Майя Сондер
Два колдующих дитя
Королева замерла с ножом в руке. Это неожиданное откровение собственных мыслей поразило ее до глубины души. Она – убийца с острова Дибари, советница, чьего лица боялись и чье имя вызывало отвращение, скучала по улыбкам приамцев, по их доброте и непосредственности.
Украдкой взглянув на поваров, готовящих рагу, на всех работников, хлопочущих над огромными котлами и сковородками на кострах, Литта постаралась остаться невозмутимой. Докромсав перцы, она отнесла их старухе и отдала вместе с ножом. Забрав овощи, женщина сунула стакан с вином.
– Угощайтесь, моя королева, ужин будет скоро, но нужно немного потерпеть.
Литта кивнула, поднесла стакан к носу и принюхалась, будто ожидала почуять кислый запах отравы, но вино приятно пахло фруктами и пряностями. Попробовав на вкус, королева вскинула брови.
– Хорошее, верно? – спросила женщина. – Это местное, мы сами его делаем.
Литта вновь молча кивнула и сделала еще глоток. Было безумно жарко даже под лучами заходящего солнца, но напиток был на удивление прохладным.
– Мы разливаем вино по стеклянным сосудам, закрываем плотно крышкой и опускаем в воду. – сказала женщина, помешивая куски мяса в соусе.
– Вы давно здесь живете? – спросила Литта. Она села на край скамейки возле поварихи, которая принялась нарезать хлеб.
– Да, я жила здесь еще при вашем отце. – видя, как напряглась королева, женщина мягко дотронулась до плеча девушки. – Простите меня, моя королева.
– Вы Алара! – Литта вспомнила эту женщину, и на миг ее лицо просветлело. – У вас была лавка, в которой продавали специи и муку. Мама брала пряности только у вас, игнорируя других торговцев.
Алара кивнула, сбросив куски хлеба в большую корзину и притянув к себе новый.
– Славные были времена. Сейчас Приаму, как никогда нужна крепкая властная рука.
Литта поставила на стол пустой стакан.
– Не уверена, что моя рука сгодится, Алара.
– Вы долгое время скитались, а после жили на Дибари.
Осведомленность простой женщины удивила королеву.
– Я знаю нравы Старого мира, там мало хорошего… – Алара оглянулась, убедилась, что другие их не слышат, и продолжила шепотом. – Но и в Новом мире вам мало кто помог. Люди могли укрыть вас, спрятать вместе с матерью, верно?
Литта кивнула. Она и сама задавалась вопросом, почему им все отказывали. Вспомнив о характере матери, советница подумала о том, согласилась бы Каро на жизнь в глуши? Обменяла ли богатую жизнь на деревенский быт?
Кухарка замолчала, глядя, как ее речи заставили девушку глубоко задуматься. Литта внимательно следила за эмоциями женщины и видела, что ее действительно тревожили события прошлого.
– Я думаю, что Самос мучился. – Алара улыбнулась.
Литта тоже не смогла сдержать улыбку. На этот раз она вышла естественной, а не гримасой боли.
– Никто не слышал его криков. В ту ночь дом был пуст, с ним осталась только королева Ясмин. Я рада, что его дочерям не пришлось видеть последние минуты короля Самоса.
– Ювэр выросла прекрасной женщиной. – Литта спрятала глаза, коря себя за длинный язык и мягкость. Будь она на территории Старого мира, никогда бы не позволила такую слабость в высказываниях.
– Как и вы, моя дорогая. Надеюсь, что доживу до того момента, когда ваша точеная фигура сядет на настоящий трон…
К ним приблизился мужчина. Они и не заметили, как вечер опустился на Приам, погрузив остров в сумерки. Кто-то зажег факелы, осветившие улицы и близлежащие дома, двери в которые были открыты. Литта поежилась резкой смене температуры – по ночам в пустыне было довольно прохладно.
Соно положил на стол еще бутыли с водой, молча развязал веревки под пристальным взглядом Литты.
