Кирилл Андреев
Миры отверженных. Таураан
Эрдэнэ, как бы нехотя, встала, лениво потянулась и начала нарочно ходить вокруг бабушки. Через некоторое время она, естественно, довела бабушку до логичной фразы. – Ты что, не можешь уже крутиться где-нибудь в другом месте?
Эрдэнэ изобразила обиду на лице.
– Да пожа-а-а-а-а-алуйста, – растянула она и, заметив, что бабушка не следит за ней, тут же помчалась ко всем собравшимся вокруг этого странного зеленокожего существа. Эрдэнэ нашла глазами Промиуса и, растолкав толпу перед ним, подошла к нему сзади и дёрнула за рукав.
Промиус также не понимал ничего из того, что сейчас говорил Ид, но он периодически толкал рядом стоящего толстяка, Ольдиха, и тот, злясь, что его отвлекают, с неохотой пересказывал суть мальчику. В пересказе толстяка было столько всего непонятного, и мальчик чувствовал, что он уже перестаёт понимать, о чём здесь вообще идёт речь. Вот и сейчас его кто-то трогает за плечо. Он раздражённо отмахивался, пока его с силой не дёрнули за рукав.
– Ну что ещё такое? – он развернулся и увидел эту странную рыжеволосую девочку, которую заприметил ещё тогда, когда они сидели в большой клетке.
Эрдэнэ надоело, что на её вежливые призывы не откликаются, и она с силой дёрнула мальчишку. У мальчика, когда он развернулся, было очень недовольное лицо, но, когда он увидел ее, его лицо смягчилось, и он что-то произнёс.
– Я не понимаю тебя, – сказала она, – а у тебя ещё есть те вкусняшки, которые ты мне дал?
У мальчика было недоумённое лицо, и он опять что-то сказал.
– Я же тебе говорю, что я тебя не понимаю. Я спрашиваю тебя только одно, есть ли у тебя ещё эти вкусняшки?
И тут она поняла, что мальчик также не понимает её языка, как и она его. Она сложила кулачки перед собой и стала показывать, как она их ест, но мальчик снова ничего не понимал.
Девочка обернулась по сторонам и вдруг увидела, что в руках зеленокожего были как раз эти плоды, и радостно указала Промиусу на них. Мальчик повернулся и, увидев, на что указывала Эрдэнэ, тут же рассмеялся и что-то сказал стоящему рядом с ним большому толстому человеку. Тот недовольно вынул из-за пазухи яблоко и отдал его мальчику. Промиус с довольным лицом дал девочке фрукт.
Эрдэнэ сразу же захрустела им.– Спасибо, – сказала она, не прекращая жевать. – Меня зовут Эрдэнэ, а тебя как? Мальчик опять непонимающе пожал плечами.
– Эрдэнэ, – она начала тыкать себя в грудь и говорить, растягивая слова по слогам. – Эр – дэ – нэ, – а потом ткнула мальчика в грудь.
– А-а-а-а-а, – догадался мальчик. – Про – ми – ус. Про – ми – ус, – радостно сказал он, и показал на неё пальцем, – Эрдэнэ.
Девочка кивнула и улыбнулась.
– Эрдэнэ, ты где? Сзади послышался недобрый голос бабушки, которая, судя по голосу, уже приближалась к ней. Эрдэнэ нагнулась и, обежав толпу с другой стороны, припустила к тому месту, где должна была сидеть неотлучно. Добежав, девочка быстро села, делая вид, что она никогда отсюда в жизни не уходила.
– Эрдэнэ, ты где, негодница? – бабушкин голос всё больше набирал металла.
– Я здесь, бабушка. – Эрдэнэ быстро встала. Теперь она была сама кротость и послушание. – Аты что, меня искала?
Цэрэн злилась на всех и вся. В особенности, на ту ситуацию, в которую она попала. Она впервые не руководила событиями и не знала, как ей поступить, и это её очень раздражало. Она злилась на Октая, который непонятно куда пропал, и в придачу тут сидит неподалёку этот назойливый Тургэн, который все время лезет к ней с расспросами. Но он, хоть и был ей врагом, но всё же был вполне ей понятен. А вот эти все, белые, чёрные, зелёные, они все как-то сразу свалились на её голову, так что она уже ничего не понимала. А тут ещё и эта девчонка вечно куда-то пропадает. Ну вот где она? Сейчас она у меня получит за то, что шастает, где попало!
