Изабелла Мия
Легенды миров: вышедшие из-под земли
На самом деле он прав. Я хочу узнать, что было прошлым вечером.
– Покажи мне воспоминания о вчерашнем. Передача занимает всего несколько секунд, много времени мы не потеряем. – Я протянула к нему руку, ожидая, что он прикоснется ко мне и заглянет в глаза.
И он это сделал. Дальше я все видела его глазами…
Я в глазах Киллиана стояла на помосте с закрытыми глазами. Чувствовала легкую нервозность. Не свою, Киллиана. Он волновался за меня. И когда жрец закончил свои манипуляции – отошел на шаг назад. Киллиан же, наоборот, подошел ближе.
Папа обратился к жрецу:
– Что с ней?
– Не знаю, она должна была очнуться. – Ответил жрец.
– Я и очнулась. – Киллиан отшатнулся от неожиданного спокойного тона. – И могу сказать, что ты, Айзек, совершил самую большую ошибку в своей жизни. Не следовало пробуждать меня раньше времени.
Я открыла глаза, и мой ледяной взгляд перешел на мужчину.
– Ты угрожаешь мне? Что мне может сделать подросток? – усмехнулся бывший король.
– Больше, чем ты можешь себе представить. Ты не знаешь, на что я способна, и, если ты не понял: я уже давно не подросток. – Я повернулась в сторону выхода из зала и уверено пошла именно туда, на ходу бросив Айзеку: – И да, я знаю, что ты проник ко мне в комнату и украл картину Гидеона, которую лежала на столе. Можешь оставить ее себе.
– Ника! – крикнула мама вслед, но я не обратила на нее внимания, продолжая идти к выходу, пока перед самими дверями не врезалась в пустоту.
– Отойди! – сказала я, немного подняв голову. – Дай мне пройти и убить его.
– Надо же. Она еще и сумасшедшая! – сказал Айзек.
– Еще хоть слово в ее адрес… – раздался мужской голос со стороны двери, заставив всех замолчать и уставиться на меня. – Я оторву тебе голову. Если ты чего-то не видишь, не значит, что этого нет. Я, к примеру, не вижу твоих мозгов, но они же… Нет, неудачный пример. Учитывая твои поступки, у тебя их нет.
– Кто ты такой? – поинтересовался Айзек.
– Я защищаю ее до тех пор, пока не вернется мой отец, а кто он – знать не обязательно.
– Кай! – воскликнула я и толкнула его. – Пропусти меня!
– Ты, самоубийца мелкая, остаешься здесь. Тебе нечего там делать. Ты не знаешь, сколько будет длиться твое пробуждение. Вдруг эффект исчезнет раньше, чем ты его победишь. Если вообще сможешь это сделать.
– Ты во мне сомневаешься? – Я резко вытянула в сторону левую руку, в которой откуда-то появилось оружие – золотой меч, на рукояти которого сверкали красные камни. – Ты знаешь, что это?
Мужчина в дверях не ответил, но и я не двигалась, пока он не проговорил:
– Я знаю, что ты можешь, и уверен, что мой отец тоже это знал, раз отдал тебе этот меч, но пойми одну вещь: тот, кого ты хочешь сейчас прибить – не обычный миред, он намного сильнее, и тех, кто его увел, уже, скорее всего, нет в живых. Поэтому ты остаешься…
В тот же момент в зал вошли двое солдат, которые увели мужчину. Несмотря на то, что на их лицах красовались лишь пара синяков, да у одного был разбит нос, они опирались на огромные двери и тяжело дышали.
Император Николас вышел вперед и подошел к ним, явно чем-то удивленный.
– Что произошло? – спросил он у них.
– Когда мы отпустили его и достали ножи, он куда-то исчез в тенях и оказался за нашими спинами. – Начал рассказ один из них. – Он избил нас и сказал, что может убить нас в одну секунду, но потом… Потом он сказал передать вашей жене, что на самом деле хочет мира, поэтому не тронет нас…
Сирена с хлопком закрыла веер и уставилась перед собой пустым взглядом, точно не обещавшим ничего хорошего.
– «Мира»? – переспросила я. – Обойдется. После того, что он сделал, никакого мира не будет!
