Илья Сергеевич Ермаков
Святые с улицы Бримо
История Экзорциста
Я очнулся ночью под проливным дождем.
Обнаружив собственное распластанное тело, лежащее на асфальтированное дороге, в ночь под сильным нескончаемым ливнем, я пришел в ужас.
Широко распахнув глаза, я начал жадно глотать холодный воздух, захлебываясь крупными дождевыми каплями.
В левой ноздре я почувствовал неприятную влагу, в ушах гудело, во рту я ощущал противный солоноватый привкус. Коснувшись пальцами левой ноздри, а затем приложив кончик пальца к языку, я почувствовал вкус ржавчины.
Кровь.
В тот момент я ничего не понимал.
Мое сознание оказалось лишено любых воспоминаний обо мне самом.
Кто я?
Как меня зовут?
Как я здесь оказался?
Откуда я пришел?
Что со мной случилось?
Слабость наполняла каждую мышцу моего тела. Я с трудом встал на ноги и чуть не упал, поскользнувшись о лужу на гладких камнях.
Я вытер кровь, стекающую на треснутые губы из носа и осмотрелся. Меня окружал ряд простых домиков, на которых висели таблички с надписью: «Улица Бримо».
Где это я?
Голова раскалывалась. Меня всего разрывало в клочья от жуткого незнания.
Незнания всего, что связано со мной.
Перешагивая через лужи, я продвигался вперед по незнакомой мне улице незнакомого мне города, незнакомой мне страны. На мне только джинсы и синяя рубашка с закатанными по локоть рукавами. Вся одежда промокла до нитки.
В затылке гудела ноющая боль.
Что же случилось со мной?
Осмотревшись снова, я обнаружил рядом с собой здание церкви. Подумав, что там я смогу найти кров на эту ночь, я поднялся по скользким каменным ступенькам и постучался в деревянную черную дверь.
Пусть там будет хоть кто-то!
Хотя бы послушник или простой дьячок!
За спиной сверкнула ослепительная молния, озарив белым светом все изгибы, трещины и неровности на деревянной двери церкви.
А затем… грянули оглушительные раскаты грома.
Земля содрогнулась.
На той стороне двери послышались скорые шаги. Мне сильно повезло. Через несколько мгновений зашуршали цепи и замки. Одна половина ворот со скрипом открылась, и я увидел пожилого мужчину в темной рясе священника.
Он осмотрел меня с ног до головы.
– Позвольте мне сделать смелое предположение, молодой человек. По вашему виду, нельзя сказать, что вы пришли помолиться в столь поздний час. Что вас привело в Церковь душепопечительства на улице Бримо в такое время?
Сначала я не знал, что говорить.
Я не мог представиться, не мог объяснить ситуацию… и все по одной причине – я просто ничего не помню.
– Где я? – вырвалось у меня.
Священник нахмурился, но дал ответ:
– Ты на Валерии, в Йорме.
– В Йорме?! Ах…
Как же меня сюда занесло?
Благо – я не покинул Валерию и остался в своей стране.
– Как вас зовут, юноша? – спросили у меня.
Черт!
– Я…
Не мог ответить…
– Я…
– Не стоит вам вспоминать свое имя под проливным дождем. Давайте пройдем внутрь, и вы мне все расскажите в тепле и уюте.
Он открыл двери шире, и я проскользнул внутрь. Когда священник закрыл ворота, звуки грозы затихли.
Я оказался в просторном пустом темном церковном зале. Через широкие окна внутрь проникали белый свет вспышек молний. В воздухе стоял приятный нежный запах розмарина.
Священник зажег толстую свечу на подставке, взял ее с собой, и мы пошли с ним вперед, к иконостасу.
– Меня зовут пастор Джозеф, – представился священник.
– Очень приятно, но, боюсь, я не смогу представиться в ответ, пастор Джозеф.
– Почему же?
– Дело в том, что я…
Я замер.
На меня внимательно посмотрели.
Глаза пастора Джозефа показались мне добрыми, полными заботы и нежности.
– Не помню своего имени.
– Вот как?!
Он выгнул бровь.
– Очень любопытно! А что ты помнишь?
– Ничего из того, что связано со мной. Несколько минут назад я очнулся неподалеку от вашей церкви на дороге под дождем. Я не знаю, как оказался здесь, что происходило в моей жизни до этого момента и, разумеется, не помню своего имени.