Вдруг в ночном небе раздался звук, который Цэрэн узнала бы из тысячи похожих. Это был Октай. Старуха ответно пронзительно свистнула, и через минуту беркут спланировал рядом с нею и внучкой. Старуха так обрадовалась возвращению птицы, что принялась гладить по Октая спине и рука, случайно соскользнув к ногам птицы, попала во что-то липкое. Старуха поднесла руку к лицу и понюхала. Это была кровь.
Ид, сопровождаемой толпой из возбуждённых землян, вошёл в модуль. Он подошёл к бортовому компьютеру, и приложил на приборную доску свою четырёхпалую ладонь. Сканер загорелся, прокатилось несколько световых волн и из громкоговорителя зазвучало – «Идентификация пройдена. Открыт доступ ко всем системам».
Все присутствующие начали озираться. Леонтий сжал плечо мальчишки.– Что ты сейчас сделал? И кто это сейчас говорит?
Ид, тщетно пытаясь высвободиться из тяжёлых хватки землянина, произнёс. – Я сейчас говорю с кораблём.
Леонтий, крайне поражённый этим, начал настороженно озираться по сторонам. – Ты говоришь с этой железякой? А он что,– живой?
Ид слегка улыбнулся. – Ну, в некотором смысле, да.
Римлянин также продолжал искать источник звука. – А что он тебе сейчас говорит? А ну скажи ему говорить на нашем языке, чтоб я понимал.
Мальчик помотал головой. – Он это не умеет.
– Не держи меня за дурака, головастик?! – Леонтий ещё сильнее сжал его плечо. – А как ты тогда наш язык понимаешь?
Ид делал безуспешные попытки вырваться из хватки землянина. – Ну, потому что я его изучил, и вы также мой язык можете изучить легко, а чтобы это сделал он на вашем языке, надо очень постараться, но я это не умею.
Леонтий притянул к себе талана и приблизил своё лицо вплотную к лицу мальчика. – Как? А ну говори, быстро! Я знаю языки всех моих друзей и даже врагов. Вот вандальский знаю, язык скифов-вольных детей степей знаю, язык эфиопов понимаю, а вот ваш зеленокожий язык не знаю.
Ид понимал, что это почти невозможно объяснить этому человеку. – Ну как вам это сказать, чтобы вы поняли? Для этого надо залезть в одну из этих камер, из которых мы все отсюда вылезли, и немножко поспать, а когда проснётесь, будете знать любой язык.
– Ты хочешь, чтобы я снова полез в это корыто? Да ты за кого меня принимаешь, щенок? – Леонтий схватил Ида за горло.
Ид захрипел. – Ну, если это не Земля, и вы хотите вернуться, то другого способа, как снова залезть в эти камеры, и в них перелететь обратно, у нас нет. Только так живой организм может пережить долгий перелёт. Как попали сюда, так и выберемся.
Леонтий, понимая доводы мальчика, отпустил его.– Вот вроде логично всё объясняешь, только не верю я тебе. Ладно, я ещё подумаю, нужно ли мне знать ваш язык. Ну ладно, давай уже спрашивай у этой жестянки, где мы?
Ид снова положил ладонь на сенсорную панель и скомандовал – «Показать график последних перемещений». На табло побежали строчки и из громкоговорителя раздалось. «Последнее перемещение, точка отправки – Галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. Время в пути – 2 месяца, 28 дней, 8 часов, 37 минут, 5 секунд, исходя из исчисления, принятого в точке отправки. Точка прибытия ……» – тут табло замигало и громкоговоритель начал трещать. «Место прибытия не определено системой координат. …место не определено … место не определено. Недопустимая команда» и экран погас.
Ид сильно побледнел и замолчал. До него начала доходить картина происходящего.
– Ну, что он сказал, говори же! – тряс его за плечи Леонтий.
– Он не знает, где мы находимся, но мы находимся очень далеко. Очень-очень далеко и от Земли, и от Таураана. Очень далеко, – сказал Ид и сполз по стене, обхватив лицо руками.
Леонтий с недоверием смотрел на мальчика. – И что, теперь мы вообще непонятно где, и тебе непонятно, как мы отсюда сможем выбраться? Я не верю тебе. Ты всё лжёшь, щенок зеленокожий.
– Я не лгу, – Ид поднял на него, полные уныния и отчаяния, глаза.
– Тогда врёт этот твой железный друг. – Леонтий с силой ударил по стенке модуля.
