Лиса Фарова
Венерианка
Глава 10
Вечер. Город весь в огнях. Пошел первый снег. По главной дороге с центра к себе на проспект 60 лет октября ехал Костя. Остановился на светофоре, возле остановки Войнова, провожал взглядом торопящихся пешеходов. Среди них, не спеша, вышагивала Маринка. Костя сразу ее узнал, ведь она никогда не проходит незамеченной. В сопровождении огней и восхищенных взглядов, она была, как звезда. Костя решил поехать за ней. Медленно ехал за ней до ее дома, потом окликнул. Она сразу же подошла.
– Что же ты с нами сегодня не поехала, куколка? – Обвел он ее оценивающим взглядом. На ней как всегда была юбочка, сегодня немного длиннее, чем обычно, голубого цвета. Беленькие плотные колготки, наверное, похолодало, и белая курточка с пушком. – Весь день тебя вспоминали.
– Значит, я мысленно с вами была, – приветливо отозвалась Марина. Ее миленькое личико изобразило радость. – А ты значит, за мной следил. Ты – параноик?
– Нет. К сожалению, даже не маньяк. – Развел он руками, смеясь. – Не поверишь, из центра еду, тебя увидел, мимо проехать не мог, – жестами прокомментировал он свое высказывание. – Садись рядом, – похлопал он по шикарному сидению. – Как-то не удобно получается. Я сижу, ты стоишь.
– Нет уж, я в твои игры больше не играю. Пока, пока, – сделала она ручкой и изящно пошагала к подъезду. Костя вдогонку ей бросил:
– Лиле передай, что я заеду за ней завтра в шесть вечера. – От услышанного Марина обернулась в непонимании.
– Сам и передай, – обдумав слова, сказала Марина.
– Я рад бы, но она телефон свой у меня в машине забыла. Сейчас уже спит, наверное, устала сегодня, – дразнил он ее, видя ее явный интерес и замешательство. Ничего больше не сказал, пусть думает. Завел мотор, – Ну, передашь ей. Завтра в шесть. Счастливо, – довольный удачным обстоятельством, с улыбкой на губах он поехал дальше.
Глава 11
Урок уже идет полчаса. Я появляюсь в дверях с красными щеками, то ли от морозца, то ли от стыда. Надо же было так проспать. Это все из-за мыслей насчет предстоящего фарса.
– Разрешите войти, – попросилась я в кабинет, даже не пытаясь смотреть на уставившийся на нее класс.
– Учиться никогда не поздно? – укорил Лев Дмитриевич – преподаватель истории. – Заходи, – вздохнул он и продолжил диктовать. Я присела рядом с Мариной. Она усердно записывала слова, как бы, не замечая моего появления. Я ее не стала отвлекать, даже боюсь сегодня с ней заговорить. Приготовила принадлежности, а писать не хотела.
Прозвенел звонок. Урок закончился. За это время Марина даже не пыталась заговорить со мной. Она явно обижена, я ведь ей даже не позвонила.
Она, молча, встала, вышла из кабинета. Я за ней. Догнала ее в туалете.
– Не хочешь спросить, почему я тебе не позвонила? – виновато начала я. Марина не отреагировала. Продолжила отмывать руки от пасты. Обижена, точно! Надо все исправлять. – Представляешь, телефон где-то потеряла, – как ни в чем, ни бывало, продолжила я общение.
– Надо же! – сыграла она удивление, – больше ничего не потеряла? – наконец, оторвалась от своего важного дела Марина и изобразила беспокойство.
– Вроде, нет, – спокойно отреагировала я на такое поведение подруги.
– Ну, хоть повеселились вчера? – будто обвинила она меня.
– Вообще-то мы говорили о тебе, – и мои глаза виновато забегали, я нервничала.
– Я думаю, что было весело. Все училище надо мной теперь смеется. Стыдно людям в глаза смотреть, – бушевала Маринка. Хорошо, в туалете мы были одни. – Я думаю, тебе знакомо слово «стыд», – ткнула она в меня пальцем.
– Что это значит? – отмахнулась я. – В чем ты меня винишь? – меня ее слова задели, если она этого добивалась.
– Мне очень больно, – тихо завершила она свою речь и вышла вон.
Мне тоже стало больно, что я не могла пошевелиться. Я ни в чем еще не провинилась, чтобы она так строго меня судила. Я не буду участвовать в затее Кости. Я не смогу.