– Для начала убери меч. – Сказал Кай. – Твоя сила не позволяет держать его слишком долго.
– Заткнись! Я уничтожу Киерона прямо сегодня!
– Скорее он тебя уничтожит! У тебя нет никаких шансов против него, даже с этим мечом! Тем более, моего отца здесь нет, и он тебе не поможет, когда Киерон решит что-то сделать с тобой своей магией!
– У меня иммунитет к черной магии, она мне не повредит! Да и у меня в руках меч твоего отца, единственное, что может его ослабить на время!
– Вот именно, что «ослабить»! Оружия, которое может его убить, у тебя нет!
– Но оно есть у Диамат.
Я вытянула руку в сторону людей так, будто просила что-то мне отдать. За этим прошло несколько секунд, пока Кай не сказал:
– Только она его отдавать не собирается, как я вижу. Как хорошо, что она пошла в отца, а не в мать, будь она такой же, как и она, то вы сейчас вместе пошли бы его убивать.
– Ты сейчас получишь, и я не посмотрю, что сын Бога. – Сказала я, и все люди ахнули, в том числе и Айзек с папой и Киллианом, у которого внутри поднялось недоумение.
– Я знаю, дорогая. Получал от тебя и не раз. Да и отец получал, что уж там скрывать!
– Знаешь, по тому, как ты себя ведешь – так и не скажешь, что ты приемный. Поэтому неудивительно, что получаете оба.
– Не пытайся меня заговорить, я все еще жду, пока ты уберешь этот сраный меч. Ты все равно никуда не пойдешь.
Я глубоко вдохнула и посмотрела на то место тени, где должны быть лицо и глаза Кая. Долго смотрела, пока не издала практически рык и не выбросила меч, который испарился в воздухе. Я развернулась и пошла обратно к родне. Остановилась рядом с Айзеком.
– Ты все еще здесь? Или ты еще не понял, что тебе здесь никто не рад? – спросила у него я.
– Тебя никто не спрашивал, отродье Тени. – Ответил Айзек.
– Придумай оскорбление получше. Ты не первый, кто меня так называет. И прежде, чем относиться ко мне подобным образом, – я вытянула руку вперед. – Верни то, что украл из моей комнаты. Когда я говорила, что можешь оставить рисунок себе – я шутила.
– Ты решила обвинить меня в воровстве? Ты маленькая дрянь! – Он замахнулся на меня, Киллиан двинулся ко мне, но не успел перехватить руку Айзека, и раздался звук пощечины. Я даже не сдвинулась с места, только повернув голову в сторону, на щеке постепенно появлялось розовое пятно.
Все замерли, в том числе и Киллиан, внутри которого разгоралась ярость. Я медленно повернула голову к Айзеку, в тот же момент согнувшимся пополам. Кай схватил его запястье и вывернул руку, заставив его прикрикнуть от боли. В следующую секунду Айзека подбросило вверх и кинуло в стену.
Кай бил его ногами по телу и кулаками по лицу, я же в это время спокойно провела рукой по левой щеке, и след от пощечины медленно исчез вместе с прикосновением пальцев.
Кая никто не останавливал, либо не хотел вмешиваться, либо просто боялись. Я просто смотрела на это до тех пор, пока не раздался звук переломанных костей, и рука Айзека, которой он меня ударил, не отделилась от его тела с противным чавкающим звуком, заливая почти бежевый мраморный пол кровью. Тогда я моментально оказалась рядом с Каем и оттянула его за локоть назад.
– Кай, остановись! – тень выпрямилась, и, казалось, обернулась, посмотрев на меня. – Этого достаточно. Давай сегодня обойдемся без убийств. Если у него достаточно мозгов, он должен понять, что ему стоит уйти. – Я обернулась, посмотрев на Айзека. – И быстро. А если он хочет узнать, почему у меня нет знака меча на руке, как у всех Лайтвудов, то я расскажу.
Мое предплечье загорелось золотым светом, и на том самом месте, где у папы был золотой меч, у меня появился золотой щит.
– Потому что Бог сам дал мне свою защиту, и не взял с меня клятвы. Я помогала ему и без нее. Дженсен дал ему клятву много веков назад, когда стал королем, я в тот момент уже была мертва. Умерла впервые.