– Но ты знаешь о Валерии, о Йорме, не так ли? Значит ли это, что ты не лишился всех воспоминаний?
– Вы правы. Я помню все об этом мире и о том, как он устроен. Но я не помню ничего, что связано со мной самим.
– Очень любопытно…
Его теплая рука коснулась моей спины, и мы продолжили с ним наш путь меж рядов скамеек, сделанных из красного дерева.
– Сегодня праздник – День Святого Льюиса. Как думаешь, Создатель позаботился о том, чтобы ты попал сюда именно в этот день? Ты не откажешься от имени Льюис?
– Льюис?
– Да. Как оно тебе?
– Вполне… подходит…
– Мне тоже кажется, что тебе подходит имя Льюис, Льюис.
В тот момент я обзавелся новым именем.
– Присаживайся сюда, Льюис.
Мне предложили сесть на первый ряд с краю. Обстановка в этом зале оказалась спокойной и умиротворяющей. Я чувствовал, как все проблемы и невзгоды мои отступали.
А рядом с этим человеком я ощущал защиту, какую чувствует младенец на руках у матери.
– Подожди меня здесь, Льюис. Я отлучусь на пару минут, чтобы сделать тебе чай. Заблудившемуся путнику, забывшему о своей жизни и не знающему о своей судьбе, следует подавать горячие напитки. Что скажешь?
– Я скажу, что это правильно, пастор Джозеф. Это хорошее правило.
Он весело посмеялся в ответ, и его седая бородка забавно затряслась.
– Я скоро вернусь, Льюис. Не скучай. Здесь ты в полной безопасности. Возможно, лики святых помогут тебе что-нибудь вспомнить. Кто знает, в стенах этой Церкви творятся разные чудеса.
Я лишь вежливо улыбнулся в ответ.
Пастор Джозеф покинул зал и оставил меня наедине со своими мыслями и моей искалеченной обокраденной памятью.
Я сидел там, в церковном зале, втягивал благовония их розмарина, смотрел на лики святых на иконах и не мог ничего вспомнить, сколько бы усилий ни прикладывал.
Пустота.
И ничего больше.
Валерия… Йорм… Церковь душепопечительства на улице Бримо…
Все это мне казалось до боли знакомым, словно я бывал здесь раньше.
Но почему я не помню ничего о себе самом?
Кто я такой? Как оказался там, под дождем? Почему судьба-проказница привела меня сюда?
Что происходило в моей жизни до этого момента?
Единственное, что я теперь знал о себе благодаря пастору Джозефу, так это… свое имя.
Льюис.
– Отче, смилуйся надо мной и помоги мне вернуть свои воспоминания. Ответь, кто я такой? Зачем я здесь? Что случилось?
Я помолился Создателю, но результат оказался неутешительным.
До возвращения пастора Джозефа я старался прийти в себя. Боль и гудение ушли из ушей. Тело уже не болело. Кровь из носа не текла, но я чувствовал сухую корку над верхней губой.
Пастор Джозеф принес чай, печенье, теплые полотенца и сухую одежду.
– Держи, Льюис.
Я без стеснения разделся, представ перед ликом святых в нагом виде, вытерся насухо полотенцем и надел сухие джинсы, теплый зеленый свитер и совсем новые кеды, которые как нельзя лучше подошли под мой размер стопы.
– Горячий чай с бергамотом, лимон, сахар, печенье с имбирем и молочный шоколад. Угощайся, Льюис.
Я сложил мокрую одежду и влажные полотенца в отдельную стопку и отложил в сторону. От пастора Джозефа меня отделял поднос с чаем и разными вкусностями, которые он принес.
– Спасибо, пастор Джозеф.
– Подожди-ка, Льюис…
Он вынул из кармана чистый белый платок и вытер мне верхнюю губу.
– Теперь все чисто.
– Это была кровь?
– Скорее всего, да, это кровь.
Ничего не сказав, я взял кружку с чаем и печенье. Наконец я ощутил хоть какой-то приятный вкус во рту, кроме той соли и ржавчины.
Откуда же соль?..
– Очень вкусно! Благодарю.
– Угощайся, Льюис. Скажи, тебе не удалось что-нибудь вспомнить о себе?
Я покачал головой.
