полная версия

Изабелла Мия
Легенды миров: вышедшие из-под земли

Я взглянула на него, и тогда в воспоминаниях пронеслось, как я реагировала на касания Хасана. Я ведь действительно отдергивала руки, когда он… Но ведь в первый день все было нормально. Почему в остальные разы я так реагировала?

– Но почему в первый день все было нормально, а потом… – Задала я этот вопрос.

– Ты не заметила, что в первый раз ты была в перчатках, а уже потом без них? И это относится не только к Хасану. В день совета Селена отдернула руку, когда Николас ее взял.

А ведь он прав! Я ведь в первый раз носила перчатки, а последующие были после дебюта, когда я практически от них отказалась. А на совет я выбрала перчатки с открытым пальцами, и император также прикасался к коже.

– Перчатки для Селены всегда были своеобразным барьером от чужих людей. Они не позволяли прикоснуться к ее голой коже тем, кому она не доверяла.

– Но я постоянно к ней прикасался. – Сказал Киллиан. – Даже когда мы оба были без перчаток.

– Потому что она подсознательно тебе доверяет, в отличие от Хасана, и подсознание помнит, что ты ей ничего плохого не сделал и не сделаешь. Сама Селена перестала носить перчатки только когда им с Кираном пришлось уйти далеко от людей из-за постоянных угроз их жизням и жизни их дочери, что даже еще тогда не родилась. Она поняла, что кроме людей, которым она доверяет, рядом с ней никого больше не было, поэтому сняла их. А теперь пойми, что это было во второй ее жизни, я говорю не про первую. Свои души она с Кираном связали не во время ее первой жизни, тогда объектом ее обожания был Гидеон, а уже в следующей она пересмотрела свои взгляды.

– Почему со мной это происходит?

– Ответь мне на вопрос. Ты знаешь, как появляются дети?

– Ты снова решил надо мной поиздеваться? – воскликнула я, и Киллиан сжал мои руки.

– Нет. – Совершенно спокойно ответил Кай. – Потому что уверен, что знаешь. И должна понимать, что процесс родов весьма болезненный, а зачатие, в большинстве своем, приятный. Но только не для Селены. Так вот получи один факт. Селена пробыла в лагере почти полных девятнадцать лет, и Кир родился в том лагере, и у них была разница в шестнадцать лет. После его рождения Селена не могла иметь детей из-за того, что лишилась своих детородных органов во время родов.

Селена родила Кира в шестнадцать… Родила в том лагере, где были просто нечеловеческие условия… «Но только не для Селены»… О, Единый! Непереносимость чужих прикосновений, и только мужских… «Не могла иметь детей из-за того, что лишилась своих детородных органов»… Во время родов… Их вырезали, когда он рождался?

Папа с Киллианом переглянулись, и по их взглядам было ясно. Они все поняли. Абсолютно все.

– Кто отец Кира – неизвестно. Мы с тобой и отцом, я уверен, убили его, когда уничтожали лагерь и освобождали оттуда остальных детей. Да и он, похоже, не собирался искать связи с сыном, если в документах было сказано, что имена отца и матери засекречены.

– Слушай, Кай. – Сказал Киллиан. – Я не знаток в врачебных и целительных делах, но мне кажется, в таких ужасных условиях она бы просто не имела возможности иметь детей с самого детства. Как она смогла родить ребенка?

– Вот это даже для отца было загадкой. Как и то, что за эти девятнадцать лет она ни разу не болела чем-то, даже обычной простудой. Это вообще было чудом, что она просто выжила. Выжила еще тогда, когда ее посчитали достаточно взрослой для… этого.

– Достаточно взрослой? – переспросил папа.

– Такого возраста достигали дети не после какого-то возраста, а после первого убийства. Тогда девочки становились достаточно взрослыми для…

Киллиан что-то сказал на другом языке и сильнее сжал мои пальцы. Папа запустил обе руки себе в волосы, взъерошивая их, а потом упали на лицо и потерли глаза. Я вырвала свои пальцы из хватки Киллиана и повторила это трясущимися руками.

– Сколько?.. – хотела я задать вопрос, но просто не смогла. Но Кай меня понял.

– Семь… Семь лет.

