Илья Попов
Товарищ кот
Он принялся вышагивать вдоль клеток, стуча по полу посохом.
– Вызнав секрет философского камня, я, разумеется, тут же избавлюсь от этого надоедливого и болтливого ярмарочного факира…
– Йа! – в три голоса радостно воскликнули крысы.
– О, нет! Бедный Абдулла! – с искренним сожалением воскликнул Кроули. – А я только-только перестал желать ему смерти!
– Это он про тебя, болван, – буркнул Абдулла. – Хотя, боюсь, и меня пустят в расход за компанию.
– … с энергией, которую даст мне камень, я сумею создать просто непобедимую армию…
– Йа!
– Ты похож на одного моего знакомого, дорвавшегося до курса по тайм-менеджменту, – заметил Семен, вспомнив, как менеджер Федя пытался доказать им несовершенство пятидневного рабочего графика, предлагая заменить его на семидневный. А что – если на работе ночевать, то и на транспорт тратиться не надо, квартиру снимать тоже, а воду можно таскать из кулера в соседнем офисе, главное стаканчики надыбать.
– … стереть с ее помощью с лица земли СССР, США, Англию и всех их союзничков…
– Йа!!
– Это мы еще посмотрим! – прорычал Чарли.
– … а потом покончить со странами Оси…
– Йа!!! – в экстазе взвыли крысы, но потом Йозеф осекся и в недоумении скривил морду: – Минуточку – что?..
– Вы и впрямь думали, что я собираюсь делиться властью хоть с кем-то? – фыркнул Распутин. – О, нет – я буду править этим миром единолично. И конкуренты или, упаси Господи, «коллеги» мне не нужны.
– Но ты обещал нам запретить ловушки для крыс и стрихнин, – протянул Карл, который от таких откровений ажно перестал непрестанно хихикать.
– Я соврал, – в деланном смущении развел руками Распутин и поморщился: – Вы нужны мне были лишь для того, чтобы разнюхать, где прячется Кроули с философским камнем. На самом деле, признаться, я вообще ненавижу крыс. Мерзкие животные – только мебель портят и заразу разносят. Как только захвачу Европу – тут же повелю вытравить всю эту серую чуму.
Крысы переглянулись, отвернулись, склонили головы и принялись о чем-то шептаться. Через несколько секунд они повернулись обратно к Распутину и Йозеф произнес:
– С этого мгновения наше соглашение расторгнуто в одностороннем порядке, – голос его просто звенел от возмущения, а усы подрагивали. – Немедленно отдай нам камень, или…
– Стесняюсь даже спросить – или что?.. – поднял бровь Распутин.
– А действительно, босс, что мы ему сделаем-то? – пробасил Рудольф на ухо Йозефу. – Он же нас в порошок сотрет.
Распутин щелкнул пальцами – и через несколько мгновений вся троица заняла место в одной из клеток.
– Ладно, я и так уже потратил на вас чересчур много времени, – Распутин с хрустом потянулся и махнул рукой. – Прикончите всех, кроме толстяка – он пока что нужен мне живым. После же… А это еще что?
Благодаря кошачьему слуху Семен услышал приближающиеся трубы и барабаны, звучащие откуда-то снизу, задолго раньше, но не стал выдавать помощь, которая нагрянула столь же неожиданно, сколько весьма вовремя. Из всех щелей, дыр и нор хлынула кавалерия – то есть не так давно спасенные ими белые крысы, вооруженные хлопушками, петардами и шутихами; возглавлял же сию армаду Ландау, успевшим где-то обзавестись небольшим флагом, на котором кто-то оставил отпечаток лапы.
Казалось бы – ну что грызуны смогут противостоять неуязвимым солдатам, вооруженным до зубов? Но Семен прекрасно знал, на что способна любая, даже самая безобидная на первый взгляд пиротехника.
Менеджер Федя как-то в честь новогоднего корпоратива притащил в офис две коробки всяких взрывающихся штук, сделанных руками трудолюбивых друзей из Поднебесной – Семен тогда чуть не лишился глаза, благо что лицо его закрывала пластмассовая маска, призванная поднять его настроение, а на деле мешающая дышать, для тушения пожара же была потрачена вся вода из кулера соседнего отдела, ибо де-юре огнетушитель у них конечно же имелся, однако де-факт валялся где-то в недрах кладовой вместе с предсудебными претензиями клиентов и здравым смыслом.
