Илья Николаевич Баксаляр
Завтрак с Машиахом
– Что это, отец?
– Это старый заброшенный храм, один из первых, посвященный богу Атону. Время засыпало его песками и стерло из памяти людей, никто, кроме меня, не знает о его существовании.
– Зачем мы пришли сюда? Чтобы спрятаться от коварных жрецов?
– Нет, мальчик мой. Я привел тебя, чтобы показать главную тайну, которую мне передали по наследству.
Старик прошел по залу, затем повернул к одной из колонн в углу храма и нажал на ней выступ. Послышался долгий протяжный скрип, неведомым образом колонна отошла в сторону, открыв проем в каменном полу. Верховный жрец остановился, тело старика задрожало от трепета, его охватило непонятное беспокойство. Он застыл на месте, боясь сделать шаг вперед. Ноги не слушались его, тело, казалось, парализовало, и только глаза излучали священный огонь.
– Что случилось, отец? – Аарон поразился внезапному испугу старика.
– Бог Атон, прости меня за то, что я раскрываю Твою главную тайну, Твой дух и наследие. Но я не могу покинуть этот мир, не передав тайну тому, кому доверяю как самому себе. – Он закрыл на минуту глаза, склонив голову, и тихо прошептал молитву. – Пойдем, сын!
Жрецы спустились в темный проем, каменная винтовая лестница долго кружила вниз, пока не уперлась в гранитные плиты. Огонь факела осветил небольшое помещение.
– Вот оно, самое важное богатство мира, – трепетная дрожь охватила старика.
Аарон растерянно смотрел на отца, не понимая, для чего его привели сюда. В отблеске факела он увидел в углу старый деревянный ларец. Аарон подошел ближе и протянул руку, желая дотронуться до загадочной тайны, но верховный жрец остановил его.
– Этого делать нельзя. Ты еще не готов к общению с великим даром. Придет время, и ты познаешь всю его силу.
Старик развернулся и направился обратно.
– Отец, вы куда?
– Мне нужно в свой храм.
– Но вас там убьют! Мы сможем взять это сокровище и бежать куда глаза глядят, кроме Египта есть много других земель, где мы сможем укрыться от жестоких жрецов.
– Нет, мой мальчик! Я не могу покинуть своего Бога. Я прожил большую жизнь. Атон возложил на меня важную миссию – повернуть людей к одному истинному Богу, но мне не суждено выполнить ее, однако это сможешь сделать ты. Вчера ночью мне приснился сон, в котором я видел почти наяву, как люди со всей земли пришли к Богу, став на колени, преклонили головы и признали Атона своим единственным небесным Отцом. Слабые немощные люди вдруг осознали важность главного дара, который послали им небеса. Ты понял этот секрет?
– Да! – Аарон с трудом выдавил из себя это короткое слово.
– Так вот, сынок, важно, чтобы спустя многие тысячелетия человечество осознало свою силу и само выбрало будущее, понимая главный секрет своего могущества.
Старик поднялся в храм, вновь нажал потайной рычаг, колонна со скрежетом встала на место, закрыв собой проход в подземелье.
– Нам надо спешить! – старик направился к выходу, но Аарон со всей силы схватил жреца за плечо.
– Я не пущу вас. Не дам вам умереть.
– Это не выход. Куда бы я ни ушел, они все равно найдут нас. Жрецы обратятся к темным силам и пойдут по нашим следам. Я доверил тебе величайшую тайну всего человечества, и ты должен сберечь ее любой ценой.
Выйдя из храма, жрецы оказались посреди голой пустыни.
– Аарон! Завтра меня не станет, я не боюсь смерти, но мне страшно за будущее человечества. Ты должен думать не обо мне, а о том, что будет потом. Теперь моя миссия, которую я не выполнил, ложится на тебя. Пробуди людей и сбереги главное достояние человечества, – сказав это, старик, утопая в песке, быстрым шагом устремился на запад, оставляя Аарона в одиночестве. У одного из барханов он неожиданно остановился и обернулся:
– Прощай, мой сын! И не забудь передать свитки своим сыновьям!
