Изабелла Мия
Легенды миров: вышедшие из-под земли
– То есть некроманта можно встретить где-то? – спросил Киллиан.
– Не совсем. Если он не захочет, его никто не найдет. И если бы он не хотел, я бы не смогла удержать его под своей деревней.
– Под деревней? – переспросил папа с широко открытыми глазами. – У тебя под деревней живет сущность, которая фактически управляет смертью?
Сирена пожала плечами, как бы говоря: «А что в этом такого?».
XXIX
Я незаметно пробралась за спинами людей, хорошо, что у меня была темная шерсть, благодаря которой меня было не видно в ночной темноте, и подошла к бревну, на котором сидели папа и Киллиан. Последний выглядел уже лучше, чем утром, синяки под глазами исчезли, как и мертвецкая бледность.
Папа сразу меня заметил и поднял к себе на колени. Удивительно, что сопротивляться этому я не хотела, просто свернулась клубочком и зевнула. И тут, откуда ни возьмись, резкое:
– Вкусная птичка была? – я прямо дернулась и свалилась на землю под смех Кая. Как он меня достал! Я зашипела и почувствовала, как шерсть на загривке встала дыбом, а распушившийся хвост мотался из стороны в сторону. – Я если что кости сохранил, потом доешь их.
– Кай… – сказала сквозь смех Сирена за моей спиной. – Я понимаю, что вы были друзьями в прошлом, но можешь ее не нервировать? Она столько времени в лесу пробыла, она наверняка устала, дай ей отдохнуть.
Хоть один нормальный человек среди остальных. Откуда-то сбоку послышался треск ткани и костей. Я обернулась и увидела, как четверо парней младше меня обращаются. На их телах начала расти черная или рыжая шерсть. Руки и ноги превращались в тонкие звериные лапы, лица удлинялись, появлялись длинные острые зубы. Вскоре на месте парней оказалась стая лис. Четверо лисиц.
Они все издавали звуки, похожие на смех, и начали бегать кругами и кусать друг друга за хвосты или лапы. После каждого укуса укушенный лис снова издавал звук, похожий на смех и убегал.
– Дети, не надо бегать около костра! – выкрикнула Сирена. – Вы обросли шерстью, которая легко загорается. Хотите порезвиться, делайте это в безопасном месте, подальше от огня.
Лисы ее послушались и выбежали за пределы площадки, скрывшись за спинами людей, но их смех продолжал раздаваться по округе. Я, непонятно почему, внимательно наблюдала за ними, и не заметила, как кто-то подошел ко мне сзади и поднял на руки.
Я оказалась лежащей на спине лапами вверх, а надо мной появилось улыбающееся лицо Кая. Мне уже хотелось что-то ему сделать, да и лапы находились в самом удобном положении, чтобы поцарапать ему личико, но вместо этого лапы начали вести себя странно, одна из них сжималась, как будто в кулак, а вторая максимально разжималась. И так несколько раз. Мои зубы вцепились в них и немного куснули. Кай засмеялся.
– Ну не скрывай ты то, что чувствуешь себя в безопасности рядом со мной. Кошки вот так лапами делают только в этом случае. – И почесал меня за ухом.
И я размякла, из моей груди вырвался звук, похожий на урчание домашней кошки, только громче и со слабым звуком рычания. Опомнилась я быстро. Цапнула Кая за руку и спрыгнула на землю, приземлившись на лапы. Я снова зашипела, выгнув спину, и шерсть встала дыбом. Хвост, стоящий трубой, поднялся вверх и распушился.
Я стояла к Каю боком и угрожающе шла на него. Да что со мной происходит?! Я ведь не хотела этого делать! Он ведь просто поднял меня на руки и за ухом почесал! Да и почему я сейчас хочу на него напасть?
– Все еще голодная? – спросил Кай, закатывая рукав черной рубашки, и на том месте, где еще секунду назад красовались кровавые полосы от моих когтей, остались лишь розовые рубцы. – Тебе принести жареного мяса?
