Георгий Агафонович Константиниди
Скакуны Зеленых Лугов. Книга 1. Разящий
– Что вы там шепчете?
Барб продолжала бубнить. И тут Бурогрива пробила дрожь. Травница читала заговор!
Раздался хруст веток позади, и на жеребца с четырех сторон набросились лошади в золотых плащах.
– Наконец-то! – обрадовалась Барб. – Я уж думала, вы не объявитесь.
Арон побагровел. Впрочем, ему легко удастся вырваться из ржавых цепей – разгильдяи, видно, за ними не ухаживали. Однако он заметил на ветке дуба белую цаплю. Она мотала головой, как бы говоря ему: «Успокойся».
Воин отчего-то решил ее послушать. Пусть это ему и не особо понравилось.
– Адам будет рад тебя видеть, – сказал тощий конь с жиденькой бородкой. – Он давно хочет с тобой разделаться.
Несмотря на тяжесть положения, Арон сохранил стойкость.
– Мне будет приятно побеседовать с моим наставником.
Предатели нервно переглянулись, поняв, что пленник не боится. Тощий конь приказал:
– Все, хватит бездельничать, отведите его к Адаму!
Четверо коней, нацелив на Арона пики, повели его через заросли гороха. Молодые вьюнки цеплялись за копыта, впрочем, пленителям они тоже мешали. Тем не менее мятежники благополучно доставили Бурогрива в лагерь.
На поляне, окруженной диким горохом, стояли палатки алого цвета. Над ними возвышались флаги с рогатым черепом в золотой раме. Появлению Арона не обрадовались. Все, кто тут находился, были неотесанными мустангами с побагровевшими от настойки из хурмы глазами. Они остервенело кричали:
– Вот он! Вот рыцарь-смутьян! Пора ему задать!
Примерно такого приветствия Бурогрив и ожидал от воров и наемников, которых Адам и его дядя купили для услужения. Правда, их оказалось больше, чем Арон думал.
Некоторые кони молча точили оружие. Бурогрив догадался, что это обычные крестьяне.
Вскоре его подвели к темному шатру, из которого торжественно вышел Адам в черных латах и рогатом шлеме. Он довольно посмотрел на пленника, произнеся:
– Тот, кто так долго вредил нам и сеял смуту в стране, у нас! Теперь взятие Столицы – вопрос времени!
Народ возликовал и оглушительно заколотил мечами о доспехи. Рыцарю казалось, что это удары погребальных барабанов наподобие тех, что играли на похоронах Карла. Когда же отбивание закончилось, предатель заявил:
– Оставьте меня наедине с пленником.
– Да, мой король, – Барб сделала реверанс.
Адам посмотрел на нее холодным взглядом.
– Благодарю тебя, моя королева, за то, что доставила этого простака ко мне.
Травница удалилась, гордо цокая, а наемники, подтолкнув копьями, завели Арона внутрь шатра. Тощий мятежник сел на грубо сколоченный из досок трон и взял в копыто позолоченный бокал с сидром. Бурогрива поставили как преступника перед судьей.
– Ты подрос, Арон Бурогрив, – признал Адам, отпив.
– Вы тоже изменились.
– До меня дошли слухи, что тебя выбрали искать меч?
– Видно, вы не чтите нашу историю, – прорычал Арон, громыхнув насквозь проржавевшими цепями. Если постараться, то можно от них избавиться.
– Напротив, я уважаю историю моего королевства! И понимаю: чтобы взойти на трон, необходимо завоевать веру народа. А для этого прекрасно подойдет зачарованная реликвия.
– Разящий никогда не был символом короны! – Арон едва сдерживал ярость.
– Теперь будет!
– Значит, Барб ваша королева? – воин решил потянуть время, может, что-то узнает о планах мятежников. Да и скрежет оков надо как-то заглушить.
Адам рассмеялся так громко, что чуть не выронил бокал. Затем промолвил:
– Королю нужно продолжать свой род. Таковы традиции.
