Лина Вальх
Влюблённые
По голосу Нейта действительно можно было с уверенностью сказать, что он не жалел ни об одном мгновении, которое потратил на разговоры с Эйлин, глупые шуточки и попытки вывести из себя высокопарными фразами, словно он был высокообразованным придурком из колледжа.
Впрочем, сейчас Эйлин было немного не до того, чтобы выяснять отношения с внезапно обрётшим плоть и кровь собеседником. Она едва могла сидеть на краю кровати, но, надо было отдать Нейту должное, он поддержал ее, когда Маккензи попыталась спикировать носом в отдающий холодом и сыростью пол.
– Где я?
– Кажется, – задумчиво протянул Калверт, растягивая каждую гласную, – мы снова в центре Ордена. Я нахожу это весьма ироничным. Сбежать вдвоём, чтобы снова оказаться здесь. На самом деле я должен был находиться в соседней камере, но благодаря природному обаянию и некоторым тайным китайским учениям, – Нейт рассмеялся, – шучу, благодаря собственным способностям мне удалось убедить охрану в том, что нам жизненно необходимо находиться не дальше метра друг от друга. Забавно, правда? Я всегда старался быть от тебя как можно дальше, а теперь сам поспешил уничтожить стену, что могла бы нас разделять. Не скажу, что они были сильно против. Это входит в их эксперимент. И, знаешь ли, достаточно некультурно не смотреть на разговаривающего с тобой собеседника. Только если ты не… Ты меня не видишь?
Эйлин сглотнула сухую слюну, поморщившись от того, как расцарапанное горло защипало.
– Нет. Я не вижу ничего.
– Сэ… кюрьё.52
– Любопытно? – щеки Эйлин вспыхнули, и она обернулась на голос, едва не столкнувшись с Нейтом лбами. – Я для тебя всего лишь очередная любопытная игрушка?
– О, – Нейт, кажется, немного отклонился назад; Эйлин почувствовала это по изменившейся просадке матраса под ней, – мадемуазель Маккензи понимает по-французски? Ты открываешься для меня с неожиданной стороны, Эйлин.
– Я учила его в школе, – насупившись, буркнула она. – И понять настолько простые фразы смогу.
Она хотела отвернуться и показать всю степень своей обиды на Нейта, но смогла только недовольно промычать, повертеть головой и в итоге устало вздохнуть, поняв, что сил на нужное выражение лица у неё едва ли хватит. Эйлин ощущала каждой клеточкой, что Калверт это понял – а торжествующий смешок парня заставил Маккензи заёрзать на краю и вновь обернуться к нему, тряхнув спутавшимися от влаги волосами.
– Чего ты хочешь?
– У тебя… – Нейт осёкся, словно не хотел ей ничего рассказывать, но затем вздохнул и хлопнул ладонями по коленям. Кажется, по звуку, на нем были джинсы. – У нас очень большие неприятности. И боюсь, ни ты, ни я, в одиночку с этим справиться не сможем. Удивительно, но ты мне нравишься, Эйлин Маккензи. Даже не ожидал этого. К тому же, как бы не было прискорбно, но тебе уже очень скоро понадобится моя помощь.
– О чем ты?
Спросить, почему Нейт был так уверен в своих словах, Эйлин просто не успела.
Как и засомневаться в них.
Лёгкая боль в висках нарастала с каждой секундой, пока не заполнила собой каждую клеточку мозга Маккензи. Переносица ныла – Эйлин казалось, что она не может дышать, жадно хватая ртом воздух. Череп трещал и, кажется, не фигурально. Во рту металлическим привкусом отзывался собственный кашель, а губы слипались с каждым выдохом. Кожа чесалась – Эйлин хотелось вцепиться в неё ногтями и сорвать с себя, снять липкий от пота слой, но, когда она дотронулась до собственных запястий, обнаружила, что все руки испещрены тонкими липкими ранами. Они разрастались прямо под ее пальцами, горели и пенились. Легкие пузырились, взрываясь в носу, как газы от быстро выпитой газировки, а горло саднило. Эйлин кашляла, но каждый выдох лишь сильнее царапал раздражённую гортань.