– Но у меня нет детей! – Аарон в недоумении развел руки. Сердце защемило, он хотел догнать отца и броситься в его объятия. Первые лучи солнца озарили пустыню. Аарон взглянул на солнце, и яркий свет ослепил его глаза. Защищаясь от светила, молодой человек закрыл лицо ладонью и отвернулся в сторону. Когда боль в глазах прошла и Аарон открыл их, верховного жреца уже не было видно.
Глава 30
Кейла в исступлении металась по большому кабинету, проклиная себя за то, что как неопытная девчонка попала в ловушку. Она не могла простить себе, что не дозвонилась до премьер-министра и лично с ним не обговорила условия встречи. Полковник Овальская еще раз достала телефон и попробовала позвонить, однако связи не было. Больше всего она переживала не за себя, а за посланника, которого по глупости сама привела в логово скрытого врага. Одна мысль лихорадочно сменялась другой: «Что же я наделала, дура? Как эти люди смогли перехватить нас? Я вроде все рассчитала, нашла самый лучший выход из ситуации, но эти коэны оказались хитрее. Что теперь будет с Машиахом? Видимо, телефон главы правительства тоже оказался на прослушке. Но кто мог позволить себе такую наглость?» Овальская остановилась у оконного проема. Вся разведка и контрразведка в стране подчинялись только одному человеку. Кейла посмотрела в окно рассеянным взглядом. Без ведома этого человека никто не мог нарушить законы тайной жизни государства. Неужто коэны проникли даже на этот уровень? Лицо полковника исказилось от гнева. Такого поворота событий она и предположить не могла. Никому в этой стране нельзя было доверять. Она в нервном порыве врезала кулаком по бронированному стеклу. Удар был настолько сильным, что рама затряслась, однако окно с легкостью выдержало атаку. От боли в руке легкая дымка появилась перед глазами Овальской, она потерла руку, но тут же остановилась, внимательно вглядываясь в происходящее на улице.
Во дворе резиденции творилось что-то непонятное. Из небольшой каменной будки сочился серый дым, который затем повалил сильнее и стал темным. Где-то наверху заревела сирена, к будке сбежались люди в штатском, несколько человек с огнетушителями собирались тушить пожар, но в этой суматохе появился мужчина в годах, который решительно преградил им путь. Он что-то громко кричал, жестикулируя руками, но из-за бронированного стекла слов не было слышно. Овальская перевела взгляд на будку, из которой стал валить густой черный дым. Люди в испуге отошли в сторону, подальше от источника огня.
Пожар в резиденции премьер-министра? Такого Кейла не могла припомнить. Полковник прильнула к окну, стараясь не упустить ни одной детали из происходящего во дворе. Она повела носом, чувствуя запах гари, который стал быстро усиливаться. Вскоре в кабинет начали проникать тонкие ручейки дыма. «Вот только этого не хватало! Оказаться в западне, да еще и сгореть, как в микроволновке».
Овальская отошла от окна, теперь все ее мысли были заняты лихорадочным поиском вариантов спасения. Закрытое тайное помещение. Обычно в таких кабинетах ведутся секретные переговоры, которые должны быть недоступны посторонним ушам. Полковник вспомнила, что у них, в штаб-квартире «Моссада», тоже было такое помещение для встречи с очень важными агентами. Тогда должен был быть запасной выход. В «Моссаде» такой имелся, специально для экстренной эвакуации или когда встречу нужно было провести незаметно для посторонних глаз. Полковник обошла кабинет, внимательно осмотрела каждую стену, но нигде не было и следов тайных проходов.
Дым все сильнее проникал в помещение и поднимался белым туманом над потолком. Стало тяжело дышать. Овальская достала из кармана пиджака носовой платок и, закрыв им нос, подбежала к двери. Она стала громко стучать по ней, выкрикивая:
– Откройте, я пришла к премьер-министру! Откройте, иначе я буду жаловаться!