– Вы серьезно намерены сделать из этой кобылки королеву?
– Да. Как только получу Разящий.
– Вы решили сами достать его?
Адам снова засмеялся.
– Ха-ха… Нет, Разящий принесешь ты.
– С чего бы? – Арон подумал, что Адам за эти десять лет тронулся умом.
– С того, что ты дал клятву защищать жизнь любого. Ты же не хочешь, чтобы будущий король лишился своей королевы?
– Что ты имеешь в виду?!
– Ты все прекрасно понял, – Адам снова отпил.
– Ты только что хотел сделать из нее королеву! – Арон почувствовал, как ржавые кандалы начинают гнуться.
– Любая кобылка побежит ко мне, если подзову.
Арон задумался: не обман ли это? Лишить жизни беззащитную леди, которая так верно служит. Неужели Адам настолько озверел? Предать Генриха – иной случай, тут хотя бы есть мотив обезопасить народ Агийвии.
Арон продолжал расшатывать оковы, и когда те раскрылись…
– Полагаю, если я принесу тебе Разящий, ты оставишь леди Барб в живых?
– Клянусь честью, – Адам наигранно поднял вверх копыто и дотронулся им до сердца.
Арон залился смехом.
– Что смешного? – Адам побагровел.
– Ты!.. Ха-ха-ха, сказал… Ха-ха, честью! Вот только… – Арон напрягся, – у тебя нет чести!
В одно мгновение Бурогрив скинул ржавые оковы и ринулся вперед. Адам даже не успел среагировать, как его прижали к собственному трону.
– Что… р-р-рх… ты намерен… делать? – выдавил Адам.
– Я намерен придушить тебя как змею! – Бурогрив схватил Буланогрива за шею. Сэр Гавейн когда-то научил его ловко скручивать противника.
– Ну это вряд ли! – тощий рыцарь посмотрел за спину Арону.
Бурогрив обернулся и увидел отряд Благородных. Они приставили клинки к горлу Барб! Та была неподдельно напугана.
Арон снова посмотрел на Адама:
– Ты врешь!
Но Адам усмехнулся и, задыхаясь, приказал:
– Убе-й-те ее!
Один из воинов замахнулся мечом, собираясь зарубить кобылку. Внезапно в шатер влетела белая цапля и сбила его с копыт. Арон отпустил Адама, подбежал к Барб и рывком вытащил из шатра.
Адам, отдышавшись, закричал:
– Догоните обоих! Приведите ко мне!
Приспешники выбежали из шатра в поисках беглецов, не подозревая, что те спрятались за густым папоротником и наблюдали, как прочесывают лагерь.
– Так, ладно, план таков. Я заберу свои вещи, а ты будешь сидеть здесь, ясно?
Но ответа не последовало.
– Ясно?! – Арон обернулся и увидел, что Барб пропала. – Знал, что глупо поступаю! Ладно, пусть делает что хочет.
Рыцарь прополз между палатками и шатрами, заглядывая в них. Войдя в одну из палаток, он чудом увернулся от удара молота.
– А ну уходи прочь, вор! – закричал седобородый конь. – Ничего из этого тебе не достанется!
Кузнец размахивал инструментом, намереваясь снести Арону голову. Тот увернулся и резким рывком выхватил кувалду из челюстей коня, а затем тычком в грудь повалил его.
– Успокойся, кузнец. Я не вор и лишь хочу вернуть то, что принадлежит мне по закону.
Кузнец смерил Бурогрива сварливым взглядом, а потом, поднявшись, подошел к груде железяк в углу и начал рыться. А в это время Арон осматривал шатер. В нем имелось небольшое горнило и брусья стали, которые кузнец выправлял с помощью того самого молота и бочки с ледяной водой.
– Вот твое барахло! – проворчал кузнец, держа в зубах рыцарский меч и эликсир Чарльза.
Он бросил это к ногам Арона и вернулся к работе.
– В чем подвох? – спросил рыцарь, подозрительно глядя на свои вещи.