Марина пересела от меня за другой стол. Этим жестом подчеркнула трещину в нашей дружбе. Из училища она ушла с Леной Горшковой и Наташей Кучиной. Они ушли, о чем-то весело смеясь, как будто надо мной.
Как жаль, что наша дружба не выдержала такого нулевого испытания. А если бы я и вправду, начала встречаться с Костей? Не будь я такой скованной и неловкой. Марина, наверное, и видеться со мной не желала. Может она меня ревнует. Собственница. Нет, я не могу лишиться из-за сущего пустяка лучшей подруги. Даже и думать не стоит, когда речь идет о выборе между подругой и парнем. Парень – явление непостоянное, а подруга, если это настоящая подруга – навсегда. Как в моем случае. Я хочу ей все объяснить. Что Костю, до сих пор интересует только она. Что я, по-прежнему, не могу без нее.
Я не могла оставить все, как есть. Не выдержав гордого одиночества, я пошла к ней домой. Еще не вечер, она должна быть дома.
Дверь и вправду открыла она. В своем махровом белом халатике. Вся такая чистая и мокрая, только что из ванной. Я не находила слов, ждала, когда же она пожалеет меня. Я без нее, как собачонка без хозяина. Я заблудилась, мне очень плохо. Жаль вот только не могу ей об этом сказать.
– Заходи, – предложила Марина, минутку спустя. Я, конечно же, вошла, – извини меня, я не должна была срываться на тебе, – ей не просто было это сказать.
– Я рада, что ты осознала это. И ты меня прости, что так все получилось, – я заулыбалась, на душе стало легко от мысли, что Марина снова со мной.
– Ну и что новенького расскажешь? – обошла она меня и уселась перед зеркалом с феном.
– Все по-старому. Костя как сходил по тебе с ума, так и сходит, – осторожно провела она рукой по мокрым волосам. Вдруг и мне захотелось дотронуться.
– Костя, Костя… – протянула она задумчиво, как будто обратилась к своим светлым роскошным волосам.
– Зря ты, Марин, не дала ему шанса. Он очень чуткий и надежный молодой человек, я почему-то уверена в этом.
– Откуда такая уверенность? – холодно произнесла Маринка, вызывающе взглянув мне в глаза, сквозь зеркало, и я отошла от нее подальше в комнату. – Хорошо, не хочешь о нем говорить, не будем, – «поджала я хвост».
– Нет, уж, давай поговорим начистоту, – отложила она расчески и повернулась ко мне. – Он тебе нравиться?
– Причем тут я, – вздрогнула я, как от укола, – речь о тебе.
– Что он говорил? – не сводила она с меня глаз, как будто подозревала в чем-то, или ревновала. – Какие у него планы относительно меня?
– Ты – его королева грез. Он такой напористый, я бы дала ему шанс, он лучший, – поздно поняла, что слишком перехваливаю.
– Тебе он явно по нраву, – подозрительно пробормотала она. – Как ты думаешь, откуда у него такая машина?
– Он сын заслуженного скульптора Мордовии, тебе имя – Тарасов Владимир Константинович, ничего не говорит? – гордо сообщила я новость, от которой Марину чуть удар не хватил.
– Значит, я футболила миллионера, – в шоке, хлопнула она себя по лбу, – и он все еще хочет со мной встречаться? – проговорила она недоверчиво. – Какой чудик.
– Еще какой, – между нами все ровно висели неискренность, отчужденность. Марина куда-то собиралась. Мне было интересно, куда.
– Ты куда-то торопишься? – она, молча, взглянула на меня одним глазом, второй она красила.
– Светка пригласила меня погулять в свою компанию, – завершила она покраску и сравнивала.
– Я сейчас уйду, – конечно же, она пойдет без меня. Светка же тоже может быть ей подружкой.
– Да, я тебя провожу, – уже приготовилась она к проводам. Мне ничего не осталось, как последовать к выходу.
В дверях Марина на меня виновато посмотрела и заперлась.
Черт! Как же плохо. Она так холодна и красива, как первый снегопад, и так далека.
Я снова одна. Иду по тонкому слою чистейшего снега. Так тихо и бело. Кто-то рассмеялся сзади. Это влюбленная парочка весело прошли мимо меня. Их радуют падающие с неба хлопья. Они ложатся пушистым конфетти на всех и на все, как знак скорого приближения праздников. У всех будет праздник, но не у меня – я – не как все.
