Майя Сондер
Два колдующих дитя
– Умереть от ваших рук большая честь, советница! – мальчишка слегка поклонился Литте и вновь взглянул на быка.
Голова Литты неестественно дернулась, будто у сломанной куклы. Она не отводила глаз от его некрасивого лица, от этих выпирающих вперед зубов, от крупных веснушек и думала о том, что безобразнее дитя она еще не видела.
– Она никогда с него не слазит. – прошептала Литта. Ей стало очень холодно, рядом квакали лягушки, от этого противного звука болела голова. Она надеялась, что мальчишка вспомнит вопрос, что задал совсем недавно.
Рока О неожиданно улыбнулся.
– Вы ее любите…
– Нет! – Литта говорила бесстрастно, но почувствовала облегчение, будто наконец призналась в этом и себе. – Невозможно любить того, кого простить не можешь.
Мальчику тоже было холодно, он весь дрожал, и советница знала, что это не из-за страха. Он был ей интересен, по-настоящему интересен. Ей хотелось с ним поговорить и Литта поняла, что испытывала чувство ненависти не к нему, а к поступку, который он совершил.
– Я никогда не каталась на Митши. – Литта оглянулась, боясь, что ее кто-нибудь увидит в минуту слабости. – Никогда не думала об этом.
Рока О молчал. Он смотрел на советницу и слегка улыбался.
– Я убила сотни людей.
Он кивнул.
– Все жители Дибари боятся меня.
Рока О кивнул опять.
Литта замолчала. Она не знала, что сказать ему, но убивать мальчишку передумала. Советница еще раз оглянулась – их по-прежнему не нашли, но голоса стражников, грубые, с ноткой власти, уже слышались отчетливее.
– Пошел прочь!
Рока остался стоять. Ей показалось, что по лицу мальчишки прошла тень грусти.
– Ну же! – чуть громче надавила девушка.
Рока О, не торопясь, повернулся к ней спиной и двинулся к болоту. Литта смотрела ему вслед, как его тощая фигурка скрылась в зарослях, как затихли его шаги, и думала о том, насколько же она, оказывается, одинока.
Бурна-река была настоящим чудом. Она была как своевольное дитя – могла тихо течь днями, привлекая своей покорностью, а могла в мгновение разбушеваться, разлить свои воды за берега, выплеснув рыбу на сушу. И хоть многие жители засматривались на дары реки, никто не решался в ней рыбачить.
Река делала петлю, огибала небольшой остров внутри Дибари, на котором укрылись мятежники три года назад. На берегу, где последний раз видели принцессу, стояли стражники. Кони беспокойно ржали, топтали мокрый песок, у кромки леса догорал костер, редкие кусты с повисшими на них каплями от мороси еле шумели на ветру. Это был дикий берег, как и все, что окружали Бурну-реку.
Литта зевала. Ей не удалось толком поспать. Вернувшись вечером в свою спальню, она пол часа смывала с кожи и волос засохшую грязь. Сон никак не хотел приходить, и в конце концов, когда советнице удалось уснуть, спала она недолго, встав рано утром, чтобы отправиться на поиски беглянки. Литта сидела под деревом рядом со своим быком и думала над тем, как ей пересечь реку.
Зарин Такемо беспокойно ходил по кромке воды. Как только он подходил ближе, вода начинала шуметь, нервничать. Волны поднимались на реке в предвкушении, будто голодные пираньи чувствовали приближение добычи.
Резкий отлив заставил всех отойти от берега. Показавшееся дно реки предвещало новую волну. На дне лежали толстые коряги и всевозможный мусор, даже чья-то одежда.
Справа зашумело так, что на мгновенье заложило уши. Литта поднялась с места и повернула голову на источник шума – из-за крутого поворота показалась вода. Она хлынула снова, заполнив собой привычное пространство, окатив брызгами непрошенных гостей, и затихла. Советница прищурилась. Она подметила про себя, что воды здесь было примерно с ее рост, а так как бык был немного выше, она могла взобраться на него и пересечь Бурну-реку. Как только девушка об этом подумала, к ней подошел Зарин.
– Мы можем построить плотину и попробовать перебраться на тот берег.
