Георгий Агафонович Константиниди
Скакуны Зеленых Лугов. Книга 1. Разящий
Глава 14
Пята
Арон Бурогрив вместе со своей спутницей Барб дошли до последнего перевалочного пункта, Браунитона.
После Геракльской реки никого кроме диких камелопардов они не встретили. Предстоял поход через Средиземное Озеро с узкой мелью вдоль водной глади.
Путники взобрались на небольшое возвышение, увидели селение брауни и мутные воды, лежащие за горстками домов.
– Ты раньше тут был? – поинтересовалась Барб, азартно улыбаясь и неотрывно изучая рыцаря васильковыми глазами.
Арон замялся:
– В детстве я мечтал, что стану стражником и пойду в пограничье, мир увижу.
– Какой ты исполнительный, – засмеялась кобылка и игриво толкнула его в бок.
Арон никак не отреагировал. С тех пор как он спас Барб от «кабанов», между ними растаял лед. Они весело скакали по зеленой траве и резвились. Лишь по ночам Арон слышал, как его подруга бормочет во сне.
– Ты мне просто снишься, – так она ответила, когда Арон спросил ее о бормотании, и ласково поцеловала рыцаря в мордочку.
Его бурые щеки покрылись легким румянцем. И он больше не задавал вопросов, дабы не смущаться.
Арону очень нравилась короткая серая шерстка заклинательницы, отливающая в свете луны серебром. Черная грива же превращалась в ночное небо с блестящими звездами.
Единственное, что раздражало Бурогрива – бежевый плащ, который его спутница так и не сняла. Очень неприятное напоминание об Адаме.
– Если я его сниму, то перестану быть шпионом в тылу Адама, – ответила Барб на упрек Арона.
Рыцарю пришлось смириться. Хотя подруга пообещала снять плащ, как только они получат Разящий. Арон тешил себя мыслью, что вскоре злополучного куска ткани не будет, как и всех мятежников.
На пути к Браунитону воин многое узнал о своей спутнице. Кобылка из крестьянской семьи, в прошлом служившая лорду Георгу Медногриву. Арон припомнил, что род Медногривов отличался храбростью и благородством. Когда у травницы открылся талант к заклинательству, она начала обучаться у кудесника, чтобы в будущем стать придворной волшебницей. В душе Бурогрива это откликнулось: Барб, как и он, выбралась из «грязи» в высший свет. Всё шло своим чередом, пока не грянула Великая Трагедия, и лорд Медногрив потерял свое поместье, а Барб дом.
Арону было больно осознавать, сколь многого стоила его ошибка, и он попросил у травницы прощения. Но кобылка воскликнула:
– А ты-то тут причем?
Арон рассказал, как погиб Карл. Потом Барб долго с ним не общалась. Арон подумал, что она обиделась, и только на следующем рассвете заклинательница попыталась утешить:
– Это не твоя вина. Перестань корить себя за прошлое, стремись в будущее, – и поцеловала его.
После этого с Арона целое солнце не сходил румянец. Бурогрив чувствовал себя крашеной уткой в колпаке.
Дойдя до холма, путники так устали, что улеглись спать. Наутро они влезли на возвышение, откуда открывался вид на беспорядочно разбросанные по земле домики.
– Ну что, идем? – Барб снова легонько толкнула Арона и поскакала вниз.
Они прошли через поля, заросшие бурьяном, шиповницей и серой харчевней13. Бурогрив удивился такой запущенности. Он знал, что брауни – трудолюбивые фермеры. Почему же они позволили полям зарасти?
На всякий случай Арон обнажил меч. Барб тоже насторожилась, когда они вошли в поселение. Жеребец постучал в ближайшую дверь, не дождавшись ответа, попытался открыть ее. Однако она оказалась заперта, как и все двери в деревне; лишь в окнах мелькали белесые огоньки. Бурогрив уловил взгляды напуганных отчаявшихся крестьян.
– Ты когда-нибудь видел брауни? – спросила кобылка, пройдя мимо очередного дома.
– Нет, а ты? – пробубнил Арон, держа меч во рту.
