Майя Сондер
Два колдующих дитя
Рока – смелый и глупый.
Мальчишка весь продрог, скудный ужин уже переварился, и чувство нарастающего голода начало тревожить его. Дождь за последние часы усилился, превратив жилище Рока в сырую пещеру. Раньше ему было здесь почти уютно, он знал, что в его обитель никто не сунется, и чувствовал себя в безопасности, но после встречи с советницей короля в мальчике что-то изменилось. Теперь он чувствовал себя не на своем месте, чувствовал отторжение от стен, в которых провел столько лет в одиночестве, научившись о себе заботиться. Рока, натянув старое дырявое одеяло, пытался уснуть. Зубы стучали от холода, голова болела от мыслей, возникающих словно из ниоткуда. Он думал о советнице, о самом опасном человеке королевства после Фирея фан Дибари, и почему-то испытывал тоску. В отличие от других людей, разбегающихся при виде Литты и ее быка, он хотел приблизиться к ней, провести с ней время, поговорить или посидеть молча, наблюдая за закатом. Ему казалось, что эта худая высокая девушка несчастна, глядя в ее красивые зеленые глаза, от чувствовал исходящую от них тоску и обреченность, хотя, как мальчишка знал из местных сплетен, она сама приплыла на остров.
Рока О перевернулся на бок, одеяло сползло вниз, открывая грязный ворот рубашки. Мальчик посмотрел на кошель, срезанный с пояса дворянина, и улыбнулся. Сейчас, подумал он, нельзя идти в лавку тратить украденные деньги, а утром, умывшись и надев сносный жилет, можно было бы прогуляться до торговца хлебом и попросить выпечку.
Представив свой поход, мальчишка уснул.
Утром на небосклоне Дибари сияло солнце, отражаясь в лужах. Сырой воздух приятно щекотал ноздри мальчика. Рока пребывал в хорошем расположении духа, весело перепрыгивал через солнечные блики, играющие в лужах на мостовой, и выдыхал перед собой клубки влажного пара.
Люди, занимающиеся работой, кричали ему вслед, когда из-за плутливого сорванца норовили растерять свою поклажу. Рока слышал ржание лошадей, запряженных у таверны, видел кузнеца, напрягающего мышцы за ковкой меча, видел, как две портовые шлюхи, пьяные, в изодранных платьях, завернули за угол, весело хохоча. Они возвращались домой к мадам Де Кло, где когда-то жила и его мать, оставившая его однажды в старом доме с мешком муки, задыхаясь в приступе кашля.
Рока ловко проскочил меж двух стражников в черных доспехах и выскочил на широкую улицу. Заметив издалека вывеску булочной, болтающуюся на ветру, мальчишка остановился, внимательно осмотрел себя, достал из кармана монету и впился в металл своими большими выпирающими зубами, оставляя следы и делая монету неприглядного вида. Рока действовал осторожно, ему нельзя было привлекать к себе внимание новой монетой – его деньги должны быть такими же потрепанными, как он сам.
Рока спокойно двинулся к лавке, ощущая запах свежих булочек, от которых мигом скрутило живот, и резко остановился, не поверив своим глазам. За кривой стеной, норовившей развалиться по кирпичикам, выглядывал бок быка. Рока растерянно оглянулся в поисках советницы и зачарованно приблизился к животному.
Глядя на черную шкуру и неподвижную всадницу, не обратившую на вора никакого внимания, Рока протянул руку к доспехам женщины-статуи, но резко отпрянул, когда у него над ухом закричал мужчина.
– Ты что, полоумный?!
Это был один из моряков, выходивших из рыбной лавки. Он стоял с полупустой бочкой в руках, в которой плескалась мутная вонючая жидкость.
– Ты что, не знаешь, что бык может порвать тебя на куски, парень?! – старый моряк, одними губами пережевав папиросу, сплюнул буро-коричневую слюну себе под ноги.
– Митши убивают по приказу хозяина, без их воли они простые животные. – ответил Рока и вновь потянулся к шкуре.
Бык не обращал никакого внимания на людей – его голубые глаза были прикованы к горизонту, как и глаза наездницы, затянутые черной патокой.
