Мари Сав
Пять мгновений любви
Юра еще раз оглядел всех и задержал свой взгляд на Вите, она сидела от него по левую руку. Темные волосы разной длины, зеленые глаза, тонкие губы, по щеке проходил небольшой шрам, практически незаметный под слоем румян. Одета в зеленую прозрачную водолазку и джинсы-клеш. Сейчас она сосредоточено читала сценарий, который сама же и написала, теребила браслет из розового кварца на руке, периодически хмурила брови и перечеркивала строчки.
Вита всегда была рядом, и разум подсказывал, что это не просто так. Аделя тоже постоянно находилась с ними, но Вита… она была рядом с Юрой. Молча помогала ему, не спрашивая разрешения и нужна ли ее помощь вообще, иногда обрабатывала “производственные травмы”, разбиралась с проблемными вопросами. Всегда могла выслушать, поделиться советом, поддерживала любое его предложение. У него только что в голове сложился пазл. И как он раньше не замечал, что не безразличен ей, или просто не хотел этого замечать?
– Юрфак решил начать с видео-визитки и как раз сейчас ее снимает на улице, – сообщил Герман, откуда-то знавший все на свете. Юра с Савелием не исключали того, что у него везде были шпионы.
В этот момент все, кто находился в здании, услышали грохот грома, сигнализации машин и как мир начали заливать потоки дождя. Разом стало темно. Свет с первых двух этажей отказывался проходить на нижние, проигрывая грозовой серости. Зажглись лампочки, студенты выдохнули, радуясь, что они находятся в тепле.
Все вернулись к своим занятиям, а Юра – в собственные мысли. Вот карандаш очередной раз скользнул по строчке. Вжик. Вита покусала губу и снова. Вжик. Это зрелище увлекало.
Он поймал взгляд Германа, который подмигнул ему, одобряя его выбор и подначивая к действиям.
Прошло минут двадцать, прежде чем пространство вокруг заполнил невообразимый гвалт. Группа студентов ввалилась в культурный комплекс, пуская вместе с собой запах дождя, сырости и свежести. Они вереницей спускались по шестипролетной лестнице, которая прекрасно виднелась отовсюду. Все в черных классических костюмах, белых рубашках, девушки с красными помадами, мокрые до нитки. Они весело смеялись и переговаривались, делясь эмоциями.
Их маленькая группка сразу рассредоточила свое внимание, оборачиваясь на шумную толпу, которая состояла человек из шестидесяти, не меньше. Юра воспользовался этой заминкой и, пока все отвлеклись, нежно провел по предплечью Виты. Она вздрогнула. Он повторил движение уже по спине, чувствуя ее тепло подушечками пальцев. Она оглянулась. Во взгляде Юра смог разглядеть вспыхнувший огонь, удивление и нежность, отчего не сдержал улыбку. Ее щеки порозовели, а ресницы затрепетали.
– Кого я вижу! – раздался совсем рядом до боли знакомый голос. – Даа, потаскала вас жизнь, зайчики!
От удивления дыхание, кажется, остановилось, взгляд затуманился, поэтому он поморгал, чтобы снять наваждение. Но прямо перед ними определенно стояла ОНА.
Глава 2.
Хоть прослушивание и прошло хорошо, Ярослава все равно сидела, как на иголках. Боязнь сцены никуда не пропадала, но она притуплялась во время танца. Тогда существовали только она и ее движения, людей же она не успевала даже рассмотреть.
Но во время выступления на сцене, когда свет софитов ослепляет, когда на тебя устремлены много сотен глаз, музыка гремит до такой степени, что отдается в груди, вот тогда страх обуревает на полную. Заставляет трястись, задыхаться, хватает мертвой хваткой за горло.
Поэтому предложение Руслана все еще ей казалось на грани фантастики, но она готова была рискнуть, как тогда, когда Саша записала их участвовать в новогоднем утреннике без ее спроса. Ярослава хотела присвоить себе эту маленькую победу, доказать, что она может.
Сейчас же они сидели напротив десяти людей, которые пытались определить их судьбу, а они упорно утверждали, что идут только парой.
– Всем привет! – грубоватый девчачий голос прервал спор.
