Gokudo Yakudzaki
Одзёсама
Я наклонилась и подняла её. Проверив всё, я убедилась, что это неподдельные бумаги. На всех листах стояла личная печать моего отца, которую невозможно подделать за какие-то часы. Я спокойно посмотрела на Тэджо, он сжимал кулаки. Подойдя к выходу, я посмотрела на двух охранников, которые перекрыли его.
– Пусть проваливает на все четыре стороны, – гневно рявкнул Тэджо.
Мужчины освободили выход.
– Ацу, думаешь, что всегда сможешь пользоваться связями отца? Смотри, я тоже могу мстить, но моя месть будет куда серьёзней этих бумажек. Я гарантирую тебе самую сладкую месть, от себя, которая разрушит всю твою безоблачную жизнь. Мне нравится, когда кто-то умирает и тянет руку за помощью.
– Господин Тэджо, не волнуйтесь, со мной такого не случится. Можете помечтать, но не больше, – я спустилась вниз и села в такси.
За ужином никто ничего не говорил. Широ потер свой заострённый нос указательным пальцем. Отец не сводил с меня свой пристальный взгляд, но, молча, допивал чай. Ичиро читал газету. Джиро по – прежнему играл в телефоне. Сабуро доедал мясо с кимчи.
– Кхм, всё было вкусно, спасибо большое, – Широ поднялся из-за стола, поправив чёлку, которая небрежно закрывала его короткие брови.
Единственное, чем Широ был похож на отца, это глаза и рот. Нос больше был унаследован от деда. Широкая переносица с острыми крыльями, которые не сочетались с его треугольным лицом. От худобы, на скулах Широ можно было вешать одежду, учёба сильно измотала брата. Синяки под глазами, бледное лицо.
Отец зашёл ко мне в комнату в половине одиннадцатого. Он никогда не приходил так поздно. Обычно он не делал ничего особенного в это время. По выходным – пил. В будни – работал.
Обычная жизнь для якудза, которая ничем не отличается от жизни инженера. Или другого работника фирмы. Только обязанности разные и ответственность.
– Зачем ты пошла к Тэджо одна?
– Я не хотела наводить шум.
– Сегодня, я не буду ругать тебя. Впрочем, и вины твоей нет. Но в следующий раз будь осторожнее. Тэджо человек с гнильцой, он не такой простой, как кажется.
– Мстит втихую?
– Именно. Не знаю, как папка попала к нему. Откуда ты узнала?
– Попала в нужное время и в нужный момент.
– Но больше не принимай таких рискованных решений.
– Хорошо, отец.
– Я поговорил с Осаму. Можешь ездить к нему.
– Спасибо, – я неловко улыбнулась.
– Только потом не жалуйся, что у тебя нет парня. Я уже говорил, что девушка должна быть женственной, а не куском железа.
– Поверь, во мне ещё много женственности.
Отец ничего не ответил, тихо прикрыв дверь, он ушёл к себе. Этот вечер был приятным, несмотря на то, что днём я чуть не лишилась жизни. Не знаю, что двигало мной в тот момент. Ненависть к Норико или агрессия к Тэджо. Я сделала шаг, не ожидая худшего исхода.
Утром Осаму сообщил, что Норико нашли мёртвой в собственной квартире. Её задушили поясом от халата. Кто это был, я догадалась не раздумывая. Люди Тэджо оставили подсказку на зеркале Норико в прихожей.
«Твоя очередь уже скоро».
Отец не знал, кому это посвящается, но мне было ясно одно, бежать от убийцы бессмысленно, точно так же, как пытаться выплыть с камнем на шее.
С этого дня у меня есть два врага, которые хотят накинуть мне удавку.
Садист находит истинное удовольствие не в том, чтобы унижать, а в том, что жертва, в конце концов, унизится сама. И как это произойдёт, не знает ни один из нас. Но жертвой станет любой, кто перейдёт мне дорогу. Так решила я сама.
Дела отца шли совсем плохо. И тогда Осаму предложил занять денег у друзей из «Поднебесной». В университете меня перевели на заочное отделение. Такое ощущение, что отец прятал меня от людей, которые желают ему зла. Я уже не маленькая девочка и понимаю всё, но отец со своими приспешниками, молчали.