– Он вообще не может врать. Он создан, чтобы говорить только правду, – тихо сказал мальчик.
– Значит, значит, – Леонтий не мог подобрать слова. – Значит, ты неправильно его понял. Ты же мальчишка, может, ты всего не понимаешь?
– Значит, так, – в голове Леонтия созрел план. – Мы сейчас засунем одного из нас в эту штуковину, и ты его научишь вашему языку, и мы проверим, кто тут говорит правду, и говорят ли её здесь вообще.
– Ну что, кто туда полезет? – сказал Леонтий, и посмотрел на всех присутствующих. Все попятились назад или начали отводить взгляд от римлянина. – Ну, смелее, это же безопасно, – обращался ко всем Леонтий.
– А кто это сказал? Этот что ли, зеленокожий? – выступил вперёд Хильдебальд. – Ты же сам сказал, что мы ему не верим. А вдруг он нас обманывает? Может, полководец, ты сам полезешь туда, и на собственном примере всем покажешь? – с улыбкой добавил вандал.
– Может, и полезу. Но мне надо, чтобы здесь был порядок, а пока меня не будет, вы тут все перебьёте друг друга, – быстро нашёлся римлянин. – А хотя, – в голову Леонтия пришла мысль. – Где тут мальчишка – раб? А ну-ка, позовите его сюда.
Неро привели в модуль. Леонтий наклонился и пристально посмотрел на мальчика. – Ну что, хочешь ещё раз спасти свою маленькую хозяйку? Ты её уже один раз спас, и сейчас ещё раз требуется твоя помощь. Ты же хочешь спасти её, себя и всех нас?
Неро слабо понимал, что от него хотят, но раз надо спасти Тэсию, то он ради неё готов на всё, что угодно, и он кивнул.
– Ну и отлично, тебе всего лишь надо эту ночь поспать здесь, – Леонтий показал на капсулу и посмотрел на Ида. – Я правильно говорю?
Ид кивнул, – Ну, в принципе, так.
Неро отступил. – Хозяин, а зачем это надо?
– Ты что, уже передумал спасти твою госпожу?
Вдруг Неро сзади кто-то схватил за руку. Это была Тэсия. – А я тоже хочу знать язык зеленокожих, и я тоже лягу в эту штуку.
Леонтий опешил. – Но, дочка, не надо, сначала вот он пусть попробует, а потом уже….
Хильдебальд свистнул от удивления. – Римлянин, а твоя дочка всё больше и больше меня удивляет.
Тут Леонтий выпрямился во весь рост. – У нас даже маленькие женщины храбрее твоих воинов, вандал.
Тэсия прервала их разговор и обратилась к Иду. – Только я хочу знать не только твой язык, но и вандальский. А также хочу понимать то, о чём говорит вот она, – и девочка указала на Эрдэнэ, которая опять прибежала на общий шум, творившийся в этой странной большой штуке, из которой они все вылезли и очутились на этой скале.
– Да, но я тоже не знаю этот язык. Надо её подвести сюда поближе к компьютеру. Ну, к этой говорящей штуке, и она сама определит его.
Эрдэнэ, увидев, что все взоры теперь обращены на неё, тут же смущённо заулыбалась и хотела по-тихому уже улизнуть отсюда, но её подхватили сильные руки мужчин и понесли к бортовому компьютеру. Эрдэнэ начала царапаться и вырываться из рук. Пока её дотащили до искомого места, она успела вылить на головы этих грубиянов целый поток проклятий, которые она только знала, не забыв пригрозить при этом, что она позовёт бабушку, которая им всем сейчас покажет.
Индикатор определения загорелся зелёным цветом. Ид махнул рукой, – Можно уже отпустить её.
Эрдэнэ отпустили на пол, она отбежала от них на достаточное расстояние, но, увидев, что ею уже никто не интересуется, остановилась в недоумении. Зачем хватали, зачем отпустили? Вот уж точно, какие-то странные люди.
Ид продолжил. – Ну, значит, я тогда вам обоим поставил знание к утру трёх языков, и он остановился. – А знаете, чтобы вы были уверены, что это не опасно, я тоже пойду, посплю в этой камере вместе с вами. Я ведь тоже не знаю язык этой девочки и женщины с птицей. Сейчас я покажу, как с этим надо обращаться. Он подошёл к одной камере и позвал к себе Неро. – Ложись сюда, не бойся.
