Gokudo Yakudzaki
Одзёсама
– Такая жестокая, – парень стиснул свои ровные и белые зубы. – Это всё, потому что ты дочь гангстера?
– Я такой человек. Уходи.
– У тебя есть другой парень? Если он янки, то для него ваши отношения фальшивка.
– Не суди всех по себе.
– Я не сужу, – Хачиро поправил белые пряди своих волос. – Я говорю о сущности мужчин. Одних мы любим, другими пользуемся, – парень намотал на свой длинный палец серебряную цепь.
– Какой вариант относится к Умэ?
– Ты задаёшь очевидные вопросы, – шёпотом сказал он.
– Бакаяро.
– Не стоит так жёстко. Тем более девушкам не позволительно говорить такие грубые слова. К тому же я старше тебя, а старших нужно уважать. Верно?
– Я дочь якудзы, для меня нет мужчин и женщин, нет больных и сильных, нет старых и молодых. Для меня есть только клан и вера. Всё остальное – незаметные крупицы этого мира. Все вы равны для меня.
– У тебя мания величия?
– У меня неприязнь к людям такого сорта, как ты.
– Думаешь, что крутая? – Хачиро сжал мою левую руку.
– Ещё одно движение, и завтра твоё тело найдут на дороге.
– Что ты мне сделаешь, мелкая ама?
– Я ничего, но мои четыре брата сотрут любого в порошок.
– Сдалась ты мне, – он оттолкнул меня от двери, и пошёл к выходу. – Недоделанная рэйдзи, – Хачиро хлопнул входной дверью, из-за чего окно на кухню открылось сквозняком.
Я облокотилась на стену, и медленно сползала вниз. Это был единственный раз, когда я спасла сама себя. И в этот же момент, я ощутила себя слабой и беспомощной. Если бы мои братья были бы действительно нормальными, возможно моя жизнь могла бы сложиться иначе. Сложно жить, когда закрываешь глаза, и не знаешь, что ждёт тебя завтра. А вдруг, что-то случится ночью? В этом страхе я живу больше пяти лет. Мне не повезло с отцом, впрочем, в этом мире есть ситуации куда хуже, чем моя. Бесполезно думать и воображать себе идеальную семью. Такого нет, это миф. А может? Нет. Лучше не надеяться на хороший исход, надо думать о плохом. В таком случае продумать все мелочи и действия, чтобы не оказаться у разбитого корыта. Кто-то мечтает о большой семье, но мало кто знает, какие вещи там происходят. Постепенно, я начинаю мириться со своей судьбой. Если ещё два года назад, я жаждала всё изменить, но это куда-то испарилась. Или может быть, я повзрослела? Многие вещи, которых я так боялась, больше не вызывают страх. Я поняла, что бесполезно ждать чуда, надо брать ситуацию в свои руки и действовать незамедлительно.
Отца не изменить, маму не спасти, от братьев не избавиться. Если Бог выбрал для меня этот сложный путь, то в конце меня должен ждать джек-пот. Но это не радует меня, а наоборот. Сегодня, я осталась жива без царапин и синяков. Сейчас мне легко, но когда отец избивает меня, то хочется умереть, лишь бы не чувствовать снова боль по всему телу.
Утром, я собралась в университет, вместе с девочками.
– Ты сегодня без макияжа, что-то случилось? – Каори три раза моргнула.
– Нет. На меня поступила жалоба от преподавателя. Из-за макияжа, – я тяжело вздохнула. – Был разговор с отцом.
– Он опять бил тебя? – Умэ поправила причёску.
– Нет. Думаю, что два раза нельзя повторять одну и ту же ошибку. Мой отец реалист, который не поддерживает никаких субкультур. В молодости, он избивал таких, как мы.
– Из-за таких борёкудан все янки разбежались, – кашлянула Умэ.
– Хочу парня якудза, – Каори надула щёки.
– Это не так просто, – усмехнулась Умэ и посмотрела в мою сторону. – Правда, Ацу?
– Якудза ничем не отличаются от янки. Если повернуть ситуацию, то можно сказать, что якудза жестокие и не терпят предательств. Якудза набивают ирэдзуми с разными значениями, которые характеризуют их, как личность в мире бандитов. Якудза беспрекословно подчиняются боссу и строго соблюдают свод правил, за нарушение которых предусмотрено неминуемое наказание, – я посмотрела на время.
– Так, в чём же главное отличие якудза от янки? – Каори закурила.