Штурмовики Распутина тоже ощутили всю ярость угнетенных альбиносов на собственных шкурах. Крысы поджигали им одежду, ловко вскарабкивались на загривок и бросали петарды за шиворот, кусали за носы и тянули за уши, наполняя залу боевым визгом. Клонам хватило ума понять, что стрелять по юрким зверькам бессмысленно, скорее по своим попадешь, так что они пытались топтать напавших грызунов сапогами и отмахиваться автоматами словно дубинами.
Куда там – с тем же успехом можно было гоняться с кувалдой наперевес за блохами или попытаться убедить Игната, что костюм охотницы за демонами из какого-то популярного аниме не слишком подходящий наряд для встречи с заказчиками. Даже Распутина неожиданная атака застала врасплох – так что через несколько секунд вокруг царил настоящий хаос. Воспользовавшись суматохой, Ландау вскрыл замки – и вот они все уже были на свободе.
– Ландау, да тобой гордились бы Яков Рорбах и Готфрид фон Берлихинген! – в восхищении произнес Вольдемар, обнимая сородича.
– Пустяки, – смущенно отмахнулся тот. – Не время для сантиментов – рвем ноги, лапы и хвосты, да поживее.
И он был как никогда прав, так как петарды у крыс кончались, сами они, отстреляв весь боезапас, ускользали обратно в щели столь же быстро, как и появились, а солдаты, пускай и обескураженные, уже понемногу тушили одежду и приходили в себя.
– Хлопушки – это хорошо, но завод ими не взорвешь, – сказал Чарли. – Уходите – я найду мою взрывчатку и подниму здесь все на воздух. Пускай и ценой собственной жизни.
– В этом нет нужды, – поспешил остановить его Ландау, пока храбрый пес Дяди Сэма действительно не отправился выбивать путевку в собачий рай. – Это – лишь отвлекающий маневр. Отряд диверсантов заминировал все уязвимые точки. Так что скоро тут станет жарковато, и в этот момент лучше бы нам быть подальше отсюда.
Все вместе они припустили к выходу. Ландау не соврал – где-то позади них грохнул взрыв, за ним другой, третий, стены понемногу начало трясти и стало понятно, что грандиозным планам Распутина по созданию непобедимой армии кирдык. Однако не успели они преодолеть последний зал, как воздух замерцал – и прямо на их пути возник сам чернокнижник с подпаленной бородой, прожженным рукавом и явно недобрыми намерениями.
– Кажется, что после крыс я начну геноцид собак, кошек и чересчур любопытных колдунов, любящих совать нос в чужие дела, – процедил он и набалдашник его посоха замерцал зеленым. – Пожалуй, начну прямо сейчас.
Зеленая молния, которую выплюнул деревянный череп, целилась прямо меж глаз Кроули словно щитом прикрылся фолиантом – и, как это ни удивительно, кожаная обложка спокойно впитала чародейство, не нанесшее ни малейшего вреда ни книге, ни ее владельцу. Абдулла швырнул в Распутина огненным сгустком, Чарли вцепился тому в лодыжку, Семен запрыгнул колдуну на загривок и подготовил когти – но похоже Распутин с момента своего чудесного воскрешения успел взять парочку уроков кунг-фу, так как ловко крутанув посохом, он одновременно отбил заклинание и отшырнул в сторону Чарли, а свободной рукой схватил Семена за шею и стащил его со своего загривка.
– Надеюсь, ты еще не успел потратить все девять жизней, – прошипел Распутин, сжимая тонкие крепкие пальцы на шее Семена.
Помощь пришла откуда не ждали. Снизу раздался какой-то шорох – опустив глаза, Семен увидал неразлучную троицу из Аненербе. Сжимающий спичку Йозеф чиркнул головкой по коробку, которую нес Рудольф, и поджег фитиль петарды, что тащил Карл. Тот же ловко вскарабкался по штанине Распутина и, хихикнув, положил шутиху прямо тому в карман. Громкий хлопок – колдун взвыл от боли, отпустил Семена и принялся пританцовывать на месте, пытаясь потушить разгорающееся пламя на портках.
