Лиса Фарова
Венерианка
Глава 11
Ночь напролет я думала. Уснула под утро, но успела решить, что нужно развивать свои способности, узнавать о них больше. Мало ли, что они сулят мне и обществу. Илья решительнее меня. Мне хочется верить ему. Я же знаю, что мне уготована особенная судьба. Просто скрываться – глупо.
Проснувшись, я позвонила Илье. Он был занят, обещал перезвонить, но целый день ни слуха, ни духа. Я весь день проходила с телефоном. Днем так и уговорила себя набрать Паше. Мне нужно было вернуть ему долг. Я должна в последний раз с ним связаться. Один Господь знает, как мне это было непросто. Четыре гудка…
– Алло, – его голос пробежался холодком по моей спине.
– Паш, здравствуй, – жмурясь, произнесла я.
Молчок. Он ждал моих слов.
– Паш, извини, я не могла раньше позвонить… Пришли, пожалуйста, номер своей карты, я должна тебе денег.
Послышался горький смех. Я замолкла. Мне стало стыдно.
– И все? А что трубку не брала раньше. Денег не было? – ухмылялся он.
– Нет, я просто не могла, – выдавила из себя я и уже пожалела, что позвонила.
– Я приеду за ними сам. Возможно, сегодня.
– Да, приезжай, – согласилась я.
– Я позвоню, если приеду.
– Хорошо.
– Давай.
– Пока.
Еще раз нужно будет потерпеть. Я осознанно обижаю парня. Что он нашел во мне? Почему мне так сложно с ним? Все могло бы быть хорошо, если бы не неизвестность, если бы не моя особенность. Он обязательно разочаровался бы, немного погодя, разочаровал бы меня. Так что, зачем допускать ошибки?
Вечером, в восемь, позвонил Илья и пригласил выйти, поговорить без лишних глаз. Я пошла, как мы и договорились к соседнему дому, села к нему в машину.
– Привет, моя золотая, – поприветствовал, сияя, мой без пяти минут родственник.
– Не будь ты женихом моей сестры, так и подумала бы, что ты ко мне не равнодушен, – не без сарказма, заметила я. – Что это ты такой счастливый?
– Я предвкушаю скорый успех, – признался он.
– Я тебе ещё ничего не ответила. Или твой успех не зависит от меня?
– Я знаю, что ты умная девочка. Ты не упустишь свой шанс.
– Я хочу быть уверена, что ничем не рискую. Как это все будет?
– Я снимаю квартиру под частную клинику в спальном районе города, оборудую операционную, лабораторию, подвезу необходимый инструмент, аппаратуру. Это моя забота. Твоя забота – белый халатик, чепец и желание работать. В лаборатории будешь готовить необходимые растворы. Все, что тебе понадобится, все будет, – тараторил убедительно Илюха и сопровождал жестикуляцией свои слова.
– А как твои влиятельные знакомые, они тоже будут в деле?
– Я думаю, мы обойдёмся без них, – уверенно произнес Илья.
– Тогда не подведи. Я начинаю тебе доверять, своячок, – наконец, улыбнулась и я, окончательно отбросив, все сомнения.
– Что делает дома Ритка? – переключился Илья.
– Готовит себе поздний ужин – отказалась есть плов. Видите ли, он вреден на ночь.
– Правильно, тебе-то терять нечего, – пошутил, прикусив язык, Илья.
– Я пошла, поем ещё плова на ночь, – засобиралась я, сделав обиженное лицо.
– Погоди, довезу, сокровище. Не дай Бог что-то случится. Я этого не вынесу, – драматизировал Илья, параллельно выруливая от чужого подъезда.
Я вышла у своего дома, улыбаясь его шутке.
– Сокровище. Я тебе позвоню, – крикнул он мне в вдогонку.
Я, наигранно улыбаясь, ответила:
– Я буду ждать.
Последовала к подъезду. На лавке возле подъезда сидел Паша с собакой. Он прекрасно видел и слышал наш наигранный спектакль. Что он мог подумать?
