Лариса Яковлевна Шевченко
Её величество
– Какая там духовность в сексе, если мужчина получает удовольствие даже при яростном нежелании женщины! Единение необходимо только нам, женщинам.
– Инна, я не думаю, что ты права, – сказала Жанна.
– Может, мы напрасно заставляем испепеляющее пламя страсти улечься? В этом есть некоторое противоприродное лукавство. Невозможно противостоять, если сердце настойчиво требует высоких амплитуд чувств. А если человек всерьёз ещё раз полюбил? Ведь есть же потребность верить себе, – осторожно продолжила свою мысль Аня, и румянец робкого смущения залил её бледное лицо. – Много вопросов задаю?
«Она до сих пор краснеет? Будто зарницей лицо полыхнуло. Растерянность звучит и в словах, и во взгляде. Какую тему подняла! Вот вам и тихоня», – подумала Лена, внимательно изучая новое для себя лицо выступающей.
«К чему им мои откровения? Всё, о чем бы я ни говорила, Инна всегда оборачивает против меня. Я могу ошибаться. Это моя болезненная мнительность? Но ведь для неё имеются причины», – грустно оценила себя и свой монолог Аня.
– Страсть – только одна из составляющих любви, дорогой мой страж справедливости и порядочности! Забыла, кому приходится расплачиваться за последствия сиюминутной сумасшедшей любви, этого неконтролируемого влечения? Это у мужчин авантюризм и мужская гордость обладателя. Ты могла бы простить неумение управлять страстью, если бы её следствием стало разрушение семьи? Думаю, нет. Я тоже, – вызывающе сдвинув брови, напустилась на Аню Жанна.
«Её волнует не что делать, а кого винить?» – удивилась Лена.
– Да-да, понимаю, сдерживающие факторы… – совсем уж робко, будто в своё оправдание, сказала сразу присмиревшая Аня. – А может, у Фёдора было сильно развито желание получать удовольствие и радость? Это отклонение? – бестолково залепетала она, совсем запутавшись в своих теориях. И окончательно затихла.
«Как откровенна! – растерялась Лена. – Может, она посчитала, что мы поймем её лучше, чем подруги по работе? Возможно, она не стесняется нас, зная, что мы как встретились, так и разбежимся, а её любознательность требует разъяснения и осмысления некоторых тонких вопросов».
– Откуда в Фёдоре эта хмельная в себе уверенность и надежда на возможность достижения никак не сбывающейся мечты? Кто и как промыл ему мозги? А спесь? Ну не из нищего же детства? – спросила Жанна и после некоторой паузы добавила презрительно:
– Понимаешь, Аня, у него не откладывалось в голове, что он подонок. Он счастливый человек!.. Ох уж эта пресловутая теория стакана воды! Вскружила голову мужикам. Видно, по сердцу им пришлась. Во времена Пушкина люди были более нравственны. Помнишь, как Аполлон Григорьев страдал и плакал… стихами, увидев на пальчике своей возлюбленной колечко? Какое целомудрие! В его строках навечно остались и любовь, и боль, и мука… узреть туфельку на ножке любимой было потрясением и очарованием. А видение на миг мелькнувших коленей вызывало у юных обожателей бурю тайных эротических эмоций.
Жанна романтично закатила глаза. Она явно не подыгрывала Ане.
– Раньше мужчины на портреты любимых смотрели, а теперь им порно подавай… О времена, о нравы! – вздохнула Аня.
– …Страсть в этой замороженной рыбе? Да он спит на ходу! – бурно возроптала Инна. В этот момент Лене показалось, что у подруги нет лица, только огромные, горящие ненавистью глаза в тёмных полукружьях век. И она подумала, что все же глаза – самая заметная и самая выразительная часть на лице человека.
– Может, Фёдор только внешне такой?.. А вдруг положение, в которое он себя ставит, мучительно для него, расшатывает его устои?.. Инна, не смотри под руку, я начинаю волноваться и сбиваться с мысли.
– Аня, ты нам перед этим описывала наркомана или маньяка? Тогда его лечить надо, – убеждённо сказала Жанна.