– Якудза упрямо идут к своей цели, уважают своего оябуна. Им не жалко расстаться с жизнью ради клана. Они не знают, что такое сострадание к людям извне. Это ледяные самураи, беспощадно решающие проблемы.
– Сложно, – Каори выдохнула синий дым изо рта. – Но интересно. Познакомишь меня со своим братом?
– У меня их четыре.
– Ты говорила, что у тебя есть какой-то Сабуро. Как насчёт него?
– Хорошо, но знай, Сабуро скоро дадут Оскар.
– За что?
– За главную роль шизофреника, – я засмеялась.
– Так ты устроишь нам свидание?
– Без проблем.
– Спасибо! – взвизгнула Каори, и поцеловала меня в щёку. – Ты самая лучшая подруга в мире!
– Мне бы такие положительные эмоции, – Юрико положила помаду в карман.
– Не грусти, всё будет «волшебно», – Умэ положила правую руку на плечо к Юрико.
Я собрала тетради в рюкзак, и спустилась на улицу. Взяв такси до дома, я внимательно посмотрела на водителя. Мне вспомнился тот парень, который подвозил меня. Это был не он, похожая стрижка и руки. Когда я вышла из автомобиля, то увидела возле своего дома машину скорой помощи. Я забежала домой и в гостиной на полу увидела отца, врачи осматривали его.
– Что случилось? – Я посмотрела на маму, которая сидела на диване.
– Бобик сдох, – усмехнулся Сабуро.
– Болван, – Ичиро ударил его ладонью по затылку.
– Отец пришёл с работы, успел только обувь снять и упал. Я первый, кто увидел его, – сказал Широ.
– Что же мы без тебя делали бы, ай – я – яй, – Джиро покачал головой. Было видно, что он снова под какими-то веществами. Его поведение было тихим, а глаза стали стеклянными с расширенными зрачками.
Врачи сказали, что отца нужно срочно везти в больницу, иначе будет хуже.
Мама подписала какие-то бумаги, как жена. Отца положили на носилки, и увезли. Всё это время он не приходил в сознание. Вместе с ним поехал Ичиро.
Два дня отец пролежал в реанимации, когда его перевели в обычную палату, он ещё не пришёл в себя. Ичиро приехал домой на третьи сутки. Главным в доме стал старший брат, но его власть была намного мягче отцовской. Ичиро уехал на неделю в командировку, оставив нас одних. Джиро было все равно, он продолжал вести свой распутный образ жизни. Сабуро всё так же язвительно шутил, а Широ учился, как и я. Мама стала больше разговаривать со мной. Нам удалось вырваться из дома и, впервые за много лет, сходить по магазинам. Я видела, как маме стало легче, в её усталых глазах постепенно оживал, тот самый огонёк юности, она перестала дёргаться и втягивать голову в плечи от каждого шороха. Мы сходили в несколько кафе и ресторанов. Осаму отвёз нас в самое живописное место Токио, чтобы целые сутки любоваться сакурой. Ничего особенного не произошло, но за эту неделю мы с мамой стали намного ближе и роднее. Мы побывали в рёкане и онсене, посмотрели несколько фильмов. Мне нравилось настроение мамы, я хотела, как можно больше проводить времени с ней. Наслаждаться каждым её вздохом, гладить её шелковистые волосы, засыпать на груди. У мамы всё чаще и чаще стала появляться улыбка. Я пыталась рассмотреть её и любила всё больше и больше. Каждый вечер когда, я обнимала маму, то по моему телу звучала мелодия, которая навсегда останется в моем сердце.
– Мам, – я посмотрела на неё. – Ты хотела дочку?
– Конечно.
– Ты была счастлива, когда я родилась?
– Ты мой самый лучший ребёнок, Эцуко.
– А братья?
– Они потом. Ты умная, красивая и послушная девочка.
– Мам, тебе тяжело с отцом?
Она ничего не ответила на мой вопрос. Я почувствовала неловкость и быстро сменила тему.
– Ты давно знаешь Осаму?
– Да. А что?
– Просто, – я посмотрела на одеяло.
– Он нравится тебе?
– Нет! Никогда!
– Он импозантный мужчина. Хорошая фигура, не глуп, но несчастен.
– Разве есть счастливые люди?
– Не знаю, – она поджала нижнюю губу.
– Мам, а, правда, что я скоро выйду замуж?
– Ты сама этого хочешь?