– Уверен? – хмыкнул мужчина. Он поставил бочку у ног и достал из-за пазухи нож с кривым лезвием. – Что ж, проверим тогда, что у него внутри…
Рока резко вскочил перед мужчиной, загородив собой здоровенное животное.
– Не надо, прошу!
Моряк оскалился, схватил мальчишку за тощую руку, с легкостью откинул от себя.
– Не трогайте его, он же ничего вам не сделал! – воскликнул Рока.
Он вновь вцепился в человека, не беспокоясь о близости ножа. Толпа зевак, собравшаяся вокруг них, внимательно наблюдала за потасовкой, набирающей обороты.
Моряк глухо рассмеялся.
– Этот проклятый Митши убил больше народа, чем любой солдат короля! А его хозяйка, подстилка рыжего монстра, та еще тварь!
Литта стояла в темном переулке у заднего входа мясной лавки. Она часто покупала у владельца свиные головы для своего питомца. В отличие от других горожан, он сотрудничал с ней, хоть и побаивался, но всегда строго выполнял указания советницы, получая свои деньги. Она сама предпочла забирать головы тайно, по утру, пока горожане вяло стекались в центр, но сегодня припозднилась, и, ожидая свой заказ, стоя в тени созданной навесом крыши, среди старых покалеченных ящиков и помоев, наблюдала, как мальчишка защищал ее Фаворита. Литта узнала его сразу по зубам и белым волосам, но не подходила. Она знала, что шкуру Фаворита не пробить ножом и, держа глаза быка в поле своего зрения, была спокойна за жизнь мальчика. Литте хотелось крови. Она сглотнула, будто смотрела не на толпу ненавистных людей, а на прожаренный кусок говядины, приправленный горчичным соусом. Советница сдерживалась изо всех сил, ловя себя на мысли, что от резни ее отделяет нежелание выставлять себя монстром перед этим незнакомым мальчиком.
Дверь открылась, Литта повернула голову. На пороге стоял Тойсэ – хозяин мясной лавки. Он держал три свиных головы, перевязанных сеткой. Мужчина посмотрел в сторону ругающегося моряка и протянул заказ советнице.
– Осторожнее, госпожа, они тяжелые. – крупный мужчина вытер руки о кровавый фартук, пока Литта, прижимая к себе головы, искала в кармане монеты.
Советница отдала деньги и кивнула.
– Приду через два дня.
Тойсэ кивнул и вошел в лавку. На лицо Литты упали пряди волос. Она забыла, когда в последний раз принимала ванну – король Дибари отлучил ее от себя на некоторое время, пока в бешенстве метался по замку. Ей не было прока мыть голову – делить постель с Фиреем она перестала. Бедный правитель был заперт в своем огромном жилище, боясь выйти на улицу и, потеряв сестру с советником, на которых мог отыграться, пребывал в ужасном расположении духа. Литта же посвятила свободные дни себе. Она перетащила тело Калеаба в лес, позволив Митши полакомиться его старым хером, гуляла по ночам в лесу, натыкаясь на волков, с удовольствием смотрела, как бык гнал лесных царей прочь, заставляя скулить.
Литта вышла из тени. Моряк сразу же увидел ее, отпустил мальчишку, испуганно отступил. Рока же выпрямился, обтянул рубашку и поклонился.
– Госпожа. – одновременно произнесли они.
Толпа людей разбежалась быстрее, чем собралась. Люди делали вид, что все время были заняты своими делами, искоса поглядывая на девушку, облаченную в черный плащ. Моряк спрятал нож и постарался слиться с людьми, сбегая от проблем. Литта равнодушно посмотрела ему в спину, лениво переводя взгляд на мальчика.
– Я рад вас видеть, госпожа. – сказал Рока, вновь поклонившись.
– Мой кошелек пуст, вор, поди прочь! – она отвернулась от него, заглянула быку в глаза. – Иди за мной и охраняй.
Животное медленно развернулось, всадница покачнулась в такт движения копыт. Литта прижала головы ближе, обмазав живот в свежей крови, и медленно пошла в сторону ворот замка. Рока растерянно остался на дороге. Он заскочил в булочную, пробившись ближе к прилавку, бросил монетку на стол и схватил первую же попавшуюся булку в руки. Мальчишка выскочил на улицу под гомон недовольных теток и побежал за советницей.