Неро подошёл к камере и тут вспомнил, как он ещё утром видел в ней маму. Он остановился и повернулся к зеленокожему, но увидел, как в соседнюю камеру смело ложится Тэсия, и ему стало стыдно за свой страх. Он залез внутрь и вытянул ноги.
Ид продолжал, – А вот здесь есть кнопка открытия-закрытия створки, – и он нажал её. Стеклянная крышка наехала на основание и герметически закрыла камеру, оставив внутри хорошо просматриваемого лежащего Неро.
– Через несколько минут наступит сон, – Ид нажал на кнопку на камере у Тэсии, – и завтра утром крышка сама откроется, и они будут знать то, о чём говорят все здесь присутствующие. Только ни в коем случае раньше времени ничего не нажимайте. Утром они сами откроются.
Ид залез в третью камеру, высунулся и, изогнувшись, нажал на кнопку и быстро сложился внутри камеры. Присутствующие обступили их. Леонтий подошёл к камере дочки. Тэсия улыбнулась ему, потом приподняла руку, чтобы помахать ему, но глаза её быстро смыкались и рука бессильно упала на грудь девочки. Тэсия заснула, в этом не было никаких сомнений. Грудь равномерно вздымалась, лицо её было безмятежно, только временами веки нервно подёргивались.
Эрдэнэ, поняв, что её уже никто не атакует, тоже приблизилась к камере с Неро. Мальчик уже спал. Как он мог так быстро заснуть? – подумала девочка. – Только что ведь туда залез и уже заснул. Как так? И почему у него такая тёмная кожа? Правда, не такая тёмная, как у этих взрослых, которые были рядом с ним, но всё равно это было так необычно. Тут раздались крики на улице, и они все выбежали из модуля. На небе луна постепенно становилась ярко-голубого цвета.
Хильдебальд, смотря на небо, произнёс. – Действительно, этот лягушонок нам не врёт. Это точно не наша Земля.
Глава 16. Выход есть.
Запретные территории.
Утром следующего дня, задолго до запланированного пробуждения добровольцев, у камер расположились две женщины. Луциния и Лидия провели здесь всю ночь. Новость про то, что их дети проведут эту ночь в камерах, настигла их уже после того, как всё уже произошло.
Лидия никак не могла придти в себя от изумления оттого, что никто не спросил её мнения насчёт того, стоит или нет её девочке залезать в эту адскую конструкцию. Все аргументы Леонтия о том, что им нужно знать правду и что Тэсия сама вызвалась это сделать, не производили на неё никакого впечатления. Периодически Лидия выходила из модуля к отцу Дариону, который провёл эту ночь, борясь со сном и читая молитвы о защите детей, заточенных в эти страшные коконы. Лидия выходила, трясла священнослужителя, тот начинал сквозь сон снова бормотать молитвы, и женщина опять уходила в модуль.
Лидия почти не разговаривала с Луцинией, только изредка бросала на неё взгляд. Да и о чём женщина её положения могла разговаривать с рабыней? Но в какой-то момент она поймала себя на мысли, что понимает её как мать. Ей даже захотелось подойти к ней и сказать какие-то утешающие слова, но она тут же отогнала от себя нахлынувшие эмоции. Почему ей надо беспокоиться о проблемах рабыни, когда её дочь сама в опасности? Да и рабыня тоже хороша. Не подошла к ней, не побеспокоилась о её девочке, а ведь это её обязанность, заботиться о маленькой хозяйке. И где эти две другие дуры? Ведь наверняка дрыхнут сейчас крепким сном. Ну, ничего-ничего, завтра она со всеми ними разберётся.
Луциния всю ночь не отходила от стеклянного купола над её сыном, наблюдая, как тот спит. Тревога, которая её ни на секунду не покидала, временами отступала на задний план, когда она смотрела на выражение его лица. Оно было безмятежно и спокойно, как бы говоря, что не стоит ни о чём беспокоиться.
Бруно, ранее крутившийся рядом и постоянно норовивший встать на задние ноги, чтобы посмотреть на хозяина, тоже успокоился и лёг калачиком под ноги Луцинии. Под утро бедная женщина так и заснула, прислонившись к крышке купола и одной рукой как бы обнимая сына сквозь прозрачную поверхность.
Наступило утро, и в модуле собралось множество народа. Лидия, теряя последние остатки спокойствия, постоянно донимала Леонтия.
– Ну, когда уже можно открыть эти проклятые крышки? Ты же говорил, что утром. Оно уже наступило, ну и что?