И я замерла и села на землю, сразу же успокоившись. Сырого противного мяса птицы мне явно не хватило, я хочу есть. В ответ я смогла выдавить только одно:
«Да…» – звук, который я из себя выдавила, был настолько жалким, что мне показалось, что вместо «да» я сказала «дя», как в самом раннем детстве, когда я еще толком не выговаривала звуки. Деминиан лет до семи подшучивал надо мной из-за этого.
И, уверена, все оборотни услышали именно «дя», потому что многие люди засмеялись в полный голос, а кто-то пытался сдержать смех. Шан относился к первым, Сирена ко вторым. Даже Киллиан засмеялся. Он же не понимает, что я говорю! То есть многие тоже не понимают? Они просто смеются от самого звука?
– Сейчас принесу поесть. – Сказал Кай и ушел.
– Иди сюда. – Сказал уже папа и протянул ко мне руки. Я не стала противиться и пошла к нему. Папа аккуратно усадил меня к себе на колени, и я вытянула лапы, которые делали то же самое, что и на руках Кая, вперед, к сидящему рядом с папой Киллиану. Он протянул ко мне руку, и одна моя лапа сжалась вокруг его пальца.
Папа почесал меня за ухом, и я снова издала то урчание, и на этот раз я не хотела уходить от него или бить руки. Прошли три историй разных людей, которые я даже не слушала, с историей Сирены никто так и не смог сравниться. Запах жареного мяса я почувствовала еще до того, как Кай появился на этой поляне, и спрыгнула с колен папы, пошла по направлению к запаху.
Когда я встретила Кая, лапы вцепились в его штанину когтями, он едва не выронил из рук пластину, на которой лежало мясо. Его нога, в которую я вцепилась, поднялась наверх, и мне пришлось еще сильнее впиться в ткань и в кожу, чтобы не упасть. А в следующий миг мы также двинулись слишком быстро, как в тот раз, когда он поймал меня после охоты.
– Неужели настолько голодная? – спросил Кай, поставив пластину на землю, мы снова были на той поляне.
Очень голодная! Даже не представляешь насколько! Никогда в жизни не была настолько голодной. Я кинулась к мясу и откусила большущий кусок от него.
Кай засмеялся и погладил меня по голове, я снова зарычала. Не трогай мою еду!
– Даже я не имею привычки есть с пола, подруга. – Ответил Кай, будто прочитав мои мысли. – Мясо только твое. Если захочешь, попроси меня, я принесу тебе еще.
Когда мясо было съедено, я снова забралась на папины колени и, свернувшись калачиком, попыталась уснуть. И если Кай снова попытается меня напугать, я точно подправлю ему лицо. Папа гладил меня по голове, иногда чесал за ухом, и мне совершенно не хотелось уходить с его колен. Все это настолько расслабило меня, что я погрузилась в сон. В чуткий сон, из которого я вынырнула, когда меня подняли. Я обхватила папину руку словно ветку дерева. А я была уверена, что это именно папа, потому что только он пах острыми специями, лимоном и дымом.
Папа нес меня на руках куда-то, Киллиан шел по правую сторону от папы. А перед нами шли Сирена, Кай и Шан, под ногами которых мешались лисы. И не только те, в которых превратились те мальчишки, среди них были также взрослые. Шан, когда учил меня принимать облик котенка или взрослой кошки, сказал, что на это способны только взрослые, детям доступны облики только котят или щенков.
На некоторых из них, кто бегал под ногами Сирены, она не обращала внимания, но на взрослых лисиц, которые резвились не меньше щенков, она прикрикивала. И в один момент она остановилась, как и все остальные, когда один из лисов едва не сбил ее с ног.
– Так! Вы взрослые люди, вам уже за шестьдесят перевалило, а вы до сих пор дурачитесь, как дети.
Они вместе с несколькими щенками сбились в кучку и снова начали издавать звуки, похожие на смех. Двое лисов даже смеялись, положив на морды друг друга лапы, и запрокинув головы вверх.
– Угомонитесь! – крикнула Сирена, но это никак не повлияло. – Взрослые мужики! Я понимаю, что дети себя так ведут, но вы-то посерьезнее должны быть!
