Кирилл Андреев
Миры отверженных. Таураан
Гриндаал кивнул – Хорошо, шеф. А, вот, ещё что вспомнил. Вы помните ваших любимых животных?
– При чём тут животные, Грин? Ты что, сегодня решил побить рекорд по глупым и ненужным новостям? – Саав окончательно терял терпение.
– Ну, которых вы сделали талисманом нашей лаборатории. – Гриндаал совсем не обращал внимания на обидные замечания начальника.
Саав случайно скользнул взглядом по Таане. У жены на шее висел кулончик с изображением дельфина. – А, ты про дельфинов, что-ли?
Помощник радостно закивал головой. – Ну да! Так вот, эти подводные жители разговаривали с ними посредством звуков. То ли ультразвуком, то ли ещё как.
– Ты хочешь сказать, что они с ними разговаривали? – с недоверием спросил Саав.
Гриндаал замотал головой. – Не я хочу это сказать, а профессор Тиилус.
Саав, уже порядком уставший от разговора, согласно кивнул. – Хорошо, я тебя понял. А есть какие-то сведения от той группы, что я просил тебя послать на континент?
– Пока ещё нет. Вернее, они уже там, на месте, но пока не выходили на связь. Но как только я здесь закончу, так я сразу к ним присоединюсь.
– Хорошо, Грин, но лучше бы вы сразу сами поехали туда. Жду от вас подробных отчётов. Только реальное что-то, а не как сегодня. Всё, конец связи.
– Удачи вам с поисками, шеф, и передайте Таане, чтоб она на меня не особо сердилась. Конец связи.
Таана тем временем ушла на нос сёрфа, где стоял Лотус. – Ну что, есть уже какие-то сведения, а то конечно, приятно, что вы тут нас катаете, лейтенант, и показываете местные красоты, но я сюда прибыла совсем не для этого. – Таана была раздражена и очень нервничала. Лотус смутился и хотел было что-то ответить, как вдруг в переговорном устройстве раздался голос пилота.
– Лейтенант, вызываю на связь. Лейтенант Лотус, вызываю вас на связь. – Слышу тебя прекрасно, – ответил Лотус, стремясь подавить смущение от последних упрёков Тааны.
– Через несколько километров от вас, возле скал, замечено какое-то скопление. Это точно не животные. Я, правда, не очень хорошо вижу, просто там всё скрыто камнями. Хотя нет, это точно люди, их там раз, два, три … где-то около десятка, судя по тепловизору. Мне вызывать на помощь другую группу назад? Может…
Лотус перебил его. – Нет, пока не стоит, ведите дальше наблюдение. Вдруг там ничего для нас интересного, а они пусть проверяют дальше всё по своему квадрату. А пока вышлите точку обнаружения этой группы людей.
Гидросерф выруливал к месту непосредственной высадки. Оно находилось за крутым изгибом реки, и обзор дальнейшего течения закрывала массивная скала. Сёрф сбрасывал скорость и бесшумно скользил над водой, чтобы не обнаружить свое присутствие. Лодка осторожно обогнула скалу и выглянула носом из-за нее.
– Ну, вы их видите, Лотус? – шёпотом спросила Таана.
– Пока нет, не вижу, а нет, вижу… вот, смотрите, они там. Взгляните вот туда, на те скалы, – Лотус указал рукой на верхушки скалистого берега.
Таана кивнула, – Ага, вот сейчас вижу. Ну, и как мы к ним подберёмся незаметно?
– Думаю, они с воды нас быстро заметят и исчезнут в лесу, поэтому нам надо будет выходить сейчас на берег и подойти к ним незаметно, со стороны леса. Да, мы так и сделаем…
В воздухе раздался свист и стрела, предназначавшаяся Лотусу, стукнулась о приборную панель сёрфа рядом с его рукой, отскочила и упала в воду. Все устремили взгляды вверх. На самом верху скалы стоял человек. Увидев, что он промахнулся и его местонахождение открыто, он что-то громко и призывно закричал, извещая своих соплеменников об опасности. Его крик был услышан, и люди прыгая со скал, побежали вдоль берега в одном направлении.
– Оставьте этого, – остановил Лотус своих помощников, которые начали обстреливать землянина, спрятавшегося за выступ. – Мы сейчас их потеряем, а нам надо быстрее успеть за основной группой.