– Нет. Но отец…
– Дочь, не спеши. Приглядись к тем, кто ближе к тебе. Твой выбор я одобрю всегда, но отец. Ты знаешь, какой он мужчина. Поэтому постарайся сначала найти человека для себя, а потом для отца.
– А кто ближе всех?
– Осаму, я не говорю, что ты обязана стать его женщиной. Просто присмотрись, не спеши. Если выбор отца будет хуже, выбирай Осаму. Я давно знаю его, и уверена, что он ничего плохого не сделает для тебя, – мама поцеловала мои руки и ушла в свою комнату.
Наконец-то, я почувствовала себя свободным человеком, и решила перекрасить свои каштановые волосы. Цвет помогла подобрать Каори, а красила меня Умэ. Так из брюнетки, я стала пепельной блондинкой. Которого я достигла на третий раз. Мне безумно нравился мой новый цвет волос. Я больше не боялась опоздать домой, и гуляла со своей небольшой бандой по Токио. Мне стали делать комплименты парни из старших слоёв нашей субкультуры, а дворовые якудза кусали локти. Я находилась в эйфории яркого момента. Как известно, всё хорошее заканчивается рано. Я и не могла себе представить, насколько быстро наступил отрезвляющий день, после моего воодушевления внешним миром.
– Я всё понимаю, тебе в голову ударила дурь, но Ацу, – Ичиро снял очки. – Отец сегодня пришёл в себя. Его выпишут, через неделю, а ты в таком виде и с запахом дыма на одежде. Я не против, это твоя жизнь. Ломай, строй что хочешь, но отец, он же не поймёт тебя. Ты прекрасно знаешь это.
– И что же мне делать? Стать той, от которой все отходят на десять километров? Той, у которой нет права голоса?
– Ацу, все твои права уже давно не принадлежат тебе. То, что сейчас перед тобой «торч», который пройдёт сам. Но в твоём случае из тебя его выбьет отец. Хочешь снова ходить с синяками?
– А что мне делать?! Я личность, я живая, я хоч…
– Ацу! – Ичиро ударил по столу ладонью. – Мой тебе совет, как старшего брата. Беги из этого адского места. Чем дальше, тем лучше.
– Куда бежать?
– Туда, где расходятся мосты. Денег, я дам. Сколько скажешь. В том месте можешь развивать себя, бороться за свои права. Но пока ты находишься в этом доме, то постоянно будешь подчиняться отцу.
– А как же женитьба?
– Из одного ужаса в другой? Или думаешь, что твой муж будет ангелом? Ты видела мой опыт. Хочешь повторить?
– Не все якудза…
– Все, и точка. Не ищи хорошее там, где его нет.
– Как же ес…
– Смотри на мир, через чёрно – белые очки. Меньше ожидаешь – больше получаешь.
– А ты? Как ты смотрел на мир в двадцать лет?
– Я не смотрел, я был слеп. Ты другая. Поэтому не трать себя на всю эту мишуру. Год – два, и отец отдаст тебя в руки другому тирану, от которого будет намного сложнее сбежать. Пока я жив, я помогу тебе, только скажи.
– Что, если я не хочу бежать, как крыса?
– Тогда живи, как тигр – в клетке, – Ичиро подошёл к окну. – У тебя есть шанс, используй его.
– Что будет, когда деньги закончатся или меня найдут бандиты отца?
– Если будешь долго думать, то придётся расплатиться своей свободой. Я не желаю тебе зла, я просто хочу, чтобы ты не стала, как наша мама.
– Я запуталась в этой паутине, – крикнула я.
– Я всё сказал, выбор за тобой, – брат оставил меня одну в кабинете.
В 10:30 am, я отключила будильник и пошла в ванную комнату. В гостиной сидел Датэ и о чём-то разговаривал с мамой. Я посмотрела вниз, он резко поднял голову, я отскочила от перил. Вернувшись в свою комнату, я закрыла дверь на ключ. Через двадцать минут ко мне кто-то постучался.
– Кто? – Крикнула я.
– Кано.
– Извините, дверь не открывается, – я специально не открывала этому старому ужу.
Надев наушники, я не стала слушать, что говорил этот мужчина, но потом он проник в мою комнату, открыв замок отмычкой.
– Врать нехорошо, – он стянул с моих ушей наушники.
– Вы же врёте, как дышите. Моей маме какую-то лапшу на уши вешали. Да?
– Ты напрасно так злобно разговариваешь со мной. Что, если я твой будущий муж? – Датэ приблизил своё лицо к моему.
– Только, через ваш труп, – я сделала небольшой оскал.
