Кирилл Борисович Килунин
Сказки из Тени, или Записки Пустоты
29
Зима. В последнее время моя работа, приносит мне все меньше и меньше удовлетворения, и я подумываю о новой работе, но пока не знаю с чего начать. Жизнь идет…
Недавно я получил письмо от своего уехавшего в Ебург друга, Славы. Он извиняется за внезапный отъезд, и наше непрощяние, объясняя, что – «тогда нужно было именно так…» Я не понимаю, но прощаю, а Он пишет, что – «у него все наладилось…». Зовет приехать, говоря, что – «Если меня дома ничего не держит, то он найдет для меня хорошую работу в Ебурге. А жить пока можно у него…, вместе на новом месте легче…» Я думаю, о том, что ему ответить… «и … не будет ли это похоже на побег…». Уже неделю собираюсь написать ответ, все жду, что случиться что-то, что поможет решить. Но ничего не случается. Только Юю позвонила, так же неожиданно, как и пропала, я привык. Это какая-то закономерность, периодически повторяющаяся всегда с одинаковым результатом – часть моей жизни. Повторяющееся ожидание, состоящее из пустоты: пустых надежд, обещаний и, таких же пустых поступков. Я привык. Наверное, это плохо привыкать к чему-то плохому. Поэтому, я все же решил – «изменить свою жизнь». Любым способом, или поступком. Я буду стопроцентно – реален… Возможно, уеду, и начну все с нуля. Хорошая идея… «Его спина и моя, прорвемся. Для чего же еще нужны Друзья. Напишу Славке, и уеду».
30
Это не сон. «… Отговори меня бежать», … отговори меня бежать – я просыпаюсь от собственных слов. Долго тру глаза, откидываю одеяло, и голыми ступнями вступаю на ледяной пол. Не было звонка будильника, не было ни каких снов, только мои слова.
Некуда спешить, потому что сегодня воскресенье. Зеваю, натягивая спортивные штаны, одевая, застиранную синюю майку, на какое-то мгновение закрываю глаза.
Закрыв глаза, вижу белую тень.., у ее ног ластиться рыжая, небольшая и жутко знакомая. Делаю вдох, другой, третий, словно выброшенная на берег рыба глотаю воздух, …и с трудом открываю глаза: за окном снег, снег в глазах, и на самом дне зрачков.
Батареи еле дышат, сколько раз собирался купить обогреватель, «Дракон» Де Лонга, и все забываю. Но это, не беда… Чтобы согреться, просто пью горячий «Цейлонский» чай из тяжелой керамической кружки с изображение пьяной ухмыляющейся обезьяны, подарок уехавшего друга. «До сих пор думаю, кого он имел в виду – себя, или меня…, а обезьяна молчит, только улыбается, сволочь». Укладывая на третий ломтик батона пару кусочков мягкого Прикамского сыра и Сылвенской ветчинно-рубленной колбасы, решаю – «лепота… надо любить себя. Заботится о себе… да пошло все нафиг». «Ничего не делать, это то же здорово… Но, только вот совсем ничего не делать – это полная чушь …» Поэтому, усевшись с ногами на диван, составляю программу сегодняшнего дня, конечно же мысленно, просто за ручкой ставать не хочется. Вот так, воскресная лень.
Программа сегодняшнего дня (в общем, то типовая, но с непредсказуемыми результатами):
1. Гуляю по городу (от «Сада Горькова» до «Компроса»).
2. Обедаю в кафештанной «Дружбе» (требую «Далму» и томатный сок, «и пусть только попробуют отказать, вообще там более тогда не появлюсь…»).
3. Иду в кино («Триумф» или «Кристалл» на выбор, смотрю любую комедию, «боевики и в жизни достали…»).
4. Опять питаюсь (наверное, это будет пица, из «Дока Пица» с «Сибирской», «как бы не растолстеть»). А потом, а потом…
5. Встречаю Ту – единственную, с которой захочу прожить всю жизнь (конечно же – шучу), такого просто не бывает…
Пожалуй, все…(не все, что я хочу, но многое из того, чего не не хочу…).