Сёрф вылетел из-за скалы и на всей скорости помчался преследовать убегающих землян. Среди убегавших, сливавшихся одеждой с цветом камней, и с длинными волосами, трудно было выделить кого-то, отличавшегося от других.
Вдруг Лотус вскрикнул. – Смотрите наверх!
Все посмотрели в указанном направлении. Там, вдоль кромки леса, один здоровый человек тащил под мышкой упирающееся маленькое существо, похожее на талана. Да, сомнений никаких не было, это был действительно талан.
Таана закусила губу и сильно сжала руку мужа. – Я знала, что мой мальчик жив, я всегда это знала! Ой, смотрите, они куда-то исчезают! – Таана испуганно вскрикнула.
Люди действительно все спешили к одной расщелине в скале, и тут же исчезали в этом проёме.
– Быстрее, быстрее, а то мы их потеряем! – Таана от нетерпения начала прыгать на месте.
– Не волнуйтесь, Таана, они никуда от нас не денутся, – уверенным тоном сказал Лотус.– Пилот, как меня слышите, приём? Вы ведете за ними наблюдение?
– Конечно, лейтенант. Сейчас беглецы прячутся в какой-то пещере. Подождите, вы знаете, а она довольно большая и с длинными ходами. Чёрт, я уже начинаю терять их из вида. Тепловизор их уже не берёт. Лейтенант, я их потерял, я их уже не вижу. Как слышите, меня, лейтенант?
– Отзывай быстрее вторую группу назад, пусть на максимальной скорости летят сюда. Нам понадобится их помощь.
Серф достиг берега и уткнулся носом в прибрежный песок.
– Вытаскивайте его быстрей на берег, – скомандовал Лотус.
– Что вы предполагаете сейчас делать? – Таана была в состоянии крайнего возбуждения.
– Ну, сейчас нас только трое. Ну хорошо, с Саавом четверо, – Лотус наткнулся на грозный взгляд Саава. – А там их внутри с целый десяток. Мы сейчас дождёмся вторую группу и войдем внутрь.
– А мой мальчик? Он, что, будет там один, вместе с этими дикарями? Пустите меня, я сейчас сама туда пойду! – у Тааны не выдерживали нервы. – Я-то думала, вы храбрый талан, а вы боитесь каких-то людишек?
– Таана, прекрати. Лейтенант прав. Сейчас мы должны дождаться второй группы. Мы же не знаем, что там внутри. Вдруг это ловушка? – успокаивал её Саав.
Лотус не выдержал и скомандовал. – Хорошо. Один, вперёд, со мной. Второй замыкает группу. А вы, – он посмотрел на Саава и Таану, – идёте между нами. И делаете только то, что я приказываю, никаких своеволий, иначе я оставлю вас здесь.
Таана послушно кивнула. Чтобы пролезть внутрь, пришлось встать на четвереньки, и они буквально вползли в пещеру. Через несколько метров лаз закончился, и все могли уже свободно выпрямиться. В пещере было ещё холодней, чем снаружи. Лотус водил фонарём по стенам, исследуя то, куда они сейчас попали. Впереди мелькнула чья-то тень, и послышался топот убегающих ног.
– Вперёд, за ними, – скомандовал Лотус. – Только осторожно, тут повсюду из стен торчат острые камни, не заденьте их.
Саав шёл впереди Тааны, помогал ей не поскользнуться на мокрых камнях и вдруг, как не заметил сам, соскользнув одной ногой, угодил в воду.
Впереди раздался голос Лотуса. – Только что сообщили, что прибыла вторая группа, она идёт за нами. Как показывает прибор, впереди от нас находится скопление людей, и они постоянно движутся вперёд. Возможно, там есть выход с другой стороны.
– Так что же мы стоим? Мы же их упустим! Нет, я не потеряю сына ещё раз! Таана бросилась в темноту.
– Подождите, Таана, вы же обещали мне, что будете слушаться моих приказов!
– Саав, ну скажите же ей! – крикнул он убегающему вслед за женой профессору.
Тут раздался крик, потом глухой удар и звук падающего в воду тела. Лотус с группой устремился вперёд и в следующей галерее он увидел следующую картину. Саав, стоя в воде, держал супругу в руках. Таана была в сознании, но на голове была рана, и из неё сочилась кровь.