– Как будто мое сознание кануло в пустоту. Сколько бы я ни старался, ни одно воспоминание обо мне самом, о моей жизни, о людях, которых я знал, не возвращается ко мне. Я словно… только что родился. Кто-то стер из моей памяти все воспоминания о моей жизни. И я не имею представления о том, как их восстановить. Что мне делать, пастор Джозеф?
– Пока я не могу тебе ответить на этот вопрос, Льюис. Для начала подкрепись и отдохни. Тебе нужно набраться сил. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Когда-нибудь ты узнаешь о том, кем был рожден и какая судьба тебе уготована.
– Создатель же знает ответы?
– Да, Льюис, знает, но так просто он их не скажет нам. Придется постараться, чтобы узнать правду.
– Я готов стараться. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы… вспомнить все. Кто я, зачем меня послали сюда, откуда я взялся…
– Ты справишься, Льюис. А сейчас пей чай, это важно.
Чай с бергамотом, действительно, оказался очень вкусным. Он наполнил мое тело былой силой. Я ощутил крепость в собственных мышцах и костях. Слабым оставалось лишь мое сознание, неспособным восстановить утраченные воспоминания.
Мы с пастором Джозефом сидели в этом зале в полной тишине. Время от времени внутрь проникал свет молний, а капли дождя усиленно барабанили по окнам. На иконы столбиками падал серебристый лунный свет.
Пастор Джозеф прошелся по залу и зажег несколько канделябров, чтобы добавить освещения. Я уже допил свой чай и доел четвертое печенье с имбирем, как в двери Церкви раздался стук.
Услышав его, мы с пастором сразу же переглянулись.
– Судя по всему, сюрпризы в эту дождливую ночь на кануне Дня Святого Льюиса еще не заканчиваются.
Вместе с пастором я прошел к дверям, и священник приоткрыл ворота. На пороге под занавесом проливного дождя мы увидели двоих прихожан.
– Пастор Джозеф! Пастор Джозеф! Хвала Создателю! Вы здесь!
Это воскликнула молодая светловолосая женщина, одетая темный кожаный плащ. Поверх она надела зеленый дождевик, но ее волосы все равно промокли и спутались. В зеленых глазах я заметил настоящий жуткий и неподдельный страх.
– Сабина! – воскликнул пастор Джозеф. – Милая моя, я совсем не ожидал вас здесь увидеть в такой час! Что случилось, дитя мое?
Тушь у Сабины потекла от слез. Бледное лицо подрагивало.
– Вы должны помочь нам! Только вам под силу исправить это, пастор Джозеф! Ах, как же мне страшно! Это просто невыносимо! Я так боюсь за него…
И только в тот момент я заметил мальчика, лет пяти, стоящего рядом с Сабиной. Светлый и красивый, он тоже одет в дождевик, но желтого цвета. В красных резиновых сапожках и синих не промокающих штанишках, маленький сынишка Сабины неподвижно стоял у ворот церкви. Его взгляд опущен вниз. Пальцы сжаты в кулачки.
– Что случилось с Томми, Сабина? Что с вашим сыном? Томми… посмотри на меня!
Но ребенок не поднял взгляда.
– Вы понимаете, о чем я, пастор Джозеф?
Грянул гром.
Пастор Джозеф все понимал.
– Мы должны это сделать как можно быстрее, Сабина. Сейчас же! Нельзя терять ни минуты!
– Да, пастор Джозеф! Да! Прошу! Помогите нам, пока не стало слишком поздно…
– Проходите скорее в Церковь! Скорее, скорее!
А потом случилось нечто невероятное, к чему я оказался совершенно не готов. Сабина подтолкнула своего сына Томми к воротам церкви, и вдруг… мальчик резко оторвался от земли и отлетел прочь от дверей святого места, перелетев через дорогу.
Он упал на асфальт и несколько метров прокатился на спине по лужам.
Сабина в ужасе ахнула и закрыла рот руками.
– Томми! – из матери вырвался удушающий стон. – Томми! Сыночек! Томми!
Мальчик в желтом дождевике неподвижно лежал на другой стороне улицы.
– Они не пускают его в церковь, – сообразил пастор Джозеф, – нужно сделать это в другом месте. Сабина, придется ехать к вам домой. Вы на машине?
Она кивнула.
– Помогите Томми, усадите его в машину, а я возьму все необходимое и приду к вам. Мы поедем к вам домой, и я все сделаю. Договорились?