В танцзал влетела невысокая девушка с длинной косой, не накрашенная, в спортивном костюме, но с взрывной энергетикой. Яра знала ее. Она занималась и преподавала в той же танцевальной студии, что и ее сестра, которую она частенько подменяла. Так сложилось лет с четырнадцати, когда девушки окунулись в волшебный мир дэнс-холла, а затем хай-хилс, вога и немного хип-хопа. Влада таскала ее с собой, а она впитывала в себя, как губка, и училась быстрее других. Вскоре Владислава стала преподавать танцы, но частые проблемы со здоровьем доставали неудобства. Поэтому, чтобы не терять деньги, ее заменяла Ярослава.
– Ксю, ты вовремя! Смотри, кого мы тебе нашли!
– А я тебя знаю! – воскликнула та, перекидывая косу за спину. – Ты иногда Владу заменяла у нас, – Яра кивнула и отобрала остывший кофе у Руслана, потому что нестерпимо хотела пить. – И куда вы их?
– Они ко всем нашим подходят, думали, ты сама решишь. Но они хотят только вдвоем.
– У меня предложение лучше! – Ксюша улыбнулась, осененная какой-то идеей. – Я учусь последний год, пары в вечернее время, диплом и вся остальная несусветная фигня. Предлагаю, чтобы ты заменяла меня. Мы выучим движения, поставим номера, а ты будешь учить наших. Перед парами я буду приходить и проверять. Что думаешь?
Ярослава задумалась, откидываясь на спинку стула и принимая непринужденную позу. Это все звучало слишком заманчиво, если еще и учесть то, что на сцене не придется быть. Точнее она будет на ней, но не фактически, а через своих танцовщиков.
– А Руслан?
– Руслан? – Ксюша прикинула что-то, потрепав ручку рюкзака, который в одном месте протерся даже до внутреннего материала. – У нас будет танцевальная визитка и три танцевальных номера. В визитке точно всем надо быть, а потом будете на репетициях вместе просто по разные стороны.
Яра посмотрела на Кузнецова. На самом деле она уже все решила и лишь набивала цену, отчего он хмыкнул, раскусив ее ход.
– Мы согласны, – улыбка озарила ее личико, можно сказать, впервые с 1 сентября, потому что все остальное время занимала учеба.
Все последующие дни были наполнены танцами и лекциями с редкими перерывами на еду и сон. Яра пришла в свое прежнее состояние, когда душа пела, пока тело танцевало. Она получала удовольствие, растворялась, расслаблялась и отвлекалась от учебы. Хотя по ней она и не могла отстать, потому что постоянно за ней следовал Руслан, который зачитывал всю домашку по истории, и ей не оставалось ничего иного, кроме как запоминать.
Ксюша похвалила Ярославу, когда та показала последний танец, и сообщила, что с завтрашнего дня они выходят на репетиции, но сначала им предстояло снять видео-визитку.
Черные классические брючные костюмы, белые рубашки, красные помады, а в руках – папки с бумагами – классика жанра и отличительные признаки их факультета. Все планы чуть не нарушил обрушившийся ливень, но он добавил лишь эпичности, адреналина и заставил всех выполнить невозможное – снять за пару раз тот самый финальный танец из фильма “Шаг вперед 2: улицы” под песню “Bounce”.
Забежав в культурный центр все стали делиться своими ощущениями. Запыхавшиеся, с розовыми щеками, мокрые с головы до ног, но такие счастливые, сбегали в тепло нижних этажей, чтобы с головой окунуться в репетиции.
– Мне кажется, что у меня даже трусы мокрые, – доверительно поделился с ней Руслан. Глаза его горели, румянец делал еще более обаятельным, по щекам с волос текли струи, и даже с ресниц слетела пара капелек. Яра посмеялась и потрепала по волосам. Он выглядел очень расслабленным, отвлеченным и для этого ему потребовалось лишь вспомнить свои старые увлечения.
– Надо срочно переодеваться, иначе заболеем.
Она на ходу сняла пиджак, а Руслан расслабил галстук и расстегнул верхние пуговицы до груди, открывая конец татуировки, которая начиналась на шее.
Ярослава затормозила раньше, чем мозг успел обработать информацию. Холодные капли стекали с ее волос и лица, закатывались под рубашку, но мурашки и дрожь в теле вызывали отнюдь не они.
