Майя Сондер
Два колдующих дитя
– Я намерена возвести новый район для жителей острова Цве.
– Для этих теней?!
– Моя тетя была одной из этих теней!
Хантор брезгливо скривился.
– Госпожа Каро Михиледжи исключение из правил.
Элла встала, оперлась ладонями в столешницу, нависнув над стариком.
– Королевство может позволить себе постройки, не уйдя в большой убыток?!
– Да. – Хантор процедил сквозь зубы нежелательную правду.
– На дальнем острове будет достаточно места, – подал голос темнокожий великан. – Там жирная земля, плодородная, но тот остров далеко от столицы, и там не селятся местные. Люди из Цве будут там в уединении.
Королева кивнула, сев обратно на стул.
– Прекрасно. После праздника соберите команды моряков и капитанов, Патриций. Спросите у них, кто согласится отправиться за людьми на Цве. Все получат хорошее вознаграждение. Предпочтение нужно отдать семьям с детьми или маленьким сиротам – их будет легче адаптировать к нашей культуре.
Патриций молча кивнул.
– Вы поступаете неразумно! – господин Дюб шлепнул свои очки на стол. – Мы и так тратим много денег на поддержку острова Приам, так еще и будем строить дома для этих отбросов!
– Островом Приам теперь распоряжается законная королева. И спешу вам напомнить, что благодаря алмазам мы сейчас можем себе позволить праздники, вино и сытую жизнь.
Смешок советника заставил Эллу замолчать.
– Скоро она начнет продавать алмазы напрямую другим островам.
– Вы свободны, господин.
Хантор вскочил со своего стула, подхватил свои записи скрученными от старости пальцами.
– Сегодня у вас стало на одного недоброжелателя больше. – тихо сказал Патриций.
Казначей выскочил из зала, хлопнув дверью.
Элла кивнула, вяло отбросила от себя свитки. Ей казалось, что весь стол завален бумагой, похоронив под собой карту ближайших островов.
– Мне нужна будет твоя помощь, Патриций, – королева дотянулась до скомканного письма правителя Идэма и протянула его советнику. – С этим нужно что-то сделать.
Господин Амин взял письмо и внимательно ознакомился с содержимым. Пока он читал, Элла откинулась на спинку стула, прислушиваясь, как в камине потрескивают угольки. Зал успел нагреться, но девушка не снимала плащ – нежась в тепле, она смотрела на своего советника.
Патриций встал, отодвинул стул и, подойдя к камину, бросил в него письмо. Бумага недолго лежала на углях, мигом схватилась, обуглившись по краям, и сгорела, оставив после себя легкий серый дым.
– Мы можем отдать им тысячу алмазов, – сказал мужчина, возвращаясь к столу. Он сел на ближайший к королеве стул и положил руки на стол.
Под рубашкой налились мышцы, пуговицы на груди заскрипели.
– Я не хочу, – ответила Элла. – Внизу в лаборатории остались яды.
– Мы помним о Тавоте, верно? – на лице Патриция не проскочило ни одной эмоции, будто такие разговоры велись ежедневно.
– Помним, я не собираюсь травить людей. Нужно смешать яды с водой и оросить ею посевные поля наших друзей, лишив их урожая. На голодный желудок они станут сговорчивее.
Патриций поднял подбородок, внимательно изучая лицо Эллы.
– Если нет?
Королева встала, прошлась вокруг стола, снимая свитки с карты. Она провела пальцем по рельефному рисунку, остановилась на Идэме, постучала указательным пальцем по порту.
– Если Консо не поймет намека, я отправлюсь к нему лично и расскажу о том, что у меня есть дар Тавота – желание, которое я могу потратить на что угодно, даже на убийство.
– Пойдете на это ради Ниццоха? – Патриций улыбнулся.
Элла убрала руку, выпрямилась, глубоко вздохнула.
– Он мой друг, а друзей у меня мало.
Патриций кивнул, встал.
– Вечером я спущусь к Ахиму фан Саби…
– Нет! Я доверяю это дело только тебе, – она заглянула в глаза мужчине. – Ты отправишься лично с проверенной командой и доложишь о сделанном только мне!
Патриций молча кивнул.
