Мария К
Шелковые нити
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
1.
Джонни от души рассмеялся, услышав шутку Чарли во время их видеозвонка. На заднем плане была видна комната Джонни, заваленная книгами и бумагами, отражающая хаос студенческой жизни.
– Твоя моральная поддержка, возможно, единственное, что помогло мне доделать этот чертов реферат, – сказал Джонни с игривой усмешкой.
– Что ж, у тебя здесь лучшая команда поддержки. Мы позаботимся о том, чтобы любые твои академические успехи были приписаны нам.
– Ну, такими темпами мне понадобится нечто большее, чем моральная поддержка. Возможно, чудо, – с улыбкой продолжил Джонни.
– Меня называли по-разному, но чудотворцем? Это что-то новенькое. Добавлю это в свое резюме.
– Если ты чудесным образом сможешь закончить недельное недоделанное эссе за меня, я буду бесконечно благодарен. Возможно даже назову своего первенца в твою честь.
– Чарли-младший? – притворно ахнул Чарли. – Для меня это честь. Тогда давай нацелимся на эссе, достойное Пулитцеровской премии.
Выражение лица Джонни резко изменилось, беззаботная улыбка исчезла с его лица. Чарли, почувствовав перемену, спросил: "Что случилось?"
– Хлоя звонит, – ответил Джонни с нечитаемым выражением лица.
Между ними воцарилось задумчивое молчание, пока Чарли не прервал его.
– Ответишь? – осторожно спросил он.
Джонни, прикусив губу, признался: “Я не понимаю, что происходит.”
Он колебался короткое мгновение, затем принял решение.
– Подожди немного, – сказал он Чарли и щелчком ответил на звонок Хлои.
В трубке послышался приглушенный голос Хлои.
– Как дела? – тихо спросила она.
Выражение лица Джонни изменилось, отразив озабоченность, и он наклонился ближе к экрану, как будто близость могла преодолеть цифровой разрыв между ними.
– Что случилось с Ричардом? – спросил он.
– Он бросил меня, – всхлипнула Хлоя.
Между ними повисло тяжелое молчание. Джонни, борясь со своими собственными эмоциями, наконец заговорил.
– Мне жаль. – Он поколебался, затем продолжил. – Я хочу помочь тебе, но я не могу продолжать втягиваться в эти эмоциональные качели. Я скучаю по нашей дружбе, а не по подстраховке.
В словах был оттенок обиды и тоски. Последствия их общения давили на него, оставляя затяжное чувство дискомфорта, от которого он не мог избавиться.
Голос Хлои, с оттенком отчаяния, умолял Джонни по телефону.
– Но ты единственный, кто действительно понимает меня. Ты мне нужен.
Взгляд Джонни слегка посуровел, на его лице отразился внутренний конфликт.
– Я был рядом с тобой бесчисленное количество раз, но каждый раз это причиняет боль. Тебя никогда не было рядом.
Хлоя не нашлась, что ответить и молчание повисло на линии.
Когда Джонни повесил трубку, Чарли спросил: "Все в порядке?" Джонни глубоко вздохнул, разрываясь между состраданием к Хлое и необходимостью защитить свое собственное эмоциональное состояние.
Чарли, представляя, через что проходит Джонни, предложил свою поддержку.
– Я понимаю. Это тяжело. Но иногда нужно ставить себя на первое место, – сказал он, взглянув на Джонни и ободряюще кивнув.
Пока продолжался видеозвонок, Джонни находил утешение в непринужденном поведении Чарли. Они возобновили легкое настроение, уводя разговор в сторону от только что прошедшей эмоциональной бури.
2.
Дни шли за днями, и Хлоя обнаружила, что попала в ловушку безжалостного круговорота отчаяния. Тьма, окутавшая ее, не проявляла никаких признаков ослабления, и она по-прежнему пребывала в тисках безжалостной депрессии. Жизнь превратилась в безразличное размытое пятно, существование на автопилоте, лишенное смысла.
Мир вращался вокруг нее, но Хлоя чувствовала себя отстраненной, как будто наблюдала за своей собственной жизнью со стороны. Она тосковала по теплу его присутствия, звуку его голоса и нежности его прикосновений.