Он, попадая в лужи ногой, расплескивал грязную воду на прохожих, которые кричали ему вслед, но мальчишку это только веселило. Добежав до советницы, перед которой расступались жители острова, Рока разломил булку пополам и протянул девушке.
– Вы голодны, госпожа? Возьмите! – он шел с ней вровень, преданно глядя в глаза.
Литта скосила на него взгляд, продолжая идти.
– Напомни-ка мне свое имя, оборванец!
– Рока. – он откусил здоровенный кусок булки, что еле поместился у него во рту.
– Пошел прочь, Рока! – советница на мгновенье сбилась с шага, поправляя головы.
Рока, продолжая идти рядом, прожевал булку, закрыв от наслаждения глаза. Пока его рот был занят едой, мальчишка молчал. На него смотрели с удивлением – для людей советница, бредущая в компании кого бы то ни было, слыла чудом. Солнце висело высоко на чистом небе, не сулившем дождя в ближайшее время, и маленький вор чувствовал, как его лучи греют белые щеки. Он наслаждался последними хорошими днями осени, за которой последует суровая зима. Думая о том, как будет прятаться в своей хибаре морозными ночами, Рока загрустил.
Они почти дошли до ворот замка, как советница резко остановилась.
– Я же сказала уйти тебе! – она рявкнула на мальчишку, глядя сверху вниз.
Он отряхнул крошки с замызганной рубашки и меланхолично пожал плечами.
– Я же не мешаю вам, госпожа.
– Меня раздражает твое присутствие! – головы норовили выскочить из рук Литты, кровь струйками стекала до локтей.
Советница резкими движениями бросила добычу, села, достав нож, разрезала веревку, выудив одну голову, и буквально впихнула ее мальчику.
– Бери и больше не преследуй меня! – она, кое-как соединив импровизированную сумку, снова подхватила ее на руки.
На серой рубашке мальчика тут же расплылось красное пятно. Он ошарашенно посмотрел на голову и поднял глаза на советницу. Из дверей, ведущих во внутренний двор, выполз старик, скрюченный и сморщенный, как сухая слива. Стражники расступились перед ним, пропуская вперед. И, увидев человека, Рока услышал, как скрипнули зубы Литты.
– Госпожа Михиледжи, подкармливаете нищих? – прошипел он, остановившись.
Рока заметил, как советница скосила взгляд в сторону быка.
– Ползи в свою нору, змея! – огрызнулась Литта и вошла на территорию внутреннего двора.
Старик усмехнулся, проводил советницу взглядом.
– Шлюха!
– Не смейте так называть ее! – воскликнул мальчик.
Старик с недоумением медленно повернул голову и уставился на мальчика.
– Ты хоть знаешь, кто я? Мерзкий маленький ублюдок! Я – Джелин Галиена.
Когда бык скрылся из виду, стражники вернулись на свои места, осторожно поглядывая в сторону животного.
– Как ты разговариваешь с советником короля, нищее отродье?! – проскрипел старик.
Рока бросился на утек, стараясь бежать извилистыми путями, на всякий случай, если за ним была послана погоня. Он с трудом удерживал свиную голову, виляя среди людей по кишкообразным переулкам.
Добравшись до своего жилища, мальчик уложил подарок советницы возле кострища, снял рубашку и, оглядев испорченную вещь, бросил ее в старые угли. Он натянул на себя драную куртку с одним рукавом и положил поверх ткани сучки, собранные вчера вечером, разжег костер.
Рока не терял время: нашел нож, отрезал уши и щеки от морды, достал старую закопченную сковороду, поставил на огонь, налил туда воды и погрузил голову. Пока она готовилась, мальчик с удовольствием грыз уши, греясь у костра. Ему было жаль Литту – даже с таким союзником, как Митши, ей приходилось постоянно бояться за свою жизнь, жить в замке в окружении врагов. Рока долил еще воды в сковороду, потыкал палкой в голову, проверяя готовность.