Она увидела Юру. Он сидел расслабленный и улыбался девушке. И эта улыбка была предназначена только ей. Такая теплая и искренняя. Всплыли воспоминания, как он улыбнулся в новогоднюю ночь впервые за пять дней. Тогда она поймала эйфорию от того, что этот хмурый парень, с раненной душой и выстроенной стеной, потеплел к ней. Его пальцы нежно провели по спине незнакомки, и у нее возникли фантомные ощущения, как он расстегивал на ней вечернее платье.
Яра глубоко вдохнула, пытаясь вернуть себе ощущение реальности, но вместе с вдохом в ней проснулась обида.
Она оставила ему записку: номер телефона и адрес. Просила ей перезвонить. Открыла ему свое сердце, разрешила к нему притронуться. Но Юра не позвонил, не написал, ничего не предпринял. Разбил ее маленький мирок, заставил сомневаться в себе, поэтому предпочла тщательно это скрыть ото всех, а заодно и постоянные мысли о нем. Ярослава настолько старалась убедить себя в том, что это не влюбленность, что наконец сама в это поверила, а затем и вбила себе в голову, что теперь больше с ним никогда не встретится. Мир ведь… он большой.
Но вся эта сцена… В душе что-то надломилось. Кажется, это был тот самый прутик, что сдерживал волну обиды. Она, словно издалека, услышала голос Руслана:
– Яр, ты чего застыла? Я пойду, схожу за чем-нибудь горячим. Тебе кофе или чай?
Ярослава облизнула губы, на которых все еще оставалась влага.
БЕГИ! – требовал разум. – ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО СКРЫТЬСЯ!
Только сейчас она заметила рядом с ним Германа и Савелия. Последний что-то объяснял рядом сидящей светленькой девушке. Он еще не увидел ее, в отличие от Германа. Тот уставился во все глаза, лицо его вытянулось от удивления, и она подумала, что это, скорее всего, отражение ее собственных эмоций. Оба не знали, как реагировать, но отступать было некуда. Яра вступит в игру, собственно, как и Герман. От нее не укрылось, как он украдкой толкнул Савелия.
Она опередит.
Натянув свою милую лучезарную улыбочку, Ярослава шагнула к нему навстречу и произнесла:
– Кого я вижу! Даа, потаскала вас жизнь, зайчики!
***
ОНА.
Ее имя стучало в висках, отгоняя прочь другие мысли.
Дождевая вода стекала прямо по ее коже.
Вот она облизала губки, накрашенные красной помадой.
Блузка мокрая настолько сильно, что прилипла к телу и теперь просвечивала каждый сантиметр кожи, обтекая шикарные формы и плоский животик.
Казалось, все его рецепторы заискрились, словно оголенные провода.
Его руки были на ее талии, вели в комнату, расстегивали платье, согревали в том холодном коридоре.
И суровая реальность обрушилось на него, как грозовое небо.
Ярослава на него не посмотрела.
Юра соврал бы, если бы сказал, что Савелий был не прав. Воронцова зацепила его: ему нравились ее улыбка, смех, эмоции, которые отражались на лице, а еще то, что в ту новогоднюю ночь он почувствовал себя живым, находясь рядом с ней.
Герман встал к ней навстречу, раскрывая свои объятья. Она радостно прильнула к нему. За ним подошел Савелий.
– Осторожно, ты меня сейчас задушишь! – шутливо она постучала по его плечам, намекая на то, чтобы он перестал ее обнимать.
Ася настороженно осматривала Яру, будто чувствуя исходящую от нее опасность. Юра подумал, что сейчас единственная опасность исходила от него, потому что удивление, смешанное с недоумением, устроили мозговой штурм, а тело отказывалось что-либо предпринимать.
Савелий беспомощно на него обернулся, как и Герман. Друзья топтались на месте и не знали, что делать.
– А на этого неандертальца не обращай внимание, ты ведь знаешь, что он не умеет общаться, – постарался свести все в шутку Савелий, махая на него рукой. Яра, наконец, посмотрела на него, наклоняя голову вбок, как бы соглашаясь с ними и в знак приветствия. – Лучше расскажи, какими судьбами ты здесь?
– Секундочку, я сейчас.
Она свесилась через перила, глядя на этаж ниже, прихлопнула два раза в ладоши, обращая на себя внимание, и громко крикнула:
– Юрфак, группа №1 сбор в танцзале №3 через пятнадцать минут, группа №2 – на нижнем этаже! Вам время переодеться, высохнуть и согреться!