Ее мир сузился до размеров ее навязчивой идеи, неустанной фиксации на каждом воспоминании и следе Ричарда. Она рылась в своих мыслях в поисках фрагментов их совместного времяпрепровождения, прокручивая в голове моменты, которые ускользали, как вода сквозь пальцы.
Поиски Хлои в Интернете были неустанными, она просматривала новостные статьи, посты в социальных сетях и любое упоминание его имени. Как будто она надеялась найти какую-то зацепку или след его присутствия в цифровом мире, какое-то доказательство того, что он все еще где-то там.
Идея воссоединения с Ричардом была ее спасательным кругом, проблеском света в бесконечной тьме. Это была нить, за которую она держалась, хотя казалось, что она становится все более хрупкой.
Она была пленницей своей собственной зацикленности, неспособной видеть будущее за пределами миража их воссоединения.
Хлоя цеплялась за веру в то, что то, что было у них с Ричардом, не могло быть притворством или ложью. Его нежные слова, теплота в его взгляде и моменты, которые они разделяли вместе, запечатлелись в ее памяти как неоспоримое доказательство его истинных чувств.
Глубоко внутри нее все еще горела связь с ним, и именно это пламя подпитывало ее решимость. Она понимала, что отступление Ричарда было бегством от переполняющих его эмоций, которых он боялся. Он убегал от собственной уязвимости, защищаясь от тех самых чувств, которые когда-то так глубоко связывали их.
Хлоя была непреклонна в своем стремлении помочь ему принять эти эмоции и признать, что он заслуживает любви так же сильно, как и все остальные. Она знала, что преодолеть его барьеры будет непросто, но ее любовь к нему была непоколебимой, и она была готова стоять рядом с ним, сколько бы времени это ни заняло
С каждым днем она была полна решимости продемонстрировать своими действиями, что ему не обязательно все время быть сильным, что это нормально – быть человеком.
3.
Под унылым лондонским небом элегантный черный автомобиль заскользил по просторам величественного территории вокруг особняка Ричарда. Холодный ветер, безразличный к слабым попыткам полуденного солнца согреть землю, пронизывал воздух, оставляя ледяные укусы на всем, к чему прикасался. Когда машина остановилась, Генри, водитель, быстро подошел, чтобы открыть дверь для Чарли. Однако, прежде чем Генри успел протянуть руку, Чарли вышел сам, его дыхание образовывало туманные облачка в холодном лондонском воздухе.
– Спасибо, Генри, – оживленно сказал Чарли, явно пребывавший в хорошем настроении.
Генри почтительным кивком выразил радость по поводу того, что Чарли чувствует себя лучше. Ветер шелестел по элегантному фасаду, и Чарли, поправив воротник пальто, целеустремленно зашагал ко входу в особняк.
Великолепие особняка резко контрастировало со слякотной, неприветливой атмосферой. Вход манил, обещая убежище от внешнего холода.
Чарли подошел к парадному входу, занеся руку, чтобы постучать, но прежде чем его костяшки коснулись двери, она распахнулась. Ричард стоял там, широкая, искренняя улыбка украшала его черты. Не колеблясь, Ричард дружески похлопал Чарли по плечу, но Чарли, в спонтанном порыве теплоты, превратил это в объятие.
– Добро пожаловать назад, – поприветствовал Ричард. Чарли выглядел удивительно отдохнувшим, тени прошлых трудностей сменились вновь обретенной жизненной силой. Ричард провел его внутрь, их окутало тепло особняка.
– Я купил тебе шарик, – объявил он.
Взгляд Чарли упал на подарок.
– Здесь написано "Это мальчик!" – заметил он.
– Я не смог найти ни одного, на котором было бы написано “счастливого возвращения из реабилитационного центра” – усмехнулся в ответ Ричард.
Чарли искренне рассмеялся, слегка пихнув его в плечо.
– Я искренне рад, что тебе лучше, – тепло сказал Ричард.
– Спасибо, что оплатил… все это, – сказал Чарли.