Он был задумчив и нерешителен. Литта взглянула на него, когда он встал вровень с ней, и заметила синяки под глазами мужчины. Зарин осунулся, стал бледным. В его глазах читался страх за принцессу.
– Постройка плотины займет время, которого у нас мало. – ответила Литта и повернула голову в сторону своего быка. – Я попытаюсь пересечь реку верхом…
Зарин схватил ее за руку, прежде чем она договорила, и Литта скривилась. Девушка не любила прикосновения чужих рук, хоть ладонь Зарина была теплой и мягкой.
– Не нужно так рисковать. Если ты погибнешь, то мы потеряем и быка.
Литта хмыкнула. Вот оно что! Он боялся потерять оружие, которым она управляла. Советница выдернула руку и позвала к себе быка. Мужчина отошел на пару шагов, но, когда девушка попросила помочь ей взобраться на зверя, сдался и подставил ей свои ладони, сложенные друг на друга. Литта, пока вода вновь ушла, с большим удовольствием потопталась по рукам Зарина грязными сапогами.
Она подождала, пока вода вернется, и приказала быку идти на противоположный берег. Сидя высоко и обнимая свою мать сзади, Литта чувствовала себя неловко и одновременно глупо. Она не обернулась назад, где остался отряд стражников, но ей казалось, что они смеялись над ней.
Митши сделал всего пару шагов, вода гневно бурлила, окутав Литту по бедра и стремительно ушла. Советница, боясь, что бык не успеет, приказала ему двигаться быстрее, но большое массивное животное не прибавило скорости. Девушка чувствовала под ладонями холодное тело Каро и боялась, что станет такой же холодной ледышкой, лежащей на дне Бурно-реки
Литта сжала ладони в кулаки, когда услышала шум приближающейся волны. До противоположного берега оставалось еще много, она крепче вцепилась во всадницу и закрыла глаза.
Литте показалось, что волна хотела содрать с ее лица кожу. Машинально вдохнув, она глотнула воду и начала задыхаться, но вовремя сообразила опереться ладонями в плечи матери и вытянуть шею. Вынырнув, Литта охнула, откашлялась. Остаток пути до берега она слышала одобрительные возгласы стражников за своей спиной.
Митши вышел на берег, Литта свалилась с быка на песок и ее тут же вырвало – бессонная ночь и пустой желудок дали о себе знать.
Советница огляделась. Впереди темно-зеленой стеной стоял буйный лес. Насколько большим был остров, Литта не знала, и она представила, как плутает по незнакомой местности несколько дней. Она выдохнула, поднялась на ноги и чертыхнулась – с собой не было ни единой крошки еды и питьевой воды.
Разозлившись на собственную глупость и безрассудство, советница стала пробираться вглубь чащи. Ее успокоило пение птиц над головой и редкий свет, проникающий сквозь крону деревьев. Если бы советница не знала, что остров населен ублюдками, она бы радовалась прогулке наедине с собой.
Наконец впереди лес стал редеть. Сквозь живые прорехи Литта увидела поле и кривую узкую дорожку без четкой колеи. Выйдя на открытую местность, она обессиленно уцепилась за ствол молодой осины. Бык за спиной двигался медленно, стараясь протиснуться сквозь деревья, но все равно слышался треск сломанных веток.
Литта не понимала, почему чувствует себя так паршиво. У нее кружилась голова и млели ноги, будто она прошла весь остров насквозь, а не какой-то плешивый лес. Злость разрасталась внутри витками, будто была нитью, наматываемой на веретено.
Взяв себя в руки, советница двинулась дальше. На горизонте не было видно ни одной лачуги, ни одного колоса пшеницы – высокая буйная трава доходила Литте до пояса. Вновь над головой собрались тучи. Небо будто опустилось ниже, нависнув, предвещая ливень. Литта ускорила шаг, бык заметно отставал.
К вечеру, с первыми каплями дождя, Литта добралась до какого-то холма. Забравшись на него, она резко присела, увидев внизу поселение. Вопреки представлению о местном укладе жизни, она увидела вполне крепкие дома, ровные квадраты засеянной земли, дороги, тележки с лошадьми, курей, коз и много всего того, что являлось обычным в Дибари.