– Это только начало, грязный предатель! – погрозил чернокнижнику кулаком Йозеф, перед тем, как следом за друзьями скрыться в ближайшей щели. – Ты о нас еще вспомнишь! Киса – можешь дышать спокойно, у нас теперь нашелся враг куда интересней.
А Семен бы и сам рад последовать его совету и вдохнуть полной грудью, но была небольшая проблема – зал уже успел наполнить едкий дым, где-то что-то грохнуло, в ведущем к выходу коридоре бушевал пожар и, судя по тому, как стонал и кряхтел завод, он был готов вот-вот развалиться на части, погребя их всех под собой.
– Надеюсь, у вас есть запасной план? – спросил Абдулла и вдруг кинул подозрительный взгляд на пухлый том в руках Кроули. – Кстати, Аль, а что это за книжица у тебя такая?
– Не знаю, – пожал плечами тот. – Схватил в кабинете Распутина первое, что под руку попалось. Если честно – какая-то чушь. Со скуки прочитал половину, сюжета так и не понял, да и картинки так себе.
– Дай-ка сюда, – Абдулла взял книгу у Кроули, перелистнул несколько страниц и в восхищении протянул. – Да это же сам Некрономикон, книга мертвых! Быть может, с ее помощью я смогу вытащить нас всех отсюда.
– Действительно? – почесал затылок Кроули. – Это многое объясняет. Как, например, странные картинки с вывернутыми наизнанку людьми и какие-то голоса в моей голове, которые пытались склонить меня поклоняться рыбам.
– Думаю, к последнему тебе не привыкать, – произнес Семен и обратился к Абдулле. – Не нравится мне название сего опуса. Ты уверен в том, что делаешь?
Однако Абдулла, найдя нужное заклинание, уже начал водить по строчкам указательным пальцем и нараспев читать слова на незнакомом Семену языке. Обычно так разговаривал Игнат после двух шотов в ближайшем баре, однако вместо воззванья к каким-то Древним Темным Неописуемо Ужасным Богам Игнат взвывал к Древнему Темному Неописуемо Ужасному Уберу – в принципе, разница небольшая. Стоило только Абдулле закончить – как мир вокруг вдруг погрузился во тьму. Все звуки и запахи стихли, и Семену казалось, что он парит в воздухе.
– Ни у кого нет спички? – подал голос Кроули.
Кажется, нарушив тишину, он кого-то потревожил. Перед ними вдруг открылся огроменный желтый глаз, за ним второй; непонятная образина громко зевнула – при этом слышал все это Семен будто бы не ушами, а прямо в своих мыслях – а потом сфокусировала свой взгляд на Абдулле.
– Опять ты? – произнес гулкий раскатистый голос; и, судя по тону, был он весьма заспан и недоволен.
– О, великий… – начал было вопить тот, но великан поспешил его перебить.
– Хватит, хватит, прошу. Помнится, кое-кто в прошлый раз дал клятву больше не тревожить меня по пустякам. Ты позабыл о нашем уговоре? Мне опять отправить по твою душу одну из своих зверюшек?
– Положение безвыходное, иначе бы я не потревожил вас покой, о, Древний, – заверил хтоническое нечто Абдулла. – В материальном плане мы сейчас находимся в горящем заводе, который вот-вот взорвется. Спаси наши шкуры – и я никогда боле не потревожу тебя, о, Ужасный.
Раздался тяжелый вздох, напоминающий ураган.
– Ладно, – буркнул гигант. – Надеюсь, вы, букашки, перестанете лезть ко мне по всяким пустякам и дадите поспать хотя бы пару миллионов лет. Даже на дне океана от вас не скрыться – ну до чего назойливые существа!
Он сомкнул веки – и точно кто-то включил свет. Мир вокруг вновь наполнился красками и звуками – Семен же с удивлением обнаружил, что находится сейчас в паре километров от горящего завода, полыхающего, словно хорошо промасленный факел.
– Вольдемар! – раздался радостный писк и из ближайших кустов выскочил Ландау в окружении сородичей. – Вы сумели спастись! А я уж начал тебя оплакивать!
– Рано брат, рано. Мы должны вместе отпраздновать победу! – Вольдемар обнял кузена и оглядел толпу грызунов. – Всем удалось выбраться? Герберт?
– Тут, – повел усами молодый мелкий крыс.