Мои руки затряслись еще сильнее, хотя казалось больше уже некуда. Я уложила на ладони лицо и попыталась вдохнуть воздуха, которого снова катастрофически не хватало. Чьи-то крепкие руки обхватили меня за плечи и протиснулись между креслом и коленями, подняв в воздух.

Не помню, как оказалась сидящей на мягкой кровати в своей комнате. Кто-то прижимал меня к себе, успокаивающе поглаживал по волосам. Паника постепенно отступала. Я прерывисто вдыхала воздух в такт поглаживаниям и легла на теплую грудь Киллиана, обняв его за талию.

Мне хотелось забыться. Забыть все, что узнала. Стереть себе память об этих минутах, проведенных в кабинете, лишь бы не думать о том, что мне из прошлого пришлось пережить.

Я даже представить себе не могла, что все было настолько… Ужасно. Нет, это слишком мягко сказано. Чудовищно, бесчеловечно. Кем нужно быть, чтобы поступать так с детьми? Как Селена вообще тогда справилась с этим? Я после простого рассказа об этих событиях хотела выбросить это из головы.

Но после этого я поняла одну вещь. Селена просто не могла быть иной после этого. Многое, что она делала, было простой защитой. Ей пришлось стать такой колючей, чтобы больше никто не мог причинить ей очередную боль. И после этого осознания мне стало как-то легче.

У Селены просто не было выбора…

Под быстрое биение его сердца и спокойный подъем груди спустя время я погрузилась в сон.

Но даже тогда спокойствие не пришло. Я шла куда-то по странному ночному лесу, освещаемом только светом луны. Деревья в нем были другими: темными, без листвы, будто мертвые, с тонкими сухими ветвями, напоминающими пальцы, что готовы задушить в любой момент. Мертвецкая тишина, в которой слышались только мои шаги по голой земле, и на каждом таком шаге я вздрагивала. Так непривычно слышать звук, когда ходишь без шума вовсе.

Я подошла к своеобразной границе, перед ногами мертвая земля резко сменялась травой, будто смерть, исходящая с той территории, где я находилась, натыкалась на что-то и не могла выйти наружу. И со мной было что-то странное, будто тело двигалось само, словно им кто-то управлял.

Я понимала, что происходит, но ничего не могла сделать, продолжала идти к границе леса. Темного леса, это было понятно по мертвой обстановке вокруг. И вокруг Темного леса установлен барьер, который не позволяет силам, находящимся внутри него, а именно Пожирателям, как сказала Сирена, выйти за пределы. Но что я там делала?

Мои губы раскрылись, и из рта полились звуки пения, прекраснее которых прежде мне не доводилось слышать. Но внутри меня поднимались чувства, не схожие с моими. И только тогда я поняла, что это не я, а кто-то другой. Перед глазами пронеслись рыжие спутанные волосы, в которых некоторые пряди были короче остальных.

Сквозь живые деревья к девушке, чьими глазами я смотрела, шел человек. Шел будто загипнотизированный: стеклянный взгляд, неровная походка, мужчина не смотрел под ноги и поэтому запнулся о выступающий корень дерева прямо у границы леса. Еще один шаг, и он оказался внутри, уже в смертельной опасности.

Рыжие волосы сбоку под легким потоком ветра метнулись вперед. И рядом с девушкой оказалось что-то темное, похожее на человека в броне. Существо в одно мгновение оказалось рядом с мужчиной и проткнуло его насквозь мечом. Мужчина застонал, и в тот же момент его взгляд прояснился, и в нем появился животный ужас.

Он оказался в ловушке. Девушка, чьи воспоминания я вижу, каким-то образом смогла приманить его своим голосом, как сирены из земных легенд. Мужчина беззвучно открывал и закрывал рот, будто хотел закричать, но не мог, парализованный.

Кровь пропитывала серую рубашку мужчины и пропадала на темных штанах. Жизнь слишком быстро покидала его тело. И когда мужчина начал бледнеть, с его тела к существу поплыла нежно-зеленая волна. Пожиратель поглощал его душу. Глаза мужчины закатились, и ноги подкосились. Когда Пожиратель рывком вырвал из его тела меч, и мужчина мешком упал на землю. Закатившиеся глаза не вернулись в прежнее положение и остались белыми, с лопнувшими капиллярами.