– Дженсен? – спросил Айзек, приподнимаясь и держась за обрубок руки.
– Второй из рода Лайтвудов на троне Каралана. От него пошел весь наш род. Он дал клятву Богу, что он и его дети, дети его детей и последующие поколения до окончания всего рода будут сражаться за него, какой бы выбор он ни сделал. – Это было сказано таким небрежным тоном, что все вокруг оторопели.
– А кто первый? И вообще какое право ты имеешь называть короля лишь по имени? В те времена это точно было недопустимо! Особенно для женщин.
– В те времена, когда мой отец еще следил за людьми, было полное равноправие. Женщины могли то же самое, что могли и мужчины. – Ответил вместо меня Кай.
– Это во-первых. – Продолжила я. – А во-вторых, Дженсен Лайтвуд был моим единоутробным старшим братом. Поэтому я имею право так говорить о нем. Он часть моей семьи. И мы пережили столько лет во Тьме, испытали столько мучений, пусть и по раздельности. Я пару раз делала ему больно физически, но это не помешало ему спасти мне жизнь, как и мне не помешало спасти жизнь ему, если быть точнее Кай с отцом спасли его, когда я попросила об этом. Больше мне не о чем тебе рассказать, мы закончили. И сейчас выбирай: или ты уходишь сам, прихватив свой обрубок, или тебя уводят. Выбор за тобой.
Мы с Каем развернулись и пошли обратно, а Айзек крикнул нам вслед:
– Ты конченая психопатка, которая пользуется защитой Бога и его сыном, о существовании которого никто никогда не знал, чтобы не разбираться с проблемами самой!
Мы с Каем синхронно развернулись и взглянули на него. Кай уже сделал шаг, чтобы продолжить то, на чем остановился, но я снова схватила его за локоть и заставила стоять на месте, и ответила Айзеку:
– Тебе повезло, что я пользуюсь сыном Бога, а не одним человеком, которого здесь также нет, он просто убил бы тебя на месте, и даже я не смогла его остановить. И если ты не заткнешься – ты с ним увидишься.
– А сама ты ни на что не способна?
– Повезло тебе. – Сказала я.
– Повезло, что ты сама ни на что не способна?
– Что на мне нет каблуков. – Кай наклонился, и его силуэт стал четче, что позволило увидеть, как его руки легли на колени и плечи подрагивали в смехе.
– Каблуки – оружие массового поражения. – Сказал он, едва сдерживаясь. Кай выпрямился и теперь было заметно, что он выше меня меньше, чем на полголовы, и тут же снова стал размытым сгустком тени. – Особенно, если они у тебя в руках.
– Я вполне могла достать несколько ножей или другое оружие, чтобы показать, на что способна, но увы… тебя это не убедит. – Сказала я, улыбаясь. – Тебе не важно, могу ли я самостоятельно справиться с проблемой. Это лишь способ заставить других людей считать меня психопаткой, которой не составит труда кого-то убить. Ты просто пытаешься вывести меня из себя. И, да, – я вытянула руку вперед, камзол Айзека на уровне талии слегка взметнулся вверх, и под ним появился белый сверток, моментально прилетевший мне в руку. – Вот и доказательство воровства.
– Увести его. – Раздалось рядом. Солдаты подошли к Айзеку по приказу папы. Один из них заломил целую руку, а второй взялся за плечо, они повели его прочь из зала.
– Руку не забудь. – Обратился к Айзеку Кай. Оторванная рука исчезла в тенях и вернулась на прежнее место, но все еще не двигалась.
– Если вы думаете, что на этом все закончилось, то вы ошибаетесь! – Закричал Айзек в коридоре, пытаясь обернуться к нам. – Вы двое не единственные наследники!
Вскоре они исчезли, и мне на плечо легла рука. Вначале я дернулась, но, когда поняла, что это папа, успокоилась. – Наконец-то он ушел. Достали его вопли.
– И не говори. Он слишком много о себе возомнил.
– Ты не лучше. Ты же чуть не пошла на борьбу с Киероном. В одиночку! – Кай развернулся и развел руки в стороны. – Ты конкретно чокнулась!