– Да, пастор Джозеф!
– Тогда за дело.
Сабина рванулась к своего ребенку, все еще лежавшему на асфальте. Мы с пастором Джозефом вернулись в церковь. Он быстро шагал к иконостасу.
– Что с этим мальчиком? – я не сдержал свое жгучее любопытство, а потому прямо спросил.
Ответ заставил меня замереть от ужаса.
– Демоны.
В зал прорвался ослепительный свет молнии.
– Демоны?
– Да, Льюис, каким-то образом демоны завладели сознанием и душой этого мальчика Томми. Сегодня ночью мне придется их изгнать из него.
– Изгнать?
– Провести ритуал экзорцизма. Ты ведь знаешь, что это такое, Льюис?
– Слышал. Изгнание демонов из человека. Вы это умеете?
– Было время, когда я только этим и занимался. Надеюсь, я не растерял былую хватку.
Пастор Джозеф вошел в алтарь за всем необходимым, а я остался в зале, чтобы его дождаться.
– Ты мне поможешь, Льюис? – услышал я его голос из алтаря.
– Я?..
– Мне понадобится помощник, чтобы справиться с этой задачей. У тебя есть силы, Льюис? Этот ритуал потребует от нас обоих много сил. Я сразу предупреждаю тебя, Льюис, что эта ночь окажется очень тяжелой. Скажи мне, ты готов?
Если Создатель поможет мне вернуть мои воспоминания взамен на помощь мальчику Томми, то я готов пойти на такой риск.
– Я помогу вам, пастор Джозеф.
– Ты абсолютно в этом уверен, Льюис? Если согласишься сейчас, то обратного пути не будет. Я не имею права заставлять тебя смотреть злу прямо в глаза. Если отправишься со мной, то именно это тебя и ждет. Подумай хорошенько, Льюис.
Я уже все решил.
– Я иду с вами, пастор.
– Хорошо. Тогда понесешь это.
Мне вручили пятилитровую канистру с водой. Пастор Джозеф нес в руках увесистое серебряное распятие и книгу Священного Писания.
– Что это?
– Святая вода, Льюис. Для изгнания демонов ее понадобится немало. Давай поспешим к Сабине. В таких делах время играет против нас. Чем дольше демоны сидят внутри Томми, тем сильнее они овладевают им. Это означает, что нам будет труднее вытащить их из него и отправить назад, в Огненную Геенну, из которой они вышли.
В тот момент, когда я вышел из Церкви душепопечительства на улице Бримо с баклажкой святой воды, пробежал под пождем и сел в машину Сабины на заднее сиденье, я осознал: моя жизнь вот-вот изменится раз и навсегда.
Именно это и случилось.
Томми, пристегнутый ремнем, сидел впереди рядом с матерью. Сабина за рулем, а мы с пастором разместились на задних сидениях.
Не теряя ни минуты, Сабина вдавила педаль «газа».
– Как это случилось, Сабина? Когда вы заметили изменения в поведении Томми?
Первым делом пастор Джозеф решил разобраться с тем, как получилось, что демоны залезли в сознание и душу Томми.
– После последних выходных, – Сабина дала ответ сразу, будто ждала его, – сначала я сама не могла сопоставить все факты, но потом разобралась. Мы отдыхали в Крестах. У нас там есть летний домик. Томми с другими ребятами пошел играть в сторону ущелья. Вообще я всегда запрещала ему туда ходить. Там очень опасно. Это не место для детских шалостей. Но вы же сами знаете этих детей! Они пойдут именно туда, куда им запретят.
– Запретный плод сладок.
– Именно так! Томми играл в этом ущелье и куда-то провалился. Остальные ребята не смогли его вытащить и побежали за помощью взрослых. Я и несколько мужчин из деревни пришли к ущелью, чтобы вытащить Томми, но…
Сабина неожиданно замолчала. Она с болью сглотнула, с тяжестью вспоминая события тех выходных.
– Томми уже шел к нам навстречу со стороны ущелья. Он выбрался сам…
– Или ему помогли, – вставил пастор.
От этой мысли меня росило в дрожь.
«Помогли…»
Помочь Томми могли только демоны, вселившиеся в него в том ущелье.