– Никакого подвоха! – ответил кузнец, кладя металлический брусок в горнило. – Проваливай, пока есть возможность.
Арон схватил меч с ножнами и, повесив пузырек на шею, ушел.
Пробираясь мимо шатров, он не забывал оглядываться. Неожиданно раздался крик:
– Помооогииите-е-е!
Это вопила Барб, удирая от отряда Благородных.
Арон устало фыркнул и бросился ей на помощь. Молниеносный взмах меча, и волна магии рассекла клинки и копья пополам. Мощные толчки телом, и двое отлетели вправо. Молодой рыцарь встал на дыбы, удар мечом по железным шлемам – и пятеро упали, схватившись за головы и скуля. Оставшиеся разбежались, спасая свои жизни. Бурогрив, потянув травницу за собой, бросился прочь из лагеря. По пути он срубил несколько тросов, которые удерживали палаточный городок, и домики попадали, как костяшки домино.
Миновав заросли гороха и следуя за цаплей, парившей над ними, беглецы доскакали до края леса. Отдышавшись, Арон спросил:
– Куда вы исчезли?
– А ты что, меня искал? – Барб лукаво улыбнулась.
– Если уж я и беру себе напарника, то хочу убедиться, что он не обворует меня в дороге! – Бурогрив понимал, что для Адама кобылка теперь изменница, и ей не сносить головы без защиты.
– Не волнуйтесь, – Барб махнула копытом. – Пока мы скачем к Разящему, я даже не подумаю играть с вами в обманки.
– Так где вы были? – настоял Арон.
– Я свои вещи собирала! – Барб, гневно прищурив глаза, показала кожаную сумку, до отказа набитую целебными травами.
– Что ж, тогда в путь.
Арон достал из-под лат карту и внимательно изучил ее.
– Нам повезло, что лагерь мятежников находится недалеко от границы Фредерикского Леса.
– Борцов за свободу! – заявила Барб.
– Что, простите?
– Неважно. Идемте! – Барб улыбнулась и загарцевала вперед.
Арон недоверчиво фыркнул и пошел за ней. Да, для него это приключение будет долгим.
Глава 11
Обещание
Арон с Барб наконец покинули Лес. Беседовать желания не было. Оба ждали друг от друга удара исподтишка.
Выйдя из чащи на просторную поляну недалеко от проселочной дороги, Арон проверил карту.
– Если будем скакать, то достигнем Геракльской реки ко второму заходу солнца, – сообщил он, не отрываясь от пергамента.
– Отлично. А как быть с волками? – спросила Барб, расчесывая гриву розовым деревянным гребешком.
– С волками? – Арон повернулся и увидел, что Барб сидит возле свежих следов тех самых чудовищ, напавших на него в Лесу.
Арон удостоверился, что это действительно те же отпечатки, и спросил:
– С оружием обращаться умеете?
– Пф-ф, – кобылка махнула копытом, убирая гребешок в сумку. – Конечно! Я отлично владею кинжалом.
– Для начала сойдет, – Арон достал из кожаного мешка длинный охотничий нож и кинул его спутнице. – Смажьте лезвие этим, – он снял с шеи флакон с эликсиром.
Барб взяла пузырек и ощутила такой прилив силы, что по телу пробежала дрожь. Ей вдруг стало ясно, какие чары она чувствовала, находясь рядом с Рыцарем из Народа.
– Невероятно! Откуда вы взяли это снадобье? – спросила Барб, обмывая лезвие отваром.
– Друг приготовил.
– Вот бы Адаму таких друзей, – улыбнулась кобылка.
– Как вы можете так спокойно о нем говорить, когда он лично отдал приказ отрубить вам голову! – рыцарь нервно взял копытом бутылек и повесил на шею.
– Он был вынужден это сделать, иначе бы погиб. Я бы сделала на его месте то же самое, будь я во главе Благородных.
– Только, думаю, разница в том, что он бы потом и слезинки не проронил по вам, – Арон гневно зашагал по траве.