– А ты, похоже, забыл… Если я что-то задумала – я от этого не откажусь ни при каких условиях. – Я вытянула руку вперед и двинула ладонью, раздался звук переломанных костей, и тело Кая упало с глухим стуком, вызвав потрясенные вскрики со стороны людей. Киллиан дернулся, не ожидая подобного от меня. – И, если сказала, что убью Киерона – значит, убью.
Я вырвалась из папиной хватки и проигнорировала, как он и Киллиан звали меня, когда я уходила из зала.
XV
– Да что с ней происходит? – спросил папа непонятно у кого, и Киллиан чувствовал его напряжение, когда подходил к Каю и переворачивал его с бока на спину, понимая, что прикасается к мертвому телу, и никак не ожидал услышать тихий стон, который заставил его дернуться.
– Как же я ее иногда ненавижу… – простонал Кай и поднес руку к шее, поднимаясь.
– Вы живы? – спросил папа, сам не ожидая того, что Кай все еще жив.
– Я создание черной магии, меня не убьют какие-то переломанные кости. И Селена об этом знает. Если бы хотела меня убить – взяла бы нож и воткнула в сердце. – Кай с трудом поднялся с помощью Киллиана и тихо произнес, чтобы это услышал только он: – Спасибо. Ты, как всегда, выручаешь… – А затем громче добавил: – Сейчас я ее найду и вправлю мозги.
Кай растворился в воздухе и бесследно исчез, а Киллиан обратился к папе:
– Я ее найду. – И, не дожидаясь его слов, вышел из зала.
Дальше был пропуск воспоминаний, наверное, все это время он ходил по дворцу и поблизости, ища меня, но, не найдя, вернулся обратно в зал, сгорая внутри от страха за меня и одновременно с этим – от ярости. Внутри все было по-прежнему, только людей стало на треть меньше.
Папа о чем-то разговаривал с мамой, которая явно была не в себе. Папа тоже был не в лучшем расположении духа, но в отличие от мамы, он прекрасно сдерживал все свои эмоции под контролем, только побелевшие костяшки пальцев, сжимающих ткань белого камзола на скрещенных на груди руках, выдавали его нервозность.
Когда Киллиан подходил ближе к ним, мама сразу чуть ли не крикнула ему:
– Ты ее не нашел, да?!
– Она будто сквозь землю провалилась. – Ответил Киллиан, обращаясь преимущественно к папе, потому что смотрел только на него, почти не бросая взгляд на маму.
– Поддерживаю. – Раздалось за спиной. – Если она не хочет, чтобы ее нашли, ее и не найдут. Даже я.
Киллиан развернулся, и перед ним была темная тень.
– Где теперь ее искать?
– Если я ее не нашел, то никто не найдет, пока она сама не объявится. – Сказал Кай, разводя руки в стороны.
– И что теперь делать? – спросил Киллиан спокойно, хотя внутри него безумно быстро билось сердце, и пальцы слегка подрагивали, сжимая эфес меча.
– Нужно найти способ найти ее любым способом! – сказал папа. – Жрец сказал, что действие его заклинания продлится около двадцати минут, прошло уже больше! Она могла уйти куда угодно!
– Об этом можно не беспокоиться. – Спокойно ответил Кай. – У Селены особенная сила, и она владеет магией эфира, при желании она может продлить это действие, что наверняка уже сделала. – Папа уже хотел что-то сказать, но Кай обратился к Киллиану, положив руку ему на плечо. – Ты пытался найти ее своим способом?
Киллиан временно молчал, не понимая, что Кай от него хочет, а когда понял, ответил:
– Да. Она не позволила.
– Заблокировала, да? – Киллиан кивнул. Пара мгновений прошло в тишине, пока Кай не обратился к папе: – Может, у нас есть способ ее найти. Ваше величество, возьмите свой скипетр.
Папа молча снял кольцо с пальца и преобразовал его в посох, ожидая, что задумал Кай.
– Теперь найдите любой способ пустить слабую кровь себе из пальца, и этой кровью коснитесь камня.
– Зачем это нужно? – спросил папа.
– У вас с ней кровная связь. Вы – владелец магии света, которая может создавать любые картинки, и эта сила находится в вашем скипетре. Если все получится, мы хотя бы увидим, где она находится, а потом я явлюсь за ней. – Папа кивнул, и достал из-под камзола маленький кинжал, проколол его кончиком указательный палец и провел им по камню. – Отлично, теперь отдайте его Киллиану.
