Георгий Агафонович Константиниди
Аватар Хатшимуры

Полная версия

Глава 1 Храм Неба

Из природы были созданы Богами

Звери чье имя разрушение

Убоявшись силы заснули они мертвым сном

Над горным хребтом Факуока, что простирается вдоль всего восточного континента Джапан, поднялось яркое розоватое солнце. Его лучи осветили величественный Храм Неба расположенный на верхушке гор. Его сторожевые, каменные стены со стаявшими на них огромными львами, что устремились на все четыре стороны света, в западные Скаарию и в Арстирию. А последние два льва смотрели на Северный Океан и южный Ловчий Риф.

На сторожевых стенах стояли джапийские войны, одетые в серебристую кирасу и шлем кабуто с небольшими рожками. Они расхаживали вдоль стены в тканевых штанах и сапогах, держась одной рукой за катану. Любой враг, что посмеет перепрыгнуть через стену встретит сотню острых мечей, что сторожат Великий Храм Неба.

Окруженный стенами этот величественный, каменный замок с серыми крышами и башнями стоит на небольшом плато. У самого его подножья стелиться небольшая зеленая долина с рисовыми полями и фермами скота откуда и поступает продовольствие для живущего в Храме Неба рода Сериюки. Феодальной и благородной семьи поклявшийся служить богу Хатшимуре покровителю воинов защитников и Богу огня, главный среди всех богов Джапана.

Как раз на сегодняшнее утро началась паства. Все обитатели собрались на центральной площади возле замка, на небольшой части плато. Все слуги и полководцы сидят рядом, как равные, ибо все они служат одной цели. Защите Джапана и почитанию древнейших богов создавших все сущее.

Впереди всех сидит семья Сериюки. Облаченные в бежевые тканевые халаты, украшенные золотом и серебряными поясами, все члены семьи слушали речь жрицы Нигуси. Ее белый халат и такой же белый камнури с лазуритовой лентой так сверкали в свете солнца, что казалось на землю спустилась сама Фотцимасу – Богиня воздуха, покровительница семьям, домашнему очагу и супруга Хатшимуры.

Жрица говорила:

– Богов столько!.. Сколько стихий в нашем мире! А стихий пять. Огонь – это Хатшимура Великий, что научил нас добывать огонь и защищаться им. Воздух – это Фотцимасу Светлая, что повелевает ветрами и неразрывно связанна с огнем, ибо огонь не разгореться без воздуха и не защитит нас от врагов! Земля – это Макаро Темный, что хранит врата подземного мира, где покоятся души наших предков, первых семи людей и их тех кто был после них. Вода и лед – это брат и сестра Горо Маки и Макияма Горо, как лед становиться водой, так и Они заменяют место друг друга во время зимы и лета. Горо Маки капризен и непостоянен как океан, что бушует за бортами кораблей, а Макияма Горо умна и спокойна, ибо дает нам здравость и стойкость. Но лишь один Бог всегда защищал нас!.. Хатшимура Великий, которому мы обязаны всем удобствам, что дарует нам огонь, подчиняющийся Ему. Мы помним как давно Он подарил нам шанс выжить. И как вместе с другими завещал нам: «Храните Ши, что мы подарили вам и чтите старших братьев своих, наших посланников! И Ши на которой вы живете будет жить дальше!..»

Все с благоговением слушали речь Нигуси. А особенно клан Сериюки. Все шесть членов. Глава семьи гордый Ногеру Сериюки с шрамом на лице и его прекрасная черноволосая супруга Мидцуси Сериюки. По бокам от них стояли их дети. Слева пятилетние сестра и брат Синдзо и Тань. А справа два широкоплечих брата Мигеро и Мия. Оба уже вошли в подростковый возраст и наставляются мудрым самураем Сигеру. Он сидел в переднем ряду и с мрачным хладнокровием слушал речь жрицы. Но по глазам было видно, как он приклоняется перед мощью богов и будет готов пролить кровь против нечестивых язычников скааров.

Но пусть все слушали жрицу с почтением… Это не мешало Мию и Мигеро обратиться мыслями к сегодняшней тренировке. Это было видно по ладоням, которые лежали на гардах своих мечей.