Меня кто-то обхватил меня за живот и будто поднял над землей, и я моментально проснулась. Вид леса сменился обстановкой моей комнаты. Я тяжело дышала, как и тот, кто меня держал.

– Что произошло? – спросила я, прекращая двигаться вовсе, понимая, что держит меня Киллиан.

Он аккуратно отпустил меня на пол, и я развернулась к нему, заглядывая в широко расширенные от испуга глаза.

– Что произошло? – переспросила я.

– Ты просто встала и не отзывалась, когда я тебя звал. Ты ходишь во сне?

– Нет. – Никогда в жизни не ходила во сне.

– Ты встала и пошла к окну, думал, спрыгнуть хочешь после того, что узнала! Что с тобой произошло?

– Не знаю… – Я опустила глаза, обдумывая все. Неужели этот голос в реальности и на меня подействовал, хотя слышала его во сне? И этот голос… мне знаком. Он принадлежал ей, девушке, что связывалась со мной с самого детства.

В тот момент я поняла все ее слова о том, что туда, где она живет, сунется только самоубийца. Темный лес – то место, из которого никто не возвращается. Но как она сама там может жить? Почему Пожиратели ничего ей не делают, ведь один из них был прямо рядом с ней, и почему она приманивала к себе людей? И как она это делала? Неужели ее голос способен управлять сознанием и подчинять волю?

Но если учитывать ее чувства в этот момент, она не хотела это делать, будто ей самой управляли. Пожиратели подчинили ее волю, как она делает это с другими при помощи своего голоса? Теперь все сходится – она ведь не может разговаривать со мной после захода солнца, а Пожиратели не переносят света. Наверняка ночью они имеют больше силы и подчиняют ее, заставляя приманивать людей.

– Тебе что-то снилось? – спросил Киллиан, взяв меня за руки.

– Да. Что-то странное…

Киллиан осторожно поменял положение руки и поднял мою ладонь на уровень своего лица, приложил ее к покрытой легкой колючей щетиной щеке и заглянул в глаза, накрыв мои пальцы своими. Черный глаз после нескольких часов сна стал прежним, карего цвета. Я передала ему воспоминания.

– Что это значит? – спросил он.

– А мне откуда знать? – задала ответный вопрос я. – Сама ничего не понимаю.

– То есть кто-то приманивает людей в Темный лес, где их поджидают Пожиратели. Может, Кай или Сирена что-то знают? Кай! – Киллиан крикнул куда-то в пустоту комнаты, и спустя пару секунд из теней появился сын Бога.

– Ты звал?

– Ты услышал? – спросила я. Или он все это время был здесь?

– Я слышу, когда меня зовут. – Ответили Кай. – Если тебе понадобится в помощь, а меня рядом не будет, смело кричи. Я тебя услышу. – Он посмотрел на Киллиана. – Что было нужно?

– Ей приснился какой-то сон, и она пошла к окну. – Киллиан кивком головы указал на меня, и Кай подошел ближе. Я также показала ему воспоминания. Он не удивился, будто знал об этом.

– Что? – спросила я.

– Ничего из того, о чем стоит волноваться. – Он посмотрел на Киллиана. – Будь с ней эту ночь, вдруг ей снова захочется походить во сне.

– Ты издеваешься? – воскликнула я. – У всех вошло в привычку скрывать от меня все, что только можно?

– Это не моя тайна, Вероника, а Сирены. Если она захочет – расскажет. Да и к тому же, есть тайны, которые пока нельзя знать, и не только тебе. Об этом никто не должен знать до тех пор, когда придет время.

И исчез. Как и всегда. Мне уже надоели эти его исчезновения в любой непонятной ситуации. Я раздраженно выдохнула и взъерошила волосы. Киллиан с легкой усмешкой проследил за мной.

– У меня есть ножи, Киллиан. Хватит меня нервировать.

– Я ничего не боюсь после того, как ты превратилась в пантеру. Вот тогда на самом деле было страшно. И смешно.

– Ки-иллиан! – Протянула я и посмотрела на него. Странно. После того, что мы узнали в его кабинете, я ожидала от него как минимум жалости во взгляде, но ее не было. И, похоже, он заметил мой подозрительный взгляд.

– Что?

– Я не ожидала, что ты будешь себя так вести.