– Я о них много читала в библиотеке Медногрива.
Арон задумался: что он знает о брауни? Он не хотел спрашивать у Барб, так как боялся показаться глупой скотиной с клинком. Ему вспомнилось, что брауни – хорошие портные и мастерски владеют столярным делом. Народ чрезвычайно домашний и не воинственный. Очень редко домовенок брался за оружие. Зато они отличные ценители вин, а также верные друзья агийвцев, особенно купцов и знахарей: первым предлагают разнообразную утварь, вторым целебные травы. Многие уважают брауни за искусно приготовленную выпечку.
От мыслей о еде у Арона потекли слюнки: они с Барб одиннадцать солнц не ели ничего кроме сухарей, запивая жгучим сидром. А чай закончился десять солнц назад.
Атмосфера запущенной деревни заставляла пот течь ручьем. Вдруг послышался визг.
– Какие-то звери? – прошептал Арон.
– Пожалуйста, только не эти «кабаны»! – взмолилась заклинательница.
Вскоре из-за холма показалась стая. Существа злобно скалились, насмешливо клацая клыками и стремительно приближаясь к селению.
– Приготовься! – шепнул Арон, прежде чем встать в боевую стойку.
Наконец они увидели врагов вблизи. Это были странные чешуйчатые твари с ярко-желтыми глазами. Они напоминали разных ползучих гадов и мелкую живность: змей, ящериц, птиц, некоторые были как камелопарды, но значительно мельче и с короткими шеями.
– Кто они такие?
– Похоже, они из того же разряда, что и «кабаны», – Арон крепко сжал меч челюстями.
А монстры вдруг зашептались:
– Враги!
– Нет, это еда!
– Мы голодны!
– Да, голодны!
Арон осмелился заговорить:
– Я сэр Арон Бурогрив! Рыцарь Ордена Великой Жанны! Кто вы такие?
Твари снова зашептались:
– Еда враг! Еда может кусаться!
– Ответить на вопрос?
– Не отвечать!
– Ответить надо!
Монстры окружили путников.
– Арон… Сделай ч-ч-что-нибудь! – Барб прижалась к другу.
Рыцарь понимал: враги к честной драке не расположены и потому первым нанес удар, срубив одной твари рогатую зубастую голову вместе с перепончатым крылом, а у другой отсек куриную лапу. Но монстры наступали. Участь быть умерщвленными их забавляла и подстегивала, но отнюдь не пугала.
Барб заговорами заставляла тварей подставляться под удары. Вдруг раздался зов боевого рога – такой же, что возвещал о начале урока в Столице. Только от знакомого рева Бурогрив испытал не радость, а испуг. Монстры расступились, преклонив колени. Послышался лязг металлических доспехов.
Вскоре появился источник лязга. Это был коренастый двуногий воин в черных латах и с черным мечом, гарду которого украшал череп быка. В щели шлема, выглядящего как рогатая морда, горели огни.
Черный рыцарь подошел к Арону вплотную. Казалось, злодей собирается прожечь его взглядом. Бурогрив чувствовал, как эти «глаза» источают ненависть и словно темные омуты готовы утопить в себе любого, кто в них заглянет. Но Арон не опустил меч.
Наконец черный воин грозно проговорил:
– Ты далеко от дома, маленький рыцарь!
Арон изобразил беспечность:
– Порой одна подкова способна расколоть валун.
Бурогрив помнил битву Жанны Великой с циклопом Гераклом. Лишь благодаря подкове воительница смогла разбить рубин, лишив великана силы.
Но на Черного Рыцаря древняя мудрость впечатления не произвела.
– Тебя не спасут пословицы, маленький рыцарь!
– Кто ты такой?
Из глаз воина посыпались алые искры.
– Я Ахилл! Предводитель гоблинов!
– Никогда о таком не слышал.
– Потому что все кто слышал… мертвы!
Ахилл взмахнул черным мечом, но Арон отразил удар. Когда лезвия звякнули, то меч Бурогрива покрылся трещинами.