Только сейчас Юра заметил, что с Ярославой стоял парень. Неформальный вид, расстегнутая и выпущенная из брюк рубашка, расслабленный галстук… Он хмуро смотрел на Олесю, которая сразу же преобразилась с его приходом и подошла, что-то воркуя.
Он кинул умоляющий взгляд на Воронцову. Та только хмыкнула и закатила глаза, поэтому ему пришлось снова повернуться к Олесе, вслушиваясь, что она там несет с таким видом, будто заговорил червяк.
– Земля вызывает Руслана, прием-прием, – Ярослава схватила его за руку, обращая внимание на себя. – Я буду чай, и мы забыли нашу сухую одежду на первом этаже.
Этот самый Руслан благодарно подмигнул ей и побежал наверх, оставляя Олесю в недоумении.
Все это происходило, словно в замедленном кинофильме. Юра, не отрываясь, следил за каждым ее движением, вдохом, знаком. А ее прикосновение к незнакомцу показалось таким нежным и теплым, как тогда, когда она вытаскивала занозу у него из руки.
– Юра, отвисни, – дальше послышались ругательства, произнесенные шепотом, и Герман чувствительно пнул его в ногу, пытаясь побудить к действиям.
Ярослава вернулась к ним и принялась пиджаком промакивать мокрые волосы.
– Меня сделали хореографом танцевального коллектива. А еще… я совершенно забыла, что вы участвуете в этих концертах.
– Да, это наш последний год. Вообще неожиданно, что мы здесь встретились. Вы так быстро уехали тогда, что даже попрощаться не успели! Зато потом столько шуму было. Там чуть ли не в лес пошли вас искать, – было видно, как Гера пытается завязать разговор, а Юра, наконец, поднялся к ним.
– Какой там попрощаться! Я не успела даже вечернее платье переодеть…
– А что случилось? Вас кто-то обидел?
– Можно и так сказать. Саше стало плохо, а я вообще ничего не соображала от страха за нее. Вот и решила, что лучше будет уехать, – она поежилась, пытаясь спрятать пробудившиеся воспоминания.
– А как она сейчас? – Савелий продолжал свой допрос, даже не замечая, как мрачнеет лицо Аси, собственно, как и Виты, от которой не укрылась реакция Юры.
– Ой, все замечательно, тьфу-тьфу-тьфу, – улыбка озарила ее милое личико. – Поступила в театральный, живет с Мишей…
– То есть он все-таки своего добился? – ухмыльнулся Герман.
– Не без моей помощи, но да.
Ярослава посмотрела наверх, ожидая парня, которого назвала Русланом, затем снова свесилась вниз, наблюдая, как девушки и парни шумно переодеваются. Ее лицо осунулось с их последней встречи: исчезли щечки, а под глазами пролегли тени.
– А ты похудела, – сообщил свое наблюдение Юра, пока не понял, что он брякнул.
– Он хотел сказать «похорошела», – попытался исправить ситуацию Герман, но, кажется, сделал только хуже.
Яра скрестила руки на груди и скептически приподняла одну бровь, обращая внимания на него, только чтобы сказать:
– Да, кстати, перловка творит чудеса. Спасибо за твой совет, я к нему прислушалась.
В этот момент вернулся Руслан, неся картонную подставку со стаканчиками для чая и пакет с одеждой. Он схватил ее за руку, как она, когда спасала от внимания Олеси, и потащил вниз по лестнице, крикнув напоследок:
– Извините, мне придется ее похитить.
– Была рада увидеться! – Ярослава на прощание помахала им рукой и скрылась этажом ниже.
Друзья переглянулись.
– Что это, блин, только что было? – спросил Герман, нервно смеясь.
– И что будем делать? – задал вопрос Савелий.
– Что МЫ будем делать? Вопрос не верный. Юра, и что ТЫ будешь делать? Судьба подкинула второй шанс.
– Ничего. Она со мной даже не хотела разговаривать, да и парень… и, кажется, я уже говорил, что между нами ничего нет и не было.
– Да, именно поэтому ты так завис, мы поняли. Ладно, если все же решишься, главное, комплименты не говори, а то они у тебя не очень получаются, – подколол Герман, возвращаясь на свое место.
– Зато, как я погляжу, у тебя – здорово, – огрызнулся Юра, глядя на нижний этаж, куда спустилась Воронцова. – И это вообще-то был не комплимент.
