Мария К
Шелковые нити
Слова Чарли, эхом отдававшиеся в ее голове, внесли толику ясности в ее измученные мысли. “Он всегда был таким. Он просто пытается задеть тебя.” Хлоя кивнула про себя, признавая правду в этих словах. Да, он пытался причинить ей боль, и ему это удалось. Точность, с которой он нацелился на ее уязвимые места, была ошеломительной. Но в глубине души она знала, что эти обидные слова на самом деле не были его убеждениями. Он был способен на нежность и любовь. Это был озадачивающий парадокс, и Хлоя столкнулась с реальностью того, что она любила кого-то, кто мог так глубоко ранить ее.
Когда Хлоя стояла там среди эхом отдающихся слов Ричарда и Чарли, она чувствовала глубокую внутреннюю борьбу. Ее любовь к Ричарду была неоспорима, но такой же была и боль, которую он только что причинил ей. Словно эмоции внутри нее находились в состоянии войны, сражаясь за превосходство.
Хлоя решила остаться у бассейна, надеясь, что некоторое время врозь позволит гневу Ричарда утихнуть. Она сидела там, ее макияж размазался от недавних слез, наблюдая за беззаботным смехом и весельем гостей вечеринки. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока она ждала, в ее мыслях царили смятение и беспокойство.
Внезапно тишину позади нее нарушил голос: "Вы спутница Ричарда Стерлинга?" Голос был незнакомым, но Хлоя была слишком эмоционально истощена, чтобы поинтересоваться, кто говорит. Вместо этого она просто кивнула.
Незнакомка ухмыльнулась, когда заговорила: "Я слышала, как он кричал".
– Такое случалось раньше? – слабо спросила Хлоя.
Раздался женский смех, и Хлоя повернулась, чтобы посмотреть на нее. Девушка объяснила: "О, бывало и хуже. Ричард – очаровашка. Галантный, вежливый и все такое. Но иногда у него едет крыша. Не часто, но…" Она замолчала. "Однажды он затушил сигарету о руку какого-то мужика".
Глаза Хлои недоверчиво расширились.
– Воу… – пробормотала она, понимая, что срывы Ричарда были чем-то большим, чем просто мимолетными вспышками гнева.
– Да, – кивнула девушка, – когда этот рыжик был с ним, все еще было терпимо. Он хоть как-то успокаивал его.
Хлоя вздохнула, ее понимание углубилось. Становилось все более очевидным, что эпизоды с Ричардом были не просто эмоциональными срывами. У него была темная сторона, которой нужно было управлять. Все, что Ричард сказал во время их спора, было всего лишь проявлением его эмоционального срыва. Он на самом деле не верил в эти вещи, и это была не его вина. Хлоя вновь ощутила сочувствие и решимость найти его, докопаться до сути того, что его беспокоило, и предложить поддержку, в которой он нуждался.
Она встала, готовая отправиться на поиски Ричарда, чтобы исправить то, что было нарушено между ними, и помочь ему пережить самые мрачные моменты.
В поисках Ричарда Хлоя переходила из комнаты в комнату, движимая желанием наконец поговорить и разрешить возникшую между ними неразбериху. Пока она двигалась по вечеринке, ее сердце колотилось от смеси решимости и тревоги.
Затем, войдя в другую комнату, она застыла на пороге. Вот он, мужчина, которого она так любила, в объятиях другой женщины. Время, казалось, остановилось, когда у Хлои перехватило дыхание. Ее мир разлетелся вдребезги в тот момент, когда Ричард, любовь всей ее жизни, держал в своих объятиях кого-то другого. Она наблюдала за происходящим в оцепенении, ее душевная боль была почти невыносимой.
Жестокий поворот судьбы только усилился, когда она увидела ухмылку на лице Ричарда. Он наклонился, чтобы поцеловать женщину, и душа Хлои почувствовала, как ее разрывают на части. Эта сцена была мучительным ударом в ее сердце, но она была слишком парализована, чтобы пошевелиться или отвести взгляд.