Рыцарь понял, что второго удара его меч не переживет, а на клинке противника появилась еле заметная щербинка. Ахилл неистово махал клинком, метя в копыта и голову. Арону оставалось уворачиваться и ждать подходящего момента для ответа.
Барб ничем не могла помочь и держала гоблинов на расстоянии от поединка. А те так и рвались в бой.
Ахилл гневно атаковал, Арон ловко ускользал. Он много раз обходил предводителя гоблинов с разных сторон, пытаясь рассмотреть хоть какую-то уязвимость в доспехах. Но противник был так надежно закован, что Бурогрив почти оставил надежду выиграть дуэль.
Но тут лезвие врага неудачно пронеслось по ногам Арона, и подпрыгнув, Бурогрив упал наземь. И заметил бреши в носках Ахилла. Они были очень узкими, но и такой слабости вполне достаточно. Бурогрив резко вскочил и сделал подсечку гардой меча. И когда враг упал, Арон вонзил меч в щель.
Ахилл взревел от боли, Арон запрыгнул на него, вонзив лезвие в кирасу. Клинок с трудом пробил черные латы, но когда раздался треск, они распались и обнажили… пустоту.
– Во имя Великого, что же ты?.. – Арон от растерянности выронил меч.
Из лежащего на земле шлема вылетел сгусток черного дыма с двумя красными огоньками. А гоблинов и след простыл, когда их вожака повергли.
Барб радостно подпрыгнула к Арону и чмокнула в носик.
– Ты справился! Справился!
Его чуть не убили, а теперь пытаются расцеловать. Но радостные крики брауни, доносящиеся из запертых домов, помогли очухаться. Отовсюду выбежали, перебирая лапками, розоватые существа.
Арон с заклинательницей узнали в них домовят. Подпрыгивающие малыши напоминали мелкую живность: жуков, белок, уток, кроликов и змей.
Они кричали:
– Спасибо! Спасибо! Вы спасли нас!
Но их радость прервал ворчливый крик:
– Все, х-х-х, расступитесь, малышня! Дайте мне, х-х-х, поговорить с ними!
Вперед вышел толстый кабан, ходящий на двух ногах. Похрюкивая и косолапя, подошел к Арону, показывая два нижних клыка.
– Приветствуя тебя, х-х-х, рыцарь! Я, Эвреман, благодарю тебя, х-х-х, за спасение нашего дома!
Арон кивнул в ответ и спросил:
– Скажи, Эвреман, что это за чудовища?
Кабан немного поежился, а потом поманил путников за собой.
– Нам, х-х-х, надо поговорить наедине, – шепнул Эвреман и поковылял к захудалому домику.
Арон с Барб протиснулись в крохотную дверь и оказались в миниатюрной гостиной с кроватью, кухней и столом со стульями.
– Садитесь, х-х-х.
Брауни налил виноградного сока и начал рассказ:
– Это случилось десять лет назад, х-х-х, – Арон поперхнулся: десять лет назад погиб Карл. – В полях начали, х-х-х, пропадать фермеры. Некое существо набрасывалось на них и уносило, х-х-х, в лесную чащу. Оттуда доносился дикий рев… – Арон, возможно, видел обладателя этого рыка, но тогда зверь показался ему ручным. – А потом стали появляться первые, х-х-х, обращенные.
– Обращенные? – переспросила травница.
Кабан кивнул.
– Гоблины – это обращенные темной магией, х-х-х, домовята.
Бурогрив отметил, как его спутница задрожала.
– Обращенные приходили в нашу, х-х-х, деревню пять раз в год, – Эвреман показал три пальца с толстыми когтями. – Поначалу они просто рычали, х-х-х, а затем начали утаскивать других брауни. Они брали нас по одному, х-х-х, чтобы мы могли успеть размножиться. Нас собирали подобно наливным яблокам в саду, – Эвреман сжал в своих лапах стакан, и тот раскололся.
Арон сглотнул.
– Они стали называть себя, х-х-х, гоблинами. Их разум отныне напоминал разбившийся горшок, х-х-х. Там остались примитивные инстинкты. Слушайся сильнейшего, х-х-х, убивай, чтобы жить, все что бегает и растет.