Глава 12
Следующий день в училище был просто невыносим. Нет, Марина присутствовала, но на расстоянии двух метров от меня и в веселой компании Горшковой и Кучиной, прямо сладкое трио. Я замечала время от времени, как весело косились на меня эти девчонки, явно я была объектом их шуток. Что я могу сделать? Снова громкий и противный смех. Не могу больше здесь сидеть. Я бросила тетрадку в рюкзак и вышла из кабинета. Лучше погуляю где-нибудь. В вестибюле натянула шапку, дубленку надела уже на улице. Не терпелось глотнуть свежего воздуха. Такое ощущение, что я вышла из подвала после многолетнего заточения. Белый свет вокруг и дышать стало легче. Я медленно направилась за училище покурить – еще один недостающий момент. Меня и нашел там Костя.
– Вот ты где? – резко выглянул он из-за угла, что даже напугал.
– А ты меня ищешь? – наступила я на выпавшую из рук сигарету. – Кость, я не хочу сейчас никого видеть, уйди, пожалуйста, – и медленно побрела вперед.
– Минуточку, два момента и уйду, – остановил он меня. Мы встали, как раз там, где прекрасно были видны из окна кабинета химии, откуда я сбежала. Он предложил пройти дальше, к его машине, – во-первых, телефон, – когда мы уселись впереди, а рюкзак был брошен на заднее сидение, он достал его из бардачка.
– Я думала, что потеряла его, спасибо, – мой телефон меня чуточку порадовал, но, сунув его в карман, я вновь загрустила.
– Что случилось? На тебе лица нет, что за маска на тебе, – потрогал он мой нос, будто хотел снять эту грустную маску, – у него, видно, настроение бодрое, а я отвернулась к окну. – Ну же, посмотри на меня, – не отставал Костик.
– Я устала от всего…Хочу пропасть, сквозь землю провалиться, – не поворачиваясь, бубнила я, что встревожило Костю, – мне плохо.
– Я знаю, как помочь, – он достал из-под сидения полбутылки коньяка и маленький стаканчик. Налил в него из бутылки и протянул мне, – пей.
Немного поколебавшись, я все-таки выпила. Горько, но через минуту мне стало легче. Я будто бы проглотила ком, стоявший в горле уже пару дней. Он налил еще, но я не стала больше. Удивительно, но он налитую порцию он выпил сам.
– Ты что? Ты же за рулем, – возразила я.
– Рюмочку можно, – ответил он и положил все на место. – Ты торопишься куда-нибудь? – собрался он заводить машину.
– Нет, – так же безжизненно ответила я.
– Тогда покатаемся, – мы выехали на главную дорогу. – Что тебе сказала подружка, что ты в таком состоянии?
– Мы поругались, – неохотно призналась я.
– Из-за меня? – он удивленно на меня посмотрел.
– Надеюсь, нет. Я вообще про нас ей еще не говорила, – открылась я. – Она и слушать ничего не хочет.
– Как ничего? – не ожидал Костик и отвел глаза, потом улыбчиво предположил. – Может, ревнует? Только кого – меня к тебе или тебя ко мне.
– У нас с тобой ничего нет, но почему-то я чувствую себя предательницей, – я заметила, что он больше смотрит на меня, а не на дорогу и замолчала, уткнувшись на панель.
– Ты не выпрыгнешь на ходу, если я скажу тебе, что думаю, – я ждала, что он скажет, искоса лишь поглядывая на его довольный профиль. – Ты такая забавная, когда смущаешься.
– Еще одно такое замечание и дальнейший путь будешь совершать в одиночку, – не растерялась я, чтобы не доставить ему еще больший восторг, смутившись.
Только я развалилась на сидении. Только почувствовала легкую свободу, слабость, как зазвонил Костин телефон. Скажем так – этот звонок озадачил его, даже напугал. Голос в трубке просто орал, перебирая нецензурными выражениями. Ничего не ответив, Костя выключил телефон и внимательно огляделся по сторонам. Руки стали нервно постукивать по рулю. Что-то случилось.
– Кто это тебя так не любит? – осторожно поинтересовалась я. Слабость сменилась тревогой.
– Тебе лучше не знать, – выпалил он. Доехав до перекрестка, развернулся и поехал обратно.
– Может, объяснишь, куда мы едем? – я тоже забеспокоилась, когда он сильно разогнался.
– Я влип, – немногозначно ответил Костя.
– Понятно. И куда ты меня везешь?