Желудок скрутило. Невидимая рука ударила Эйлин под дых, и Маккензи скрючилась на краю кушетки, сплёвывая на пол горькую, похожу на лакрицу, слюну. Глаза саднило от слез. Захотелось чихнуть, но вместо этого Эйлин только содрогнулась и попыталась повалиться вперёд.
Сделать этого ей не дал Нейт.
С силой сжав Эйлин за плечи, он вернул ее в вертикальное положение, а затем спрыгнул с кровати – продавливающая матрас тяжесть исчезла, – и в два шага оказался перед Маккензи. Лёгкий ветерок обдал ее горящее в лихорадке лицо. Эйлин качало. Она цеплялась ослабевшими пальцами за острый металлический край, чувствуя, как кожа ладоней расходится под ледяным холодом металла, но не могла их разжать. Тихие голоса в голове нарастали. Они укутывали Эйлин плотным коконом, не давая услышать такой близкий голос Нейта. Они кружили вокруг неё, топотались на месте нескончаемым гомоном и взрывались семенами кукурузы на сковородке.
А затем чужие ладони мягко взяли Эйлин за лицо, приподнимая его. Удивительно – руки у Нейта были не такие, как у сестры. Нежные и бархатистые, они скорее напоминали ей музыканта или художника, не державшего в своей жизни ничего грубее лакированного древка кисточки.
– Прости, – он скользнул подушечками больших пальцев по мокрым от слез щекам Эйлин, размазывая по ним липкие горячие дорожки. – Сейчас так будет лучше для тебя.
Не дав Эйлин опомниться, он перенёс руки выше, стискивая пальцами ее голову. Раскалывающая на части череп боль отступила. Мир на секунду выровнялся, чтобы затем заиграть перед слепым взглядом Эйлин радужными кругами. Набежавшая лёгкость оттесняла бурлящие недовольством голоса. Тело обмякло – Нейт тут же подхватил ее, опуская на кровать. Казалось, она парила, погружаясь в мягкие объятия ненавистной воды. Если бы она могла – несомненно закричала бы от охватившего ее чувства восхищения. Но вместо этого язык едва ворочался у неё во рту, превращая все, что пыталась сказать Эйлин в неразборчивую кашу.
Эйлин кружилась в мыслях, калейдоскопом проносившимися перед ней воспоминаниям, пока не наткнулась слепым взглядом на веснушчатое лицо перед собой. Острые лисьи черты, золотистые глаза и огненно-рыжие волосы. Она его видела. Хотелось приподняться на дрожащих локтях, прищуриться и рассмотреть склонившегося над ней Нейта поближе. Но вместо этого Эйлин глупо захихикала, сочащейся от разорвавших кожу ран рукой отерев распухший нос. Нейт негромко хмыкнул и снова взял ее лицо в свои ладони, наклонившись чуть ближе.
– Это ты. Ты больше… – неожиданно глупо хихикнула Эйлин и икнула: ее собственный голос двоился в голове, отзывался мужским эхом, так похожим на голос отца, – не злишься на меня?
Нейт смутился и нахмурился. Он смотрел на Эйлин озадаченным взглядом, пока она продолжала тихо хихикать и щуриться, разглядывая лицо перед собой. Морщины на лбу Нейта разгладились, и он подался вперёд, заглядывая ей в глаза.
– Нет. – Нейт мягко улыбнулся. – Я не злюсь на тебя, Эйлин Маккензи.
А затем она провалилась в убаюкивающую тьму.
***
Возвращение в реальность оказалось болезненней, чем Уилл это помнил.
Его разматывало между мирами, как белье в неисправном барабане стиральной машинки, заставляя наконец понять, что испытывает человек, спрыгнувший с Ниагарского водопада, пока он не ударился головой о металлические ножки мостков в озере Мичиган. Почему именно там? Уильяма слишком хорошо знал каждую выбоину на проржавевшем металле, чтобы быть уверенным – барьер выплюнул его не в Шотландии.
И это пугало.