В девять утра мы прилетели в Пекин. Нас встретили два роскошных «Mercedes» возле аэропорта. Недавно прошёл дождь, на стёклах машин виднелись следы от капель. Мы поехали к частному сектору. Охрана пропустила наш автомобиль. Синие ворота открылись автоматически.
Это был огромный коттедж, который располагался над водой. Несмотря на влажность, было комфортно находиться в таком месте. Нас проводили внутрь. С отцом поздоровался мужчина средних лет, пожав друг другу руки, они сели на диван в гостиной.
Меня проводили в другую комнату.
– Осаму, – я посмотрела в его глаза. – Что происходит?
– В Японии слишком опасно. Особенно для тебя, – спокойной ответил он.
– Объясни мне, пожалуйста. Почему всё так?
– Когда мы решим все проблемы, то ты сможешь вернуться в Японию.
– Я не понимаю.
– Побудь здесь. Так будет лучше для всех нас, – Осаму закрыл дверь на ключ.
Я три раза дёрнула за ручку, но его шаги отдалялись от двери. В шесть вечера мне принесли ужин, но из комнаты не выпустили. Я услышала, как зашумел мотор. Подбежав к окну, я увидела, как мой отец садился вместе с Осаму в «Mercedes», на котором мы сюда приехали. Я постучала в окно, отец лишь скользнул безразличным взглядом, но ничего не ответил. На его лице не дёрнулась ни одна эмоция. Я думала, что отец приедет, но он не спешил возвращаться. На улице стемнело, фонарики вдоль реки зажглись. Теперь вода не успокаивала меня, а наоборот внушала страх. Чёрное небо отражалось в воде. Я начала стучать в дверь, но никто не спешил меня спасать. Тогда, я села в угол и стала слушать, но в этой тишине ничего не происходило. Мои глаза устали, я задремала. Сквозь легкий сон, я услышала, как хлопнула входная дверь. Я начала стучать. Чьи-то шаги приближались к моей комнате. Замок щёлкнул. Я схватила две металлические палочки для еды в правую руку. Спрятавшись за выступ возле двери, я ждала «гостя». Дверь открылась, появился мужской силуэт. Я прислонила к его шеи палочки, он вздрогнул.
– Кто ты? – Шёпотом спросила я.
– Я Цзянь Бинь, – неловко ответил парень. – А ты?
– Ацу.
– Это мой дом. Ты в курсе?
– Мне не нужен этот дом.
– Тогда, зачем ты здесь?
– Мне нужно сбежать.
– Хорошо, убери палочки, – он осторожно дотронулся до моей руки.
– Отведи меня на улицу.
– Хорошо, я же сказал. Убери.
– Нет, – я сильнее прижала палочки к нему.
– Тебе нужны деньги?
– Деньги? – фыркнула я. – Ты думаешь, я вор?
– У тебя неплохой английский, – парень достал свой телефон и положил на комод. – Видишь, я никому звонить не собираюсь. Убери палочки и я провожу тебя на улицу.
– Нет! – Крикнула я.
Парень неожиданно прижал меня к стене и выбил палочки из руки. Он включил свет.
– Ты кто такая?!
– А сам ты кто?!
– Я здесь живу. И это моя комната!
– Мне всё равно!
– Почему ты кричишь на меня?! – Парень округлил свои глаза.
– Потому что, ты делаешь это первым, – я сжала его руку.
– Откуда ты здесь? Кто привёл тебя? Ты пришла к Сэнвэю?
– Понятия не имею кто этот человек!
– Это мой старший брат.
– Пусти!
– Нет! Пока ты не скажешь, зачем ты пришла сюда, я с места не сдвинусь.
Я укусила его за руку, и побежала вниз. Он погнался за мной.
– Стой! – крикнул парень. – Поймаю, убью!
Дверь на улицу была не заперта, я выбежала и побежала прямо. От страха мне было тяжело сориентироваться на чужой местности.
Свернув направо, я оказалась на деревянной дорожке из досок. Фонарики освещали путь, но куда ноги несли моё тело – неизвестно. Парень бежал за мной.
– Остановись, там река, стой!
Я не послушала его и упала в воду.
Он прыгнул за мной и начал спасать.
– Я умею плавать, – я толкала его в грудь.