– А как я должен был вести себя?

– Жалеть. А от тебя этого не ощущается. Не могу сказать, что это мне не нравится. – Он усмехнулся.

– Я знаю, что жалость тут не нужна. Так тебе может быть еще хуже. – Киллиан быстро оказался рядом со мной и поднял за подмышки, унес и посадил на кровать. – А теперь спать.

– Что? Я только что ходила во сне, и ты вообще не хочешь ни о чем спрашивать?

– Завтра расспрошу. Сейчас тебе нужно поспать, а то утром не проснешься, даже с моей щекоткой.

– Только попробуй, получишь по лицу коленом.

– Я слишком быстрый для сонной тебя, увернусь. – Киллиан усмехнулся одной стороной губ и уперся ладонями с обеих сторон моих бедер, нависнув надо мной.

– Как ты вообще додумался будить меня так?

– Помнишь, что я в то утро перепугал Лилит, что чуть не упал в обморок? Воспоминание из прошлой жизни.

Киллиан положил ладонь мне на щеку и заглянул в глаза. Я увидела все его глазами.

– Кира-ан… – сонно протянула Селена и сильнее укуталась в белое одеяло. Ее короткие волосы до плеч с белым локоном у лба были растрепаны и покрывали всю подушку.

Киран с ней находились в большой комнате, но несмотря на это в ней были только кровать, стол, стулья и шкаф с одеждой. Сама кровать была простой двухспальной, не такой широкой, как моя во дворце, но почти с таким же количеством подушек и казалась удобной. Стены комнаты были построены из деревянных поленьев, между которыми виднелась солома.

– Вставай, Сэл! – сказал Киран и схватился за край одеяла, потянув его на себя, но Селена вцепилась в него мертвой хваткой и не отпускала. – Хватит спать! Время за полдень! Обед скоро!

– Отстань от меня… – простонала Селена. – Покорми Дию сам.

– Я уже ее покормил. Еще часа два назад. А сейчас я хочу накормить свою жену, самого сонного человека в мире. Всю ночь спала и до сих пор не выспалась?

– Нет! – Киран дернул одеяло на себя, и Селена упала на пол с грохотом и тихо застонала.

– Вставай, дорогая.

– Я не хочу… скажи всем, что я умерла, только дай мне поспать.

– Ага, пойду скажу Дии, что ее матери больше нет. Вставай, мать твою!

Около входной двери появилось облако теней, из которого появился Кай, который с улыбкой наблюдал за этим, но ничего не говорил. Киран присел на корточки и прикоснулся к ночной рубашке, поднял подол и начал меня щекотать.

Селена взвизгнула и начала махать ногами и руками, пытаясь ударить его, чтобы прекратить эту пытку, но Киран постоянно уклонялся от предполагаемых ударов. Но Селена не оставляла попыток, но при этом не могла сдержать истерический смех. Раздался скрип двери и детский голосок спросил:

– Папа, что тут?

– Ничего, милая, просто я пытаюсь разбудить твою маму. – Ответил Киран.

– Да, твоя мама та еще соня. – Поддакнул ему Кай и поднял девочку с рыжими волосами на руки. – Пойдем, дадим им разобраться самим.

Кай вышел из комнаты с Дией на руках, в то время как Киран продолжал щекотать истерически смеющуюся Селену

– Ладно! Ладно! Прекрати! – прокричала Селена, и Киран поднялся на ноги, прекратив свое издевательство.

– Наконец-то. – Он поднял ее на руки и понес куда-то. – А теперь умываться.

Киллиан отстранился от меня с легкой улыбкой и положил руку на прежнее место, рядом с моим левым бедром.

– Ты всегда была соней, даже в прошлой жизни.

– Я тебя сейчас ударю. – Сказала я.

– У тебя опять живот болит? Принести обезболивающий чай?

– Ничего не болит. Такое только в первые дни, а потом перестает.

– Запомню. – Ответил Киллиан. – А теперь ложись спать.

– Не хочу. Весь сон пропал. – Честно сказала я.

– У меня есть один прекрасный способ его вернуть. – Киллиан наклонился, и коснулся своим носом моего. Я неосознанно потянулась к нему, понимая, к чему он клонит, но он резко схватил меня за талию, подняв на ноги. Я встала, а Киллиан сел на кровать и положил ногу на ногу.