Ночью, наевшись до отвала, мальчишка не мог уснуть, ворочаясь на холодной земле. Угли догорели, еле-еле освещая пространство вокруг себя, и воришка смотрел, как под дуновением ветра на черных кусках на мгновенье проявляются красные жилы.
Рока сел. Ночью его потянуло на приключение. Выскочив в куртке на улицу, поправив штаны, из которых давно вырос, натянув их выше, он побежал к замку. Двигаясь почти бесшумно, мальчик обогнул стражников, перебрасывающихся словами на фоне пустых улиц. Рока побежал к самой дальней стороне стены, к морю. Он давно приметил этот лаз, уловив взглядом более светлые кирпичи на темной кладке. В это место часто били волны, поднимающиеся по горе, размывая стену, и ее часто приходилось восстанавливать.
Рока присел, огляделся, прислушался к тишине и принялся отковыривать кирпичи. Чувствуя под пальцами мокрые скользкие камни, он пришел в восторг. Несколько раз пришлось остановиться, пока за стеной стражники делали обход, и продолжить опять.
К концу пальцы мальчика онемели, но он, видя, как быстро откалываются части стены, не обращал на неудобство внимание.
Рока протиснулся через лаз и замер. Убедившись, что поблизости нет стражников, он медленно, в полу приседе двинулся к неприметной двери. Заглянув в окошко, которое манило теплым желтым светом, Рока сквозь мелкую решетку увидел кухню и кухарок, щебетавших над большими кастрюлями.
Когда они повернулись к нему спиной, мальчишка осторожно толкнул дверь, надеясь на смазанные петли, и тут же закрыл за собой, присев. Прошмыгнув к столам, он подождал, пока женщины переместятся ближе к входу, и проделал тот же трюк со второй дверью, ведущий в узкий коридор. Оказавшись в полумраке, Рока подумал о том, что совершенно ничего не знал об устройстве замка, а искать советницу во всех комнатах было плохой идеей. Мальчишка сник, опустив плечи, и услышал голос одной из кухарок, что подошла близко к двери.
– Отнесу королю молока на ночь. Пойду по другому коридору, чтобы не наткнуться на госпожу советницу. – по ее тону он понял, что госпожу советницу они не очень-то любили.
Рока спрятался за ящиками, проводил взглядом кухарку с подносом и двинулся за ней. Он рассматривал стены замка, коридоры, тонущие в тусклом свете факелов, ковры под ногами. Шаги женщины глухо раздавались среди портретов на стенах и тяжелых портьер на окнах, скрывающих ночное небо. Стражников было много в том коридоре, в который завернула кухарка, и мальчишка двинулся в другую сторону. Разглядев под одной из дверей легкое мерцание свечи через щель, Рока остановился и прислушался, припав ухом к деревянной поверхности – по ту сторону кто-то тихо ходил. Мальчишка приблизился к замочной скважине и увидел часть кровати, возле которой стояла советница.
Он нажал на ручку и приоткрыл двери, сунув голову в комнату. Литта повернулась, услышав скрип, и отскочила от постели.
– Ты?! – советница приблизилась к мальчику.
Он закрыл за собой дверь и остался стоять у порога, шмыгнув носом. Советница казалась ему принцессой: с распущенными волнистыми волосами от утренней косы, в длинном золотистом пеньюаре, босая. Литта стыдливо прикрыла ночнушку, запахнув полы верхней накидки.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала девушка. – Я же сказала тебе убираться?!
– Не беспокойтесь, госпожа, меня никто не видел. – прошептал в ответ Рока.
– Если бы тебя кто-то видел, то до моей комнаты ты бы не дошел, глупый воришка! – Литта была похожа на кошку со вздыбившейся шерстью на холке.
Рока стыдливо закусил губу, уронил голову на грудь.
– Простите, госпожа, я очень хотел вас увидеть.
Литта открыла рот от удивления, но быстро пришла в себя, нацепив вновь свою маску безразличия.
– Зачем?
Рока поднял глаза на советницу. Он не знал, как сказать ей, что пожалел самого опасного человека в Дибари. Глядя на ее лицо, не выражающее эмоций, мальчишка уже сомневался в правильности своего решения прокрасться ночью в замок.