Мы выбрались на сушу. Я искоса смотрела на парня.
– Так значит ты дочь Цубурая Горо, – он вздохнул. – А я сын Гао Цзекана. Можешь звать меня Цзянь или Бинь. Как угодно.
Парень почесал свой нос с широкой переносицей, кончик носа был закруглённым. Короткие брови домиком на выпуклом лбе плотно прилегали, словно нарисованные.
Бледные веки с жёлтым оттенком сильно нависали над его плоскими, слегка округлыми глазами. В чёрных зрачках поблёскивала вода. Овальное лицо с острыми скулами не выражало никаких эмоций, кроме безразличия. Мы просидели около часа, а потом пошли обратно в дом.
Отец отправил меня сюда, чтобы решить свои проблемы в Японии. По факту, он избавился от меня, потому что от меня происходят всякие неприятности. Не зря Осаму сказал, что так будет лучше для всех. Я смирилась и с этим. Мне дали комнату, через стену жил Бинь. Эта ночь запомнилась мне особенно. Я заболела. Пять дней у меня был жар, температура не сбивалась. Я не могла встать с кровати. Я ничего не ела, воду в меня вливали насильно. Большую часть времени со мной проводил Бинь. Приносил еду, лекарства, помогал дойти до уборной. Он поил меня горькими китайскими отварами, которые прописал доктор. На седьмые сутки мне стало легче. Я проснулась в шесть утра, Бинь спал за столом.
Мне было неловко, что из-за меня, его заставили сидеть рядом со мной. Я попыталась встать с кровати, но ноги не выдержали, я упала. Бинь проснулся.
– Эй, ты чего? Так и убиться можно, – он посадил меня на кровать.
– Прости, из-за меня ты сидишь здесь, – я поджала губы.
– Всё в порядке. Ты из за меня заболела, так что в этом есть моя вина. Будешь пить? – Он дал мне стакан с водой.
– Спасибо, – я сделала один глоток.
– Тебя проводить в ванную комнату?
– Я сама, – я встала, и потихоньку пошла.
– Потом спускайся, там завтрак будет, – неуверенно произнёс Бинь.
Кивнув без слов, я закрыла дверь в ванную комнату. Приняв горячий душ, мне стало намного легче. Организм словно очистился от грязи, которая налипла на меня во время болезни. Моя одежда лежала на комоде. После завтрака, я хотела помыть посуду и по инерции стала собирать грязные тарелки со стола.
– Что ты делаешь? – Бинь вопросительно посмотрел на меня.
– Я собираюсь помыть посуду.
– Зачем? У нас для этого есть домработница. Разве у вас нет? – Он промокнул уголки маленького рта белой тканевой салфеткой.
– Нет, – неуверенно произнесла я.
– Ну, ладно, – Бинь взял меня за руку.
От неожиданности я разбила четыре тарелки и одну кружку.
– Извини, – я наклонилась, чтобы собрать осколки и порезала два пальца.
– Зачем?! Ацу, у нас есть для этого прислуга. Прекращай извиняться, мне это не нравится, – Бинь посадил меня на стул. – Я за бинтом, а ты ничего не трогай. Ясно?!
Я молча кивнула, не сводя свой взгляд с разбитой посуды. Бинь обработал мои раны и забинтовал.
– Так лучше, – он убрал всё обратно в аптечку.
Мы вышли во двор, Бинь отвёл меня в беседку.
– Ацу, откуда у тебя шрамы на теле? – парень неловко отвёл свой взгляд в сторону. – Если сложно – не говори.
После кроткого молчания, Бинь тяжело вздохнул. – У нас парень был в школе, над ним все одноклассники издевались. Гадости ему строили, потом бензином облили и подожгли. Хорошо, что всё это происходило рядом с прудом, и он прыгнул в воду. Потом этого парня перевели в другую школу. Я больше не видел его в округе Пекина. Скорее всего, родители увезли его очень далеко. Конечно, мы не были с ним лучшими друзьями, но и задирой я тоже не был. Я окончил школу шесть лет назад. У меня даже была мысль найти этого парня, чтобы спросить у него – как он. Но я забыл, как его зовут, странно. Когда-то очень часто думал о нём, даже не знаю почему. А в самый ответственный момент забыл, как его зовут. Учителя тоже скрывали эту информацию, особенно то – куда он переехал жить. Когда человек хочет исчезнуть, он сделает всё ради этого. Будет заметать следы так, что даже самый опытный сыщик не найдёт его. Теперь остаётся только догадываться, как он живёт.