Возле столов стали собираться люди. Поварихи вынесли из дома, где все еще спал Рока, тысячи тарелок и стаканов. Все организованно стали разбирать себе еду и напитки и усаживаться за столы. Литта впервые увидела численность всего острова и поняла, что людей, оставшихся ради добычи алмазов, было много. Соно тоже взял рагу и сел во главе стола, взглянув на Литту с видом победителя.
– Ты провоцируешь меня, идиот! – прошептала королева, глядя в ответ на мужчину.
Он усмехнулся, явно прочитав слова по губам Литты.
Королева вошла в дом, открыла дверь в комнату мальчика. Внутри было темно, шум с улицы, где разговаривали буквально под окном, практически не проникал через толстые каменные стены. Глаза Литты привыкли к темноте, и она села на край постели. Рока заворочался, сбросив с себя одеяло.
– Ужин готов, – сказала королева и протянула руку ко лбу мальчика, желая убрать прядь мокрых от пота волос, но остановила свой порыв, опустив ладонь на постель. – Вставай, Рока!
Мальчишка открыл глаза на мгновенье и вновь закрыл, перевернувшись на другой бок.
– Сейчас. Еще минутку.
Литта оставила его и вышла наружу. Она попросила у Алары оставить порцию рагу для Рока, а сама села за стол рядом с женщинами. Они смеялись, переговаривались шепотом, когда речь заходила о мужчинах, наливали вино, проливая холодные капли на деревянную поверхность. В конце концов Литта расслабилась. Наевшись до отвала, она пила и наблюдала за людьми.
Мужчины за ближайшим столиком, где сидел Соно, обсуждали добычу алмазов. По их словам, в шахтах еще было полно сырья, но они опасались работать допоздна из-за предстоящей бури. Соно кивал, что-то отвечал, но королева не могла расслышать ни слова.
Когда на небе стали видны звезды, люди начали расходиться. По собственному желанию, Литта взяла тюк с грязными тарелками и пошла в сторону залива, где можно было помыть посуду. Услышав за спиной шаги, она обернулась и скривилась, узнав в темном силуэте Соно.
– Что тебе нужно? – Литта перехватила узел, за который держала тюк, и слегка пошатнулась, чувствуя, как сильно опьянела.
Мужчина сделал несколько больших шагов.
– Думал, прогонишь меня с места…
– Что?!
Литта остановилась. Грубая ткань резала ладонь. Соно, жестко вырвав тюк из рук королевы, перебросил через свое плечо. Тарелки сердито звякнули от такой наглости.
– Думал, потребуешь сесть во главе стола.
Он прошел мимо нее. Литта нащупала нож, спрятанный в поясе. Под покровом ночи в ней снова проявилась жажда крови, особенно когда рядом был человек, напрашивающийся на новые шрамы. Он был высоким и крепким. Королева знала, чтобы нанести ему достаточно увечий, нужно быть ловкой и быстрой.
Соно шел, пружиня шаг, не догадываясь о мыслях девушки, что шла за его спиной.
Они дошли до узкого ручейка с соленой водой, пробегающего меж двух берегов. Скорее всего, его прорыли здесь намеренно вниз по течению, чтобы была возможность набрать чистой воды чуть выше для хозяйственных нужд. Соно развязал тюк, выгрузил в песок посуду.
– Сейчас больше трети алмазов уходит в Тхамар, но если ты на правах королевы будешь отправлять им все, то на вырученные деньги можно будет отстроить город.
Соно обернулся в тот момент, когда на него налетела Литта. Она полоснула его по шее в опасной близости к артерии. Мужчина упал, схватился за шею, но, понимая, что рана не глубокая, сжал в кулаке горсть песка и швырнул в лицо королевы.
Литта отвернулась, но часть песчинок попала в глаза. Она отошла назад, размахивая перед собой ножом, но Соно не шелохнулся.
– Озверела?! – он протер кожу на шее и размазал выступившую кровь. – А если бы ты меня убила?!
Литта расхохоталась. Проморгавшись, она вновь могла видеть. Девушка наклонила набок голову. Запах железа ударил в ноздри, отчего королева шумно вдохнула воздух.
– Приам мой дом! Я родилась здесь, я видела сотни бурь и ты, приблудыш, думаешь, что можешь указывать мне как распоряжаться моими же алмазами и землей?