– Никогда не сомневайся во мне.
– Вам не стыдно разговаривать с ребёнком на пошлые темы?
– Где здесь пошлость?
– Любое ваше сказанное слово не проходит фильтрацию.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что у вас господин Датэ поехала крыша. И она не думает останавливаться.
– Дрянь, – он схватил меня за лицо. – Думаешь, что можешь оскорблять старших?
– А что вы мне сделаете? Опять будете приставать? Где же ваши манеры господ…
– Ама! – Датэ грубо повернул моё лицо влево. – Хочешь войны?
– А у нас с вами мирные отношения?
– Я не собираюсь играть с тобой, – уж поправил галстук.
– Вы только что проиграли, – я настырно смотрела на Датэ.
– Хочешь вывести меня из себя?
– У вас глаз дёргается, – я наклонила голову вправо.
Датэ посмотрел на меня своим острым взглядом, но ничего не сказал.
– Дверь закройте, дует, – крикнула я, ему в след.
Уж хлопнул дверью с такой силой, что у меня едва не треснули стёкла на окнах. Я недовольно фыркнула и продолжила слушать музыку в наушниках.
Глава 3
Спиды. Дзёхацу. От оябуна до Людей из Тени
– Пришла, – недовольно пробурчал отец.
– Мы с мамой приготовили тебе обед, – сказала я, проигнорировав его реплику, и поставила на стол сумку с едой.
– Почему у тебя на голове платок?
– Это модно.
Я специально надела бандану, чтобы скрыть свой светлый волос.
– Мода, – сухо повторил отец.
– Здесь запечённое мясо, врачи сказали, что тебе нельзя жареное. Много овощей и фруктов.
Отец сорвал с меня бандану, его лицо сразу стало злым.
– Что это?! – Он гневно швырнул головной убор в угол.
Я молча смотрела в одну точку.
– Дрянь! Чтобы, в следующий раз был чёрный волос! Тебе ясно?! Перекрасить свой цвет волос, ты хотя-бы понимаешь, что творишь? Если узнаю, что ты что нибудь принимаешь… У нас будет серьёзный разговор, – отец стиснул свои белые зубы.
– Почему это плохо? – Тихо спросила я.
– Плохо? – глаза отца округлились. – Я не позволю своей дочери, выглядеть, как дарасинай.
– Волосы красят не только дарасинай, – я посмотрела на стол.
– Чёрт, – просипел отец. – Даже не думай выгораживать их. Смой весь этот позор с себя! Дочь якудзы не должна так выглядеть! Не приходи ко мне в таком виде! Чтобы сегодня же стала той, которую вырастил достойный отец. Пошла вон!
Он швырнул сумку с продуктами на пол. Всё содержимое рассыпалось по полу.
Выйдя из больницы, я увидела возле входа «Honda» стального цвета. Из неё вышел худощавый молодой человек с короткой стрижкой.
– Цубурая Ацу, – окликнул он меня. – Я Огасавара Рафу.
– Мы не знакомы.
– Ты не помнишь меня?– удивился парень.
– Нет, – пожала я плечами.
– Неделю назад, ты была в клубе в Акихабаре. С тремя подружками. Я тогда вас подвозил.
– Вспомнила, – я потёрла мочку уха.
– Может, пообедаем вместе? Я знаю хорошее место, оно недалеко от сюда. Поехали?
Я посмотрела на него, и села к нему в автомобиль.
Заказав мисо и абурагэ, я внимательно наблюдала за этим молодым человеком.
– У тебя кто-то лежит в больнице? – Рафу пригубил кофе.
– Да, отец.
– Что-то серьёзное? – поинтересовался он.
– Микроинфаркт.
– Кем он работает?
– Якудза, – без стеснения ответила я.
– Ого, – парень выразил на своём круглом лице недоумение. – Строгий?
– Да.
– Ты единственная дочь?
– Нет. У меня есть четыре старших брата.
– Понял.
– А ты?
– У меня нет родителей.
– Кем ты работаешь?
– Таксист.
– Ты янки?
– Ещё нет.
– Хочешь вступить к нам?
– Неожиданный поворот, – Рафу потёр острый кончик носа. – А можно?
– Странный вопрос, – я пожала плечами. – Так, зачем ты искал меня?
– Если честно, – парень сжал мою левую ладонь. – Ты мне понравилась.
– Это всё?
– Да.
– У меня нет парня, если хочешь, мы можем встречаться.
– Да, конечно.
– Только ты тоже должен стать янки.