– Фанатичное увлечение профессией – тоже страсть, подобная наркотической, – сказала Аня, чтобы увести Жанну от её неожиданных выводов.
Но та почувствовала, что наличие любой, даже отрицательной одержимости приподнимет и оправдает в её глазах примитивного Фёдора. Этого она не хотела себе позволить, поэтому продолжила свою линию нападения:
– После страсти ничего не остается, кроме горечи и тоски.
– У кого как. Муж одной моей подруги говорил: «Брось свои стирки и приборки. Я это сам сделаю. Ты мне не для этого нужна». Наверное, трудно лишать себя удовольствий, – выдержав выразительную паузу, осторожно предположила Аня и тут же сконфузилась, встретившись с полными любопытства глазами Инны, и нервно затеребила край подола своей ночной рубашки. Две другие слушательницы, шокированные наивной откровенностью Ани «по чистой случайности», дружно отвели свои безразличные взгляды в разные стороны. И в воздухе повисла деликатная пауза.
– Оправдываешь Федьку? Ах, какая извилистая траектория судьбы, какой запутанный лабиринт жизни! В них затаённый трагизм несчастной, неудовлетворённой души великого человека! Ты ещё скажи, что Федька святой и падший в одном лице! Любящую, единственную разменял на десяток других… И кто же это на пустом месте привил ему чувство собственной исключительности? Ему всё позволено! А люди с чувством долга, верности и ответственности обязаны исполнять его капризы, терпеть, служить ему? Ха! В глазах других женщин он видел тайны Мира и глубину Себя!
– Какая простая и верная мысль! – поддержала Жанна ехидный настрой Инны.
3
– Объясните мне, бестолковой: почему мужчина бросает прекрасную во всех отношениях жену с двумя детьми, положившую на алтарь семьи карьеру, здоровье, жизнь, и женится на пьющей, разбитной стерве? Боится ей слово против сказать, выполняет все её капризы, переписывает на нее дачу. Я бы поняла, если бы он ушёл к более молодой, красивой или умной. Но она – черт-те что и сбоку бантик!
Ответом Ане было молчание. И она сменила тему.
– Есть предел, до которого женщина способна закрывать глаза на фокусы мужа. Но Фёдор его постоянно расширял, просто через него перешагивал. Такому лучше бы вовсе не жениться. Ему нужен «дом свиданий», – в робком смущении, запинаясь, добавила Аня, чтобы смазать впечатление от своей неожиданно наивной речи. – А если там, у тех женщин, болезни, наркотики? Они смертельны… И СПИД рядом. Тоже не дай Бог. Почему не боится занести жене? Ему надо искать что-то более морально-нравственное? Оно сослужило бы хорошую службу?… – продолжила растерянно и бессвязно бормотать Аня.
Произносимое ею превосходило любые ожидания подруг.
– В наших рядах СПИД? Тормози, старушка. Не боишься сорвать «овации»? – сказала Инна и наградила Аню непоощрительным шлепком по спине. И тут же спросила себя: «В её словах бывает хоть доля лукавства или она и на него не способна?»
– «Знаем слово мы в слово приговор твой суровый». Брось кривляться, отвяжись от Ани, – неожиданно взвинтилась Жанна и замолчала от внезапно возникшей между нею и Инной отчуждённости.
– Да не дергайся ты, – отмахнулась от неё Инна. – В отличие от Ани я всё про Эмму сразу поняла. Аня у нас теоретик, у неё огромный опыт только неразделённой любви, от которой не бывает… физической ломки.
Аня не обиделась на Инну и заступничества Жанны не приняла, но продолжила неуверенно:
– Супруги разбегаются, когда один из них требует невозможных вещей, когда надоели друг другу до чёртиков и больше нечем завлечь. Может, Фёдору не хватало в жизни мечты, цели? У женщин всегда есть перспектива. Они то детьми, то внуками, как гроздьями винограда, обвешаны. А мужчины, если на работе не клеится, ищут отдушины. Кто пьет, кто по женщинам… Есть тяга к перемене мест, а бывает к перемене… женщин. Что же делать, чтобы сохранить семью, когда всё серо, буднично, обыкновенно и… зачастую нудно-противно? Или секрет крепкой семьи давно утерян?