– Не беспокойся, я тебя сейчас высажу, только обдумаю, что мне делать дальше. – Он вновь заехал во дворы. Мы остановились, он уперся лбом в руль и застыл. Я не могла просто выйти и бросить его так.
– Кость, – приблизилась я к нему, – что случилось? – лезла я не в свое дело, он молчал. – Кто тебе звонил? – тихо спрашивала его я, боясь его реакции. Почему он спрятал лицо? Что происходит?
– Меня хотят убить, – не поднимая лица, проговорил Костя. – И сделают это, если я не исчезну, – посмотрел вдруг на меня. – Лиль, дружище, помоги мне.
– Чем я тебе могу помочь? – развела я руками испуганно.
– Мне нужно, чтобы ты пошла ко мне домой и принесла деньги и паспорт. Они в бежевом шкафу под моими вещами. Принеси все, – его глаза отражали страх, пальцы судорожно отбивали чечетку на руле, и добавил. – Моя жизнь, в твоих руках.
Он предупредил меня, что, скорее всего за домом будут следить, поэтому надо быть бдительной, но внешне спокойной. Он дал мне ключ и подвез к пожарной части № 3, и остался меня там ждать. Что за авантюра! – ругала я себя всю дорогу. – Это же смертельно опасно, а я согласилась, черт побери. Почему? Причин достаточно. Не только очередное рвение помочь Косте. Хотя помощь Косте еще до добра не доводила.
Я сделала, как можно более невозмутимый вид, прошла мимо пяти, припаркованных рядом с домом машин, вошла в подъезд. Очень осторожно открыла дверь, вошла. Только в квартире почувствовала свое бешеное сердцебиение. Нервы были накалены до предела. Казалось, скрипни что-нибудь сейчас в квартире и мое сердце остановится. Тем не менее, я знала, что с этим всем надо заканчивать. Я начала шарить в шкафу. В третьем отделении, я нашла все, что нужно. Костя, будто все заранее подготовил. Деньги лежали в ряд, покрывая дно полки. Паспорт лежал на фланелевой рубашке, а сверху трико. Содержимое полки я спрятала в рюкзак и пакет, а свои тетради пришлось выложить. Вот и все. В последний момент, я заметила, что на верхней полке, аккуратно располагались плавки. Думаю, он не будет против, если я захвачу для него парочку. Да и носки не помешают.
Теперь надо как-нибудь выйти. Не думала, что будет так сложно решиться выйти в подъезд пятого этажа. А вдруг, там уже меня ждут? Была, не была.
Как мышка или как Джеймс Бонд 007, я щелкнула замком, пыталась тише дышать, чтобы прислушаться. Рывком открыла дверь. Никого. Спешно вышла и, закрыв дверь, пошагала. На первом этаже, курил парень и странно на меня смотрел. Я прошла мимо, чувствуя холод по спине. И, наконец, вышла вон из этого кошмарного подъезда. Вновь прошла мимо стоянки, не взглянув ни на одну машину. Шла от кольца вниз, не оборачиваясь, хотя очень хотелось. Зашла в магазин, чтобы отвести дух и купить батон и воду. В каждом прохожем, я видела угрозу. Все будто в чем-то меня подозревали –смотрели подозрительно. «Это – нервы», – успокаивала я себя. Звонок телефона вывел меня из колеи окончательно, я остановилась. Это Костя звонил.
– Спускаюсь, – сохраняя благоразумие и смотря по сторонам, проговорила я. –Нет, думаю, за мной никто не следит. Сейчас дойду, – отключила вызов, пошагала быстрее.
Подошла к пустой машине. Она была заперта. Кости нигде не было. Я снова дернула ручку – бесполезно. Ко мне шел подозрительный тип. Улыбаясь, вытащил телефон.
– Ну, дорогуша, приехали! – радостно объявил он, подойдя ближе.
Сзади, из-за гаражей выбежал Костя с дубинкой. В момент он настиг отвлекшегося на телефон типа и вырубил этот напугавший меня до смерти хвост.
– Бегом в машину, – скомандовал Костя, я естественно послушалась.
Этого парня я и видела курящим на первом этаже Костиного подъезда. Перед тем, как Костя его вырубил, он успел сообщить о помощнице, то есть обо мне. Нам обоим пришлась уехать. Я вспомнила, что оставила свои подписанные тетради, у Кости дома, так что они бы меня сразу нашли. Так как я была уже до смерти напугана, мне было уже все равно, куда мы едим. Костя только сказал, что все уладит, что все будет хорошо. Почему-то я верила ему.
