить второй этаж. Когда он начал подниматься наверх, я быстро спряталась в ваш большой чемодан и через щелку видела, как человек обошел комнату сначала вашу, потом и другие. Затем он вышел в коридор, и я услышала запах бензина. Вдруг в коридоре вспыхнул огонь и я, дождавшись, когда стихнут шаги, быстро выбралась из чемодана и едва смогла выбежать на улицу, поскольку весь второй этаж уже полыхал пламенем. На улице я увидела, что немецкие солдаты, которые охраняли дом, тоже были мертвы, зарезаны. Я побежала к соседям, и пожар начали тушить. Затем приехал господин фон Герцен. И все, − испуганно тараторила девочка, все так же держась мертвой хваткой за китель немца.
Обняв девчушку, я поцеловала ее и встав на ноги подняла глаза к небу, мысленно моля, чтобы Андрей выжил, где бы он ни был.
− Гюнтер, вы же квартируетесь в доме мадам Лёли? Заберите мисс Миллер к себе. Я думаю, что хозяйка не будет против еще одного квартиранта. Точнее двух. Дом у нее огромный, места всем хватит, − сказал фон Герцен, указывая на Свету и на меня.
− Конечно,− ответил немец и подхватив девочку на руки кивнул головой, давая понять мне, чтобы я следовала за ним.
− Я завтра к вам зайду, мне нужно будет обговорить все произошедшее с вами, − проговорила я, обращаясь к фон Герцену, который утвердительно кивнув направился к машине.
Я же пошла следом за Гюнтером в его машину и уже спустя пол часа мы были в доме, где жила мадам Лёля. Женщина с радостью приняла нас, выделив мне комнату, Свету же поселила у себя. Кроме Гюнтера в ее доме более не было постояльцев, что меня несказанно порадовало. Когда Лёля пошла укладывать девочку спать, а затем уехала в кабаре, я прошла в огромную кухню на первом этаже и усевшись за стол налила себе чашку крепкого кофе. Уставившись в его темную гладь, источающую едва заметный пар, начала думать. Просидела я так достаточно долго и когда поняла, что не могу сложить воедино все обрывки картины и совершенно не понимала, как могло случиться то, что случилось и где был Андрей, то на меня накатило такое мерзкое отчаяние, что я начала взахлеб рыдать и даже не заметила, как на кухню вошел Гюнтер.
− Хильза, все будет хорошо. Фон Герцен уже дал команду искать вашего спутника. Я завтра утром прикажу делать то же и своим людям. Мы его найдем, − проговорил мужчина, с виду обеспокоенный моим состоянием.
− Хильза, − прошипела я насточертевшее мне имя и с ненавистью посмотрела на немца. – Найдете его? Это вы виноваты, больше чем уверена! Это ваши происки! Это вам только мог мешать он! Что, ордена зарабатываете, господин офицер? − вставая я стала медленно приближаться к немцу.
− Я ничего об этом не знаю! – нахмурившись ответил Гюнтер. – Успокойтесь, мне это совершенно не нужно было!
− Как же! Не нужно! А кому тогда нужно было? Это ведь вы заведуете здесь уничтожением всех, кто прибывает с русской стороны, вы всех косите, как смерть косой! – проговорила я, находясь под истеричной пеленой и совсем не замечая того, что начинаю нести не то, что нужно. – Ненавижу вас, ненавижу! – заорала я на немца, отвесив ему пощечину.
− Мисс Миллер, возьмите себя в руки. И при чем здесь русские диверсанты!? Почему вы все время о них вспоминаете? – гневно спросил Гюнтер, схватив меня за плечи.
− Да потому, что я не Миллер! – заорала я на него, решив, что с меня хватит играть эту проклятую немку, по крайней мере перед этим двойным агентом, сделав ставку на то, что если он работает на англичан, то вполне себе была вероятность того, что он не сдаст меня немцам.
На лице Гюнтера после моей фразы появилось выражение немого недоумения. Окинув меня взглядом он с силой дернул меня за руку, подтащил к столу и усадив меня подле него, заорал:
− А теперь рассказывай мне все!