– И тебе пришло время обнажать скрытые пружины механизма семейной политики? – удивилась Инна.
– Настаивать на неотлучном присутствии мужа в семье? Терпеливо вести постыдную жизнь в надежде, что он остепенится? Разве есть универсальные рецепты? Кто-то из наших друзей сказал об Эмме: «Она истинно русская женщина: стойкая и трогательная, мужественная и одновременно такая слабая!.. Сильная, когда дело касается других и надо помочь, но ранимая и неуверенная – если ее. Она верная, надёжная и решительная, но иногда на удивление беспомощная. А возле мягкой женщины, как правило, появляется недостойный мужчина». Что тут можно посоветовать?.. Если уж Эмма несчастливая, то чего уж мне было трепыхаться? – В голосе Ани звучало тоскливое отчаяние. – Я в принципе, познавательно… У одной моей знакомой статная фигура, мощный темперамент, острый, но не злой язычок – полный набор прекрасных качеств, – а счастья не было. Бывало, шла – толпу рассекала! Мужчины оглядывались, вслед смотрели, а муж не замечал её достоинств. Но она не уходила от него – дочь у них, – и по сути дела сама семью содержала. И вдруг муж в пятьдесят лет в школьницу влюбляется! Ни уют, ни умопомрачительные борщи и соленья жены ему больше не нужны. Нос от них воротит.
История получила неожиданное развитие и завершение: через год он отбыл с молодой женой в неизвестном направлении, чем, конечно, страшно всех озадачил. А меня что-то неприятно толкнуло изнутри: «Бедная девочка! Её ожидает крушение надежд по всем статьям. Куда её мать смотрела? Ну, был бы хоть «мужик – только держись!» – молодой необъезженный мустанг. А то ведь так себе, старая развалина: капризный, вялый, сухой какой-то. Не та харизма». Может, он изменится и станет героем? Мужчины не умеют себя трезво оценивать и соизмерять свои желания и возможности? А Сократ говорил, что «непознанная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой».
– Давай, равняй всех по гениям, – буркнула Жанна.
– И на бровях этому горе-жениху случалось приходить, в хлам пьяному. Бывало, назюзюкается, «подгребет» к подъезду, а подняться на пятый этаж не может. Жена забирала, доволакивала. Какая-то у нее Христова любовь к нему была. Правда, красивые слова ее муж по молодости умел «петь». Я ему иногда говорила, мол, нельзя вам пить, вы слишком быстро деградируете нравственно и умственно. Пока не употребляли, вы любили жену, а теперь демонстрируете ей свое неуважение. А-а… бесполезно мужчине о чем-то толковать, если мозги у него чем-то затуманены. Не важно чем, – безучастным голосом закончила рассказ Аня и плашмя устало плюхнулась на матрас.
– Не сплетничай, – сделала ей замечание Жанна.
– Я же не называю имен, – с негодованием огрызнулась Аня и продолжила:
– Может, у мужчин есть юношеская любовь и любовь зрелого мужчины?
– Ищешь дураку оправдание?
– Да уж, наверное, не дурак, коль молоденькую охмурил. Жалко глупышку.
– А первая жена обездолила без муженька? Небось, наконец поняла, какое ярмо сбросила, – рассмеялась Инна.
«Истории о плохих мужьях – Анин Клондайк, и повод для продолжения разговора», – подумала Лена.
– Один мой коллега десять лет добивался своей дамы сердца, укротил-таки ведьму. Но принесло ли это ему счастье? Когда слишком многого ожидаешь, получаешь разочарование. Мне так кажется. А одна моя подруга второй раз замуж вышла, но первого мужа не отпустила. По сути дела, обоих при себе держит, не может выбрать между ними. Первого к себе зазывает, и он приходит. Почему?
– По правде говоря, звучит заманчиво, – рассмеялась Инна.
– Она подумывает к нему вернуться? Может, уже и засобиралась? А зачем тогда разводилась? Гарем завела. Вот и пойми их всех… Наверное, есть вещи, сознательное объяснение которых невозможно.