Она наставила на него острие ножа.
– Я дочь короля Воридера!
– Воридера Вастровэллы. – поправил ее Соно. – А мать твоя носила фамилию Михиледжи
Соно замолчал, глядя на блеснувшие под светом луны разъяренные глаза Литты. Он сел, снова коснувшись разреза на шее.
– Ты – Литта Вастровэлла, как и твоя сестра, Ювэр. Вы обе носите фамилию деда первого короля Приама. Ювэр была Ибзи, некоторое время, но после смерти мужа вернула свое первое имя по отцу.
Во взгляде Литты что-то изменилось. Соно усмехнулся хрипло, с проблеском кашля.
– Ты думала, я необразованный мужлан? Прежде чем податься на службу к королеве, я много дней провел в библиотеках, изучая родословные, и собрал сотни сплетен про вашу семью.
Он произнес слова с таким презрением, что Литте самой стало тошно.
– Считаешь себя лучше нас?
– Что ты, госпожа, я всего лишь сын бедного рыбака, взобравшийся с самого низа на первую ступеньку лестницы, ведущей на вершину.
Литта дернулась по направлению временного наместника, и он заговорил быстрее, выставив руки, защищаясь.
– На какую вершину? – спросила Литта.
Соно усмехнулся.
– Ювэр заплатила из казны Тхамара тысячи монет, чтобы восстановить шахты Приама. Могла бросить эту безжизненную пустыню, как бросила тела своих родителей, но нет… Она будто ждала, когда ее сестра вернется.
– Пошел прочь!
Соно медленно поднялся, пихнув ногой тарелки, разбросанные по песку, шаткой походкой двинулся в сторону домов.
Литта отвернулась от него, согнулась пополам и упала на колени. Рагу вырвалось из горла горячей жидкостью с примесью желудочного сока, заставив горло болезненно сжаться. Тяжело дыша, королева легла на песок.
Совершенно потерянная, лишенная смысла, она лежала на остывшем песке. Когда-то Литта мечтала путешествовать… Ей было всего лишь чуть за двадцать, но она чувствовала себя старухой, прошедшей длинный путь. Забыв о мальчишке, жизнь которого была полностью во власти девушки, она жалела себя. Вспомнив, как пресмыкалась перед Фиреем, как просчитывала каждый шаг, стараясь выжить, как сторонилась людей, боялась ступить за стены замка без быка… Как сидела в одиночестве долгие зимние вечера, как думала иногда о том, чтобы сбежать…
Собрав тарелки, Литта наспех сполоснула их в ручье. Выпрямившись, она увидела ночное спокойное море и подумала о том, что хотела бы увидеть Тавота. Спросить у настоящего отца, где же все-таки ее место в этом мире.
Литта, вернувшись в комнату, обнаружила Рока на своей постели. Он уже доедал рагу, но, увидев девушку, вытер рукавом рот и отставил тарелку.
– Госпожа.
Литта махнула ему на дверь, но Рока не двигался. Он стеснительно сложил ладони лодочкой и сжал их коленями.
– Страшно здесь.
Она поняла, что мальчик не хотел ночевать один, и припомнила, как буквально час назад он сопел на своей постели.
– Так люди на улице были, а сейчас там пусто.
– В Приаме не водятся дикие животные, Рока. Да и разбойничать никто не будет. Это же остров Нового мира. Иди спать, прошу.
Рока упрямо замотал головой. Сдавшись, Литта заставила его подвинуться к стене и легла на край постели. Она не могла уснуть из-за жары и от мыслей, вино продолжало кружить голову. Рока приподнялся на локте, увидев, что девушка не спит.
– О чем думаете, госпожа?
Она взглянула на мальчика и вздохнула.
– Мне нужно вернуться на Дибари.
Рока ошарашено сел. Дверцы окошка, закрытого на ночь, застучали под порывом ветра.
– Зачем? Вы же решили остаться здесь. – Рока зашептал, будто боялся, что их могут услышать. Его волнение в голосе передалось и Литте.
– Решила, но я знаю Фирея. Он просто так меня не оставит. Чем дольше я буду здесь, тем большую армию он сможет собрать.