Удивившись, советница увидела и таверну – на ее пороге стояли мужчины, курили трубки и беззвучно смеялись.
Она поднялась, отряхнулась, подождала, пока ее Митши подойдет ближе, и приказала ему идти за ней и защищать, если кто-то бросится к девушке или к Фариде.
Литта до сих пор не знала, как бык понимал ее приказы, как отличал врагов от тех, кто угрозы не представлял. Она могла бы попытаться найти информацию о таких, как он, но ей было все равно. Иногда Литта потчевала свою зверушку мясом – на этом забота заканчивалась, как и заканчивалось изучение зверя.
Советница вошла через открытые деревянные ворота. Ее заметили издалека. Люди насторожились, боязливо замерли на своих местах. У некоторых мужчин она заметила мечи на поясах, как у стражников короля, и довольно сносную броню. Литта видела их чистые лица, ухоженные придомовые участки, сытых собак, поднявших лишь головы при виде гостьи, цветущие кусты сирени и даже крыжовника.
Литта чувствовала себя не в своей тарелке. Она ожидала увидеть агрессивно настроенных жителей острова-в-острове и готова была потчевать Митши свежей человечиной, но на нее смотрели вполне мирные жители.
Советница шла к таверне. Обычно там собирались все сплетни городов и деревень, и, если кого-то и нужно было найти, трактирщик был самым лучшим вариантом.
Внутри помещение было большим, с низким потолком. От большой печи в углу веяло теплом, деревянные длинные столы стояли вдоль стен, оставляя середину пустой. У бочек с вином, которые служили подставками под деревянной широкой доской, стоял крупный мужчина. По подносу с чашами в руках Литта поняла, кто он. Двое мужчин, пропустивших у входа советницу, с любопытством заглянули внутрь.
Потолок был украшен цветочными гирляндами, на столах стояли закуски и горели свечи. Литта отодвинула пустой стул с краю стола и села. Хозяин таверны не спешил к ней. Уйдя в другое помещение, что было спрятано за неприметной дверью в противоположном конце зала, он вернулся с блюдом, на котором лежал молодой поросенок в яблоках. От еды поднимался пар, развивающийся следом за мужчиной.
В дверях показался Митши. Увидев его, хозяин таверны уронил поднос и испуганно дернулся. Тушка поросенка раскололась от удара и проскользила к ногам Литты, оставив после себя масляный след.
– Я ищу одну женщину. – сказала советница, пристально глядя, как мужчина, увидев быка, спрятался за одним из столов. – Рыжую.
На улице не было слышно криков, что удивило Литту. Появление Митши всегда вызывало реакцию, лишь жители Дибари, привыкнув к сопровождению советницы, могли равнодушно пройти мимо.
Догадка закралась в голову Литты, и она медленно поднялась с места, переступила через поросенка и разлетевшиеся яблоки и нависла над хозяином таверны. Она схватила его за подбородок.
– Открой рот!
Мужчина беспрекословно разомкнул челюсти – меж зубов вместо языка виднелся обрубок. Литта отбросила от себя человека, вышла из таверны, схватила ближайшего к ней мужчину и рявкнула.
– Открой рот!
Он, сжавшись от страха, повиновался. Литта раздраженно нахмурилась – у него языка тоже не было. Вот почему никто не кричал при виде Митши – жители деревни были немы.
Она обошла все дома и вышла к другим воротам. От них тянулась длинная дорога в очередной лес. Вернувшись в таверну, она перевернула всё вверх дном, пока не нашла дорожную сумку и не набила ее припасами в дорогу. Приказав быку следовать за ней, советница покинула деревню.
К ночи колея размылась. Литта хлюпала ботинками, поскальзываясь на смеси глины и земли, размокшей от воды. Капюшон, надвинутый на лоб, не спасал от жестких капель и ветра, раздирающих лицо. Литта продрогла.
Она шла по лесу, жуя край хлеба и полоску сухого вяленого мяса. Когда рядом пробежал дикий кабан и с визгом проскочил в кусты, советница насторожилась. Митши меланхолично продолжал движение, всадница покачивалась на его спине.