– Хотел предложить свои услуги, госпожа. – ответил Рока. – Я – вор и лазутчик, как можно догадаться…
Литта прищурилась.
– Ты худой и неприметный, мелкого роста… – начала перечислять советница, крепко держа накидку.
Она улыбнулась, криво, дергано.
– Если сможешь пробраться в спальню короля и принести мне его печать, то я, возможно, возьму тебя на службу. – бросила Литта.
– Где же мне искать печать, госпожа? – Рока шмыгнул носом, согревшись в теплой комнате после осеннего ночного ветра. Он вытер нос, размазав сопли тканью рукава куртки.
– У короля на шее. – глаза Литты блеснули жадным огнем под светом свечей, расставленных на столе и комоде с вещами.
Рока понял, что угодил в ловушку, вряд ли ему представится возможность стянуть печать с шеи Фирея и покинуть живым комнату – советница поставила мальчика в самое невыгодное положение. Если он откажется, она, скорее всего, позовет стражу или выпрет его сама на улицу, а если согласится, то его ждет худшая участь, чем при помощи пинка вылететь за ворота замка, подумал Рока. Он обиженно уставился на девушку, смотревшую на него надменно, и медленно кивнул.
– По вашей воле, госпожа.
– Спальня Фирея в другом конце коридора, вторая дверь слева, – она усмехнулась, – стража там стоит постоянно.
Рока выскользнул в коридор, закрыв за собой дверь. Он глотал слезы, пока прислушивался к тишине. Мальчику было обидно, что советница так отнеслась к нему, ведь Рока думал, что он произвел на нее хорошее впечатление. Она отпустила его на болоте и дала свиную голову – редко кто мог похвастаться таким проявлением симпатии от этой строгой советницы короля.
Мальчишка сжал свои маленькие кулачки с решительным желанием доказать Литте свою преданность. Он завернул за угол, увидел мужчин в тяжелых доспехах и решил, что так ему точно не пройти в комнату. Ему на плечо упало горячее масло от горящего факела, обмотанного пропитанной тканью, и мальчик еле сдержал крик. Рока вернулся на прежнее место. Представив в уме примерное расположение комнат и окон, мальчик вновь высунулся в коридор, очень медленно, двигаясь вдоль стены, добрался до первой двери и дернул ручку. Благодаря невидимые силы, что шлемы, надетые на головы стражников, ограничивали обзор, Рока ввалился в кабинет. Он закрыл за собой дверь, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Рока увидел очертания большого массивного стола, карту, висящую над ним, подсвечники с огарками свечей, бархатное кресло у окна. Он, тихо ступая по ковру, оказался у противоположной стены, выглянув во внутренний дворик. Господин О открыл окно, высунулся по пояс глядя на стены, и, заметив выступ, кивнул сам себе. Мальчика не смутила высота и расстояние до земли, которое, возможно, придется преодолеть, если нога соскользнет. Рока крепче взялся за карниз, подпрыгнул, перебросив ноги наружу и, прилипнув к грязной стене, стал двигаться к соседнему окну, прочертив животом о кирпичи. Мальчик почувствовал ветер и холод, цепкими пальцами стучавший по спине вора.
Рока замер возле окна, ведущего в спальню короля, и понял, что вновь ошибся – снаружи не было ручки. На секунду его охватила паника – попасть внутрь было неразрешимой задачей, и мальчишка горько усмехнулся. Собираясь ползти назад, он услышал знакомый голос старика, встретившегося утром. Маленький вор припал к ледяной стене.
– Мой король, вы правы! Вопиющая дерзость Литты стоила нам двух тысяч солдат. Командир Хорос присягнул на верность королеве Фариде… – пауза была недолгой, советник вновь продолжил, когда смог откашляться. – Они думают, что Литта действовала по вашему указанию.
– Это ведь хорошо! – радостно воскликнул король.
Рока никогда не слышал голоса правителя и был удивлен, насколько был приятным его баритон.