– Что? Ты смеешься надо мной?

Он усмехнулся и принял слишком непринужденный вид. Сразу захотелось выбить ему парочку зубов. Или запустить в него из арбалета, не зря же Деминиан меня учил из него стрелять в детстве. Должно же было это где-нибудь пригодиться. Хоть это обучение не дало никаких плодов.

– Тебе нужно потратить энергию. Отжимайся, приседай, делай что угодно, чтобы устать. Неужели ты на что-то другое надеялась?

– Киллиа-ан…

– Что? – поинтересовался он с таким же выражением лица, какое было у Кая, когда он принес бочку с водой. И в этот момент они показались безумно похожими друг на друга. – Мне жизнь еще дорога, чтобы заставить тебя устать подобным образом, о котором ты подумала.

Мои щеки начали гореть огнем. Я отвернулась от него и закрыла лицо руками, за спиной раздался тихий смешок. Терпеть его не могу! Почему я связана именно с ним? Достался же мне муж. А ему – жена…

– Ладно, я не буду больше над тобой так шутить. Но тебе нужно уснуть, чтобы мне не пришлось будить тебя утром весьма неприятным для тебя способом.

– У меня нет желания заниматься спортом посреди ночи, Киллиан. Как и просыпаться от щекотки утром…

– Есть другие идеи, чтобы выпустить энергию и устать?

– Честно говорю, нет.

– Тогда делай то, что я говорю, или не спи, но утром… Ты сама знаешь, что будет.

Я выдохнула и отошла на середину комнаты, присела один раз, второй, третий. До тех пор, пока ноги не начали отниматься.

– Ты будешь смотреть, как я занимаюсь? – спросила я после очередного приседания и согнулась, прижав руки к коленям и тяжело дыша.

– Не возражаю, если честно. – Ответил Киллиан, положив подбородок на ладонь, все также сидя, положив ногу на ногу. – Или тебе скучно одной?

Я обернулась на него, откинув хвост за спину. Он не изменился в позе, только поднял на меня глаза.

– Нет, не скучно. Просто ненавижу, когда меня прожигают взглядом.

Киллиан поднялся и начал подходить ко мне, на ходу снимая камзол и бросая его на кровать. Он расстегнул две верхние пуговицы и потянул ворот рубашки в сторону. И это движение вкупе с его руками было самым прекрасным, что я видела в жизни. Длинные пальцы отодвинули ворот, открыв шею и часть груди.

Он заметил мой взгляд и улыбнулся одной стороной губ, прищурив глаза. Я отвернулась от него и распустила волосы, чтобы заплести их обратно. Абсолютно бесполезное движение, честно говоря. Киллиан точно понял, на что я пялилась. Он перехватил мои ладони и начал сам заплетать мне волосы, как бы случайно касаясь щек и шеи.

Щеки пылали, и, я была уверена, он это видел. Киллиан заплел волосы и наклонился ниже, теплые губы коснулись скулы и щеки, убрав выбившиеся волоски, заплести которые было невозможно.

– Будешь продолжать приседать или что-то другое? Можем потренироваться в боях, если хочешь.

Я глубоко вдохнула и развернулась к нему, молясь Единому, чтобы щеки не были красными. Да, потренироваться не помешает.

– Научишь меня каким-нибудь приемам? – спросила я.

XLI

– Ну серьезно? – простонала я, когда Киллиан практически стащил меня, схватившуюся за одеяло, на пол.

– Надо было вставать раньше. – Не имея никакой жалости, ответил Киллиан, и я чувствовала, как он улыбается. – Твой отец приходил и сказал тебя разбудить, поэтому это не обсуждается.

Он все же вырвал одеяло из моих рук, и мне сразу стало холодно, я прижала колени к груди, чтобы хоть как-то согреться.

– Не заставляй меня идти на крайние меры.

– Ну и иди из моей комнаты, чтобы не идти на эти меры. И одеяло мне верни.

И тут понеслось… Киллиан прикоснулся к моей талии и животу, и я снова не могла сдержать истерический смех. Я пинала его, отбивалась кулаками, но это не давало никаких результатов. Он будто ничего не чувствовал.

– Прекрати! – взвизгнула я. – Хватит!