Аня растерянно развела руками. У нее, как всегда, на все случаи жизни нашлись примеры неудачных или оригинальных судеб своих знакомых. Но они не прибавляли ей понимания жизни.
– Говорят, женщину «просчитать» труднее, чем мужчину. Сегодня она мягкая и пушистая, а завтра коготки выпустит. А я легко предвижу поведение героев в фильмах, потому что их создают в основном мужчины? – спросила Аня.
«Вышла на новый виток муже- и женоненавистничества», – недобро подумала о ней Жанна.
«Вот ведь натура у Аннушки! Почему концентрируется в основном на несчастливых судьбах? Изучает?» – удивилась Лена.
– А может, не надо стремиться глубоко понимать друг друга? Иначе жить станет неинтересно, – сделала неожиданный вывод из своей речи Аня.
– Надо, Федя, надо, – всем известной фразой из кинофильма серьезно ответила Инна. – Анюта, ты хочешь создать «теорию равновесия» семейных отношений?
– Куда мне! – отмахнулась та. – Это ты у нас не страдаешь недостатком воображения и логики.
– Судьба – сумма случайностей и, похоже, она не всегда выбирает лучший вариант для своих объектов-субъектов. Стоило ли Эмме сохранять свою семью? Я бы сказала Федьке «пока!», и все дела, – заявила Инна. – А Эмма в любой ситуации выбирала семью. Даже ценой нечеловеческих усилий.
– Что касается Федора. Надо выяснить, что ведет его по тропам распущенности. Главное, поставить правильный диагноз, а потом подобрать «лекарство», – уверенно сказала Жанна.
– И начать упражняться в благородстве? Перебьется! Но ты у нас крупный специалист по семейным патологиям. Валяй, советуй! – издевательски ласково разрешила Инна.
– А если человек не может освободиться от любви, если она как неизлечимая болезнь в нем застряла? – снова задала риторический вопрос Аня.
– Придется повеситься, – с серьезной миной отреагировала Инна.
– Самоубийства случаются, если люди зацикливаются на себе, на своих бедах, – не менее серьезно заметила Жанна. – Лучше развестись и переключиться со своего горя на проблемы детей. Не усмирять свой характер надо, а менять акценты.
– Здрасте-пожалуйста! А я о чем толкую? Эмме с Федькой давно надо было разбежаться по разным галактикам.
– Инна, умерь свой пыл. Аня, хочешь знать рецепт счастливой семейной жизни? Мужчине надо давать то, что он желает, но сам еще об этом не догадывается. Способ, проверенный веками. Я бы именно с этого начала.
– Поясни, что ты имеешь в виду. Жена должна увидеть в муже то, что он сам в себе не видит? Она подсознательно должна это почувствовать? Как женщине угадать желания мужчины? – растерялась Аня. – А если он захочет юную особу? Помолодеть ни у кого не получается. Молодости ничего не противопоставишь. По понятиям мужчин и ум, и доброта ей проигрывают, поэтому возможность такого варианта я даже рассматривать не буду.
– У Федьки другие запросы. Проще. Он из тех: куда смотрит «перископ», туда же и «башня». Слышала такой анекдот? И еще он из тех, которые за комплименты кого угодно продадут. Такие руководствуются в своей жизни не делами людей, а их словами, – рассмеялась Инна.
– Жанна, ты не ответила на мой вопрос, – капризно поджала тонкие губы Аня.
– И ты на мой тоже, – отшутилась та. Но пояснила свой тезис:
– Разнообразить надо семейную жизнь. Спокойная – даже счастливая – подобна монотонной поездке с постоянной скоростью. Нужны положительные встряски, вспышки встречных составов. Необходимы новые и лучше если долговременные увлечения. Понимаешь, самой надо благоверному желания придумывать, с учетом его характера, и направлять по ним. И тем выставлять заслон нежелательным явлениям. Ты помнишь Олю, мою подругу по оркестру? Так вот, чтобы супруг не забаловался от безделья, она нахваливала его деловые качества, а потом, когда он уши развесил, сад ему купила. Он там уже много лет дом строит, а она рядом счастливая ходит, цветочки выращивает. Божественная гармония! Надо менять не только привычки мужа, но и его желания, потому что они – двигатель жизни. В этом я вижу залог надежности и стабильности семьи. И еще. Француженки говорят, что если мужу не нравятся твои духи – поменяй мужа. Так это шутка. Если человек тебе дорог, ты сама тоже обязана смирять свой нрав. Дружно жить в семье, не меняя своего характера, не получится. Где-то на мужа надавишь, в чем-то сама подладишься. Семья – это сплошные компромиссы. По-другому поступать недальновидно.