Но вопреки ожиданию, Литта спокойно добралась до края леса и вновь оказалась на полянке. Вдалеке виднелась еще одна деревня. Она не знала, что беглецов-отступников было так много, что они построили две деревни, и не знала, что остров, который огибала Бурна-река, был таким большим.
Литта добралась до деревни поздней ночью. Ей повезло, что путь освещался луной – вокруг деревянных стен, выстроенных для защиты, были расставлены капканы.
Оказавшись у ворот, советница увидела двух стражников. Они молча открыли ей путь. Пройдя за стены, Литта увидела конюшни и загоны с домашними животными. За ними шло одно единственное строение – длинный, как кишка, дом в два этажа. В одном из окон теплился свет от лампы.
– Пройдите за мной, госпожа!
Литта вздрогнула, когда к ней обратился один из стражников.
– Мой бык плетется следом. – она указала рукой в темноту.
Мужчина заглянул в проем ворот и увидел огромную тушу, пересекающую поле.
– Мы впустим его, госпожа, если он не причинит вреда. – стражник ответил сдержанно, но по его лицу было заметно, как само существование диковинного зверя впечатлило его.
– Не причинит.
Литта оглядела доспехи стражи. Поношенные, потертые и требующие ремонта, но все еще крепкие.
Она проследовала за мужчиной. По тишине вокруг дома и в нем самом Литта поняла, что обитатели его спят. Пройдя пару однообразных коридоров, она поднялась на второй этаж. На некоторое время ее оставили одну, когда стражник вошел в комнату, а после пригласили войти и ее.
Внутри явно не хватало мебели. В пустынной комнате стоял стол и стул, на котором сидел мужчина. В углу стопкой были сложены шкуры животных, ящики с припасами и куча какой-то кожи, от которой воняло просмоленным поросенком. Стражник вышел, закрыв за собой двери.
Мужчина с короткой стрижкой и бородавкой на носу указал Литте на стул напротив своего стола, но советница осталась стоять.
– Госпожа Фарида предупредила нас, что брат пошлет за ней кого-нибудь. Ожидал увидеть войско, а не одинокую женщину с каким-то быком. Что за порода?
– Я советница короля Дибари, а бык внизу мой зверь. Митши.
Мужчина прищурился.
– Я что-то слышал о них давным-давно, когда был еще молод. Вы хотите забрать принцессу домой?
Литта кивнула. Мужчина встал со стула, размял шею.
– Что ж, отказать я вам не могу. Мы находимся в невыгодном положении. У нас мало стражи, населения нашего острова состоит из бедняков и отщепенцев. По правде говоря, появление в наших деревнях наследной принцессы нас удивило. Госпожа Фарида доставила нам много проблем. Мы пытаемся выжить, советница, и, надеюсь, король забудет о нас еще на какое-то время?
– Возможно.
Мужчина улыбнулся, указал рукой на дверь.
– Прошу за мной.
Они вышли в коридор, и он продолжил речь.
– Госпожа Фарида рассказала мне о вас. Вы живете на Дибари совсем недавно. Для вас мы лишь кучка бунтовщиков, но дело было совсем не так. Став у власти, король через некоторое время изменился, и людям пришлось туго. Я был начальником стражи Фирея и собрав людей, пришел к нему на поклон…
Они спустились на первый этаж.
– Но он не стал слушать меня. Я хотел попросить лишь о том, чтобы король пересмотрел некоторые законы. Вместо этого наших жен повесили, а дочерей отдали в публичный дом. – он сделал паузу, когда они вышли во двор и обошли дом с другой стороны. – Дочерей мы спасли, но пришлось бежать. Некоторые стражники примкнули к нам, и мы спрятались здесь.
За домом был большой фруктовый сад. Среди деревьев стояли два домика, к которым вели узкие тропинки, а за ними множества других. Увидев, что за ней пошел Фаворит, советница слегка успокоилась. Ее тело было напряжено. Встреча с немыми людьми оставила вопросы в голове советницы.