Я взяла дрожащими руками еще теплую чашку с кофе и, смотря на севшего напротив меня немца, начала рассказывать все с самого начала вплоть до сегодняшнего вечера, умолчав только о том, что в нашей команде еще был Туз с Ниной и что нам нужно было вывезти фон Герцена в Москву. Гюнтер слушал меня и чем больше я говорила, тем мрачнее становился он. Когда я замолчала, он взял сигарету и закурив подошел к окну, где простоял молча достаточно долго, словно принимая решение, что делать дальше со мной. Затем он повернулся ко мне и подойдя вплотную одним рывком поставил на ноги. Схватив за подбородок, мужчина провел пальцем по моим губам, вызвав внутри меня целую волну ужаса.
− Сейчас ты пойдешь спать, а следующий день проведешь здесь, не ступая за порог ни ногой. Будешь сидеть и ждать меня. Если я вернусь и узнаю, что ты меня ослушалась, я вас с Андреем расстреляю. И не только вас. Ты поняла меня? – зловеще проговорил мужчина и я испуганно кивнула. – Вот и умница, девочка, − добавил он и отпустив меня взял свой китель и направился к выходу.
− Гюнтер, если вы хоть что-то сделаете мои друзьям, вы не забывайте, что я много чего знаю о вас, − окликнула я его уже возле выхода.
Немец остановился и повернувшись ко мне в пол оборота сказал:
− Верь мне, если сделаешь как я сказал, все будет хорошо.
Когда за ним закрылась дверь, я устало опустилась на стул и положив голову на руки завыла, понимая, что ступила на такой скользкий путь, который выведет неведомо куда не только меня, но и всю нашу команду. Вдоволь наплакавшись, я не заметила, как уснула прямо на кухне и очнулась только утром, когда мадам Лёля вернулась из кабаре и тихонько потрепав по плечу разбудила меня.
− Мисс Миллер, ну что же вы так себя измучили? Это же надо так, заснули прямо за столом, − ласково проговорила женщина, наливая мне чашку кофе и ставя передо мной только что испеченные оладьи. – Я уже и Свету покормила, и оладьи испекла, а вы спите и даже не обращаете внимание на шум.
− Простите, я просто так перенервничала вчера, что просто отключилась прямо здесь,− потирая сонные глаза ответила я.
− Не переживайте так, Гюнтер найдет вашего друга. Он мастер в таких делах, − сказала Лёля, усаживаясь напротив меня.
− Да уж, найдет, − буркнула я себе под нос, не представляя себе даже, чего можно было ждать от этого человека.
− Нет, правда, вы его просто не знаете, − улыбнулась мадам Лёля. – Этот человек из-под земли может достать самого дьявола.
− Да лучше бы и не знала. Много не потеряла бы, − устало ответила я, делая глоток горячего напитка, который тут же начал приводить меня в себя.
Мадам Лёля только улыбнулась и спросила у меня:
− Вы любите его? Мистера Штольца.
− Люблю ли? – задумчиво проговорила я, задавая и себе этот вопрос. – Люблю, очень, − спустя пару минут сказала я и заревела, понимая, что это было действительно так.
После потери Димки я никогда не думала, что скажу еще когда-либо эту фразу. Но теперь, когда Андрея не было рядом и был он неизвестно где, и был ли он вообще жив, я поняла, какой эгоисткой была по отношению к нему, и на все сто процентов я поняла, что люблю этого человека.
− Так прекрасно, что в наше непростое время в сердцах людей зарождается это прекрасное чувство! – мечтательно проговорила женщина.
− Да, прекрасно. Если смерть не забирает того, кого ты любишь, − проглотив комок в горле проговорила я. – Как по мне, так война не лучшее время для любви.
− Нет, Хильза, в любом случае, когда нам судьба посылает любимого человека, за это нужно благодарить. Даже если ты провел с этим человеком так мало времени и вас разлучила смерть, смирившись нужно жить дальше и вспоминать минувшие дни с радостью и благодарностью за то, что они были. Некоторым и этого не дано было в нашей жизни. – печально ответила женщина.