Папа на секунду замер, но все же сделал так, как сказал Кай. Киллиан неуверенно обхватил прохладное дерево и ожидал распоряжений от сына Бога.
– Теперь используй на камне цепь.
– Цепь? – переспросил Киллиан.
– А ты думал, я скажу «нить»? Нет, Киллиан, это цепь. Действуй.
Киллиан кивнул и поднес к камню левую руку, и к нему, обвивая указательный палец, двинулась нежно-зеленая нить. Тогда Кай снова обратился к папе:
– Теперь вам нужно использовать свою силу.
Папа взялся за скипетр чуть ниже руки Киллиана, и камень загорелся желтым. И от него отделился огромный шар, полетевший вверх. И в этом шаре появилась я, одетая в темно-красный брючный костюм с длинным подолом, который касался серого пепла под ногами, облаченными в черные сапоги на высокой подошве.
Мои волосы были заплетены в высокий хвост, «резинкой» для которого послужила корона, каким-то образом уменьшенная в несколько раз до размера кольца. Вокруг лица кружилась белая пыль, похоже, защищающая мои глаза и нос от пепла, летающего вокруг, подсвеченного последними лучами закатного солнца.
– Она на Пепелище? – ошеломленно произнес Киллиан. – Как она там оказалась?
– Ты неправильно задаешь вопрос. – Ответил ему Кай. – Правильнее спросить: «Зачем она туда отправилась?» Меня тоже волнует этот вопрос. Именно поэтому я еще здесь, а не пошел за ней.
Я остановилась в шаге от глубокого обрыва, а затем просто стоя на ногах скатилась вниз словно сноубордист, только по пеплу, а не по снегу. Я шла вперед, что-то ища вокруг. Так продолжалось минут пятнадцать, Кай уже сказал, что еще немного и он прервет это бесполезное занятие по бродяжничеству по этой пустыне, и он уже собрался исчезать, когда я обо что-то споткнулась.
Я подняла ладонь с горящей над ней сферой света, освещавшей небольшое пространство вокруг. Горящие жёлтым глаза осмотрели то место, и там под пеплом показалась посеревшая и ссохшаяся человеческая рука. Я присела на корточки и взмахнула рукой, один глаз окрасился голубым, показывая, что используется магия воздуха, второй глаз остался желтым, пепел вокруг улетел, обнажая под собой безжизненное тело немолодого мужчины с перерезанным горлом.
Я отвернулась и закрыла глаза, прошептав себе под нос: «Пора снова привыкать к виду трупов…». Но несмотря на эти слова я прикоснулась к его подбородку и повернула голову в сторону, осмотрела рану, неровную, рваную. Морщась от отвращения, я взялась за край кожи и осмотрела рану внутри, и ногтями что-то достала оттуда.
Маленькая деревянная заноза. Как она оказалась внутри? Каким оружием вообще нанесли эту рану? Самодельным, необработанным деревом? Похоже, именно так я и думала, крутя эту деревяшку между большим и указательным пальцами. Мои брови сошлись на переносице, когда я пыталась что-то понять.
И в один момент резко распахнула глаза и поднялась, осматривая окружающее пространство, крутилась то в одну сторону, то в другую, совершенно забыв про труп. Я тяжело дышала, высматривая что-то в пустоте, где нет ничего кроме пепла. Но, похоже, что-то все же было. Или кто-то… Я резко развернулась, схватив в полете сначала один самодельный нож, окруженный тенями, а затем второй.
Подкинула их вверх, схватив за заточенный камень, назвать это лезвием просто нельзя, даже по одному виду можно понять, что нож слишком тупой. И, похоже, именно им убили этого мужчину, по краям камня виднелись темные пятна, и были зазубрины, из-за которых кожа и рвалась. Он слишком близко подошел к убежищу тех, кто пытался убить и меня.
Держась за заточенный камень, я замахнулась, и глаза загорелись желтым. Нож полетел вперед, неся на себе свет, и врезался в невидимую стену. То же самое произошло с другим, только второй разрушил барьер, он распался на темные осколки явив под собой невысокий холм, перед которым стояли две похожих на человеческие фигуры, которых нельзя назвать людьми.