Но дверь оказалась бронированной, и каждый удар по ней глушился специальной звукопоглощающей обшивкой. Ощущение безысходности стало постепенно охватывать Кейлу, медленно, но уверенно подталкивая к панике. Полковник в отчаянии отошла от двери и обреченно упала в кресло, стараясь взять себя в руки. «Думай, Овальская, думай! Здесь должен быть выход, подумай, где бы ты его расположила. Ведь все самое таинственное засекречено так, чтобы никто не догадался», – бормотала она себе под нос. Долгий опыт работы в разведке подталкивал ее к решению вопроса. Самое секретное всегда находится там, где его никто не рассчитывает увидеть. Значит, потайной выход здесь мог быть установлен по такому же принципу. Кейла окинул взором кабинет, ее возбужденный взгляд пробежался по стенам, шкафам, окнам и остановился на камине. Дым стал резать глаза. Овальская закашлялась, угарный газ попал в легкие и начал незаметно отравлять организм. Голова закружилась, полковник почувствовала, что сознание может покинуть ее в этот самый критический момент жизни. Кейле стало страшно от мысли о том, что придется умереть так глупо и бессмысленно, не выполнив свой долг, и отдать будущее страны на откуп коварным коэнам.
Она вспомнила военные операции, в ходе которых сталкивалась лицом к лицу со смертью. Тогда не было страшно, погибнуть за родину считалось счастьем, но умирать в сложившихся обстоятельствах руководителю управления «Моссада» не хотелось. Голова закружилась еще сильнее, едкий дым проникал в легкие, тело ослабло, руки повисли на подлокотниках кресла, ноги больше не слушались. Хотя сознание еще цеплялось изо всех сил за ускользающую нить жизни, однако в ушах слышался звон последних секунд пребывания в этом мире. Ее глаза закатились, и Овальская мысленно стала прощаться с жизнью. Звонкий хорал ангелов зазвучал у нее в голове, ей стало хорошо, разум очистился от назойливых мыслей, полковник погружалась в вечный сон, который не спеша поднимал ее с кресла, унося в небытие.
Кейла очнулась от звонких ударов, кто-то усиленно хлестал ее по лицу. Овальская ощутила, как неведомая сила помогла ей подняться с кресла, пройти к стене и, просочившись сквозь нее, выйти на узкую лестничную клетку, ноги подкашивались, но ощущали под собой ведущие вниз ступени. Затем длинный коридор. В этот момент Кейле показалось, что она спускается в подземелье. Последней мыслью было: «Ну надо же, вот и заслужила за свою преданную работу достойное признание – направляюсь в ад».
***
Саид, Захид Саким, Амир Вазари, имам и еще шесть охранников стояли у края ямы, похожей на колодец, с напряжением всматриваясь в темную бездну. От одной мысли о том, что там, в мрачной глубине, находятся люди, у каждого из них по коже пробежали холодные мурашки.
– Кому-то придется спуститься вниз и проверить, что случилось с рабочими, – Саид с сочувствием покачал головой. – Боюсь, вряд ли кто из них остался в живых, но тела наших братьев по вере по мусульманским традициям необходимо поднять сегодня, чтобы завтра предать их земле, а мы помолимся за их души. – Телохранитель окинул взглядом стоявших рядом с ним мужчин: – Захид! Может быть, ты возьмешь на себя эту миссию?
Помощник шейха неприятно поежился:
– Это большая честь для меня, но я не могу, мне нужно быть около святейшества в такой серьезный момент, рядом израильтяне, и на меня возлагается большая ответственность, – Саким повернулся к шейху. – Я не могу вас покинуть.
Исин сидел в кресле немного поодаль, молча глядя вдаль, все его мысли были далеки от событий в мечети.
– Вы со мной согласны, святейшество? – спросил Захид.