Она уже сидела в просторной майке и лосинах, пила чай, обхватив стакан обеими руками, будто пыталась согреться. Неожиданно Яра вскинула голову вверх, и их взгляды встретились. Заправила прядь волос за ухо и лишь потом отвела глаза.
Юре нестерпимо захотелось побыть с ней хоть пару минут, хоть пару минут наедине, хоть молча. Но рядом.
Глава 3.
Тактика Ярославы была проста – минимизировать контакт. А то и вообще его исключить.
Удивительно, но первые три дня ей это здорово удавалось, потому что, проводя три репетиции подряд, не успевала даже присесть. Руслана она попросила позаниматься с парнями, а сама – с девушками, они учили последовательно восьмерки, повторяли до одурения, пока мышцы не становились ватными.
Юру Ярослава не видела, однако постоянно чувствовала на себе взгляд. Казалось, что он был везде, куда бы она ни шла, что бы ни делала. Она, наконец, заметила, как он сидит на полу, прислонившись к стене около розетки с ноутбуком на руках и в наушниках.
Черные джинсы и черная рубашка навыпуск, темные волосы, зачесанные на прямой пробор, серьезный взгляд без намека на улыбку. Она будто бы вернулась во времени на десять месяцев назад. Тогда между ними сквозила легкая неловкость, вечные подколы друг над другом, а еще ее желание хоть как-то его растормошить и разгадать. Оно и сейчас не исчезло, но притупилось.
Периодически Яра видела его все в той же компании, которую встретила в первый репетиционный день, но чаще всего он пропадал на верхних этажах, где располагались комнаты звуковиков. Либо на своем излюбленном месте.
Ярослава не могла наверняка сказать, была ли она ему оттуда видна, но с тех пор, как его приметила, ее взгляд то и дело устремлялся в ту сторону. А когда Юра оттуда ушел, то даже присела на это место, рассматривая угол его обзора, за чем и была застигнута Русланом.
– Воронцова, ты чего расселась? У нас через час контрольная, ты забыла?
– С тобой забудешь.
Их отгулы распространялись на все предметы, кроме тех, по которым проходили контрольные. Вот и сейчас им предстоял устный срез знаний по трем темам древней зарубежной истории права, что они успели пройти.
Кузнецов присел рядом и поморщился.
– Пол ледяной. Зачем ты сюда вообще села, как будто нет других мест!
Но тут, о чудо, вернулся Юра и с удивлением уставился на них.
– Телефон зарядить, – она распутала зарядник и подключила свой Самсунг, который на весь экран ярко высветил “Зарядка 95%”.
Яра скосила глаза на Руслана, молясь, чтобы он ее не выдал, но тот либо сделал вид, что не заметил, либо и правда был поглощен бессмысленным листанием чистой тетради.
– Тут еще вторая розетка есть, мы подвинемся. Давай двигайся, – она подтолкнула друга в бок, чтобы открыть доступ.
Юра молча присел на расстоянии вытянутого провода, а напряжение так и повисло между ними плотной завесой.
Руслан достал из лежащей тут же сумки Яры ее тетрадь и начал вслух читать лекцию, чем немного смог ее отвлечь:
– “… в Древней Индии женщины не имели никаких прав. Если она была уличена в измене или пыталась бежать, муж отдавал ее в наказание всем мужчинам своего рода, зачастую один род и составлял все поселение. В современной Индии до сих пор сохранилось действия Законов Ману за пределами городов…”. В общем, Яр, мы с тобой в Индию не поедем, а то с дорожки бетонной сойдем, и всё! Капец котенку.
– М-да… а хотяяя… – она нацепила задумчивость на лицо, как бы раздумывая над перспективами. В ее глазах блеснули лукавые демонята.
– Ярослава, если ты хочешь групповушку, ты мне только скажи, и я тебе все организую чинно и дома, а не в грязном лесу, – поддержал ее шутку Руслан, отчего она расхохоталась.
– Только у тебя групповушка может быть чинная!
– А это что? На каком языке у тебя написано? Почерк, как курица лапой… эй! – завопил он, когда Воронцова отобрала свою тетрадь и стукнула ею по голове.
– Правда, классно, что у тебя есть еще своя? Почерк ему мой не нравится… За моральный ущерб ты теперь мне должен морковный торт!