– А кто о-обратил брауни в гоблинов? – заикаясь, спросила Барб.
Эвреман пожал плечами.
– Кто-то, х-х-х, очень могущественный. Гоблины не называют ни имени своего хозяина, х-х-х, ни его целей.
– А тот Черный Рыцарь, с которым я дрался? – спросил Арон.
– Он появился, х-х-х, несколько заходов солнца назад. Зовет себя их предводителем, х-х-х. Но скорее всего он лишь пешка в руках того, кто создал гоблинов.
– Что же он такое? – Арон посмотрел украдкой на свой меч.
– Х-х-х, вероятно дух или демон, взятый под контроль колдуном.
– Это не может быть колдун! – внезапно воскликнула Барб.
Эвреман удивленно посмотрел на нее. Кобылка, поправив черную гриву, объяснила:
– Ни один колдун, какой бы силой он ни обладал, не способен изменять или создавать жизнь. Иллюзии – это все, что возможно, но изменять и творить… Это удел Великого.
Мгновенно все смолкли. Потом кабан, поежившись, заявил:
– Как бы то ни было, х-х-х, ты, рыцарь, отпугнул гоблинов, но долго же ты к нам добирался.
– В каком смысле? – не понял Арон.
– Ну, х-х-х, мы ждали тебя двадцать лет назад.
Арон спокойно ответил:
– Рыцаря Уолтера давно нет в живых.
Эвреман удивленно покосился:
– Что же произошло, х-х-х, с Уолтером?
Арон поведал обо всем, что случилось в Столице, от гибели принца до Церемонии Круглого Стола.
Выслушав, Эвреман долго молчал, потом заговорил:
– Мы ничего, х-х-х, не знали. Вести до деревни, х-х-х, от Столицы доходят крайне медленно. Ну и гоблины нас в железных когтях держали.
– А ты, Эвреман, сам кто? – спросил Арон, поставив стакан на стол.
Брауни сначала замялся, но потом указал на резной молот в виде головы дракона, висевший над кроватью.
– Мой предок – один из немногих, кто взял оружие, – усмехнулся Эвреман.
Арон почувствовал в этом домовенке силу и одиночество. Один в поле воин, один против стаи тварей и демона в черных доспехах. Остальные брауни ему вряд ли собирались помогать. Эвреману было противно позволять монстрам похищать жителей. Ощущение беспомощности хорошо знакомо Бурогриву, возможно, поэтому он чувствовал связь с этим храбрым брауни.
– По крайней мере, х-х-х, с гоблинами покончено, – домовой довольно налил себе еще сока.
Но тут послышался протяжный вопль. Соратники выбежали и увидели гоблина с длинным хвостом и амурской мордой. Он злобно запрыгнул на брауни-змею, пытаясь перегрызть ей горло.
Бурогрив с Эвреманом, отогнав тварь, услышали грозный шепот:
– Вы заплатите! Мы вернемся!
И монстр скрылся за горизонтом, оставив дрожащих от страха брауни рыдать и стенать.
– Ну и что, х-х-х, нам делать? – поинтересовался брауни-кабан, держа молот в могучих лапах.
Арон посмотрел на Барб, она растерянно вертела головой. Но рыцарь не вложил меч в ножны: убежать, поджав хвост, ну уж нет! И холодно произнес, глядя на красную линию горизонта:
– Дадим им бой!
Глава 15
Осада
– Ты сошел с ума! – кричала Барб в ухо Арону, пока тот точил лезвие и намазывал его раствором Чарльза.
– Если я не вмешаюсь, все брауни будут превращены в таких же монстров, как те, с которыми мы сражались, – возразил Арон.
– Поэтому я считаю, что мы должны как можно скорее идти к Храму Белорогого Короля! У тебя будет Разящий, ты сможешь одолеть их!
– И тогда на моей совести будет то, что я позволил им всем превратиться в гоблинов.
– Но мы хотя бы будем живы!
Рыцарь вложил меч в ножны и отправился на окраину деревни, где брауни под руководством Эвремана строили ограждения. Домовята, похожие на кур и зайцев, затачивали деревянные колья и рыли когтями и лопатами ров вокруг городка. Другие брауни ставили колья вокруг селения.