Леонтий разводил руками. – Зеленокожий сам обещал, что утром. А когда именно, я не знаю.
Внезапно засветилось световое табло и из громкоговорителя донеслось. – «Намеченные операции завершены. Идёт подготовка к разгерметизации камер».
– Что он сказал? Что он сказал? – Лидия с тревогой и надеждой посмотрела на мужа.
– Откуда я знаю? Я что, понимаю этот зеленокожий язык? – ответил Леонтий. – Вот видишь,– с ехидной улыбкой римлянин развёл руки в стороны, – если бы я знал, что он говорит, тогда бы и смог тебе ответить. Вот для чего всё это нужно.
Внезапно прозвучал тихий сигнал, и крышки на всех трёх камерах открылись почти одновременно. Лидия подбежала к капсуле с Тэсией. Тэсия открыла глаза и мать, протянув к ней руки, притянула дочь к себе в объятия.– Девочка моя, ты жива? С тобой всё в порядке?
Тэсия недовольно замотала головой. – Мама, не тряси меня. У меня голова болит.
– Ну вот, видишь, что они сделали с нашей девочкой? Лидия с укоризной посмотрела на Леонтия.
– Мама, да вчера она также болела. Ничего, пройдёт, – Тэсия успокаивала маму, поглаживая её по плечу.
– А вы чего уставились? – сказала девочка группе вандалов, во все глаза наблюдавших за ней. – А, и этот тоже тут? – сказала, она, увидев Трира. – Ну, подожди, я до тебя ещё доберусь.
Лица вандалов вытянулись, и они словно остолбенели. Тэсия вертела головой по сторонам. – А что такое? Что вы все на меня так смотрите?
Хильдебальд усмехнулся. – А вот потому и смотрим, что ты сейчас говоришь со мной на самом чистом вандальском наречии.
– Правда? А у меня такое ощущение, что я всю жизнь знала этот язык, – недоумённо сказала Тэсия.
– Я же говорил вам, что не обману, – подал голос, поднимающийся из капсулы, Ид. – Немножко только голова поболит и пройдёт.
– Что, что он сказал?! – нетерпеливо выпалил Леонтий, уставившись на дочку.
– А что такого непонятного он сказал? – удивилась в ответ ему Тэсия.
– Просто я сейчас с вами общаюсь по-талански, – улыбнулся Ид.
Девочка освободилась из объятий матери и выскочила из капсулы. – Папа, папа, а я понимаю всё, что он говорит на своём языке, – радостно закричала девочка. – И то, что говорят эти уроды, тоже понимаю, – она ткнула в сторону вандалов. – Ой, сейчас ещё одну вещь проверю, – и Тэсия выбежала из модуля.
– Ты куда, дочка?! – вскрикнула ей вслед Лидия.
– Тэсия, а ну-ка вернись! Ты нам срочно нужна здесь!– закричал дочке отец.
Эрдэнэ сидела с бабушкой на их привычном месте, и Тургэн всё также неотступно был с ними рядом, но помня предостережения старухи, всё же благоразумно держался на некотором отдалении.
Эрдэнэ ковыряла палочкой в песке, рисуя какие-то только ей понятные узоры. – Бабушка, а почему Октай вчера сам охотился, а нам ничего не принёс?
Цэрэн пожала плечами. – Я и сама не понимаю, что с ним такое творится. Ведёт себя очень странно. Совсем от рук отбился.
Шаманка бросила взгляд на творчество внучки. – Да и ты недалеко от него отстала. Чего постоянно крутишься возле чужих? Я же говорила тебе, не отходи от меня далеко. Никто не знает, что у них на уме. Да ещё и этот, всё время норовит быть поближе, – бабушка кивнула в сторону Тургэна.– Если он будет и дальше таким назойливым, я натравлю на него Октая ночью, и он его скинет вниз, – последние фразы Цэрэн произносила нарочито громко, чтобы их мог услышать и тот, кому эти угрозы были адресованы.
Сзади к ним подошла Тэсия и села на землю. Эрдэнэ заметила это и сказала Цэрэн.
– Бабушка, а там эта светловолосая девочка сзади сидит.
– Я чувствую. Пусть только приблизиться, Октай её быстро шуганёт. Да, Октаюшка? – Цэрэн рассмеялась и погладила беркута по голове.
Тэсия подала голос. – А вы что, серьёзно с птицей разговариваете? И она действительно вас понимает?