– Но ведь убивать в Новом мире нельзя! Его солдаты навлекут на себя кару Тавота.
– Фирей бессмертен. Ему нет дела до чужих страданий, да и сложно объяснить людям, никогда не сталкивающимся с проказами Бога, о том, какую боль чувствуют те, кто забрал чужую жизнь на этих островах.
– Меня с собой вы, конечно же, не возьмете?
– Нет.
Рока по-детски насупился.
– Я не останусь здесь. Ни за что! Мне не нравится наместник!
– Мне тоже, Рока. – Литта замолчала, удивившись своему спокойствию и тому, как легко вела разговор. Она подумала о том, что ей придется чаще пить, чтобы поддерживать дела в Приаме и не выглядеть злобной королевой.
– Я вернусь в Тхамар. И буду ждать вашего возвращения. – Рока сдержал слезы, и за это Литта была ему благодарна. – Так что же вы задумали?
– Я попытаюсь заставить Фирея отпустить меня и не развязывать войны ни с Приамом, ни с долиной.
Красивое яркое солнце впилось своими горячими лучами в лицо Литты. Она чувствовала, как пот бежит по спине и, неожиданно, с внутренней стороны бедра. Потянув за ткань штанов, Литта думала, что избавится от этого противного чувства липкости, но ткань снова вернулась на свое место.
Сдерживая растущее внутри раздражение и тревогу, она осмотрела причал: провизию уже загрузили, моряки докуривали последние папиросы, растекаясь под солнцем Приама, как свежий сыр, беспризорные кошки, невесть откуда взявшиеся, лежали в тени пальмы. Соно стоял поодаль, будто и не смотрел в ее сторону. Мужчина разглядывал горизонт через подзорную трубу, высчитывая вероятность успешного отплытия – буря была где-то рядом.
Литте казалось, что она чувствовала ее как нечто родное. Это была странная ностальгия по прошлому, где буря была связующей нитью между воспоминаниями и надеждами о будущем.
Литта поставила ногу на скрипучий трап и замерла, услышав зов Рока. Она обернулась, увидела бегущего к ней мальчишку и продолжила подъем. Соно сложил трубу и прислонился к стволу пальмы – теперь ему стало интересно.
Девушка потянула на себя трап, связанные между собой доски с грохотом рухнули в воду и со скрежетом поплелись на борт корабля. Рока растерянно остановился у самой кромки соленой воды.
– Госпожа! – воскликнул мальчик.
Литта откинула волосы назад и выпрямилась.
– Госпожа… – повторил он.
Она подала ему руку, но злилась.
– Ты проспал!
Поднявшись на борт корабля, Рока кивнул.
– Простите, госпожа.
Матросы быстро закончили дела, и корабль стал медленно покидать порт. Глядя на лицо Соно, Литта думала о том, что, вернувшись сюда, она сломает ему руки и ноги.
Путь до Тхамара пролетел мгновенно. Оставив Рока на попечении Ниццоха, Литта с тяжелым сердцем забрала Фаворита и отправилась на другом корабле навстречу бессмертному чудовищу. Перед отправкой она заглянула к сестре, которая только начала приходить в себя – бедному Ниццоху пришлось взять правление в свои руки.
Буря так и не смогла их догнать, но корабль знатно помотало. Теперь, после того, как вся команда ушла спать, Литта сидела в каюте капитана в полной темноте. Рока волновался из-за Фаворита. Весь путь до Тхамара он прожужжал ей все уши, журя за то, что Литта была такой неосмотрительной. Его слова о том, что нужно было изучить все имеющиеся книги и записи о быках, звенели в ее голове.
Сидя на стуле корабля и приближаясь к хребту, Литта и сама себя ругала за пренебрежение знаниями. Ей было страшно возвращаться на Дибари. Ожившее сердце, что было сковано пять лет льдом, горело в новых чувствах, одновременно и освещая путь, и сжигая Литту изнутри.
Она откинулась на спинку стула. Под скрип корабля и скрежетание когтей крыс Литта пыталась погасить все свои чувства и выбросить из памяти приятные месяцы, проведенные рядом с сестрой и Рока в Тхамаре. Она позволила разозлиться на себя в последний раз за неподобающее обращение с Эллой после перенесенной потери и заперла душу на замок. Она не призналась никому, что, скорее всего, плыла навстречу своей смерти.