В какой-то момент Ричард почувствовал ее присутствие. Его взгляд, лишенный эмоций, упал на дверь, и он встретился взглядом с Хлоей, продолжая целовать другую женщину. Будто бы он растоптал ее сердце, намеренно выставляя напоказ это предательство перед ней. Хлоя наконец нашла в себе силы дышать, но это было началом ее побега от той ужасной сцены. Она выбежала из комнаты со слезами на глазах, отчаянно пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями.
Хлоя побежала по лабиринту коридоров, прочь от вечеринки и невыносимого зрелища. На сердце у нее было тяжело, мысли кружились в вихре эмоций: предательство, сердечная боль, замешательство и неверие.
Эмоции Хлои были бурным морем боли, шока и уязвимости. С каждым вздохом Хлоя пыталась восстановить контроль над своими эмоциями.
Она верила в искренность и исключительность своих отношений с Ричардом, но картина, которую она увидела, разрушила эти убеждения. Ее сердце разрывалось от почти физической боли, как будто у нее отняли кусочек сердца.
Сцена снова и снова прокручивалась в ее голове, и Хлое было трудно смириться с тем, что это вообще произошло. Неверие окутывало ее, как саван, заставляя сомневаться, было ли то, что она видела, реальностью или ужасным кошмаром.
В коридоре она прислонилась к стене, пытаясь выровнять дыхание и вернуть себе хоть немного самообладания. У нее кружилась голова, но, взяв себя в руки, она поняла, что оставаться на вечеринке больше не вариант. Ей нужно было уйти, избежать этого эмоционального водоворота и найти тихое место, чтобы обдумать события вечера. Хлоя потянулась за телефоном, намереваясь вызвать такси и покинуть это место мучений.
Городской пейзаж расплывался за окном машины, когда Хлоя обхватила колени, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и обуздать бурные эмоции. Меняющийся пейзаж только усиливал ее чувство дезориентации, как будто она внезапно оказалась в причудливом, сюрреалистическом кошмаре.
Мысли и вопросы кружились в ее голове, подобно вихрю смятения. Она не могла не задаться вопросом, действительно ли то, чему она стала свидетелем, было реальным. Мог ли Ричард, мужчина, которому доверяла, действительно целовать другую женщину прямо у нее на глазах? Это казалось невозможным сценарием.
Когда мимо проплывали городские огни, отбрасывая потусторонний отблеск на ее залитое слезами лицо, Хлоя осталась бороться с переполняющими эмоциями предательства и сердечной боли. Она хотела, чтобы все прекратилось, чтобы она взяла паузу с того момента, в котором оказалась.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
1.
Дни Хлои превратились в монотонный, серый фильм, лишенный той живости и радости, которые Ричард когда-то привнес в ее жизнь. Краски, которыми был окрашен ее мир, теперь, казалось, были смыты, оставив после себя мрачный и безлюдный пейзаж. Каждый день перетекал в следующий, унылое течение жизни без того блеска, который она знала.
Боль в ее сердце была неумолимой, постоянным напоминанием о предательстве, которое она пережила. Она страстно желала, чтобы все это просто исчезло, чтобы мучения прекратились. Но к этой боли примешивалась острая тоска – она сильно скучала по нему. Она скучала по его прикосновениям, теплоте его улыбки и привязанности. Вспышки воспоминаний столкнулись с тьмой, оставив Хлою в состоянии эмоционального смятения и тоски, неуверенную в том, как починить осколки своего сердца.
Ее распорядок дня превратился в однообразное пятно. Ее некогда яркая жизнь превратилась в бесцветное существование, похожее на бесконечный серый холст. Каждый день она просыпалась с тяжелым сердцем, борясь с постоянными головными болями, которые, казалось, нависали над ней темным облаком. Ее чувства были притуплены, как будто вибрирующий мир вокруг нее утратил свое сияние.
Сон предлагал ей спасение, хотя и временное, от чувств, которые мучили ее в часы бодрствования. В царстве грез она могла ненадолго забыть о своей боли. Но как только она просыпалась, реальность обрушивалась на нее с жестокой силой.
По мере того как дни превращались в недели, жизнь Хлои становилась похожей на пустую раковину, отзывающуюся эхом пустоты невыполненных обещаний и утраченных мечтаний.