– Ты ведь знаешь, что ты тоже мой друг, советник? – Элла улыбнулась.
Мужчина рассмеялся. Она давно не видела в его глазах лукавых огоньков, не видела его блестящий зуб, сверкающий на солнце.
– Благодарю.
До наступления вечера Элла успела навестить Рока. Он теперь днями был занят – королева приставила к нему служанку и наняла частных учителей. Мальчик оказался способным. Он любил новые знания, тянулся к ним и часто засыпал над книгами, пытаясь прочесть хоть пару страниц после ухода преподавателей. Он рос, много ел и гулял как по саду, так и за пределами замка. Слуги часто видели его уже после захода солнца, но Элла не боялась за Рока, наоборот, она позволяла ему слишком многое, балуя этого нескладного мальчишку.
Город был богато украшен: разноцветные ленты на домах висели вместе с вплетенными в них пышными бутонами цветов; торговцы, разодетые в разноцветные одежды, предлагали вино и сладости, приезжие музыканты и танцовщицы устраивали представления прямо посреди улиц. С тех пор, как Элла вместе с Патрицием загрузили бочки с отравленной водой, прошло время. Прошлой ночью вернулся советник и доложил, что все прошло, как они и планировали – яды пропитали почти все поля с пшеницей, кукурузой и овсом. В кабинете Эллы лежало заготовленное письмо для короля Идэма, в котором она завуалированно намекала на то, что неурожай ее рук дело, и просила оставить Ниццоха в покое.
Шум города, смех и песни мешали королеве сосредоточиться. Всю эту неделю она одевалась сама, без помощи Чары – на днях она все же отправила девушку в отчий дом.
Элла надела перед зеркалом украшения, вспоминая слезы девушки и притворство, с которым она молилась у ног королевы, и как бросалась в руки Ниццоха, будто он мог ее спасти.
Королева замерла с длинной серьгой в руке и нахмурилась. Интересно, подумала она, Чара раздвигала ноги перед Ниццохом? Элла прислушалась к своим чувствам, намереваясь выяснить, какие эмоции у нее вызвали эти мысли, и неожиданно наткнулась на злость. Королева села на постель, крутя в руках бусины на украшении. Неужели она влюбилась в него? Но как? Элла замотала головой, раздражаясь на глупые мысли.
Спустившись вниз, она увидела мужа и стыдливо отвела глаза. Ниццох стоял спиной и болтал с одним из стражников. Они смеялись, бурно обсуждали корабль, прибывший из Ухоя. Элла, словно воровка, зашла за колонну и слегка выглянула из своего укрытия. Через тонкую ткань рубашки просматривался рельеф мышц короля. Королева нахмурилась, раздумывая о том, замечала ли она его форму раньше.
Элла прошмыгнула мимо, стараясь не попасться им на глаза, и быстрым шагом двинулась в сторону дома Терима. Она хотела поговорить с ним, ей не хватало его веселого и доброго нрава, смеха и непрошенных советов. У дома капитана Проки было многолюдно – на крыльце сидел Аарон и пел песню, а собравшиеся вокруг девушки танцевали в такт музыке. Раскрасневшиеся и потные лица мелькали среди тех, кто просто стоял и хлопал в ладоши.
Элла замерла чуть поодаль, наслаждаясь радостью жителей Аму. Ювэр была бы в восторге, подумала королева и улыбнулась. Она следила за тем, как юноши притопывали, качали головами, как те, кто был влюблен, выискивали глазами в толпе своих возлюбленных. На многих дверях белой краской была нарисована голова быка, которая поплыла под редкими каплями дождя, не успев высохнуть. На белых дорожках кружились лепестки роз, поднимаемые порывами ветра, а загорелые лица приамцев смешались с более белыми, тех, кто родился и вырос в долине. В воздухе витала свежесть, будто намекая на перемену погоды, и лишь по холодным ночам и порывистому ветру можно было понять, как близка была настоящая весна.