– Удивительно, но я бесконечно рад тебя видеть, Уилл. Правда, я не рассчитывал, что ты вернёшься так скоро.
– Произошли… кха… некоторые непредвиденные изменения в намеченных планах. Прости, я… Я не смог.
Нужно было догадаться, что все пойдёт не так, еще когда Уилл, очнувшись увидел над собой лыбящееся лицо Алана Маккензи. Тот навис над ним с подозрительно объёмным мешком из «Уолмарта», расширенными зрачками и слишком дружелюбным выражением, что обычно было не свойственно Алану. Тем не менее выбирать Уильяму было не из чего, и он, будучи человеком разумным, решил что отказываться от единственной протянутой ему – буквально – руки будет верхом глупости.
– Какая поразительная самокритика, Уилл! Однако, сегодняшний вечер слишком прекрасен, чтобы посвящать его разбору всех твоих промахов в этой миссии.
– Что…
Уилл рассеянно заозирался, но закончить мысль ему не дали: вручили объёмный пакет и активно похлопали по плечу.
– Переодевайся. У нас с тобой есть на сегодня еще одно дело. Будешь моей валентинкой, – хихикнул Алан.
Уилл с сомнением покосился на содержимое полиэтилена, заметив там футболку «Лучший в мире папочка», которая наверняка была ему мала на пару размеров – все-таки в отличие от Алана он хотя бы раз в неделю ходил в местный фитнес-зал и бассейн не только в попытках наладить свою личную жизнь, – неоново-жёлтые спортивные штаны и малиновые кроссовки. К счастью, тут они с Аланом делили один размер обуви, чем Маккензи все время пользовался нагло влезая в ботинки Уилла.
– Отвернись, – сухо бросил Уилл, бросая пакет на землю и стягивая с шеи мокрый развязавшийся галстук, казавшийся ему сейчас скорее железной цепью.
Алан обиженно засопел.
– Да брось, Уилл. Чего я там не видел? Неужто за время своего маленького путешествия, ты отрастил себе еще несколько пар сосков? Или у тебя открылся… третий глаз? – Маккензи кокетливо поиграл бровями.
– А ты, как посмотрю, так и не научился шутить, как нормальные люди.
Закатив глаза, Алан все-таки отвернулся.
Как Уилл и предполагал, футболка скорее походила на удлинённый топик, а лишние движения грозили превратить ее в лохмотья. И все же это было лучше, чем прозябать холодной ночью в мокрой рубашке. Штаны Маккензи превратились в бриджи, а сам Уилл в малиновых кроссовках теперь напоминал персонажа-неудачника из какого-нибудь симулятора жизни, где твои умения зависели от одежды, а игрок не особо задумывался, как ты в итоге выглядишь. Не хватало только рыцарского шлема с забралом, чтобы повысить «харизму» и «славу» на максимум и привлечь всех в радиусе нескольких миль к своей персоне.
– Как ты узнал, где я?
Уилл все же не вытерпел, когда дверные замки в машине Маккензи защёлкнулись и колеса плавно закрутились, вывозя внедорожник на шоссе. Алан тихо напевал под нос нудную песню с радиостанции, постукивая пальцами по рулю, а Уилл выкручивал кондиционер – ему все еще было холодно, а мокрая кожа покрывалась мурашками от попадавших на неё холодных струек вентиляции.
– О мой… – Алан на секунду завис, – я, Уилл! Ты как будто забыл, с кем разговариваешь! Конечно мне было любопытно узнать, где тебя выплюнет на этот раз. Потому что после твоего внезапного визита в сердце Сахары, я решил, что бросать все на самотёк будет крайне безответственно. К счастью, – Алан неопределённо взмахнул сразу обеими руками, отчего автомобиль тут же вильнул, а Уилл едва успел схватиться за руль, удерживая тот в одном положении, – ты объявился даже в границах штата, а то пришлось бы разбираться с прокурором, а видеть кислое лицо младшенького из Куэрво не входит в мои планы на ближайшие недели. Идиотский браслет, – раздражённо процедил Алан, сбросив руку Уилла с руля. – Не нужно мне помогать. Я и сам справлюсь. Но, вот я здесь и даже привёз тебе чистую одежду! В конце концов мы не чужие друг другу люди.