С трудом, но можно было понять, что это две девушки. Они были похожи на скелеты, обтянутые серой, где-то черной, кожей, с отсутствующими глазами, на месте которых только по два черных отверстия. У одной из них не было щеки, из-за чего можно было увидеть ее два единственных оставшихся зуба. На головах вырвана половина волос, где-то волосы висели на оторванных от черепа полосках кожи. Они были одеты в лохмотья, настолько старые, что почти разложились вместе с хозяйками.
Внутри Киллиана поднялась недавно успокоившаяся ярость. Они обе показались ему знакомыми, но где он их видел, понятия явно не имел.
Одна из них что-то крикнула мне на неизвестном языке. Я усмехнулась и наклонила голову к плечу, сделала шаг по направлению к ним.
– Что это за язык? – спросил Киллиан, ожидая ответа от Кая.
– Понятия не имею. – Ответил сын Бога. – Я умер пять тысяч лет назад, за это время все языки меняются.
Кай подошел к маме и протянул к ней руку, попросив отдать ему камень. Немного поразмыслив, она выполнила просьбу. Кай подкинул камень в воздух, и он полетел в летающий шар.
– Кто ты такая? Я еще раз спрашиваю! – снова крикнул один из живых трупов.
– А ты догадайся! – сказала уже я, находясь перед ними на расстоянии нескольких метров. – Теперь различить вас легче. Только вот я не знаю, кто из вас Адонго, а кто – Бабирай.
– Кто ты такая? – крикнула вторая, та, что без щеки, из-за этого потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что именно она сказала.
– А вы догадайтесь. – Повторила я.
– Мы даже не видим твоего лица. Оно скрыто под пеленой.
– Я дам вам подсказку. – Я сцепила руки за спиной и пошла в сторону расслабленной, но при этом уверенной походкой, держа подбородок выше. – Раньше я выглядела иначе, не так, как все жители Нкемдилима, у меня была светлее кожа, серые глаза, и белый локон у лба, как у жителей Каралана. Поэтому мой родной отец решил, что я ему не дочь, хотя несколько раз проверял меня на кровную связь, и сделал меня служанкой в собственном доме, а потом выдал меня замуж за своего собственного брата, моего родного дядю.
– Акелло… – Прошипела первая.
– Хотя, может, это и к лучшему. – Продолжила я, не обратив внимания на шипение. – Отец мог оказаться умнее и отнести меня в храм, где объявили бы, что я перерожденная, коих в Нкемдилиме ненавидели и сразу же убивали, если кого-то в этом заподазривали. Я могла умереть еще в младенчестве, если бы не его тупость. Так и не скажешь, что он самый главный из главнокомандующих Нкемдилима, чуть ли не правая рука самой царицы!
– Ты убила нас! Натравила на нас своего мужа! И пришла сюда после того, что ты сделала?!
– А чего вы ожидали? Учитывая то, как вы все ко мне относились, вы думали, что я вас прощу? – Я почти сорвалась на крик, но сдержалась. Голос все равно стал выше и едва не срывался от хрипоты. – Что я настолько идиотка и прощу тех, кто пытался разрушить меня с самого детства, тех, кто пытался опозорить, и из-за кого меня в конечном счете выдали замуж за этого больного садиста, которого все считали чуть ли не святым из-за того, что женился на ком-то смешанных кровей вроде меня? – Я глубоко вдохнула и провела рукой по волосам, убирая выбившиеся пряди. – Неужели вы бы простили кого-то, кто относился к вам подобным образом? Если все же простили бы, то почему вы ненавидите меня, когда даже не я дала приказ утопить вас в море?
– Сравнила! Из-за тебя нас убили! Мы не пытались…
– Не пытались меня убить, Адонго? – все же закричала я. – Вы заплатили какому-то парню, чтобы он пришел ко мне и лишил меня чести, что в те времена ценилась в женщине как ничто другое! Если бы он это сделал, ваш отец выгнал бы меня из дома с позором, и я могла умереть от голода и холода на улице! Вы говорите, что не пытались меня убить? По-моему, я отплатила вам той же монетой.
Девушки молчали, не находя, что ответить, похоже, я загнала их в тупик этими словами, и они не смогли отрицать.