– Ну я же говорил, что надо слушать мои команды! Что с ней? – Лицо Лотуса излучало тревогу.
– Да нормально всё со мной, – подала голос Таана. – Кто-то, видимо, бросил камень. Чуть-чуть задело.
– Вы вся мокрая, в этой одежде, и тут очень холодно. Саав, я вам сейчас дам одного талана, и вы вытащите её на поверхность, а нас уже нагонят из второй группы. Лотус стукнул ладонью по камню. и тот в ответ раздался глухим звуком по всей галерее.– Ведь я же просил выполнять мои приказы!
Таана бросила на Лотуса взгляд, полный гнева и отчаяния. – Неужели вы думаете, что когда я в двух шагах от моего сына, то я всё брошу, чтобы заниматься этой ерундовой царапиной? Идёмте или я сама сейчас туда пойду. Дайте мне только ваших бойцов.
Таана вышла из воды и нетвёрдой походкой направилась было далее по ходу пещеры. Саав направил луч света фонаря на Лотуса. Свет случайно скользнул по одному большому камню, потом был направлен на Таану, затем резко снова был наведён на камень, и ученый вздоргнул.
– Таана, смотри, – Саав подошёл к камню вплотную. – Тут что-то нарисовано. – Профессор вскрикнул. – Смотри, это дельфин!
Таана обернулась, подошла ближе к камню, всмотрелась и сказала. – Ну что? У тебя ещё остались сомнения, что там сейчас наш сын? Ты идёшь со мной за сыном или остаёшься с лейтенантом строить грандиозные планы наступления? – Таана со злостью посмотрела на лейтенанта.
– Таана, я вам приказываю выполнять все мои распоряжения. Я здесь главный и будьте любезны подчиняться. В противном случае я велю выпроводить вас отсюда. В голосе Лотуса зазвучали железные нотки, его авторитет как командира стремительно таял, и это его начинало выводить из себя, даже несмотря на все симпатии к Таане.
В этот момент из темноты вылетела стрела, вонзилась Лотусу в плечо, и тут же вторая впилась ему в грудь. Лотус упал, фонарь выскользнул в воду. Спасатели открыли беспорядочную стрельбу в темноту,в ту сторону, откуда и вылетели стрелы. Раздался топот удирающих ног, гулко разносящийся по галерее. Таана и Саав бросились к Лотусу. Лейтенант схватился одной рукой за руку Тааны, приподнялся, что-то прохрипел, и из его рта полилась кровь. Он закрыл глаза и упал навзничь.
Саав прокричал в коммуникатор Лотуса. – Срочно, вызываем пилота, нам срочно нужен врач! Лейтенант серьёзно ранен! Где же, наконец, вторая группа?
– Я пилот. Слышу вас. Вас понял. Вторая группа только что вошла в пещеру.
Таана, приподняла голову и прислушалась.
– Вы слышите? Да тише, вы слышите, там же кто-то плачет! – Таана вырвалась из рук Саава, тщетно пытавшегося её удержать, подбежала к провалу, ведущему в следующий коридор, и закричала. – Ид, ты слышишь меня, Ид? Я здесь! Это я, твоя мама! Ты слышишь меня?
– Мама, мамочка, я здесь! – раздался из темноты проёма крик, и в Таану с размаха врезался кто-то, и изо всех сил схватился за неё.
Глава 21. Легкая добыча.
Запретные территории.
Теперь, когда появилось оружие, настроение у поселенцев заметно улучшилось. После долгих прений ножи было решено отдать представителям кланов. Один нож достался Леонтию, другой Хильдебальду, а третий, несмотря на все протесты Трира, что он третья сторона, было решено разыграть жребием среди всех мужчин. Жребий выпал на Ольдиха. Толстяк был неимоверно рад, и с ним вместе радовался и Промиус. Теперь у его отца и его лучшего друга, в отличие от других, есть настоящее оружие.
Доволен был и Тургэн, наблюдавший за всей этой вознёй по распределению ножей, периодически трогая себя за сапог, за голенищем которого и был тот самый нож, которого утром недосчитался Ид в модуле.