– Я не училась в школе. И шрамы не из-за этого, – я посмотрела на горизонт.
– Да? – Бинь посмотрел на меня сентиментальным взглядом.
– Не жалей меня. Это ни к чему хорошему не приведёт.
На прямой шеи парня висела золотая цепочка с небольшим кулончиком.
– Твой отец скоро заберёт тебя?
– Не знаю.
– Ты же здесь не надолго. Верно?
– Возможно.
Бинь потянулся, его широкие плечи доказывали крепкое сложение. Он был на две головы выше меня. Парень положил свои твёрдые ладони на мои хрупкие плечи.
– Приходи сегодня вечером в это место, – прошептал он мне на ухо. – Буду ждать, – его прямые пальцы дотронулись до моей тонкой шеи.
В девять вечера, я покинула свою комнату и пошла на место нашей дневной встречи. Бинь стоял в спортивном костюме «Nike».
– Привет, – неловко произнёс парень.
– Привет, – я зашла в беседку.
– Это тебе, – он протянул мне букет из красных роз. – Ацу, давай покатаемся на машине, – Бинь кашлянул.
– Давай, – я приветливо улыбнулась.
Мы приехали к оперному театру. Это было необычное строение. Оно представляло собой эллипсоидный купол из стекла и титана, вздымающийся посреди искусственного водоёма, через дорогу от озера.
– Но сейчас театр закрыт, – я вышла из салона.
– Знаю, – Бинь одёрнул куртку. – Ацу, когда, я тебя увидел. Тогда, в воде. Ты сразу показалась мне не такой.
– Потому что я японка?
– Нет. Ты, подобна чему-то искреннему и светлому. Я бы хотел, чтобы наши дни тянулись, как столетия. Ты уедешь, а мне опять жить в этом скучном доме. Ты словно путеводная звезда, которая упала в мои руки. Ты указываешь мне правильный путь. Я могу быть слишком настойчивым, но по – другому никак. Ацу, ты нравишься мне. Не знаю, как у вас в Японии. Но я не японец и хочу, чтобы ты встречалась со мной.
– Ты не японец, я не вижу в этом ничего плохого. Бинь, ты тоже мне нравишься. Всё происходит так быстро, словно это сон. Твоя энергия проходит сквозь меня, и я не могу вернуться обратно. Туда, где было плохо, я так привыкла к этому состоянию, что сейчас сложно отвыкнуть и начать жить по – другому. Хотя-бы этот месяц, – я посмотрела на него.
– Позволь мне дать тебе почувствовать себя другой.
Я кивнула.
– Я попытаюсь.
– Ничего не бойся, – он сжал мою левую руку. – Ты быстро привыкнешь. Обещаю, – на его губах появилась тёплая улыбка.
Этот миг дал мне почувствовать себя другим человеком, у которого нет отца – тирана, из-за которого страдает мама, и глупых братьев. Я словно родилась заново, получила новую судьбу. Как – будто клетку внутри меня открыли, и выпустили ту самую настоящую Ацу, которая ждала этого момента. Оболочка, которая проживала эти двадцать лет, растворилась во Вселенной.
В 11 вечера на небе появилась яркая луна. Где-то вдалеке был слышен лай собак, но это никак не портило сегодняшнюю ночь. Я вышла на улицу, чтобы насладится этой свободой, которая была коротковременной, но запоминающейся. Горизонт неба неопределенно близок или далек, само небо тяжелое, но мне легко в этом торжественном течении времени. Я ощущаю себя лодкой в бескрайнем океане мыслей, которыми управляет ветер. Время от времени случается шторм. Выходя на берег после него, я чувствую себя новым человеком, но это не значит, что я становлюсь счастливее, наоборот тяжесть в душе тянет меня в очередной бессмысленный поход на шлюпке. Который закончится плохими воспоминаниями. Шторм делает меня опытнее, но я не могу набраться достаточно сил, чтобы прекратить своё нецелесообразное путешествие…
Открыв блокнот, я нашла стихи Юми Каэдэ. Я знала всю книгу «Поведал странник» наизусть. Каждое стихотворение, словно отпечаток оставалось в моей памяти.