Аарон закончил песню и встал, поклонился толпе. Девушки захлопали, улыбаясь музыканту. Он был в традиционном белом наряде – длинной тунике с мехом и широких штанах. Высокий и красивый, он величественно держал голову, пока несколько девушек болтали с ним, заливаясь краской. Аарон, выбрав из них самую красивую, взял за руку и повел в сторону улицы. Вся процессия двинулась за ним. Элла усмехнулась в вуаль и подошла к дому Терима ближе. Постучав в дверь, которая тут же открылась, она увидела своего советника. Он был рад и, резко вскинув брови от удивления, вскрикнул.
– Моя любимая госпожа! Проходите, проходите.
В доме было тихо и темно – тяжелые шторы загораживали окна, пахло яблочным пирогом. Элла втянула в себя воздух, наслаждаясь сладким запахом.
– Моя дорогая, сейчас, сейчас! – капитан подтолкнул королеву к главной зале, усадил на диванчик, а сам убежал.
Терим вернулся с подносом, на котором лежали фрукты, столовые приборы, салфетки. Рядом стоял кувшин с вином и блюдо с пирогом. Он подал Элле чашку, наполненную напитком до краев – она взяла ее обеими руками, боясь пролить капли на свое платье, и шумно отхлебнула. Терим усмехнулся, разрезал пирог, от которого еще шел пар, и протянул девушке.
Элла, подцепив вилкой первый кусок и отправив его в рот, закрыла глаза от удовольствия.
– Невероятно!
Терим усмехнулся, со всего маха плюхнулся в кресло напротив.
– Лаффа вкусно готовит. Она должна скоро прийти – отправилась посмотреть на корабль из Ухоя.
– Все говорят про это судно, чем оно так примечательно? – слова девушки были исковерканы пережевыванием пирога.
– Элла, моя дорогая! Ты пропускаешь все веселье. Ухойцы привезли с собой русалку. Она не настоящая, не смотри на меня так, но невероятная. Они привязали девушку к гальюну, надев на нее только лиф от платья и тонкую юбку, почти не скрывающую… э, не скрывающую… Ах, ты поняла меня! Улыбаешься, как кошка. Смеешься над стариком?
Элла действительно хохотала, глядя, как Терим пытался выдавить из себя слова, заменившие непотребство одежды названой русалки.
– Она будет висеть там ночь? – спросила девушка, сделав глоток сладкого вина.
– Нет, вот поэтому туда и сбежался весь город – посмотреть на красавицу. Она переоденется и присоединится к празднику.
Они болтали, пока совсем не стемнело. На улице зажгли факелы, от чего город стал еще уютнее. Элла ушла, так и не дождавшись хозяйки дома, когда старый капитан стал откровенно зевать. Пока она обходила компании пьяных и веселых гостей, ноги сами понесли ее к Сирису. В такой праздничный день ей хотелось почтить память сестры, так и не разделившей с Эллой этот день. Она была благодарна за воссоединение с Литтой. В отличие от Ниццоха, девушка была уверена, что сестра не причинит ей вреда, но ее отъезд на Дибари тоже беспокоил.
Элла очередной раз стала фантазировать о том, какой бы была жизнь при правлении сестры. Глубоко задумавшись, девушка дошла до белого дерева, нагнулась под ветви и прошмыгнула под широкую крону. Вдохнув полной грудью аромат и выдохнув облако пара, Элла села на выступающий из земли корень. Здесь было тихо и темно, по-особенному уютно. Под защитой Сириса Элле казалось, что весь мир, наконец, забыл о ней.
Элла вспомнила отца. Вновь попыталась понять его, представить, смогла ли бы она убить Ювэр ради власти и со злостью вцепилась ногтями в ткань платья. Королева представила приамское солнце, ласково касающееся ее кожи, ветер, подгоняемый бурей, книги в библиотеке и разбавленное вино. Вспомнила длинные волосы Литты, связанные оранжевой лентой. Воспоминания были похожи на мутные блики – яркими остались только некоторые детали и все же они принесли королеве улыбку. Почувствовав, как часто бьется ее сердце, девушка постаралась думать о другом, но встрепенулась, прислушиваясь.
Тень двигалась в ее сторону. Длинные тонкие ветви шевелились, пропуская еще одного ночного гостя.
– Элла, ты здесь? – это был голос Ниццоха.
Она выдохнула, поймав себя на мысли, что на секунду испугалась, осознав, что сидит одна, далеко от людей и без защиты.