Посланные утром разведчики проверили всю окружающую местность вокруг поляны. Нигде больше следов льва не было, да и какие-либо следы нахождения других хищников тоже отсутствовали. Было решено отправить отряд на поиски вчерашней косули или чего-то подобного, ибо на одних только фруктах долго не продержишься. В результате долгих препирательств на охоту ушли три группы охотников в разные стороны. Леонтий с Лисиппом и Самаксом, Хильдебальд с двумя своими воинами, и компания Трира в полном составе.
Леонтий решил пойти от родника. Конечно, была вероятность встретить там снова вчерашнюю олениху, но такая же вероятность была натолкнуться и на хищников. Но теперь у них уже есть отточенные копья, и им есть чем от них защититься.
Потоптавшись у родника и никого не дождавшись, решили углубиться в лес. Но чем дальше они шли, тем выше становились деревья, и вся пернатая живность располагалась слишком высоко, чтобы быть досягаемой для хорошего броска копьём.
Леонтий обратился к рабу. – Слушай, а залезай-ка ты на дерево и посмотри по сторонам, куда это зверьё от нас попряталось? Может, увидишь чего. Да и вообще, хорошо бы понять, куда нам двигаться.
Самакс взобрался на дерево и скоро исчез в густой кроне.
– Ну что, видно хоть что-нибудь?! – проорал Леонтий.
– Пока нет, хозяин. Лезу дальше, – донеслось сверху.
Спустя некоторое время Леонтий уже начинал терять терпение. – Ну что он там, заснул, что-ли, или красотами любуется? Эй! – снова прокричал Леонтий, запрокинув голову, – ты не умер там? В ответ не было ни звука.
– Слушай, а чего это только я надрываюсь? Леонтий недовольно посмотрел на грека. – Давай, кричи этому, как его…
– Самакс, хозяин. Он мне на кухне помогает, да и на кузне тоже не лишний человек, – ответил грек.
– Понятно, – кивнул Леонтий. – Значит, не зря мой хлеб ест. Ну, зови тогда его, а то я уже себе всё горло надорвал.
Лисипп подошёл вплотную к стволу дерева, поднял голову вверх и прокричал. – Самакс, ты где?! В ответ опять ни звука.
– Придётся тогда лезть, – сказал грек, повернувшись к Леонтию.
– Лезь, конечно. Как будто у тебя есть выбор, – удивлённо вскинул брови Леонтий.
Лисипп схватился за ближайшую ветку, закинул на неё ногу и собрался уже начать своё восхождение, как вдруг раздался страшный треск в ветках, и рядом с римлянином на землю с шумом что-то упало. Леонтий еле успел отскочить. На земле лежала тушка большой птицы.
– Разрази меня гром, если это не фазан, – воскликнул Лисипп.
– Да нет, этот покрупнее будет, – Леонтий поднял тушу за лапы в воздух, рассматривая со всех сторон, – знавал я таких в северных лесах. Хорошая птица. Только, как он смог его поймать? Леонтий взял птицу за голову. – Ого. Так он ему голову, оказывается, свернул. Видимо, он его спящего поймал.
Вдруг опять раздался треск в ветвях и рядом свалилась ещё одна тушка. – Да он что там, на их спящее царство попал? Вот теперь верю, что он неплохой работник! – кричал восхищённый Леонтий.
В течение пяти минут сверху свалилось ещё три таких же экземпляра, размером чуть поменьше. Вскоре с дерева спустился и сам удачливый охотник.
Леонтия распирало желание узнать, каким способом Самаксу удалось поймать столько здоровых взрослых птиц? – А ну, давай, рассказывай, как это у тебя всё получилось? – спросил Леонтий, показывая на уложенные в ряд тушки.
Раб выглядел очень удивлённым. – А никак. Они даже не сопротивлялись.
– Что значит,не сопротивлялись? Они что, больные или были уже мёртвые? – с отвращением посмотрел на птиц Леонтий.
Лисипп наклонился, взял одну тушку и покрутил её в руках, принюхиваясь к ней. – Да нет, вроде. Свежая дичь, которую только что умертвили.
– Ты продолжай, продолжай, – потеребил раба Леонтий.
– Вот, значит, ползу я, хозяин, наверх, а там всё густо и ничего не видно. А потом я перестал слышать ваш голос, и вдруг вижу – надо мной высоко сидит целый выводок этих куриц. А тут прилетает эта большая птица, которая у той старухи с девочкой, ну, у них такие глаза, – Самакс прищурился.