Было настолько светло, что все написанные мной заметки были видны. Лунный свет медленен. Вокруг словно обратное тому, что происходит днем. Какой смысл в том, что такую красоту мы постоянно просыпаем… При пустынности улиц и всей местности, пространство оказывалось тесным, заполненным домыслами и фантазиями. Днём нет на это времени, но ночью под лунным светом каждый ощущает себя поэтом своей скромной жизни.
Особняк, в котором я живу уже две недели, стоит на берегу озера. Это классический образец китайского дизайна, как будто перенесён сюда с красивой открытки. Двухэтажный дом с белыми стенами и темной отделкой, большой застеклённой верандой и черепичной крышей в виде лодки. Особняк располагает 20 спальнями, винным погребом в пещере, бассейном на берегу озера и захватывающими дух садами. Всё это придает дому ощущение древности и величия.
Интерьер особняка поражает воображение, в нем гармонично сливаются традиционный восточно – азиатский и современный стиль, особенно впечатлил винный погреб, настолько огромный, что, кажется, там поместится столько алкоголя, что хватит до конца жизни.
В одной из комнат находится алтарь. Это такой религиозный уголок. Здесь хранится прах умерших прабабушек и прадедушек. Здесь можно помолиться богам и вспомнить предков. Свет горит круглосуточно и свечи тоже горят от электричества. Я часто вижу здесь хозяина дома, но никогда не мешаю ему разговорами и не лезу с вопросами.
Во всех комнатах эксклюзивная отделка и старинная китайская мебель. Не знаю, кто оформлял дом и подбирал обстановку, но всё сделано с большим вкусом. Кажется, что каждая картина, каждая статуэтка, каждая безделушка «родились» вместе с домом, настолько гармонично всё выглядит. Абсолютно всё – натуральный паркет, деревянные окна, китайские вазы, холодные оттенки белого и кремового цветов придают ощущение тепла, доброжелательности и спокойствия.
На улице много пространства для отдыха и несколько двориков, множество открытых площадок, плавательный бассейн, из которого открывается потрясающий вид на озеро и находящийся в отдалении город, невероятных садов, где я заметила миндаль, яблони, вишни, сливы, персики, а ещё здесь огромное количество различных цветов: тюльпаны, пионы, розы, касатики, сирень, лагерстремии. Это только то, что я знаю, а спросить про остальные я постеснялась, красиво и это главное. Мне нравится проводить здесь свое время, понимать всю бесконечность красоты и роскоши зелёного мира. Китайцы обращают внимание на звуки, которые растения могут издавать под воздействием природных стихий: стук дождя по листьям, ветер в бамбуке, шелест травы, они умеют в полной мере насладиться красотой и тишиной окружающей природы. И я стараюсь научиться этому. Здесь, словно инь и янь, дополняют друг друга две противоположности – камни и вода. Горы, вода, кирпичи и камни, окна и плитка в саду – все здесь ручной работы. Вместе они сохраняют природный баланс и борются с хаосом.
В озере плавают рыбы золотистого и красного оттенков, а на поверхности кружатся лотосы. И везде фонари: традиционные красные из бумаги с желтыми шелковыми кисточками. Они по всему саду: в галереях, водоеме, на веранде, у бассейна.
После завтрака, я собрала всю грязную посуду, несмотря на то, что дома была домработница, я всё равно не могла к этому привыкнуть. В дверях щёлкнул замок, я подумала, что вернулся Бинь. Я вышла в прихожую, передо мной стоял высокий мужчина, на вид 35-37 лет, с щетиной на квадратном лице.
– Новенькая? – сказал он себе под нос, грубым голосом. – Отец давно уехал? – спросил он на китайском.
Я молча кивнула.
– Ты на китайском не понимаешь? – Спросил мужчина на английском.
– Да, я плохо знаю китайский, – ответила я, на том же языке.
– Странно, а кто ты по нации? – Он нахмурил свои чёрные и густые прямоугольные брови.
– Японка.
– Японка? – повторил мужчина с недоумением. – Держи, – он кинул мне свой пиджак. – Отнеси его в химчистку.