Братья сидели гордо и были очень напряженны. Паства должна была закончиться в середине дня. И по тому как их руки нервно подрагивали, а глаза покраснели, становиться понятно, что Мия и Мигеро были на взводе. Вот надоедливая муха села на штанину и Мигеро одним ударом ее прихлопнул! Удар отдался эхом по горным склонам, но жрица Нигуси не обратила внимание на грубое нарушение тишины. И Мигеро облегченно вздохнул.

– Тебе повезло, – шепнул Мия.

– Еще не много и я…

– Хатшимура наш хозяин и покровитель!.. – голос жрицы с фанатичной резкостью заставил Мигеро затаить дыхание.

– …и я опозорю весь наш клан, – договорил младший брат, когда сердце перестало лихорадочно биться.

– Если это случить то Сигеру тебе не простит. Опозорить клан да и еще и вовремя утреней паствы – это верх позора, за который полагается казнь. Только ты этого и заслуживаешь.

Мигеро стиснул зубы. Мия всегда его подначивал, поскольку он старший в семье, то полностью имеет право унаследовать место их отца. И от этого его чувство самомнения было довольно высоко. Мигеро не нравилось такое неуважительное поведение по отношению к нему. Но это не значит, что между ним и Мией были напряженные отношения… Скорее они были соперниками, которые заключали друг с другом споры, дабы выяснить, кто из них круче. Как впрочем и сейчас.

– Готов к новому пари? – спросил Мия и добродушно улыбнулся.

– Что на этот раз, брат? – Мигеро сохранял хладнокровие, но ноги уже начали коченеть.

– Ты должен пробраться в красный зал.

Мигеро улыбнулся.

– Условия?

– Ты должен ударить в Гонг Рока до заката.

Мигеро еще шире улыбнулся.

– Ставки?

– Если я услышу звон Рока до заката, я вызовусь убирать додзе после боевой тренировки.

Мигеро мысленно возликовал. Когда начинается боевая тренировка самурай Сигеру выставляет после себя всех учеников и обычно после этого пол оказывается залит кровью. А на молодых юнцах не остается живого место, но главное то, что кровь приходиться убирать тому кто вызовется и конечно охотников вычищать кровавые пятна тряпкой с водой нет. В итоге мастер Сигеру сам выбирает добровольца и всегда им оказывается Мигеро. Потому соблазн увидеть Мию за этим занятием очень силен. Но ради приличия нужно узнать, что будет если он проиграет.

– А если Гром Рока не прозвучит?

Мия улыбнулся.

– То ты вызовешься первым сразиться с мастером Сигеру.

Это новость ничуть не удивило Мигеро. В начале боевой тренировки старый самурай дает пробный бой один на один перед основным упражнением. И этот «счастливчик» получает самое большое количество ушибов и синяков, не говоря об угрозе переломов. А таким «счастливчиком» всегда оказывался Мия.

Но эти бои ранили его несколько физически, сколько психически. Постоянно оказываться на земле повергнутым для наследника семьи настоящая пытка.

Мигеро думал не долго: пробраться в Красный Зал это настоящий вызов достойный его. Потому он согласился ни секунды не колеблясь.

– Вечером, после ужина.

– Готов к поражению, цыпленок? – Мигеро улыбнулся.

– Это мы еще посмотрим, второй.

Такие прозвища они давали друг другу, когда их настроение было особенно игривым и когда они хотели позлить друг друга. Прозвище «цыпленок» было дано Мии из-за его детской забавы подыгрывать курицам, которых выращивали в долине у подножья гор. Мигеро же получил слово второй отнюдь не из-за того факта, что он младше, хотя это его сильно злило, а из-за того, что он только к десяти научился произносить цифру два, до этого он говорил заикаясь или коверкая сам иероглиф.

Какой-то время братья обсуждали всевозможные приемы, как выбраться из своих комнат, пока члены их семьи спят. А Мигеро еще про себя обдумывал, как прокрасться мимо стражи и ловушек, что окружают коридор ведущий к Красному залу.