Шейх кивнул головой, не вникая в смысл слов помощника. Сейчас как никогда раньше ему захотелось встать и стремительно убежать. Он представил, как быстро покидает мечеть, как видит огромное скопление людей, своих сторонников. Он с высокой трибуны произносит зажигательные слова о священной борьбе с врагом. Воодушевленная его призывом, в Восточном Иерусалиме поднимается вооруженная масса людей, которая огромной лавиной выдвигается на последнюю битву с израильтянами. Воображение у Исина разыгралось. Вот его призыв услышали в арабских странах. Движение «Братья-мусульмане» всколыхнуло народное восстание в Египте, требуя защитить исламскую святыню на Храмовой горе. Под напором людей власти посылают войска к границе Израиля. Из Ливана в сторону еврейского государства двинулись полки «Хезболлы» вместе с ополченцами стражей исламской революции из Ирана. Арабский мир сплачивается и единым фронтом объявляет войну Израилю. Картина торжества исламской солидарности ярко предстала перед глазами старца. Он вцепился костлявыми пальцами в боковушки кресла, представляя себя во главе могучей силы, которая двинулась на решительную битву с иудеями.
– Так кто же спустится вниз? – повторил свой вопрос Саид.
Мужчины молчали, понуро опустив головы. Черная бездна, в одночасье проглотившая нескольких рабочих, внушала настоящий животный страх, усиленный религиозными предрассудками. Никому не хотелось спускаться к шайтану в пасть.
– Видимо, придется мне самому выполнить долг перед людьми, которых мы послали насмерть, – промолвил Саид.
– Дядя Саид, не надо, – под сводами мечети раздался негромкий голос Амира.
Повисла тишина. Было слышно только тяжелое дыхание людей, стоявших посреди храма.
– Я спущусь вниз, – сказал Амир. – Вам нельзя в такую минуту покидать дядю Ахмета! Поэтому разрешите мне посмотреть, что там случилось.
– Но ты еще слишком молод для выполнения столь рискованного задания, – телохранитель растерянно захлопал глазами, ему больше всего в этот момент не хотелось видеть среди добровольцев сына Рахима.
– Дядя Саид, я не боюсь темноты и подземелий. После гибели отца мне и сам шайтан не страшен. – Амир подошел к краю обрыва и произнес: – Нужен прочный трос и фонарь.
Телохранитель шейха встал рядом с Амиром и положил руку ему на плечо:
– Мальчик мой, ты уверен, что справишься с этим делом?
– Конечно, дядя Саид. Вы можете за меня не переживать.
Черная пропасть притягивала к себе взгляд своей загадочностью и одновременно отталкивала пугающей бездной. Из колодца повалил мрачный туман, он начал клубиться, поднимаясь серым столбом к сводам мечети, нагнетая и без того неприятные ощущения. Даже всегда уверенного в себе могучего Саида передернуло от увиденной картины, и он в страхе отошел от края провала. Остальные мужчины в ужасе отпрянули от колодца как можно дальше. Один Амир стоял не шелохнувшись. Он был бледен, как матовое стекло, но на его красивом лице не шелохнулся ни один мускул. В этот момент его можно было принять за статую древнегреческого юноши с устремленным в будущее взглядом.
– Вот, возьми веревку и фонарь с новыми батарейками, – Вазари услышал позади себя голос помощника шейха.
– Спасибо! – очнулся Амир. – Вы хорошо закрепили ее конец?
– Попробуй! – Захид изо всех сил дернул веревку. – Она и слона выдержит. А у тебя вес не такой уж и большой. Возьми это, – помощник шейха сунул молодому человеку кожаные перчатки, – так будет удобнее. Пригодятся, чтобы руки не стереть до крови.
Поблагодарив Захида, Амир надел перчатки и не спеша подошел к колодцу. Повеяло неприятным холодом. Молодой человек, не обращая внимания на зловещий туман, сбросил веревку, она с шумом унеслась вниз. Исин подъехал ближе. Его немного лихорадило, глаза болезненно покраснели, старец протянул руку:
– Амир, береги себя. Там, внизу, ты, возможно, обнаружишь старинный артефакт, он важен для нас. Постарайся его найти.
– А как же люди? Говорят, они провалились в пропасть…
– Да, действительно, там находятся наши рабочие, помоги им, если сможешь. Но не забудь также осмотреться.
– Не волнуйтесь, дядя Ахмет, я сделаю то, о чем вы просите.