Бабушка и внучка одновременно повернулись назад и удивлённо посмотрели на Тэсию. Цэрэн вскочила на ноги. – Откуда ты знаешь наш язык? Почему ты раньше об этом молчала?
– А я ещё вчера не знала, – невозмутимо ответила Тэсия, – а сегодня уже знаю.
– Как это? – подскочила к ней Эрдэнэ.
– Ну, ты же видела, как мы ложились в эти камеры, …ну, эти прозрачные штуки?
– Ну да, – кивнула Эрдэнэ.
– Какие штуки? Те, в которых мы ложились? – недоверчиво спросила Цэрэн.
– Бабушка, я вчера тебе говорила, но ты же не хотела меня слушать. Их укладывали в те штуки, из которых мы все появились здесь.
Тэсия продолжила. – Всё именно так. Эта штука за ночь меня научила понимать ваш язык. Я спала, а потом проснулась, и теперь вот всё понимаю.
Рядом с ними появился Лисипп. – Тэсия, ну тебя же все ждут, давай быстрее, отец же зовёт.
Тэсия встала. – Ну, я пойду, а то я всем нужна по одному очень важному делу. А вы потом дадите мне погладить вашу птицу?
Эрдэнэ рассмеялась. – Это может делать только Цэрэн, моя бабушка. Октай даже мне в руки не даётся, хоть и знает меня с самого рождения. Меня зовут Эрдэнэ, а тебя как?
– Тэсия, – горделиво ответила римлянка.
Лисипп уже тянул девочку за руку, – Тэсия, ну давай же, пошли.
Эрдэнэ взмолилась, – Бабушка, ну можно я туда пойду, мне очень интересно, ну пожалуйста?
Цэрэн фыркнула. – Нечего тебе там делать, а впрочем, – старуха задумалась. – А впрочем, можешь идти, но только чтоб недолго и быстро назад, а я пока с Октаем поговорю.
Она погладила беркута по голове, отчего у птицы закрылись глаза от блаженства, и старуха добавила тихо про себя. – Что мне ещё нужно знать об этих людишках? Что нового они могут поведать мне? У них же всё написано на их лицах. Лучше я поговорю с бессловесными тварями на земле и на небе. С ветром, который качает высокую траву, с ручейком, который прячется среди камней и растворяется в большой воде. Они всегда расскажут правду, никогда не солгут.
Эрдэнэ устремилась за греком и Тэсией. Туда же направился и Тургэн, краем уха услышав, что эти чужаки, оказывается, могут понимать его язык. Ну, по крайней мере, вот эта девчонка с белыми волосами уж точно.
Благодаря мгновенно распространившемуся слуху о чуде познания, в модуле собрались все узники скалы, кроме Цэрэн и отца Дариона, который наотрез отказался и близко подходить к этой адовой машине. Когда внезапно убежала Тэсия, в центре внимания вдруг оказался Неро, которого все осыпали вопросами. Мальчик был очень смущён, и только после возвращения в модуль Тэсии он облегчённо перевёл дух и отошёл в сторону.
Все уже столпились у бортового компьютера, где стоял Ид в окружении римлян и вандалов. Лисипп повёл девочку к ним. Неро отошёл в сторону, чтобы уделить время Бруно, который всё это время терпеливо ждал, пока хозяин обратит своё внимание и на него. Неро встал на колени и начал тискать щенка.
– Ты что, тоже понимаешь мой язык? – прозвучало у него над ухом. Он поднял голову и увидел Эрдэнэ и тут же встал с колен. – Уже да, – ответил мальчик и улыбнулся.
– Меня зовут Эрдэнэ, а тебя? Девочка при этом кокетливо улыбнулась.
– На твоём языке это значит драгоценность? – переспросил мальчик.
– Ну да, – немного зардевшись, сказала рыжая. – Вот из-за него меня и назвали, – и она достала кулон из-под рубахи. – Меня нашли вместе с ним.
– А что значит нашли? Неро замотал головой.
Эрдэнэ махнула рукой. – А, это всё Цэрэн. Ну, эта, которая со мной, старая женщина с птицей. Она моя бабушка, вернее она не моя бабушка, но она меня нашла очень маленькой и воспитала. А я действительно не знаю, кто на самом деле были мои родители. Вот всю жизнь и живу с Цэрэн. Но я её очень люблю. Она мой самый родной человек.