– Что нужно делать?
Я всегда спокойно относилась к случайным встречам и эта не была исключением. Рафу идеально влился в нашу компанию, мы гуляли по ночному Кабуки – тё. Выпивали в барах на Сибуя, танцевали в ночных клубах Гиндзы. Мне снова показалось, что я счастлива.
Пока в ночь на четверг, меня не похитили. Я, как обычно ждала Рафу, возле клуба. Ко мне подъехала чёрная «Mazda», из неё вышли трое мужчин и затолкали меня в салон.
– Как здоровье отца? – Послышался грубый бас.
С моей головы сняли мешок. Я увидела рядом с собой Рафу. Он оторвал липкую ленту с моего рта.
– Тэмаэ! – Крикнула я.
– Извини, Ацу – чан, – Рафу ехидно улыбнулся.
– Кто вы? Что вам нужно? – Я обратилась к фигуре, которая стояла напротив меня.
– Ничего. Твой отец обманул нас.
– Он правильно сделал, – я сжала кулаки.
– Я много слышал о тебе, Ацу, но не думал, что ты такая дерзкая девушка, – мужчина подошёл ко мне. – Можешь называть меня Коян. Я главный оябун секты «Ар – деко». Знаешь меня?
– Лично вас – нет, но читала о вашей бандитской секте.
– Почему же сразу «бандитской»? Мы не якудза, в отличие от некоторых, – мужчина усмехнулся.
– Вы не якудза, вы намного хуже, – я стиснула зубы.
– Твой папаша не просто обманул нас, он перекрыл нам кислород. Разве так поступают хорошие люди?
– Если бы вы не убивали, мой отец ничего бы вам не сделал.
– У этой девушки хорошая логика, – Коян почесал свой прямоугольный лоб. – Ты не представляешь, как же я рад, что нам удалось поймать тебя. Достанешь у своего папочки одни ценные бумаги для меня?
– Закатайте свою губу обратно.
– Разговариваешь так, будто у тебя девять жизней, – мужчина покачал головой.
– У меня одна жизнь, но вы меня не убьёте.
– Не убьём? – засмеялся Коян. – Девочка, с чего такие выводы?
– Иначе вам никто не достанет «ценные» бумаги.
– Она нам угрожает, – мужчина захлопал. – Дорогая, – Коян достал из кармана шприц. – Здесь одна доза. Стоит ввести тебе этот наркотик, и ты не слезешь с иглы, – он дерзко схватил мою руку. – Такие нежные вены, – мужчина провёл указательным пальцем по моим венам на правой руке. – Их ещё не тронула ни одна игла. Но я могу это исправить.
– Ваш палёный героин никогда не станет лучшим в Азии.
Коян убрал шприц во внутренний карман чёрного пиджака.
– Поиграем по моим правилам. Думаю, что ты не хочешь остаться сиротой. Верно? Твоя мать красивая женщина, один мой звонок и её привезут сюда. А что мы с ней сделаем, ты, наверное, догадываешься.
– Бакаяро!
– Так же не сложно убрать твоего отца. Он же сейчас болеет? Вдруг лекарство перепутают? С братьями будет разобраться намного проще, – мужчина взял небольшую паузу. – Отпустите Ацу домой, она подумает. Да? – Коян достал визитку. – И позвонит нам. Правильно?
Рафу освободил моё тело от верёвок.
– Времени до приёма лекарств твоего отца остаётся совсем мало,– добавил он мне уже в спину.
Я сидела в своей комнате и смотрела на визитку Кояна. В доме было тихо, я выключила настольную лампу. Щелчок от кнопки прозвучал громко, и отголоском упал сзади меня.
Я достала телефон и позвонила. На третий гудок Коян взял трубку.
– Слушаю, – прозвучал грубый голос.
– Завтра всё будет у вас, – не дожидаясь его ответа, я сбросила вызов.
После завтрака, я начала собираться в офис, где работал мой отец. Ко мне подошёл Сабуро. На нём был бежевый костюм и белая футболка. Он снова сделал укладку.
– Что-то не так? – Я посмотрела на брата.
– Просто подумал, какая же у меня непутёвая сестра, – он скривил своё острое лицо.
– Это всё? Или у тебя ещё есть порция негатива для меня?
– Вот зачем тебе эти янки? – Сабуро почесал правую бровь.
– Я не хочу говорить об этом, тем более с тобой, – я положила в рюкзак зонтик.
– Ты уже успела с кем-то переспать?