– Я здесь. – королева встала, чтобы мужчина мог ее найти.
Глаза уже привыкли к темноте, но разум додумывал то, чего не было видно: странные тени, ползущие по земле, будто были морскими чудовищами, пробивающимися сквозь волны, крики ворон над головой напоминали ругань старухи, сыплющей проклятиями.
Ниццох появился достаточно быстро. Его походка была шаткой, плащ был наброшен на одно плечо, норовя упасть в любой момент, белая длинная туника разошлась на груди.
– Хм, – Элла отошла в сторону, дав мужу присесть.
Когда он оказался рядом и сел, обдав запахом вина и дымом от костра, на котором жарили цыплят королеву, Ниццох откинул руку, приглашая Эллу прильнуть к нему.
– Ты замерзнешь. – голос мужчины показался ей соблазнительным.
Элла покорно забралась под руку, и король тут же укрыл ее своим плащом. Под деревом было уютно, тепло тела Ниццоха согревало Эллу, и в темноте ей захотелось рассмотреть его глаза, будто она забыла их цвет. Она повернула голову, глядя, как он смотрит вдаль, о чем-то задумавшись, и потянулась к губам мужчины. Почувствовав нежные пальцы, король вздрогнул, скосил взгляд на жену и повернул голову.
– Что такое?
Элла пожала плечами, но пальцы не убрала. Ниццох, как кот, развалившейся под солнцем, зажмурился от испытанной нежности. Королева улыбнулась, потянулась выше к бровям. Нашла глубокую морщину на переносице и погладила кожу. Она взяла прядь гладких длинных волос и накрутила на палец.
– Ты в порядке? – Ниццох открыл глаза. Он всмотрелся в глаза Эллы и снял вуаль с лица, про которую она забыла.
Король нерешительно поцеловал ее, резко наклонившись, будто в последний миг перед тем, как его губы коснулись ее, передумал. Элла глубоко вздохнула, чувствуя, как страсть и нежность возрастают внутри с бешеной скоростью. Она нахмурила брови, борясь с собой и думая, какому из двух противоречивых чувств отдать предпочтение и отбросила полы плаща, которым была укрыта.
Она пересела к нему на колени, приблизившись к лицу, взяла подбородок мужчины в свою ладонь, чтобы он смотрел прямо на нее.
Ниццох усмехнулся, по внешнему краю глаз пролегли морщинки. Двинув бедрами, Элла почувствовала, как мужчина возбудился. Решив его подразнить, она наклонилась к уху, отвела прядь волос назад и поцеловала в висок. Ниццох хотел перехватить ее поцелуй, но Элла крепко держала его подбородок.
– Нет! – ее голос раздался мягко и соблазнительно.
Краем глаза король увидел, как Элла усмехнулась. Она провела рукой по его груди, ощущая тепло кожи в холодный поздний вечер. По коже мужчины пробежали мурашки, отзываясь на прикосновение жены. Находясь близко к его глазам, Элла не увидела в них прежней насмешки, хитрости или усталости, как не увидела и пьяных отблесков. Теперь в глазах мужчины читались другие чувства, о которых она не догадывалась. Ниццох смотрел на нее с такой любовью, с какой она сама когда-то смотрела на Баро. Улыбка короля стала мягче и приветливее.
– Элла… – голос Ниццоха выдавал желание. Прежде чем сказать слова, которые терзали его душу, он провел рукой по волосам жены.
Когда он только встретил ее Ниццох и понятия не имел, что представься ему возможность провести с ней ночь, мужчина бы медлил. Король желал ее, но специально оттягивал момент соединения тел, хотел насладиться прекрасным нежным запахом одежды и волос, теплом ее кожи.
– Я люблю тебя! – он выпалил слова, не надеясь на ответ. Продолжая гладить ее по голове, Ниццох другой рукой нежно обхватил девушку за талию.
– И я тебя люблю! – Элла улыбнулась, чувствуя, как ее душа в миг стала невесомой. Почувствовав легкость в теле, она прижалась к нему, положив голову на грудь.
– Я никому тебя не отдам! – Ниццох обнял ее и крепко сжал в объятиях. – Слышишь меня, Элла? Я никому тебя не отдам! Никому не позволю причинить тебе боль!