– Да понял я, про кого ты, понял. Ты давай, по делу говори, – нетерпеливо кивнул Леонтий.
– Ага, – кивнул раб. – И вот, он как нападёт на одну из этих куриц, схватил её и улетел, понимаете?
– Это понятно, это же хищники. Они так охотятся. Хватают и улетают с добычей. Что тут здесь необычного? – Леонтий с недоумением посмотрел на раба.
– Да в том то и дело, хозяин, что другие птицы вообще никуда не взлетели. Они так и остались сидеть на месте. Я удивился и решил немного к ним приблизиться. И вот, я к ним придвигаюсь, а они сидят. Я ближе, а они ни с места.
– Ну я же говорил, что они больные, – Леонтий с досады хлопнул себя по ноге.
– Да не похожи они на больных, хозяин, – обиженно сказал Самакс. – Я полез к ним на ветку. Мне страшно, но я лезу к ним, а они ни с места, только смотрят на меня и переговариваются на своём птичьем языке. Я дополз до первой, схватил её за горло, и тут же скрутил голову. Так она почти не трепыхалась. А другие только сидят и смотрят то на неё, то на меня.
– Ааа, понял, – облегченно вскрикнул Леонтий. – Мне рассказывали про такое люди, которые попадали на очень дальние острова. Там они встречали неведомых животных, которые отродясь не видели человека. Так они тоже совершенно не убегали от них. Видать, это такие же птицы. Понятно, короче, непуганые. Так ты и всех остальных также поймал?
– Да, господин, – расплылся в улыбке Самакс, увидев, что хозяин уже не сердится на него.
– Ну что сказать, молодец. Птицы эти видать, действительно не больные. Они просто не видали ещё человека. Леонтий рассмеялся. – Тем хуже для них, и тем лучше для нас. Теперь будем на деревья залезать не только за фруктами, но ещё и за дичью.
– Да, Лисипп? – Леонтий хлопнул по плечу грека, и рассмеялся. – Ну, пойдём уже назад. Вроде не стыдно теперь будет появиться перед нашими женщинами.
При подходе к лагерю Лисипп что-то почувствовал и принюхался.
– Ты тоже это чувствуешь? Они что, огонь уже развели? – спросил Леонтий.
– Хозяин, я думаю, они понимают, что Леонтий-победитель не может вернуться без добычи, и поэтому уже готовятся к пиршеству, – еле скрывая иронию, сказал грек.
– Никак ты ёрничаешь, потомок древних эллинов? – с усмешкой спросил римлянин. – А вот кто сегодня заслужил быть обласканный славой и почётом, так это он. Леонтий указал на плетущегося за ними Самакса, обвешанного тушками дичи и обливавшегося потом.
Римлянин дождался Самакса. – Ну, ладно, достаточно уже. Давай я тебе помогу. Ведь вижу же, как ты устал. Леонтий взял всю связку, и закинул её себе на плечи.
– Ну вот, теперь узнаю старого Леонтия-победителя и его заслуженные трофеи, – усмехнулся Лисипп.
– Ты что-то бормочешь там, старый грек? Что, разве не может добрый хозяин помочь своему уставшему рабу?– ответил Леонтий, решивший не обращать внимания на иронию грека.
– Да, мой хозяин, вы всегда были добры к своим слугам и рабам, – незаметно усмехнулся Лисипп.
К Леонтию уже летела дочка. – Папа, папа, а у Ида оказывается, в том ящике была такая маленькая штука. Так она огонь сразу добывает. Идём скорей, я тебе сейчас покажу. Ого, ты столько всего поймал? – Тэсия обратила внимание на добычу, – идём всем покажем.
– Ну уж, и столько всего? Вон нас там столько. Так, слегка перекусим, – решил поскромничать Леонтий.
– Ну что ты папа, сегодня у нас большой выбор, – махнула рукой дочка.
Леонтий с греком переглянулись. – Какой ещё большой выбор? С утра же ничего ещё не было.
Рядом с костром, сгрудившись над чем-то, орудовал Хильдебальд со своими людьми. Вандал, услышав сзади речь подходящего Леонтия, встал навстречу римлянину и, прикрывая глаза руками от бьющего в них солнца, принялся всматриваться. – О, и вы тоже не с пустыми руками? Что ж, для высокородного римлянина, привыкшего, что еда всегда сама появляется на столе, по-моему, это весьма неплохо.