– Паш, привет, – улыбка сразу же исчезла с моего лица.
– Я хотел тебе набрать. Ты откуда? – проводил он взглядом Ниссан.
– Я с Илюхой разговаривала. Одно дело нужно было обсудить.
– Миленько, – он сверлил меня взглядом. – Как Боня?
– Боня? Хорошо. Ему уже лучше.
– Макс скучает, – посмотрел он на свою собаку.
Я присела, чтобы погладить его.
– Максик, привет, мой хороший. Бонька тоже скучает.
Я гладила пса и была рада, что есть куда спрятать взгляд. Я была в коричневой толстовке с капюшоном. Он скрывал меня от сверлящих глаз. Он тоже присел.
– А ты как?
– Я сдала экзамены, поступила на медицинский. У меня все хорошо, – глядя на собаку, говорила я.
– А не спросишь, как у меня дела?
– Честно? Зачем? – подняла я глаза.
– Неинтересно? Жаль.
– Я спущу сейчас деньги, или поднимемся? – перевела я тему.
– Ты достала со своими деньгами. Мне они не нужны. Неужели ты этого не поняла? – взорвался он.
– Но я должна, – отрывисто и виновато произнесла я.
– Ты должна была увидеть, что ты мне нравишься, – дёрнул Паша рвущегося куда-то Макса. – Хотя о чем я? Ты будешь ждать другого звонка.
С этими словами Паша развернулся и пошагал за своим псом от моего подъезда. С минуту погодя, я пошагала в свой подъезд. Настроение было уничтожено. Я позвала Пашу, чтобы вновь помучить. Я дала ему ложную надежду. Мне ужасно стыдно. Я не буду больше настаивать на возврате долга и не позвоню ему больше. Думаю, он тоже не позвонит. Скоро я заживу совсем другой жизнью.
Глава 12
Через две недели Илья воплотил свою задумку. Он привел меня в нашу оборудованную клинику. Помещение на улице Тихорецкой с вывеской “Стоматология“. Конечно, стоматология лишь прикрытие. Не писать же «Наращивание конечностей». Это вызвало бы огромный интерес у всех. Нам этого не нужно. Будем работать с надёжными людьми, заполняя обязательство о неразглашении, будем менять офисы и названия – осторожность не помешает.
– Ну, это твое рабочее место. Пройдись, осмотрись, – радостно восклицал Илья, жестикулируя направо и налево.
Действительно, клиника не могла не восхищать. При входе – белоснежная регистратура: белые панели на стене, натяжной потолок, белые жалюзи на окнах. Здесь Илья будет заполнять необходимые бумаги, вести учёт клиентов клиники. Справа кабинет-ординаторская. Здесь я буду готовиться к операциям и отдыхать после. Слева кабинет-операционная. Стол, соответствующее освещение, необходимые инструменты. За ширмой моя мини-лаборатория. Никаких окон.
– У меня есть зелененькая форма для работы. Подойдет? – спросила я, осмотрев все.
– Да, вполне. Работать начнем, где-то через неделю. Я жду нужные документы, лицензии. Есть один клиент. После аварии ему раздробило ногу. В общем, ее не спали. Но ты совершишь чудо.
– Я совершала чудо сразу после лишения конечности. Не знаю, получится ли по прошествии долгого времени, – неуверенно проговорила я.
– Я думаю, успеем восстановить. Его выпишут ещё в бинтах, попробуешь.
– Попробую, – задумалась я, а в голове промелькнуло, что нужно будет проделать пробу заранее. Человек ведь прибудет с надеждой, искалеченный, нельзя подводить.
Глава 13
– Проезжайте сюда, – любезно пригласила я первого своего клиента.
– Илья заверил, что вы можете мне помочь, – угрюмо выдавил Сергей, паренёк лет двадцати, частично забинтованный, без ноги в инвалидном кресле. На его молодом, симпатичном лице, зияли две розовые полосы.
– Попробуем.