– Прекращу, если поднимешься. – Безапелляционно заявил он и продолжил меня щекотать.

– Киллиан!

– Не кричи так, а то весь дворец на уши поднимешь.

– Буду орать, если не прекратишь!

– Тогда мне придется оглохнуть, потому что я не намерен отступать от цели. Вставай! Два часа дня!

– Не ври!

И он прекратил, а я наконец-то отдышалась. Но цели Киллиан добился – сон полностью пропал. Я села на кровати и посмотрела на Киллиана, скрестившего руки на груди.

– А теперь иди умывайся, король хочет тебе кое-что рассказать.

– Ты про время мне сказал, чтобы я точно проснулась? – поинтересовалась я. Киллиан молча указал на часы на столе. И на них действительно стрелка указывала почти на два часа. Не думаю, что он специально перевел стрелки. – Неужели я так долго спала?

– Неудивительно, если учитывать, во сколько ты легла.

– Мы в одно время заснули.

– Именно, но в отличии от тебя, я проснулся в десять. Хотя встаю в восемь.

– Да ты ранняя пташка… – съязвила я.

– Чего не сказать про тебя. Иди умывайся, или я тебя туда унесу.

Я легла и потянулась вниз, к одеялу, дернула его на себя и накрылась им. Киллиан раздраженно выдохнул и снова схватился за одеяло, вырывая его из моих пальцев, и сразу же схватил меня за талию и закинул к себе на плечо.

Киллиан понес меня куда-то, не обращая внимания на то, что я била его по спине кулаками и кричала. Он открыл дверь и уже в другой комнате опустил меня на пол, резко развернув к раковине, заполненной теплой водой. Киллиан закрыл дверь и оперся о нее спиной, засунув руки в карманы штанов.

– Ты будешь стоять здесь?

– Вдруг тебе захочется поспать в ванне, кто тебя знает?

– Издеваешься?

– Ну, может, совсем немножко… – он поправил волосы.

Я надула губы и запустила руки в воду, набрала ее в ладони и плеснула в лицо, чувствуя на себе пристальный взгляд мужа. Снова запустила в воду руки, делая вид, что мою их, а потом резко развернулась и брызнула в его сторону. Он чуть отвернулся и закрыл глаза, поэтому вода попала только на половину лица.

Удивленным он не выглядел. Киллиан медленно открыл глаза и повернулся ко мне.

– Это было ожидаемо. – Сказал он и сделал шаг по направлению ко мне. – Водные процедуры, как я понимаю, закончены. Пойдем одеваться.

– А это ожидаемо?

Я набрала полные ладони воды и плеснула ему в лицо. Его белая рубашка в момент стала мокрой и облепила часть его груди. Он глубоко вдохнул и посмотрел на меня с выгнувшейся бровью, как бы говоря «Ну и зачем?».

Я отвернулась, понимая, что щеки начинают гореть. За спиной раздалось хмыканье. Терпеть его не могу. Хотя, я сама виновата, стоило думать головой. Киллиан обхватил меня за талию и поднял над полом и понес меня в комнату, затылком я чувствовала влагу от его рубашки и капли с подбородка.

Киллиан опустил меня и пошел к двери.

– У тебя время до тех пор, пока я сам не переоденусь. Не дай Единый, ты будешь в кровати, когда я приду.

– И что ты мне сделаешь? – спросила я, он развернулся и снова засунул руки в карманы.

– Рискни лечь спать и узнаешь. – И он просто вышел из комнаты.

Киллиан вернулся спустя минут десять. За это время я не сделала ничего, даже не выбрала одежду, в которую нужно переодеться. Когда услышала шаги Киллиана за дверью, сразу легла на кровать и укрылась одеялом. Дверь открылась. Я с трудом сдерживала улыбку.

– Ты издеваешься надо мной? – спокойно поинтересовался он и сделал шаг по направлению ко мне.

– Отстань… – попыталась произнести я сонным голосом, но, похоже, это не вышло, потому что он усмехнулся и молча схватил одеяло, сбросив его на пол.

Киллиан поднял меня на руки и вынес из комнаты, выбив входную дверь ногой. Он нес меня по коридорам, не обращая внимания на мои попытки выбраться и просьбы отпустить, не обращая внимания на проходящих мимо людей, которые смотрели на нас.