– Тогда Томми перестал быть похожим на самого себя. Он подолгу молчал и лишь изредка отвечал на вопросы. В один день все пришло в норму, и я успокоилась. Я вновь смотрела на Томми, на своего сына, как на того мальчика, который отправился играть с друзьями. Все было хорошо, но этим утром… этим утром все началось, пастор Джозеф. Я сразу поняла, что опасность не миновала.
– Демоны зашевелились в нем… Спасибо, Сабина, я вас понял. Единственное, что остается неопределенным, так это то, как демоны оказались в том ущелье. Почему они покинули свое пристанище? Как им это удалось?
– Возможно, они знают нужные пути и тайные проходы?
– Может быть, Сабина, но я в этом сомневаюсь. С той стороны проходы запечатаны.
– С той стороны? – это уже мои слова. – Вы хотите сказать…
– Верно, Льюис. Вероятнее всего, им кто-то помог попасть в наш мир.
В ту ночь нам так и не удалось выяснить, как оказалось возможным бегство демонов из Огненной Геенны и их проникновение в наш мир. Эти вопросы требовали ответов, но еще не пришло время найти их.
Тогда у нас стояла задача первостепенной важности – изгнание демонов из Томми.
Приехав в дом Сабины, мы незамедлительно приступили к делу. Пастор Джозеф отдавал команды.
– Нужно положить его в постель. Отнесите Томми в его комнату. Сабина, нам понадобятся крепкие ремни или веревки. Мальчика придется привязать к кровати.
– Я все принесу. Как скажите, пастор Джозеф.
Сабина несла Томми на руках. Мы поднялись на второй этаж дома и вошли в комнату мальчика.
Оказавшись на пороге, Сабина в ужасе ахнула.
В комнате стояло множество распятий. Но сейчас все они оказались перевернуты. На полу лежали разбитые и потрескавшиеся иконы с ликами святых. Осколки статуэтки, прежде изображавшей человеческое воплощение Создателя, лежали прямо на одеяле.
– Какой ужас…
На стенах детской комнаты я заметил жуткие трещины.
В следующий миг окно распахнулось от сильного ветра, занавески раздулись, а внутрь ввалился дождь.
– Льюис! Окно!
Услышав команду, я выполнил ее беспрекословно. Оставив баклажку со святой водой, я бросился к распахнутому окну. Пришлось приложить усилия, чтобы победить сильные порывы ветра и захлопнуть окно.
– Кладите Томми на кровать, принесите нам веревки и быстро уберите из комнаты все распятия и разбитые иконы. Мы с Льюисом поможем вам.
Мы начали незамедлительно действовать.
Пока пастор крепко привязывал Томми к постели ремнями и веревками, мы с Сабиной быстро убрали из комнаты все распятия и битые иконы.
Через несколько минут пастор был готов провести ритуал экзорцизма.
Комната убрана, Томми, обтянутый ремнями и связанный по рукам и ногам, лежит на кровати. Демоны в нем начали сопротивляться. Они почувствовали, что рядом находится тот, кто может их прогнать, а потому… Томми начало трясти.
– О, боже! – из глаз Сабины хлынули слезы.
– Мы немедленно начинаем! – скомандовал пастор Джозеф. – Сабина, я прошу вас выйти из комнаты и закрыть дверь. Вы достаточно помогли. Позвольте нам с Льюисом закончить дело.
Поначалу Сабина не хотела оставлять своего сына наедине с нами. Она сильно переживала, и ее можно было понять, но убедительный тон пастора Джозефа заставил Сабину подчиниться.
Женщина вышла из детской и захлопнула дверь.
Опустилась тишина. Плотно закрое окно не пропускало звуки грозы. Мы слышали лишь недовольные стоны Томми, тщетно пытавшегося вырваться из своих пут. Он отчаянно дергал руками, ногами и извивался всем телом.
– Я вас слушаю, пастор Джозеф. Что мы должны сделать?
– Давай начнем, Льюис. Итак, нам нужно прочитать вот эти страницы Священного Писания. Прочитать нужно все слова в той последовательности, в которой они располагаются. Если собьемся или перепутаем строчки – ничего не выйдет. Придется начинать с самого начала. Пока читаешь эти страницы, надо держать распятие в другой руке и показывать его Томми. Он должен его видеть. И последнее… твоя задача, Льюис, будет заключатся в том, что ты должен обрызгивать Томми святой водой. Возьми вот эту чашку, да. Черпай ей воду из бутылки и поливай ею Томми.
– Куда лить?