Он почувствовал, как она улыбнулась и провела рукой по его животу, спустилась ниже и закусил губу.
– Ты уверена, что хочешь этого? – он надеялся на положительный ответ и когда она кивнула, взял королеву за подбородок и поцеловал.
Эта ночь была их – во власти двоих влюбленных, наконец нашедших друг друга. После того, как на небе засверкали звезды, они занялись любовью в спальне королевы, а затем еще раз утром, когда рассвет тронул небо.
Элла нежилась, закрыв глаза. Она уже проснулась, но пребывала в таком блаженстве, что даже не хотелось открывать глаза, не то что вставать с постели. Через открытое окно пробивался рассвет и свежий воздух. Рука Ниццоха покоилась на ее спине, он, обхватив ее, прижался своим лицом к шее королевы. Она вновь улыбнулась, потерлась щекой об его лоб. В дверь постучали. Элла нехотя открыла глаза, встала с постели, набросив на себя накидку, и открыла двери, ожидая увидеть служанку, но на пороге стоял Ахим фан Саби. От неожиданности королева сделала шаг назад, а когда мужчина, вытащив из-за спины кинжал с длинным лезвием, направил острие ей в шею, испуганно вскрикнула.
– Следуйте за мной, моя королева.
Ниццох подскочил в постели, потер глаза, думая, что ему снится, как его жене угрожают, но, убедившись, что господин фан Саби был не мороком, сбросил с себя одеяло, ступив на пол босыми ногами.
– Что вы себе позволяете?!
Утренний гость посмотрел на короля, ухмыльнулся и приказал тому следовать за ним тоже. Из коридора показалось еще двое. Стражники, вопреки ожиданию Эллы, не взяли под арест Ахима, а схватили девушку за руки и потащили за собой. Она подумала о том, что ее лицо открыто, а вуаль осталась лежать среди сброшенных вещей на полу, но, услышав за спиной ругательство Ниццоха, успокоилась.
Их потащили по пустому коридору. Элла дернулась по направлению окон, когда увидела, что внизу лежат тела прислуги. Она, в ужасе забыв, что ее держат стражники, попыталась рассмотреть кровь на дорожках, смятые кусты цветов и мраморные скамейки, превращенные в развалины. Королева задалась вопросом, почему она не услышала шума ночью, но ее тут же повели дальше.
Спустившись на первый этаж, они с Ниццохом видели разгром. Валявшиеся под ногами стулья, мечи и окровавленные брызги на стенах, следы на полу с красными дорожками от тел, что успели убрать. Элла молча наблюдала за тем, как ее замок разносили в пух и прах. Она увидела стражников, но среди них не было ни одного знакомого лица. Элла повернулась к мужу.
– Это люди твоего брата?
Он отрицательно замотал головой, пытаясь приблизится к ней, но ему порезали бедро. Элла вскрикнула, сама бросилась к мужу, но ее схватили за волосы и потащили на улицу.
Обойдя стену, стражники подошли к неприметной двери у дальнего конца замка и, открыв ее, вошли внутрь сами и заволокли правительскую семью. Внутри оказался широкий коридор и лестница вниз, освещенная горящими на стенах факелами. Пахло кровью и гноем.
Они спустились вниз, завернули за угол и оказались среди сотни клеток. Элла никогда не была в этом помещении, но догадалась, что когда-то оно предназначалось для тех, кто нарушил законы Аму. В клетках сидели люди. В одной из них Элла обнаружила Рока. Она выдохнула с облегчением. Ей не разрешили подойти к нему, но она улыбнулась, попытавшись подбодрить мальчика. Испуг в его глазах сменился на радость от встречи с королевой. Пройдя дальше, она увидела Терима, сидящего на полу. Старик встрепенулся, заметив взгляд своей королевы. Его лицо было разбито, а нос повернут на бок, вся ночная рубашка была заляпана кровью и грязью. Он молча проводил Эллу и лишь придвинулся ближе к дверце с замком.
Ее бросили в одну клетку с Ниццохом. Стражники ушли. Когда наверху послышался скрежет закрываемой двери, тюрьма погрузилась в тишину. Ниццох обнял Эллу, прижал к себе с силой, чтобы она могла хоть немного согреться. Его ноги горели огнем от шагов по холодной земле. Они сели на пол.