– На войне слезы излишни, – заявила кобылка, догоняя Арона. – Они отвлекают от главного, – травница, похоже, сама хотела поверить в сказанное.
– Он бы и после войны не заплакал.
– Этого вы не знаете!
– Может, хватит изображать верность ему?
– Это вы о чем?
– Вы ведь помогаете ему только из-за титула, который он вам обещает. Станете его супругой, а сами продолжите мечтать о красивом рыцаре.
– Что?!
Арон понял, что сказал лишнего.
– Да как вы вообще смеете! Вы неряшливый вонючий мустанг!
– А вот это чистая ложь! – Арон повернулся к Барб. – Я слежу за личной гигиеной!
– Уйдите с моей дороги, сэр! – Барб, отпихнув рыцаря, важно пошла дальше.
А Арон устало шепнул под нос:
– Так, дружище, в следующий раз держи язык за зубами.
Спутники продолжили путешествие в мрачном молчании. Бурогрив постоянно следил за зарослями – не прячутся ли там те твари. Порой он слышал треск веток и шуршание листьев. Но стоило Арону заглянуть в кусты колючей исполиницы11, прятавшийся исчезал. И Бурогрив держал свой меч наготове.
Барб думала об ином. Ей часто снились сны о бале, на котором она встретила рыцаря в сверкающих доспехах. Его лицо было скрыто ярким светом. Они весело болтали, и Барб неизменно просила у воина поцелуй, но на этом сон заканчивался. Однако наяву рыцарь все же недавно поцеловал ее, и этот поцелуй ощущался живым, дышащим, хоть и коротким.
Ей хотелось вновь почувствовать его. Но когда они легли на привал, то травнице ничего не приснилось. Это ее огорчило, и когда спутники тронулись в путь, она была мрачна.
Арон все ближе подбирался к Геракльской реке. Он вспомнил множество легенд и историй о бурном бушующем потоке. Особняком стоял сказ о Жанне Великой и ее схватке с циклопом по имени Геракл.
Жанна, возглавляя большую армию, должна была перебраться через поток, чтобы приструнить огромную стаю волков, бесчинствующую на дальних землях королевства – в Браунитоне. Но добираться до селения в обход пришлось бы целый солнечный год. Тогда воительница отдала приказ идти напрямик к реке. И спустя восемь солнц они дошли до течения, где им преградил путь циклоп. Он потребовал поединка с лучшим воином, иначе никто не пройдет. Жанна Великая приняла вызов, но великан поставил условие, чтобы она сразилась с ним без Разящего. Воительница согласилась.
Жанна Великая легко забралась на макушку великана. Цепляясь за каменную кожу, она ударила гиганта железной подковой прямо в рубиновый глаз – источник его силы, тем самым повалив его. В знак уважения Геракл построил мост. А Жанна Великая в знак признательности назвала реку в его честь. И с тех пор через бушующее течение пролегал огромный мост из стволов деревьев.
Арону эта сказка всегда нравилась, ведь в ней Жанна Великая победила не благодаря волшебному мечу, а с помощью своих личных качеств. Он надеялся, что проявит себя так же. Пусть победы давались ему легко, но что бы он сделал против тех тварей без эликсира и выбрался бы из ловушки Людовика без помощи цапли?
О том, что река рядом, путники поняли по нарастающему шуму. Чем яснее Бурогрив слышал рокот пены и ворчливое бурление, тем радостнее становился. Ведь до Средиземного Озера осталось всего шесть шагов, как говорят в Зеленоземье.
А вот Барб приуныла. Сон, снившийся ей каждую ночь, сменился пустыми и туманными образами. Но куда больше злили слова Арона о ее неверности сэру Адаму. Она не принимала правдивость этих слов и думала, откуда Бурогрив узнал о ее снах и почему после встречи с ним таинственный рыцарь поцеловал ее. На вечернем привале Барб спросила напрямик:
– Это ведь были вы?
Арон спокойно переворачивал дрова палкой, держа ее в зубах.