И все это время жрица Нигуси восхваляла Великого Хатшимуру, его силу и его благородство. Солнце к тому времени поднималась к зениту и его свет падал на всю площадь раскаляя ее так сильно, что сидеть становилась просто невыносимо. Синдзо и Тань уже начали ежиться от сильного жара и ныть о том, что хотят есть.

Мигеро улыбнулся. Он вспомнил, что и они с Мией так же вели себя после утреней паствы, когда они были маленькими. Так круг повторяется раз за разом. Младшее поколение подрастает и становиться более скептичным по отношению к Богам. В семье Сериюки, как и во всех жителях Храма Неба воспитывают веру в божественную силу и ее влияние на весь мир. Но молодые смотрят на все это с усмешкой.

Ведь помимо молодых Сериюки в Храме есть и другие дети. Сыновья и дочери слуг, стражников и простых крестьян, что отдали своих отпрысков на обучение в жрецы. Но с каждым днем все больше людей не охотно отдают детей на воспитание и Храм Неба мельчает.

Такие вещи очень сильно беспокоили Ногеру. Даже во время паствы глава семьи мысленно возвращался к прошлому дню, когда старый самурай Сигеру доложил ему, что крестьянин не захотел отдавать своего сына на воспитание в храм.

– Мой сын нужен мне здесь! Его задача рис выращивать, а не богам поклоняться!

Мастер Сигеру от такого еле сдерживался, чтобы не зарубить наглеца мечом. Его усы до сих пор нервно подрагивают, когда он вспоминает этого фермера.

А Ногеру, пока слушал рассказа своего полководца об таком святотатстве, поглаживал свою черную бороду с бакенбардами. А когда его верный самурай предложил забрать сына силой, то глава семьи ответил:

– Силой веру в Бога не вернешь. Хатшимура сам накажет неверного.

Такой ответ успокоил самурая, хотя Ногеру подозревал, что он не станет долго терпеть такое отношение к Высшим Силам. Глава семьи знал, что достаточно только попросить мастера Сигеру и тот с радостью зарежет половину «неверных» долины.

Такой расклад не нравился Ногеру, ни говоря уже и о его проблеме с детьми. Старшие так и нарываются на неприятности из-за своих споров, а младшим совершенно безразлична вера в их святое дело.

С каждой сменой поколения память о прошлых временах стираются. И все сильнее валит дым из кузней Факушимы и все дальше лесорубы заходят в лес. Мир теряет прежние законы и близиться катастрофа. Ногеру это чувствует своим старым сердцем и он не в силах этому помешать.

Единственное что может сделать это вздохнуть и стойко выслушивать проповеди жрицы Нигуси.

Но вот утренняя паства закончилась недолгой молитвой и все ушли с площади. Братья вместе с другими учениками мастера Сигеру отправились в додзе, стоявшем в отдельном здании возле замка. Там десять юнцов под руководством старого война будут обучаться мастерству владения клинком, стратегически мыслить и сражаться. Но мальчишки про себя называют весь процесс обучения: «Мясорубкой». И не зря ведь после уроков Сигеру не один из учеников неспособен стоять.

Так и сейчас старый самурай беспощадно муштровал молодых воинов, заставляя их отжиматься двадцать раз и без отдыха закалять мышцы ударами деревянной палки. Удар за ударом тела учеников покрывались лиловыми ушибами. На шеи им вешали столитровые сосуды налитые водой, заставляя их стоять на шаткой скамье. А затем учение боевым стокам владения катаной. Но ни кому из юнцов пока не выдали настоящие стальные мечи. Разве что Мигеро и Мия могли носить катаны на утренние паствы и вечерние молитвы, но только как украшение, а не оружие. Но рубились они деревянными палками также яростно, если бы в их руках были настоящие мечи. И после тренировочных боев все ученики покрывались кровоподтеками и синяками.

Такие усердные тренировки были довольно обыденными, но мальчишкам было противна сама мысль о таких жестоких упражнениях. И только благодаря целебным травам, которые прикладывали к ранам всех юных воинов, те смогли стойко выдерживать ежедневные тренировки.

Но это не мешало им падать замертво на кровати и сдержанно стонать. Так и сейчас оба брата лежали на своих матрасах и у них жутко болели кости.

– Ну что?.. Ох, готов к испытанию? – поинтересовался Мия у брата.