– Я не жду, что вы сейчас расплачетесь от моей грустной истории, но прошу вас… Заберите принцессу и уходите. Дайте возможность дожить свой век спокойно.
Литта молчала. Мужчина открыл дверь и вошел в дом. Он зажег лампу, осветив комнату. На постели в углу спала Фарида. Литта сразу узнала ее яркие рыжие волосы, разбросанные по подушке.
– Крепко спит. – мужчина всучил Литте лампу. – Разбудите ее, а я приготовлю вам припасы в дорогу. Чем раньше вы покинете нашу деревню, тем лучше будет для всех нас, верно?
Литта кивнула. Когда дверь за спиной закрылась, она подошла к принцессе, дотронулась до ее плеча. Фарида обернулась. Во рту у нее был кляп, руки связаны веревкой, лицо в синяках и царапинах. Литта сдернула одеяло – принцесса была голой. Она раздвинула ей ноги и, убедившись, что честь Фариды не запятнана, выдохнула.
В глазах Фариды застыли слезы. Литта развязала веревки, стягивающие руки. Принцесса всхлипывала каждый раз, когда кожа на запястьях слезала лоскутами. Советница короля вытащила кляп и набросила на плечи девушки свой плащ.
– Мы здесь погибнем…
Фарида завыла в голос. Литта залепила ей пощечину, чтобы девушка умолкла и осмотрелась. На столе у стены стояла миска с едой. Проследив взглядом за Литтой, Фарида схватила ее за руку.
– Не ешь их еду. Они питаются человечиной.
Литта сбросила с себя ладонь принцессы и схватила девушку за волосы, притянув к себе.
– Замолчи! Даже будь я очень сильно голодна, я бы не стала есть из чужой миски! Ты, я вижу, не так глупа, как кажешься, раз еда стоит нетронутой.
Фарида кивнула.
– Прекрати плакать и дай мне подумать в тишине.
Фарида вновь кивнула. Когда Литта отпустила ее рыжие локоны, она завернулась в плащ, поджала ноги и забилась в угол, сидя на постели. Она вытерла слезы, постаралась унять дрожь в голосе.
– Эти люди – бывшая стража моего брата. – Литта впилась взглядом в принцессу, но все же села на край кровати. – За два года до твоего появления на Дибари Фирей ввел несколько новых указов. Кемери Цаэль был главнокомандующим, которому не понравились нововведения. Он поднял бунт, собрав под своим началом больше трехсот человек. Проиграв, они бежали сюда.
Фарида замолчала, прислушалась к шуму на улице.
– Кемери приказал отрезать языки половине людей, построил им отдельную деревню, собрав элиту здесь, в своем новом доме. Каждый день они забирают по человеку из того поселения… Попав на этот остров, я жила некоторое время среди тех бедняг. Они прятали меня в своих домах, но Кемери меня нашел.
– Зачем ты вообще бежала сюда? – Литта была зла.
– А куда еще мне было бежать? Ни один капитан не согласился бы взять на борт Фариду фан Дибари. Я больше не могу терпеть нападки Фирея. Я не такая, как он и не такая, как ты. Я слабая и добрая.
Советница отвернулась. Это было правдой. Рядом с королем могли выжить такие же гиены, как и он сам. Скользкие змеи, сплетающиеся в клубок между собой и норовящие укусить друг друга в шею.
– Помоги открыть окно.
Литта встала, отодвинула стол и осмотрела доски, которыми было заколочено окно.
– Мне нужно видеть своего быка, чтобы отдать ему приказ. – пояснила советница. Фарида поднялась за ней вслед, кивнула и вцепилась тонкими пальцами в не струганные доски.
Им удалось проделать дыру. На вид крепкое, изнутри деревянное препятствие рассыпалось в руках. Литта, прислонив лицо к окну, нашла Фаворита. Он встал так, что она могла видеть его голубые глаза.
– Митши! Выбей дверь в этом доме.
Бык неторопливо повернулся к стене дома.
– Отойди! – Литта увела принцессу к постели.
Дверь слетела с петель и рухнула внутрь единственной комнаты маленького дома. Увидев на пороге быка, Фарида коротко вскрикнула, хоть и видела это животное каждый день. Наткнувшись на взгляд советницы, она прошептала:
– Прости!