– Господин…
– Да? – Мужчина обернулся, его аккуратно – очерченные губы едва пошевелись.
– Я не прислуга.
– В смысле? – он нахмурил лоб, в его продолговатых глазах всё так же виднелась оторопь. – А кто?
– Мой отец Цубурая Горо.
Мужчина подумал несколько секунд, но ничего не ответив, ушёл в свою комнату. Я поняла, что это был старший брат Биня – Сэнвэй.
Вечером вернулись Бинь и господин Цзекан.
Я вышла из комнаты, чтобы поздороваться с ними.
– Нравится Китай? – Спросил отец Биня.
– Да, господин Цзе, – я поклонилась.
– За две недели ты никуда не выходила. Может, есть желание поехать куда нибудь?
– Если можно, я бы хотела посетить Великую Китайскую стену.
– Что ж, завтра Бинь тебя туда отвезёт.
– Хорошо, отец, – парень подмигнул мне.
– Ацу, пройдём ко мне в кабинет, – Цзекан разулся, я пошла за ним.
Бинь взял меня за руку, когда его отец не видел этого и скромно поцеловал меня в щёку.
– Я покажу тебе наш Китай, – ласковым шёпотом сказал Бинь мне на ухо.
– Твой отец звонил мне сегодня, – господин Цзе сел в кресло. – Он сказал, что дела наладились, но тебе ещё нужно пожить здесь.
– Отец больше ничего не говорил?
– Нет.
– Господин Цзекан, я хотела позвонить маме, можно воспользоваться вашим телефоном в гостиной?
– Да.
– Благодарю вас, – я поклонилась.
– Ацу, что у тебя с моим сыном?
Я немного остолбенела от такого вопроса.
– Вы можете сами спросить его об этом.
– Ты права, но это я сделать ещё успею. Как насчёт тебя? Что ты думаешь об этом?
– Я всего лишь гость в этом доме, у меня нет права решать серьёзные вопросы.
– Сегодня гость, завтра невестка. Так что же?
– Это вы так решили?
– Разумеется, это же мой дом. Мои законы и порядки.
– Господин Цзекан, я не против принять это предложение. Потому что думаю, что ваш сын не ошибся с выбором жены. Но всё зависит от моего отца, так что, я не могу отвечать прямо. Извините, – я поклонилась.
– Национальность имеет значение?
– Я не вправе судить по этому признаку, но мой отец может сделать это. Вы знакомы с ним больше десяти лет, должны понимать с кем имеете дело.
– Я услышал тебя. Ты ценишь своего отца и придерживаешься его выбора. Что же говорит тебе твоё сердце, Ацу? – Господин Цзе поправил серый галстук.
– У меня две дороги и те кривые, – я отвела взгляд на фреску с золотым драконом.
Господин Цзекан, ничего не сказал. Он снял очки, которые придавали его овальному лицу интеллигентный вид, и положил их на стол перед собой. Я стояла возле двери, но не решалась уйти без разрешения. Отец Биня пять минут не сводил своего рассеянного взгляда с фотографии, на которой были изображены два его сына. У господина Цзе были мягкие черты лица, старший сын был больше похож на него. Седина проступала на бородке и усиках. Он аккуратно почесал указательным пальцем уголок своей верхней губы, и пристально посмотрел на меня.
– Иди, спокойно ночи, – сказал Цзекан.
Утром, я позвонила маме. Никто не взял трубку. С третий попытки мне удалось дозвониться к себе домой.
– Слушаю, – прозвучал скользкий голос Датэ.
Я, молча, положила трубку.
«Этот уж снова крутится в нашем доме». – Подумала я.
– Ты уже проснулась? – Я услышала знакомый тембр Биня.
– Да, доброе утро, – я скромно поклонилась.
– Доброе, пошли за стол, – он взял меня под руку.
В гостиной сидел Цзекан с Сэнвэем.
– Она будет завтракать с нами? – Сэн прищурил правый глаз.
– Ацу наша гостья, присаживайся, – Цзекан показал мне взглядом на моё место.
Бинь сел рядом со мной.
– Ты должен сидеть напротив меня, – недовольно пробурчал Сэн.