Ричард пренебрежительно отмахнулся от благодарности.
– Я пытался отправить тебя туда в течение многих лет, – заметил он. -Что изменилось?
Чарли, пожав плечами, в которых чувствовалась вновь обретенная легкость, мягко улыбнулся и ответил: "Думаю, я стал готов".
Ободряющее похлопывание Ричарда по плечу означало понимание и поддержку.
– Как насчет того, чтобы посмотреть твой любимый фильм с твоей любимой едой? Все совершенно случайно оказалось в моем доме.
Это предложение было встречено благодарным смехом Чарли, что подготовило почву для вечера товарищества, совместных удовольствий и тепла их прочной дружбы.
4.
Решимость Хлои оставалась непоколебимой, когда она продолжала свои поиски Ричарда.
Ее учеба была принесена в жертву на алтарь ее непоколебимой преданности, но Хлоя была готова смириться с последствиями. Она не могла позволить себе забыть, двигаться дальше, не тогда, когда ее сердце все еще билось от любви, которую она питала к Ричарду. Каждый день она возвращалась на выставки, ища это знакомое лицо, цепляясь за надежду, что их пути снова пересекутся, и их любовь снова выйдет на свет.
Выставочные залы стали ее убежищем, где она горячо верила, что их пути пересекутся. С каждым визитом к ее предвкушению примешивалась легкая тревога, однако Хлоя упорствовала, отказываясь поддаваться растущему разочарованию, и ее глаза скользили по лицам каждого высокого темноволосого мужчины, сердце подпрыгивало от одной только возможности увидеть его еще раз.
Несмотря на свою целеустремленность и непоколебимую решимость, Хлоя постоянно сталкивалась с разочарованиями в своих поисках. Неудача за неудачей брали свое, и она поняла, что пришло время разыграть свой главный козырь.
Однажды вечером, с тяжелым от тоски сердцем, Хлоя направилась в то место, которое, скорее всего, принесло бы желаемые результаты. Она знала, что это рискованный шаг, но это был шаг, который она должна была сделать. Когда она приблизилась к дорогому сердцу Ричарда озеру, знакомое предвкушение и тревога наполнили ее.
Вокруг было тихо и безмятежно, тишину нарушал только нежный шелест листьев и отдаленный шум городской жизни. Хлоя собралась с духом, надеясь, что на этот раз все будет по-другому, что судьба наконец-то будет на ее стороне.
Но дни превращались в недели, а от Ричарда по-прежнему не было никаких вестей. Озеро, где, как она верила, будет ключ к их воссоединению, оставалось тихим и пустым. Неподвижность воды, казалось, отражала ее внутреннее смятение.
Решимость Хлои начала колебаться по мере того, как в нее закрадывались сомнения. Неужели она переоценила значение этого места?
Перед лицом этого продолжающегося молчания и разочарования Хлое пришлось столкнуться с возможностью того, что она, возможно, никогда больше не увидит Ричарда.
5.
Когда Чарли распахнул дверь, Джонни бросился, заключив Чарли в крепкие объятия.
– Наконец-то ты вернулся! – Джонни воскликнул с неподдельной радостью.
Чарли, довольно смеясь, ответил на объятие и тепло пригласил Джонни войти.
Он заметил перемену в виде Чарли.
– Ты выглядишь очень свежо, – заметил он с усмешкой.
– Чувствую себя так же, – ответил не менее довольный Чарли.
– Испек тебе те кексы, которые ты так любишь, – поделился Джонни с озорным огоньком в глазах.
Глаза Чарли засверкали от восторга, и он радостно потер руки.
– Ты лучший, – заявил он.
Удобно устроившись, Чарли наслаждался вкуснейшими кексами.
– Я не знаю, кому ты продал свою душу, но сделка определенно была честной, – заметил он между укусами, и на его губах играла искренняя улыбка.
Джонни, разделяя смех, перевел разговор на отъезд Чарли.
– Как все прошло?