А Ты как думаешь?
31
Если, Тебе интересно… Из приведенного выше списка, у меня получилось выполнить только три пункта… (почти на все сто…).
Первое. – Топтался по Центру до посинения, – но я люблю гулять. Именно во время преодоления пути, лучше всего думается, обо всем, что достойно, того, чтобы мыслить. Второе. – Обед в «Дружбе, – который удался, «да здравствует «Далма» и томатный сок, широкая улыбка миленькой официантки с большими буферами, и «… для постоянного клиента, все что угодно…», – сказанное до жути, искренне. Три, – дальше… А дальше, Ты все равно не поверишь… я сам не верю.
Это был «Пятый пункт»…
«Как же сложно лгать…», я не знаю, лгу ли я – «читай, что не верю себе…», наверное, Ей пока, то же не ве-рю…
– «Эй! Она Та Что…».
– Но Мы ведь решили жить реально, «Я не хочу лгать!!! Тем более Тебе…». Это просто симпатия, ее и моя. Это всего лишь – симпатия, первого случайного знакомства.
Но это случилось… в парке, среди облетевших тополей, на исходе солнечного дня, когда мои глаза, опустившись с неба задержались в ее глазах, (я много говорю о глазах, но я так живу…). Глаза и Небо… все остальные лгут. А я, всего лишь живу, поэтому боюсь сделать какое ни, будь неловкое движение, и перестаю дышать, когда ловлю такой взгляд, как отбившуюся от стаи птицу…, упавшую с неба-а-а…
О небо, как хочется прижать Ее к сердцу и обогреть… Это – Зима. Делай то, чего желаешь для себя, другим, и оно вернется. Если не заблудится, в каком – ни – будь Лесу…
Наша встреча – это ее рыжий берет, лайковые кожаные перчатки, желтый плащ на меху, цвета разлуки, и хрупкие пальцы пианистки, на которые спустя пятнадцать минут нашего знакомства я дую: «Фу-фу-у», пытаясь, таким дурацким образом их – согреть…
Как она выглядит? «Еще не знаю…, может, она похожа на твою соседку с верхнего этажа, Памелу Андерсен получающую очередной «Оскар», или юную Асоль – до встречи с Греем, не знаю…», но спрашиваю:
– Что ты делаешь здесь птица, когда все твои улетели зимовать в теплые страны? – в ее ответном взгляде удивление, но не испуг (в Твоих я вижу то же…).
– Я, я гуляю. Ты, Ты.., – Это всего лишь движение человеческого сердца. – Кто Ты?
– Я тот, кто Тебя потерял, и возможно нашел именно сейчас…
– Ты – псих, – это в ее улыбке.
– Да, – в моей ответной, слегка кривой, но искренней.
– Что, да?
– Ты думаешь, что я – псих?
– Да, – за нашими спинами разбегаются по разные стороны света трамваи…, грохоча железными колесами. Странно, ее глаза то же голубые. Словно отражение моих глаз. Она не уходит, и не вырывает свою руку из моей…руки.
И тогда, я спрашиваю, совершенно безнадежно, в две тысячи пятый раз: «не видит ли Она Ангелов…», а затем предлагаю рассказать Сказку…Глупо.
– Какую? – еще более глупый вопрос.
– Да ведь все выше изложенное и было Сказкой! Это – Сказка. Это все сказка…
Удивительно?
Она, тоже удивилась… Она, тоже не хотела верить.
32
Тогда прошло несколько тысяч лет, часов, минут, или секунд… Целое море, Океан Времени, заполненного Пустотой. Она спросила у Моря-Океана, Пустоты, или меня:
– Это и есть Твоя Сказка?
– Да… я знаю, что это мало похоже на Сказку. Не уверен даже, правда ли все это, но быть уверенным в чем-либо, я смогу лишь тогда, когда умру…, это будет конец, а пока у этой истории нет конца…, ты мне веришь?