Литта подошла ближе к своему зверю.
– Убей всех людей, живущих в этой деревне.
Бык развернулся и двинулся через сад.
– Что нам делать? – спросила Фарида.
– Ждать.
Вскоре послышались крики, еще через какое-то время они стихли. Литта и Фарида выглянули из дома, прошли по тропинке и оказались у задних ворот, застыли от увиденного. Кровь и кишки были везде, даже на окнах второго этажа. Советница и не знала, что жителей деревни было так много, и что по стечению обстоятельств большинство из них оказалось в это время здесь. Фарида не удержала соскальзывающий плащ – тяжелая ткань, защищающая от осеннего ветра, упала с плеч.
Литта увидела лошадей и решила позаимствовать их на время путешествия домой, но не успела она подойти к открытым воротам конюшни, как из нее выбежала женщина с ножом в руке. Медлительный бык в одно мгновенье перекрыл своей тушей путь до советницы и откусил огромной пастью голову жительницы деревни. От раздавшегося хруста Фариду вырвало. Литта удрученно смахнула с лица кровь и поискала глазами бочку с водой, чтобы умыться.
Путь через лес был уже не таким долгим. Фарида продолжала кутаться в плащ советницы, отказавшись от платья, которое ей предлагала Литта. Она готова была снять его с трупа женщины, но, услышав щедрое предложение, принцессу снова вырвало.
Они обошли вторую деревню стороной. Настроение у советницы было паршивое. Ответив на слова Фариды о том, что жители сами догадаются, что что-то неладно, когда в очередное утро к ним никто не наведается за данью из человечины, Литта продолжила путь.
Реку, как ни странно, они пересекли почти спокойно. Сначала Митши перенес принцессу, а после вернулся за советницей. К тому моменту, когда она оказалась на противоположном берегу, она увидела лишь спины солдат, торопящихся доставить Фариду к брату.
Наказание Фариды доверили Литте, но ей было плевать на принцессу. Все, чего хотелось советнице – поесть и поспать, но сначала ей нужно покончить со старым делом, беспокоившим ее. Она покинула замок, пока Фирей был занят сестрой, и отправилась в самый дальний угол города, в дом старого приятеля.
Дом был полуразрушен: почерневшие от копоти окна неприветливо отгоняли заблудших бродяг, заколоченная дверь была старой и хлипкой, крыльцо норовило развалиться при одном взгляде на него.
Литта ловко обошла домик, подтянулась на подоконнике заднего окна и ввалилась в дом. Стараясь привыкнуть к темноте быстрее, она присела и часто заморгала. В дальнем углу послышалось шевеление, на которое Литта никак не отреагировала.
Девушка спокойно встала, отряхнулась от пыли и оскалилась в улыбке. Она уже знала, кто шуршит в углу, кто пытается достучаться до нее, и это доставило ей неимоверное удовольствие. Литта встала под дырой в потолке, в которой виднелось красивое звездное небо. Пахло старым немытым телом, но от этого запаха Литта будто воспряла духом.
– Где ты? Хочу посмотреть на тебя! – она усмехнулась.
В углу вновь послышалось движение. Единственным источником света были лунные лучи, пробившиеся в полуразрушенной крыше, когда-то почти сожженной при очередной вспышке восстания людей. Балки были угольно-черными, в копоти, от которой провоняли стены. Литта опасалась выходить на середину комнаты, потому что ей казалось, что эти балки вот-вот рухнут прямо ей на голову и она вызывала Калеаба самого, приманив или костью, как собаку, или тарелкой с похлебкой.
Сегодня она принесла ему свежего хлеба и целый кусок сырого мяса, отчего сама себе удивилась, раскладывая угощенье. Лязгая цепью, старик выполз на свет. От его привычного вида не осталось и следа, и Литта отметила про себя, что у него на щеке появилась новая свежая рана – он раздирал свою кожу ногтями. Тронувшись умом, Калеаб порой ее не узнавал, что приводило советницу в ярость – по ее задумке, старый воин должен был до конца жизни помнить всю боль, что причинил ей.