Чарли, ненадолго погрузившийся в раздумья, в конце концов нарушил молчание решительным заявлением:
– Нахер моего отца, – заявил он, и в его голосе зазвучала вновь обретенная решимость. – Он не может разрушить мою жизнь, и я ему не позволю, – заявил он. – И… я понял, что способность прощать себя – это не эгоизм, а мудрость.
Джонни кивнул, довольный тем, что Чарли сбросил груз вины, который слишком долго тяготил его. В тот момент, когда они были вместе, казалось, что началась глава искупления.
– Серьезно, я понял, что наркомания – это не спасение, не способ убежать от проблем, – размышлял Чарли. – Но это и не наказание. Это просто болезнь. И она не определяет личность. Как и любая болезнь, она излечима.
Улыбка Джонни выражала неподдельную радость от новой перспективы Чарли. В тот момент, среди безмятежности кухни, это напоминало победу над тенями прошлого.
Под общий смех Чарли засмеялся, сказав, что там была всякая забавная хрень, вроде арт-терапии. Они делали горшки.
– Я уверен, ты там всех порвал, – пошутил Джонни.
Чарли скромно признал, что это правда, но потом сменил тему разговора.
– Знаешь, я понял, что мне нравится развлекать людей, – заявил Чарли. – Поэтому, я решил открыть свое агентство по организации праздников, – добавил он с искренней улыбкой.
Джонни, поначалу удивленный, тепло откликнулся.
– Отличная идея! Я рад, что ты нашел то, что тебе нравится.
В комнате воцарилось спокойствие, озаренное довольной улыбкой Чарли, символом его вновь обретенного чувства цели.
Чарли поделился мудростью, его слова были наполнены серьезностью саморефлексии.
– Я понял, что дело не только в признании ошибок, которые мы совершаем, но и в том, чтобы простить себя за них.
– Но также нужно прощать других? – предположил Джонни, наклонившись ближе.
Между ними повисла задумчивая пауза, прежде чем Чарли задумчиво кивнул.
– Нужно уметь отпускать. – На мгновение воцарилось молчание. Затем, нарушив торжественность момента, он заявил: "Так что нахер моего отца", – и они оба разразились смехом, находя утешение в общем понимании и свободе.
На лице Чарли появилось спокойное выражение, и он посмотрел на Джонни.
– Спасибо за все, – сказал он мягким тоном. – Без тебя я бы этого не сделал.
Лицо Джонни вспыхнуло смесью смущения и удивления, он не ожидал такого признания. Он пробормотал, что это все дело рук Чарли. Нежная улыбка Чарли сохранялась, когда он покачал головой.
– Нет, Джонни, ты появился именно тогда, когда я больше всего в этом нуждался. Прямо-таки судьба.
Джонни, застенчиво улыбаясь, пожал плечами.
6.
Отчаяние привело ее к его порогу, и глухое эхо его голоса звучало в ее голове. Она не могла понять, как мужчина, который когда-то приветствовал ее с распростертыми объятиями, теперь отгораживается от нее.
– Ричард, пожалуйста, – умоляла она со слезами, грозившими пролиться, ее голос дрожал.
– Зачем ты приходишь ко мне домой? Ты бредишь, – в голосе Ричарда звучало неподдельное удивление, как будто она была незваным гостем. Но она знала, что это не было галлюцинацией. Ее любовь к нему была болезненно реальной.
– Почему ты не можешь впустить меня в свою жизнь?! – она умоляла, ее голос был полон разочарования и боли от отказа. Но телефонную трубку домофона уже повесили, оставив ее стоять в одиночестве за закрытыми воротами, и ее сердце щемило от чувства покинутости и беспомощности.
Дом, который когда-то был убежищем любви и тепла, теперь казался неприступной крепостью, охраняемой высокими стенами и запертыми воротами. Она не могла понять, как все дошло до такого состояния.
Хлоя оглядела окрестности, которые стали ей такими родными. Яркие воспоминания об их совместном пребывании в этом месте преследовали ее: смех, совместные трапезы и ночи, когда она чувствовала, что ничто не может встать между ними. Теперь все это было отдаленным эхом.