В этот раз корабль не пришлось перетаскивать через хребет. Морякам был отдан приказ подплыть на другой посудине и ожидать советницу. Сколько корабль стоял со стороны Старого мира и как долго ее ждали люди, она и думать не смела.
Его рыжую копну длинных волос она увидела издалека. На фоне красивых темных скал, нависших над домами, король был олицетворением мощи, особенно с такой армией за спиной. Литта усмехнулась. Она была рада, что ее догадка подтвердилась – он не хотел ее возвращения, поэтому, заметив корабль у хребта, Фирей, сразу же выдвинулся со своей стражей навстречу.
Ровные ряды мужчин в черных металлических доспехах прерывались там, где стояли советники. Литта, глядя на все это представление, которое, вероятнее всего, должно было вызвать у девушки чувство страха и неминуемой гибели, подумала, что Рока был бы впечатлен.
Но не она.
Советница обернулась на своего быка и гордо расправила плечи. Старый капитан остался у штурвала и громко крикнул девушке, спросив, продолжать ли путь к порту.
После ее кивка он глубоко вздохнул, явно ожидавший той же реакции, что и король Дибари. Она думала о том, что с одним быком и кинжалом в руке вряд ли сможет перебить всех, и была готова погибнуть на причале острова, который так и не смог стать ей домом. Сама мысль ее не тревожила, если бы она продолжала быть одинокой, но Рока оставил свой след в душе девушки. Ей очень хотелось вернуться к глупому и любопытному мальчишке, готовому ради нее на все. Готовому отдать жизнь за чудовище Дибари. Литта думала и о сестре, опять вспомнив, в каком состоянии оставила королеву Тхамара, чтобы попытаться попрощаться с прошлым я и в очередной раз начать сначала.
Литта сошла в порту острова, уже переодевшись в свою старую, но чистую одежду, похожую на броню стражников. Наряд, что она носила в Приаме и Тхамаре, пришлось оставить на борту корабля, который тут же отплыл, отрезав путь к отступлению.
Литта заметила, что ранним пасмурным утром людей было вокруг больше, чем обычно. Это были зеваки, которые хотели посмотреть на казнь той, кто наводил страх, но она увидела и крепких мужчин, сторонящихся стражи и посматривающих на них с не меньшей злостью, чем на саму советницу.
Фирей не подошел к ней, остался стоять на месте, предпочитая безопасное расстояние. Девушка приблизилась сама.
Король, явно наслаждаясь вниманием своих жителей, что собрались здесь, все же поморщился. Сидя в своем замке, он был окружен красотой и цветами, приятным запахом чистой одежды и белья, а не смрадом рыбьих кишок и перегаром от местных пьяниц. И глядя на прекрасную юную девушку с бархатной загорелой кожей, он вынужден был вдыхать новые ароматы Дибари.
За королем, прячась за его спиной, стоял старик. Джоелин держался за свою клюку, будто готов был рухнуть к ногам правителя незамедлительно. Литта помнила запах его сморщенного тела, когда он наклонялся к ней ближе, обсуждая важные дела, вместе с кислым шлейфом девушка видела и крупные темные пятна на лице и шее. Джоелин усмехнулся, приподнял голову, думая, что они сейчас расквитаются с девчонкой, прибывшей на остров пять лет назад и пробравшейся в совет. Наконец Фирей нарушил тишину, поправив край своего плаща.
– Дорогая моя! Не ожидал тебя увидеть вновь. Как прошло твое путешествие в родные края?
Голос Фирея был сладким и спокойным, улыбка не сходила с лица, но Литта знала этого человека и поэтому догадывалась, как его сейчас скрючивает от желания отдать приказ военачальнику.
– Прекрасно.
– Правда? Что ж, тогда почему я так и не увидел ни одного алмаза и ни одного письма от тебя?
Литта равнодушно пожала плечами.
– Я решила продать их тому, кто оценит их дороже.
– И кому же?