Лисы засмеялись еще громче и разбежались кто куда, но их смех был слышен еще долго. Щенки под нашими ногами продолжали бегать, не обращая внимания на то, что остались без взрослых.
– Сирена, давай признаем. – Начал Шан. – Когда щенки подрастут, ты будешь относиться к ним так же, как и к удравшим взрослым.
– Ты о чем? – поинтересовалась Сирена.
– Напомню. Ты к этим взрослым лисам раньше относилась так же, как и к их щенкам сейчас. Да ты и ко мне также относилась, когда я маленьким был. Тоже говорила: «Он же котенок, еще маленький, пусть резвится», а потом началось: «Ты чего такой неадекватный, придурок?». – Шан развел руки в стороны и посмотрел на Сирену таким же безумным взглядом, что и прошлой ночью, когда забрался на то дерево, только на этот раз он был в облике человека.
– Давай признаем, ты правда ведешь себя, как неадекватный временами.
– А у лисиц такой характер. И я говорю не про оборотней, а даже про настоящих лисиц. Но ты даже им все высказываешь, хотя у всех оборотней инстинкты, доставшиеся им от их… – Шан задумался и спросил у самого себя. – Как это назвать?.. От их «дикой родни». У всех оборотней так. И я не исключение. А вот эта мадам, – он указал на меня. – Вообще сегодня охоту устроила, и, заметь, удачную. Она сырое мясо попробовала.
– Моя память меня подводит, или то, что кошка махает своим хвостом, когда она не охотится, означает, что она злится? – поинтересовался Кай, смотря на меня, и только после этих слов я поняла, что мой хвост ходит из стороны в сторону.
– Не подводит. – Ответила Сирена и улыбнулась в попытке сдержать смех.
– Да ладно, не злись, птенчик. Я, что, не прав? – Сказал Шан, а мой хвост задвигался еще быстрее и сильнее, иногда ударяя папу.
«Я говорила, не называть меня так!» – хотела ответить я, но из моего горла вырвался только животный рык. Раздражение, которое появилось из-за этого, заставило меня рычать дальше и извиваться в папиных руках, переворачиваясь то на спину, то на бок, что снова выводило меня из себя.
Папа, Киллиан и Сирена, наблюдая за мной, тихо посмеивались, и только Кай и Шан смеялись во весь голос, как и лисы под ногами. Я в мгновение замерла и посмотрела на них. Они перестали смеяться, но улыбки не сошли с их лиц. А мой хвост продолжал мотаться из стороны в сторону. Но и он начал выводить меня из себя. А именно тем, что он мне не подчиняется!
– Не злись, принцесса, я же не со зла. – Сказал Шан и подошел ближе, но все же держался на расстоянии. Похоже, мои поджатые уши о чем-то ему сказали.
– Лучше не подходи к ней, иначе я спущу ее на землю. – Сказал папа.
– За что? – недоумевал Шан.
– За то, что она рассказала на вашем празднике мертвых. – С улыбкой на лице ответил папа, за что получил глубокий раздраженный вздох от Шана.
– Да вы задолбали меня. – Обижено произнес он. – Ревнивцы, будь вы неладны, что муж, что отец. Ладно, первый, его можно понять. Но вы… Вашей дочери уже шестнадцать, нельзя ли ей дать свободу? Ей даже пить нельзя! Вы чего лишаете-то ее всего? Пусть познает все прелести подростковой жизни.
Папа как-то задумчиво погладил меня по голове. И я, сразу забыв про слова Шана, потянулась и зевнула, почти сразу погружаясь в сон. Сквозь сон я чувствовала, как папа перекладывает меня со своих рук на что-то мягкое. Будто сквозь толщу воды раздался стук в дверь и голос Кая:
– Я пришел поговорить с вами.
– О чем? – поинтересовался папа.