– Это не твоё дело. Я к тебе не лезу, будь добр делать то же самое.
Пытливые глаза брата, кофейного цвета приобрели тупой вид.
– Если отец узнает, то тебе не жить, – усмехнулся брат.
Меня раздражала его идиотичная улыбка на розовых губах. Я внимательно посмотрела на плоский нос брата с широкой переносицей. Нос не сочетался с его низким лбом, клоунским ртом и угловатым подбородком.
Я ничего не ответила брату.
В кабинете отца я встретила Осаму.
– Что – то случилось? – Спокойной спросил он.
– Нет. Вы можете достать бумаги из сейфа.
– Конечно. Зачем?
– Отец просил.
– Обычно такими делами занимаются наши люди.
– Мне долго ждать?
Осаму достал три папки с документами, я положила их в рюкзак.
– Ацу, – Осаму схватил меня за руку. – У тебя всё хорошо?
– Да.
– На учёбе проблем нет?
– Нет. С чего такая гиперопека?
– Ты неважно выглядишь. Ничего не болит?
– Я же сказала, что всё хорошо. Так нормально?
Я постаралась как можно быстрее уйти из офиса, пока не возникло ещё больше вопросов.
Ночью, когда я уже стояла возле отеля, пошёл дождь. В 11 pm, должен был приехать Коян. Я прижимала пакет с документами к своей кожаной куртке. На зелёные кусты упал свет от фар. Ко мне подъехала чёрная «Audi». Из неё вышел Коян в чёрном костюме. Охранник держал над ним зонт.
– Я знал, что ты поступишь правильно, – Коян поправил золотой перстень на безымянном пальце. – Как здоровье отца?
– Вам не нужна эта информация, – я протянула ему пакет.
Из-за угла выехал «Lexus», Осаму вышел из салона, и достал пистолет.
– Отошёл от неё, – грозно крикнул Осаму. – Я два раза не повторяю, – он стрельнул в воздух.
Коян схватил пакет, но Осаму выстрелил ему в плечо. Из салона «Audi» вышли трое мужчин.
– Ацу, быстро в машину! – Рявкнул Осаму.
Я села в сухой и теплый салон его автомобиля. Наблюдая из окна за дракой, мне стало немного не по себе, меня начала бить дрожь, я обняла себя за плечи и закрыла глаза. Через некоторое время Осаму сел за руль. На его лице была кровь и свежие ссадины. Я достала из рюкзака небольшую аптечку и намочила ватный диск раствором. Прислонила лекарство к царапине на его щеке, Осаму сморщил нос.
– Ты понимаешь, с кем связалась, Ацу, – Осаму крепко сжал мою руку. – Обещай мне, что больше не будешь делать такие необдуманные поступки.
– Как вы нашли меня?
– Маячок в твоём рюкзаке.
Я смотрела в его утомленные глаза, и, молча, продолжила обеззараживать раны на его лице. Осаму отвёз меня домой в тишине, больше мы с ним не поднимали эту тему.
Всем известно, что янки часто воруют в магазинах. Не потому что у них нет денег, а лишь, чтобы утвердиться в своей компании. Это не прошло мимо меня. В конбини, я решила своровать жвачку. Продавец был один, на кассе шесть человек. Я была последняя в очереди. Эта кража была на маленькую сумму, и особого значения не внесёт в мою репутацию. Но я решилась на этот отчаянный шаг. Зажав упаковку в кулак, я потянула её в карман штанов. Я почувствовала, как жвачка упала на дно. Это было непривычно, от чего мои пальцы стали холодными. Продавец пробил мой товар, я достала карточку, чтобы оплатить продукты, но из кармана выпала жвачка. Бежать поздно, оплатить товар? Нет, директор конбини вызвал кэйсацу.
– Как же так, Ацу, – Ичиро тяжело вздохнул.
– Я, думала, что..
Мне больше было нечего сказать, поэтому, я замолчала.
Брат вытащил меня из этой «нелепой» ситуации. После этого случая Сабуро ещё больше стал издеваться надо мной.
«Я, конечно, знал, что ты тупая Ацу, но воровать жвачку за один доллар, это реально хреново».
Такие слова я слышала от Сабуро ежедневно, но старалась не обращать внимания, чтобы снова не подраться с братом. Однажды, перед сном, я думала, как мне сбежать. Если старший брат готов помочь, почему же, я не могу решиться? Зачем я спасала своих родителей и братьев, когда хотела отдать документы Кояну? Зачем? Если, я всё равно, уеду и брошу их? Что это за чувства?