– Да, хорошо для вашего авторитета. Мир на Сальвичестере восстановлен, их ресурсы поступают в наш порт регулярно, ваша сестра по милости своей дала кров всем выжившим коренным жителям. Это тоже послужило нам на руку.
– В чем же тогда ваша претензия, дорогой Джоелин?
– Литта имеет на вас большое влияние, мой король. И с каждым днем я замечаю в ней толику безумства, что растет рука об руку с ее амбициями.
– Разве вы не слышали ее крики, когда мои слуги пороли ее? Не видели ее окровавленную спину и раны на шее? – спросил вяло король.
– Видел, мой король. – советник вновь зашелся в кашле. – Но ведь Литта осталась жива! Если вы забыли, мы живем в Старом мире и можем себе позволить убийство.
– Я помню, помню…
– Тогда вы помните и смерть вашей жены? Помните смерть новорожденного сына, которого отдали в обмен на свое бессмертие? Почему же тогда вы не убили советницу? Она, вопреки вашей воле отправила провинившуюся Фариду подальше от вас, поставила дерзкую, глупую девчонку во главе целого острова!
Король молчал.
– Для вас Литта игрушка – лишь небольшое мгновение в долгой, долгой жизни, но, дав ей волю, вы обрекаете Дибари на последствия от неожиданных решений советницы. Сделай такой проступок я, моя бы голова висела в вашей спальне как трофей.
Король хмыкнул.
– Я с вами уже давно, мой король. Посвятил службе шестьдесят восемь лет и ни разу не дал даже намека усомниться в моих решениях и верности. Моя жизнь – это Дибари! Я люблю этот остров, пусть он и не идеален, нет, но я никогда не покидал его и умру на родной земле. Литта же – чужачка. Да, она тоже сделала немало за те годы, что живет здесь, но в последнее время она слишком непредсказуема, мой король.
Тишина после жаркой речи советника была долгой. Рока уже думал убираться прочь, но, услышав слова короля, решил повременить, хотя ладони замерзли напрочь, а стопы еле чувствовались.
– Ее бык всегда на страже, – протянул Фирей. – Его кожу не пробить.
– Говорят, что, когда хозяин Фаворита умирает, чудовище не погибает вместе с ним, а переходит во владение нового. – сказал Джоелин. – Нужно лишь подобрать момент…
Рока вздрогнул и потянулся назад. От очередного порыва ветра мальчишка оступился, схватился за ближайший выступ, до крови разобрав костяшки пальцев. Несколько камушков упало вниз. Рока сделал пару глубоких вздохов, чтобы успокоиться. В его голове стучало сердце, готовое выпрыгнуть из груди. От страха закружилась голова, но он не поддался желанию присесть или спрыгнуть, остался стоять, зажмурившись, и вскоре смог продолжить путь. Спрыгнув обратно в кабинет и закрыв за собой окно, мальчик присел, спрятавшись за креслом. Его трясло от холода и от услышанных слов минуту назад. Мальчик просидел так некоторое время, растирая красную кожу ладоней, и открыл дверь в коридор. Стражников не было.
Рока замер. Дверь, ведущая в спальню короля, приоткрылась, свет от свечей озарил коридор узкой полосой. Вор услышал голоса мужчин, заканчивающих разговор у прохода, и, пятясь, поспешил прочь.
Завернув за угол, он угодил в руки советницы. Коротко вскрикнув, когда она схватила его за плечи, Рока зажал рот рукой. Литта положила свою теплую ладонь поверх ладони мальчика и, прижав к себе, быстро повела его вниз по лестнице, по которой он поднимался полчаса назад.
Рока не сопротивлялся – Литта шла с ним рядом, окутав его запахом мыла и пионов. Ткань ее накидки касалась щеки мальчика, мягко поглаживая при широком шаге советницы.
Кухня была пуста, спала во мраке, лишь небольшой огонек, оставленный догорать под большим котлом, освещал печку вокруг себя. Литта отпустила Рока и заперла дверь на ключ, села с ним рядом на корточки.
– Где печать? – спросила советница, уже зная ответ.
– Осталась у короля на шее, госпожа. – Рока застучал зубами от холода. Они смешно дергались, как у лошади.
– Так и знала! – прошептала Литта и встала.