– Фрау Мюллер?
– Жива и здорова благодаря вам, герры, – благодарно склонила голову крыса рядом с ним.
– Шнайдер? Шнайдер? Так, народ, кто последний видел Шнайдера?
– Да здесь я, здесь, – протянул кто-то из задних рядов. – Придремал просто.
– Мы тоже выжили, спасибо за беспокойство, – раздался чей-то недовольный голос; Вольдемар в недоумении завертел башкой, силясь понять, с кем говорит, и незнакомец обиженно повторил: – Мы – блохи.
– В вас я и не сомневался, – махнул лапой Вольдемар. – Что ж, друзья, примите огромную благодарность от всех нас – без вашей помощи мы бы не спасли друзей и не уничтожили это проклятое место.
– Пустяки, – ответил Семен. – Вот только есть одна загвоздка – в этом проклятом месте находилась одна очень важная и нужная нам вещь, без которой вся эта кутерьма не имеет особого смысла.
– Ты про философский камень? – подал голос Кроули.
Он вытащил из-за пазухи заветный булыжник, ради коего Семен и компания уж который раз рисковали шкурами.
– Это каким-таким образом ты умудрился его у Распутина спереть? – спросил он.
– У меня был хороший учитель, – подмигнул Кроули Абдулле, подбросил камешек в воздух и спрятал за пазуху. – Ну, что, предлагаю выдвинуться в путь. Где наш транспорт? Мне не терпится сыграть еще пару партеек – кажется, сегодня мне должно везти. Кстати, мы не можем по пути заглянуть в какой-нибудь ресторанчик? Ужасно проголодался!
Глава 23
Хочешь мира – ну, хоти. Хотеть оно в принципе не вредно.
Латинская поговорка.
– И все же удивительно – сколько проблем и возни из-за какого-то там булыжника, – глубокомысленно произнес Кроули.
Назад в отель они добрались без особых приключений и теперь всей честной компанией – за исключением Сэма и Альфонсо, так как первый отправился докладывать обстановку начальству, а второй отмывался в ванне – сидели в комнате Чунта, разглядывая философский камень, лежащий на столе. Сам выходец из Тибетских гор отлучился договориться о транспортировке бесценного артефакта.
– «Какой-то булыжник» в плохих руках способен погубить весь мир, – заметил Семен. – Во всяком случае, если то, что про него говорят – правда. Слушайте, браты-колдунаты, а вы и впрямь не можете отправить меня назад в мое время, раз уж мы-таки добыли этот философский камень? Ну, или хотя бы в человека превратить?
– До чего же у меня все-таки егозливая, настойчивая, а самое главное – глупая совесть, – покачал головой Кроули. – Если бы я мог так сделать, я бы первым же делом отправился в прошлое и накостылял сам себе за то, что вообще ввязался во всю эту историю. Что же касается метаморфозы – поначалу я думал, что это возможно, но потом осознал, как глубоко ошибался. Травма сама решает, какой облик ей принять и…
В этот самый момент его размышлизмы прервал тихий, настойчивый и можно сказать даже чекисткий стук в дверь. Кошачье чутье не подвело Семена и в этот раз. Не успел никто из них произнести «Войдите», как в комнату без приглашения вскользнул товарищ Берия собственной персоной.
– Мистер Форд, – его брови взмыли вверх, – вы уже успели вернуться? К слову – безмерно соболезную вашей утрате.
– О чем речь? – в недоумении захлопал глазами Кроули. – Если вы про мою совесть – то вот же она, сидит и почему-то корчит мне какие-то странные гримасы… Ай! Абдулла, ты совсем что ли рехнулся?! Зачем ты наступил мне на ногу?! Мир вокруг просто сошел с ума!
– Ну как же, – промурлыкал Берия, закрывая за собой дверь и отчего-то его елейный тон не внушал Семену доверия; напротив, именно с таким голосом менеджер по тимбилдингу Федя во время планерки начинал рассказывать о том, что они вообще-то тут большая дружная семья, а значит и поработать сверхурочно можно и без оплаты. – Как мне сказал ваш друг Абдулла, вы столь внезапно покинули нас из-за трагической смерти вашего дяди Генри Форда. Разве не так?
– Ах да, мой дядя, – почесал нос Кроули. – Мир праху его, но я опоздал на рейс, а следующий будет только через неделю. Сами понимаете – война, все дела.