– Как идут дела?
Эвреман гордо выпрямился и, отложив кол, ответил:
– Ограждение будет готово к закату, х-х-х.
– А как бойцы?
– Вот тут-то есть проблема, х-х-х.
Брауни, как и подозревал Арон, не то что убить, даже укусить противника не могли. Когда Арон с Эвреманом попытались убедить домовят в необходимости сражения, те только смущенно мотали головами. Повезло, что удалось заставить их построить ограждение.
– Что нам теперь делать? – спросил Арон, глядя на рукоять своего меча.
– Может, попросишь свою подружку, х-х-х, подсобить? Ее племя вроде искусные обманщики, х-х-х.
– Ты это к чему?
Эвреман пожал плечами.
– Заклинатели способны создавать иллюзии, х-х-х. Это я и имел в виду.
Арон заподозрил неладное, но решил сосредоточиться на будущем сражении. Когда он подошел к Барб, та увлеченно плела из соломы браслет.
– Нужна помощь.
Барб скривила недовольную мину.
– Не злись. Ты можешь создать иллюзию огромного войска?
Кобылка, немного подумав, ответила:
– Вполне.
– Хорошо, тогда обсудим план.
И Арон с Барб поскакали к Эвреману, который все еще пытался убедить брауни в необходимости сражаться.
– Наши посевы, х-х-х, наш урожай! Все погибло по вине гоблинов! Мы должны вместе им отомстить.
Но брауни вновь сконфуженно кивали, словно им предложили помыться, но воду они не любят и только притворно соглашаются. Эвреман махнул на них лапой и пошел за Ароном и Барб в свое жилище. По пути кабан ворчал себе под нос, а дома небрежно раздал кружки.
– Я же говорил, брауни не воины, х-х-х!
– Значит, мы в меньшинстве, – заключил Арон, переворачивая стакан то вверх дном, то вниз.
– Значит, мы сворачиваемся! – кобылка уже хотела встать, но Арон ее остановил.
– Мы попробуем заманить гоблинов в ловушку с помощью твоих заговоров.
Барб поникла, Эвреман задумался:
– Котлован, х-х-х, который мы роем, довольно глубок. Брауни не составит труда насадить деревянных кольев на дно, – домовой налил Арону виноградного сока.
– Так и сделаем, – согласился Арон и отпил.
– А никто моего мнения спросить не хочет? – глаза Барб горели недовольством.
– Ладно, говори, – согласился Арон.
Его совершенно не пугал гнев дамы сердца. Кобылка, откинув на спину черную косу, начала объяснять:
– Создать иллюзию с помощью заговора возможно, однако даже на такой отсталый ум, как у гоблинов, обманка долго действовать не будет.
– Ясно. Эвреман, какой у гоблинов самый главный инстинкт?
– Это, х-х-х, легко! Они воровали у нас еду.
Барб устало вздохнула:
– Ну если инстинкт голода у них такой сильный, то они клюнут на нужный мираж.
– Хорошо! – Арон поставил стакан, и старый брауни с улыбкой наполнил его вновь. – Эвреман, ты попросишь домовят наполнить котлован кольями. Барб создаст иллюзию, дабы заманить гоблинов в ловушку, а если кто выберется, того добьем!
– План х-х-хороший.
– Но если план не удастся, что будем делать? – Барб закатила глаза.
Арон и Эвреман промолчали.
– Ладно, ладно! План сработает, сработает, – заверила кобылка и поспешно глотнула виноградного сока.
Следующие два солнца защитники деревни помогали домовятам делать колья и укреплять их в котловане. Также увеличились баррикады, хотя брауни по-прежнему не желали сражаться, как бы Эвреман ни старался их убедить.
Бурогрив восхищался боевым духом домового. Да и Эвреману конь был по нраву. В перерывах между работой они беседовали о прошлом и о мечтах. Кабан поведал, что тяга к сражениям была привита ему в детстве, когда на его подругу напал дикий камелопард. Тогда он отпугнул зверя, но чудом выжил. С тех пор Эвреман стремился стать хорошим воином, для этого он выменивал книги у купцов, проезжавших через деревню. Старинные учебники помогли ему овладеть боевыми приемами. Арон тоже делился воспоминаниями.