Руслан потер голову и недоуменно уставился на нее.
– Я просто, когда учу или переживаю, могу думать только о сладком. Сейчас я хочу морковный торт. Такой, знаешь, прямо весь жирненький, пропитанный сгущенкой, а сверху еще грецкие орешки, ммм… В общем, жду. А теперь пошли, надо козырные местечки на контрольную забить.
Руслан ухмыльнулся, наблюдая, как она убирает зарядник в сумку.
– А что это у тебя, телефон уже зарядился? – полюбопытствовал он таким хитрым елейным голоском.
Вот всё же видел, гад!
Ярослава смерила его убийственным взглядом и встала с пола.
***
Тактика Юры была проста – минимизировать контакт. Но наблюдать издалека – ведь не контакт? Это получалось непроизвольно, само собой.
Занимаясь подбором и монтажом музыки и видеоряда, он успокаивал себя тем, что это единственная доступная розетка в здании, потому что остальные, увы, были “заняты”. Его взгляд то и дело обращался в дальний угол этажа, где учили движения девушки. Ее громкий голос доносился до него даже сквозь наушники, поэтому он всегда знал: есть ли она среди них или нет. Парень, который крутился рядом с ней, никаких знаков внимания не проявлял, отчего Юра сделал вывод, что между ними ничего нет. Пока что. Он не мог представить, как с Ярославой можно находиться рядом и не хотеть чего-то большего. Зато Олеся продолжала крутиться рядом с Русланом, получая в ответ лишь могильное молчание и холодность, отчего Юра даже как-то проникся к нему.
Савелий позвал его всего на пару минут, чтобы оценить проделанную работу, потому что любил следить и за работой друзей, считая, что слишком многое им позволяет. А когда Юра вернулся на свой “наблюдательный пост”, Яра уже сидела там в компании своего неизменного спутника.
Как он ни старался не слушать их разговор, это выходило плохо. Их пошлые шуточки без стеснения, тесный контакт… И парень заметно выдохнул, когда закадычная парочка ушла, оставив его одного, потому что напряжение, что висело между ними, казалось противоестественным. Даже после того, как он предложил ей переспать, такой стены не было, а сейчас она ее возвела и добросовестно поддерживала. Почему-то это его жутко беспокоило, а к Руслану появилось странное чувство зависти. Яра провела с ним пять дней, постоянно находилась рядом, помогая красить декорации к утреннику, доверчиво пошла за ним в комнату в новогоднюю ночь, зная, что он ее не обидит. Да, они постоянно друг другу подкалывали, но за этими подколами скрывалось нечто иное: понимание и игра под названием “Поиграй в жизнь”.
Юра накинул пальто, поднялся по лестнице, вышел на улицу, вдыхая свежий осенний запах прелой листвы и недавно прошедшего дождя. Он сам не заметил, как преодолел двести метров и потянул на себя стеклянную дверь. На улицу сразу вырвался запах гречки, дешевого кофе, блинчиков со сгущенкой…
Он попробует. Не ожидая такого от самого себя, Юра решил выяснить, почему от нее сквозило обидой и холодностью, и сделать первый шаг к налаживанию контакта. Дружеского контакта. По крайней мере, это было лучше, чем избегать друг друга, и лучше постоянных мыслей, что крутились вокруг ее персоны и сводили с ума. Хотелось снова ее злить, шутить над ней, видеть, как она ершится и хмурит лобик, пытаясь разгадать смысл его слов. Хотелось просто глотнуть кусочек жизни.
***
На улице стало рано темнеть, поэтому весь культурный центр уже после обеда погружался в сумерки. Юра бродил по зданию с одной единственной целью, и она далеко не касалась декораций, которые относились к его обязанностям помимо прочих.
Он нашел Ярославу за раздевалкой. Та сидела на подоконнике, сложив ноги по-турецки с книгой в руке. Уединилась ото всех, погрузилась в иной мир, отчего выглядела расслабленной и умиротворенной. Юра некоторое время потоптался, наблюдая, но потом все же набрал в грудь воздух и вышел из своего укрытия. Она даже головы не подняла, хотя взгляд ее замер на одной строчке.
– Я присяду? – голос его был до ужаса хриплый, словно он все свои двадцать два года не разговаривал.