– Напомните – что случилось с вашим почившим родственником? – с невинным видом поинтересовался Берия.
– Он… задохнулся… во сне… сливовой… косточкой? – протянул Кроули, несмотря на отчаянные попытки Семена подсказать ему верный ответ, делая вид, что хочет разбежаться и прыгнуть мордой в стену.
– Вот как? – хмыкнул Берия. – Очень интересно. Я лично слышал другую версию…
– Ну конечно же!.. – хлопнул ладонью по лбу Кроули. – То было яблоко, простите. Всегда путаю теплое с мягким.
– Хватит ломать комедию! – рявкнул Берия и выхватил пистолет. – Или вы и впрямь подумали, что я поверю во весь этот бред?! Вчера утром я получил стенограмму из США – Генри Форд жив-живехонек, умножает состояние и помирать не планирует. А еще – у него нет и не было никаких племянников. Кто вы все такие и на кого работаете?!
– Сеня, у нас проблемы, – послышался из ошейника голос Сэма.
– Я в курсе, – ответил Семен, глядя на Берию, чьи глаза, так и мечущие молнии, явно не предвещали ничего хорошего. – Чекист нас раскрыл, нужно делать лапы.
– Ты о чем? – в недоумении спросил Сэм. – Вообще-то прямо к отелю сейчас движется Распутин, злющий, словно дьявол, с остатками своих приспешников. Принимать бой снаружи – самоубийство. Нужно подготовиться к глухой обороне и как можно быстрее – времени у нас мало. Подкрепление уже в пути, но бог знает, когда оно доберется, так что пока придется справляться своими силами. Ладно, я пошел минировать черный вход, конец связи.
Час от часу не легче. Похоже, не только во второсортных боевиках категории «Б» злодей может пережить два взрыва, три пули, падение в чан с кислотой и отрубание головы, чтобы потом вернуться в сиквеле. Разумеется, если не подведут кассовые сборы.
– Я считаю до трех и потом, если так и не услышу ответ на свой вопрос, простреливаю колено толстяку, – с угрозой сообщил Берия Кроули, и вряд ли бы он постеснялся воплотить свое обещание в жизнь. – Раз…
– Позвольте!.. – возмутился тот. – Во-первых, указывать другим на их физические недостатки – как минимум некультурно…
– Два…
– Во-вторых – почему становиться калекой должен именно я? Между прочим, я во всей этой ситуации просто жертва!
– Два с половиной…
– В-третьих – раз уж вы намереваетесь выстрелить, позвольте мне хотя бы сходить за бутылочкой бурбона, вряд ли у вас есть с собой обезболивающее…
– Два с тремя четвертями…
Соревнование по чересчур затянутому счет прервал Чунта, который, протиснувшись вовнутрь и закрыв за собой дверь, встал прямо за Берией.
– О, доктор Уайт, отлично! – произнес тот, на миг оглянувшись через плечо. – Кажется, я поймал с поличным парочку шпионов. Возможно даже немецких. Будьте так добры, позовите констебля, пока я держу их на мушке.
Чунта укоризненно посмотрела на Семена и покачал головой. Так на следующий день после новогоднего корпоратива уборщица Таисия Павловна смотрела на Игната, умудрившегося вымазать в оливье даже висящую под потолком люстру. «Как дети малые, ни на минуту нельзя оставить», – без слов говорил этот взгляд.
– Доктор Уайт, не медлите! – настойчиво повторил Берия. – Кто знает, сколько в отеле прячется сообщников этих негодяев.
Вытянув лапу, Чунта двумя пальцами аккуратно согнул стальное дуло словно соломинку. Покуда оторопевший Берия глупо хлопал глазами, разглядывая ставшим вдруг бесполезным оружие, Чунта наградил его легким щелчком в лоб – и отлетевший в сторону чекист замер на полу, закатив глаза.
– Ты вовремя, – сказал Семен. – Плохие новости – Распутин был побит, но не сломлен, и полон праведной мести. Сейчас он мчит прямо сюда с оставшейся сворой и нам лучше придумать какой-нибудь план. И побыстрее.
– Угук! Гук-гук, – решительно стукнул кулаком по ладони Чунта.