– Король правильно поступил, х-х-х, посвятив тебя в рыцари. Пусть ты и совершил ошибку, х-х-х, но твоих заслуг это не умаляет.
Арон в такие утешения не верил, но старался не подавать виду.
Солнце клонилось к горизонту, когда из-за холма показались жуткие тени гоблинов. Их оказалось не меньше сотни, но среди них не было Ахилла.
– Похоже, х-х-х, он не сможет присмотреть за своей армией, – усмехнулся Эвреман, протирая молот тряпкой.
– Тем больше оно уязвимо, – подытожил Арон.
– Мне уже начинать заговаривать войско? – поинтересовалась Барб; она единственная, кто сильно нервничал. Брауни не в счет.
Арон кивнул. Барб неразборчиво зашептала, и рыцарь узнал бормотание, которое слышал по ночам. Она его заговаривала?! Ему захотелось прижать травницу к стенке, но орава гоблинов приближалась, и Арону пришлось отложить разборки на потом.
Гоблины не сбавляли ход, а когда перед ними появилась гора сырого мяса, то ускорились. Им мерещилось, что они чуют запах туш.
Твари подбежали и напоролись на острые колья. Однако небольшая часть войска пробралась через ловушки и баррикады. Их встретили Эвреман с Ароном. Домовой молотом ломал врагам кости и черепа, а Бурогрив ловко кромсал гоблинов в капусту или протыкал их насквозь.
Но из леса лезли новые монстры. Барб спряталась на крыше дома, где сосредоточенно читала заговор. Однако силы начали ее покидать, язык заплетался, а сидеть было дико неудобно – затекли колени, и на них разбухли мозоли.
Внезапно на крышу приземлился жуткий аист с крыльями летучей мыши, кровожадно хлопающий зубастым клювом. Если бы не Арон, легко срубивший голову монстру, находясь в двадцати шагах от него, то Барб могла погибнуть.
Но этой опасности хватило, чтобы Барб запнулась, и заговор перестал действовать. Твари не отвлекаясь перепрыгивали ров и перебирались через ограждения.
– План накрылся! – прокричал Эвреман, ломая череп змеиному гоблину.
– Продолжай биться! – ответил Арон.
Гоблины не сильно расстроились, что их водили за нос. Они скорее обрадовались тому, что смогут съесть обманщиков, поэтому всеми силами навалились на защитников брауни.
Бой продолжился: твари лезли через ограды, лишь единицы попадали в котлован с кольями.
Эвреман уставал. Ему еле-еле удавалось сдерживать гоблинов. Да и Арон, вынужденный сражаться на два фронта, выматывался. Домового прижали к стене, чудовища гурьбой повалили его, собираясь отгрызть голову…
Но вдруг откуда не возьмись появилась толпа брауни, вооруженная вилами и граблями. Они волной нахлынули на врагов и яростными мощными тычками погнали захватчиков прочь.
Брауни, наблюдая, как за них сражаются Эвреман и рыцарь Арон, поняли, что не могут спокойно стоять в стороне. Они похватали все, что может сойти за оружие, выбежали из домов и присоединились к бою. Монстры не ожидали сопротивления, но и не желали отступать. Брауни кусали гоблинов, кололи вилами, били лопатами. Еще никогда малыши не воевали так яростно. Однако бой все равно мог закончиться поражением, если бы один брауни, похожий на мышь, не схватил факел и не поджог нескольким гоблинам хвосты и крылья. Те в ужасе запрыгали, и огонь перешел на других тварей. В результате оставшееся войско врагов сгорело заживо.
На рассвете брауни вместе с героями сражения праздновали победу вином, пирожками с картошкой, жареными овощами и застольным пением. Веселились до заката, а наутро домовята принялись за любимые дела – фермерство и рукоделие. И вскоре Браунитон расцвел вновь.