– Вероника уже взрослая, вам стоит ее отпустить. Поверьте мне, это первая жизнь, в которой ей повезло, первая жизнь, в которой у нее было детства. Не лишайте ее жизни обычного подростка, она заслужила насладиться всеми прелестями жизни. В прошлых жизнях ей приходилось слишком рано взрослеть. И никто не знает, какой будет ее следующая жизнь, так пусть хоть в этой она побудет счастливой. Если вы увидите, что она обнимается или целуется с Кираном, то не лишайте ее этого. И если вас это успокоит, то Киран любит ее. И она его тоже. Что удивительно. – Я услышала, что он усмехнулся. – Они друг друга терпеть не могли раньше, поженились только когда Селена забеременела. Да и она раньше боготворила Гидеона, своего первого мужа, а потом, когда Дия родилась, она призналась, что Киран лучший муж, чем он. Гидеон не терпел все ее беременные выходки, типа «я хочу поесть черных ягод, на которые у меня ужасная аллергия, из-за которой я могу даже умереть!».
Я действительно так себя вела? О чем это я? Можно подумать, я сейчас веду себя как-то иначе в этом облике. Только черных ягод, на которые у меня правда все еще есть аллергия, не требую. Меня сейчас интересует только мясо.
– Киран терпел все. Исполнял все ее прихоти, терпел ее слезы, для которых вообще не было причин. И это при том, что на тот момент они почти ненавидели друг друга. А потом он был готов отдать за нее жизнь. Киран – лучший муж для нее, поверьте. Позже вы это сами увидите и поймете. Не лишайте ее счастья, для этого у нее были три прошлых жизни. Пусть эта не будет очередной.
И, прождав пару секунд, Кай ушел из комнаты. А меня погладили по голове. Я, лежа на боку, потянулась и сразу же закрыла лапами лицо. Из-за этих поглаживаний, сон окончательно меня одолел.
Я проснулась под чей-то смех, напоминающий смех чайки. Так смеялся Алекс. Но это точно был не он. Я попыталась встать и поняла, что мои руки протянуты вперед, а лбом и носом я уткнулась в подушку. Подняв голову, я не сразу поняла, почему все такие большие. А потом вспомнила, что произошло вчера. Это не они большие, это я маленькая. Я потянулась, сначала вытянув передние лапы, а потом задние и зевнула.
Но первые несколько минут, пока все в комнате о чем-то разговаривали, я смотрела перед собой, очнулась только тогда, когда у меня перед глазами вверх и вниз прошлась чья-то рука.
– Ты еще не проснулась? – с улыбкой на лице очень ласково произнес Кай. Я, обратив на него всего секунду, облизала шершавым языком лапу и начала умываться. – У нас есть еще пара минут, пока она полностью не проснется.
– Сколько у нас есть времени? Принцесса успеет научиться магии? – поинтересовался Киллиан.
– Успеем. – Ответил император Николас. – Я помогу немного замедлить приход Фриды или Айзека к власти. Буду угрожать, что начну с Аланом расследование по пропаже короля и принцессы. Нам не составит труда доказать, что Фрида замешана в этом, ведь уже точно известно, под кого стоит копать. Мы все знаем, кто на самом деле во все виновен.
– А потом я устрою вам самое быстрое возвращение в Каралан, будете там уже через день. – Продолжила Сирена. – Дам вам самых быстрых коней во всей деревне. А у меня необычные лошади, они могут летать.
«Летать?» – сказала я, но снова вырвалось лишь рычание.
– Да, я вывожу новые виды животных, которых в мире нет.
– Ага. – Произнес император Николас. – К примеру, летающих пауков.
Я аж подпрыгнула и зашипела. Как можно было вывести их? Мне и обычных хватало! Зачем?!
– Ваша дочь боится пауков? – поинтересовалась Сирена.
– Очень сильно. – Ответил папа одновременно с Каем.
– Как же я понимаю тебя. – Я подпрыгнула от неожиданного мужского голоса, как и сам мужчина от моего резкого движения. Как давно Кезеф стоял сбоку от меня? Шерсть на загривке встала дыбом, я, стоя боком к Кезефу, смотрела на его расширенные черные глаза.
– Ты ее напугал. – Сказала Сирена.
– Я знал, что это произойдет, мама?