– Не заметил, – хмуро бросил Уилл, отвернувшись к окну.
Внутри что-то сломалось. Он смотрел на отражение Алана в стекле, но не чувствовал ничего – только опустошение, тоску и потерянность. Уилл все еще мутило после перехода, голова кружилась, а взгляд с трудом удавалось сконцентрировать на чем-то одном. Мысли хаотично мешались, слипались в кривой снежный ком и наваливались на Уильяма. Он пытался их раскрутить, пытался разобрать на отдельные тонкие ниточки, проследить до их истока, но виски от этого раскалывались только сильнее, а воспоминания даже вчерашнего дня смазывались, как фотография в трясущихся руках.
Что-то в воздухе было не так. Даже в машине пахло озоном, а лицо Алана казалось наигранно дружелюбным – его взгляд выдавал беспокойство и замешательство.
– Какая муха тебя укусила? – спустя минут десять молчаливой поездки под шипящее профилактикой радио не выдержал Алан. – Что они там с тобой такое сделали, пока меня рядом не было?
– Дали быть собой.
«Быть собой» Уильям пытался всю свою жизнь. Сначала в родительском доме, затем в школе – пальцы с силой сжали ручку над дверью, – а потом и на работе, где каждый день приходилось балансировать между собственными желаниями и пустым холодильником. Несколько раз Уилл срывался: бросал все и уезжал в глухой провинциальный городок, где его могли узнать лишь залётные из Чикаго комары. Да и те жили до первого хлопка ладонями. Сейчас же ему казалось, что все происходившее до этого – одна большая ужасная шутка, низкорейтинговый сериал, где его персонаж должен был умереть еще в пилотной серии.
И это было… странно. Как будто он первый раз был один на один со своими мыслями. Он не чувствовал присутствия Алана – только морщился от его крепкого парфюма. Но его мысли – бесконечный путанный монолог, разобраться в котором было не под силу даже университетскому профессору. Уилл моргнул и тупым взглядом уставился на собственное отражение в боковом зеркале. Он знал это лицо. Он уже видел его. Но не помнил, как зовут… его.
Будь паника осязаемой, он первым бы узнал ее.
Он забыл собственное имя.
Машина подпрыгнула на кочке, и теперь человек в зеркале казался незнакомцем. Привлекательным незнакомцем, глядя на которого внутри все болезненно сжималось. Наверняка, они уже встречались. Может быть даже вчера. Кто-то сзади посигналил, и его ослепило яркими огнями фар. Он зажмурился, а когда вновь открыл глаза на него из зеркала смотрело испещрённое морщинами лицо старика. Волосы были похожи на его, только белые, как свежевыпавший снег. Глаза выцвели – кажется, когда-то они были темно-синими. Все черты лица опустились, повисли под тяжестью лет и сморщились. Он потянулся пальцами к собственному лицу, но нашёл кончиками только покрытые небольшой щетиной щеки и гладкую кожу. Стоило ему улыбнуться, как отражение отвечало ему тем же. Мир вокруг выцветал, превращаясь в черно-белое кино, и даже его руки становились серыми.
– Ладно. – Голос раздался совсем рядом, и он обернулся на него. Водитель тоже казался ему знакомым. – Мы еще поговорим об этом, Уилл, – Уилл? – а пока у нас есть… некоторые проблемы. К которым я даже не приложил ни одного своего пальца! Заранее предупреждаю, чтобы ты не вздумал меня обвинять!
Он хмурился: Уилл. Уильям. Он вновь вернулся к отражению – теперь в зеркале он снова видел молодого мужчину. Он видел… себя. Это его водитель назвал Уиллом.
Он зажмурился. Уильям… Белл. Тысяча девятьсот шестой год. Уилл тряхнул головой – мир резко стал ярким, обивка машины вернула свой бежевый цвет, а загоревшие на солнце руки – смуглый оттенок. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а дыхание стало слишком учащённым. Уилл не понимал минутного наваждения. Ему было страшно вновь отводить от отражения взгляд: вдруг через секунду он снова увидит в нем старика. И все же Уильям медленно повернул голову, уставившись на проносящиеся мимо деревья, дома и полуразрушенные доки.