– «Главное – сохранить камень»? – хмыкнул Абдулла, поймав его мрачный взгляд. – Серьезно? Вы собираетесь рисковать шкурами ради куска кристалла?
– А у нас есть выбор? – резонно заметил Семен. – Не думаю, что после всех наших теплых встреч Распутин успокоится, даже заполучив этот заклятый камень. Теперь им движет личная вендетта.
– Ну и что вы предлагаете? – поднял бровь Абдулла. – Превратить гостиницу в бастион и держать глухую оборону силами кота, трех собак, двух колдунов и снежного человека?
Точно ответом на его вопрос из ошейника Семена звонко пролаял Альфонсо, призывая всех в его номер на срочный военный совет. Берию же, который так и не пришел в себя, они связали и засунули в шкаф, справедливо решив, что сейчас он представляет собой наименьшую из их проблем.
– Господа, мы в дерьме! – заявил Альфонсо, стоило им только переступить в порог.
– Мы в курсе, – поспешил сообщить Семен. – Скоро по нашу души явится разъяренный чернокнижник, а еще нам пришлось вырубить Берию.
– Вообще-то я в буквально смысле – Чарли, тебя что, не учили вытирать лапы после улицы?! Боже, это был мой любимый ковер!
– Я бы на твоем месте не о том беспокоился, – произнес Семен, прерывая возмущения Альфонсо. – Еще чуть-чуть – и из нас самих ковры сделают, а может даже шапки или варежки.
– Ах да, Распутин, – поморщил нос он, оторвав взгляд от испачканного ворса. – Итак, какой у нас план?
– Вообще-то обычно план озвучивает тот, кто собирает совет, – съехидничал Абдулла, падая в ближайшее кресло.
– Вообще-то я, как самый старший по званию среди присутствующих, думать не обязан, – отрезал Альфонсо. – Я лишь командую и пожинаю лавры. Так если вы ничего не придумали, могу лишь повторить – господа, мы в дерьме!
– Чарли заминировал вход с заднего двора, а я немного усовершенствовал нашу рабочую лошадку, навесив ей пару пулеметов, чтобы, если что, обеспечить поддержку с воздуха, – доложил Сэм и почесал ухо.
– Взрывчатки у меня осталось мало, но кто попробует сунуться – мало не покажется, – подтвердил Чарли. – Но вот от него самого уже мало что останется.
– А если то будет обслуживающий персонал, тайком ушмыгнувший покурить, пока начальство не видит? – поинтересовался Семен.
– Курить вредно, – буркнул Сэм. – Да и тем более –дверь заколочена изнутри, так что не думаю, что ей вздумается воспользоваться какому-нибудь случайному гражданскому.
– К слову, Чунта, что мы будем делать с камнем? – спросил Семен.
Тот лишь виновато развел руками:
– Угук. Гук.
– А кто должен был выйти с тобой на связь? – с подозрением протянул Альфонсо.
Чунта проигнорировал его вопрос, вместо этого принявшись мерить комнату широкими шагами. Номера Альфонсо – вполне себе немаленького, надо сказать – хватило лишь на пару.
– Ладно, если уж я встрял с вами во всю эту заварушку, видно, так тому и быть, – вздохнул Абдулла и поднялся на ноги. – Пойдем-ка, Аль, попробуем вместе придумать какое-нибудь хитрое заклятье. Конечно, вряд ли оно остановит Распутина, ну, быть может, хоть задержит ненадолго.
Покуда Чунта погрузился в тяжкие раздумья, Альфонсо, Сэм и Чарли до хрипоты лаяли над картой отеля, размышляя, куда именно придется главный удар, а Абдулла и Кроули шушукались по поводу своих оккультных делишек, Семен отправился на прогулку, так как что в том, что в другом, что в третьем, пользы от него было чуть более, чем ничего.
Именно поэтому Семен решил вздремнуть. К счастью, дверь в кабинет товарища Сталина была приоткрыта, хотя самого генсека нигде не было видно. Однако на полу он заботливо оставил открытую консервную банку со шпротами и блюдце молока, так что Семен, подкрепившись, прыгнул на диван, свернулся клубком и прикрыл глаза. Правда, спал он недолго. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он поднялся, потянулся – и увидал в кресле своего старого знакомого.
– Опять ты, – сказал Семен.