– Что, простите?
– Вы меня поцеловали?
– А я надеялся, что мне это сойдет с копыт, – Арон отложил палку.
– Просто прекрасно! – вспылила она.
– Что вы так разозлились? – Арон был уверен, что в поцелуе нет ничего плохого.
– Да вы меня унизили! Я думала, что этикет запрещает рыцарям ставить в неудобное положение даму!
– Не вижу ничего, что нарушило бы ваше достоинство, леди Барб. Я поцеловал вас в щеку и сделал это по вашей просьбе, – Арон был немного смущен. На самом деле он понимал, что действительно поступил не как рыцарь.
– Я просила не вас! Я даже не знала, что вы слышите меня! – Барб топнула копытом.
– Ладно, леди Барб, как мне отплатить вам за оскорбление? – Бурогрив ощутил покалывание в хвосте.
Барб удивилась:
– Отдать плату?
Арон вздрогнул. Он сглупил. Отдать плату – значит искупить вину, совершив поступок, который смоет с него преступление. Плату назначает тот, кому нанесли оскорбление. Барб могла потребовать от него что угодно! И он будет обязан выполнить приказ, невзирая на последствия.
Это совсем не нравилось Арону, но он понимал, что выбора у него нет, он уже под колпаком у травницы. Проклиная тот поцелуй, он почтенно склонил голову и выдавил:
– Да. Как я должен отплатить?
Его сотрясла сильная дрожь, точно окатили холодной водой. Он окончательно в ловушке.
Барб призадумалась. Она могла приказать Рыцарю из Народа примкнуть к войску Адама, но отказалась от этой мысли: Адам сразу бы убил своего бывшего ученика. А Барб не хотела такой судьбы для Арона, даже несмотря на его опасность для Благородных – она бы не стала лишать кого-то жизни ради власти. А что, если приказать Бурогриву покинуть короля Генриха и отказаться от поисков Разящего? Хорошая идея! Она уже открыла рот, но вдруг послышался визжащий вой и рычание, смешанное с хрюканьем.
– Кто… т-там? – спросила Барб, посмотрев на Арона.
Тот устремил взгляд во тьму, вытащил из ножен меч и попросил свою спутницу вооружиться. Она торопливо достала нож, готовясь к нападению.
Визжащее рычание становилось громче, пока в свете пламени не сверкнули ряды красных глаз. Показались длинные кабаньи морды с острыми клыками и когтистые волчьи лапы. Они смотрели на жертв и злобно скалились.
– Д-д-да их т-т-тут не меньше сотни, что они такое? – Барб зажимала зубами нож.
– Я хотел спросить у вас то же самое, – холодно ответил Арон.
Из черноты появился монстр куда крупнее других. Его свинячья морда была длиннее, а клыки больше. Красные глаза смотрели на Арона немигающим взором, пронизывающим и холодным.
Бурогриву показалось, что подобный взгляд он уже видел. Один из монстров подобрался слишком близко. Арон быстрым движением шеи вонзил меч в голову твари. Чудовище упало замертво.
Другие твари с ужасом вздрогнули; они, похоже, не ожидали, что оружие нанесет им вред. Арону оставалось вновь благодарить Чарльза за флакон с эликсиром.
Чудовища приближались к путникам, но быстро погибали. Вожак стаи глядел на это неодобрительно и рыл когтями землю.
Бурогрив начал думать, что твари отступят, но «кабаны» только сильнее злились. А когда над горизонтом показалось солнце, твари начали нападать по трое. Свет был им неприятен, и они спешили поскорее закончить дело.
У Барб болела шея от постоянных рывков, шерсть взмокла, хвост устало поник. Рыцарь тоже ослабевал. Поняв, что драка проиграна, он прошептал спутнице:
– Уходим.
Травница кивнула, и они начали отступать. Монстры, заметив это, перешли в атаку. Им не нравилось, что жертвы драпают, им хотелось есть.
– Бежим! – прокричал Бурогрив.