Глубоко внутри нее теплился огонек надежды. Хлоя цеплялась за веру в то, что Ричард вернется, что они смогут наладить свои отношения, и глубокое недоразумение может быть разрешено. Именно эта надежда поддерживала ее на плаву, не давая впасть в полное отчаяние. Она мечтала, что Ричард в конце концов появится снова, что он вернется к ней и все объяснит. Но по мере того, как проходили дни, а он все отсутствовал, этот проблеск надежды начал тускнеть. Глубокая пустота окутала ее, пожирая изнутри, оставляя в состоянии невыносимого отчаяния.
2.
Пока Джонни обменивался сообщениями с Чарли, оживленный тон их разговора внезапно прервался из-за неожиданного звонка Хлои. Дурное предчувствие охватило Джонни, когда он поднял трубку.
– Привет, как дела? – осторожно спросил он, почувствовав что-то неладное.
Ответ Хлои был отстраненным, без обычного энтузиазма. "Все хорошо", – сказала она, и от ее бесстрастного тона по спине Джонни пробежали мурашки.
– Что случилось? Все в порядке? – беспокойно начал допытываться Джонни.
– Я рассталась с Ричардом, – тихим голосом сказала она, нарушая тишину.
Удивление Джонни было смягчено быстрым пониманием того, что это, возможно, правильный путь для Хлои. Он мягко спросил: "Что случилось?
Голос Хлои дрогнул от усилия произнести болезненную правду. "Он изменил мне", – призналась она, ее слова сопровождались звуками сдавленных рыданий.
Сердце Джонни сжалось от сочувствия к Хлое, глубокая печаль охватила его, когда он представил всю тяжесть предательства, что она, должно быть, ощущала.
– Мне жаль, Хлоя, – искренне сказал он. В воздухе повисло общее молчание. Джонни мягко добавил: "Тебе так будет лучше. Ричард неуравновешен, и он не из тех, кому можно доверять".
Хлоя, охваченная горем, зарыдала.
– Как он мог так поступить? – сокрушалась она.
– Он никогда не был достоин тебя. Ты не замечала его недостатков, но он не так идеален, как ты думала.
– Но он был таким идеальным. – Разрушенный фасад совершенства Ричарда болезненно давил на нее.
– Никто не идеален, – мягко попытался успокоить ее Джонни.
– Я не знаю, как жить дальше, – призналась Хлоя, ее рыдания отдавались эхом в трубке. – Вся моя жизнь вращалась вокруг Ричарда. Я чувствую себя такой покинутой.
– Ты не приложение к Ричарду, – с сочувствием ответил Джонни. – Твоя жизнь – это нечто большее, чем отношения с каким-то придурком. Удели время себе. Восстанови связь со своими интересами, друзьями и вспомни, кто ты есть вне этих отношений. Это шанс заново обрести свою силу и независимость.
– Я просто чувствую себя такой потерянной, – нерешительно кивнула Хлоя, вытирая слезы.
– Это нормально, – мягко сказал он. – Тебе не обязательно знать ответы на все вопросы сейчас. Сосредоточься на исцелении и восстановлении. У тебя есть люди, которые заботятся о тебе, включая меня. Ты не будешь проходить через это в одиночку.
В последующие недели Джонни продолжал постоянно появляться в жизни Хлои. Он приносил ее любимые закуски, обсуждал фильмы, чтобы поднять ей настроение, но несмотря на постоянную поддержку Джонни, выздоровление Хлои оставалось медленным. Ее эмоциональные раны были глубокими, и процесс заживления оказался более сложным, чем ожидалось. Джонни, тем не менее, продолжал быть рядом с ней, предлагая утешение и понимание, пока она шла по трудному пути к исцелению.
3.
Хлоя завернулась в кокон из одеял, создавая уютный барьер от внешнего мира. Ее дни превратились в монотонный цикл созерцания пустоты, ее разум был отягощен тяжестью на сердце.
– Хлоя, давай встретимся. Тебе нужно выйти из дома. – Когда голос Джонни донесся до нее по телефону, это было словно далекое эхо из другой реальности.