– Садись, – Ярослава немного поерзала на месте, будто бы думая, надо ли ей подвинуться, но так и осталась сидеть на месте.
Юра присел, и следующие три минуты прошли в молчании. Каждый вел внутри себя борьбу с самим собой, а точнее – со своей гордостью. За это время Яра так ни разу и не перевернула страничку, зато за окном успел расползтись мрачный туман.
Он поднял свой рюкзак, достал небольшой контейнер и положил между ними – кусочек морковного торта, который купил в кафе сразу после подслушанного разговора. Выпечка все еще источала аромат бисквита и орехов. А затем протянул ей мизинец в знак примирения.
В ее глазах вспыхнули заинтересованность и удивление. Причем он не мог понять: они загорелись у нее так от торта или от того, что он сделал.
– И что это значит? – окончательно опуская книгу, спросила Ярослава, впервые за эти дни посмотрев на него долго и внимательно.
– Я тебя чем-то обидел?
Она побарабанила пальцами по нижней губе.
– Нет.
– Я что-то сделал не так в новогоднюю ночь?
– Нет.
Постепенно его терпение сходило на нет из-за ее упрямства. Он вдруг вспомнил, что это именно она раньше могла вывести его из себя одним лишь словом и пошатнуть все хваленое самообладание. Юра опустил руку, устало провел по волосам.
– Врешь. Ты меня избегаешь и не хочешь разговаривать, – слова были произнесены немного нервно, а она не была глупа, поэтому смогла сделать правильный вывод, что его задевает.
– А сейчас мы что, по-твоему, делаем?
– Хорошо, давай начнем разговор заново…
– А ты решил поиграть в дознавателя? – уголки ее губ поползли вверх, еле сдерживая смех. Яра всячески не хотела выходить из своей роли, а он как всегда оставался серьезен.
– Точно. Вопрос первый: почему ты не подошла ко мне первого января, когда тебе нужна была помощь?
– Юра, мы не хотели, чтобы нас видел кто-нибудь из наших. Да и тем более я тебе итак помешала ночью, не хотела навязываться еще раз.
Он нахмурился. “Помешала”, “навязываться”…
– Кто тебе вбил такое в голову? Я сам тебя к себе привел.
Ярослава молчала, он видел, как в ней шла борьба и что-то хотело выплеснуться наружу. Она теребила закрытую книгу, Юра теперь увидел, что это был “Гарри Поттер и Тайная комната” в старом издании. Она была изрядно потрепанная со стикерами на страничках.
– Ты не позвонил. Почему?
– Не позвонил? Когда? Кому?
– Мне, – еще тише сообщила она, чем вогнала его в еще больший ступор. Юра ожидал всего на свете, но не этого.
– Единственное, куда я мог позвонить – это в полицию. Сказать: в новый год у нас пропала девушка, безбашенная на всю голову, в вечернем платье и с чемоданом, больше ее самой.
– Я оставила тебе… – Яра замолчала и задумчиво посмотрела на торт.
– Что?
– Записку со своим номером, – было видно, что ей тяжело в этом признаться. Она снова поглядела на него и все прочитала по лицу, потому что он старался лихорадочно вспомнить бумажки, что видел практически год назад, и пояснила: – Я оставила ее женщине на ресепшене, второй, не Наташа которая. Она обещала передать.
– Но мне ничего не передали. Яра, я… точно бы помнил.
Сначала он услышал вздох облегчения, который соскользнул с ее губ, а затем Яра прикрыла лицо руками.
– Я такая дура.
Ее реакция окончательно его добила. Чтобы Ярослава Воронцова назвала себя дурой… Но она внезапно резко засмеялась, отняла ладони от щек и немного наклонилась к нему вперед.
– А если бы тебе передали… ты бы позвонил?
– Да.
Юра не мог объяснить, почему был так в этом уверен, но сейчас он в этом даже не сомневался.
Она протянула ему мизинец, и он наконец-то смог дотронуться до нее, хоть и таким ребяческим жестом, но в данный момент он был сильнее всех клятв на свете.
– А вот подслушивать нехорошо! – кивком головы показывая на угощение. – Пополам съедим этот торт нашего перемирия. Чур, мне с орешками!
На ее лице блуждала расслабленная улыбка, пока она разламывала кусочек ровно посередине. Напряжение спало, а Юра ощутил, как кусочек пазла, потерянный почти год назад, встал на свое место.