– Ты мог перед тем, как сказать это, выйти, чтобы она тебя видела. А то вылетел, как Кай из своих теней, и хочет, чтобы его не пугались.
– А я-то здесь причем? – недоуменно спросил Кай.
– То есть ты никого никогда не пугал, когда выныривал из своих теней? Давай признаем, ты это делал много раз, а иногда даже специально. – Кай открывал и закрывал рот, не находя, что сказать, а потом скрестил руки на груди и обиженно отвернулся от нее, растворяясь в пространстве. – Знает же, что я права.
Я немного успокоилась, села, но шерсть все равно немного стояла дыбом, а хвост – трубой, и ходил из стороны в сторону.
– Не злись на него, у него бывают такие неожиданные появления. А уходит он просто эффектнее некуда.
– Мама!
– Что? Неужели я не права?
Кезеф глубоко вдохнул, но улыбка все равно выдавала его. Он развернулся, пожелав нам удачи, и хотел уйти, как Сирена произнесла ему вслед:
– Будь осторожен. – Он посмотрел на нее лишь на секунду и бросил:
– Я всегда… – и ударился лбом об угол, за которым находилась дверь.
– Говорю же, уходит он эффектно. – Сдерживая смех, сказала Сирена, на что Кезеф, потирая ушибленный лоб, посмотрел на нее и ничего не ответил, а только снова собрался выйти из комнаты, но снова врезался, на этот раз, похоже, в дверь.
– Он самый сильный миред в деревне, но при этом боится насекомых и постоянно бьется обо что-то головой. Как ребенок, честное слово.
Продолжить разговор насчет происходящего в Каралане Сирена предложила в своем доме, сказав, что ей нужно сделать кое-что еще. Но стоило ей направиться в сторону выхода из комнаты, как откуда ни возьмись раздалось:
– Ра-а-а! – Сирена, будто ожидая этого, даже не дернулась, я же в это время высоко подпрыгнула и снова зашипела, чувствуя, как шерсть встает дыбом, а из горла вырывается рычание. Заметив это, Киллиан поднял меня на руки, но я продолжала прожигать взглядом тень, что вскоре приняла образ Кая, который выглядел слегка разочарованным. – Я тебя не напугал?
– Будь это впервые, Кай, тебе бы это удалось.
Сирена прошла мимо него, а Кай подошел ко мне, все еще находившейся на руках Киллиана.
– Но тебя-то я точно напугал. – Он протянул ко мне руку, намереваясь погладить, но я резко впилась когтями за его рукав, а зубами – в ладонь, на языке почувствовался знакомый привкус крови. Но он, казалось, даже этого не почувствовал. – Мяско будешь? – И весь мой гнев исчез, хватка ослабла. – Тогда держись крепче.
И он поднял меня вверх, вырывая из рук Киллиана, мне пришлось снова вцепиться мертвой хваткой за его руку, чтобы не упасть, потому что он не придумал ничего лучше, чем нести меня вниз головой.
После обеда, после которого Кай едва не попрощался со своей рукой, он принес меня в дом Сирены. За шкирку. И как провинившегося кота выбрасывают на улицу, он бросил меня прямо на колени к Киллиану со словами «Теперь это твоя забота». И исчез прежде, чем мои когти его нагнали, а я, не удержав равновесия, с шипением свалилась со спинки дивана на пол.
Киллиан, улыбаясь, хотел поднять меня на руки, но Сирена его остановила. И, достав из шкафа какой-то бумажный пакет, от которого исходил запах, снова заставляющий меня испытывать голод, она дала мне непонятный шарик с тем же запахом. Пакет отправился в шкаф на самую верхнюю полку.
Прежде, чем съесть этот шарик, я сначала ударила по нему лапой. А потом еще и еще. Иногда покусывала, но не хотела съедать его сразу. Я кидала его из одного места в другое. И ка-ак врезалась в какую-то из стен. Или это был шкаф? Неважно.
Все сразу рассмеялись. И, посмотрев на них, я поняла, что заигралась настолько, что не заметила появление Кая, стоявшего за спиной Сирены. Хвост сам собой начал двигаться из стороны в сторону.