Я неделю тренировалась на новом своём подопытном, белом мышонке по кличке "Везунчик". Через неделю стала восстанавливать ему ампутированную лапку, она выросла в течение трех минут. Я волновалась, вдруг что-то пойдёт не так.
– Лиса, вы моя надежда. Я слабо верю, что нога вырастит, но Илья заверил, что это произойдёт. Скажите, что не обманываете меня.
– Сергей, я очень хочу вам помочь…
– Я заплачу любые деньги. Я не смогу жить в инвалидном кресле, я покончу с собой, – перебил меня пациент.
– Давайте, начнём, – коротко отрубила я и смущённо отвернулась. – Сергей, для начала снимите одежду и наденьте нашу стерильную сорочку. Затем ложитесь на этот стол.
Я говорила как можно сдержанно, чтобы не провоцировать лишнюю истерику. Конечно, я могла обойтись без церемоний, но все должно выглядеть как операция. Пациенты не должны видеть, тем более чувствовать процесс роста. Им нужен результат и положительные эмоции без нереальных подробностей.
Через пятнадцать минут пациент был готов. Он лежал на столе и шевелил губами. Может, молился.
Илья поставил ему укол, и Сергей вырубился. Затем я ввела в разбинтованную конечность чудодейственную жидкость из заранее подготовленной ампулы. Процесс пошёл не сразу. Сначала никакого эффекта не было. Через минуту плоть начала размножаться. Потребовалось десять минут, и обречённый на инвалидность молодой человек снова был полноценным членом общества.
Наркоз начал отпускать. Парень открыл глаза. Голова кружилась, и не верилось, что нога на месте. Сергей щупал ногу, а сфокусироваться не мог. Как ошалелый, он смеялся, радуясь своей полноценности. Он должен был поспать, но принялся куда-то бежать. Он бежал благодарить меня.
– Алиса, вы просто волшебница. Я в вечном долгу перед вами, как заведенный тараторил Сергей, все ещё шатаясь.
– Ты оплати вторую часть операции, дружок, – напомнил Илья счастливцу.
– Я все для вас сделаю.
– Сереж, не гоняй больше на машине. Жизнь тебе никто не вернёт, – предупредила я и, наконец, обняла его.
Не выразить словами, как я была счастлива и горда за то, что сделала. Операция прошла успешно. Пациент жив, здоров и доволен. Наверное, вот для чего я живу на свете. Я не пожалею себя ради таких моментов. Люди получают новые жизни, взамен сломанным. У этого паренька теперь все будет хорошо. Он женится, станет механиком или банкиром, и будет всю жизнь вспоминать меня. А не хотел жить. Не это ли счастье? Чертить линии судеб. Спасать. Надо где-то начать зарубки делать по спасенным жизням, – подумала я, когда проводили этого счастливчика. Илья тоже был рад. Он был рад за первый заработанный миллион. Как бы дорого не звучало, а здоровье, полноценность, оказывается, можно сегодня купить.
– Лиск, заживём, походу.
– Да, наверное. Все-таки дорого за простое для меня дело. Это, может, дар людям свыше, а мы наживаемся.
– Что такое деньги, когда близкий человек на грани? Лис, сколько раз я слышал: " Вот бы все вернуть назад". Лис, люди теперь могут все вернуть назад. А мы рискуем. Нужно быть осторожными. Подписку о неразглашении взял, но через месяц, поменяем штаб.
– Как скажешь.
Я вяло взяла со стола свои пятьсот тысяч и пошла прятать их в рюкзак. Илюха хохотнул и тоже пошёл прятать.
Глава 14
Я работала не каждый день. Днем была на учебе, а в стоматологию ездила по звонку. Илья работал в неотложке. Это золотая жила по несчастным случаям. Кого-то зажало в автомобиле, кто-то пальцы циркулярной пилой отпилил. Всякое в жизни случается. Пальцы, конечно, дешевле стоили, чем ноги или руки, но все же доход. За четыре месяца на этом поприще мы разбогатели на несколько миллионов. Офисы меняли, как и планировали, раз в месяц. Я расслабилась. У меня отпала всякая неуверенность. Я стала смелее, даже шутила, когда пациенты сомневались, боялись.