– От этого Земля не сойдёт с оси, – Бинь взял в правую руку палочки.
– Да, что ты знаешь, – фыркнул Сэнвэй и ушёл из-за стола с газетой в руках.
– Он не выспался, не обращай внимания, – Цзекан обратился ко мне. – Приятного вам аппетита, – он допил свой чай и уехал на работу.
– Неловко получилось, – я поджала ноги под стул.
– Не обращай внимания на Вэя, он не любит посторонних в нашем доме.
– Тем более японцев, – я неловко улыбнулась.
– Не грусти, сегодня нас ждёт большое дело, – Бинь ловко доел своё блюдо. – Ты так мало съела. Ацу, ты хорошо себя чувствуешь?
– Я в порядке, утром не особо есть хочется, – я вытерла губы белой салфеткой.
После завтрака, я переоделась в лёгкое белое платье, на улице было жарко. От солнца я взяла голубую шляпу под цвет своих туфель. Бинь ждал меня возле своего автомобиля, я вышла из дома и помахала ему рукой. На его губах появилась тёплая улыбка, словно он ждал этого момента.
Мы поехали смотреть самую главную достопримечательность Китая – Великую Китайскую стену.
Бинь аккуратно водил машину, плавно меняя скорости. Его ясный взгляд иногда падал на меня, через зеркало. Он стеснялся смотреть на меня в упор. Каждое действие и движение по отношению ко мне Бинь тщательно рассчитывал, чтобы не сделать чего-то лишнего. Его тонкие пальцы ювелирно держали руль автомобиля. Солидная осанка Биня не менялась, даже в таком положении.
– Как говорил Сунь – цзы: «Бывают дороги, по которым не идут; бывают армии, на которые не нападают; бывают крепости, из-за которых не борются; бывают местности, из-за которых не сражаются; бывают повеления государя, которых не выполняют». Погуляем? – Бинь протянул мне свою ладонь.
– Настоящая? – Я округлила свои глаза.
– Настоящая, пойдём, – парень надел очки.
Согласно официальной исторической версии Великую стену, предназначенную оградить страну от набегов кочевых народов, стали возводить в 3 веке до н.э. по воле легендарного императора Цинь Ши Хуан Ди, первого правителя объединившего Китай в одно государство.
Считается, что до наших дней дошла Великая стена, построенная, главным образом, в эпоху династии Мин (1368-1644), а всего выделяют три исторических периода активного строительства Великой стены: эпоха Цинь в 3 веке до н.э., эпоха Хань в 3 веке и эпоха Мин.
По существу под наименованием «Великая китайская стена» объединяют, по крайней мере, три крупных проекта в разные исторические эпохи, которые по оценкам специалистов в общей сложности насчитывают общую протяженность стен не менее 13 тысяч км.
На строительстве Великой стены было занято до миллиона человек и строительство сопровождалось чудовищными человеческими жертвами (по другим данным было привлечено три миллиона строителей, то есть половина мужского населения древнего Китая).Не ясно, правда, какой конечный смысл усматривали китайские власти в сооружении Великой стены, поскольку у Китая не имелось необходимых военных сил, не то чтобы оборонять, а хотя бы надёжно контролировать стену на всём её протяжении.
Вероятно, в силу этого обстоятельства ничего конкретно не известно о роли Великой стены в обороне Китая. Тем не менее, китайские правители две тысячи лет упорно возводили эти стены. Ну что ж, должно быть нам просто не дано понять логику древних китайцев.
Ученых просто поразила вопиющая нелепость этого фортификационного сооружения. Великую стену нельзя назвать неэффективным оборонительным объектом, с любой вменяемой военной точки зрения она вопиюще абсурдна. Как видим, стена проходит по хребтам труднодоступных гор и холмов.
Зачем строить стену в горах, куда не то что кочевники на лошадях, но и пешая армия вряд ли долезет?!.. Или стратеги Поднебесной империи опасались нападения племён диких скалолазов? Видимо, угроза нашествия орд злобных альпинистов действительно сильно пугала древнекитайские власти, поскольку при доступной им примитивной технике строительства трудности возведения оборонительной стены в горах возрастали неимоверно.
Туристам обычно показывают один из участков Великой стены, расположенный в 60 км к северо-западу от Пекина. Это район горы Бадалин (Badaling), протяженность стены составляет 50 км. Стена находится в прекрасном состоянии, что и не удивительно – её реконструкция на этом участке была проведена в 50-х годах 20 века. Фактически стена была построена заново, хотя утверждается, что на старых фундаментах.
Более китайцам показать нечего, никаких иных внушающих доверие остатков от якобы существовавших тысяч километров Великой стены в наличии не имеется.
Наша экскурсия подошла к концу. Солнце уходило в закат.
– Бинь, так почему же Великую стену построили в горах?
– Тут есть свои резоны, кроме тех, что возможно воссоздали и продлили, возможно, имевшиеся в ущельях и горных дефиле старые укрепления доманьчжурской эпохи. Строительство древнего исторического памятника в горах имеет свои преимущества. Наблюдателю трудно удостовериться, действительно ли руины Великой стены уходят на тысячи километров по горным хребтам, как ему говорят.
К тому же в горах невозможно установить, насколько стары фундаменты стены. За несколько веков каменные постройки на обычном грунте, заносимые осадочными породами, неотвратимо погружаются в землю на несколько метров и это легко проверить. А на скальном грунте подобного явления не наблюдается и недавнюю постройку легко выдать за очень древнюю. Да и к тому же в горах отсутствует многочисленное местное население, потенциальный неудобный свидетель строительства исторической достопримечательности.
Вряд ли первоначально фрагменты Великой стены севернее Пекина были построены в значительных размерах, даже для Китая начала 19 века это трудная задача, – Бинь склонил голову вправо.
– Значит, нет настоящих фактов?
– Факты есть, но я их не знаю, – он неловко улыбнулся. – Тем более это не так уж и важно. Построили её в 3 веке или 19. Мы живём в 21 веке и нам ни к чему забивать голову «тонкостями» наших предков.
– А что останется после нас? – Я внимательно посмотрела на Биня.
– Наши изобретения.
– Это ясно, а что останется именно от нас. От обычных людей.
– Ничего. Мы не несём никакого смысла ко всему, что происходит вокруг нас. Мы живём и пользуемся готовыми ресурсами. Ходим на учёбу, работу, проживаем, жизнь согласно каждому слою общества. Что нам доступно – используем. Что находится за гранью наших возможностей – мечтаем, ставим цели, чтобы достичь успеха.
– Получается, что каждый из нас проживает бесполезную жизнь, которая никому не нужна?
– Она нужна нам и тем, кто дорожит нами. Ацу, – Бинь взял меня за руки.
Его ладони были тёплыми. – Ты будешь моей девушкой?
– Я согласна.
– Это для тебя, – Бинь надел кольцо из розового золота на безымянный палец правой руки. – Здесь написано моё имя, на моём кольце – твоё, – он показал свой палец.
– Бинь, что это значит? – Я сдержанно посмотрела в его узкие глаза.
– Когда мой отец узнает об этом, то мы спросим его разрешения на свадьбу. Твой отец тоже должен знать об этом.
– Он приедет осенью, – вздохнула я.
– У нас впереди ещё один месяц незабываемых впечатлений, – Бинь подтянул меня к своей крепкой груди. – Теперь всё будет по – другому, – он наклонился к моим губам. На его щеках появился лёгкий румянец.
Вишневые губы парня коснулись моих. По телу пробежала приятная дрожь.
В пятницу мы поехали в клуб вместе с Бинем.
Всё начиналось неплохо, но потом ко мне подошёл какой-то мужчина и отвёл за столик со шторами. На кожаном диване сидел молодой человек на вид 28-30 лет, с синим веером в руках. На его голове была чёрная шляпа с загнутыми краями. На нём была чёрная шёлковая рубашка с красными пионами и кожаные штаны с белым ремнём. В левом ухе висела маленькая серьга в виде крестика. От линии подбородока шла чёрная тонкая полоска вдоль всей шеи, разделяя пополам острый кадык мужчины, которая уходила под одежду. На правой брови была полоска или шрам. Он поднял на меня свои темно – серые глаза, над которыми нависали сумчатые веки бледно – мраморного цвета. Остроскулое лицо было такого же оттенка.
Он что-то сказал на китайском языке, другие мужчины ушли. Мы остались наедине.