– Королеве Тхамара, жителям Виту, правящим семьям Нимира…
– То есть всем, кроме Дибари?!
Литта усмехнулась.
– Я только планирую заключить с ними договора, пока поставки идут только в Тхамар.
Улыбка сползла с лица Фирея.
– Я отпустил тебя с одним условием – ты возвращаешь свои земли и поставляешь мне алмазы…
Теперь уже короля перебила советница.
– Я свободный человек, Фирей. – она взглянула на Джоелина, который глухо усмехнулся в ответ на ее слова о свободе. – Ты не можешь меня куда-то отпустить.
Фирей вновь оскалился.
– В кабинете ты пела по-другому, когда от страха тряслась перед моими стражниками. И после, когда мы остались вдвоем.
Литта огляделась. Людей было так много, что между ними и крыса бы не проскочила. Все стояли и смотрели на перепалку властвующих старого города с темным зимним небом, серыми, безликими и холодными скалами. Литта видела на лицах жителей усталость, которую не замечала раньше, и страх, гнев и интерес, но не видела ни капли жалости. Ни к ней, ни к королю.
Советница устала стоять на ногах и присела на каменный край парапета, отделяющего порт от уличной дороги.
– Тогда прикажи своим людям убить меня и покончим с этим.
Фирей неожиданно взвизгнул и бросился к девушке. Литта оказалась в его руках так быстро, что не успела даже пискнуть. Под повсеместные вздохи жителей король сомкнул руки на шее девушки и зашипел ей в ухо.
– Ты даже глядя смерти в глаза, держишься гордо, да? – она почувствовала легкий запах пота от него, перемешанный с еловым мылом. – Я так любил тебя когда-то, пока ты не стала действовать мне наперекор!
Он отпустил ее, отбросил от себя и повернулся к ней спиной.
– Командир! – Фирей взглянул на крепкого высокого мужчину. – Убей эту дрянь!
Литта еле-еле увернулась от пальца, направленного ей на нос. Командир не двинулся с места. Она не была лично знакома с этим человеком, не знала его характера, но, видя, как растерянно застыл мужчина, побывавший во многих стычках, спровоцированных Фиреем, он замешкался перед хрупкой девушкой, Литта улыбнулась.
И находясь по ту сторону толпы, Литта открыла глаза. Пять предыдущих лет пронеслись перед глазами, напомнив девушке, с чего все началось. С ее выбора стать угрозой для них, с ее желания защитить себя любой ценой.
Советница оглядела жителей Дибари. Бедняги, подумала она. Люди могли столько раз убить его, пока он не спрятался окончательно за стенами замка, но, помня о прошлых попытках освободиться от власти не стареющего короля, они покорно склонили головы. Литта встала и вышла из-за спины короля, положила руку на рукоять ножа, приготовившись к защите.
– Знали бы мыши, что кот им не страшен…
Взгляд советницы остановился на голубых глазах животного.
– Фаворит!
Всадница, сидевшая на спине быка, слегка встрепенулась. Это еле уловимое глазу движение породило панику в толпе. Каждый человек, облаченный в доспехи, взглянул со страхом на своего собрата. Фирей повернулся к своей армии. Советница увидела, как на мгновение забыв о своем бессмертии, в его взгляде промелькнула паника.
– Как жаль, Фирей, что ты ограничен. – король обернулся на Литту. Она отошла от него еще на несколько шагов, боясь, что бык не успеет перехватить его, если Фирей вздумает напасть. – Ты не знаешь расположение островов за хребтом, не знаешь чужих легенд и сказок, хотя в твоей библиотеке сотни свитков и книг. Ты заставил свой народ боятся тебя, отвергая дары Тавота, чтобы иметь возможность получать удовольствие, издеваясь над всем живым в этом убогом мире. И мне нравилось это…
Литта замолчала, нарочно растягивая удовольствие. Она призналась себе, что на территории Нового мира ей не хватало этой дозволенности, не хватало запаха свежей крови.
Фирей дернулся к девушке, но она выставила нож.
– Тебе лучше бежать! После того, как я тут закончу, ты будешь висеть на собственных кишках!
Он лишь на мгновенье замер, а затем бросился в сторону замка.