– Да… Но, ведь Ты – Сказочник, неужели не можешь сам его придумать!? Этот самый – КОНЕЦ…
– Могу, если хочешь…
– Хочу…
Ну, значит, все было так…
33
Свечи Звезд горели только для них. А голос его был так нежен. И звуки колыбельной для Той, Которую Любишь разливались по Вселенной, смешиваясь с тишиной, превращаясь в одно целое. Так бывает… Ту – Единственную звали Ночь, а его Тень, он был принцем, самым настоящим…
– Не смейся, это правда.
– Сказка, сказка, – скажешь Ты, рассмеявшись вновь.
– Ну и что, что это снова Сказка, зато какая милая. Ночь и Тень – как славно, а это главное. Ты закрой глаза, не шуми, а то услышит ветер – старый ворчун, и ругаться будет. Ну вот, слушай.
*
Старый замок, и желтый свет в окне самой высокой Башни.
– Свечка, свечка, где мой любимый? – спросила чернокудрая дева с зелеными глазами у гадальной свечи. Луна стояла в колдовском Знаке, и не удивительно, что все получилось… И голос из Неоткуда, ответил на Зов
– Где Ты Вопрошающая? Где Ты?
– Протяни руку, Я здесь, – Сказала Ночь.
– Ничего не бойся, когда я с тобой, – ответил Он выйдя из тени, потому что Он был принцем теней, и тени служили ему как верные псы…, – Прости. Прости милая, – Тень обнял Ночь, нежно покрывая своими поцелуями ее полу прикрытые глаза. – Я виноват перед тобою. Очень давно, когда Ты была Другой, я ушел оставив тебя одну. Колдовство. Я был зол, и заклял тебя Черными словами, сказав: – «Ты не захотела понять, что такое – любить, может, Ты поймешь, что такое – терять!» Но Ты тоже была не новичок в колдовстве, и предпочла в ответ просто забыть все…, выпив настоя Алого лотоса. Но вот, сквозь Пространство и Время, взглянув на тебя, я увидел – Ты изменилась… Забыв все, Ты родилась заново. Я люблю Тебя Ночь, – прошептал он не в силах справиться с застывшими голосовыми связками.
– Я люблю тебя Тень, – отвечала Ночь…
*
Свет и Тьма гуляли на свадьбе своих беспутных детей, проливая реки вина. Такой свадьбы, давно не видели даже бессмертные Боги. Все были довольны, и лишь один из старых, Хмурый Бородач не унимаясь, ворчал:
– Сынок, Ты чист и могуч, почему же себе в жены ты выбрал деву несовершенную, со всеми ее неискоренимыми недостатками!?
– Да потому что, – отвечал принц Тень, совсем тихо. – Чтобы было, за что ее любить.
Сдерживая пытающуюся сорваться с его губ улыбку. Старый Бородатый Бог, отошел в сторону, и все же не сдержавшись, – рассмеялся. Впервые за последнюю тысячу лет, Он понял что-то новое в своей бессмертной жизни…
34
– Тебе понравилось?
– Да, у тебя глаза… голубые.
– Да, у тебя тоже… Хочешь, Мы еще немного погуляем?
– Да. Как же закончилась эта история на самом деле?
«Почему в ее глазах не привычное первоначальное любопытство, а настоящая боль… Что мне ей сказать?». Я просто беру ее руку, и снова дую: Ф-ф-ф-у, – надеюсь, что ей тепло, ведь это Зима.
А Она все ждет. Отпуская ее руку на волю, я отворачиваюсь, чтобы уйти.
– Нет! Стой.., – теперь ее рука не отпускает мою. – Ну, скажи…
– Не знаю…
– Не уходи…!
0
Об этом знали только Звезды…
Книга 2. Книга снов
Что остается от сказки потом.
После того, как ее рассказали..?
В. Высоцкий
0
С детства я завидовал тем, кто участвовал в морских баталиях, терпел кораблекрушения, открывал новые пути и земли, взбираясь на высочайшие вершины бытия, погружаясь в самые глубинные тайны Океана, тем, кто отважно воевал, освобождал юных дев от Драконов, а народы от рабства, бескорыстно одаривая их чем-то большим, чем Свобода….