Глава 13
Мы укрылись в рязанской области, на даче Костиного хорошего друга – Вовчика. Что же все-таки произошло? – не давал покоя меня вопрос. Во что же я вляпалась? Но задать его было некогда. Костя все время говорил по телефону: то громко, то тихо – я не решалась влезть. Теперь времени у нас полно, успеем, наговоримся попозже.
Двухэтажный дом, предстал перед нами пустым, холодным, темным и грязным, явно неготовым к заселению. На кухне стоял стол со стулом, в углу холодильник – пустой. На холодильнике – телевизор, неизвестно, насколько рабочий. В гостиной из мебели был только старый диван. В углу валялась куча тряпья.
– Здесь мы проживем дней пять, не больше, – подкрался он сзади, я вздрогнула.
– Как здесь жить? – обвела я взглядом комнату.
– Не все так плохо, – ободрил он. – Сейчас включим электричество, – Костя пошел в коридор искать рубильник. «Щелк». – Теперь включай свет,– при свете место роднее не стало, но я заметила камин в дальней стене. Куча тряпья – это одеяла, покрывала, старые шубы. Хоть не замерзнем, – подумала я.
– А что будем есть? – неловко спросила я, так как в животе уже голодно урчало.
– Вовчик сказал, что неделю назад запрятал в погреб кабана. Думаю, его уже можно съесть, – пошутил Костя, качая головой.
– Думаю, он уже давно издох, – не поняла сначала я юмора и отчаялась.
– Предпочитаешь умереть с голода? – продолжил он шутку.
– Только не это! – разозлившись, присела я прямо на пол. – Втянул меня непонятно во что, теперь издеваться будешь? – говорила я куда-то вдаль, а Костя рассмеялся.
– Вставай, – протянул он мне руку, – пойдем добывать еду, женщина.
– Я тебя убью! – прорычала я, ковыляя за Костей.
Он и вправду спустился в погреб. Насколько мне было видно сверху, там было достаточно всякой еды.
– Откуда столько запасов, здесь же никто не живет? – поражалась я, баночкам, коробочкам и упаковкам с провизией. Он мне лишь улыбнулся и протянул часть коробок. – Только не говори, что это военный бункер, и Вовчик его откапал, когда кабана прятал, – иронично показывала я свое раздражение по поводу сложившейся ситуации.
– Вовчик недавно отдыхал здесь с друзьями. Выпить все выпили, а закуска осталась. Он ее сюда и запрятал. К нашему счастью, – весело добавил он и передал еще кое-какие продукты.
– Как хорошо, что твои друзья такие заботливые и пьют, не закусывая, –рассуждала я по пути в кухню. Мы разложили все в холодильник. Газ, конечно же, оказался нерабочим. Теперь понятно, почему продукты были заботливо не съедены. Костя перетащил со двора на веранду мангал, разжег его и оставил меня наедине с готовкой.
Недолго думая, я бросила на мангал курицу, в кипящую воду макароны. Присолила, поперчила, пошла в дом. В зале, Костя уже разжег камин и, отмеряя шагами комнату, что-то объяснял в трубку.
– Вовчик, не спорю, я не у того угнал тачку. Ну, привычное же дело. С виду лох был, да и повелся он глупо. Вышел из машины, рванулся к колесу, дверь растопырил… Знаю, знаю, хана, ну, сделай же что-нибудь, – умолял он друга о помощи. – Позвони Атаману, пусть даст им денег, – твердил он свое, перебивая друга. – Дружище, я потом сам с ним разберусь, сделай дело, – его взгляд пал на меня. Заметил. – Я тебе перезвоню, – Костя замолчал. Нечего добавить, я и так все слышала. Нечего, так нечего. Я повернулась и пошла на кухню.
Я раскладывала на стол приготовленную еду, когда он подошел к кухне, но зайти так и не решался.
– Ты угонщик? – не поворачиваясь, говорила я. – Ты всегда знал, что можешь загреметь?
– Я все улажу, верь мне, – слова с трудом сходили с губ.
– Я верила, что это случайность, – повернулась я. – Как ты можешь так жить? – Я смотрела ему в глаза. И этот человек, безумно любит Марину? Не верю. Он не дорожит своей жизнью, что говорить о чужих.
– Ты не знаешь жизни. Ты не сталкивалась еще со злом, с подлостью и тому подобное, – подошел он ближе.
– Злым и подлым его делают такие, как ты, – разозлилась я и отошла от него подальше.