− Может вы и правы, − пожав плечами сказала я. – Как там Света? Она такой кошмар вчера пережила, − беспокойно спросила я.
− Да вроде бы ничего. Я ей куклу подарила, ткань дала, так она сидит платье ей мастерит, − улыбнулась женщина. – Я так всегда хотела себе дочку, но бог так и не дал мне ребенка, − сказала женщина захлопав своими накрашенными ресницами, словно пытаясь прогнать набежавшие слезы.
− А я потеряла ребенка, пол года назад, − с такой же грустью проговорила я.
− Ну, вы еще молодая, вам господь бог обязательно пошлет еще деток, − погладив меня по руке ласково проговорила женщина.
− Я тоже очень на это надеюсь, − едва улыбнувшись ответила я, вставая из-за стола, и вымыв чашку направилась в свою комнату, где, упав на кровать, уставилась в потолок в ожидании прихода Гюнтера.
Пролежала я так несколько часов, периодически засыпая, потом опять просыпаясь и когда на улице стало уже сереть, я вышла в коридор и направилась на кухню, где мадам Лёля собиралась в свое увеселительное заведение.
− Хильза, вы сама не своя на вид. Может со мной пойдете в кабаре? А за Светой я попрошу присмотреть соседку, − нахмурившись предложила Лёля, видя, как я слоняюсь, заламывая руки в ожидании Гюнтера.
− Нет, он сказал ждать и из дома ни ногой, − нервно проговорила я.
− Ну раз так сказал, тогда да, лучше его слушать, − нахмурилась женщина, обувая красивые туфли на невысоком каблуке.
− Лёля, скажите, что вы думаете о Гюнтере? Ему можно доверять? – спросила я, усевшись на кресло и обхватив колени руками.
− Доверять, моя дорогая, сейчас нельзя никому. Даже себе, − задумчиво проговорила женщина. – Что до Гюнтера. Он живет у меня около двух лет уже, с того самого времени, как его сюда прикомандировали. Не буду пугать вас, но это не тот человек, который может быть другом. Уж слишком жестокий, как по мне, − пожав плечами сказала Лёля и накинув на плечи накидку из черного гипюра подошла ко мне и потрепав по плечу добавила, − но к вам у него симпатия, может то, что я вам сказала, вас и не коснется.
Женщина вышла из дома, а я, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла и судорожно выдохнула. Спустя какое-то время немного успокоившись, или может мне так казалось, и я просто была вымотана всем тем, что происходило вокруг меня, я легла немного отдохнуть. Сном это назвать нельзя было, так, простой дрем. Я периодически открывала глаза и прислушивалась к тому, что делала в соседней комнате Света. Девочка что-то щебетала, играя со своей куклой и мне напомнило это мое беззаботное детство под заботливым крылом моего отца. Когда за окном стемнело в дверь тихонько постучали и мою сонливость как рукой сняло. С тревожно бьющимся сердцем я на цыпочках подошла к двери и поинтересовалась, кто там стучит.
– Оля, это я, – услышала я хриплый голос Андрея и незамедлительно открыла дверь и бросилась на шею мужчине.
– Боже мой, ты живой! – заревев я еще крепче прижалась к мужчине. – Как тебе удалось сбежать?
– Гюнтер в доме? – спросил Андрей, слегка отстранившись от меня.
– Нет, он ушел, тебя искать, – проговорила я, целуя мужчину.
– Оль, прости, ничего личного, – сказал мужчина и в этот момент из темноты ко мне подошли двое мужчин и схватив под руки, не дав мне опомниться вытащили из дома и буквально поволокли к стоящей за воротами машине. Сначала, окунувшись в какое-то шоковое состояние, я просто безропотно пошла туда, куда меня вели, но спустя мгновение я уже брыкалась и изо всех сил сопротивлялась, пытаясь вырваться. Один из мужчин отвесил мне тяжелую пощечину, от которой у меня загудело в голове, и спустя мгновение я уже сидела между похитителями на заднем сиденье автомобиля. Придя в себя, я посмотрела на сидящего за рулем Андрея и спросила у него, едва сдерживая дрожь в голосе:
– Андрей, что происходит?!