– А ты? – Мигеро сдавленно улыбнулся.

Его руки покрытые лиловыми пятнами так и ныли сильной болью.

Мия только устало вздохнул; его брат всегда был крепче него. К тому же ему и синяков доставалось куда меньше. От этого старший невольно завидовал своему ему. Его постоянно берегли, как зеницу ока. А его наследника всего рода Сериюки бросали через огонь и воду, а затем на раскаленные угли и так по кругу.

То чувство когда младшим детям позволено больше, чем старшим, ужасно злило Мия. Правда единственное, что его утешало, так это то, что его брат всегда рвался в бой первым и его горячий пыл всегда забавлял Мия. Было что-то захватывающее смотреть как Мигеро позволяет себя разозлить и взять на слабо. А потом глядеть как он отдувается за свой проигрыш.

Но ни сказать, что Мия был зол на брата. Ведь если бы его не стало, то веселым дням в Храме пришел бы конец. Были только тренировки и молитвы. Картина безрадостная. И даже младшие брат и сестра не вызывали такого чувства счастья, как их с Мигеро постоянные споры.

С Синдзо и Тань братья виделись редко. В основном младшие проводили время с матерью в то время как отец занимался важными управленческими делами. Но Мигеро с Мием все же порой впутывали их в свои споры: они крали еду с кухни.

Повар «Шугой», так его называли молодые, которых в Храме Неба становилось все больше, из-за его манеры шепелявить и вытворять с разделочным ножом и мясом такие штуки, что самураи заикаться начали бы. Он хозяйничал на кухне и совершенно не злился из-за таких выходок, но когда он поймал братьев вместе малышами с поличным то улыбаясь сказал:

– Ешли, вы шнова проберештешь на мою кухню… Я вам отрешу пальцы и подам вашему отшу на ушин, – «Шугой» сказал это легко и непринужденно и даже со смешком, словно это была шутка.

Но братья вместе с младшими больше еды не воровали. По крайней мере пять лет с кухни не пропадало ничего. Но только пять лет, а затем кражи вновь начались.

Мигеро и Мия с добротой вспоминали свои выходки, лежа на матрасах. Пока дверь в их комнату не отворилась и в нее не вошли Синдзо с Тань. Братья удивленно посмотрели на них.

– Что ох… Вы тут делаете? – Мигеро с трудом привстал с матраса: боль во всем теле была очень сильной.

– Мы с вами! – заявил Синдзо, а Тань кивнула как бы подтверждая его слова.

– С нами? – братья старались скорчить удивленные лица, но из-за синяков и лиловым носом каждое движение отдавалась дикой болью.

– Не притворяйтесь! – заговорила Тань деловита заложив руки за спину. – Мы знаем, что вы хотите пробраться в Красный Зал. Мы с вами! – и демонстративно топнула своей маленькой ножкой.

Братья только сейчас заметили, что Синдзо с сестрой одеты в желтый халат и розовое кимоно. Даже двигая глазами оба чувствовали боль от ссадин оставленных деревянным мечом.

– Нет, – заявили Мигеро и Мия хором.

Тогда Синдзо демонстративно открыл ширму, сложил руки рупором и собрался закричать… Но не успел Мия остановил его.

– Хорошо! Мы заберем вас! Только не ори, – старший брат демонстративно приложил палец ко рту.

– Ох, как вы вообще узнали? – спросил Мигеро вставая с лежанки и держась за правый бог подошел к брату и сестре.

– Мы все слышали, – спокойно сказал Синдзо. – И все бы услышали если бы не слушали эту поехавшую старуху.

Братья злобно шикнули.

– Эй малек, не стоит так говорить о жрице Нигуси! – Мия демонстративно поднял руку, грозясь ударить младшего.

Но мальчик и ухом не повел, а только усмехнулся и спросил:

– Ни у что вы верите, что она это услышит?