Она ответила едва слышным "Угу", но мысль о том, чтобы выйти на улицу, казалась невыносимой. Мир за пределами ее укрытия казался слишком ярким, слишком громким и слишком безразличным к ее боли. Так что она оставалась в коконе, защищенная от мира, который утратил свое очарование.
4.
Шаги Джонни отдавались мягким эхом в тускло освещенном переулке, когда он расхаживал взад-вперед, и каждый шаг отражал его внутреннее смятение. Его разум был поглощен сложным клубком эмоций, которые он испытывал по поводу ситуации с Хлоей. Он сжал кулаки, пытаясь успокоиться, но мысли его метались.
Чарли, небрежно прислонившись к выветренной кирпичной стене, с безразличным видом наблюдал за взволнованными движениями Джонни.
– Эй, Джонни, – вмешался он, его голос был спокойным и беспечным, как будто он обсуждал погоду. – Ты не должен позволять драме Хлои задевать тебя. Это не твоя проблема.
Джонни прекратил свое беспокойное хождение туда-сюда и повернулся к Чарли, в его глазах вспыхнуло раздражение. "Она моя подруга", – возразил он.
Чарли приподнял бровь, на его лице отразилось веселье. "Подруга? Ты имеешь в виду ту самую подругу, которая, кажется, забыла о твоем существовании, пока была с Ричардом?"
– Не пытайся выставить ее виноватой.
Чарли тихо вздохнул, поняв, что Джонни действительно расстроен.
– Я не пытаюсь выставить кого-либо виноватым. Я просто говорю, что иногда ты принимаешь проблемы других людей слишком близко к сердцу.
– Дело не в Хлое, – возразил Джонни. – Дело в чувстве справедливости. Речь идет о том, чтобы поступать правильно.
– Я понимаю, и это замечательное качество в тебе, – Чарли заметил искренность Джонни, его игривое поведение сменилось более серьезным. – Просто помни, не в каждый бой стоит вступать. Иногда можно позволить всему идти своим чередом.
Джонни, все еще придерживающийся своих убеждений, кивнул в ответ на слова Чарли. Его страстная защита того, что он считал правильным, выходила за рамки данной ситуации. Это было частью того, кем он был, самой его сутью, и Чарли понимал это, даже если иногда это ставило его в тупик.
Чарли и Джонни продолжали двигаться по аллее, мягкий свет далекого уличного фонаря отбрасывал жуткие тени на их лица, отражая напряжение между ними. Чарли попытался смягчить углы. "Они разберутся со всем этим сами".
– Он такой мудак, – голос Джонни был резким от гнева.
– Ричард может быть засранцем, в этом нет сомнений, – вздохнул Чарли. – Но… ты не знаешь всего, что творится в его голове.
– Я не хочу слышать твоих оправданий ему, – Джонни весь горел от негодования.
Тон Чарли стал мрачным, его взгляд был устремлен на неровные булыжники мостовой у них под ногами.
– Знаю, что не хочешь, но ты также знаешь, что я не могу не защищать его. И поверь мне, у Ричарда есть… проблемы.
– Меня не волнуют проблемы Ричарда, – выпалил в ответ Джонни. – Я беспокоюсь о Хлое, и он ужасно с ней обращается.
Чарли, все еще пытающийся уладить ситуацию, ответил с оттенком сострадания: "Я знаю, и это делает тебя хорошим другом. Но иногда такие люди, как он, оказываются сложнее, чем мы думаем. Ты не знаешь его так, как я".
Джонни на мгновение опустил взгляд на свои ноги. Затем он встретился взглядом с Чарли и сказал: "Может быть, но это не оправдывает его поведения. Он должен нести ответственность за то, что делает".
Чарли видел, что Джонни настроен решительно и не собирается отступать. Они оказались в тупике, зажатые между верностью друг другу и их противоположными взглядами на поведение Ричарда.
Чарли, пытаясь преодолеть разрыв, тихо заговорил. "Джонни, пожалуйста, я не защищаю действия Ричарда, но не будь так категоричен по отношению к нему. Он, без сомнения, не в себе, но это не делает его злодеем".
– Он изменил ей! Это непростительно.