– Что тебе нужно? Зачем ты снова вмешиваешься в нашу жизнь? Мы и без тебя достаточно страдаем!
На ее руке появился темный сгусток, который она кинула в меня, но это не испугало. Я только усмехнулась и откуда-то в моей ладони появился маленький прозрачный шар, который поглотил магию. И не только сам сгусток. От шара к Адонго и Бабирай протянулись тонкие нити. Живые мертвецы закричали и упали на колени, успокоились они только тогда, когда остатки нити прошли в шар.
– Теперь вы беспомощны, и не сможете скрыть свое убежище от людей.
– Ты пришла сделать это? – спросила девушка без щеки, Бабирай. – Уничтожить нас окончательно? Сделать так, чтобы люди нашли нас и начали проводить над нами опыты?
– Нет. Я пришла сюда для другого. Мне нужна ваша кровь.
– Так бери! Давно могла это сделать! – воскликнула Адонго.
– Тут проблема в том, что я не могу взять ее сама, вы должны сами ее отдать.
– Без нашего позволения не обойтись? – усмехнулась Адонго, показывая рот, заполненный гнилью. – В таком случае мы тебе не помощники.
– Я ничего другого не ожидала.
В моей руке появилась длинное огненное лассо, которое я набросила на шеи обоих девушек одновременно, и я дернула им, отделяя головы от тела. Они упали на пепел, заполнивший собой их рты, глазницы и разлагающиеся раны девушек, из шей хлынула черная кровь, и в этом месте можно было увидеть часть серого позвоночника.
Я снова набросила лассо, только теперь на их тела, и связала их вместе, лишая их возможности двигаться, а затем подошла к их головам, взяла обоих за то, что осталось от волос и подняла над землей. Они обе закричали от боли, но я не обращала на это внимания, пока насаживала их на столбы, появившиеся из-под земли.
– А вот теперь поговорим по-другому, сестренки. Мне нужна ваша кровь, отданная вами самими, а не забранная мной. И вы мне ее отдадите.
– Или что? – спросила Адонго. – Убьешь нас?
– Неужели вы не хотите умереть? Тысячу лет блуждать по пустыни пепла в облике живых мертвецов – не самое лучшее, что происходило в вашей жизни.
– Говоришь так, будто способна нас убить. – Заметила Бабирай, на что я усмехнулась.
– Я действительно имею оружие, способное убить вас. – Я отвела руку в сторону, и ладонь стала прозрачной, достала тот самый меч, который держала в руках в зале. Тот самый меч, с которым я шла с намерением убить Киерона. Кто он такой, что у меня возникло такое желание? – Этот меч принадлежит самому Богу и имеет способность избавляться от любого воздействия черной магии. И он может вас убить.
– Решила обменять нашу кровь на возможность умереть? – спросила Адонго. – Ну уж нет. Мы не доставим тебе такого удовольствия убить нас собственными руками, раз твой муж сделал это за тебя тысячу лет назад. Даже если такое существование приносит нам страдание.
О каком муже они говорят? Я ведь сказала, что меня выдали замуж за родного дядю, вряд ли речь идет о нем, учитывая, как я о нем выражалась. Он бы не стал убивать ради меня своих родных племянниц. Я стала вдовой? Развод в те времена был постыдным делом для женщины.
– Адонго… – начала Бабирай. – Может, нам стоит…
– Даже не думай об этом, сестра! Ее вообще радовать должно, что мы страдаем!
– Почему же? – спросила я. – Бабирай умеет мыслить здраво, чего не скажешь о тебе. Может, тебе стоит к ней прислушаться?
– Заткнись! Хватит уже упрашивать нас! Я тебе ничего не дам!
– Я поняла. – Сказала я и обратилась к Бабирай. – Ты отдашь? Ответь сейчас, пока я не начала уговаривать твою сестру весьма неприятным для нее и для тебя способом. – Бабирай молчала с минуту, и вскоре изобразила кивок, насколько позволяла отрубленная голова. – Отлично, хоть у одной есть мозги. И инстинкт самосохранения.
Я подошла к голове Адонго и схватила ее за волосы, не обращая внимания на ее выкрики и проклятия. Присоединила голову к телу и создала новую нить персонально для нее, подняла ее на ноги и все также не обращала внимания на попытки вырваться.