Мальчик вскрикнул. – Ой, а я тоже не знаю, кто мой отец, и всю жизнь прожил с мамой, – и Неро указал на Луцинию, которая находилась всё это время рядом с сыном, и не хотела далеко отпускать его от себя. Вот и сейчас она с умилением наблюдала, как её сын говорил с чужестранкой на каком-то непонятном ей языке.
– Ну, а тебя-то как зовут? Девочка с явной заинтересованностью рассматривала мальчика.
Мальчик приветливо улыбнулся. – Меня зовут Неро, а мою маму Луциния. Мать, услышав своё имя, улыбнулась детям.
– А почему у тебя и у мамы такая темная кожа? Эрдэнэ коснулась его руки.
Неро слегка смутился. – Не знаю. Там, где родились наши предки, там у всех такая кожа.
– Тогда почему у тебя кожа светлее, чем у мамы и других твоих друзей? Девочку явно волновала эта тема
– Я же говорю, я не знаю, – пожал плечами, мальчик. – А вообще, так часто бывает.
Эрдэнэ хмыкнула. – Понятно. А почему вы не живете, там, где жили ваши предки?
– Потому что мы рабы вот этих людей, – Неро указал на Леонтия и Лидию, – и мы обязаны находиться всегда рядом с ними. В общем, мы давно уже им служим.
– И что, вы не можете отправиться с мамой туда, где живут ваши предки? Эрдэнэ была очень удивлена.
– Нет, мы не имеем права. Мы обязаны им служить. Что они скажут, то мы и делаем.
– А, так вы у них в плену? – нахмурила брови, Эрдэнэ. – Так бы сразу и сказал. Тогда почему не сбежите от них?
– Зачем? Они же за нами следят и нас охраняют. Дают нам кров и пищу, и вообще они с нами хорошо обращаются, – удивился Неро.
Эрдэнэ пожала плечами. – Ну, не знаю. Мы вот с бабушкой любим свободу, и нам никто не может запретить идти туда, куда мы хотим. И мы всегда делаем то, что пожелаем. Лучше жить так, как ты хочешь и не зависеть ни от кого. А зачем ты приручил волка? Ты с ним охотишься?
– Какого волка? – не понял Неро.
– Ну вот его, – Эрдэнэ показала на Бруно.
– Нет, – засмеялся мальчик, – это не волк, это собака. Его зовут Бруно. Можешь его погладить. Он добрый.
Эрдэнэ протянула руку и осторожно погладила собаку. Бруно извернулся и лизнул её. Эрдэнэ испуганно дернулась в сторону.
Неро улыбнулся. – Не бойся, он тебя признал. Тут Бруно приподнялся на задние лапы и лизнул девочку в лицо.
Девочка засмеялась. – А моего Октая так просто не погладишь.
Неро чувствовал необыкновенное облегчение. С этой девочкой было так непривычно легко. Он не чувствовал той робости, которая накатывала на него, когда он общался с Тэсией. Эрдэнэ была такая забавная и очень смешная.
Промиус, наблюдая со стороны их беседу, тронул отца за руку.– Отец, а что, они теперь могут общаться между собой?
– Скорее всего, так, сын, – отмахнулся от него вандал.
Промиус заискивающе посмотрел на него. – Отец, а я тоже хочу понимать их язык. Можно мне тоже лечь в эту штуку?
– Зачем тебе это, сын? – строго спросил Хильдебальд. – Совершенно бесполезная штука. Мы, вандалы, должны общаться между собой, а языки чужестранцев нам не нужны. Верный меч и точная стрела, вот тот язык, которым должен владеть каждый вандал.
За беседой Эрдэнэ и Неро наблюдал не только Промиус. За ними внимательно следила и Тэсия. Ей всё больше и больше не нравилось, что с её рабом разговаривала эта чужеземка. Это её раб, и он обязан играть и общаться только с ней. И почему он ей разрешает гладить собаку? А, вот он уже и смеётся вместе с этой рыжей, а с ней он никогда так не смеялся. Ладно-ладно, вот они вернутся домой, и Неро получит сполна за всё.
Леонтий теребил Ида. – Ну, давай, повтори уже все вопросы, что ты задавал этой железке, а мы проверим, говоришь ли ты правду?
Леонтий, почувствовав прикосновение к своей руке, обернулся и увидел Тэсию. – А, ты уже здесь? Давай быстро зови сюда своего защитника. Зря что-ли его обучали чужим языкам? Будете слушать вдвоём. Вдруг что-то пропустите.