Выражение лица Чарли напряглось, и он уставился вдаль, изо всех сил пытаясь подобрать правильные слова. "Я не говорю, что то, что он сделал, нормально. Это далеко не так. Но у него правда не все в порядке".
– Это не оправдывает того, что он сделал, – эмоции Джонни были на пределе.
Чарли поджал губы, отвел взгляд, его мысли были в смятении. Он боролся с внутренним конфликтом из-за уважения к своей дружбе с Ричардом, признавая при этом неоспоримые грехи, которые он совершил.
– Слушай, я понимаю, Хлоя много значит для тебя. Но ты должен понять, Ричард много значит для меня. И ты тоже. Я не хочу ссориться из-за этого.
– Попробуй поставить себя на место Хлои, – голос Джонни был напряженным. – Представь, какую боль она испытывает после того, как ее предал человек, которого она любила больше всего на свете.
– Я знаю, каково это, – тихо сказал Чарли, его тон стал мрачным.
Джонни немедленно почувствовал укол вины.
– Прости, я не хотел…
– Нет, – Чарли, явно раздраженный, перебил его, – не нужно ходить вокруг меня на цыпочках, потому что меня бросил отец. Я не это имел в виду. Я прошу оставить проблемы Ричарда и Хлои им. Давай не будем зацикливаться на этом.
Джонни глубоко вздохнул, понимая, что затаенная обида на Ричарда не должна омрачать связь, которую он выстроил с Чарли. Тряхнув головой, он отогнал негативные мысли и встретился взглядом с Чарли.
– Ты прав, – сказал Джонни, решительно кивнув.
Чарли, на губах которого играла едва заметная улыбка, оценил готовность Джонни к компромиссу. Осознание того, что их дружба значила больше, чем мелкие ссоры укрепляло чувство единства среди теней раздора.
5.
Мир Хлои превратился в простое существование, лишенное радости. Мысль о том, чтобы поесть, превратилась в бессмысленный ритуал, и еда казалась ей тяжелым бременем. Она смирилась с непростой задачей двигаться вперед, смирилась с жизнью без Ричарда. Ее дух был изранен, а на сердце было тяжело от боли из-за его отсутствия.
Но затем, в мгновение, когда ей показалось, что время остановилось, ее мир замер. Резкий звонок ее телефона нарушил тишину, и на экране появилось имя, которое она так хотела увидеть, – Ричард. Хлоя сидела неподвижно, не отрывая взгляда от светящегося экрана, слишком ошеломленная, чтобы ответить на звонок. Беспокойный, тревожный сон, который отказывался ослабить свою хватку. Звонок закончился только для того, чтобы начаться снова, и ей показалось, что сама вселенная играет с ее эмоциями.
Дрожащими пальцами Хлоя потянулась к телефону, каждое движение было борьбой между ее желанием и страхом. Когда она поднесла устройство к уху, ее дыхание превратилось в почти неслышимый шепот.
А потом раздался его голос. Голос, который когда-то наполнял ее теплом и любовью, теперь был одновременно и утешением, и мучением. Его слова ласкали ее слух, как тончайший шелк, приглашая вернуться в мир, который, как ей казалось, она потеряла.
Но она была статуей, застывшей во времени. Произнесенное им ее имя повисло в воздухе, дразняще близкое, но неуловимое, как фрагмент забытого сна. Она почувствовала, что ее голос застрял у нее в горле, неспособный преодолеть воздвигнутые ею эмоциональные барьеры.
Он вздохнул, и его слова были подношением, оливковой ветвью, протянутой через пропасть их обид.
– Хлоя, – повторил он ее имя с нежностью, а затем спросил: – Ты не хочешь со мной разговаривать? – В трубке висело молчание. – Я понимаю. Твоя реакция естественна, особенно после того, что я сделал.
Наконец, он решился пойти дальше, и произнес. "Но я хотел бы встретиться". Эти слова были мостом, хрупким и ненадежным, дающим возможность их мирам столкнуться еще раз.
В этот момент неожиданная волна гнева захлестнула Хлою, приливная сила сдерживаемых эмоций. Его просьба встретиться, после всей той боли, которую он ей причинил, была словно соль на ее ранах. Дерзость всего этого после нескольких недель молчания. Это приводило в бешенство.