Но мужчина вел автомобиль, не желая ничего отвечать.
– Да скажи же хоть что-нибудь! – заревела я, совершенно не понимая в какую передрягу попала.
Никто из мужчин не произнес ни слова, и я в ужасе уставилась в окно, чтобы понять, куда меня везли, но за окном была такая темень, что увидеть хоть что-то мне так и не удалось. Спустя где-то пол часа езды машина остановилась около какого-то дома. Меня выдернули из автомобиля и повели внутрь. В просторной комнате усадили на стул и связали. Перекинувшись с Андреем парой слов на польском один из мужчин покинули дом, второй же устроился за столом, вытянув ноги.
– Пожалуйста, что бы ни было, скажи мне, что происходит? – тихо спросила я, вглядываясь в глаза мужчины.
Андрей нахмурившись отошел к окну и сдержанно ответил:
– Жанна не погибла тогда в бомбардировке. Ее в плен взяли на границе с Польшей. На допросе она назвала мое имя и ее оставили в живых, поскольку предположили, что офицер, находящийся в Москве, будет выполнять все требования, дабы сберечь свою женщину.
Я недоуменно посмотрела на мужчину и едва сдерживая рвущееся наружу сердце задала еще вопрос:
– Не понимаю, ничего не понимаю. Что все это значит?
– Ты хорошая девушка, Оля. Но я люблю эту женщину. Я не могу допустить, чтобы она погибла.
– А я здесь при чем? – дрожащими губами спросила я.
– Я обменяю тебя на нее, – просто сказал Андрей, словно речь шла о бартере какими-то вещами.
– Обменяешь? Ты меня обменяешь на Жанну, – проговорила я больше для себя, чем для него, пытаясь переварить сказанную ним фразу.
– Прости, – только и ответил Андрей.
– То есть ты все это время…ты играл? Ты врал? – в ужасе начиная осознавать, что случилось, диким взглядом побитого зверя посмотрела я на мужчину. – Ты ведь знаешь, через что я прошла! Я столько потеряла и ты, зная все это, поступаешь таким образом?! Как такое произошло?! Как ты на такое смог пойти?!– все еще не веря в происходившее спросила я.
– На меня вышли здесь эти люди и когда ранили, то привезли меня сюда. Потом привели и Жанну. Она такая измученная, несчастная, я просто не мог смотреть на нее в таком состоянии и понял, как я все еще люблю ее. Я не могу погубить эту женщину ради тебя. Просто не могу. Ничего личного, Оля.
– Ничего личного, – словно тень прошептала я, опустив глаза к полу. – Этот ужас когда-нибудь закончится?! – замотав головой, словно пытаясь убрать это наваждение из своей головы проговорила я. – И что дальше?
– Сейчас приедет человек, который тебя заберет, и дальнейшая твоя судьба будет зависеть целиком и полностью от твоего отца. Если он будет работать с немцами, то ты будешь жить, если же нет, то, – проговорил мужчина, пожав плечами.
– Отец не будет работать, ты же знаешь это! Он лучший в мире солдат! Он верен Родине!
– Он лучший в мире отец, Оля. Поэтому работать он будет, – ответил Андрей, закуривая сигарету.
– Андрей, ну за что? Ну как ты можешь так! – вглядываясь в глаза мужчины проговорила я, чувствуя, как по моим щекам текут и текут слезы.
– Ради нее могу. Ради ее дочери могу! А на что бы ты пошла, окажись в такой ситуации? Если бы твой Димка остался в живых и тебе предложили обменять меня на него?! – заорал мужчина.
– Не знаю. Только не на такое. Как можно губить одну жизнь, чтобы спасти другую? И дело ведь не только в моей жизни, Андрей, ты ведь Родину предаешь, ты людей губишь, – прошептала я, и закрыв глаза замолчала.