Ведь она помнила и не хотела нести это бремя в одиночестве.
Литта оставила тряпицу с угощением и отошла, села на старый тюк, стоящий в углу, скрывшись к темноте. Старик подполз, принюхался, тонкая струйка слюны выкатилась из его рта, и он, раскрыв пасть, вцепился беззубым ртом в мясо. Литта смотрела на него, как он ест, как неестественно выворачиваются его переломанные ноги, и испытывала удовлетворение.
Советница и правда могла бросить его на Цве, начав новую жизнь, но не хотела, чтобы старику все сошло с рук. Когда она, молодая и неопытная, предстала перед королем Дибари, он принял ее к себе, а после того, как служанки смыли грязь с девочки, пустил в свою постель. Ей было противно, но такова была цена за расположение самого влиятельного человека на острове. Через несколько недель Литта попросила своего покровителя доставить ей посылку, и стража Фирея покорно привезла Калеаба. Увидев на причале Литту в черном платье с быком позади, старик взбунтовался, но крепкие веревки, что сдерживали его тело, не дали ему ступить ни шага. С тех пор он жил в этом доме.
Из воспоминаний Литту выдернул резкий звук. Даже запах гниющей плоти не помешал ей насладиться зрелищем. И все же Литта мысленно вернулась к этому безобразному мальчишке, вспомнив его взгляд и ужасные зубы. Она оглядела дом – в таком, наверное, жил и вор, укравший ее кошелек.
Литта вспомнила еще кое о чем. О своем маленьком секрете, который не рассказала никому. Через четыре месяца пребывания на Дибари советница поняла, что беременна. Она не могла оставить этого ребенка, да и не хотела становиться матерью в шестнадцать лет и, заплатив одной служанке, которую убила в ту же ночь, чтобы девчонка ничего не успела разболтать, выяснила, где живет женщина, способная помочь с бедой.
Расковыряв нутро Литты, женщина достала то, что должно было быть ребенком. Завернув тело в кусок не слишком чистой ткани, она сунула его в руки девочки, лежащей в луже крови. Как Литта дошла до болота и выбросила в него кулек, она не помнила. Следующую неделю она пролежала с жаром, молясь, чтобы Тавот больше никогда не посылал ей детей.
Но, встретив странного мальчика, Литта впервые за все время пожалела о своем желании. Ей пришло в голову, что сложись ее жизнь по-другому, она была бы хорошей матерью. Но и этими мыслями она не могла ни с кем поделиться, потому что они были ее слабостью, а слабость не допускалась на Дибари.
Девушка прислонилась спиной к грязной стене и заплакала. Она очень редко позволяла себе слезы, но сейчас был самый подходящий момент, чтобы пожалеть себя, вспомнить прошлое, в котором малышка Литта Михиледжи была наследной принцессой, как старшая из детей королей острова Приам. Она скучала по пескам, почти забыв лицо своего отца, но отчетливо помня прохладный храм, в котором они молились всей семьей. Она вспомнила девочек… Мысль о них заставила сердце пропустить удар. Литта сосредоточилась на своих чувствах, пытаясь понять, а что же воспоминание о сестрах вызывало в ее душе. Злость? Литта нахмурилась. Нет. Скорее тоску по их доверительным отношениям. Если Ювэр осталась прежней, подумала Литта, то безоговорочно прижала бы к себе и утешила при встрече.
Литта обхватила себя руками, имитируя чужое объятие. На короткое мгновение она почувствовала тепло собственных рук, но, опустив их, вновь окунулась в одиночество. Советница подняла глаза на Калеаба – мужчина, доев мясо, ковырялся в куске хлеба.
Литта встала, на секунду замерла, из ее глаз продолжали литься слезы. Она смахнула лишние, что мешали видеть, и потянулась к поясу, где висел клинок. Завернув за шею плащ, она подошла к старику, обойдя полукругом дыру в потолке, стала у него за спиной. Калеаб сел, удивленно поднял голову на свою мучительницу. Литта увидела его глаза, уже слепые, с мутными зрачками, подавив пренебрежение, схватила старика за голову, заставив оголить морщинистую шею, и одним резким движением перерезала ему горло. Продолжая плакать, она отбросила его от себя, села, вытерла лезвие о его тряпье и снова встала, окинула последним взором дом и бросила слова.