– Встретиться? – повторила она резким, почти насмешливым голосом. Она пыталась имитировать его холодность, но это было не в ее характере. Ее гнев кипел под поверхностью.
И он почувствовал это, скрытую ледяную нотку в ее тоне. "Я понимаю, что ты злишься, но…" – начал он в тщетной попытке объяснить.
Но она больше не могла сдерживаться. Она резко оборвала его, не желая больше выносить груз своих эмоций.
– Ты не понимаешь! – Ее голос был пронизан гневом, слова горели огнем ее негодования. – Ты разрушил мою жизнь! Пошел ты! – И с этими словами она повесила трубку, заблокировав его номер, оборвав последнюю оставшуюся связь с любовью, которая стала ее погибелью.
Она стояла, сжимая свой телефон, ее руки дрожали от переполнявших ее эмоций. Комната, казалось, душила ее, а стены, когда-то знакомые, казались давящими. Она расхаживала взад-вперед, гнев струился по ее венам. Как он смеет даже предлагать встретиться? Как он мог вести себя так, как будто они могли просто забыть о том, что произошло?
После ее эмоционального всплеска и последующего решения заблокировать номер Ричарда первоначальный прилив гнева Хлои начал ослабевать, оставляя после себя всепоглощающее чувство разбитости. Тяжесть боли и предательства давила на нее, как невыносимое бремя.
Она присела на край кровати, ее тело дрожало, и тихие слезы текли по ее щекам. Дыхание Хлои стало неглубоким, когда осознание того, что произошло, нахлынуло на нее. Она чувствовала себя опустошенной, уязвимой и совершенно потерянной. Чувство покинутости и предательства грызло ее изнутри, заставляя сомневаться в подлинности всех их отношений. Как будто человека, которого она так сильно любила, на самом деле никогда не существовало.
6.
В богато украшенной комнате слышался звон покерных фишек и игривое подшучивание, пока Чарли и Ричард играли в карты. Чарли наклонился вперед с лукавой улыбкой на лице и предложил: "Как насчет того, чтобы сделать игру более интересной? Сыграем на признание неприятной правды".
Ричард приподнял бровь, изображая безразличие, но, тем не менее, проявляя любопытство.
– Не ходи вокруг да около. Что ты хочешь, чтобы я признал?
– Да ты экстрасенс, Ричи, – посмеиваясь, сказал Чарли. – Но я все равно узнаю… потому что…
С драматическим видом Чарли раскрыл свою руку, показывая стрит-флеш. Ричард разочарованно бросил свои карты на стол.
– Так вот что это было. Отвлекающий маневр, – сказал Ричард с притворной гримасой. – Хорошо сыграно.
Когда карты были перетасованы и фишки перешли из рук в руки, Чарли не мог не отпраздновать свою победу. Он поаплодировал сам себе, сверкнув довольной улыбкой. "Спасибо, спасибо!" – сказал он своим воображаемым поклонникам.
Ричард тихо рассмеялся над театральностью Чарли, покачав головой. Затем Чарли откинулся на спинку стула, подперев голову руками. Он пристально посмотрел на Ричарда, выражение его лица было задумчивым, и, наконец, заметил: "Знаешь, Рич, я думаю, ты, возможно, немного переборщил с Хлоей. Даже для тебя."
Ричард посмотрел на своего друга, молча впитывая это замечание.
– И что теперь? – спросил он через мгновение. – Что сделано, то сделано.
– Я просто делюсь своим скромным мнением. – Чарли беспечно пожал плечами.
– О, твое мнение бесконечно ценно, – ответил Ричард с лукавой усмешкой.
Чарли усмехнулся и пренебрежительно махнул рукой. "Отвали, Ричи. Просто продолжай играть".
Пока продолжалась игра в покер, Чарли внимательно изучал свои карты, время от времени поглядывая на Ричарда. Его брови слегка нахмурились, и он, наконец, решил озвучить вопрос, который его беспокоил.
– А если серьезно, – начал Чарли, – я не совсем понимаю, зачем ты звонишь Хлое сейчас. Это немного… жестоко, что ли.