Он знал этот район. Он помнил этот район. И он абсолютно точно был уверен, что его квартира была в нескольких десятках кварталов отсюда.
– Куда мы едем? – Уилл обернулся на Маккензи, сосредотачивая на нем всю оставшуюся после перехода и бултыхания в барьере концентрацию.
Алан усмехнулся.
– Ты ведь знаешь, что у людей есть своеобразный… гей-радар?
– Что? – скривил в смешанных удивлении и разочаровании лицо Уилл. – Что это еще за бред?
– Некоторые считают, что могут определить, есть ли у них шансы с человеком, просто посмотрев на него. Думал, ты тоже так умеешь.
– Не умею, – буркнул Уилл. – И не отходи от темы, Ал. Что происходит?
По лицу Маккензи пробежала мрачная тень. Алан с силой сжал автомобильный руль и повёл плечами.
– Ал? Ты никогда не называл меня подобным образом.
– И больше никогда не назову, если не ответишь на мой вопрос.
Алан вздохнул и медленно зарулил на импровизированную парковку позади старого здания из красного кирпича. Он что-то высматривал в маленьких черных конах-глазках под самой крышей и молчал. Долго. Напряженно. Иногда он дёргался, словно что-то замечал в полуразвалившемся доме, а затем оседал в мягком кресле внедорожника. Наконец, он потёр красные от раздражения глаза, щёлкнул ручным тормозом и распахнул дверь.
– Она здесь. Снова. Видимо вы разминулись и… – он обернулся на Уильяма. – Мы на месте. Я ее чувствую.
– Ты уверен, что тебе, – Уилл вылез из машины, с опаской покосившись на Алана, – стоит находиться рядом с ней?
– Абсолютно. – На этот раз Маккензи не посмотрел на него, широким шагом направившись к виднеющемуся неподалёку переулку, так что Уиллу пришлось немного ускориться, чтобы догнать его. – Я прошёл ускоренный курс психотерапии и теперь полностью готов к встрече с неизбежностью. – Он остановился перед металлической аркой, на которой виднелось несколько еще держащихся букв, но установить по ним предназначение здания оставалось невозможным. – Ты не сможешь попасть под пагубное воздействие, если уже будешь под ним.
– Сколько ты принял?
– Достаточно, чтобы видеть перед собой трех Уильямов, двое из которых фиолетовые в розовую крапинку.
Алан обворожительно улыбнулся, оглянувшись на Уилла через плечо.
– И почему я не уди?..
Договорить Уильям не успел. Что-то резко толкнуло его, подхватило под руки и потянуло за собой вверх. Уилл брыкался, несмотря на растерянность, и через секунду повалился на землю в нескольких метрах от Алана. Не будь Уилла возможность умереть только от руки Вселенной, он бы наверняка разбился или заработал себе больше проблем, чем пара синяков и ушибов. Мир перед глазами кружился. Уильям попытался подняться, но руки подкосились и он рухнул лицом в шершавый асфальт.
Маккензи, кажется, пребывал не в меньшем замешательстве от происходящего, пока его взгляд рассеянно блуждал по пустой парковке. Обычно и без того слепой Алан сейчас казался окончательно дезориентированным в пространстве. Он слабо покачивался, вертел головой и только слабо охнул, когда и непонятное существо и его оттолкнуло в стену с такой силой, что кирпичная кладка ворот продавилась под телом Маккензи и обрушилась на него.
Только сейчас Уилл его заметил. Высокое, долговязое и обтянутое поверх костей кожей существо направлялось к нему со слишком быстрой для человека скоростью. Оно немного волочило ногу – кажется, Уилл попал именно по ней, – а оскал сиял белоснежным рядом зубов с острыми, как лезвия, клыками.
Вампир.