Обо всем этом, мне рассказывали книги, так я полюбил читать. На их страницах, я пережил и продолжаю переживать тысячи жизней, рождений и смертей. Наверное, это не правильно – жить в книгах… Когда ты живешь в книгах, то кажется, что настоящая жизнь проходит мимо, и ее уже нельзя перечитать по новой…, отбросить, забыть, выбрав новую повесть в замен старой, снова начав с пролога, главы первой, всего лишь перелистывая бумажные страницы назад. Не понравилось – выброси, возьми новую книгу. Возьми все, только не жизнь. Жизнь – это не книга, тем более не роман, или приключенческая повесть. Жизнь – это то, чем ты ее сделаешь. И если ты не делаешь ничего, то твоя жизнь – ничто. Жестоко, но это больше похоже на правду. Книги могут научить всему, но не нужно прятаться за их страницами, ведь жизнь это не бумага, и невозможно заменить неотвратимую реальность временного существования в этом мире, набором букв обретающих смысл, складываясь в слова, предложения, абзацы, главы, тома, и так далее…
Не думай, я люблю книги, но не позволяю им стать всем.., это первая заповедь наркомана, или любителя выпить, – не дозволяй себе превращать ЭТО – в болезнь, иначе Она сожрет тебя. Слышишь? Это, конечно, касается и того, что Ты читаешь сейчас.
Часть 1. «СНЫ…»
1
Мне снится зимний сон… Тайга – тайга, над тайгой лежат снега. Миллионы спящих елей, сосен, кедров. В небе – Алая звезда, на земле Огненные гвоздики, вокруг которых танцует Снежное крыло. Когда она на мгновенье замирает, на ее порозовевшем от морозного хрусткого воздуха, юном лице расцветает затаенная с осени улыбка. Снежное крыло любит зиму, большее – Она ее обожает. Иногда мне кажется, что Она…, ее дочь. Но, пока Снежное крыло не сознается, только весело смеется в ответ, обхватывая мою шею хрупкими и такими горячими руками… Танец Огненных гвоздик.
Зачем, она так танцует?
Своим зажигательно-леденящим танцем она хочет разбудить снега от вековечного сна. Я и тайга тысячу лет заворожено наблюдаем засим таинством, изредка бросая к ее ногам в молчаливом восхищении иллюзорные розы.
– Ты же знаешь, что я люблю гвоздики!!! – кричит Снежное крыло, руша устоявшуюся еловую тишину звоном разбивающихся льдинок чистейшего девичьего смеха.
– «Знаю», – молча, отвечаю я, – «Но только ты умеешь творить гвоздики…, и так танцевать…»
– Еще, еще, – кричит Снежное крыло. Но не так то просто разбудить Эти, снега…
Ее развивающиеся на ветру волосы белы, губы розовато-бледны, и только глаза, ярким пятном сгустившихся красок, вечно отражают нестерпимый синий свет, синевы – синее неба.
Снежное крыло – это имя ей придумал не я, оно было дано ей с самого рождения, вместе с коварным недугом. У этого ангела действительно было всего лишь одно крыло, сотканное из снежной паутины, инея, и света первой Утренней звезды. Поэтому, она летала с трудом, скорее перепархивала с места на место, если не получалось по необходимости исчезнуть сразу.
Именно так мы и познакомились впервые, она просто не успела вовремя исчезнуть. Я увидел ее, заговорил, она решилась ответить… После, мы знакомились еще несколько раз в моих снах. И каждый раз она вновь и вновь просила меня ответить на один и тот же мучивший это чудо, вопрос: « – Считаю ли я ее уродкой…?»
– Конечно – же, нет, глупая. Как может быть уродлив настоящий ангел, тем более… снежный.
Она трепетно улыбалась в ответ. Но кажется, не совсем мне верила. А я говорил чистую правду.
– Никогда не бойся зимы, пока я в одном из наших миров, – ее нежный шепот в мое правое ухо.
– Хорошо, – когда она не танцует, мы всегда разговариваем шепотом, я потому, что она такая вся хрупкая, а она, не знаю, может просто хочет быть рядом. Чуточку ближе…
– Хорошо, что в тебе больше воды, чем огня…, вода – это снег, который не успел застыть…
– Почему? – удивляюсь я.