На операционном столе лежала маленькая девочка семи лет. С Катей произошёл несчастный случай. У неё в руках взорвалась "Римская свеча". Отец не уследил. Она зажгла её, и у нее теперь нет двух пальцев на правой руке. Лицо более или менее зажило.
– Не плачь, все самое страшное уже позади. Впереди ждёт долгая и счастливая жизнь, – успокаивала я ребёнка, а мать держала её за руку.
Илья ввёл наркоз, и плачь прекратился. Илья увёл волнующуюся мамочку из операционной. Я осталась один на один с пациенткой.
Только я сделала укол, дверь операционной распахнулась. Вошли четыре человека. Наглые мужчины уставились на меня и на пациентку.
– Что происходит? Немедленно выйдите! – потребовала растерянно я.
– А вы что-то скрываете? – подразнил пожилой седоватый мужчина.
– Илья, сделай что-нибудь.
Тем временем процесс восстановления пошёл. Это чудо наблюдали и четверо незнакомцев и мама Кати. Илья был растерян и держался за голову. Он знал этих товарищей.
– Илья уже сделал много чего, я смотрю, – удивлённо констатировал факт появления пальцев пожилой незнакомец. – Смотри-ка, как на три-д принтере. И сколько стоит такое чудо? – обратился он к мамочке.
– Кто это? – не выдержала я.
– Я, милочка, очень важный в городе человек. Ты можешь называть меня Роман Васильевич. Илюш, что ж ты не познакомил нас?
– Алиса Андреевна Афонина, – отрывисто произнёс Илья.
– Мы отойдем, – повёл он меня за собой из операционной, – поработай, Илюш, –добавил нагло мужчина в чёрном.
Его ребята встали на выходе. Мне стало не по себе от прикосновения этого чужака. Он повёл меня в свободный кабинет.
– Нравишься ты мне, Алиса. И чутье моё мне подсказывает, что ты очень умная девочка. Мы ведь сработаемся?
– Я вас не знаю.
– Илья знает, он расскажет обо подробнее в процессе.
– Я ничего не понимаю. Я ничего не сделала.
– Сделаешь, сделаешь.
Роман Васильевич пошагал к двери. Я стояла в растерянности. Однако заметила на его среднем пальце широкий перстень с изображением птицы. Он повернулся напоследок взглянуть на меня. В черных глазах его свернул язык пламени.
– Сиди здесь.
Чужак вышел. За дверью слышно было, как провожают маленькую пациентку здоровую и радостную. Мамочка написала подписку, испуганная и осторожная покинула с дочерью клинику. Мне не хотелось выходить. Я ждала объяснений. Через полчаса зашёл Илья. С белым лицом, что означало его отчаяние.
– Что теперь? – начала нетерпеливо я.
– Теперь мы работаем на них, – констатировал Илья.
– На кого? – раздражённо процедила я.
– Это Роман Васильевич, заместитель министра здравоохранения по нашей области, жесткий человек. Ему кто-то рассказал. Я догадываюсь кто. Прежде, чем открыть клинику, я советовался с одним авторитетным человеком тоже из здравоохранения, хотел заручиться его поддержкой. Он тогда меня на смех поднял. Значит, теперь все понял, заложил.
– Ты же сказал, не будет риска! Ты же обещал, без проблем!
– Не ори, мы оба рисковали. Тут замешаны большие деньги. Мне показалось, тебе нравилось считать бабки.
– Я отдам все, что заработала здесь, только договорись, чтобы отстали.
– Ты смеёшься? Они теперь не отстанут. Ты для них золотой рудник. Мы попали Лиск.
– Я не хочу… – шептала она ему, мотая головой в страхе.
Илья ходил туда-сюда по кабинету. Он нервничал, отчего становилось тошно.
– Они ушли? – спросила я.
– Да.