– Сад всучила! Козел везде капусту сыщет, – со скучающе-досадливым выражением заметила Инна.
– Менять себя, свою суть, чтобы понравиться мужчине? Стоит ли оно того? – неуверенно пожала плечами Аня.
– Маленькое резюме: мои советы не догма, а руководство к действию. Ладно, предлагаю еще один, самый простой способ: советоваться с мужем по всем проблемам, даже самым мелким. Это возвышает его в собственных глазах: он царь и Бог, он герой! Беспроигрышная тактика.
– Посвящать мужа в каждый свой чих? Вываливать ему на голову все свои проблемы? Себя глупой выставлять? В поддавки играть! Такого удовольствия я мужчине не доставила бы. К тому же на ниве вранья ни у меня, ни у Эммы никогда не было заметных успехов. И второй вариант я отметаю, – с жаром запротестовала Аня.
– Ты слышишь глас народа и смеешь пренебрегать общим мнением многих поколений жен и выражать несогласие? По какому праву? – рассмеялась Инна.
– Иногда нужно немного проиграть, чтобы много выиграть. Живой интерес к себе надо подогревать тем, что нравится мужу, что он любит в тебе. Вот тогда и доживешь с ним до «своего отчетного периода». Есть еще один метод: не указывать мужчине на его недостатки, не злить. Безотказный прием. Мужчины не любят, когда им в лицо тычут справедливой критикой, напоминают об их плохих или неудачных поступках, – продолжила советовать Жанна.
Брови Инны недоуменно выгнулись.
– Хотят, чтобы их любили и уважали больше, чем они того заслуживают?
– Да. Это им необходимо, чтобы чувствовать себя комфортно, – авторитетно подтвердила Жанна.
– Во всем надо соблюдать меру. Видела я на родительском собрании одного захваленного мужа. Он просто светился от осознания собственного «великолепия» и желания похвалы. Он жаждал ее как наркоман. Мне хотелось подойти к нему и сказать: «Не воспринимайте себя и свои заслуги слишком серьезно, будьте скромней. Сравнивайте себя не с теми, кто хуже вас, а с теми, кто много лучше», – сердито возразила Аня.
– Не замечать недостатков мужей? Потому-то некоторые из них в мужской компании гордятся не достоинствами, а своей подлостью и непорядочностью, да еще с самодовольным смешком. Горазды трепаться, когда больше особо нечем выделиться. И по глупости, сами того не желая, изрядно себя подставляют. Сарафанное радио, я думаю, не женское изобретение. Однажды… – тут Инна перешла на заговорщицкий шепот.
Но Жанна не дала ей высказаться.
– Возражений не принимаю. Я вот иногда тоже критикую Колю, приходится. Но с улыбочкой это делаю, чтобы в подтексте всё равно звучало: люблю, ценю, прощаю. Мужчину усмирить можно только лаской. Их надо холить, лелеять, «поливать» комплиментами. Они, как хрупкие цветы, без этого вянут.
– Расщедрилась! Жеманничать? Многоходовая ситуация. Не по наущению, своим умом дошла? Бог с тобой! Такой совет меня и подавно не устраивает. Я не сильна ни в кокетстве, ни в легкомыслии. Можно подумать, ты нашла новый, неожиданный ракурс решения проблемы! Опустись с небес, приземлись. Эмма много лет улыбалась мужу, и что? И эта твоя версия рассыпалась в прах, – ответила решительным отказом Аня. У нее даже вырвался нервный смешок.
– Неужели Жанна сказала что-то, чего кто-то из присутствующих не знал? Аня, а ты надеялась установить с мужчиной суровый молчаливый контакт? – вклинила замечание Инна. Не утерпела, чтобы не проехаться.