– Не имеет большого значения, но желательно на лицо и открытые участки кожи. В любом случае по окончании ритуала тебе придется всего обмочить Томми и вылить на него все пять литров святой воды. Так что брызгай без стеснений. Это важно.
– Как часто это повторять?
– По одной такой кружке каждые десять секунд будет достаточно. Если что-то пойдет не так, я кивну тебе. Тогда ты должен это делать чаще. После последней фразы, когда я закончу читать, ты должен взять всю бутылку и вылить на Томми все остатки святой воды, что у нас останутся. После этого ритуал должен быть завершен. Ты готов, Льюис?
Я налил в чашку первую порцию святой воды и только сейчас осознал весь объем работы, который меня ждал. Действовать придется быстро и интенсивно.
– Да, пастор Джозеф. Начинаем.
– Хорошо, Льюис. Приготовься.
Пастор Джозеф открыл Священное Писание в нужном месте, в другую руку взял распятие и показал его Томми…
В тот же миг, когда мальчик увидел распятие, из него вырвался истошный жуткий демонический вопль.
– За дело, Льюис.
И пастор Джозеф начал читать.
– Во Имя Нашего Милостивого Создателя…
Тело мальчика истязали жуткие судороги и конвульсии. На мгновение я даже испугался, что крепкие ремни и веревки, связывающие его, разорвутся.
Следуя инструкциям пастора Джозефа, я опрыснул лицо Томми из чашки святой водой. Когда капли упали на кожу ребенка – раздалось шипение. Влага моментально испарилась, соприкоснувшись с кожей Томми, словно она была раскалена, как горячая сковорода на газовой плите.
В воздух хлынули струйки горячего пара.
Томми верещал и ревел.
Я зачерпнул новую порцию святой воды. Пастор Джозеф продолжал монотонно читать Священное Писание, не опуская руку, сжимающую распятие.
– Да очистится душа твоя, да уйдут все исчадья Ада прочь… Милостивый Создатель, помоги своей грешной душе… исцели дитя свое… впусти святой дух в его тело…
Томми ревел.
Его глаза наливались алым.
Кожа краснела.
Я выпрыснул новую порцию святой воды на Томми. Эффект повторился – вода моментально превратилась в горячий пар.
Успокаивая себя тем, что в таком темпе мы продержимся еще немного времени и спасем мальчика, я продолжал опрыскивать Томми святой водой, окропляя его грудь и руки, пока…
– Ничего у вас не выйдет, жалкие святоши!
Этот жуткий мужской демонический голос вырвался из детских голосовых связок маленького мальчика.
На лице Томми вздулись вены. Кожа его обретала противный желтоватый оттенок, на котором проступали иссиня-черные сосуды, образуя рисунок в виде разветвленной молнии.
– Нас здесь много… вам нас не одолеть…
Много…
В Томми сидит сразу несколько демонов!..
Проклятие!
У нас получится. Мы с пастором Джозефом изгоним их всех!
– Кто вы такие? – зачем-то спросил я.
Пастор Джозеф продолжал читать Писание, не отвлекаясь на то, что я начал говорить с демонами внутри Томми.
Выливаю новую порцию святой воды, снова в воздух поднимаются горячие испарения. Мальчик вопит, а демоны говорят со мной жутким голосом.
– Ты не достоин даже знать наши имена. Вы, людишки, слишком жалки и ничтожны, чтобы постигать тайны мироздания, о которых известно Властелинам Пекла.
– Тайны? О чем вы?
– О тайнах, которые грешные людские разумы наивно хотят знать. Истина о сотворении мира, об устройстве Вселенной и загадках судьбы… Прошлое и будущее…
Выливаю новую порцию святой воды.
Томми ревет.
Пар шипит.
Пастор Джозеф переворачивает страницу.
Я наполняю чашку новой порцией святой воды.
– Вы, мерзкие земные людишки, всегда стремитесь к тому, чтобы найти ответы на извечные вопросы. И порой вы отправляетесь в наше Царство за разгадками тайны Бытия. Многие, многие гости… все они оказались в Геенне, потому что искали ответы… все ответы у нас, в Пекле…
– Это глупо! Никто в здравом уме не отправится добровольно в Ад!
Томми издал жуткий демонический хохот.
– Придет время, и ты сам туда отправишься… да! Вот увидишь, грешная душа, ты попадешь в Геенну снова…
– Снова? О чем ты?