Рока вцепился в ткань ее накидки, потянул на себя. Советница на мгновенье сжалась от его прикосновения и стала вырываться.
– Король и советник хотят забрать вашего быка! Они разговаривали там, в спальне. Я слышал их! Я стоял на выемке снаружи на стене и слышал их! – Рока быстро тараторил, пока советница шлепала по его ладоням, желая, чтобы мальчик отпустил ее накидку.
Ее волосы сбились в кучу, она нервно откинула их назад, украшения на руке, три тонких браслета, звякнули друг о друга.
– Что ты несешь! Отпусти меня! Убирайся прочь! – Литта с силой отбросила от себя мальчика.
Среди тишины раздался треск ткани – кусок накидки остался в ладонях Рока. Он со страхом перевел взгляд с лица советницы на ткань.
– Я не хотел, госпожа!
Литта молча подбежала к двери, ведущей во внутренний дворик, и распахнула ее.
– Убирайся!
Рока прижал к себе кусочек, отобранный в неравном бою, как самую дорогую награду, и молча вышел за дверь.
Литта сидела в кресле у окна в кабинете. Огонь в камине давно погас, на город спустились сумерки, превратив и без того неприветливую архитектуру домов в подобие гримас чудовищ. Сегодня был дождливый промозглый день. Из-за погоды у советницы с самого утра болела голова, она не притронулась к обеду, заботливо оставленному для нее служанкой – печеный картофель заветрился, а кусок лосося расползся под холодной подливкой.
Глядя в окно, девушка видела острые скалы, отгоняющие путешественников, и часть хребта, разделяющая их миры. Она неожиданно вспомнила Бога и решила ночью помолиться – вдруг он ответит не ее зов?
Литта потерла кожу на руках – обветренные ладони лежали на коленях. Она была похожа на безжизненную тряпичную куклу, оставленную после бурной игры. Литта испытывала чувство одиночества, будто детвора, наигравшись, ушла из комнаты, потушив все свечи и оставив после себя только холод и эхо веселого смеха.
Советнице не нравилось, что в последнее время ее мысли крутились возле собственной персоны, словно она была незначительной. Наружу вылезли эмоции, которые Литта спрятала вглубь, и потускневшие воспоминания, вновь обретающие краски, и сны.
Последний сон заставил советницу проснуться ночью в холодном поту и перепроверить, заперта ли дверь – бешено колотящееся сердце норовило выпрыгнуть через горло наружу.
Девушка глубоко вздохнула, закрыла глаза, но, услышав звук открывающейся двери, дернулась. В проеме стоял Фирей. Она узнала короля по силуэту, по тому, как гордо он держался, по его ярким волосам, горящим даже в тусклом свете. За окном блеснуло – молния на мгновенье осветила комнату.
– Милая! – он, подняв вторую руку, в которой держал письмо. – Моя дорогая сестра прислала тебе весточку!
Он вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и, поставив подсвечник, облокотился бедром о стол, нависнув над советницей. Его рыжие волосы кудрявой копной упали вниз, соскользнув с плеч.
– Обо мне не написано ни слова! – он лучисто улыбнулся.
Литта привстала, упершись ладонями в подлокотники кресла, но король с силой толкнул девушку назад. Советница рухнула в кресло, ножки натужно скрипнули, поехав по каменному полу.
– Ни слова о любимом брате!
– Любимом ли? – спросила Литта. Она нахмурилась, внимательно следя за его реакцией.
Фирей бросил письмо на стол – советница, проследив взглядом за конвертом, увидела сломанную сургучную печать.
Он выпрямился, посмотрел на запотевшее стекло и проговорил с задумчивым взглядом.
– Вы обе живы по милости моей… И как вы платите за доброту?! Фарида вечно сбегает, шляется с нищими… Теперь из-за тебя занимает трон моего острова! Моего! – Фирей улыбнулся. – Ты слишком своевольна, Литта!
Он отошел от стола, заложив руки за спину, принялся расхаживать по мягкому ковру в середине комнаты.
– Ты принесла мне много побед… Да! Меня уважают и боятся, но я бы добился величия и без твоего быка, чуть медленнее, но все же.