– Язвительность тебе удается гораздо лучше. Она не идет ни в какое сравнение с твоим юмором, – кольнула ее Жанна.
– Юмор и не твоя сильная сторона, – мгновенно отреагировала Инна.
Но Жанна уже обратилась к Ане:
– Разве ты не замечала, что женщины, использующие слабости мужчин, добиваются своего счастья с большим успехом, чем умные, но прямолинейные. Мужчины хитрят и лгут для нашего закабаления, а ты отказываешь женщинам в такой малости, как кокетство?
– Я за честные отношения, без виляний и унижений, – заупрямилась та.
– Все-таки ты идеалистка, – недоверчиво покачала головой Жанна, не обращая внимания на «перестрелку» подруг глазами.
– Да куда уж быть практичнее?
– Запомни, умной и хитрой женщине всякий мужчина подчинится.
– Не всякий. А от подчинения некоторых мужчин тошнит. Они кажутся еще более противными, – брезгливо передернула плечами Инна.
– Всё, сдаюсь! – шутливо подняла руки кверху Жанна. – Какие способы ни применяй, стопроцентную гарантию счастья может дать только Господь Бог и то, если пожелает. В противном случае хоть обревись – все равно не удержишь мужчину, уйдет, и никакими калачами не заманишь, если у него тараканы в голове завелись… «Ариадна разбрасывает нити судьбы, а мы их на лету ловим или с земли подбираем». И неизвестно, кому какая из них достанется и какой из нее получится узор. Во все времена были грешники и праведники, умные и не очень. Нравственное состояние общества зависит от количественного соотношения в нем плохого и хорошего.
– Жанна, а если мужчина упрям как баран и дух противоречия превосходит в нем все остальные качества, что посоветуешь? – поинтересовалась Инна.
– Надо запрещать ему делать то, что на самом деле необходимо выполнить.
– Он с удовольствием воспримет любой запрет, только бы ничего не делать. Да еще в «благодарность» восполнит отсутствие изящества мыслей и речей чем-либо… покрепче, – насколько могла нейтрально сказала Инна и перед ее внутренним взором замелькали «незабываемые» картины ее собственного общения с мужьями. Они оставляли желать лучшего.
И даже Аня почувствовала по воцарившейся паузе, что Инна меньше сказала, чем скрыла.
– Мы часто судим о многих вещах не по подлинникам, а по их приукрашенным копиям или по тому, что сами себе вообразили. Отсюда ошибки, – сделала свое вкрапление в разговор Лена.
– А мне кажется, что мужчина сам знает, что должен, чего не должен делать, – заявила Аня, не вникнув в Ленино замечание. И уловила тихий смешок, донесшийся со стороны, где лежала Инна, а потом и грустные слова:
– Это верно в случае, если он на самом деле умный, тонкий, понимающий, добрый, снисходительный. Такого сама не станешь обрывать, дергать, направлять. С таким можно всё спокойно обсудить, выяснить. С ним одно удовольствие что-то вместе делать. Только где же таких гладких, без острых углов мужиков отыскать! Может, они когда-то где-то были, да все вышли.
– Как все мужчины предсказуемы! Любовница моего знакомого чинила ему бушлат. Так он хвалился мне, мол, какая она хорошая, заботливая, все руки ради него исколола. А когда жена делала то же самое, он не замечал, – возмутилась Аня.
– Вот тебе наглядный урок. Надо было афишировать каждое свое деяние, а не считать свою работу делом обыденным. Мужья, пока им под нос не сунешь, не видят трудностей, которые жены преодолевают, и не ценят заботы о себе, – вынуждена была признать Жанна.
– Так почему же женщины теряют этих предсказуемых?
– Потому что мы считаем их лучше, чем они есть на самом деле, – объяснила Жанна.
– Ты знаешь, мой знакомый потом жалел, что поддался любовнице. Он с ее ребенком так общего языка и не нашел, и свои дети после развода любовью к нему не пылали, хотя бывшая жена не только не запрещала, а, наоборот, сына к нему подталкивала, приваживала. Совесть его замучила. Рано умер. А ведь в принципе добрый был парень, только легковерный и слабохарактерный.