– Я сейчас тебя на плечо закину и так понесу. – Прошептал он мне на ухо, отдавая его жаром.

– Ты с ума сошел!

– Я потерял терпение, когда пытался тебя поднять. Я же говорил тебе: одевайся, но ты же решила поспать. Два часа дня, а она продолжает спать!

– Да не спала я! Просто хотела узнать, что ты мне сделаешь, если я лягу.

– Теперь знаешь.

– Ладно. Была не права. Ты доволен?

– Да, но уже поздно возвращаться. Все уже заждались.

– Кто «все»?

Киллиан не ответил, быстро идя по коридорам. По направлению я поняла, что он идет в свой кабинет. Уже около двери Киллиан замедлился и также, как и с моей комнатой, просто ударил по ней ногой, открыв ее.

В кабинете сидели папа, Влад, Алекс, два императора – Николас и Алан – и Сирена с Хасаном. Такое наше появление явно их удивило. Киллиан посадил меня на кресло и отошел.

– Что ты устроил? – поинтересовался папа у него.

– Просите, Ваше величество, но мне просто надоело поднимать вашу дочь. Я говорил ей одеваться и ушел переодеться, потому что она облила меня водой, а когда вернулся – она снова лежала на кровати.

– Ты должен был дать ей одеться после своего прихода. – Папа устало выдохнул. – Она босиком, если ты не увидел.

– Я знаю, Ваше величество, поэтому и нес ее на руках, хотя мог вести за руку. Да и тем более после этой выходки я больше ей не доверяю. Вдруг она бы снова легла, стоило мне только выйти за дверь. А переодевания передо мной вы бы явно не одобрили.

– Киллиан! – воскликнула я.

– Что? – он обернулся ко мне. – Неужели я не прав?

Да, он прав. Папа бы его убил.

Хорошо, что моя пижама – это широкие штаны до щиколоток и длинная свободная рубашка из плотной бежевой ткани, а не то, во что я была одета в воспоминаниях Киллиана.

Папа устало потер переносицу и выдохнул.

– Ладно. – Сказал он. – Приступим.

– Да, зачем здесь мое присутствие? – поинтересовалась я. – Обычно меня на такое не звали.

– Обычно не было такой ситуации. Но ты должна знать, что магия, украденная слизняками, которых ты уничтожила, вернулась к владельцам. Сегодня пришли письма от этих людей.

– Отлично. – Сказала я. – Скоро все люди, которые лишились сил, скоро обретут ее вновь. Я могу идти? Непривычно ходить в пижаме по дворцу.

– Вам стоило одеться, время было. – Ответил Киллиан.

– Влад, где арбалет? – Обратилась я к Калису. – Хочу в него выстрелить.

– Вы хоть держать его умеете? – поинтересовался, сдерживая улыбку.

– Сомневаешься в Деминиане? Это ведь он меня учил в детстве.

– Что? – папа резко обернулся на меня. – Когда?

– Лет так с восьми. Он просил тебе не говорить, знал, как ты отреагируешь. – Я нервно улыбнулась. И по взгляду папы поняла – был бы Деминиан жив, его бы ничто не спасло от смерти. Медленной и мучительной. – Так я могу идти? Или есть еще, что вы хотели сказать?

– Есть кое-что. – Ответил папа, все также недовольный подобным знанием. – Но даже я об этом не знаю.

Он посмотрел на Сирену, она кивнула и встала с кресла.

– Начнем с того, что я буду обо всем говорить прямо, не буду медленно подбираться к теме. После уничтожения слизняков они покажутся всем просто вошью. Как вы уже знаете, их создали Пожиратели, живущие в Темном лесу, но я вам расскажу одну вещь, о которой вы точно не подозреваете. Если уничтожить слизняков, Пожиратели смогут пробить защиту и уничтожить барьер, они выберутся и начнут снова убивать людей, как делали тысячи лет назад.

– Что? – Все в кабинете напряглись, даже император Николас, который, я думала, знает об этом. Единственный, кто остался спокоен – император Алан.

– Пожиратели? Это легенды. – Снова сказал Хасан.

– Увы, они существуют. – Ответила Сирена. – И это они создали слизняков.