– Жил как животное и сдох, как пес.
Литта вздрогнула, будто услышала ответ от стен, почерневших от сажи.
А ты? Разве не ведешь себя, как бешеная гончая?
Эта мысль просверлила ей голову.
Советница сжала кулаки, трясущимися руками сунула нож обратно и, резко развернувшись на каблуках, покинула дом, ставший последним пристанищем Калеаба.
Фарида сидела на коленях. Ее рыжие волосы были распущены, левая сторона головы была обрита налысо. Пряди осыпались на разорванное платье, голое плечо было все в кровавых ссадинах, лицо принцессы походило на мятую сливу – синее, с фиолетовым отливом.
Фирей ходил вокруг сестры, как хищник, твердо чеканя шаг, и о чем-то раздумывал. Когда Фарида, в надежде вызвать у брата хоть каплю сочувствия, поднимала на него жалобный взгляд, король Дибари наслаждался зрелищем.
– Чем ты думала?
Фирей опустился рядом с сестрой. Он был холоден и сдержан, выплеснув свой гнев, король устал.
– Чего тебе не хватает?! Я дал тебе все!
Фарида оставила вопрос брата без ответа, лишь потянула край рукава, чтобы прикрыть плечо.
– Если бы ты погибла? Что было бы с королевством? Ты единственная способна принести потомство, как можешь ты так поступать по отношению ко мне?
Фарида отвела взгляд и заплакала.
– Неблагодарная! Неблагодарная! – Фирей закричал ей в лицо. Он схватил сестру за волосы, поднялся сам и заставил Фариду встать. – Я убью тебя, убью! Прикажу Литте, чтобы вынула твои кишки!
– Спас от одних чудовищ, чтобы отдать другому? – прошептала девушка. – Ручному зверю своей любовницы?
Он ударил Фариду по лицу и подтянул ее голову ближе. Она сжалась от страха, пытаясь отстраниться уперлась ладонями в грудь брата.
– Смеешь дерзить мне?! – Фирей плюнул ей в лицо.
Двери зала открылись. Литта, вошедшая в большую комнату, замерла. Фирей бросил на пол сестру, брезгливо вытерев ладонь о черные штаны. Фарида жалобно пискнула, стукнувшись бедром о каменный пол.
– Посмотри на нее! Посмотри! – король указал пальцем на Фариду. – Бессовестная!
Он снова замахнулся, но Литта рявкнула.
– Хватит!
Фирей застыл с занесенной рукой, его взгляд был удивленный и злобный. Он поднял брови и усмехнулся.
– Что?! – Фирей рассмеялся в голос. – Ты? Ты смеешь говорить мне?! Хватит?
Он все же ударил сестру – хотел показать, что запрет советницы для него ничего не значил.
Литта быстро приблизилась к Фирею и, резко вытащив нож из-за пазухи, перерезала королю горло. Рыжеволосый схватился за шею, упал на колени, окропив лицо сестры своей кровью, что брызнула во все стороны. Литта ногой пихнула тело короля и нагнулась над ним, пока он, закатывая глаза, хрипел на полу.
– Я должна была заняться ей! Ты обещал мне!
Король дернулся последний раз и застыл.
– Литта… – принцесса отодвинулась от брата и прикрыла глаза. – Добей меня, прошу. Пусть мои мучения прекратятся.
Советница откинула нож от себя.
– Ты не заслужила смерти! – Литта протянула руку принцессе. – Быстрее, пока он не очнулся. Ну же!
Фарида приняла помощь и поднялась. Советница наклонила голову на бок, осмотрев принцессу.
– Иди умойся, приведи себя в порядок. Завтра ты отправишься в Сальвечестер, займешь трон, приведешь остров в порядок. Теперь он часть нашей колонии.
Фарида испуганно смотрела на советницу.
– Я не понимаю!
– Ты хотела свободы – я даю тебе свободу! Зарин Такемо отправится с тобой вместе с двумя тысячами наемников.