– Нет чтобы вернуться в первую семью. Гонор не позволил?
– Любовница такой фейерверк с его разводом на весь город устроила, после которого отступать ему было некуда. Хитрая, опытная. Жалко мужика. Он сдуру пожаловался ей на проблемы с женой, а она и воспользовалась, приголубила. Пожалела! Будь мужиком, я бы вернулась и этим унизила бы любовницу, – выдала свою версию Аня.
– Уходят мужчины из семьи, когда верят, что кто-то их подберет и обогреет. Только теперь таких дурочек немного. Были, да почти все «вымерли» в условиях мужского душевного холода и безразличия. Как динозавры. Некоторые, правда, поодиночке в своих норах отсиживаются. Выживают только стервы, которые ради квартир подлавливают глупых мужиков. Таким бабёнкам и черт не брат. Да ладно, шучу я, – усмехнулась Инна. – Хотя в каждой шутке только доля шутки.
– Надо чаще напоминать нашим мужчинам слова поэта Андрея Дементьева: «Не впадайте в благодать. Без женского пристрастья и упора нам эту жизнь вовек не обуздать», – сказала Жанна.
Женщины разговаривали еле слышно, словно не желали нарушать камерности обстановки, а на самом деле чуть смущаясь затронутой темы.
– А что мужчина должен делать для сохранения семьи? – спросила Аня. Вопрос прозвучал наивно, но Жанна ответила:
– То же самое, что и женщина. Заботиться. Русскую женщину легко сделать счастливой. Она не требовательная, не забалованная ни жизнью вообще, ни мужчинами в частности. Плечи расправит, нос на Полярную звезду – и вперед, на борьбу с трудностями!
– По мне так радость – главный стимул жизни, ее топливо. Все трудности человек преодолеет в надежде на дальнейшую радость, – сказала Аня. – Без нее, как без солнца.
– И без воды, и без воздуха, – насмешливо добавила Инна.
– …У моей подруги была прекрасная семья. И вдруг муж влюбился. Теперь водку как воду глушит. Все у них в семье кувырком пошло. Он изнемогает от любви, а уйти не может набраться смелости. Шлейф старых семейных проблем его назад тянет.
«Аня опять не преминула привести конкретный пример из жизни своих знакомых. Похоже, умеет она заговаривать чужие беды, перетирая их в сочувствие. Вот и исповедуются перед нею», – подумала Лена. Она еще полностью не стряхнула с себя остатки дремоты и пыталась привести в порядок разбегающиеся мысли.
– Боится разочароваться в той, второй. В мечтах всё идеально Но когда всё слишком стерильно, то так и кажется, что именно там должна быть масса секретов и неувязок? – предположила Жанна. – Когда мой знакомый влюбился, я у него спросила: «Стоит ли твоя подруга того, чтобы ради нее менять свою жизнь? Может, сначала детей дорастишь?»
«А потом всю оставшуюся жизнь жалеть об упущенном счастливом времени?» – ответил он.
«Воображаешь, что оно будет для тебя счастливым? – усмехнулась я. – Опять ты только о себе? Когда человек начинает думать о других, все в его семейной жизни становится на свои места. Может, выход из ситуации там же, где и вход? Иногда бывает так, что за счастьем далеко ходить не надо, а мы не видим его, всё мчимся куда-то. Издали оно кажется и ярче, и слаще? Большие мечты часто идут в комплекте с большими нагрузками, так сказать, с тяжелыми прицепами… Ведь снова будут пеленки-распашонки, бессонные ночи… И возраст будет о себе напоминать».
– Каждой жене хотелось бы, чтобы в ответ на приставание другой женщины ее муж ответил: «У меня хорошая семья, и мне этого не надо». Да еще тоном, в котором звучало бы честное, грозное предупреждение! Сказки венского леса. Приятно иногда предаваться фантастическим мечтам. Мужики считают, что, отказывая женщине, они теряют свое мужское достоинство. Они боятся показаться слабаками в глазах любой женщины, кроме жены. Для них это хуже смерти, – как кошка фыркнула Инна и напустила на себя холодно-неприступный вид. – Как по-разному мы с мужчинами смотрим на одну и ту же ситуацию!