– Что происходит? – она задала вопрос вслух, но не ждала ответа. Господин Нибб был в такой же растерянности, как и она сама.
– Не знаю. Мы во всем разберемся.
Где-то позади раздался голос Рока.
– Госпожа! Госпожа, вы целы?
Элла успокоила мальчика, поинтересовалась его самочувствием в ответ.
– Ты же знаешь этого господина фан Саби? – спросил Ниццох, когда Рока замолчал.
Со всех сторон их окружали люди. Женщины всхлипывали, мужчины стонали от ран и ушибов. Она, прежде чем ответить мужу, подумала о том, что все те, кто был причастен к смертям жителей, чьи тела лежали в замке и на улице, должны были понести наказание от Тавота, но она не видела ни одного прокаженного.
– Да. Он бежал с Дибари. Там он был кузнецом, и я оставила его жить при замке. – она попыталась унять дрожь в пальцах, но ее трясло то ли от холода, то ли от накатившего, словно лавина, страха. – Он ковал для меня оружие. Думала, оно пригодится, если на нас когда-нибудь нападут.
– Это не люди моего брата, я уверен. Может быть, сам Ахим и поднял это восстание? Только зачем оно ему? И он бы не стал действовать в одиночку.
Элла кивнула. Она никак не могла понять, что происходит, ждала, что в следующую минуту откроется дверь наверху, и к ней придет тот, кто стоит за всем этим. В клетках она не видела ни Патриция, ни Хантора, ни Психо. Мысли о сговоре всех троих роились в ее голове. Она подумала о и Чаре. Вдруг девчонка тоже была к этому причастна? Подумала и о Литте. Вдруг это дело рук короля Дибари? Или другого любого правителя.
Элла высвободилась из рук мужа, подошла к прутьям.
– Терим? Терим?
Пока советник не заговорил, королева рассмотрела лужи в коридоре и с отвращением заметила, что это моча. Она лилась из клеток тонкими ручьями. Резкий запах ударил ей в нос, но она стойко выносила его. Через маленькое окошко у самого потолка пробивался дневной свет, скудно освещая клетку. На улице слышались быстрые шаги и отдаленные крики.
– Моя королева? – голос старика пронзил тишину тюрьмы.
Она облегченно выдохнула, боясь, что Териму стало плохо, но, услышав его голос, обрадовалась.
– Терим, ты знаешь, что происходит?
– Не уверен, моя королева. В мой дом ворвались ночью. Вытащили меня из постели, избили. Лаффу забрали куда-то, хорошо, что Аарона не было дома, но я не знаю, что с ним и жив ли он.
– Я уверена, что с ним все в порядке. – Элла попыталась ободрить советника, но, вспомнив тела жителей столицы, была не уверена в своих словах.
– Меня вели сюда в темноте, я не видел никого из советников. – Терим замолчал, затем откашлялся. – Думаете, они причастны к беспорядкам?
Сверху послышался скрип двери. Элла отшатнулась от прутьев, почувствовав страх. Вся ее решительность улетучилась, оставив место чему-то первородному. Весь хваленый ум молодой особы покрылся паутиной. Ниццох встал, обнял ее сзади, зашептал на ухо слова утешения и, развернув, спрятал за своей спиной. Она прижалась лбом к его теплой коже и на мгновенье почувствовала себя в безопасности, но, услышав голос, который разрезал тишину, перебив тяжелые шаги, она вновь затряслась.
Корабль Литты подплывал к порту Аму. Еще издалека капитан, управляющий судном, заметил неладное. Выдав советнице королевы фан Дибари подзорную трубу, он остался стоять рядом, чтобы услышать приказ. Литта прошлась взглядом по мусору, кочующему под руку с ветром, по столбам дыма, пронизывающих серое небо, и по шатким походкам людей, похожих на стражников. С первого взгляда было видно, что в городе произошла потасовка. У края тумана, скрывающего Сирис, лежали кучи, накрытые белыми простынями, по выступающим на ткани красным пятнам Литта поняла, что это были трупы.