Снова смех.
Я ничего не понимал!
Демоны что-то знают…
Им известно прошлое и будущее. Они знают, что со мной случилось до того, как я оказался этой ночью в дождь на улице Бримо.
Но я не хочу искать ответы… в Аду…
– У вас ничего не выйдет!
Томми широко открыл рот, и… прямо из его рта вырвалась алая струя.
Густая масса крови повисла в воздухе и сформировалась в длинное толстое щупальце. Тело мальчика трясло в адской агонии.
Кожа на лбу и щеках Томми начала медленно отслаиваться и сворачиваться в трубочки. На губах и подбородке появились трещины. Кончики его пальцев почернели. Кожа окрасилась в неприятный болотно-желтый горчичный цвет, а вены разбухли так, что готовы прорваться сквозь тонкий слой кожи.
Пастор Джозеф не отвлекался.
Он усердно читал молитвы, не обращая внимания на алое кровавое щупальце, вырывшееся изо рта Томми.
Я вылил новую порцию святой воды на мальчика, и демоны взревели:
– Гадкий священник!
В один миг красное щупальце обратилось в красную руку. На конце появились длинные пальцы с острыми когтями. Красная рука, растущая изо рта Томми, рванулась в сторону пастора Джозефа и… схватила его за горло!
Пастор выпустил из рук книгу Священного Писания и серебряное распятие. Красная рука подняла пастора к потолку, сжимая его за горло.
Ох, милостивый Создатель, помоги нам!
Мне…
Пастор Джозеф тщетно пытался вырваться из хватки, болтая ногами и впиваясь руками в красные пальцы, сжимавшие его шею.
– Льюис! – вырвалось у пастора. – Закончи!.. Закончи риту…
И красная рука закрыла ему рот.
Теперь только я могу спасти Томми и пастора Джозефа.
Ах!..
Я быстро бросился к книге и распятию. К великому счастью, мне удалось найти тот момент, на котором пастор Джозеф закончил читать молитвы. Мне не придется начинать все заново. Я закончу то, что начал пастор.
Вооружившись книгой и распятием, я столкнулся с проблемой: у меня недостаточно рук, чтобы держать все атрибуты и поливать Томми святой водой!
Демоны язвительно гоготали.
– Ничего у тебя не выйдет, мальчишка… ты ни на что не способен!.. твоему другу конец!..
Но я не сдался.
Взяв серебряное распятие, я воткнул его между ремней и установил его в вертикальном положении на груди Томми прямо перед его лицом.
Демоны истошно взревели, увидев распятие прямо перед глазами.
Мне оставалось только читать текст Писания и поливать Томми святой водой. Времени на то, чтобы каждый раз зачерпывать воду в чашку уже не хватало. В правую руку я взял всю бутылку. Буду выплескивать воду прямо из нее.
В книге нахожу нужное место и начинаю читать:
– Да обретет его душа былой покой… да уйдут все бесы прочь из его разума… да не будет осквернена его душа порчей Ада… Милостивый Создатель, пошли в его тело Свою благодать, изгони врагов Своих из него…
Красная длинна рука, сжимающая пастора Джозефа за шею, начала раскачиваться. Пастора ударяло то об одну стену, то о другую.
Потолок покрылся трещинами.
Окно вновь распахнулось от сильных порывов ветра.
В комнату прошел жуткий ливень и ледяной ветер.
Я снова и снова опрыскивал тело Томми святой водой из увесистой бутылки, а в левой руке держал толстую книгу и продолжал читать молитвы…
Позабыв обо всем, что окружало меня, я вошел некое состояние транса, в котором прибывал пастор Джозеф во время чтения Священного Писания. Я забыл обо всех угрозах, нависших надо мной.
Я не слышал звуков вокруг, а лишь продолжал читать и совершал отточенные механические движения, поливая Томми из бутылки святой водой.
Демоны истошно ревели.
– Прекрати, грязный мальчика! Перестань! Хватит! Хватит!
Я не останавливался.
Переворачиваю страницу – остается всего два абзаца текста.
Скоро… я смогу! Еще чуть-чуть!
Мой голос громче ветра, громе дождя, громче грома.
Красное кровавое щупальце взмахнуло и отбросило прочь распятие, установленное на груди Томми. Я не стал отвлекаться на это. Надеюсь, слов Писания и святой воды хватит, чтобы выгнать всех демонов.