Я достала из-под одежды синий камень, который загорелся, стоило мне прикоснуться к нему. И тут же мы оказались в другом месте, в городе, шли куда-то по мощеной дорожке. Адонго вырывалась и кричала, но вскоре ее крики утихли, но при этом ее рот продолжал двигаться, а мои глаза горели фиолетовым.
Мы прошли через дома под горящими фонарями и вышли к большой шумной и освещенной площади. Я толкнула ее прямо туда, ее ноги подкосились, и Адонго упала на каменный пол с глухим стуком, привлекая к себе внимания людей.
Ни одной женщины, только мужчины, почти у всех в руках было по стакану. Глаза каждого были разного цвета. Мы были в Дарке! Как мы так быстро переместились туда? Печати под ногами ведь не появлялось! Дело в том камне?
Каждый из даркийцев смотрел на нее с интересом. К ней начали подходить все ближе и рассматривать, ни у кого не было отвращения в глазах, только странный изучающий взгляд блестящих от алкоголя глаз. Неужели она их привлекла? Или они настолько пьяны?
– Откуда ты к нам пожаловала? – спросил один из даркийцев и улыбнулся. Неприятно так…
– Не подходите ко мне! – крикнула Адонго и поднялась на ноги. – Вы ко мне не притронетесь!
– Почему же? Кольца на пальце у тебя нет, да и одета ты так, будто готова прямо сейчас лечь под каждого здесь.
Адонго быстро вдыхая и выдыхая вытянула руку вперед, и вместо костлявой ладони, покрытой серой, отвалившейся в местах, кожей, увидела слегка загорелую кожу здорового, живого человека. Она резко вскинула руки и пощупала голову, на которой были волнистые заплетенные в хвост рыжие волосы. Девушка осмотрела себя, на ней была надето только нижнее белье: трусики с чулками и лифчиком кроваво-красного цвета не скрывали абсолютно ничего.
Адонго мгновенно прикрыла грудь, пытаясь закрыть все, что не скрывал полупрозрачный лифчик, и подняла голову и покрутилась на месте, замечая, что ее уже окружили со всех сторон. Все мужчины засмеялись, и один из них крикнул:
– Похоже, крошка даже не видела, в чем сбегала из борделя!
– Акелло! Злобная ты сука! – Закричала Адонго, смотря в ту сторону, откуда я ее толкнула.
Мужчины засмеялись, и кто-то из них взял Адонго за локоть. Она пыталась вырваться, чем только раззадорила его. Мужчина схватил ее за вторую руку, вынуждая развернуться и посмотреть в его лицо.
– Как же мне нравится, когда ты злишься и строишь недотрогу. – Сказал он и прижал ее к себе. – Где ты хочешь, чтобы тебя трахнули? Это можно устроить в теплой постели или прямо здесь. Решай, малышка.
– Не трогай меня… – промямлила она, не в силах даже пошевелиться или попытаться вырваться из хватки. Она подняла глаза, наполняющиеся слезами, ее щеки заалели.
Мужчины снова засмеялись. Сзади к ней подошел второй и провел ладонями по талии вверх и вниз.
– Похоже, ты ей не очень-то нравишься, парень. Дай покажу, как надо.
Он уже дернул ее на себя, когда из-за угла появился высокий темноволосый запыхавшийся мужчина в синем костюме. Он решительным шагом направился к ним и на ходу схватил Адонго за шею, вынудив тех двоих ее отпустить.
– Вот ты где, сучка! Думала, что сможешь сбежать? Сбежать от меня?! – Мужчина дал ей пощечину, Адонго подняла на него глаза, полные ужаса перед неизвестным. След ладони на правой щеке стал розоватым. Незнакомец наклонился и тихо, так, чтобы это услышала только она, сказал: – И не надо обвинять других в своих ошибках, сестра. Я лишь делаю то же самое, что и вы с Бабирай пытались сделать тысячу лет назад. – В тот же момент на месте мужчины оказалась я. – С единственным различием, – я усмехнулась, – мне не пришлось за это платить. Я лишь немного слышала о нравах даркийских мужчин, но этого было достаточно, чтобы понять, – женщина для них – лишь тело, созданное специально для удовлетворения своих низменных потребностей.