Старик пожал молодому человеку руку, а затем, положив на его склонившуюся голову тонкие холодные ладони, тихо прошептал:
– Барак Аллах. Да благословит тебя Аллах.
– Благодарю вас, – Амир поклонился с почтением и встал на край колодца.
Внизу в темном тумане маячила мрачная бездна. Первый шаг в неизвестность. Трос натянулся. Вазари на всякий случай дернул его на себя еще раз, стараясь проверить надежность веревки, и, убедившись в безопасности, стал аккуратно спускаться вниз.
Амир освещал фонарем стены колодца, повсюду выступали темно-серые камни. Ему приходилось быть предельно осторожным, чтобы не зацепиться за острые выступы в известковой породе, часто встречавшиеся на пути. Влага и прохлада окутали тело Амира, проникая под плотную одежду. Веревка тоже покрылась влагой, и руки начали скользить, стало труднее удерживаться. Вазари почувствовал, что вот-вот соскользнет вниз, он судорожно вцепился в трос, скольжение приостановилось. Амир взглянул наверх, просвета практически не было видно. От сильного перенапряжения пальцы рук свело судорогой. Надо было двигаться дальше. Молодой человек сунул фонарь за пазуху и поспешно продолжил погружаться в бездну. Только сейчас он оценил значение подаренных Сакимом перчаток.
Спускаясь в полной тиши, Амир потерял ориентацию во времени и пространстве. Он не заметил, как нога коснулась твердой поверхности. Встав на ноги, он достал фонарь и посветил вокруг себя. У его ног были неглубокие лужи. Обвалившихся камней не было видно. «Где же люди? Они упали в колодец и должны быть здесь», – подумал Вазари и пригляделся. Он находился в небольшом подземном гроте. Несколько темных тоннелей расходились от него в разные стороны. Амир поежился, ощущая холод подземелья, и негромко крикнул: «Есть кто живой?» Голос эхом многократно повторился в темноте, уносясь в неизведанную даль.
Вазари сделал несколько шагов вперед, но, поскользнувшись на гладкой сырой поверхности, оказался на мокром каменном полу. Выпавший из рук фонарь отлетел в сторону и сразу погас. Темная мгла со всех сторон охватила молодого человека черными устрашающими объятиями. Он ощутил, как неведомая сила подхватила его и стремительно понесла вниз. Леденящий холод проник в его душу, парализуя волю. Амир попытался за что-нибудь зацепиться, но руки не слушались его, ноги тоже не подчинялись воле разума. Его несло вниз так быстро, что в голове нарастала мысль о последних минутах жизни. Казалось, сам шайтан затаскивал к себе в ненасытную пасть очередную жертву, которая должна была удовлетворить на короткий миг неуемный аппетит темного властелина.
Амир пытался сопротивляться, но тело не слушалось разума, отдавая себя на произвол судьбы. В полной темноте он несся в страшную неизвестность, конец у которой мог быть только один – неминуемая смерть. Узник мрачного подземелья мысленно приготовился к худшему. Но в это время в ушах послышался голос Рахима: «Сынок, будь мужчиной, наберись мужества, не поддавайся страху, найди в себе силы преодолеть слабости. Ты понял меня?» Голос отца звучал сердито и даже грубо. Такого обращения к себе со стороны отца Амир никогда не слышал. Но именно суровость голоса заставила его очнуться. Он задергал руками, ноги вновь почувствовали силу. Молодой человек стал отчаянно махать конечностями, пытаясь в полной темноте зацепиться за любой выступ. Ладонь ударилась о крупный камень. Амир ощутил сильную боль, но преодолел ее и изо всех сил схватился за кусок скалы. Падение прекратилось, Вазари попытался удержаться, но тело качнулось и вновь понеслось вниз по скользкому тоннелю.