Она приказала подплыть ближе, хотя была не уверена в своем решении – на борту было лишь два человека, способных встать на защиту советницы. И Митши.
Увидев приближающийся корабль, стражники двинулись в их сторону. Подав трап, по которому спустилась Литта, приказав быку следовать за ней, она врезалась в толпу. Ее окружили со всех сторон, но не предпринимали активных действий, будто ждали того, кто отдаст приказ. Капитан, оставшийся на корабле, заперся в своей каюте.
Литте не нравилось, что люди, окружившие ее, молчали. В какой-то момент толпа расступилась, пропуская человека. Лицо молодого мужчины было знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто это.
– Добро пожаловать, госпожа. – мелодичный голос тоже был знаком. Литта нахмурилась, разглядывая добротные сапоги мужчины и его плащ, отороченный мехом и разноцветными бусинами. – Я новый советник.
Он слегка поклонился.
– Зовите меня господин Учару.
Фамилия Терима всплыла в памяти, как дохлая рыба.
– Ты сын Терима? Аарон Учару?
Мужчина улыбнулся.
– Все же вы вспомнили меня.
– Что здесь происходит?
Аарон указал рукой и пошел вдоль порта. Литта последовала за ним. Следом тянулся бык и двое охранников советницы, но, бросив взгляд на вооруженных людей, замыкающих процессию, девушка знала, насколько жалкими выглядят ее стражники.
Пройдя пару кварталов и следя за тем, как люди старательно убирали следы бойни, она нахмурилась. Литта подумала о вспышке проказы или о непогоде, разрушившей город, но никак не о том, что, сойдя на берег, увидит в Новом мире то, что было обыденным в мире Старом.
– Что происходит? – повторила она вопрос, чуть более тверже.
Господин Учару обернулся.
– Смена власти, дорогая госпожа.
Они вышли на небольшую площадь перед мостом, что так нравился Литте. На сооруженном наспех эшафоте висели десятки тел. Она увидела на их телах язвы и почерневшие конечности. Видимо, это были те, кто отнял жизни жителей долины.
– Госпожа Элла с супругом и вашим сыном находится под стражей. – начал Аарон, но Литта поспешно его перебила.
– У меня нет детей.
Господин Учару улыбнулся, прошел по одной из жилок моста и оказался у начала дороги, ведущей в замок.
– Мне приказано доставить вас к королю. Я не должен с вами разговаривать, но я не привык слушаться, так что…
Аарон стал медленно подниматься вверх по склону. Литта обернулась на своего быка, думая о том, чтобы отдать приказ сожрать всех этих людей, а после найти самостоятельно свою сестру и Рока, но передумала. Ей хотелось посмотреть на нового короля, кто бы он ни был.
– Мы задумали переворот давно. Мне всегда хотелось приключений. Сначала я думал, что путешествий по морю мне хватит, но с каждым днем мне становилось мало. Соленый ветер не насыщал, красавицы, что прыгали в мою постель, не утоляли внутренний голод, а речи отца о ведении праведной жизни раздражали. В один прекрасный день я выпивал в таверне. Увидев Психо фон Ауса, я обрадовался. Мы провели вечер в компании, нашли много интересных тем для общения.
Наши встречи стали чаще. Со временем Психо стал больше рассказывать о внутренних делах королевства, с осторожностью говоря об Элле, думая, что я ее друг.
– Но вы им не были. – перебила его Литта.
Мужчина, бросив очередной лукавый взгляд, замедлился еще больше, видя ворота замка. Ему хотелось рассказать весь свой путь, проделанный в тени, и Литта жадно слушала каждое слово, спрятав собственную ухмылку. Она закуталась в плащ, ощущая колючие прикосновения ветра, и старалась не обращать внимание на крики за спиной – там жены и матери смотрели на смерти своих родных.
– Нет, не был. Мне не нравилась ни Ювэр, ни Элла. О, я был так удивлен, когда она рассказала мне о том, кем является на самом деле. Был удивлен и тем, что отец скрывал от меня правду о королеве Ювэр-Элле, обычно он трепался с матерью обо всем. – Аарон хмыкнул. – Что ж. Переворот назревал, как прыщ на грязном теле, но Психо не решался, пока не встретил этого человека. Мы вместе ломали голову над тем, как бы убрать с доски неугодные нам фигуры и не погрязнуть самим в гневе Тавота. Поверьте, госпожа Литта, нам не нужно, чтобы долина примкнула к Старому миру. Ни в коем случае! Но…
Они остановились у ворот.