– Может, сбежим?
– Они везде нас найдут.
– Я не буду их рабой, не буду делать их грязные делишки.
– Я думаю, они не оставят выбора. Лучше подчиниться.
– Я лучше умру.
Илюха скептически посмотрел на меня. Да уж, умирать не хочется. Значит надо попытаться убежать.
На часах пять вечера. Илюха переоделся и вышел первый. Он осмотрелся при выходе по сторонам. Никого подозрительного. Вернулся.
– Лис, вроде их там нет, – констатировал Илья.
Я взяла ключ, выключила свет. С Богом. Мы вышли. Пошли по тротуару на задний двор. На парковке стояли три машины. Одна Илюхина, другие две тонированные. Илья разблокировали двери, я хотела уже сесть, как из одной тонированной машины вышли три мордоворота.
– Не в ту машину садитесь, друзья, – обратился один из них.
И не дав возможности среагировать, шкафообразный проводил к своей машине. В ней сидел Роман Васильевич. Илюху посадили в другую машину и повезли нас в неизвестном направлении.
– Куда вы меня везете? – паниковала я.
– В твой новый офис.
Всё трое мужчин не сводили с меня глаз. Мне стало не по себе от их наглых взглядов, будто я перед ними голая.
– Меня ждут дома. Мама пойдёт в полицию, если я не приду.
– Мама – это святое. Маму мы успокоим. Заедем к ней сейчас.
– Роман Васильевич, что вы задумали? – нервно говорила я.
– Если будешь умничкой, у тебя все будет хорошо. Денег заработаешь. Маме своей поможешь материально. Если нет, мама твоя будет по частям тебя выкупать у нас. Но я думаю, что все хорошо будет. Сейчас маме твоей скажем, что ты работать уезжаешь в… Москву. Советую не фокусничать, все-таки семья твоя, без нервов обойдёмся, – предупредил заместитель.
– Пожалуйста, – молила я, – отпустите меня.
– Рыбка моя золотая, исполнишь мои желания, может, отпущу. А пока не дергайся.
Глава 15
Приехали к моему подъезду. Поднялись на мой этаж. Я открыла дверь своим ключом.
– Мам, – крикнула я порога.
– Пришла? – крикнула мне в ответ мама из кухни. – Голодная?
– Мам, я не одна.
– С кем? – вышла в прихожую мама с полотенцем на плече.
– Мам, это дядя Ильи, Роман Васильевич. Он предложил мне работу в своей частной клинике. Он, хирург, мама, я буду ему ассистировать. Это хорошая возможность набраться опыта.
– Ну, это, наверное, неплохо? – удивлённо спросила мама, оглядывая с ног до головы хирурга.
– Как вас зовут, мамочка? – вступил в разговор Роман Васильевич.
– Лариса Николаевна.
– Лариса Николаевна, дело в том, что у вас очень талантливая дочь. Она очень впечатлила меня сегодня. Нынешняя молодёжь, ну, совершенно безнадежная, а ваша дочь – умничка. Я как раз набираю себе в клинику персонал, сделал предложение и вот пришёл лично просить вашего одобрения.
– Алис, а ты учиться будешь успевать?
– Не волнуйтесь, она будет сдавать лишь экзамены. Обо всем договоримся. У меня она научится большему, чем в колледже, ещё будет прилично зарабатывать.
– Я не против, конечно. Дочь, что скажешь?
– Клиника в Москве.
Наступило молчание. Илья настороженно смотрел то на мою маму, то на выглянувшую из комнаты Ритку.
– Как в Москве? Где ты там будешь жить? – растерялась мама.
– Не переживайте, Лариса Николаевна, я буду для нее, как родной отец, – начал тут же успокаивать её "хирург". – Жить у меня есть где. Илюша, что молчишь? Я же к племяннику сюда приехал. Ему предложил ехать со мной, а он упёрся. Здесь, ведете ли, у него девушка. А Алиса – умница, она сразу поняла, что с Романом Васильевичем нужно дружить. А Илюшка попозже подъедет, когда припрет, как у нас бывает, и ему место найдём.