«Все! Это конец!» – подумал Амир. Он закрыл глаза и хотел смириться с приговором судьбы, приготовившись к самому страшному. Но в это время падение остановилось. В полном мраке где-то совсем рядом раздался звук падающего предмета. Амир замер, присел на корточки и начал медленно ощупывать вокруг себя каменистую поверхность. Рука наткнулась на что-то круглое. Он поднял предмет и сразу ощутил прилив сил, это был фонарь. К его удивлению, он был исправен. Раздался щелчок выключателя, и загорелся свет. Молодой человек почувствовал радостное облегчение.
Амир осветил место, куда вынесла его судьба. Он оказался в большой пещере. По тяжелым сталактитам, громадными сосульками спускавшимся с потолка, медленно мелкими росинками стекала влага, постепенно превращаясь в крупные капли, которые, набравшись сил, звонко падали на пол. Амир встал на ноги и старался идти осторожно, чтобы не поскользнуться. Он осветил потолок, затем стены и заметил несколько темных проемов.
«Есть кто живой?» – окликнул он людей, которые провалились в колодец, все еще надеясь найти их живыми. Слова разнеслись по пещере глухим эхом. Фонарь осветил небольшой темный проем в стене. Пытаясь отыскать выход из пещеры, Амир вошел в узкий коридор, который уходил вглубь мрачного подземелья. Свет фонаря вел в неизвестность, от которой теперь зависела жизнь попавшего в страшную переделку молодого человека. Вазари прибавил шагу. Он торопился, опасаясь, что батарейки могут сесть и фонарь погаснет. Молодой человек ускорил темп, он бежал по узкому тоннелю изо всех сил, думая только о спасении. На его лбу выступили крупные капли пота. Коридор сузился, продвигаться стало труднее, кое-где пришлось идти боком, пригнув голову под нависшим потолком. Амир присел на корточки, впереди он увидел конец тоннеля в виде круглого прохода, пролезть в который можно было с большим трудом.
«Ну надо же, как не повезло, попал в тупик!» – раздосадованно воскликнул Амир. Он посмотрел на фонарь, его свет слегка потускнел, батарейки постепенно разряжались. Остаться в этом лабиринте в полной темноте Вазари явно не хотелось. Но он все равно решил проверить последнее препятствие на своем пути. Луч фонаря прошелся по узкому проему. Амир пролез внутрь и оказался в небольшом гроте. Дальше прохода не было. Он разочарованно окинул взглядом небольшое темное пространство, хотел было развернуться, но тут вспомнил слова шейха: «Там, внизу, ты, возможно, обнаружишь старинный артефакт, он важен для нас».
Что-то внутри Вазари подсказывало, что он попал в особо таинственное место. Он осветил фонарем стены, внимательно приглядываясь к каждой детали. Острый взгляд не пропустил едва заметную короткую тесьму, прибитую к стене. Амир подошел ближе, дотронулся тонкими пальцами до стены, стараясь нащупать среди камней небольшую полоску. Неожиданно он почувствовал приток странной энергии, которая, как камин, излучала тепло. Молодой человек потрогал стену рукой, она была холодной. В небольшой пещере было, на удивление, сухо и абсолютно тихо. Пальцы вновь стали ощупывать стену, повсюду чувствовался холод камня, рука двинулась дальше, и тут Амир остановился, на этом месте пальцы почувствовали тепло, оно стало нарастать. Свет фонаря потускнел. Вазари встревожился: «Вот ведь незадача, батарейки новые, если верить Сакиму, а они так быстро сели. – На душе у молодого человека заскребли кошки. – Хватит идти наобум, нужно скорее возвращаться назад, может быть, повезет и фонарь не погаснет».
Амир повернулся, но неловко наступил на выступ в полу, потерял равновесие и повалился на стену, рука случайно оперлась о теплое место. В полной тишине послышался скрежет. Вазари испуганно отскочил от стены, начал хаотично светить фонарем вокруг себя, неосознанно опасаясь чего-то необычного и страшного. В какой-то момент ему показалось, что прямо перед ним находится сам шайтан, который пытается проглотить его целиком. И действительно, в стене с ужасающим скрежетом открылся проход, похожий на черную пасть демона тьмы. Амир, дрожа всем телом, отошел назад, с трудом удерживая в руках фонарь. Стены и пол начало трясти, Амир ощутил начало землетрясения. Он испуганно смотрел на потолок, своды пещеры завибрировали со страшной силой, отчего куски известняка стали падать вниз. Каменный купол готов был обрушиться, погребя под собой случайно попавшего сюда человека. Амир попробовал успокоиться, но у него ничего не получалась, в голове все перемешалось, набравшись сил, он решительно повернул назад, но в это время скрежет прекратился и гул замер. В пещере вновь наступила мертвая тишина.