– Неужели еще злишься? – спросил Кай.
«Почему ты так решил? Я абсолютно спокойна!». Но мой хвост начал слишком сильно биться об пол, показывая все мое отношение к этому наглому сыну Бога.
– Ты мне лицо расцарапать хочешь? Как моему отцу?
– Она Богу лицо расцарапала? – спросил шокированный Шан, появившийся в дверях.
– Ага. – Ответил Кай. – И ты ни за что не угадаешь, почему она это сделала.
– Я весь внимание.
– Он дал ей мясо, накормил ее, но… – он прыснул со смеха. – Но сделал он это без, мать его, уважения!
Сирена, папа и Киллиан спрятали лица в ладонях и беззвучно смеялись, но вот Шан и Николас не сдерживались и хохотали во весь голос. Кай же смотрел с простой улыбкой прямо на меня.
– Так, все, хватит! – воскликнула Сирена, пытаясь сдержать смех, но никак не скрывала широкую улыбку с белыми ровными зубами. Она посмотрела на меня. – Тебе нужно съесть этот шарик, он очистит твой желудок и кишечник от всего лишнего. Тебе пора возвращаться в облик человека.
Я сделала это. Съела тот шарик с безумно вкусным запахом. Но и на этот раз без игр не обошлось. Все же он исчез, а мне было нечего делать. Я просто бродила по комнате, высматривая в ней что-нибудь интересное. И остановилась около той самой двери с замком, села перед ней и начала рычать.
Зачем мне туда надо? Что я там забыла? Да ничего. Но мне просто необходимо узнать, что за ней. Просто жизненно необходимо.
– Я эту дверь не открою. – Сказала Сирена, на что я снова издала рык и, встав на задние лапы, потянулась к замку. – За ней те самые летающие пауки. Хочешь попасть в террариум?
И я моментально отошла. Никаких пауков. Но все равно было просто необходимо проверить, что там. Не входить, а просто взглянуть. Там пауки! Пауки, которых я просто не переношу. Но мне надо! И как мне в этом разобраться? Пора обращаться в человека. Как можно скорее.
Я отошла от двери подальше, чтобы больше не нервировать себя, но хвост двигался из стороны в сторону, иногда с силой ударяясь по полу, выдавая все мои чувства. А рычание, раздававшееся на каждый мой шаг, выдавало еще больше.
Так продолжалось до тех пор, пока я не увидела наверху, под потолком, маленькую черную точку. Как только она появилась в поле моего зрения, я села на пол и начала издавать странные звуки, похожие на чирикание. Ко мне кто-то подошел и сел рядом. Мне на него было полностью плевать. Но по запаху это был Шан, та же смесь запаха кошачьей шерсти, леса и мороза.
– Что там? – Он присел так, что его лицо было на одном уровне с моим. – Муха? Хочешь съесть муху?
«Не говори. Раздражаешь. Дай мне посмотреть на нее» – Прочирикала я, на что он и Сирена рассмеялись.
– Твой желудок скоро начнет очищаться. До этого у тебя есть время, чтобы полакомиться мухой. – Я развернулась и пару раз дала ему по лицу. Пусть скажет спасибо, что я не выпускала когти. – Ладно-ладно, понял. Продолжай созерцать это произведение искусства в виде мухи на стене.
И он отошел от меня. Наконец-то. Пусть радуются, что я просто смотрю в одну точку, а не разрушаю все вокруг. Есть хочу… Может, правда эту муху поймать? Но от мыслей, что я съем насекомое, меня замутило. Меня, что является человеком. А меня, что в облике кошки, просто тянуло это сделать. И сопротивляться этому было невозможно.
– Вероника, не порти мне стены. – Сказала Сирена, заметив, что я смотрю, как можно забраться наверх. – Тебе вообще нужно выходить на улицу, желудок скоро начнет очищаться.
«Почему нельзя очистить его здесь?» – поинтересовалась я.
– Ну понимаешь, птенчик, тебе придется… – Шан сделал вид, что его сейчас вырвет, и чуть высунул язык с характерным звуком. – А такое делают на улице. Да и в туалет тоже на улице ходят.