Братья посмотрели друг на друга. Несмотря на свой возраст Синдзо был на редкость смекалист, а его интерес к материальному миру позволил бы ему стать неплохим алхимиком или придворным советником. Но при этом мальчик совершенно не верил в Богов и Святую Миссию. Он даже заявления о Древних Народах воспринимал не серьезно, а неверие в богов отнимает статус алхимика, ведь те часто общаются с высшими силами. А для советника Синдзо слишком высокомерен. Такой советчик хоть и будет давать разумные советы, но к тому же и насмехаться будет. Но братья понимали, что возможно с возрастом все это пройдет. По крайней мере они надеялись.

– Хорошо, – сдался Мия. – Как только все заснут мы пойдем.

Младшие весело запрыгали и убежали прочь. А Мигеро косо посмотрел на брата.

– Не надо! – взъерошился Мия. – Ты знаешь, что выбора у нас нет.

– Будь проклято его неверие, – прорычал Мигеро. – Мало мне забот теперь еще следить за Синдзо Таньей, ох! – младший брат схватился за спину.

Мия спокойно заявил:

– Не волнуйся хм… – Мия тоже схватился за больную руку. – Следить за ними буду я.

– Не нравиться мне это, – Мигеро улегся обратно на матрас. – Синдзо наверное увяжется за мной.

– С чего ты взял? – Мия уселся рядом.

– Чутье.

Мия хоть этого и не признавал, но в глубине души, он понимал, что Мигеро прав. Синдзо с Таньей всегда были заодно, Синдзо был главным звеном, а Тань всего лишь посредницей. Она слушала, что говорит брат, а затем всегда соглашалась с ним. И как правило Синдзо втягивал сестру в куда более серьезные авантюры, чем Мия Мигеро.

Оба брата знали, что мальчуган стремиться попасть в Красный Зал уже давно. Его тянула туда жажда знаний и неверия в то, что в Зале храниться древнейшие артефакты подаренные людям от Богов. Признаться никто из молодежи в это не верил, но коридор ведущий в священное помещение надежно охраняется.

Мигеро с Мием были в той части замка и видели несколько старых, покрытых ржавчиной реликвий. От пыли их всегда прочищала группа слуг, насколько братьям было известно. Но вот вид таинственных артефактов из памяти полностью изгладился; лишь смутно им припоминались красивые размером с дыню шары и страшная клыкастая морда с дьявольскими глазами. Это все, что они помнили.

В замке с наступлением вечера воцарилась полная тишина и только караулы стражников в шлемах и кирасах с мечами сменяли свои места, чтобы уставшие могли отдохнуть. Сопровождалось это ударом в обычный гонг. И это был сигнал для детей начать реализовывать условия пари.

Глава семьи вместе с супругой уложили детей спать, как им казалось. Они уединились, чтобы хоть немного побеседовать друг с другом.

Ногеру и Мидцуси сидели за маленьким столом на коленях и пили сладкий чай.

– Ты как? – спросила она, подавая супругу тарелку с рисом.

– Устал как пес, – ответил он, принимая тарелку.

– Я слышала сегодня были какие-то проблемы с крестьянами? – Мидцуси отпила из чашки зеленого чая.

– Это не у нас, – пояснил Сигеру кушая рис. – Это произошло в Факушиме. Рабочие были в панике из-за болезни скота и они в панике устроили дебош. Император вместе с сегунатом послали послов за нашими самураями.

– У них что своих воинов нет? – Мидцуси отпила чая и тоже начала есть.

– Большинство сил брошены на защиту прибрежных деревень, в том числе и в порт Хатшума.

– Скаары опять напали?

– Их набеги в последние время участились, а на Ловчем Рифе у нас проблемы с пиратами Арстирии. Те знают наши рыболовные угодья и тайком грабят суда рыбаков и забирают их в рабство… Император приказал всем феодалом готовиться к войне, – Ногеру доел свою порцию риса. – Он хочет покончить со всеми угрозами.

Мидцуси снова отпила чая.

– А что с болезнью скота?

– Я только утром отправил в столицу небольшой отряд, но голубиная почта летает не быстро. Так что мне не известно, что там происходит.

Мидцуси доела рис.

– Думаешь Старшие помогут нам?

– Это вряд ли, Мидцуси, они запрятались в Лесу Сакура и уже давно от туда не выходят, – феодал отпил из чашки. – Зато в него заходят много лесорубов и те больше не возвращаются.