Сердце со страшной силой билось в груди, Амир, превозмогая страх, направил луч фонаря в темный проем. Свет проник в странный проход, который, к сильному изумлению Вазари, вспыхнул ярким огнем. Амир сделал шаг вперед, но ноги его не слушались, таинственная неведомая сила негласно предупреждала, что входить сюда не следует. Амира затрясло, пальцы рук свело судорогой, он с трудом удерживал фонарь. Глаза смотрели только вперед, загадочный огонь манил к себе, как мощный магнит. Он сделал еще один шаг. Вазари почувствовал, как рубашка прилипла к мокрой от внезапно пробившего его холодного пота спине. Амир сделал следующий шаг. Каждое движение давалось ему с огромным трудом. Из проема шел мягкий свет, он, как далекий маяк в темном бушующем океане, звал к себе. Амир, словно погибающий в бурных водах корабль, двинулся дальше. Еще шаг, и еще. Теперь он стоял в проеме. Огонь впереди резко погас. Вазари вздрогнул, фонарь в руках тоже больше не светил.
***
Овальская задыхалась. Нескончаемый путь по коридорам сильно измотал ее. Порой казалось, что она направляется в царство гиены огненной, где предстояло ответить за все грехи жизни на белом свете. Яркий свет ударил в глаза. Не помня себя, она села на пол.
– Все, больше не могу. Делайте со мной что хотите, но дальше я не пойду, – полковник с трудом перевела дыхание.
– Кейла, с тобой все хорошо? – чей-то заботливый голос послышался над ухом.
Овальская тяжело дыша подняла глаза и, к своему несказанному удивлению, увидела перед собой взволнованное лицо Менахема.
– Машиах?
Она хотела встать и обнять его, но сил не было. Кейла смиренно опустила глаза, медленно выдавив из себя всего три слова:
– Да, все нормально!
Овальская на мгновение впала в беспамятство, но тут же пришла в себя, тяжело дыша посмотрела на Овадью:
– Менахем, как хорошо, что ты здесь. Значит, я не в аду? – широкая улыбка озарила лицо Кейлы.
– Вроде как нет, – улыбнулся Менахем в ответ. – Нам удалось убежать.
– Но как ты сумел это сделать? – взволнованно спросила Кейла.
– А, пустяки, – скромно ответил Менахем.
– Так, а ну давай рассказывай!
– Ну, те парни из безопасности мне показались подозрительными, и я попросился в туалет, а оттуда ускользнул во внутренней двор, затем проник в будку, от которой подавалось напряжение в здание, и сделал замыкание. Получился пожар, и им пришлось вызвать пожарников. Я видел тебя в окне, поэтому точно знал, где ты находишься. Когда пожарники приехали, мне удалось достать их одежду, которую я нацепил на себя, в суматохе было не трудно добраться до кабинета, где тебя заперли. Но вот открыть дверь, сколько бы я ни пытался, у меня не получалось. Помог случай. В мою сторону по коридору быстрой походкой направлялся тот самый человек, который представился Либерманом, его сопровождали два охранника. Я крикнул им, что огонь быстро распространяется и надо надеть противогазы. Либерман растерялся, а его помощники подбежали ко мне, надеясь взять противогазы. Под рукой у меня находился огнетушитель, и я оглушил их, затем вытащил свой пистолет и приставил его к виску Либермана. Вежливо попросил открыть дверь, он отказался. Но после того как я прострелил ему руку, он открыл дверь.
– Менахем, ты прострелил руку помощнику премьер-министра?! – глаза Кейлы сверкнули озорством и изумлением.