«Причем здесь туалет?»
– Ты хочешь, чтобы все, что находится в кишечнике, вышло через рот? Я, конечно, знал, что у некоторых людей извращенные вкусы, но что бы настолько… – За это он получил укус в ногу. А потом еще один. Будет знать.
Сирена вывела меня на улицу. И она была из тех людей, кого мне не хотелось ранить. Я просто молча сидела у нее на руках, когда она подняла меня и понесла из дома. Сирена поставила меня на лапы и села рядом. Почему она не уходит?
«Ты будешь сидеть здесь, когда я начну блевать?» – спросила ее я.
– Если хочешь, я уйду.
«Решай сама. Просто, смотреть на это, я бы сама не рискнула» – ответила я.
– У меня четверо детей, этим меня уже не удивить. – Сказала Сирена, и я удивленно посмотрела на нее.
«Четверо? Двое куда-то уехали?» – я видела только двоих, Элению и Кезефа. Где остальные?
– Мои старшие дочери, что родились раньше Кезефа… их не стало много лет назад. Первую отравили, вторая… с ней все сложнее. Она не справилась со своей силой и теперь погружена в сон до тех пор, пока я ищу способ ей помочь. Магия теней очень редко подчиняется девочкам.
«Я не знала…» – я неосознанно подошла к ней и хотела потереться лбом о ее руку, но вовремя себя остановила.
– Об этом знают только Кай, Шан, Эления, Кезеф и Николас. Так что неудивительно.
«Как вы с Шаном вообще понимаете, что я говорю?» – неожиданно для себя самой спрашиваю я.
– Оборотни друг друга понимают.
«Но я не понимала Шана у гокке»
– Потому что это работает только с теми оборотнями, кто уже может обращаться. Те, кто ни разу этого не делал, не способны понимать других.
«Ты тоже оборотень? Сколько же у тебя сил? Огонь, воздух, оборотничество… Это еще не все?» – она рассмеялась.
– Не все. Я тебя еще удивлю.
И тут внезапно… мне захотелось бегать вокруг. Захотелось дурачиться, залезть на какое-то дерево… И я побежала. Сирена снова рассмеялась и осталась на месте.
И после этого меня затошнило. На землю из рта упали мокрые белые перья разных размеров, кусочки жареного мяса и черная шерсть. А потом вышло все, что находилось в кишечнике.
Закончилось все быстро, но неприятный привкус все еще оставался. Я уже хотела бежать дальше, когда я вдруг оказалась в совершенно в другом месте, и меня подняли на руки.
– Куда ты собралась? – сказала Сирена. – Тебе нужно вернуться в человеческий облик. Когда станет полегче, начнем учить тебя магии.
Она принесла меня в мою комнату и положила на кровать, накрыв одеялом. Сирена гладила меня по спине, чем вызывала урчание внутри меня.
– Помнишь, как превращалась? Теперь тебе нужно сделать то же самое, только наоборот. Представь, как животный облик отступает, и ты становишься человеком. – Я вспомнила боль, что испытывала при обращении, и замотала головой, рыча. – Хочешь навсегда остаться в облике кошки?
Не хочу! Но и превращаться через такую боль тоже не хочу.
– У кошек, как и у оборотней, болевой порог выше, чем у людей. Боль будет уменьшена. Она не будет такой сильной, как в прошлый раз. Просто начни. Пройди это испытание.
Она права. Я подумала о Каралане. Что будет, если я не вернусь в человеческий облик? Меня не обучат магии. Не обучат магии – я не смогу уничтожить слизняков, и королевство будет порабощено да конца веков. Я должна превратиться.
Представив, как мое тело меняется, как я становлюсь человеком, я снова столкнулась с болью. Но Сирена не солгала, на этот раз мне не так больно, как прошлым вечером. Но все равно обращение снова показалось мне вечностью. А потом меня накрыли одеялом по самый подбородок.