– А что добыл ты, житель лесов и пещер? – с насмешкой сказал Леонтий, подходя к нему вплотную. Хильдебальд отошёл в сторону. За ним лежала взрослая лань, которую разделывал Ольдих. Улыбка сползла с лица Леонтия. Олень – это всё-таки не фазаны. Четвероногая дичь – это уже совсем другое.
– Варвары, что ж вы делаете? Ну кто же так снимает шкуру? – набросился на раздельщиков, Лисипп. – Что ж вы шкуру портите? Грек начал расталкивать их в стороны.
Ольдих хотел было возмутиться, но Хильдебальд остановил его. – Пусть покажет, что он хочет, а мы посмотрим.
Лисипп обратился к Леонтию, – можно твой нож, хозяин? Леонтий передал ему нож. Грек уверенными и точными движениями начал подрезать кожу у ног, потом у головы, рассекая ее одним взмахом, словно опытный раскройщик.
Хильдебальд одобрительно покачал головой, – А он у тебя действительно мастер. Ну вот, Ольдих, можешь поучиться.
Толстяк обиженно пробурчал. – Я-то что. Мне сказали, нужно мясо, вот я его и резал.
Грек работал и восхищённо цокал языком, – Ах, какой славный нож, какая сталь. У меня никогда не было такого ножа. Это нож богов. Как же он режет, и какой он удобный. Таким ножом и ребёнок сможет легко отрезать голову быку.
Хильдебальд взял за руку Леонтия и отвёл его в сторону. – Если честно сказать, мы совсем легко добыли этого оленя. Ты знаешь, он ведь совсем не сопротивлялся. И главное, все остальные рядом олени …
Леонтий его перебил. – Хочешь, я сам дальше расскажу, что произошло? Вандал непонимающе посмотрел на Леонтия. Римлянин ухмыльнулся. – А все остальные с места даже не дёрнулись, и так и остались стоять рядом.
– Да, а откуда ты знаешь? – воскликнул удивленный вандал. – Ты что, следил за нами?
– Слава Богам, – Леонтий облегчённо вздохнул. – А я-то подумал, что это только с нами такое творится.
И он рассказал Хильдебальду всю историю добычи фазанов. – Скорее всего, мы попали в такие места, в которых звери никогда не видели человека. Вот почему они и не боятся нас совсем.
– Ну, значит, с голоду мы точно здесь не умрём, – довольно сказал Хильдебальд. – Да, кстати, вот ещё что. Мой человек видел Трира. Они тоже что-то там добыли и уже сами готовили себе, только он не смог издалека разглядеть, что это было.
– Папа, папа, – к отцу опять подбежала Тэсия, – идём, я тебе уже покажу, что есть у Ида. У нас теперь всегда будет огонь. Тэсия повернулась и начала глазами искать талана. – Ид, ну иди же сюда скорей. Покажи им свой огонь.
Ид подошёл к Леонтию и Хильдебальду, вытащил из складок своей накидки какую-то штучку и из неё появился маленький огонёк. Хильдебальд и Леонтий в изумлении уставились на талана. Вандал протянул руку и, обжёгшись, отдёрнул её назад. Это действительно был огонь. Хильдебальд был в восхищении.
– А как ты это делаешь? – спросил изумлённый Леонтий.
– Очень просто. Вот благодаря этой штучке. – сказал, улыбнувшись Ид. Он раскрыл свою ладонь. – Вот, возьмите её у меня, – он вложил зажигалку в руки римлянину, – и нажмите пальцем сюда. Давайте, жмите, – и талан нажал пальцем римлянина на какую-то выпуклость.
Тут же выскочил огонь. Леонтий инстинктивно выбросил зажигалку из рук. Тэсия засмеялась и подобрала её с травы. – Пап, а Ид меня уже научил, как ею пользоваться. Вот смотри, а вот так можно делать огонь больше. Тэсия повела пальчиком, и маленький огонёк стал гораздо больше в её руках, потом снова маленький, и снова большой. – Папа, смотри, твоя дочь – повелительница огня, – и Тэсия, подняв руки с зажжённым огнём, закружилась в танце.