Солнце начало опускаться по небу, отбрасывая длинные тени, которые, казалось, имитировали растущее расстояние между ней и Ричардом. Она подумала обо всех словах, которые приготовила сказать, об объяснениях и признаниях, которые хотела сделать. Она верила, что любовь может победить все, что их связь была слишком крепкой, чтобы ее разорвать. Но реальность была совершенно иной.
7.
Чарли взглянул на свой телефон, заваленный сообщениями от Хлои, в то время как Ричард, пребывая в состоянии расслабления, погрузился в книгу.
– Рич, тебе не кажется, что это уже слишком? – спросил Чарли.
– Вот поэтому я и заблокировал ее номер, – усмехнулся Ричард.
– Это уже жутко, – сказал Чарли, находя ситуацию все более тревожной.
– И что ты предлагаешь? – спросил Ричард, пожав плечами. – Позвонить в полицию?
– Ну, во-первых, возможно, тебе и стоит, – ответил Чарли. – Во-вторых, я же тебя предупреждал.
Отвергнув предложение, Ричард беспечно отмахнулся от него, казалось бы, не обеспокоенный сложившейся ситуацией. Он откинулся на спинку дивана, погруженный в книгу, которую держал в одной руке, казалось бы, безразличный к волнению своего друга. Чарли потянулся и накрыл книгу Ричарда ладонью, лишая его возможности продолжать читать.
– Она обожает меня, бла-бла-бла, – передразнил Чарли, вторя пренебрежительному отношению Ричарда. – Твое любимое обожание превратилось в какую-то нездоровую одержимость.
Ричард, сохраняя свое непринужденное поведение, небрежно отмахнулся, заявив: “Не велика разница”.
Чарли решил применить более прямой подход. Резким движением он выхватил книгу из рук Ричарда. Неожиданный поступок вызвал возмущенное восклицание, нарушившее спокойную атмосферу, царившую в комнате.
– Говорил же тебе, что она ведет себя странно, – наклонился Чарли. – Не надо было еще сильнее раскачивать ее на этих эмоциональных качелях.
Ричард бросил на него недовольный взгляд и вздохнул.
– Чего ты хочешь от меня? Признать, что ты был прав?
– Нет, я… Ну, это тоже, – помолчав, ответил Чарли. – Но я просто говорю, что ты сам довел дело до этого.
– Я понимаю, но ничего не поделаешь, – пожал плечами Ричард.
– Поговори с ней по-нормальному, – настаивал Чарли.
Ричард, на лице которого отразился намек на раздражение, коротко ответил:
– Я все предельно ясно объяснил, но у нее, очевидно, проблемы с принятием неприятной правды. Она справится.
Когда Чарли возвращал Ричарду книгу, в комнате повисла напряженная атмосфера. Чарли глубоко вздохнул и сказал: "Я надеюсь на это".
8.
Но она не собиралась так просто сдаваться. Хлоя снова стояла у ворот, ее отчаяние переполняло, пока она раз за разом пыталась достучаться до Ричарда. Она не могла понять, почему все вокруг нее, казалось, думали, что она должна просто взять и уйти. Связь, которую она разделяла с Ричардом, казалась слишком сильной, слишком значимой, чтобы просто так расстаться.
Она нажала кнопку внутренней связи, и в динамике затрещал голос Чарли.
– Хлоя, что ты здесь делаешь? Это жутко, – прозвучал голос Чарли, пронизанный беспокойством.
– Чарли, пожалуйста, дай мне шанс поговорить с ним, – Хлоя звучала напряженно.
Но реакция Чарли была далека от того, чего она ожидала. Его голос звучал озадаченно, отстраненно, как будто он не понимал глубины ее чувств.
– Хлоя, оставь его. Что я должен сделать, чтобы ты поняла? Перестань приходить к нему домой.
Отчаяние и решимость Хлои столкнулись в ней. Ей нужно было донести свои эмоции до Ричарда, заставить его понять глубину ее чувств. Ее голос дрожал от нетерпения, когда она умоляла:
– Позволь мне поговорить с ним, Чарли! Если он согласится поговорить со мной, я смогу все объяснить. Он поймет.