– Потому, что я могу растаять, дурачок…
– Ага, – соглашаюсь я, подбрасывая в небо белоснежную шубку, в которой она прячется.
– Небо и вода. Синее-синее, и голубое, они все притягивают лед. Это в тебе… Бойся кусочка льда, который может попасть в твои глаза, – снова ее шепот в мое правое ухо, после того как она падает с неба в мои же раскрытые объятия. – Даже мне не нужно Ледяное сердце и Черный взгляд… Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь!?
– Конечно, малыш, – отвечаю я, и просыпаюсь.
2
В последнее время я часто начинаю свой день с Пауло Коэльо, книги «Война света». Читать ее, как всякую великую книгу мировых истин, скучно, но зато по ней здорово гадать. То есть – начинать новый День. И это не обрекающее мистическое предначертание, подобное катренам Нострадамуса, не в том мудрость Коэльо…, нет, нет. Это то, что подскажет, направит, вдохнет, поможет, и объяснит, так просто, как мать любит свое дитя…
«..Воин света знает, невозможно жить в состоянии полной расслабленности.
Он уподобляется лучнику, которому, чтобы поразить отдаленную цель, должно натянуть тетиву своего лука. Он учится у звезды, блеск которой мы замечаем лишь после того, как она взорвалась. Он замечает, что конь, преодолевая препятствия, напрягает все мышцы.
Но он умеет различать напряжение и зряшную суетливость и никогда не путает одно с другим…».
Так сказал Коэльо.
И я, учусь у этого мира, у каждой его частицы…, и я, за шумом машин и людей пытаюсь уловить голоса ветров, Зовущих.., и самой судьбы. И видя настоящую преграду, не жалуюсь, на то, что, чтобы преодолеть ее мне пришлось стоять на самом краю с надломленной волей и погасшей звездою в глазах, но с чувством победителя, потерявшего большую часть своей армии. Чтобы прийти не к победе над врагом, а к победе над самой судьбою, уготовившей когда-то его народу рабские путы. Ведь это была настоящая преграда, а не желание побежденного – быть победителем. Я знаю, чего ждать от этого дня…
Но, я не знаю, что этот день – бой, больше похожий на выжженную в моей жизни черную полосу, продлиться так долго. Это…, это, черте что. Нет, я не собираюсь грузиться индивидуально-грустным, ведь дальше случиться белая полоса…, я знаю…
Откуда?
Просто знаю, и все…
3
Брат. Сегодня я узнал, что завтра приедет мой Брат. А ведь я забыл, что у меня есть брат… Так бывает. Я не видел его.., дайте посчитать…, я не видел его – пять лет. Но и пять лет назад, я видел его мельком, он просто пересаживался с одного поезда на другой в нашем городе, и мы даже не успели поговорить, лишь пожали руки и взглянули друг другу в глаза… По – настоящему, как брат говорит с братом, мы разговаривали десять лет назад. Нет, мы не ссорились, и не столько виновато в нашей невстрече – расстояние и время, сколько…….
Лучше начну сначала.
4
Он – старший, я – младший. Наверное, поэтому он заботился и дарил подарки, а я пытался чему-нибудь у него научиться, хотел быть на него хоть немного похожим. Он жил в другом городе, в другой семье, и не важно, почему так вышло, так же как не важно, что его семья никогда не была хоть чуть-чуть моей. Главное, что Он всегда хотел быть моим Братом, и поэтому десять лет назад мы виделись довольно часто. Я все еще храню подаренную мне им коллекцию марок и модельных автомобилей. Я все еще помню, как мы вместе ездили купаться на КамГЭС, валялись на теплом золотом песке и веселились в Закамском Парке развлечений.