Ричард пожал плечами с непроницаемым лицом.
– Хлоя обожает меня, – просто ответил он.
Чарли вздохнул, откидываясь на спинку стула с картами в руках.
– Я понимаю, что тебе нравится, когда тебя боготворят, но это как-то нездорово, тебе не кажется? – Он посмотрел на Ричарда, в его глазах читалось беспокойство. – Может, к черту все это?
Ричард мгновение рассматривал своего друга, его лицо почти ничего не выражало. Он обдумал слова Чарли, а затем небрежно ответил: "Ты слишком много думаешь. Просто дай мне насладиться игрой и заканчивай с психоанализом".
Чарли не был полностью удовлетворен ответом Ричарда, но решил пока оставить эту тему. Игра в покер продолжалась, карты тасовались, а фишки звенели, наполняя комнату атмосферой дружеского соревнования и товарищества.
– Мне это напоминает шекспировскую трагедию, смешанную с современной мыльной оперой, где главный герой не может устоять перед обожанием своей фанатки номер один, – Чарли снова открыл тему театральным тоном.
– Да брось, интересная же история, – Ричард с улыбкой махнул рукой, пытаясь разрядить обстановку.
Губы Чарли выпятились, показывая свое неодобрение. Он покачал головой и пробормотал: "Делай, как знаешь. В любом случае, ничего не может быть хуже твоей игры".
Ричард искренне рассмеялся.
– Я смотрю, ты сегодня просто лучик солнца, – поддразнил он, прежде чем добавить, подмигнув. – А теперь перестань драматизировать и сбрасывай карты или играй.
Чарли ухмыльнулся, рассматривая свои карты и бросая игривый взгляд на Ричарда.
7.
В те дни эмоции Хлои находились в постоянном смятении, разрываясь между надеждой и болью. Попытки Ричарда достучаться до нее только усугубляли сложность ее чувств.
Каждый его звонок вызывал прилив возбуждения и тревоги. Ей страстно хотелось услышать его голос, почувствовать ту связь, которая у них когда-то была. Осознание того, что она ему небезразлична, что он скучает по ней, затронуло струны ее сердца.
Но рана, которую он нанес, все еще гноилась в ее душе. Любовь и ненависть боролись в ней, создавая вихрь смятения и боли. Она отчаянно жаждала увидеть его, найти ответы, преодолеть пропасть, которая выросла между ними. И в то же время она не могла заставить себя посмотреть ему в лицо, опасаясь еще большей боли и разочарования.
Это внутреннее смятение изматывало ее, оставляя опустошенной и запутавшейся. Американские горки эмоций казались бесконечными, и она жаждала ощущения ясности и решимости, даже когда изо всех сил пыталась найти опору в буре эмоций, бушевавших внутри нее.
С каждым пропущенным звонком от Ричарда ее сердце сжималось от тоски. Она прокручивала в голове их прошлые совместные моменты, привязанность и страсть, пытаясь найти во всем этом смысл. Воспоминания об их совместном смехе и нежных моментах звучали в ее сознании как горько-сладкая симфония, усиливая интенсивность ее опустошенности.
Одновременно с этим ее охватила затяжная горечь. Боль от его обмана, от того, как он держал в своих объятиях другую, терзала ее, как незаживающая рана. Любовь, которую она когда-то испытывала, теперь переплеталась с обидой, образуя эмоциональный коктейль, который дезориентировал ее.
8.
На небольшой кухне Хлои Джонни готовил чай для них обоих. Теплый аромат наполнял воздух, приятно щекоча органы обоняния. Хлоя заколебалась, когда Джонни повернулся к ней лицом. Она сказала, что Ричард звонил ей, и Джонни, раздраженно вздохнув, пробормотал: "Игнорируй его".
Несмотря на слова Джонни, задумчивое выражение лица Хлои сохранялось, она разрывалась между ответом на звонок Ричарда и прислушиванием к совету Джонни.
– Это тяжелее, чем кажется, – призналась она, истерзанная и уязвимая.
Джонни, подойдя на шаг ближе, мягко успокоил ее: "Тебе сейчас не нужна эта драма".