Подскочив к Уиллу, существо схватило его за воротник захрустевшей по швам футболки и подняло с земли. Вампир оказался на голову ниже его, но от этого, казалось, тот был только в большем восторге, оказавшись напротив пульсирующей вдоль шеи артерии. Ударив Уильяма под дых, существо схватило его за волосы, открывая себе для укуса шею, и запрокинуло голову, готовое нанести удар, как вдруг замерло и побледнело. Все краски схлынули с лица вампира, и без того тонкая кожа покрылась черными прожилками. Знакомые изящные пальцы обхватили голову монстра, и от мест, где кончики касались его, по телу разбегались тёмные трещины.
Алан Маккензи не терпел вторжения в личное пространство.
– Прости, малыш, – он покачнулся, не отпуская замершего вампира, и хрипло кашлянул, – но это мой мир.
Пальцы слегка сдавили существо: немой крик застыл в его глазах, – и оно рассыпалось. Распылилось, осев на землю серым пеплом. Уилл снова упал на асфальт, прямо в то, что осталось от незадачливого охотника за людьми. Дышал он тяжело и тут же попытался отползти в сторону, но тело не слушалось: болезненные спазмы после падения напоминали о себе пульсирующими ушибами, а слабость от перехода через Барьер стала лишь более ощутимой. Уиллу казалось, что его накрыли тяжёлым одеялом, и единственное, что сейчас нужно было сделать, – лечь и уснуть.
Он нашёл в себе силы сфокусироваться на Алане и пошевелить языком.
– Что происходит? Эта тварь…
– Барьер, – мрачно просипел Алан. – Он разрушается. Потому что кто-то не умеет держать свои руки в штанах. Иначе бы… – Маккензи покачнулся, подняв голову к небу, и его бледное лицо показалось Уиллу таким же серым, как и оставшийся после вампира невесомый пепел. – Помоги мне.
Как он смог подскочить и, подхватив Алана под руки, оттащить в переулок, где заприметить их было бы сложнее, Уильям не знал. Маккензи все время, что Уилл тащил его, смотрел на небо, кусал губы и хмурился. Он бормотал что-то бессвязное и охнул, стоило Уильяму прислонить его к стене, как фарфоровую куклу к деревянной подпорке. Лицо Алана позеленело, глаза налились кровью, и выглядел Маккензи не лучше больного самой запущенной формой кишечного гриппа.
Наконец, голову к небу поднял и Уилл. О чем тут же пожалел. Увидеть Млечный путь в городе обычно было трудной задачей, но в этом районе звезды всегда были особенно яркими, не скрытые яркими огнями мегаполиса, а выделяющееся облако галактики казалось горным хребтом на карте неба. Сейчас же вместо него на Уильяма устремил свой взор багровый сияющий разрыв. Казалось, что никого кроме них с Аланом он не напрягает, но растекающиеся в стороны по небу алые трещины напоминали, что это лишь погрешностью восприятия и скоро неизбежное настигнет каждого в этом городе на этой планете. Чем дольше Уилл смотрел на разрыв, тем отчётливей он видел взрывающиеся вулканы, разливы океанских вод и землетрясения, тем ясней был картинка – словно в дорогом телевизоре. Тут и там по небу проносились метеориты, падающие за горизонтом, и Уилл был уверен, что среди них наверняка были сородичи почившего вампира.
А затем его ослепило мощным взрывом.
Которого, кажется, снова не заметил ни один житель Чикаго, кроме них с Аланом.
– Ты в порядке? – когда яркий свет стих, Уилл обернулся к нему, продолжая инстинктивно прикрывать предплечьем глаза.
– Да, в полном. Кха. – Алан зажмурился, зайдясь низким клокочущим в груди кашлем, словно его лёгкие наполнились водой. Или кровью. – Но не уверен, что остальная часть меня с этим согласится. Миры схлопываются, Уилл. Этот вампир… кха… это только начало. Но это не самое ужасное. Прошлое, оно, кха, уже совсем рядом…
– Можно меньше пафоса? И не вздумай отключаться! – Уилл рассержено залепил Алану пощёчину.
– Уилл, ты должен…
Но Маккензи так и не договорил: он еще раз покачнулся и рухнул прямо на протянутые для поддержки руки Уилла.