Купались мы до самого посинения. А затем, на перегонки гоняли на неповоротливых парковых электромобилях. Стреляли в тире из пневматического пистолета, поражая одну цель за другой. И казалось, весь мир радовался вместе с нами. Наверное, это было просто детство, детство брата закончилось, но он мог пережить его снова со мной. Я помню, как он выскребал последнюю мелочь, для того, чтобы купить нам жутко дефицитное вафельное мороженного. Наверное, ты уже не помнишь, это такие две хрустящие вафли, между которых белел кусочек пломбира. Тогда везде продавали мороженное в стаканчиках, а это с двумя вафлями было редкостью, поэтому я предлагал разделить его на двоих, но брат отказался, лишь попросил дать ему попробовать…. Наверное, это самое вкусное, что я ел в детстве. Я это все помню, люблю, храню на самом дне своей души, чтобы ненароком не потерять… Я помню все те детские ощущения, общения с братом.
А вот, больше всего мне запомнилось, как мы кружили над парком в ракете, узком скрипящем цилиндре, из которого периодически было видно, то небо, то казавшуюся теперь далекой – землю. Но наше с ним детство длилось не долго.
Когда ему уже было семнадцать лет, а мне тринадцать, его родители думали, что он ездит в мой город для того, чтобы посещать Сельскохозяйственный институт. А он, конечно же, вместо этого все так же, был со мною на пляже и в парке, а осенью вместе со мною гонял мяч на футбольной площадке, на соседнем с моим родным домом спортивном стадионе «Молот».
Наверное, поэтому, на удивление его родителей, брата совершенно неожиданно загребли в армию…, послав служить в довольно Среднюю Азию.
Из Средней Азии брат вернулся другим, ничего никому не рассказывал, даже мне, мы и встречаться стали редко. Я тоже повзрослел, и понимал, что у него, наверное, свои взрослые дела. Все оказалось гораздо хуже… Пустой взгляд и трясущиеся руки, это была Средняя Азия, которую он привез с собой, внутри своих вен. Брат. Я никогда раньше не общался с настоящими наркоманами, и только теперь начал догадываться какой это ужас, когда ломка действительно ломает хорошего человека, а хороший человек превращается в зависимое животное, или гниющее растение. Наверное, я, сделал чудовищно мало. Я только ходил к нему в клинику, таскал ему хорошие книги, разговаривал, убеждая, что ему просто нужно вылечиться. Затем, подарил ему свой новый плеер, который он тут же сменял на дозу, отдал ему свою последнюю надежду, и ушел… Мне кажется, я сделал очень мало, но, я просто не мог смотреть как тот, кого я любил, неотвратимо превращается в такое…
Уже позже, общие знакомые рассказали мне о том, что вскоре он сбежал из больницы, назанимал в их городе кучу денег и не смог отдать, потому, что продолжал колоться. А еще он постоянно прятался… Почему? Большую часть денег он занял у очень нехороших людей, местных полубандитов, которые, все же выследив однажды моего брата, периодически избивая, и издеваясь, долго держали его в каком-то заброшенном подвале, выколачивая свои кровные деньжата. Брат снова бежал, только для того, чтобы выброситься из окна седьмого этажа старого кирпичного здания хрущевской застройки. К счастью неудачно, он остался жив, но вместе со всеми своими проблемами. Он все еще не мог жить без наркотиков, а дальше ситуация сложилась такая, что его вообще могли убить. И мы помогли ему бежать, на этот раз очень далеко. Потом, мы не виделись с моим братом пять лет. Он уехал в Норильск, долго скитался по каким-то монастырям в поисках приюта и случайного заработка, пока не прибился к Новой христианской секте, где ни смотря на мое негативное, ко всяческим сектам отношение, из него, практически потерявшего все, сделали нормального человека. Он забыл о наркотиках, и снова стал другим. К сожалению, снова далеким от меня, но хорошим, ведь им по вере запрещалось не только употребление наркотиков, но и алкоголя и сигарет. Он обрел новый душевный покой, много времени проводил в церкви, и наконец, женился на одной из единоверных сестер. Уже после всего этого он и встретился со мною, пересаживаясь из Санкт-Петербургского поезда в поезд, следовавший в Норильск. Мы пожали друг другу руки и посмотрели глаза…в глаза.
Прошло еще пять лет, прежде чем, мы снова встретились. Но он снова был в нашем городе только проездом, в этот раз вместе со своей женой.