Сегодня утром, я почувствовала запах травы, и зашла в комнату к Джиро. Брат сидел на стуле в шортах «Adidas» и белой майке «Puma».
– Что ты здесь забыла? – Он выпустил густой дым из своего узкогубого рта.
– Ты же знаешь, что курить марихуану – вредно, – я стеснительно прижалась к двери.
– И что? – Джиро посмотрел на меня.
Его овальное лицо стало жёлтого цвета с болезненным оттенком мрамора. Лицо словно замороженное не выдавало никаких эмоций, кроме безразличия.
– У тебя каждое утро начинается с затяжки. В моей комнате нечем дышать. (Наши комнаты были расположены рядом, поэтому запах травы ядовито оседал в моей спальне. Одежда в шкафу стала пахнут этой гадостью. Когда отец был дома, он одёргивал Джиро за такое «баловство». Но сейчас отца нет и брат потерял страх).
– Надень маску или живи у своих друзей, – Джиро снова затянулся.
Черносливовые глаза еле – еле прикрывали отечные веки, с мелкими сосудами на коже.
– Ты ещё здесь? – Брат приоткрыл свои узкие глаза, и поправил серьгу в левом ухе.
Отсутствующий и отрешенный взгляд дал мне понять, что никакого нормального разговора с этим «алкоголиком – наркоманом» не получится. Я посмотрела на его каштановые волосы с лёгкой завивкой, а затем перевела взгляд на крупный нос с кривой переносицей. Закрыв за собой дверь, я пошла на кухню.
– F3, ты почему ещё не одета? – Раздался громкий голос Широ.
Я спустилась вниз, брат сказал, что через пятнадцать минут приедет отец. Мне стало страшно, ведь отец не любил то, чем я занимаюсь. Для него янки, равносильно, что борёкудан из конкурентного клана. Сглотнув слюну, я надела лёгкое белое платье с рукавом до локтя, белые босоножки и пошла на улицу. Из «Audi» Ичиро вышел наш отец. Мы всей семьёй встречали его. Он подошёл ко мне и ударил по лицу.
– Я же говорил, чтобы ты сменила свой клоунский образ, – после этой фразы он отвесил мне ещё одну пощёчину. Я была слабой девушкой, от такого сильного удара, я упала на зелёный газон. Прохладная трава с капельками воды коснулась моих обнажённых ног.
– Стала похожа на всех этих китанай ину, – просипел отец, и схватил меня за шею.
– Дорогой, не стоит так жестоко обращаться с нашей дочерью.
Я услышала робкий голос мамы.
– Защищаешь эту дрянь? – Грубо рявкнул отец, и снова ударил меня.
– Прекрати! – крикнула мама. – За что ты так ненавидишь её? Ты же прекрасно знаешь, что Ацу твоя дочь. Зачем издеваешься над ней?!
– Что?!! – Глаза отца налились гневом. Он ударил маму по лицу.
– Ичиро! – крикнула я, и жалобно посмотрела на каменное лицо брата. – Ты же обещал, – мои губы разомкнулись, из них вышел горячий воздух. – Обещал, – по моим щекам потекли слёзы.
– Отец, хватит, – басом произнёс Ичиро, и подошёл к нему. – Мама защищала Ацу, ты не имеешь права так с ней обращаться.
– Вы все заодно?! – рассвирепел отец. – Мрази, я вас всех с грязью смешаю, – он швырнул меня на порожки.
Я ударилась спиной. Мама шлёпнула отца по голове какой – то тряпкой, которой вытирала стол. От этого он ещё сильнее разозлился. Ударил маму по лицу, она упала. Отец хотел бить её ногами в живот, но Ичиро одним ударом лишил отца сознания.
– Остросюжетная мелодрама, – ухмыльнулся Сабуро.
– Расходимся, пусть отдохнёт, – Ичиро поднял маму с земли.
– Это наяву? – Джиро округлил глаза.
– Нет, блин, во сне, – Сабуро похлопал его по плечу. – Слезай с травки, бро.
– А ты с иглы, – Джиро оскалился.
– Алкоголик, – фыркнул Сабуро.
В выходные мы поехали в сауну, отец снова настоял, чтобы я была в присутствии его «друзей». В помещение было десять мужчин, не считая моего отца и трёх братьев. Я сидела за отдельным столом, в длинной рубашке отца. Мужчины кидали на меня свои пьяные и косые взгляды. Я старалась не обращать на них внимания. Когда мой отец и старший брат ушли «по – делам», ко мне подсел странный тип. Его лицо напомнило мне тыкву. Большая голова и уши, которые не сочетались с его лицом. Шрам на правой щеке ещё больше делал его внешность отталкивающей.