Хлоя, нахмурив брови, посмотрела на Джонни.
– Как ты думаешь, чего он хочет от меня? – спросила она, в ее голосе слышалась неуверенность.
– Он, вероятно, хочет снова начать манипулировать тобой, – Джонни прислонился к стене с серьезным выражением лица.
Хлоя почувствовала, что ее раздирают противоречия. Отголоски прошлых поступков Ричарда и хрупкая надежда на что-то другое столкнулись в ней. Она нервно расхаживала по комнате, и между ними повисла тишина, пока Джонни мягко не нарушил ее.
– Хлоя, ты должна расставить приоритеты. Ты не можешь впустить его обратно в свою жизнь, особенно после того, что он сделал.
Она замолчала, уставившись в пол, как будто ответ скрывался в узорах ламината.
– Но что, если он изменился? – прошептала она, больше себе, чем Джонни.
– Такие, как он, не меняются. Ты заслуживаешь лучшего.
Хлоя плюхнулась на диван, на ее лице отразилось разочарование.
– Зачем он все так усложняет? Я просто хочу покоя.
Джонни сел рядом с ней, выражение его лица было сочувственным.
– Он процветает в хаосе. Ты должна дистанцироваться от этой токсичности.
– Это не так просто, – вздохнула она, откидываясь на подушки. – Мы разделяли столь многое, и теперь… такое чувство, что я теряю часть себя.
– Иногда отпустить – это единственный способ снова обрести себя. Ты не можешь позволить ему тянуть тебя вниз, – Он успокаивающе положил руку ей на плечо.
Пока Хлоя размышляла над словами Джонни, внутри ее разрывала борьба, битва между тем, чтобы удержаться, и тем, чтобы вырваться на свободу. И, пойманная в паутину неопределенности, она обнаружила, что ее парализовала нерешительность. Столкнувшись со сложным выбором, стоящим перед ней, она заколебалась, не в силах определить наилучший курс действий. И Хлоя выбрала временное убежище в бездействии. Джонни предложил поддержку, не заставляя ее принимать решение.
9.
Когда Хлоя стояла в галерее, мир вокруг нее, казалось, расплывался и становился незначительным. Звуки приглушенных разговоров, шаги посетителей и случайные отголоски смеха – все это стало отдаленным, как будто кто-то убавил громкость в мире. Резкий свет галереи, который когда-то освещал произведения искусства, теперь казался тусклым и затененным, создавая жуткую атмосферу.
Люди, которые двигались вокруг нее, казались безжизненными картонными фигурами, лишенными содержания или цели.
Это чувство оторванности от реальности стало частым спутником жизни Хлои. Все казалось сюрреалистичным, как будто она попала в ловушку нескончаемого, плохо срежиссированного фильма. Сцены были заполнены дешевыми декорациями, второстепенными актерами, игравшими незначительные роли, и сюжетом, который становился все более странным и трудным для понимания. Казалось, что история близится к концу, но Хлоя не могла представить, чем все закончится.
Она пристально смотрела на картину, ее глаза прослеживали знакомые линии и мазки кисти. Это было произведение искусства, которым она когда-то восхищалась, находя глубокий смысл и красоту в каждом мазке руки художника. Но сейчас это не вызвало в ней никаких эмоций.
Образ, который когда-то захватил ее сердце и разум, казался далеким и оторванным от ее нынешней реальности.
И все же, несмотря на ее безразличие к самому произведению искусства, суть картины, история, которую она рассказывала, все еще обладали для нее определенным очарованием. Повествование, стоящее за произведением искусства, оставалось захватывающим, свидетельством эмоций, которые она когда-то ассоциировала с ним. Это был своего рода парадокс, когда внешняя красота искусства поблекла для нее, но его глубинный смысл и значимость сохранились.
Мир Хлои, казалось, закружился, когда она услышала этот слишком знакомый голос сзади. Она не могла поверить ушам. Одного звука его голоса, пронизанного ноткой удовлетворения, было достаточно, чтобы по ее спине пробежали мурашки, а желудок скрутило в узел. Казалось, одно его присутствие обладало силой околдовывать ее.