Фирей взмахнул ладонью, поправляя локон.
– А куда спешить, когда впереди вечность?! – он рассмеялся.
Литта чувствовала запах страха и удивлялась – раньше так пахли люди при встрече с ней, а теперь им воняла она сама. Вжавшись в кресло, советница делала вид, что ей абсолютно не важны слова короля и его взгляд, полный хитрой ненависти, но, когда он приближался к ней, резко поворачивая стопы на крае ковра, Литта сжимала кулаки, спрятанные под столешницей.
– Джоелин предложил убить тебя и забрать быка себе…
Фирей резко остановился в дальнем углу комнаты и звонко рассмеялся, глядя на выражение лица Литты.
– Ты знала… конечно, ведь ты не глупа!
– Ты согласился?
– Конечно! Ты пороховая бочка, моя дорогая, на которой стоит все королевство. Стоит поднести лучину, и ты вспыхнешь!
– Не вижу в твоих руках ножа. Или ты предпочел яд? – советница скосила взгляд на тарелку с едой.
Фирей рассмеялся. Он подошел к дверям, распахнул их. На пороге стояли два стражника с мечами наготове. Литта встала с кресла, бросила взгляд в окно, отсчитывая в уме, сможет ли выпрыгнуть без вреда для здоровья. Она не хотела умирать от кровопотери или разрыва органов, но и отдавать себя стражникам тоже.
Советница продолжала смотреть в окно, слыша лязги доспехов, чувствуя, как пристально смотрит на нее Фирей.
– Я наследная принцесса Приама! – сказала девушка чуть громче, чем планировала.
Король вскинул руку – стражники замерли в паре шагов от советницы.
– Приам – остров Нового мира?
Литта кивнула.
– Покажи его на карте! – Фирей облизнулся.
Литта обошла мужчин в доспехах и ткнула пальцем в очертания родного острова. На этой карте он был еле заметен – в самом нижнем левом углу. Фирей сделал два широких шага. Его голова оказалась в опасной близости к голове девушки. Он внимательно осмотрел территорию самого Приама и прилегающих островов.
– Почему я не слышал твоего имени? Оно никогда не всплывало ни в письмах, ни в сплетнях путешественников?
– Обо мне, скорее всего, забыли, но кое-кто еще помнит. Сейчас королевой долины Тхамар является моя сестра Ювэр.
– Я слышал о ней. – Фирей задумчиво всмотрелся в три острова, сплетенные между собой тонкими полосками суши. – Так она твоя сестра…
– Мы можем заключить с ними торговый союз. Я поплыву туда в качестве посла твоей доброй воли и предложу им выгодный обмен. Нашу руду перепродают им, но Ювэр может заинтересовать прямая поставка без налогов.
– Ты спасаешь свою шкуру, дорогая… – Фирей схватил Литту за подбородок и усмехнулся. – Хорошо. Это последнее предупреждение! Если вздумаешь меня обмануть или вернешься без свитка с подписью твоей сестрицы, я закопаю тебя по частям на Дибари.
Фирей отбросил от себя Литту, махнул руками на стражников.
– Подите вон!
Как только они вышли, король облизнул губы и расстегнул ремень на штанах.
– У меня разыгрался аппетит!
Корабль для такого дальнего плаванья собирали в путь четыре дня. Сначала само судно перетащили через хребет, затем перевезли на него припасы и команду – дары для королевы Тхамар. Пока моряки были заняты своими делами, в замке кипела жизнь. Вместо Зарина, отправившегося на остров Сальвичестер, нашли нового советника. Фирей и Джоелин не допустили Литту на первое совместное заседание, но ей удалось увидеть мужчину, когда они выходили из залы. Он был молодым, высоким и худым. Когда Урас разговаривал с Фиреем, то пресмыкался перед ним, лебезил, словно верный пес, махал хвостом перед хозяином. Новый советник был хитрым, как Джоелин, странным, как Зарин и бессердечным, как король. Поразительно, как в одном человеке сочеталось так много от других советников, но после Литта поняла, что он лишь подстраивался под них. На самом деле Урас был трусом, которому несказанно повезло.