– Пробовала «спиды»? – Апатичным голосом произнёс он.
– Меня не интересуют амфетамины, – я поджала ноги под себя.
– Хочешь, оттянемся у меня на хате? – Его тяжёлая рука упала на мои худые плечи.
– Нет. Я здесь не одна.
– Боишься своего папочку?
– А вы его не боитесь? – Я нагло смотрела в его плавающие глаза.
– Не – а, – мужчина закурил. – Так что, поехали ко мне?
– Я уже ответила.
– Принцесска, я же хороший дядя.
– Хороших людей не бывает.
– Мило, – он улыбнулся, его виниры блеснули. – Твой папочка не заметит пропажи. Поехали?
– Нет.
– Значит, недотрога, – мужчина положил свою руку ко мне на голову. – Хочешь по клубам потусим? Или в ресторан свожу? Я умею ухаживать.
– Я же сказала: «НЕТ», – я скинула его руку и встала с дивана.
– Не кричи, я же пошутил, – мужчина положил в рот кусочек солёной рыбы, и ушёл за стол к другим бандитам.
Через десять минут, мой отец поставил меня в центр сауны.
– Это моя дочь Ацу, – гордо заявил он. – Я ищу ей мужа. Может быть, у вас будут предложения?
– Сын Рона отлично ей подойдёт, ему, как раз двадцать лет исполнилось, – предложил один из мужчин.
– У него есть невеста, а вот у сына Хафуку, как раз сердце свободно, – разговор поддержал другой бандит.
– Сын Хафуку недавно с иглы слез и пять лет отмотал, – засмеялся мужчина с длинными волосами.
– Может быть Мисато?
– Ему же за 40, – нахмурился мужчина, который сидел напротив моего отца.
– Да? Я думал, что ему тридцать, – мужчина сделал глоток пива.
– Ему пожизненные тридцать, – усмехнулся тот, что с длинными волосами.
– Всё! Тихо! – крикнул мой отец. – Тишина!
– С такими темпами, Ацу останется старой девой до 60 лет, – усмехнулся Сабуро.
– Молчать! – отец ударил кулаком по столу. – Иди ко мне, – он подозвал меня к себе. – Сядь, – в глазах у отца стоял туман.
Я выполнила его просьбу.
– Выпей, – он налил мне литровую кружку пива. – И это, на, – отец кинул мне тарелку с вяленой рыбой и грецкими орехами. – Развлекайся, дочь.
Я сделала один глоток, мне сразу не понравился горький вкус напитка. Из еды было мало чего вкусного, в основном жареное мясо, противные морепродукты, сухарики и орехи.
Я зашла в уборную и умылась ледяной водой. Моя кожа пропиталась дымом и этим ужасным рыбным запахом. В зеркале я увидела душевую кабинку. Оставив всю одежду снаружи, я закрылась и включила горячую воду. На полках стоял только мужской гель для душа. Отыскав мыло, я намылила всё тело. Голову пришлось помыть мужским шампунем. Обмотавшись белым махровым полотенцем, я вышла из душевой кабинки. Как ни странно, но в туалетном шкафчике, я нашла фен. В уборной не было розетки, тогда я пошла к бассейну. Там я видела три розетки. Это помещение было пустым, воткнув вилку в розетку, я нажала на кнопку, фен заработал. Вдруг, кто-то дотронулся до моих голых плеч. Я обернулась, сзади стоял тот якудза со шрамом.
– А я – то думал, кто здесь шумит, – он провел указательным пальцем по моей щеке. – Что же заставило тебя принять душ?
– Не ваше дело, – я сделала один шаг назад.
– Хочешь, станем любовниками?
– Меня не интересует ваша персона.
– Солнце так низко, – мужчина посмотрел на мою ключицу. – Луна так высоко.
– Пожалуйста, уйдите.
– Нет, – он надменно ухмыльнулся. – Ты не ответила на мой вопрос. Ацу, что заставило принять тебя душ?
– Я повторюсь. Не ваше дело, – я стиснула зубы.
– Дрянь! – мужчина ударил меня по лицу. Из моих рук выскользнул фен, и упал в бассейн, произошло замыкание.
– Отец! – Крикнула я.
Этот гад умудрился стянуть с меня полотенце.