– Опять я, – согласился Фауст.
– И ничему-то тебя жизнь не учит, – покачал головой Семен.
– Как и тебя, – пожал плечами Фауст. – Разве ты еще не понял, что даже подорвав завод Распутина по производству клонов, вы лишь еще больше разозлили чернокнижника? Или вы и впрямь думаете остановить его такими примитивными способами?
– А я гляжу, ты слишком много знаешь, – произнес Семен.
– Мы – масоны, знаем все, – самодовольно произнес Фауст, доставая из портсигара тонкую сигаретку. – А то, что мы не знаем – не знает никто.
– Кто убил Кеннеди? – поинтересовался Семен.
– Посла США? – нахмурился Фауст. – Хм, насколько я знаю, он жив-живехонек.
– Нет, я про… А, ладно, забудь. Тогда другой вопрос – столица Таиланда?
– Прошу прощения?.. – в недоумении захлопал глазами Фауст.
– Ну, ты же сам сказал, что масоны знают все.
– Вообще-то у меня был плохой учитель по географии, – заерзал на месте Фауст.
– У меня ее вообще вел физрук – и ничего, даже в метро на двадцать пятом году жизни научился ориентироваться, – ответил Семен.
– Хорошо, хорошо, – буркнул Фауст. – Масоны знают почти все. Ты доволен?
– Да не сказать, что особо, – ответил Семен, – но сойдет.
– Ты наверное задаешься вопросом – что же я от тебя хочу…
– Ага, прямо-таки сгораю от нетерпения, – перебил собеседника Семен. – Дай-ка подумать: ты предложишь мне что-то невероятное взамен философского камня.
– Именно, – поджал губы Фауст, явно недовольный тем, что диалог идет немного не так, как он предполагал. – Я знаю, что сейчас он находится в этом здании и заполучу его, рано или поздно. Вопрос лишь во времени. Ведь мы, масоны…
– Знаем все на свете и получаем все, что хотим, слышали уже, – вновь перебил его Семен. – Хотя знаешь что? Я вот подозреваю, что вы скорее пару-тройку раз удачно оказались в нужное время в нужном месте, совершенно случайно, а потом просто годами поддерживали репутацию хозяев мира, дергающих за ниточки.
Лицо Фауста вытянулось. Нервно стряхнув пепел прямо на пол, он фальшиво рассмеялся:
– Нет, это не так.
– Так-так, – заверил его Семен.
– Нет, – отрезал Фауст.
– А вот и да.
– А вот и… – на лбу Фауста запрыгала жилка. Оглядевшись, он подошел к стоявшему в кадке фикусу, затушил бычок о землю, рухнул обратно в кресло и пригладил ладонью волосы. – В общем: перейду к делу. Отдай мне философский камень, и я…
– А забирай, – произнес Семен, спрыгнул на пол и выкатил из-под дивана неровный валун.
Какое-то время Фауст переводил взгляд с Семена на камень и обратно, а потом с подозрением прищурился и сплел пальцы:
– В чем подвох?
– Ни в чем, – махнул хвостом Семен. – Просто мне до жути надоели масоны, агенты Аненербе, восставшие из мертвых волшебники и прочие товарищи, бегающие с этой безделушкой как с торбой писаной и желающие оборвать мне усы. Забирай свой несчастный камень и отстань уже от меня.
– А взамен… – протянул Фауст.
– Ты больше не попадаешься мне на глаза.
– Договорились! – белоснежная улыбка Фауста озарила комнату, чуть не ослепив Семена. Вскочив с кресла, Фауст двумя пальцами подобрал камень, оглядел его со всех сторон, поцеловал и бережно спрятал во внутренний карман. Следом он чуть ли не в припрыжку выскочил из комнаты, насвистывая какую-то веселую мелодию
– Это ведь не нас-с-стоящий филос-с-софс-с-ский камень? – раздался с потолка голос.
Подняв голову, Семен увидела Вальтера.
– Неа, – ответил Семен. – Просто какой-то булыжник. Видимо, здесь давно не делали уборку. Огорчишь своего мастера?
– Воздержус-с-сь, – немного подумав, покачала головой ящерица. – Что-то он чрезмерно увлекс-с-ся. Меня эта беготня туда-с-с-сюда уже утомила. Или ты думаешь, кто с-с-следил за каждым твоим шагом?