– Может, тогда не стоит их уничтожать, чтобы не выбрались более опасные существа? – предложил Хасан. Хоть я в этом и сомневалась, но может, нам все же удастся их где-нибудь запереть? Потому что перед Пожирателями мы точно будем бессильны, они нас уничтожат… Сирена покачала головой.

– Слизняки, что вам неизвестно, шейх, имеют способность приспосабливаться к любым условиям, возможно, они даже могут менять свою физическую оболочку, просто нам об этом неизвестно. Они смогут выбраться из любых условий, в которые мы их посадим.

– Но ведь над Лодне есть барьер, который удерживает их в городе. Может, поместить их куда-нибудь и установить такой же барьер? – предложила я. Сирена снова покачала головой и села обратно в кресло.

– Они не выбирались из-под земли многие века, хотя могли это сделать почти с самого начала. Уверена, они могут уничтожить барьер, но пока им нет выгоды с этого, пока они не заберут твою силу. Этот барьер, по своей сути, бесполезен.

– Зачем я тогда четыре года поддерживал его? – возмутился Алекс, я не удержалась от улыбки. Я-то знаю, как он ненавидит делать бесполезную работу, ведь вместо ее выполнения он мог поспать.

– Это не у меня надо спрашивать. Не я тебе этот приказ давала. – Алекс глубоко вдохнул и обиженно скрестил руки на груди. – Если бы это было необходимо, я бы сама поддерживала его с самого их освобождения.

– Так, ладно. – Киллиан сжал край стола до побеления костяшек. – Есть какой-то способ уничтожить Пожирателей, если мы не можем задержать где-нибудь слизняков? И как вообще связано их уничтожение с освобождением Пожирателей?

– Если бы можно было их уничтожить – я бы давно это сделала, а не заточала в лесу.

– Что? – воскликнул Хасан. Он же не знает, что Сирена пленила их, его не было этой ночью с нами.

– Вы верно все услышали, шейх. Я тот самый древний миред, который спас людей от Пожирателей.

Император Николас засмеялся, за что получил подзатыльник от жены.

– Ты сама только что сказала, что ты древняя. – Сказал он, не переставая улыбаться. Сирена хотела испепелить его взглядом.

– Только я могу шутить над своим возрастом. Ты понял меня? – Ответила Сирена.

– Вполне. Я уже давно это понял уже лет… в пятнадцать. Да точно, Шан еще тогда чувствовал себя бессмертным. Да и сейчас чувствует.

Сирена усмехнулась и села в кресло, схватила мужа за ухо и приблизила его голову к себе, он никак не изменился в лице, улыбка никуда не исчезала.

– И ты, по-моему, тоже себя таким ощущаешь. – Сказала Сирена, и Николас повернулся к ней.

– Давай признаем, я таким и являюсь, по крайней мере, до того момента, как наш уговор не будет исполнен. До этого момента ты ничего мне не сделаешь.

Сирена сжала губы в попытке скрыть ухмылку и сощурила глаза, отпустила мужа и посмотрела на нас, моментально забывая о разговоре.

– Какой еще уговор? – не забыл об этом Киллиан.

– Это касается только нас. – Ответила Сирена. – Насчет связи слизняков и Пожирателей… – Она прикусила губу и выгнула брови. – Пожиратели создали слизняков, чтобы освободиться из леса, они были уверены, что дали жизнь ужасно тупым существам, которые будут забирать магию у людей, а потом вернутся и, отдав эту силу, умрут, а они смогут уничтожить барьер. Но, как я уже и говорила, слизняки имеют способность приспосабливаться, со временем они умнели, и больше не хотели идти на смерть к своим создателям, поэтому им, по сути, было выгодно находиться в заточении, Пожиратели были уверены, что выбраться они не могут.

Но Пожиратели не учли одного – после создания слизняков они отдали свои силы, которые не восстанавливаются, потому что они поддерживают жизнь слизнякам и не могут их уничтожить, когда они находятся по разную сторону друг от друга. У меня много лет назад произошла одна ситуация, после которой… после которой я лишилась половины своих сил, вместе с этим ослаб и барьер. Но Пожиратели, как я и сказала, тратят свои остатки сил на поддержание жизни слизняков и не могут их уничтожить, поэтому они и не могут его сломать.