Тэсия повернулась в сторону раба и строго прикрикнула. – Неро, а ну иди сюда, быстро!
У Неро слетела улыбка с лица, и он побежал на зов девочки. Эрдэнэ посмотрела на Тэсию. Тэсия в ответ довольно улыбнулась и, когда Неро подошёл ко всем столпившимся у командного пульта, демонстративно положила руку на плечо мальчика так, чтобы это видела Эрдэнэ.
– Ну где ты ходишь, тебя же все здесь ждут, – и Тэсия улыбнулась ему. Мальчик оробел от такого внимания Тэсии, которое она никогда не оказывала ему. Он не понимал, с чем это может быть связано.
Через полчаса в модуле царило ещё большее разочарование и уныние, чем это было вчера. Всё, сказанное Идом, было подтверждено. Это была не Земля и не Таураан. Это была планета, о названии которой машине не было известно, как не было известно и точное её местонахождение.
– Ну и как мы будем отсюда выбираться? – холодным тоном Леонтий спросил Ида.
– Я не знаю, – пролепетал Ид.
– Но твои родители будут же тебя искать? Или ты им не нужен? Римлянин внимательно следил за реакцией мальчика.
Ид был совершенно растерян. – Я надеюсь на это, но они же не знают наше местоположение. Как они смогут нас найти? Это ведь совершенно невозможно. Это так же, как искать песчинку в безбрежной пустыне.
Тут неожиданно подал голос Ольдих. – Командир, – толстяк обращался к Хильдебальду, – ну мы же как-то прилетели сюда. А что, если мы просто улетим обратно на этой посудине? Ведь место, где находится Земля, машина знает.
Ид отрицательно покачал головой. – Это уже невозможно. При посадке сюда был повреждён основной механизм, который и заставляет этот модуль летать. Да и ресурсов топливных стержней нам просто не хватит на обратную дорогу. Короче, мы не только не сможем долететь, мы даже взлететь отсюда не сможем, – пояснил он явно непонявшим его предыдущую тираду людям. – И здесь даже нет достаточно энергии, чтобы пустить хоть какой-нибудь сильный сигнал о помощи.
– Так это получается, что мы здесь застряли навечно? – заревел Леонтий. – Это всё из-за тебя и твоей зелёной расы, мы вынуждены здесь сидеть, на этой проклятой планете, вдали от нашей земли. Вдобавок ещё застряли на этом чёртовом куске камня. Мы здесь все умрём от голода и жажды. Но не переживай, – Леонтий недобро улыбнулся, – до того, как мы все умрём от голода, мы съедим в первую очередь тебя. Ид испуганно отшатнулся.
– Папа, – Тэсия встряла в монолог отца. – Если ты убьёшь Ида, тогда его уже точно искать никто не будет, а также некому уже будет заниматься нашей отправкой отсюда. Только Ид понимает, как работает эта штуковина.
Леонтий еле сдержал себя. – Наверное, ты права дочка. Леонтий смотрел по сторонам, ища глазами, на ком выместить всю злость. – Что-то я снова проголодался. Давайте уже сюда эти чёртовы яблоки.
В этот раз на выступ, где росла яблоня, спустили двоих, Промиуса и Неро. Подростки, в отличие от девочек, ещё никак не проявляли активность в общении между собой, хотя с интересом разглядывали друг друга.
Они начали срывать яблоки и кидать их наверх, как вдруг Неро краем глаза увидел какое-то движение на площадке. Это была большая крыса. Она удивлённо смотрела на мальчиков, привстав на задние лапы. Неро хотел было спуститься со ствола вниз на площадку, но тут быстрой тенью мелькнул Октай, и вот он уж стоял над крысой, вонзив в неё свои острые когти.
Мальчик отпрянул назад, и беркут уже в следующее мгновение взмыл вверх, вместе со своей добычей.
Неро восхитился грациозностью птицы и проводил её взглядом, но тут его мозг пронзила догадка. А как могла так высоко оказаться здесь крыса? Ну не могла же она попасть наверх по отвесным скалам. Мальчик спрыгнул с яблони вниз, и начал присматриваться к стенке, испещрённой трещинами, и вдруг внизу он приметил небольшую расщелину, не видную сверху. Промиус, увидев, что его напарник по сбору яблок ползает по площадке, что-то выискивая, не выдержал и, толкаемый любопытством, спросил, – А что ты там ищешь?