– По мнению юмориста Жванецкого, «идеальная жена та, которая возбуждает и успокаивает», – вспомнила Жанна недавнее выступление артиста по телевидению.
– Не в бровь, а в глаз. Четкое мужское понимание брака! Вот что для них в жизни главное! А ты: дети, внуки.
– От первого до последнего вздоха для человека самое важное – семья, – уперлась Аня. – Услышать бы от Жванецкого понятие идеального мужа.
– Это определение должна придумать женщина.
– Переадресовала и успокоилась? Учитывая душевную и эмоциональную сложность женской натуры, боюсь, определение не будет так однозначно, – серьезно заявила Жанна.
В комнате наступила звенящая тишина. Подруги пытались формулировать.
– Идеальная жена, оказывается, годится не каждому, – вздохнула Аня. Она намекала на Федора.
– И все-таки у Эммы не все дома. Столько лет пребывать в полном неведении! Отдуваться за двоих! Свидетельствую долговременное завихрение помрачившегося от любви сознания, – насмешливо высказалась Инна.
– Противоречишь себе: то жалеешь Эмму, то насмехаешься. Ты способна уничтожить в человеке самое лучшее.
«Преувеличения и обобщения – Анины слабости, – мысленно отметила Лена. – Шумит, разоряется, а во взгляде все та же готовность к жертве. Я не скуплюсь ей на «комплименты»?
– Жестокая ты, – почувствовав поддержку Ани, Жанна продолжила воспитывать Инну. – Эмма просто не знала, как к мужу подступиться, не умела сдерживать «бесчинства ошалевших стихий его сердца». Ты бы научила ее отторгать и забывать беды, чтобы они не продлевали страданий. Она же, наверное, мечтает избавиться от своей ненормальной любви, стать спокойной, непроницаемой для боли, безразличной к мужу. Она устала бороться с ненавистью, с жалостью к себе. Ты бы подкинула ей свой рецепт. У тебя, я слышала, хорошо получается справляться с самыми трудными семейными проблемами. Ты же у нас пофигистка. (Знала бы она, чем платит Инна за маску самоуверенности!) Но ты, я вижу, не в меру заносчива, – тихо и вкрадчиво добавила она.
– А в меру можно?
– Нужно.
«Ну, если бы сгоряча или по недосмотру, а то ведь нарочно выпендривается. Воображает, что её ай-кью зашкаливает и ей все позволено, – подумала Аня об Инне, сердито дернув себя за непокорный вихор. – Ей бы над собой так издеваться. Была бы реальная польза».
«Ох уж эта мне шоковая, назидательная педагогическая терапия! Ох уж эта большевистская интеллектуальность…», – вяло мелькнула в голове Лены ироничная мысль непонятно в чей адрес.
Она одними глазами мягко укорила Инну, мол, сделай одолжение, и та будто спохватилась:
– Прости, увлеклась.
«Фу, пронесло. Меня точно жаром обдало. Лена вмиг поставила подругу на место. Знать, ее влияние не иссякло, – преждевременно порадовалась Аня. – И Жанна правильно поступила, осаживая Инну», – привычно, по-учительски рассудила она.
– Бисмарк говорил, что только глупцы учатся на своем опыте, – сказала Аня.
– Мура все эти изношенные осточертевшие фразы! Только дураки прикрываются «обломками» чужих философских мыслей, – раздраженно откликнулась Инна.
– Усомнилась в правильности его изречения? Хочешь конкурировать с великими мыслителями? Тебя не пугает глубина их мыслей и чувств?
– Они тоже были людьми.
– Но какими!
– Я лучше тебе слова Гиппократа приведу.
– Не откажу себе в удовольствии послушать.
– «Брак – это лихорадка навыворот: он начинается жаром и кончается холодом».
– Да он был с юмором!
– Скорее, обладал иронией. Видать достали его семейные радости.
– Для Эммы брак – не приключение, а обязанность, выполняемая с любовью. Для нее рай – это любовь, счастье в семье и высокое чистое небо над головой, – с уважительной симпатией сказала Аня.