– Если кто-то остановит короля – я убью его!
Люди расступились перед Фиреем и тут же замкнули ряд – поглотившая его масса осталась стоять на месте. Они все еще жаждали крови, и советница дала им то, чего они хотели.
– Фаворит! Убей стражников!
Тихий голос прокатился по улице, примыкающей к порту, и потерялся в человеческих криках. Тучи все так же висели над городом, и, глядя на них, Литте казалось, что кровавые всплески вот-вот украсят серое небо. Стражники метались, не защищаясь, пытались спрятаться в толпе, падали в воду, но все эти ухищрения не принесли плоды. Люди неожиданно встали на сторону Литты и отбрасывали назад тех, кто пытался разомкнуть ряды.
Началась бойня. Жители, поняв, что бык их не трогает, подбирали брошенное оружие и вступали в бой с теми, кто носил черные доспехи. Как только кто-то пытался приблизиться к советнице, бык бросался наперерез. Вскоре с дороги в воду потекли ручьи крови. Сквозь пробелы между домами Литта видела, как в их сторону бежали еще стражники, но жители пытались их остановить. Кто-то подпалил ближайшие дома. Огонь, взметнувшийся вверх, стал символом очищения. В воздухе витал дух свободы и надежда, что на этот раз город освободится.
Покончив с последним стражником, Митши замер у дома с окровавленной стеной. Вокруг создалась такая тишина, что советница даже услышала пение птицы на ветке дерева.
Джоелин Галиена, весь в крови, стоял поодаль, надеясь, что про него все забудут. Советница повернулась к старику и улыбнулась, вытерла тыльной стороной ладони лицо, размазывая густую кровь по щеке. Он понял, что ему не скрыться, даже если вернуть быстроту своим ногам, но сдаваться молча не собирался.
– Грязная, лживая паскуда! – прохрипел он с дрожью в голосе.
Литта поджала губы. Он был прав – они все плели интриги за спиной у короля. Зарин, отправившийся с Фаридой на Сальвечестер, мечтал стать королем и каждое утро просыпаться с сестрой Фирея в одной постели. И Литта дала ему это, предоставила возможность, за которую в будущем ждала благодарность. Джоелин был хитрым, но его цель была благородной – он мечтал возвести Дибари на вершину всемирной власти, сделать островом-столицей всех островов.
Литта все хотела уничтожить, не потому, что Новый мир ей стал вдруг милее или она, побывав на Приаме, осознала, чего же хочет на самом деле. Да, она чувствовала, как хочет спокойствия, но она хотела растоптать этот остров, пусть и сама была виновата в том, кем стала.
Разрушений требовала ее душа. Этот остров принес ей много боли. В болоте покоилось ее дитя.
В спальне короля покорно раздвигала ноги, чтобы стать той, кем являлась сейчас. Училась манипулировать, убивать, подчиняться, сама, без помощи властвующих. Училась думать о себе, не надеясь на помощь других. И стоя перед смертью, глядя ей в глаза, старик называл ее паскудой.
Она двинулась к нему бодро, сунув нож за пояс. Ей не нужно было оружие, чтобы свернуть ему шею. Она хотела ощутить под ладонями пульсацию уходящей жизни, хотела увидеть, как из почти бесцветных глаз уходит душа.
Литта рывком выхватила из дрожащих рук трость. Замахнулась и ударила старика по лицу. Он и так еле держался, а после удара рухнул на грязную дорогу. Литта вновь замахнулась, но, когда Джоелин лег на спину, молча впившись глазами в лицо девушки, перекошенное от злобы, она сместила наконечник трости так, чтобы он смотрел в лоб мужчины.
– Чего ждешь? – спросил он, раскинув руки в стороны.
Литта опустила трость, вложив все силы в это действие. Раздался хруст. Она не думала, что сможет проломить голову с одного удара, но вспомнив, с каким звуком опускалась трость на улицы, выложенные камнем, советница поняла, что наконечник был железным.
Тело Джоелина слегка дернулось, когда девушка выдернула из его головы верного помощника при ходьбе. Она не заметила, как толпа, что затаилась за спиной, превратилась в сборище убийц. Люди дрались между собой, кричали, как дикие обезьяны с Нимира, жгли собственные дома, будто звери клетки. Литта позвала к себе быка и пошла в сторону замка.