– Да, Лариса Николаевна, – подтвердил, не моргая, Илья. Рита улыбнулась.
– Алис, а когда? – осторожно спросила мама. – Не сейчас, надеюсь?
– Лариса Николаевна, надо сегодня. У меня самолёт. Клиника в понедельник должна уже открыться, а Алисе надо все показать, разместиться. Надо сегодня.
– А как же билет на неё?
– Все нормально, – опять заверил её Роман Васильевич.
– Алис, поешьте хоть, – растерянно продолжила мать тянуть время. – Алис, а папа? Надо с папой посоветоваться.
– Мамочка, это можно сделать по пути в аэропорт. Папа дочке добра не желает? Илья нас проводит. Общаться по телефону будете. Попозже приедете в гости к дочке, – дядечка нетерпеливо подтолкнул меня собрать вещи. – Алис, самое необходимое с собой, немного. Там остальное купишь.
Я послушно пошла в комнату. Мама начала Илью расспрашивать. А меня в комнате Ритка начала допекать своей завистью.
– Лиск, везёт же некоторым. Возьми меня с собой.
– Не надо тебе со мной, – холодно проговорила я и начала пихать в спортивную сумку какие-то вещи.
– Лис, а он тебя не клеит?
– Кто?
– Дядечка, – хохотнула Рита.
– Вообще не смешно.
Я подняла взгляд и, молча, посмотрела на сестру. Сказать, не сказать? – думала я. Возможно, в последний раз вижу Ритку. Кто знает, куда меня везут. Она радостно обняла меня.
– Зараза! Я думала, я раньше свалю из дома. И тут меня обскакала. Не забывай нас. Станешь там независимой, зазнаешься.
– Я никогда не забуду вас. И вы, что бы не случилось, не забывайте свою Лиску.
Я заплакала у сестры на плече. Было ужасно на душе. Я прощалась навсегда.
– Береги маму. Папе привет большой, когда с рейса приедет. Я его люблю.
– Лис, не плачь, – тоже захныкала сестра, – мы к тебе скоро приедем. Делай все, что поручит тебе Роман Васильевич, не дерзи. Заработаешь там себе на квартиру, умничка наша, – ещё сильнее заплакала я, сомневаясь в её словах.
– Пока.
Я резко встала, на ходу вытирая слезы, пошла к выходу. Мама смотрела на меня жалобно. Она не хотела препятствовать шансу, который выпал мне. Конечно, все родители желают только лучшего своим детям. Маме было страшно отпускать меня в другой город неизвестно с кем. Я удивляюсь, что она так легко это сделала. Может, из-за того что это, якобы, родственник Ильи. Она обняла меня, её руки дрожали. Она спросила ещё раз, хочу ли я лететь в Москву. Я ответила "да", потому что должна была увести бандитов из дома.
Глава 16
Я не в Москве. Все гораздо ближе. Я нахожусь где-то в пригороде Волгограда. Когда увозили, мне завязали глаза, но ехали мы недолго, примерно минут двадцать. Илью высадили в городе, не знаю где. Также с завязанными глазами, меня завели в какое-то здание. В лифте мы поднялись, по моим подсчётам, на пятый этаж. Там повязку с глаз сняли. Передо мной возникло помещение. Не квартира. Какой-то кабинет, офис. На окнах жалюзи, в правом углу стол. Книжная полка, в основном, с медицинскими книжками. Слева кожаный кремовый диван, перед ним стеклянный столик. На потолке большой вентилятор или это люстра. Чуть дальше, почти в левом углу, ширма, скорее всего, там кушетка или операционный стол. Я предположила, что это моя обитель на последующее время.
Меня толкнули вперёд.
– Осваивайся, – надменно провозгласил Роман Васильевич. – Это и дом твой теперь и твоя работа. Выспись, завтра начнёшь.
Я промолчала, хотя было множество вопросов.
– Да, телефон, он тебе здесь не нужен.