– Первое обращение в зверя самое тяжелое для оборотней. Превращение обратно в человека – менее болезненно. Чем больше оборотень тренируется, чем чаще обращается, тем меньше он испытывает боль от последующих перевоплощений. Они просто привыкают к ней и со временем перестают ее ощущать вовсе. Жаль, что с душевной болью так не работает… – Она аккуратно похлопала меня по плечу и поднялась с кровати. – Придешь в себя, приходи на ту площадку, где ты впервые обращалась, я начну учить тебя магии.
Не знаю, сколько я так пролежала, но вскоре почувствовала, будто ветер подул в затылок, а затем услышала голос Кая:
– Ты в порядке? – он погладил меня по голове, и на этот раз желания отгрызть ему руку не было, что не могло не радовать. Кошачьих инстинктов больше не было.
– Да. – Ответила я слабым голосом. Наконец-то я могу говорить. И хорошо, что я прикрыта одеялом!
– Вот и хорошо. Я принес тебе одежду. Выздоравливай.
Волосы на затылке снова колыхнулись, что указывало на то, что Кай исчез, но я недолго пробыла одна. Дверь открылась, и кто-то вошел в комнату. И кто-то погладил меня по спине, скрытой одеялом, и сел на кровати рядом со мной.
– Ты как? Хорошо себя чувствуешь? – голос Киллиана.
– Сюда скоро папа придет. Я это точно знаю. Хочешь попасться?
– С чего ты решила, что придет?
– Кай уже был, ты здесь, остался только папа. – Я развернулась к нему, стараясь не сбросить с себя одеяло, Киллиан улыбался, смотря куда угодно, но только не на меня.
– Я думал, он уже тут был. Похоже, задерживаться здесь мне нельзя.
Он приблизился ко мне, и его теплые влажные губы коснулись моего лба, а пальцы провели по макушке, не причиняя боли, что была после первого обращения.
– Я переоденусь. – Сказала я. – Со мной уже все нормально. Мне не больно.
Киллиан кивнул и покинул комнату. Я села на кровати и потянулась к одежде, которую мне принес Кай. Черная шелковая рубашка, брюки и… нижнее белье. Конечно, ходить без него было бы просто неудобно мне самой, но тот факт, что его мне принес человек, с которым меня, скорее всего, ничего кроме дружбы не связывает…
Рубашка была чуть длинной, даже после принятия нужного размера. Но рукава были до запястий, идеальной для меня длины, вот только ворот слишком широкий, открывал ключицы и плечи. Брюки плотно обтягивали бедра, но не стесняли движения, а ниже колен становились шире.
Я оделась и вышла из комнаты, Киллиан ждал меня за дверью.
– Сирена сказала прийти на площадку, когда мне будет лучше. Научиться магии. – Он кивнул и, взяв меня за руку, повел туда. Его рука была горячей, согревала мою ладонь, находящуюся у него в плену, но мне не хотелось отпускать его и выбираться.
Но он отпустил меня, стоило нам подойти к площадке, где произошло мое первое обращение, моя рука сразу замерзла. Моя вторая рука прикоснулась к той, что недавно держалась за Киллиана, и накрыла ее, пытаясь восполнить то тепло.
На площадке нас, похоже, не ждали. Сирена учила какого-то мальчишку использовать свои силы. Он закрыл глаза и сложил ладони вместе, и между его пальцев прошлась молния. Она двинулась по его рукам, перешла на тело, но никак не вредила ему. А затем резко раздался взрыв, все сразу обернулись на них, но ни на мальчишке, ни на Сирене не было никаких следов от этого взрыва. Только мальчишка слегка напугался, а вокруг него образовалась выжженная земля.
– Молодец. Немного практики и сможешь даже управлять погодой, а не только из рук молнии пускать. – Она посмотрела куда-то. – Мэри! Твоя очередь!
К ней подошла девочка, которой Сирена дала задание восстановить выжженную землю, девочка вытянула руки вперед, и земля начала стремительно зеленеть. Сирена похвалила ее, погладив по голове, и тогда заметила нас.
– Хорошо себя чувствуешь? – Спросила Сирена, подходя к нам.
– Да. – Ответила я.
– Тогда пойдем, будем учить тебя магии.