Глядя на беснующихся, вырвавшихся людей, почувствовавших вкус мнимой свободы, Литта поняла, что приняла правильное решение. Раз Тавот не спешил прибрать к рукам эти острова, их нужно было сжечь.
У стен замка не было стражи. Ворота были открыты, а во внутреннем дворике, у двери, ведущей на кухню, уже вовсю шел грабеж. Кухарки, что готовили еду королю и придворным, сами вытаскивали провизию и раздавали. Несколько молодых пар сношались на траве жадно и громко, будто это была их последняя близость, как глоток воздуха перед погружением в бездну.
Литта заставила всех уйти. Заперла ворота и оставила быка сторожить ее. Теперь она должна была найти его.
Осмотрев весь первый этаж замка, Литта поднялась на второй. Брошенные впопыхах коридоры выглядели мрачно. Где-то было открыто окно – завывающий ветер, проникший в замок, поднимал легкие шторы. Потухшие факелы, по которым текло масло, лежали в проходах. Их бросили, когда началась вакханалия. Перевернутая мебель, которую пытались вытащить в коридоры, так и осталась. Литта будто оказалась в лесу, среди поваленных деревьев. Ей приходилось перелазить через полки и книги, платья и туфли, через сундуки и подушки.
Литта осторожно обошла ближайшие комнаты – все они были пусты. Он прятался, как трусливая крыса, коей и был все эти годы. Все его жалкие приспешники вторили каждому слову безумца, решившего взять власть над всеми островами Старого и Нового мира. Напрасно надеялся, подумала советница и приблизилась к тронному залу. Открыв тяжелую дверь, девушка увидела рыжеволосого короля на троне.
– Никто не отберет его у меня! – Фирей закричал, как только увидел Литту.
Она чувствовала усталость и равнодушие. Внутренний демон спал, утолив жажду кровью, и ему уже не хотелось новых жертв, а вот ей нужна была смерть короля. Фирей заерзал на стуле, когда она остановилась у порога. Он выглядел жалко, трясясь от страха, такой важный человек, который искал глазами оружие, забыв, что держит меч на коленях.
Литта усмехнулась, подумав о том, что хочет есть.
– Ну же, подойди ко мне! – закричал мужчина.
Его штаны и плащ были грязными, видимо, он несколько раз упал в лужу, пока пытался добраться до безопасного, как ему казалось, места.
В тронном зале почему-то пахло плесенью. Литта раньше не замечала, что в комнатах сыро, и сейчас, вдыхая воздух полной грудью, не могла понять, почему эта горечь нравится ей. Фирей нахмурил брови, в нетерпении закусил губу.
– Почему не нападаешь?
Она пожала плечами.
– Потому что проиграю тебе – я слабее.
Фирей улыбнулся, опустил плечи.
– Да, ты всегда брала хитростью. Кто тебя научил? Я! И так ты благодаришь меня?
Он встал, но меч не оставил, наоборот, сжал его в руке сильнее. Она сделала осторожные шаги в бок, двигаясь полукругом. Мужчина вторил ей с другой стороны большого зала, не решаясь подойти ближе.
– Я много натворила бед… Помнишь, каким ты был в начале своего пути?
Фирей замер. Оглядел тронный зал, все эти кресла, ковры и портреты на стенах, что теперь принадлежали ему, а не отцу.
– Пять лет назад? – спросил он.
Литта с грустью взглянула на него. Когда-то они могли разговаривать вот так, простыми словами и понимали друг друга – люди из разных миров. Молодой девушке казалось, что она нашла человека, который мог понять ее, но он воспользовался ее наивностью, отобрав крупицы доброты, что оставил Калеаб.
– Раньше.
– Я уже рассказывал тебе, как это было.
Литта увидела в его глазах промелькнувшую грусть, будто где-то в глубине души он сожалел.
– Но помнишь ли ты сам, каким человеком ты был? – она сделала еще пару шагов в бок, Фирей – в противоположную сторону.
– Я никогда не был добрым, Литта.