И они поскакали прочь, а монстры погнались за ними. Тех, кто настигал путников, встречало лезвие меча или ножа. Арон с Барб еще никогда так быстро не скакали. Их легкие, казалось, вот-вот лопнут как мыльные пузыри. Ноги подкашивались, и они с трудом сохраняли дистанцию. «Кабаны» не желали отставать. Такой целеустремленности Бурогрив никогда не видел: обычный хищник бросил бы добычу, осознав тщетность попыток. А эти существа не прекращали преследование, даже когда большая часть стаи уже погибла.
Арон подумал, что эту орду ведет некто могущественный. Ему вспомнились единороги, проводившие злокозненные ритуалы в своем лесу. Может, это они сотворили монстров?
Однако рыцарю некогда было думать, ему на хвост наступала голодная рать.
Рев бешеного потока становился все отчетливее. Река рядом. И вот она предстала во всей мощи… но без моста! Лишь обломки крепких осин виднелись из-под бурлящих волн.
Арон не верил своим глазам! Они в ловушке! В страхе он посмотрел назад… «Кабаны» приближались. Затем воин взглянул на Барб.
Она была напугана, но единственное, что выдало ее отчаяние, это серебристая слезинка на щеке. Рыцарь подивился такой стойкости и, повинуясь дикому порыву, нежели четкому плану, схватил травницу за ремешок бежевого плаща ртом и со всей силы потянул.
– Что вы делаете… – только и успела крикнуть она, прежде чем Арон швырнул ее через пенящуюся реку. Кобылка приземлилась на дорогу, обзаведясь синяком на боку.
Арон остался наедине с оравой мерзких тварей. Ему вдруг вспомнился Карл. Однажды он не смог его спасти. Может, сейчас он смотрит с Селении на него и искренне восхищается. Скоро он встретится с другом на той стороне луны.
Рыцарь из Народа выдохнул. Твари злорадно хрюкали. Они обступили жертву со всех сторон, выли и вспахивали лапами землю. Арон спокойно стоял с мечом в зубах и ждал своего часа. Как только свет садящейся луны померк, настал час предрассветных сумерек, и чудовища начали сужать круг.
Арон готовился вонзить меч в вожака стаи, как вдруг земля затряслась, и гадкие создания повалились на бок. Бурогриву чудом удалось устоять на ожившей почве.
Земля сбросила с себя «кабанов», словно кошка блох, и те попадали в бушующий поток. Потом кусок земли поднялся и подбросил Арона вверх. Рыцарь перелетел на другой берег.
Приземлившись на копыта, он чуть не выронил меч. Ошарашенно глядя по сторонам, он задался вопросом: что сейчас произошло? Увидев тяжело дышащую Барб, Бурогрив подбежал к ней.
– Вы в порядке?
– Да, в полном… Давайте присядем здесь и отдохнем.
Жеребец не возражал. Глядя на прекрасный восход вместе с Барб, он спросил:
– Так вы волшебница?
– Ну… почти, – кобылка постепенно приходила в себя.
Они смотрели, как горизонт окрашивается в ярко-розовый цвет. Бурогрив расслабился, стараясь впитать тепло восходящего солнца. И тут Барб легонько поцеловала его в щеку.
Арон изумленно посмотрел на травницу. Она улыбнулась.
– Спасибо, что спасли меня, сэр.
Арон ответил:
– Н-н-не за что.
– Правда, вашу клятву это не отменяет, и…
– Ничего, – улыбнулся Арон. – Я не в обиде.
Кобылка повернулась к зареву и печально произнесла:
– Теперь мне нельзя к Адаму. Он меня казнит, если я попытаюсь вернуться в лагерь.
– А вы… А ты не возвращайся, – предложил Арон, приобняв кобылку.
Они наслаждались воцарившейся безмятежностью. Сердце Бурогрива билось как при скачках рядом с серой лошадкой с вороной гривой. Рыцарь из Народа понял – он у травницы под колпаком. И это ему нравится.