– Ну, ты сама понимаешь, времени не было. Мне нужно было спасти тебя.
– И что было дальше?
– Ну а дальше я подхватил тебя, держа на мушке этого Либермана. Он, кстати, сразу превратился в такого вежливого и учтивого человека. Сначала я хотел вынести тебя через главный вход, но потом вспомнил, что в таких кабинетах для тайных переговоров, как правило, есть тайный выход. Я снова угрожающе навел пистолет на Либермана, сказал ему, что знаю о тайном выходе, и приказал этому помощнику премьер-министра показать проход. Он удивился, что я так хорошо осведомлен, и показал мне его. Я, конечно, заставил его сопроводить нас. И когда мы уже выбрались, я его оглушил.
Кейла встала, покачиваясь от усталости, отряхнув испачканные в пыли штаны, слегка улыбнулась. Чувство радости внезапно охватило ее, она бросилась к Менахему и обняла его, но тут же покраснела и, от неловкости отпрянув назад, быстро сменила тему разговора:
– Так, что будем делать дальше, мой спаситель? Нам теперь к главе правительства не подойти, звонить ему я не могу – враги сразу вычислят.
– Кейла, нам нужно найти Моше Айтона. Это единственная наша зацепка.
– Я думаю, об этом стоит поговорить позже, а сейчас надо срочно покинуть это место, пожар скоро потушат, да и ребята из «Кидома» не успокоятся, пока не найдут нас. А как они работают, мне не стоит напоминать тебе, – Овальская, полностью придя в себя, выглянула из-за угла дома на улицу, посмотрела по сторонам, ничего подозрительного не бросалось в глаза. – Лучше всего поймать такси и срочно покинуть Иерусалим, сейчас для нас этот город стал слишком опасен.
Она вышла к проезжей части и остановила такси. Желтая машина мягко притормозила рядом с Овальской.
– Куда прикажете вас доставить? – водитель, молодой парень, весело улыбнулся клиентам.
Овальская пожала плечами, все еще не решив, как поступать дальше. В это время в ее кармане забренчал сотовый телефон. Полковник вздрогнула, она совсем забыла о нем. Достав мобильник, растерянно посмотрела на экран, затем нажала на кнопку:
– Слушаю вас! – Овальская старалась говорить тише, как будто опасалась, что кто-то мог подслушать разговор.
– Кейла, приветствую тебя, – голос в трубке звучал радостно. – Я тебя потерял, с тобой все нормально?
Овальская замолчала, не зная, что ответить:
– Да! – с трудом выдавила она из себя.
– Ты мне звонила? У меня твой пропущенный звонок высветился.
– Да, звонила, – Кейла помрачнела, от возмущения она надула щеки, стиснула губы и сильно сжала телефон. Овальская отвернулась в сторону от водителя такси и тихим шипящим голосом процедила: – Знаешь, у меня есть к тебе один вопрос.
– Так куда мы едем? – водитель такси повернулся к Овальской.
– Прямо! – громко рявкнула на таксиста Кейла, закрывая телефон ладонью. От радостной улыбки водителя не осталось и следа. – Я скажу, где надо повернуть.
Такси тронулось с места и стало набирать скорость. Полковник вновь отвернулась в сторону и тихо проговорила в трубку:
– Послушай, Эфраим, зачем ты послал своих головорезов из «Кидома» убить нас? – в голосе Овальской на этот раз не было гнева, звучало только одно холодное презрение.
На другом конце провода застыло неловкое молчание, которое сменилось возмущением:
– Ты что такое говоришь, Кейла?! Ты о чем?! Мы с тобой знаем друг друга много лет, и вроде я тебя никогда не подводил. К тому же отряд «Кидом» не работает на территории Израиля. Это запрещено. И я никогда не нарушал закон, потому что сам стою на его страже. Ты же, Кейла, прекрасно об этом знаешь!
– Да, я это знаю! Но объясни мне тогда, кто те люди, которые гоняются за нами по всему городу?
Вместо ответа Кейла услышала тяжелое дыхание своего руководителя:
