Gokudo Yakudzaki
Одзёсама
Глава 5
Формула хаоса. Мышеловка для кота. В плену по законам якудза
– Как же так? – Я смяла пустой бумажный стакан, из которого пила обычную воду.
– Я сделал всё, что мог, – Осаму снял очки для чтения и положил их на капот автомобиля.
– Когда суд?
– В начале ноября.
– Он же закрыл все долги, – я в отчаянье смотрела на Осаму.
– Твой отец уклонялся от налогов.
– Сколько?
– Больше ста миллионов долларов, – вздохнул Осаму. – Никто бы и не узнал, но бумаги всплыли.
– Есть подозрения, кто помог им всплыть?
– Коян или Тэджо. У твоего отца много врагов.
– Хорошо. Я устала, перелёт был сложный. Мне нужно домой.
– Конечно, тебе стоит отдохнуть, – Осаму сел за руль.
В доме стояла глухая тишина, как на кладбище. Ичиро был на работе, Джиро где-то развлекался с друзьями. Сабуро тоже не было дома. Широ неделю назад уехал в Америку по учёбе. Меня перевели на очную форму обучения. Осаму нашёл хорошего адвоката для моего отца. После того, как отца посадили в тюрьму, все счета в банке заблокировали. Осаму поддерживал нас и бизнес отца, чтобы тот не развалился без его отсутствия.
Ещё один месяц, пролетел без каких либо изменений. В следующем месяце должен был состояться суд, где отцу вынесут наказание. Во всех газетах на первых страницах был мой отец. Такую сенсацию не хотело пропустить ни одно издание.
Я стояла на автобусной остановке, когда заметила двух мужчин, которые читали десятый выпуск газеты «Japan News». Они искоса смотрели на меня. Я подошла к ближайшему ларьку и купила газету. Там была фотография нашей семьи и яркая надпись. «Главного мафиози из клана «Буцу – ацу» ждёт двадцать лет тюрьмы».
Из очереди послышались голоса:
– Это же та самая дочь якудзы.
– Зачем дочь преступника пришла сюда?
– Что она хочет доказать обществу? Что её проклятый отец не виноват?! – И как им теперь живётся, без ворованных денег, пусть мучаются.
– Хотя-бы одному из борёкудан досталось. Их всех за решётку нужно посадить.
– Её ждёт такая же участь.
– Якудза не место среди простого народа. Погрязли в грязных деньгах. Только ходят и убивают!
Я разорвала газету пополам и нагло повернулась к людям.
– Так вот, как вы выглядите. Несчастные и глупые работники компаний, – я ухмыльнулась. – Радуетесь чужим несчастьям? Думаете, что вы достойны похвалы за это?
– А что ты нам сделаешь, борёкудан?! – Крикнул молодой парень в очках.
Я достала складной нож из кармана и пошла в его сторону.
– Совсем с ума сошла! – Крикнул парень.
– Вы же сами сказали, что мы ходим и убиваем. Могу исполнить ваши желания, – я схватила за руку, какую – то школьницу. – Я порежу ей горло у всех на глазах. И вы ничего не докажите.
– Вызывайте полицию! – Крикнула женщина в жёлтом платье.
– Если кто-то позвонит, она – труп, – я ещё ближе прижала лезвие к шее девочки.
Сзади меня кто-то крепко схватил за плечи.
– Прекрати, что за цирк?!
Я оглянулась, сзади стоял Осаму. Он забрал у меня нож и оттолкнул девочку в другую сторону.
– Быстро, в мою машину! – Рявкнул Осаму. Он первый раз повысил голос на меня. На его спокойном лице появился гнев. Я послушно села на место рядом с водителем. Осаму яростно хлопнул дверью и нервно завёл мотор.
– Что это за выходки идиотские?! Ведёшь себя, как уличная воровка! Ацу, очнись, ты дочь оябуна! Тебе должны быть чужды такие выходки! Ты ставишь под удар весь клан!
– Ваш клан подставил меня под удар!
– Причем здесь это?
– Притом, из-за всего этого мучаюсь я!
– Человек не выбирает в какой семье ему родиться, – Осаму нахмурился.
– Но он выбирает свой дальнейший путь.
– Хочешь так дальше разбойничать на улицах Токио?! – На лбу у Осаму надулась вена.
– А вам какая разница?! Я не являюсь лицом, какой нибудь компании. Мне не стыдно!
– Ты являешься лицом своего клана! – он резко затормозил на светофоре. – Ты должна соответствовать своему имиджу и не обращать внимания на всяких мелких людишек.
– Не учите меня, – я хлопнула дверью автомобиля и зашла за ворота своего дома, за нашей перепалкой даже не заметила, как мы доехали.
В этот вторник в университет приехал фотограф, чтобы сделать памятные фотографии студентов. Я надела белое платье с тонким чёрным поясом. Туфли были телесного цвета на высоком каблуке. Пройдя по длинному коридору, открыла дверь в свою аудиторию и сделала шаг вперёд. На меня сверху вылилась красная краска. Все одногрупники начали смеяться и оскорблять меня и мою семью.
– Так тебе и надо! Дочь якудзы не должна учиться с нами!
– Одзёсама, ты никуда не денешься от судьбы борёкудан! Тебя тоже посадят!
– Какая мерзкая девушка, ама! – Крикнул парень, который был популярным в нашей группе.
– Твоё место за решёткой, вместе со своим папашей!
– Твоего отца нужно расстрелять! За такие преступления ему 20 лет мало!
Я спокойно подставила стул к двери, встала на него и сняла банку с краской, она была наполовину полная. Никак не отреагировав на выкрики этих гадёнышей, я пошла по коридору университета. Все оборачивались мне в след и шептались.
«Это же та самая одзёсама, её отец сидит в тюрьме». «Хотя-бы кто-то её смог унизить». «Убийца чужих жизней».
«Зачем её вообще держат в университете». «Эта одзёсама портит весь имидж нашего престижного вуза!»
Нагло открыв дверь в кабинет ректора, я направилась к нему.
– Цубурая – сан, что происходит?! – он поднялся из-за стола. – Почему ты в таком виде?
У него было собрание преподавателей, при всех я плеснула остатками краски в него.
– В престижных университетах такое не происходит. Хорошей фотосессии, – я бросила банку на пол и ушла из кабинета.
В этот же день ректор вызвал Осаму, так как он отвечал за меня и мои поступки. Я ждала его возле двери. Было слышно, как Осаму всё время извинялся. К сожалению, меня не отчислили из университета. После разговора с ректором, Осаму сердито посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мы сели в его «Lexus», он протянул мне упаковку влажных салфеток.
– Помоешься в уличном душе. Домой в таком виде стыдно появляться. Что ты скажешь маме? Не стоит её расстраивать, она же думает, что ты светлый ребёнок, а ты, – Осаму покачал головой.
По радио заиграла русская песня «Группа крови». Осаму сделал тише, а затем совсем выключил.
– Эй! – я оживилась. – Это же группа «Кино», включите!
– Что это за язык? – Осаму прибавил громкости и начал вслушиваться в слова песни.
– А догадайтесь!
– На английский не похоже. Может быть французский или польский?
– Нет! Это же самый трудный язык! Неужели, вы никогда о нём не слышали?
– Не могу понять. Арабский?
– Группа крови на рукаве
Мой порядковый номер на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи, – я начала подпевать.
– Ты знаешь этот язык?! – Осаму округлил глаза.
– Для меня было не сложно освоить несколько песен этой группы.
– О чём он поёт?
– Герой ищет свой жизненный путь. Он очень хочет остаться в родном доме, но его «путеводная звезда» зовет его. Герой устал от жестокости и равнодушия. Он стремится к доброте и правде. Воин света, который не перешагнет через свои принципы ни при каких условиях.
– Это довольно сложный смысл, – Осаму по – прежнему внимательно слушал песню. – Музыка интересная. Так что же за язык? Немецкий?
– Русский! – С гордостью в голосе ответила я.
– Русский?! Неужели, он так звучит? Это красиво и необычно.
Войдя в дом, я повесила куртку на вешалку в прихожей. В гостиной звучал знакомый тембр. За столом сидела моя мама, а рядом стоял Датэ.
– Ацу, ты уже дома? – Он посмотрел на меня своим скользким взглядом.
– Что он здесь делает?! – нахмурившись, спросила я маму.
Её перебил Датэ.
– Я принёс фруктов и денег на первое время.
Я подошла к корзине с фруктами и одним движением руки скинула её на пол.
– Наша семья не нуждается в ваших омерзительных подачках. Тем более в деньгах. Все прекрасно знают, откуда эти деньги, – взяла со стола конверт и кинула его в камин.
– Могла бы хотя-бы «спасибо» сказать, – недовольно пробурчал Датэ.
– Уходите прочь из нашего дома! – Агрессивно крикнула я.
Датэ засунул руки в карманы и ушёл.
Я села рядом с мамой. Она ничего мне не говорила. К нам зашёл Сабуро, подобрав одно красное яблоко, он положил его на стол.
– Зря деньги сожгла, фрукты фруктами, а за эти бумажки можно купить еду, – вздохнул брат.
– Ты хочешь стать зависимым от этого ужа?!
– Мы в долгах, как в шелках.
– Мы не в долгах!
– Отец занимал у всех знакомых якудза, но налоги дали о себе знать.
– А ты не пробовал разобраться во всём этом? Кто довёл нашу семью до такого? Ты обвиняешь отца, но не можешь понять элементарных вещей.
– Ты выступаешь в роли адвоката нашего отца?– усмехнулся Сабуро.
– Я хочу выяснить правду. Причина есть у любого события.
– И кто же по – твоему заварил эту кашу?
– Датэ, – твердо заявила я.
– Он состоит в нашем клане. Зачем ему хоронить свой же бизнес?
– Чтобы стать тем, кем был наш отец. Датэ специально портит его репутацию. Я уверена, что все эти долги – это чистой воды ложь!
– Хочешь поиграть в мир якудза?
– Я хочу доказать правду для самой себя!
– А, что, если эта «правда» будет против нашего отца?
– Какой бы она не была, я должна найти истину.
Домой приехал Джиро, он частично слышал наш разговор.
– Ацу, ты хочешь воевать с Датэ? – усмехнулся Джиро. – Тогда не только нашей семье «Хиросима» будет, но и всем остальным кланам. Они же все повязаны. Здесь тонкая система, всё один к одному. Спичка к спичке. Стоит вытянуть одну не там, где надо, как начнётся хаос. Спроси у Осаму, он тебе всё объяснит, я в этом не силён, – Джиро ушёл в свою комнату.
Когда в гостиной я осталась одна, то собрала все фрукты с пола обратно в корзину и выкинула их в мусорный бак недалеко от нашего дома.
Утром, я как всегда пошла в университет. Получив дозу негатива от одногрупников и преподавателей, я закончила свой учебный день в кафе с зелёным чаем в руках. Погода была великолепная, я не спешила домой, чтобы сделать задания, которые нужно было выполнить к завтрашнему дню. Мои работы никто из преподавателей не проверял, они делали вид, что меня не существует. Игнорировали мои вопросы. Они смешали меня с грязью, до которой никому нет дела. Я стала относиться к ним так же.
– Ацу, – сзади меня послышался знакомый голос.
– Бинь? – я удивленно обернулась. – Что?!
– Можно сесть рядом?
– Конечно, – я убрала сумку.
– Я всё знаю. Про твоего отца. И то, как к тебе относятся окружающие, видел несколько номеров газет. По телевизору тоже показывают.
– Зачем ты приехал?
– Чтобы забрать тебя из этого ужаса. Поехали в Пекин.
– Я уже всё сказала, тогда в аэропорту.
– У меня до сих пор остались чувства к тебе. Ты больше не любишь меня?
– Знаешь одну китайскую мудрость?
«Склонившийся к ручью цветок полон желания, но воды ручья бесчувственны.
Поникший цветок тоскует от любви, бессердечный ручей течет дальше.
Цветок у воды, тоскующий от любви, роняет лепестки, а бессердечный ручей продолжает журчать». Надеюсь, до тебя дошло, что к чему?
– Я же готов на всё ради тебя, – Бинь сделал невинный взгляд.
– Если бы был готов на всё, то я бы не сидела здесь перед тобой в таком состоянии.
– Давай уедем.
– Предлагаешь мне сбежать?
– Но так будет лучше. Верно?
– Нет. Я сломала себя самостоятельно, когда помогала твоему брату. Всё, что произошло там – страшный сон, который я скоро забуду.
– Так нельзя, слышишь?!
– А как можно? Можно использовать меня, как приманку? Можно играть моими чувствами? Ты это имеешь ввиду?
– Я не хотел тебя обидеть…
– Уезжай. У нас ничего не получится. Прости, – я оплатила свой заказ.
– У тебя есть кто нибудь?
– Нет. Поверь, я больше не хочу терять людей, лишь только потому, что они не хотят поинтересоваться моим состоянием.
– Я никогда не говорил о тебе плохо. Я всегда жду тебя там, где мы первый раз поцеловались. Ностальгия накрывает меня, когда я нахожусь в том месте.
– Меня ничего не обязывает быть с тобой. Лишь деловые отношения наших отцов. Всё остальное – ничего.
– Я проделал этот путь…
– Зря. Я не собираюсь бросать начатое дело.
– Ты же не сможешь одна сломать всю эту систему.
– Я хочу навести порядок в тех вещах, которые требуют истины.
– Ты не боишься делать всё в одиночку?
– У людей есть такое качество: будешь предан им, будешь предан сам.
– Когда простишь меня, позвони, я вылечу первым же рейсом из Пекина в Токио, – Бинь протянул мне свою визитку.
– Обязательно, но как нибудь в следующей жизни, – я ушла из кафе. Чтобы Бинь не преследовал меня, я села на первый же автобус и вышла на третьей остановке, возле метро. Солнце тонуло в серых облаках.
В нашем доме снова был Датэ. Я не стала обращать внимания на него. Набрав в кружку холодной воды, я выпила всю жидкость и пошла в свою комнату. Уж пошёл за мной.
– Злишься на меня?
– Я же приказывала вам не приходить в наш дом.
– Ну, вот такой я непослушный оказался. Какие планы на вечер? У меня есть два билета в театр Кабуки. Составишь мне компанию? Там играет твой любимый актёр – Таити Саотомэ.
– Я никуда не пойду с крысой, которая копает под моего отца.
– По – твоему, я крыса? – Датэ усмехнулся.
– Ненавижу вас! – Крикнула я. Схватив стеклянную кружку со своего стола, я кинула её в лицо ужа. Он скривил свою узкую физиономию, в последний момент, увернувшись, и ушёл прочь.
Датэ не простил такого обращения с собой. На следующий день возле уличного ресторанчика с лапшой остановился чёрный «Jaguar». Из него вышли двое мужчин и вежливо попросили меня сесть в салон автомобиля. Когда они услышали отказ, то мгновенно заломали мне руки и швырнули на заднее сиденье. Конечно, я догадалась, куда меня везут. Автомобиль заехал в частный сектор, в основном там жили одни якудза. Меня хотели вести под руки, но я дала понять, что никуда сбегать не собираюсь. Чёрная дверь открылась, впуская меня в дом, меня провели прямо по коридору до первого помещения слева – это была гостиная. Датэ сидел на кожаном диване, заметив меня, он выключил телевизор. Поставив бокал с виски на небольшой деревянный стол, Датэ расслабил галстук и ядовито посмотрел на меня.
– Не ждали? – Я надменно улыбнулась.
– Ждал. Сильно, – он прикусил нижнюю губу.
– Так что же заставило вас послать своих костоломов за мной в столь поздний час?
– Всего девять вечера. Детское время.
– Кружка задела ваше самолюбие?
– Присядь.
Я села на диван напротив него.
– Скоро суд. Налоги твоего отца по – прежнему растут. Осаму не будет поддерживать вашу семью ещё двадцать лет. Или сколько твоему папочке дадут?
– Не ваше дело, – я слегка оскалилась. – Вы не имеете права говорить так о моём отце. Он дал вам всё. Если бы не он, то вы уже бы сгнили в земле. Отец всегда выручал вас, а вы обошлись с ним, как свинья. Верно, господин Датэ? Вы поняли, что я имею ввиду? – спустя небольшую паузу, я ухмыльнулась. – По глазам вижу, что поняли.
– Ты находишься не в лучшем положении, чтобы так разговаривать со мной. От меня зависит многое. Стоит мне позвонить судье, и он пририсует пару лет твоему отцу. У вас отнимут дом. К кому же ты тогда пойдёшь?
– Лучше жить на улице и просить помощи у чужих людей, чем видеть вашу физиономию каждый день. Я никогда не буду умолять, и валяться у вас в ногах.
– Сколько дерзости! Девочка, твой гонор не уместен в данной ситуации. Ты можешь сколько угодно показывать свой характер, но жизнь твоих родных зависит от тебя.
– Вы не боитесь продолжать?
На лице у Датэ появилось недоумение. Я схватила со стола бокал от виски. В эту же секунду один из охранников прижал мою спину к дивану, а второй отнял бокал.
– Что за цирк! – крикнул уж. – Думаешь, что бессмертная? Я не боюсь твоего отца! Я его уже в порошок стёр, осталось совсем немного.
– Не боитесь бумеранга?
– От кого? От тебя что ли? – Усмехнулся Датэ.
– Я бы с удовольствием накинула удавку на вашу шею, – стиснув зубы, сказала я.
– Мои ребята могут сделать с тобой всё, что пожелает их скверная душа. И ты уйдёшь из этого дома со сломанной психикой. Твой отец больше не поможет тебе и не накажет никого.
– Сдохни! – Крикнула я.
Датэ истерично засмеялся. Один из его охранников начал стягивать с меня куртку, я ударила его по руке. В ответ, мои руки заблокировал другой мужчина.
– И ничего ты не сделаешь, – ядовито прошипел уж мне на ухо.
В дверь кто-то постучался, охранник посмотрел в глазок, как вдруг ему в правый глаз вонзилось остриё от отвёртки. В гостиную забежал Осаму.
– Тикусёмо! Проклятый ахо!
С этими словами Осаму сломал нос Датэ, тот упал на пол, кровь испачкала его белую рубашку. На Осаму начали наступать люди Датэ, он разделался с ними в два счёта.
– Ты в порядке? Пошли, – его горячая ладонь коснулась моей ледяной руки. Мы покинули дом Датэ, сели в машину и быстро уехали. Через некоторое время, Осаму остановил свой автомобиль на пустыре. Мы вместе вышли из салона.
Влажный воздух помог мне прийти в себя, я вдохнула полной грудью и расслабилась, все мои чувства до этого были как в тисках.
– Зачем гуляешь одна? – Тихо спросил Осаму.
– Я не знала, что Датэ охотиться на меня, – я села на траву.
– Ему хочется уничтожить всю вашу семью. Он не остановится ни перед чем. Как ты себя чувствуешь?
– Немного голова болит и знобит.
Осаму накинул мне на плечи свой пиджак, на котором был его парфюм.
– Я слишком долго считал до ста, это моя вина. Каждую ночь просыпаюсь от боли в сердце, это карма. Я слишком долго обманывал любимую. Каждый день говорил, что люблю, но лгал. Я слишком долго бежал от проблем. Каждый день закрывал ладонями глаза, но теперь ещё труднее. Я слишком долго был рядом с теми, кто предал меня. Каждый день, я доверял им, но они воткнули мне нож в спину. Я слишком долго ждал. Каждый день надеялся, но проиграл. Я слишком долго доказывал, кто я такой. Каждый день надевал маску другого человека, в итоге – все посчитали меня слабаком. Я слишком долго внушал страх слабым. Каждый день наставлял оружие на беззащитных людей, в итоге – сам сломался, едва не нажав на курок, держа пистолет у виска. Я слишком долго насиловал себя страхами и безразличием к самому себе. Каждый день вдыхал горький дым из сожалений. Во мне боролись: эгоизм и альтруизм, одиночество и свобода, удовольствие и огорчение, ложь и правда, сила и слабость, разум и сердце, жадность и щедрость, корысть и благородство. Финал… Я проиграл, – Осаму тяжело вздохнул, положив ладони на колени.
– В этом монологе больше смысла, чем за все мои двадцать лет, – я подняла взгляд на небо.
– Я прожил это за двадцать лет.
– А что ждёт меня?
– Ошибки, опыт, боль, радость. Как у всех. Мы не можем жить и думать только о себе, вокруг нас столько людей, которые пытаются забить нашу голову своими проблемами. И самое главное, мы поддаёмся на их хитрые уловки. Плывём, как рыба за крупным червяком, а затем оказываемся на крючке. С которого сложно соскочить.
– Что же делать, чтобы не угодить в ловушку.
– Плыть своим путём, не поддаваясь на уловки других.
– А, если эти уловки запретны, так сильно хочется посмотреть на них, хотя-бы одним глазком. Так нельзя?
– Никогда не иди дорогой, которая кажется самой лёгкой, там будет только плохое. И никогда не смотри на запретное, возможно там кроется весь ужас жизни, – Осаму сморщил нос.
– Вы смогли так прожить?
– Нет. Желание сильнее терпения и силы воли.
– Вы мужчина, а я девушка. Слабая и…
– Сильная, – он перебил меня, – Ты способна на гораздо большее, чем думаешь.
– Я хочу сыграть красивую роль в этой жизни, – я посмотрела на свои пальцы.
– Красивая роль – не всегда бывает удачной.
После такого «невозмутимого» диалога Осаму отвёз меня домой. Где-то вдалеке прогремел гром.
В десять утра меня разбудил звонок на телефон. Женский голос сообщил мне, что Ичиро попал в тяжёлую аварию, он находился в операционной. Не позавтракав, я вызвала такси и помчалась в больницу. Операция закончилась только через 12 часов. Я все это время сидела в коридоре, надеясь на успешное завершение. Вышедший ко мне доктор сказал, что у Ичиро сильно пострадал позвоночник, его перевели в реанимацию.
Я переночевала в комнате для гостей. На следующий день, как только брат пришёл в себя от наркоза, меня ненадолго пустили к нему в палату. Его лицо было в царапинах и шрамах. Он увидел меня, но отвернулся.
– Я принесла кашу, пожалуйста, поешь, – я села на стул рядом с его кроватью.
– Пошла прочь! – Ичиро кинул тарелку на пол.
– Брат…
– Забудь обо мне! Никогда не приходи сюда! Вон!
– Я твоя сестра, – я крепко прижалась к левой руке брата, он два раза ударил меня по спине, а потом заплакал.
– Ты мой брат, родной. У меня больше нет такого смелого защитника, как ты.
– Я беспомощный человек! Уходи! Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты видела меня в таком жалком виде.
– А как же мама? Что будет с ней.
– Скажи, что я навсегда уехал в Таиланд.
– Ичиро, пожалуйста, не сдавайся. Ты поправишься, всё будет, как раньше. Я верю в тебя.
– Уходи! Не жалей меня! Я больше не твой брат!
Ичиро дерзко столкнул меня на пол, я поднялась и пошла к выходу.
– Я не жалею тебя. И я сделаю всё, чтобы ты поправился. Ты мой брат. Моя гордость и сила. Ты родной, один из лучших, – с этими словами я ушла.
Всю дорогу в такси из моих глаз текли слёзы. Водитель периодически смотрел на меня в зеркало, но ничего не говорил. Расплатившись, я захлопнула железные ворота и медленно зашагала к двери дома. Тихо разувшись, я не стала включать свет, чтобы не привлекать внимание. В гостиной на кресле сидела мама, она зажгла торшер.
– Ичиро куда-то пропал. Я звоню, а он трубку не берёт. Эцуко, ты была у него?
– Нет. Я ходила в библиотеку.
– Позвони брату, – попросила она.
– Он уехал.
– Куда? – Мама растерянно посмотрела на меня.
– В Таиланд.
– Командировка?
– Ичиро хочет отдохнуть. Начать жизнь с чистого листа.
– Странно, он мне об этом ничего не говорил. И вещи дома.
– Ичиро не хочет, чтобы все эти вещи напоминали ему о доме, – соврала я.
– Он не звонил…
– Позвонит. Когда купит сим – карту. Там дня три – четыре уйдёт на оформление.
– Он даже оставил своё обручальное кольцо, – мама разжала ладонь, где лежало кольцо Ичиро. – Камэко такая светлая девушка, твой брат сильно любил её, но скрывал. Как жаль, что ревность испортила всё.
– Мам, ложись спать. Уже поздно, – я подошла к ней.
– Что-то я задумалась, спокойной ночи, Эцуко, – мама поцеловала меня в щёку. Её горячие и мягкие губы, как шёлк снова пробудили во мне детские воспоминания.
Через неделю состоялся суд. Отца посадили на два года. Осаму продолжал нам помогать. Маму так отягощали все проблемы. Она похудела, под глазами стали появляться синяки. Мама часто принимала успокоительные, из-за этого у неё не было аппетита.
В начале ноября стояла хорошая погода, мама всё меньше и меньше интересовалась Ичиро и моей жизнью. Датэ всё так же приходил к нам в дом, когда я была в университете. В очередной раз, приготовив куриный суп, я налила его в термос, чтобы покормить Ичиро. Показатели брата были плохими, доктор говорил, что ему нужно больше мотивации и положительных эмоций. Надев чёрную кожаную куртку, я пошла к метро. На такси ехать было слишком дорого.
Брат снова был недоволен, когда я пришла. Он не хотел меня видеть. Осаму предлагал нанять сиделку, но я понимала, что это стоит «слишком» дорого. Поэтому, я вежливо отказала. Мы и так были в долгу перед Осаму. Он правая рука моего отца, но не такой, как все остальные бандиты.
Покормив брата, я пошла к лифту. У меня зазвонил телефон.
– Слушаю.
– Цубурая Ацу? – Раздался глухой голос в трубке.
– Вы что-то хотели?
– Пожалуйста, приезжайте в морг, вам нужно опознать тело.
– Тело…? – Мои руки похолодели.
– Да, были найдены документы, в графе родственников указан и ваш номер. Остальные не отвечают на звонки.
– Хорошо, я уже еду.
Я не осознавала всей ситуации до конца, но старалась держать себя в руках.
На железной кушетке лежало мужское тело, накрытое белой тканью. Патологоанатом, сказал подойти мне поближе к кушетке. Он открыл лицо…
Мои ноги онемели, я пыталась отойти, но упала на ледяной кафель. Два медбрата посадили меня на стул. На автомате я заполнила все нужные бумаги на кремацию. Счёт оплаты был указан моего отца. Так как он заблокирован, я записала новый, который был оформлен на Ичиро.
– От чего? – Еле – еле прошептала я.
– Амфетамин, большая доза. Организм не выдержал. Смерть наступила где-то в районе трёх часов ночи, – без эмоций произнёс врач. Отложив бумаги в левую сторону, он сообщил дату и время, когда можно было забрать тело брата.
После внезапной смерти Джиро, мама старалась избегать людей. Она и раньше была не общительной, но теперь всё стало ещё хуже.
Проходя вечером по коридору, я услышала, как мама с кем-то разговаривает. Я осторожно заглянула к ней в комнату. Мама сидела на полу, возле неё были разбросаны вещи Джиро. Перед её глазами стояла фотография Джиро.
– А помнишь, как ты не любил ходить в школьные походы. Помню, ты тогда в шестом классе себе специально руку сломал. На выпускном ты был самым красивым. Я горжусь, что ты есть у меня. Детей не выбирают, точно так же, как родителей. Я дала тебе много материнской любви. Зачем ты так поступил со мной? – мама крепко сжала рубашку брата и заплакала.
Я закрыла дверь и убежала в свою комнату. Взяв в руки подушку, я прислонила её к своему лицу и закричала в неё, что было сил. До хрипоты… До боли в горле… До пустого гула в голове…
Утром было слишком тихо, я приняла душ и пошла босиком по деревянному полу. Обычно в девять утра, в нашем доме кипела жизнь. Когда-то… Это было так давно, что со временем забываешь, что произошло вчера, а что полгода назад. По коридору гулял осенний сквозняк, освежая в памяти все негативные воспоминания. Осень никогда не была моим любимым временем года…
Приоткрыв дверь в мамину комнату, я увидела, что она спит. Я подошла, чтобы накинуть плед, но вдруг, мамина рука упала, как плётка.
В больнице, куда её положили, врач сказал, что у мамы кома. Она сильно истощила свой организм снотворными и успокоительными, и её иммунитет сильно ослаб.
– Она будет спать столько, сколько пожелает её организм, – вздохнул доктор.
– Мама что нибудь слышит?
– Конечно, можете разговаривать с ней. Старайтесь говорить о позитивных вещах. Со временем её состояние станет лучше, но на это нужно время.
– Доктор, она же откроет глаза?
– В этом никто не может быть уверен. Её организм истощён, мы будем делать всё, что в наших силах.
– Может быть, какие-то дорогие препараты? Я достану…
– Ацу – сан, вашей матери нужен отдых и положительные эмоции. Тогда всё будет в порядке.
Наступил январь 2021 года. Мама по – прежнему лежала в коме. Ичиро гнобил себя, из-за этого у него произошла депрессия на фоне травмы позвоночника. Я пришла к нему с новой мангой, брат любил читать её.
– Привет. Первый выпуск уже вышел, всё утро за ним простояла. Боялась, что кто-то другой купит, – я выложила из пакета три журнала.
– Как мама? – Сухо спросил Ичиро.
– Плохо. Врачи делают многое для неё, но мама слишком слабая.
– А Сабуро?
– Он не появлялся дома после смерти Джиро. Собрал вещи и куда-то уехал. Не звонит, значит у него всё хорошо.
– Вчера читал газету. Пресса снова интересуется нашей жизнью. Про меня тоже написали. Даже лучше, что мама в коме. Хотя-бы этот бред не увидит. Возьми, почитай.
Я взяла со стола газету. На заголовке: «Дети Цубурая Горо терпят неудачи за грехи отца». А в статье сплошной ужас.
«Осенью состоялся суд над главным контрабандистом Японии – Цубурая Горо. Он не платил налоги, тем самым – подвёл свою семью под монастырь. Но это не главное! Ведь его бизнес по – прежнему поддерживают другие соратники Цубураи. В его семье стали происходить несчастья: жена попала в больницу, старший сын никогда не станет прежним, потому что у него травма позвоночника. После которой он вряд – ли начнёт ходить. Второй сын умер от передозировки наркотиков.
Цубурая Горо заслужил такую жизнь, точно так же, как и его дети. Теперь несчастье никогда не покинет их дом. Каждый получит свою карму».
– Это бред, – я закрыла газету.
– А люди верят.
– Они верят всему, что написано в прессе. Никому не понять наш мир. Их догадки – слепы. Они пишут лишь про то, что лежит на поверхности.
– Это тебе не стихи, чтобы про внутренние переживания писать.
– Ичиро, я иду к маме. Пожалуйста, позвони ей, скажи, что у тебя всё в порядке, – я положила рядом с братом телефон.
– Она же в коме.
– Мама всё слышит и понимает. Сколько бы я не старалась с ней разговаривать, но ей не становится лучше.
– А от моего звонка станет хорошо?
– Просто позвони. Это так сложно?
– Нет, но…
– Сделай хотя-бы что-то полезное.
Каждый вечер с 5 pm до 8 pm, я проводила с мамой в больнице. Читала ей книги, рассказывала хорошие новости. В этот раз, я читала ей книгу о животных.
– Гепарды принадлежат к семейству кошачьих. Они весят всего около 45–60 кг. Львы, леопарды и ягуары крупнее и тяжелее гепардов. Гепардов часто путают с леопардами, но у них на морде длинные черные полосы, а пятна гораздо круглее. И, в отличие от других кошек, гепарды не умеют лазить по деревьям. Существует четыре подвида гепардов в зависимости от места их обитания. И существуют целых 36 видов гепардов. Самое быстрое существо на земле может развить скорость до 130 км/ч всего за три секунды! Гепард также может менять направление в воздухе во время погони! Однако он не так вынослив и может поддерживать максимальную скорость только в течение минуты или двух. Несмотря на то, что гепарды хищники, они по своей природе не агрессивны. На самом деле гепарды стараются избе…
Моё чтение прервал звонок от Ичиро.
– Алло, – тихо произнесла я.
– Поставь на громкую связь, – брат кашлянул. Я выполнила его просьбу. – Привет, мам. Как дела? Ацу говорит, что ты болеешь, пожалуйста, поправляйся. Без тебя нам никак. Ты наш оберег от бед и ненастей. Мам, у меня всё хорошо, прости, что не сказал, что улетел в Таиланд. Всё произошло быстро, я и сам сообразить не мог. Я был в Паттайе. Там находится храм Истины. Здесь так много зелени, чистый воздух и прозрачная природа.
Я часто вспоминаю тебя, отца, сестру и братьев. Но чаще всего тебя, мам… Мне так больно, что я разрушил всё своим дурным характером, но я исправлюсь, обещаю. Даю честное слово сына. Мам, просыпайся, Ацу нужна твоя поддержка, твоя любовь и забота. У моей сестры такие же добрые глаза, как у тебя. Когда она была со мной, я вспоминал тебя молодую. Знаешь, я помню тот случай, когда мне было шесть лет. Я подрался с каким-то мальчиком, отец приказал не просить прощения, но ты говорила об обратном. Спустя четыре года, мы встретились с ним, я вспомнил твои слова и попросил прощения. Мам, это сработало, его обиды испарились. Теперь ты понимаешь, почему Ацу другая, она – это ты. Она всегда поступает так, как считает нужным, не смотря на запреты отца. Ацу никогда не сдаётся и ищет правду, совсем, как ты. Твоя энергия положительно влияет на всех нас. Ты не можешь взять и бросить нас, не дождавшись первых внуков. Пожалуйста, не бросай всех нас ради Ацу. И ещё, не знаю, когда говорил тебе это последний раз, – Ичиро молчал десять секунд. – Мам, я люблю тебя, – его голос дрогнул. – Выздоравливай, я обязательно к тебе приеду.