– Его уже сделали таким, а нам лишь остается жить по этим законам «джунглей».
– Что ты еще скрываешь?…Пожалуй, я не хочу знать. Я помогла тебе, поверила, хотя совсем не знала, – уселась я на стул. – Теперь кто мне поможет? – развела я руками.
– Не делай из мухи слона, – взбесился Костик и ударил по холодильнику, что на нем включился телевизор и чуть спокойнее добавил. – Я точно не отморозок, и скоро все закончится. – Нажал он на кнопку выключения телевизора.
– Очень надеюсь, что теперь ты меня не уберешь, – ткнула я вилкой в жареный кусок курицы.
– Расчленю и съем! – крикнул обижено он. Взял со стола кусок мяса и вышел во двор.
Я набросилась на еду. Не могла больше отвлекаться от ароматного запаха ужина. Не хватало только хлеба и тепла.
Поев, решила найти Костю под предлогом «Где здесь можно попить?». Знаю, во дворе я найду и то и другое.
Оглядевшись, я увидела колонку. Кости нигде не было. Не оставил ли он меня одну здесь? Хотелось позвать его, но характер не позволил. Я наполнила кастрюлю водой и присела рядом в надежде, что Костя скоро объявится. Телефон в кармане предупредил о разрядке батареи. Конечно, он пять дней не заряжался, пара бы, только зарядник дома лежит. Я подумала, может, успею позвонить родителям. А что я им скажу? Чтобы не волновались? Что я с приятелем и пробуду с ним неизвестно сколько времени, неизвестно где.
Сзади послышались шаги, и я вскочила с места. Костя, молча, остановился в нескольких шагах от меня. Я отвернулась, он подошел вплотную, робко обнял меня со спины и уткнулся носом в мое плечо. От неожиданного действия мурашки забегали по всему телу. Я насторожилась, мне было страшно шевельнуться.
– Не бойся меня, – прошептал он мне на ухо, что я хотела спрятать от него горевшее ухо. – Я вышел из себя, напугал тебя, прости, – прижался он ко мне, чувствуя, как я тихонько отрываюсь от него. – Я твой вечный должник, я на секунду забыл об этом, – успокаивающе покачивал он меня в своих объятиях. – Забыл о том, что ты, как ни как, девушка.
– Это не важно, – попыталась я вырваться, хотя мне стало так уютно в его теплых объятиях.
– Очень важно, – он сам меня отпустил, но продолжил держать за руку.
– А Марина? – вспомнила я о закадычной своей подруге. – Зачем она тебе? – он отвел взгляд, задумался.
– Она зацепила меня сильно, – подобрал он слова. – Не как все.
– Как шикарная машина? Она случаем не очередная работенка для тебя? – я пустила в ход шипы, за то, что он позволил себе смутить меня.
– Нет, это личное! – вновь повысил тон, чтобы убедить меня в своей честности.
– Вопросов больше не имею, – отвернулась я от него. Зачем это я опять лезу не в свои дела, – мысленно вышла из себя я, а Костя резко меня развернул к себе.
– Посмотри мне в глаза, – потребовал он. – Не суди меня, – потеребил легонько он меня, – твои слова, они для меня, как иглы. Не знаю, почему, но мне тяжело, когда ты винишь меня, видишь во мне подонка. Ты ничего не знаешь, – заметив за собой рост раздражения, обнял меня вновь, сжимая челюсти, как от боли. – Теперь я знаю, я хочу другой свободы. Раньше превосходство над другими было для меня дозой адреналина, свободой, я чувствовал себя королем. Я не соображал, не понимал, какой хрупкой была моя свобода. Я был рабом, чьих-то желаний, чьим-то рабом, а не королем, – не выпуская меня из объятий, говорил Костя. Настолько искренне он это говорил, что я тоже обняла его в знак поддержки, вновь пожалела, что поверила. На этой эмоциональной паузе, Костя, как будто застыл на секунду, глядя мне в глаза. Потом он приблизился, чтобы поцеловать меня, изо рта пахнуло коньяком, это привело меня в чувства. Я вырвалась из его теплого плена и отошла.
– Прости, я благодарен тебе за понимание, – взял себя в руки Костя и пошел в дом.
Вот в чем причина его откровений. Оставшийся коньяк под сидением машины. Отличный способ не замерзнуть во дворе и запить кусок мяса. Попытка меня поцеловать тоже, вероятно, дело рук выпивки. Любовь всей его жизни – это Марина, конечно же.