– В мое время за сталкеризм можно и заканселить, – произнес Семен.
– Ничего не понял, но звучит угрожающе, – с уважением и даже некоторой опаской произнес Вальтер.
– На самом деле только звучит, – сказал Семен.
– Ладно, пойду за мас-с-стером, – вздохнул Вальтер. – Как бы он на радос-с-стях делов не наделал.
– Чао, – сказал Семен, провожая взглядом ящерицу, шмыгнувшую в ближайшую щель.
В этот самый момент хлопнула дверь – и в кабинет вошел товарищ Сталин собственной персоной.
– Носятся как угорелые, чуть с ног не сбили и даже не извинились, – проворчал он, поправляя фуражку. – А еще говорят «Европейское воспитание»! Тьфу! О, дружок, вот ты где, – он улыбнулся, наклонился и похлопал Семена по голове. – Куда же ты опять запропал, негодник? Взрывал еще один замок?
Рассмеявшись, он уселся за стол, достал кисет с табаком и принялся забивать трубку. Хрипло запел телефон. С явной неохотой оторвавшись от своего занятия, Сталин потянулся за трубкой:
– Алло. Кто это? Зайцев? А где Лаврентий Павлович? Не появлялся целый вечер? Хм, странно. Совершенно на него не похоже. Так что за срочный повод? Перебежчик из Чехословакии? Бывший ученый с необычайно ценными сведениями? Хочет говорить только со мной? Конечно же, пропускайте! Как я его узнаю? Высокий рост? Один глаз? Длинная черная борода? Угу, угу, так, и когда он прибудет? Пять минут? Спускаюсь!
Положив трубку, Сталин, совершенно позабыв о намерении покурить, отряхнул брюки, пригладил усы и бодрым шагом направился в коридор. Семен же, полный дурными предчувствиями, последовал за ним. Очутившись в вестибюле, Сталин засунул большие пальцы за ремень и огляделся. Грохнули двери, послышался знакомый стук – и в отель, улыбаясь во все тридцать два зуба, вошел Распутин.
Глава 24
Сущность войны – обман. Искусный должен изображать неумелость.
Сунь Цзы в ответ на вопрос, каким образом его смог избить крестьянин с палкой.
– А вы, должно быть и есть тот самый… – шагнул вперед Сталин, широко улыбнулся, и протянул ладонь.
– Джон Малкович, профессор биологии, обладатель трех научных степеней с правом преподавания в одиннадцати странах на пяти языках, – и глазом не моргнул Распутин, ответив ему крепким рукопожатием. – Для меня безмерная честь познакомиться с вами, товарищ Сталин. Слышал о вас много лестных вещей.
– Взаимно, – ответил тот и откашлялся в кулак. – Так стало быть, у вас при себе есть какие-то необычно ценные сведения, которые вы готовы передать Советам?
– О, не то слово, – кивнул Распутин. – Последние полгода я работал в тайной лаборатории над чрезвычайно серьезным проектом, чье название помимо меня знают всего с десяток людей в Европе, включая верхушку Третьего Рейха. Благодаря собственной хитрости и благоволению фортуны мне удалось ускользнуть из лап нацистов целым и невредимым, прихватив с собой парочку папок с любопытными документами и занятными исследованиями – и теперь я полон желания полностью искупить все то зло что создал своими руками, пускай и не по собственной воле.
– Быть может, продолжим разговор в моем кабинете? – предложил Сталин и быстро-быстро огляделся, убеждаясь, что их разговор не подслушивают лишние уши.
– С радостью, – кивнул Распутин и деланно зевнул, прикрыв рот ладонью. – Однако я в дороге уже несколько дней и совсем не прочь чутка передохнуть. Вы не сочтете за оскорбление, если я сниму номер и хотя бы разложу чемоданы?
– Разумеется! – всплеснул руками Сталин. – Отдыхайте столько, сколько сочтете нужным. К слову, можете записать все расходы на мой счет и ни в чем в себе не отказывать.
– Весьма щедро с вашей стороны, – поклонился Распутин. – Но я человек простой и мне подойдет какой-нибудь захудалый трехкомнатный люкс с видом на парк. Ничего сверхвыдающегося – пуховые перины, трехразовое питание и безлимитный бар.