Алана разрывало.
Он корчился, царапая ногтями шершавую кирпичную стену. Его губы побледнели. Выступившие на них черные капли стекали вниз, задерживались на кончике острого подбородка и падали на шипящий от этого соприкосновения асфальт. Кожа расползалась глубокими рваными ранами, сквозь которые сочилась густая тёмная кровь Маккензи. Алан корчился и кашлял. Он отхаркивал скапливающуюся во рту кровь, цеплялся за руку Уильяма и отмахивался, когда тот пытался наклониться и помочь. Иногда Алан отталкивал его от себя и тут же с силой начинал расчёсывать предплечье, глубже раздирая расползающиеся по коже черные прожилки.
Уилл еще никогда не слышал такого низкого утробного воя, что заполнил собой весь переулок. Он молился всем возможным в этой Вселенной существам, чтобы никто не решился заглянуть за угол и узнать, кто там так болезненно надрывается. Уилл еще никогда не видел, чтобы Алану было настолько же больно. И даже осенние приступы лихорадки теперь казались ему всего лишь лёгкой формой простуды.
Наконец после очередного приступа кашля, желудок Алана вывернуло наизнанку, и он обрушился на новые ботинки Уилла тягучей дурно пахнущей жижей. Отступить Уильям не успел – пришлось поддерживать едва соображающего хоть что-то Алана, пока Маккензи не прижался к стене и не сполз по ней, обиженно зашипев от удара затылком о неё.
– Алан!
Уилл безуспешно хлестал Алана по щекам, заставляя Маккензи сфокусировать взгляд на нем. Увы, серые, почти бесцветные глаза смотрели куда угодно, кроме взволнованного лица Уилла. Воздух в переулке начал нагреваться, покрылся мелкой рябью, как от жара костра. Кто-то негромко приближался к ним, крадясь почти на цыпочках – Уильяму не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто на этот раз был их незваным гостем. Довольная улыбка Алана Маккензи сама прекрасно справлялась с ответом на этот вопрос.
– Я помогу.
Джанет легко оттеснила опешившего от наглости Уилла и уверенными движениями усадила Алана ровнее. От неё не исходило того напряжения, что было в их последнюю встречу. Напротив, девушка с какой-то неожиданно заботой и теплом поддерживала Алана, поправляла упавшие на лоб влажные пряди волос и водила ладонями по испещрённым ранами предплечьям, словно пыталась их залечить. И к неудовольствию Уилла, края трещин и разрывов действительно начали подпаливаться, замедляя расползание кожи.
– Это ты, – с рассеянной блаженной улыбкой пробормотал Алан, безуспешно фокусируя взгляд на лице склонившейся над ним Джанет. – Ты больше не злишься на меня?
– Не волнуйся за него, – Джанет коротко взглянула на Уилл, тут же вернувшись к обработке ран Алана. – Возможно, он немного бредит.
– Возможно, – скептично выгнул бровь Уилл.
– Делай, что он попросил.
– Но он ещё ничего не сказал!
Уилл едва не топнул ногой от недовольства и осёкся, стоило рассеянному взгляду Маккензи остановиться на его лице.
– Ты должен снова отправиться к нашим соседям за… – Алан кашлянул с такой силой, будто пытался выплюнуть собственные лёгкие, – теперь уже поребрик между нами и другим миром и вернуть Эйлин, пока не стало слишком поздно. Этот мир, этот барьер, – он на секунду скривился, – я знаю, что будет дальше. И ей опасно быть там одной. Приведи ее.
Возможно, Уильяму это только послышалось. Он не был в этом до конца уверен. Алан содрогался в руках Джанет Калверт, заглядывающей в его глаза, теперь сжимающей руками его голову и что-то шепчущей ему на ухо. Он смотрел на Уилла, ожидая привычной покорности и готовности исполнить все, что Маккензи ему прикажет. Алан смотрел на Уильяма своими бесцветными глазами, крича, что он абсолютно серьёзен в своей просьбе.
Как и Уилл был серьёзен в своём решении.
– Иди на хер, Алан Маккензи.