Жуткий голос ругался, выкрикивал грязные проклятия и мерзкие слова, осыпая меня целым потоком брани.
– Ублюдок! Вонючий ублюдок, хватит! Прекрати! Остановись!
Получается…
Еще несколько предложений.
– Да снизойдет на грешную душу благодать Создателя, да очистится его разум и тело от порождений Пекла, да вернется чистое сознание в тело его, да выйдут все бесы прочь и отправятся в Геенну Огненную… Аминь!
Комната содрогнулась.
Все начало трястись: предметы и вещи падали с полок, по стенам пошли трещины, люстра повисла на тонком проводе, брызнули искры.
Я откладываю Священное Писание в сторону, берусь за бутылку обеими руками и готовлюсь совершить последнюю часть ритуала.
Ко мне медленно ползет истощенное алое щупальце…
Скорее!
Я уже падаю, но выливаю на Томми остатки святой воды из бутылки, обмочив все его тело с ног до головы.
Свет мерцает.
Все трясется.
Демоны ревут.
Я падаю…
Всплеск!
Бум!
И темнота…
* * *
– Он уже приходит в себя.
– Он почти очнулся, да, мамочка?
– Подожди, Томми, дай ему время…
– Ой, он открывает глаза! Открывает!
Я открыл глаза.
На меня смотрели светлые зеленые маленькие глазки и красивое румяное лицо.
Томми.
– Как ты, Льюис?
Это пастор Джозеф!
Я попытался подняться и сесть на диване, на который меня уложили.
– Что… что случилось?..
Сабина и пастор обменялись теплыми улыбками.
– Когда меня схватили, ты закончил ритуал и спас Томми.
Томми… здоровый, милый и веселый мальчик смотрел на меня, широко улыбаясь.
– Они… ушли?..
– Все до одного, – кивнул пастор.
Томми набросился на меня и принялся крепко обнимать, быстро приговаривая:
– Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо!
– Томми, ему нужен покой! – буркнула Сабина.
– Все в порядке, – быстро вставил я, – я очень рад, что тебе стало намного лучше, Томми. Ты был молодцом. Ты крепко держался и не давал им поглотить тебя целиком.
Впрочем, я даже не до конца понимал, что сам сделал.
– Как мне отблагодарить вас, пастор Джозеф?
– Благодарите Льюиса, Сабина. Сегодня он у нас настоящий герой.
Я не принял деньги от Сабины, и пастор тоже отказался от такой большой суммы. Что мы взяли в качестве награды за помощь, так это корзину фруктов и овощей для Церкви.
Попрощавшись с Томми и Сабиной, мы оставили счастливую маленькую семью – мать и сына, – а сами отправились назад, на улицу Бримо.
Уже начало светать.
Дождь закончился.
Алый рассвет только-только загорался.
Свет заливал залитые улицы, и казалось, что дорожки блестели и серебрились.
Я вдыхал свежий дивный воздух и шел по еще пустому Йорму в сопровождении пастора Джозефа.
Я прокручивал у себя в голове минувшую ночь. Теперь у меня появилось еще больше вопросов, чем ответов.
– Пастор Джозеф.
– Да, Льюис?
– Когда я проводил ритуал, демоны говорили со мной.
– И что они сказали?
– Они говорили, что знают о тайнах Вселенной. Это так?
– Возможно. Полагаю, им известно больше, чем нам, простым смертным людям. Глупо сомневаться в подобном.
– Еще они сказали будто… будто…
Мы остановились, и пастор озадаченно на меня взглянул, намереваясь добиться продолжения.
Я закончил:
– …будто я вернусь в Огненную Геенну снова… Они говорили так, будто я там уже бывал!
Пастор нахмурился и возобновил шаг.
– Очень любопытно. Боюсь, Льюис у меня нет ответов, которые ты ищешь. Мы с тобой можем лишь гадать, почему они так сказали. Демоны хитры. Они могли вводить тебя в заблуждение.
– А могли сказать правду?
– Не исключено.
– То есть… чисто гипотетически, я мог бывать в Геенне и не помнить об этом?
– В нашем мире возможно многое. И то, о чем ты говоришь, не является исключением. Когда-нибудь, Льюис, ты отыщешь ответы на все вопросы о своем прошлом. Просто нужно искать.