Сидевший все это время молча за столом поляк встал и вышел из дома, оставив нас одних. Буквально через несколько минут в дом зашел мужчина в немецкой форме и женщина. Не просто женщина, а Жанна, которая тотчас же кинулась Андрею на шею и поцеловала его. Увидев это, я поняла, что просто потеряла себя в ту минуту, настолько больно мне было наблюдать такую сцену. Проглотив комок в горле, я отвела взгляд от парочки и посмотрела на мужчину, который, окинув нас взглядом, подошел к Андрею и пожал ему руку.
– Вы все правильно сделали, Андрей Владимирович. Я отпущу Жанну тогда, когда буду уверен, что все договоренности с вами соблюдены, даю слово!
− Я все понял, − ответил Андрей, обняв за талию женщину.
− Андрей, я так рада, что мы скоро будем вместе, − елейно пропела Жанна, целуя его в губы.
Рассматривая Жанну у меня сразу же сложилось мнение, что передо мной была хитрая и двуличная особа, которой, по большому счету, было наплевать на всех и вся кроме себя самой. На фотографиях, висящих в квартире Андрея, она была совершенно другой. Там она выглядела простой советской девчонкой, милой и ранимой. На самом же деле передо мной сейчас была хищница. В ее раскосых, словно у лани, глазах не было и тени испуга, раскаяния, переживания или хотя бы хоть искры чувств к Андрею. Она просто томно, расчетливо на него взирала, гладя ладонью по груди, словно убаюкивая его бдительность. Как он вообще мог любить такую особу, я не могла понять. Посмотрев на меня, Жанна сказала с вполне правдоподобным сожалением:
− Вы простите, Оля, за то, что так сложилось. Но мы с Андреем созданы друг для друга и нет ничего важнее наших с ним отношений и чувств.
− А давно ты это поняла? – прошипела я. – Уж не после того ли, как накувыркалась с другим мужиком в постели, стерва!?
− Андрей простил меня и все наши прошлые обиды остались позади. А вас я понимаю и ещё раз прошу прощения за то, что вам придется пережить, − надув губки пропела женщина и подойдя ко мне дотронулась до моей щеки, от чего я дернулась, словно была ошпарена кипятком.
Затем она снова вернулась к Андрею, и поцеловав его сказала:
− Андрей, прошу тебя, сделай все, как он просит. Теперь все будет у нас по-другому, я тебе обещаю. Я столько глупостей натворила в свое время! Не пойди я тогда на поводу своих желаний, мы бы здесь сейчас с тобой не стояли.
− Я знаю, Жанна, знаю. Я очень тебя люблю, все будет хорошо, − ответил Андрей и поцеловал женщину в лоб.
Я, опустив глаза к полу, слушала эти слова и внутренне завывала. Мне казалось все происходящее каким-то страшным сном. Скользкое чувство ненависти рождалось во мне. Нет, не к ним, этим бессердечным людям, шутя ломающим мою жизнь. Это чувство рождалось во мне к себе самой, поскольку я просто ненавидела себя в ту самую минуту за то, что как глупый, наивный ребенок пошла на поводу своих чувств и надежд на то, что мне в жизни будет дан второй шанс обрести счастье. Слушая воркование этой кровожадной орлицы я в тот момент мысленно спрашивала судьбу, почему она уготовила такой финал для моей жизни. Что я сделала не так? В чем провинилась?
– Вы ведь наш резидент?! – тихо спросила я мужчину в немецкой форме, стараясь не смотреть на Андрея и Жанну.
– Да, Ольга Александровна. Русский резидент, но теперь я принял сторону, как по мне, более выигрышную, – усмехнулся он, ставя напротив меня стул.
– Почему? – в ужасе спросила я.
– По личным соображениям, – уклончиво ответил мужчина.
– Значит это вы писали анонимки эсэсовцам? – горько сказала я.
– Да.
– Но почему анонимно?
– Я делал себе имя, Ольга Александровна. Мне нужен плацдарм, чтобы меня приняли туда, куда мне необходимо. Теперь, когда я добился того, что мне нужно и среди офицерской верхушки знают, на что я способен, я без малейших потерь со своей стороны займу то место, которое хочу.