Леонтий снисходительно хлопнул Ида по плечу так, что мальчик чуть было не присел от тяжести ладони. – Ну что ж, зеленокожий, наконец, и от тебя есть какая-то польза, так что можешь пока ходить свободно, мы тебя не съедим, – и Леонтий громко захохотал, и его смех подхватил Хильдебальд.
Запахи мяса, уже жарившегося на костре, придали бодрости и оптимизма всем, и весёлое настроение уже охватывало колонистов, включая даже вечно ходившего в унынии отца Дариона.
Спустя час, наевшись до отвала оленины и мяса птицы, вся компания развалилась на травке и, разомлев от солнца, вела неспешную беседу, рассказывая всем, как проходила сегодня необычная охота. Лишь один Ольдих, не обращая ни на кого внимания, продолжал ещё терзать большой кусок кости, обгрызая и обгладывая его.
– А твой боец также силён в искусстве боя, как и в искусстве схватки с куском оленины? – под общий смех спросил Леонтий Хильдебальда, ковыряя в зубах травинкой.
– Лучшие земли – между холмами, лучшее мясо – между костями, – невозмутимо ответил толстяк, не прекращая свой процесс.
Хильдебальд слегка ухмыльнулся. – Он боец конечно, не самый знатный, но зато он за меня и за моего сына пойдёт и в огонь, и в воду, не щадя себя. А у тебя, римлянин, есть такие люди, за которых ты можешь также поручиться?
– Ну, чтоб также работали за столом, то точно вряд ли, – засмеялся Леонтий.
После вкусной и плотной еды, он был настроен миролюбиво и не стал обращать внимания на укол в свой адрес, и тут его взор упал на священнослужителя. Отец Дарион, который постоянно находился в женском окружении из танцовщиц, Лидии и её рабынь, в этот момент также пребывал в довольно неплохом расположении духа.
Леонтий решил, что пришла пора подтрунить и над священнослужителем. – Святой отец, как вы? Я вижу, что вам уже значительно легче, и вы не кричите о конце света. Что-то, видимо, произошло, о чём мы тут всё не знаем? Просветите нас всех.
Дарион усмехнулся. – Леонтий, я слышу в ваших словах иронию, но я всё же отвечу вам. Да, хорошая и сытная еда на голодный желудок не может не оказать умиротворяющего влияния на страждущего. Но мы также знаем, что только духовная пища приносит настоящее исцеление тем, кто пал духом.
– Святой отец, я всё понимаю про духовную пищу, но разве это не вы только что умолотили здоровенный бок фазана? – под дружный смех продолжил Леонтий, решивший окончательно сместить акценты насмешек на священника.
Даже Лидия, откровенно и во всём поддерживающая святого отца, и та не смогла удержаться от улыбки, которую, правда, постаралась быстро согнать с лица. – Леонтий, прошу тебя, будь повежливей со святым отцом.
– Да, моя плоть слаба и нуждается в поддержке, так же, как и у любого существа, – не стал возражать Дарион. – Но моё отличие от других сынов и дочерей божьих в том, что я осознаю, насколько я грешен, и я молю Господа нашего создателя ниспослать мне силы для того, чтобы смириться со своей нынешней участью и принять её с послушанием и кротостью. Я многое переосмыслил этой ночью, и мне очень стыдно перед всеми вами и перед Господом нашим. Ведь я совершил страшный грех, я впал в уныние. Я не имел права такого допустить. Более того, я своим унынием заражал и окружающих. Отныне я буду более твёрд в своей вере. Я знаю, Господь недаром ниспослал нас в этот ад, и вот почему я оказался именно здесь, рядом с вами. Я помогу всем нам укрепиться в вере в Господа нашего и постараться принять достойно этот конец.
– Ну и где ты видишь этот конец? Где ты тут увидел ад? – неожиданно набросился на него Лисипп. Дарион посмотрел на грека с презрением.
Грек встал на ноги. – Ну вот, смотри. Тут полно живности, которая сама идёт тебе в рот. У нас есть вода. И здесь тепло и комфортно. Разве это похоже на ад? Да я в таком аду готов жить всю жизнь.
Его поддержал Ольдих. – Сюда ещё бы бочонок вина, и я посчитаю себя самим счастливым человеком на Земле. Ольдих запнулся, вспомнив, что он находится не на Земле … Ну, не на Земле, а вот здесь. Я просто не знаю, как это место назвать.