Но ответ Чарли был окончательным и непреклонным:
– Ты меня не слушаешь.
Он повесил трубку, не предложив никакого утешения или заверения. Разочарование и гнев Хлои вскипели, когда она изо всех сил ударила ногой по воротам. Ее крик "Чарли, ублюдок!" эхом разнесся в тишине, но ответа с той стороны больше не последовало. Ворота оставались плотно закрытыми.
Она не собиралась отступать, сколько бы ворот, стен или неодобрительных голосов ни стояло у нее на пути. Ричард стоил того, чтобы за него бороться, каким бы трудным ни был предстоящий путь.
9.
Попытки Хлои связаться с Ричардом были похожи на тяжелую битву. Каждый пропущенный звонок, каждое неотвеченное сообщение – все это усиливало ощущение, что мир сговорился против их воссоединения. Ревность и злоба, казалось, просачивались из каждого угла, пытаясь разрушить счастье, которое они когда-то разделяли.
С каждым днем тяжесть ее усилий давила на нее, но она не могла заставить себя капитулировать. Любовь была мощным мотиватором, и Хлоя была готова бороться вопреки всему, против всего мира, чтобы возродить то, что у них когда-то было.
Решение Хлои связаться с Джонни было продиктовано отчаянием, необходимостью изучить любой возможный способ воссоединения с Ричардом. Она набрала его номер, на сердце у нее было тяжело одновременно от надежды и чувства вины.
– Привет, – когда Джонни ответил, в его голосе не было обычного энтузиазма, отражая эмоциональную дистанцию, которая выросла между ними.
– Привет, Джонни, как дела? – ее голос был непринужденным, она попыталась сократить разрыв.
Но ответ Джонни был пронизан сарказмом, раскрывающим его сдерживаемое разочарование.
– Как дела? Мы уже это обсуждали. С чего вдруг интересуешься?
Тяжесть вины навалилась на Хлою. Она была настолько поглощена своей зацикленностью на Ричарде, что непреднамеренно пренебрегла своей дружбой с Джонни.
– Мне жаль, – призналась Хлоя, в ее голосе слышались нотки раскаяния. – Правда. Просто Ричард и я… все так сложно.
Она отчаянно надеялась, что Джонни поймет, через какое потрясение она проходит.
Джонни издал усталый смешок, но отстраненность в его тоне была безошибочной. Хлоя ненадолго заколебалась, понимая, что Джонни имеет полное право чувствовать себя обиженным.
– Ага, я в курсе, – сказал Джонни, в его голосе не было теплоты, но чувствовалось явное негодование. – Просто скажи мне, чего ты хочешь.
Хлоя колебалась, чувствуя тяжесть своей просьбы, но это казалось ее единственной надеждой.
– Пожалуйста, поговори с Чарли, – взмолилась она. – Попроси его убедить Ричарда встретиться со мной. Всего одна встреча. Это все, о чем я прошу.
Беспокойство Джонни за нее было заметно по его тону.
– Хлоя, ты одержима им. Это ненормально.
Хлоя знала, что достигла критического момента в своем стремлении к счастью, но слова Джонни послужили суровым напоминанием о том, как ее увлечение Ричардом изолировало ее от тех, кто заботился о ней.
– Я не одержима. Это просто… сложно.
Она надеялась передать, что ее эмоции были искренними, а не просто навязчивой идеей.
Джонни устало вздохнул.
– Отпусти его, – посоветовал он.
– Ты просто не понимаешь, – ответила Хлоя, защищаясь. Раздражение закипало в ее груди, подпитываемое ощущением, что никто, казалось, не понимал глубины ее эмоций. – Ты можешь просто помочь мне? Пожалуйста?
Наступила тяжелая пауза, и в этот момент Хлоя почувствовала, что забота Джонни о ней не исчезла полностью. В конце концов, он вздохнул, уступая ее просьбе.
– Я поговорю с Чарли.
С этими словами он повесил трубку.
Хлоя почувствовала проблеск надежды. Готовность Джонни помочь была маленькой победой, но это могло стать первым шагом к восстановлению разрушенного моста между ней и Ричардом.