– Вы ведь русский! Как вы можете!? Вы ведь такое место занимаете! На вас столько надежд возлагают все! – воскликнула я. – И вы ведь не можете быть так уверены, что вас не запрут в клетку, так же, как и всех!
– Когда я вас приведу, то сомнений ни у кого не будет, что я очень и очень ценная личность, – с насмешкой сказал мужчина.
– Но информатор?! Я не очень могу понять одного, – пытаясь собрать мозаику из этого всего проговорила я. – Кто информатор в Москве? Так мало людей знали, что именно мы будем здесь под видом немцев.
– Валя, которая работает в штабе подле твоего отца. Она дружит с его секретаршей. Валя сделала слепки ключей от кабинета и периодически ее хитрый носик достает занятную информацию, – сказал усмехнувшись резидент.
– Но почему? Валя! Я бы никогда на нее не подумала, – недоуменно проговорила я.
– У нас с Валентиной отношения. Поэтому, чем потерять меня, она предпочла помогать мне. Бабская любовь, как это предсказуемо. Это одно. А второе, Жанна – сводная сестра Валентины. Когда она узнала, что сестра жива, то безоговорочно стала сотрудничать со мной, желая спасти ее жизнь. Андрея я в Москве не стал трогать, поскольку не знал, пойдет ли он на все ради своей бывшей, хотя Валентина и уверяла меня, что он очень ее любит. А вот когда дал ее увидеть, то все сразу стало на свои места. Вот как порой бывают полезны ложные известия о смерти родственников, Валю никто не подозревает, поскольку она потеряла на войне сестру, – ухмыльнулся мужчина.
– А Андрей? Что будет с ним и Жанной? – спросила тихо я.
– Ничего. Он вернется в Москву и дабы сберечь ей жизнь, он будет помогать мне оттуда на пару с Валей. Когда Андрей достанет мне информацию по западному фронту от твоего отца, я переправлю Жанну на нашу территорию с новыми документами, где она будет свободна. Так ведь, Андрей Владимирович? – спросил резидент и Андрей молча кивнул в ответ.
– Господи, как ты идешь на такое, Андрей! Ты ведь не думаешь, что он и правда выполнит обещание?! – закрыв глаза проговорила я. – И почему вы сразу меня не взяли, когда мы приехали сюда? Зачем весь этот спектакль?
– Ты должна была доиграть до конца свою роль, девочка, дабы наверху не возникло вопросов, так как мне нужно и дальше оставаться на своем месте и Андрею занять прежнее тоже. Ты взбалмошная молодая дурочка, папина дочка, все знают, что ты сюда ехала, чтобы отомстить и Андрея не слушала совершенно. Ну и обставим все так, будто бы ты полезла на рожон, сама угодила в капкан и погибла. Твоему же отцу донесем правду и будем надеяться, что твой папа тебя очень и очень любит, – улыбаясь сладкой улыбкой проговорил резидент.
– Да вы твари чертовы! – зашипела я на мужчин. – Будьте вы прокляты!
– Будем, Ольга Александровна, обязательно будем, – проговорил мужчина и когда за окнами мелькнули фонари подъезжающей машины, добавил, – а вот и наш высокопоставленный офицер, который ну уж очень будет удивлен, что немецкая репортерша на самом деле никакая не Хильза Миллер, а дочка полковника советской разведки.
Я в ужасе уставилась на входную дверь в ожидании исчадия ада, которое должно было меня забрать, мысленно прощаясь с отцом и прося прощения за свое вечное неповиновение, которое в этот раз завело меня в смертельный тупик.
− Ты представляешь себе, сколько сладких минут ты ему доставишь, когда окажешься под его крылом? Видел я, как ты в него ядом плевалась, когда он целовал тебя тогда, когда провожал домой, − усмехаясь сказал мужчина и я еще не успела сообразить о ком он говорит, как на пороге появился Гюнтер.
Я от неожиданности открыла рот и изумленно уставилась на него, затем перевела взгляд на Андрея, который стоял, нахмурив брови, и наконец на резидента. Опустив голову, я начала смеяться, сначала тихо, потом все громче и громче, пока мой смех не перерос в хохот.