Дарион улыбнулся. Наконец-то он почувствовал себя в своей стихии. Сейчас он преподаст всем этим еретикам и слепцам урок. Он встал и расправил свою одежду. – А вот в том-то и дело, что дьявол коварен. Он специально нагнал на ваши глаза пелену, чтоб вы не замечали происходящего. Человек должен в поте лица добывать свой хлеб. Он должен его заслужить. А как вы получили сегодняшнюю пищу? Вы же вообще палец о палец не ударили. Вы даже не вспотели, когда гнались за этим оленем. Вы где-то видели что-то подобное? Чтоб тварь даже не боролась за свою жизнь? А вы, – он посмотрел в сторону Леонтия, – вы просто скрутили этим птицам головы. И они тоже даже не сделали попытки защититься. Вы считаете, это в порядке вещей? Я не устану говорить вам, это всё происки дьявола.
Голос Дариона звучал всё уверенней, и все смешки на поляне постепенно прекратились. Доводы, которые приводил священник, были весьма убедительными.
И только Лисипп не унимался. – Может быть и так, но овечку когда режут, она ведь тоже не сопротивляется.
Дарион гневно посмотрел на грека. – А с вами у меня разговор короткий. Вернее, не будет никаких разговоров. И чтоб более не приближались к моим людям с разговорами о своих языческих божках. Вы только вносите смуту в их невинные души, которые ещё больше запутываются и не могут воспринимать слово Божье, – Дарион отвернулся и отошёл в сторону.
Леонтий присвистнул, – Вот так вот, Лисипп. Полная виктория отца Дариона, – и подмигнул ему.
Грек с досады махнул рукой – Да ну его.
– Да, кстати, Леонтий, – подал голос Хильдебальд. – Тут вроде все заняты делом. А почему мы должны кормить всех этих? – вандал кивнул в сторону музыкантов и танцовщиц.
– И то правда, вандал, – согласился римлянин. – Лисипп, а ну-ка тащи этих работников песни и танца сюда.
Через минуту музыкальная группа стояла перед ним. Леонтий продолжал ковыряться травинкой в зубах. – Вот тут о вас беспокоятся. Вы все, конечно, люди вольные, но тут справедливо спрашивают, а почему мы вас должны кормить, поить, защищать от диких зверей? Может вас, как вольных людей, отправить на четыре стороны, и вы как хотите, так и живите?
У бедолаг от испуга вытянулись лица.
– Или вы всё же по призванию нам пригодитесь? А ну, давайте, ублажайте нас своим искусством, а там, глядишь, может и решим, что вы нужны. Леонтий делал вид, что обдумывает и принимает сложное решение.
– Но у нас нет с собой никаких инструментов, – нерешительно промямлил один из музыкантов.
– Ничего страшного, вы пойте что-нибудь. Давайте, давайте, а то передумаю сейчас. Леонтий грозно нахмурился, при этом очень сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Музыканты что-то затянули нестройно в три голоса, и девушки начали кружиться в каком-то танце. Но то ли оттого, что это всё было из-под палки, то ли из-за солнца, стоявшего прямо над головами, то ли из-за полных желудков, но зрелище было совершенно тягостное и кроме скуки и зевоты ничего не вызывало.
Их мучения прервал Хильдебальд. – Прости меня, римлянин, но смотреть сейчас на движение этих сонных мух, без вина, сил нет никаких, да и не вечер сейчас. Может, в свете луны и костра это зрелище будет чуть повеселее.
Леонтий недовольно махнул рукой, – Идите уже и займитесь лучше благоустройством ночлега.
Тем временем дети образовали уже своё маленькое сообщество, отсев отдельно от взрослых, и что-то обсуждали, шумно смеясь. Теперь между ними уже не было никаких языковых проблем, и отсутствие преград в коммуникациях в буквальном смысле развязало им языки. Да и по правде сказать, трудно быть замкнутым в десять лет, особенно после того, что с тобой столько всего произошло, и когда так хочется поделиться этими переживаниями с кем-нибудь. Ну и кто, лучше сверстников, подходил бы для этого?
Тургэн, окончательно заскучав от отсутствия общения, решил ещё раз рискнуть и всё же попытаться наладить отношения с Цэрэн. Он постепенно сокращал дистанцию между собой и старухой, да и Октай уже не так остро реагировал на его приближение, привыкая к его присутствию.