– Поднимайтесь в тронный зал. Он вас ждет. Вам придется оставить быка здесь. Если будете умницей, вас никто не тронет, и ваша зверушка останется цела. – Аарон потянулся к Литте, чтобы погладить ее по щеке, но она перехватила его руку, вывернула запястье и с удовольствием дернула.
От раздавшегося хруста, господин Учару закричал. Люди, шествовавшие за ним следом, вытащили мечи из ножен, ожидая приказа.
– Ты, видимо, забыл, кто я?! – она нависла над Аароном, испуганно осевшим на землю. Как бы он не хорохорился при ней, молодой мужчина был слабаком, слащавым юнцом с амбициями. – Если хоть волос упал с головы моей сестры, этот бык выгрызет у тебя в животе дыру размером с твою тупую голову!
Литта обернулась на быка.
– Оставайся у двери в замок. Если кто-то посмеет навредить мне – убей всех!
Слышавшие это охранники Аарона отпрянули от животного. Стражники Литты, наоборот, пошли за ней и остались возле Фаворита.
Она поднялась по знакомой лестнице, прошла по коридору и оказалась у закрытой двери. Нажав на ручку и опустив ладонь вниз, она думала, кого же встретит на своем пути. Внутри большого зала было пусто. Литта подумала о том, что новый король неосмотрительно оставил себя без стражи, но увидев, кто поднялся с трона, на котором недавно сидела Элла, девушка не сдержала смеха.
– Рад видеть тебя счастливой. – Соно Маэр потер руки и улыбнулся.
– А ты хорош! – Литта уперла ладони в бока. – Как же я сразу не догадалась, что ты – ублюдок, хитрый предатель. Признаюсь, не думала, что тебе хватит смелости подвинуть мою сестру.
Он спустился к ней. Облаченный в белый наряд, с пепельными волосами, он был похож на праведника. Скрестив руки на груди, вперив в Литту узкие глаза, новый король улыбался.
– Какая же ты глупая. Пока не привели твоего мальчика, мы можем поговорить.
– Если ты навредишь ему, я сдеру с тебя кожу. Мой бык внизу.
– Я знаю. – он улыбнулся, стал расхаживать по залу, глядя на долину через балкон и бросая взгляды на Литту. Полы его белого плаща развевались под порывами ветра. Завывания сквозняка были похожи на плач младенца.
Литта сделала несколько шагов к мужчине. Он резким движением вытащил из ножен кинжал.
– Не так быстро! Стой на месте, если хочешь остаться целой и невредимой.
Она замерла. Его слова не вызвали в ней никаких эмоций, тем более страха, она лишь хотела посмотреть на его реакцию.
– Я не безобидный идиот, Литта. Пока все остальные жили в Новом мире, я был сердцем в Старом. Ахим фан Саби был первым беглецом с Дибари, пробравшимся в Тхамар. – он, видя, что Литта не представляет угрозы, убрал оружие. – Я родился и вырос в Сальвичестере. Да, том самом острове, который поглотил Дибари. Но я сбежал еще до того, как там разверзлась война. Мой путь был длинным.
Он усмехнулся, прошел к трону и сел на него, подозвал Литту. Она покорно приблизилась и осталась стоять у начала ступеней.
– Тебе придется выслушать мою историю, чтобы, наконец, выбрать сторону.
– Выбрать сторону? Ты думаешь, я стану служить тебе? – девушка усмехнулась.
Она нравилась ему. Соно находил лицо Литты приятным, черты его были притягательными, и, если бы девушка не хмурилась и не кривила губы в злобной усмешке, могла бы иметь сотни поклонников. Но ее душа была холодной, движения резкими и грубоватые слова, вылетающие из пухлых губ, не добавляли очарования. Соно любил податливых и уступчивых, но было что-то в Литте, что вызывало желание у мужчины. Он чувствовал себя в опасности рядом с ней.