Ко мне подошёл один из его ребят, залез ко мне в карманы и нашёл его. Конфисковал.
– Как же я буду с семьёй общаться? Они же будут звонить, – запротестовала я.
– Будешь звонить сама, после семи. Роберт тебе будет телефон выдавать для одного звонка, – обратился он к мордовороту слева. – Он у тебя в дверях будет жить. Если, что надо будет, через него.
– Роман…
– Все.
Роман Васильевич буркнул, повернулся к выходу и пошёл, находу раздавая ребятам указания. Дверь захлопнулась, закрылась на замок. Я осталась одна в этом кабинете, в этом мире. В голову пришло, взглянуть в окно. Я продернула жалюзи, внизу открылся вид на поля. Ни магазинов, ни машин, ни людей. Где я? Окно пластиковое, закрыто на ключ. Я прошлась по кабинету, остановилась у двери. За дверью кто-то ходил. Это Роберт. Хорошо, хоть с другой стороны. На стене висели часы. Половина десятого. Я заглянула за ширму – кроме стола, там была ещё одна дверь. Мне стало интересно, я вошла. Лаборантская. Полки с медикаментами, холодильник с лекарствами, столик с колбами и жгутами. Слева железная массивная дверь. Запрета. Пошла дальше – умывальники, дверца – туалет. А где ванная? – подумала я. Мыться – не судьба, – покачала я головой.
Дошла до дивана. Прилегла. Смотрю в потолок. Что будет завтра? Буду ли я также помогать калекам, или их теперь будет больше. Эти люди не упустят возможности заработать. Придумают схему.
Казалось, я не усну, но в какой-то момент провалилась. Или пребывала в своих размышлениях. Всю ночь меня кошмарило. Снилась кровь, струящаяся со всех сторон. Снился Роман Васильевич, в образе демона, высасывающего души из людей. Снилась белая птица, голубок, парящий в небе. В общем, я не спала, а ворочалась на этом неудобном кожаном диване.
Встала рано. Не было и шести. В семь двадцать дверь открылась.
– Готовься, везут пациента без руки, – зевая, проговорил Роберт.
Я не нашла слов. Он вновь вышел. Я пошла в лабораторию. Раскрыла стерильный шприц, растерла спиртом палец, сделала себе укол, набрала жидкость. Готово.
Ворвались амбалы и истекающий кровью безрукий парень. Откуда, в такую рань увечье? Я приступила. Его положили на каталку. Парень взвыл.
– Заткнись, должничок, – злобно гаркнул амбал.
Вот как сейчас выбивают долги, – подумала я. Уколола его чуть выше раны. Началась агония. Парень очумел от боли. Рот ему прикрыли, чтобы он не орал.
– Ребята, вы задушите его, – запротестовала я.
Они ослабили хватку, освободили нос.
Пять минут, и рука окончательно восстановилась, пальцы прежних размеров, даже ногти.
– Вот, Итяй, видишь, какой штраф за просрочку платежа у тебя получился.
– Я же все отдал, – прохрипел бледный Итяй
– Поздно отдал. Теперь ребятам своим скажи, что "Василич" так же бошки всем вам поотрубает. А она бошки не умеет наращивать.
– Я все понял, Пузырь, – удивлённо ответил Итяй, поглядывая на свою руку.
– Ты должен за операцию лимон рублей. Через два дня придём, не отдашь – ну, ты знаешь.
– Я все понял.
Парень не верил собственным глазам. И никто не поверит, если он такое кому расскажет. А миллион надо начинать собирать.
Парня под руки повели амбалы. Моя дверь закрылась с той стороны. Мне несложно выполнять эту миссию, но мои руки все больше и больше грубели от уколов, и всякий раз приходилось брать выше. Да и мне кажется, я должна приносить пользу человечеству, а не доход бандитам. Кто-нибудь объясните, почему я здесь? Я не верю, что здесь все закончится. Тогда какой смысл моего существования, моего дара. Боже, где ты?
